Текст книги "Изысканная свадьба"
Автор книги: Патриция Уоддел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 3
На следующее утро Реджина проснулась и обнаружила, что все было именно так, как сказал Джонатан. Она видела его во сне. Видела, как его руки снова обнимают ее, его губы прижимаются к ее губам, ее тело горит от прикосновения его рук. Девушка села в постели, потянулась, поморгала от яркого солнечного света, льющегося в окно. Накинув теплый халат, подошла к окну. Она с улыбкой смотрела на сказочную картину за окном. Сосульки на голых ветвях сверкали, словно бриллианты. Покрытая блестящим льдом река серебристой лентой лежала между заснеженных берегов. Снегопад прекратился, ветер больше не выл, как грешник в аду. День выдался морозный и солнечный.
Реджина вспомнила, что Джонатан обещал зайти к ней утром, и поспешила в ванную. Маленькая печка рядом с фарфоровым тазом еще не остыла, хотя от дров, которые в нее положила накануне миссис Чалмерс, остались одни головешки. Реджина осторожно наполнила таз теплой водой из большого чайника, который ей оставили на утро. Она умылась, расчесала волосы и собрала красивым узлом на макушке. Потом надела темно-синее платье, оставив черное на день похорон Хейзл. Синее платье было скромным и вполне подходящим к случаю. Реджина не украсила его ни шарфиком, ни кружевным воротничком, даже любимую камею не надела. Погляделась в зеркало и легко сбежала с лестницы.
Миссис Чалмерс уже была на кухне. Она готовила завтрак для постояльцев, работающих на фабрике в Мерриам-Фоллс. Они завтракали в пансионе, так как работа на фабрике начиналась за час до открытия кафе и магазинов. Реджина приветливо улыбнулась сидящим за большим обеденным столом и направилась в кухню помочь миссис Чалмерс. Все постояльцы пансиона хорошо знали Хейзл и были потрясены ее гибелью не меньше самой Реджины.
Реджина поспешно надела фартук и взяла прихватку, чтобы открыть дверцу печи. Вынув большой противень с тостами, она поставила его на плиту и повернулась к поварихе.
– Буря миновала, – заметила она.
– Слава Богу, – ответила миссис Чалмерс, насыпая кофейные зерна в мельницу. Она начала молоть зерна для новой порции кофе, так как знала, что за завтраком одной порцией не обойтись. – Я велела Эйвери вытащить сани из сарая. После завтрака отправлюсь в город. Тебе еще нужны нитки для вышивания?
– Да. Я дам образец, чтобы вы правильно выбрали цвет ниток, – ответила Реджина, ловко снимая с противня горячие тосты и укладывая их в корзинку, выстланную клетчатой салфеткой.
Женщины не обмолвились ни словом о вчерашнем событии и о предстоящих похоронах. У них еще будет время поговорить, после того как постояльцы отправятся на работу, а они вымоют и уберут посуду. Вот тогда Реджина и миссис Чалмерс, как обычно, сядут за маленький столик в кухне и за чашкой кофе отдохнут и поговорят.
Жильцы пансиона за завтраком почти не разговаривали. Все старательно избегали говорить о смерти Хейзл. По лицам женщин за столом можно было заметить, что ночь они провели без сна. Глаза у них покраснели и опухли, лица были бледные. Глядя на них, Реджина чувствовала себя виноватой. Она уснула с воспоминанием о нежном поцелуе Джонатана. И мертвая подруга ей не приснилась. Не было ли именно это истинной причиной неожиданного поцелуя Джонатана и его наказа думать во сне о нем. Может быть, он знал, что таким образом оградит ее от ночных кошмаров?
Если так, то Реджина ему благодарна. Трудно было заниматься повседневной работой, постоянно помня о своей убитой подруге. Ей бы не хотелось заснуть с мыслью об окоченевшем трупе бедной Хейзл, лежавшем в старом дровяном сарае. Никто и не думал разыскивать ее, ведь все считали, что она уехала в Буффало. Но теперь Реджину мучил вопрос, кому понадобилось убить Хейзл. Доктор Рамли заверил полицейского, что перед смертью Хейзл не была ни изнасилована, ни избита. Какова же истинная причина этого странного преступления?
Реджина все еще раздумывала над событиями предыдущего дня, когда в дверь постучали. Этот уверенный стук заставил ее сердце забиться сильнее. Она поспешила к входной двери и остановилась, чтобы вытереть потные ладони о юбку. Свое волнение Реджина объяснила себе тем, что она сейчас сплошной комок нервов и ей нужно немного времени, чтобы перевести дыхание. Девушка открыла и почувствовала, как стало тепло на душе. На пороге стоял Джонатан. Реджине пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо, – таким он был высоким. Джонатан заметил ее скромное платье и темные круги под глазами.
В уютное тепло прихожей ворвался поток холодного воздуха с улицы. Джонатан вошел в прихожую, снял шляпу со своих густых вьющихся темных волос и молча посмотрел на девушку.
– Доброе утро, – поздоровалась Реджина, чувствуя, как заливаются краской ее бледные щеки. В душе она вынуждена была признать себе, что его необыкновенно мужественная красота произвела на нее сильное впечатление. Вряд ли ей удастся остаться равнодушной к нему.
– Доброе утро, – ответил Джонатан своим низким выразительным голосом. – Как вы себя чувствуете?
Реджине очень хотелось высказать ему все: она рада видеть его, расстроена смертью Хейзл, ее смущает, что в желудке у нее как будто бабочка машет крыльями, она опасается, что убийца еще не убрался из Мерриам-Фоллс.
Но вместо этого девушка только слабо улыбнулась и тихо ответила:
– Я чувствую себя хорошо.
Джонатан не поверил ей.
– Вы спали? – спросил он.
Реджине вспомнились его слова, сказанные накануне вечером: «Пусть я приснюсь вам». Девушка посмотрела на дверь столовой, где осталась миссис Чалмерс.
– Мы как раз собирались выпить кофе. Хотите составить нам компанию?
– Нет, спасибо, – отказался Джонатан. – Я сейчас еду на фабрику. Просто хотел убедиться, что с вами…
– Со мной все в порядке, – договорила за него Реджина. – Спасибо, что нашли время зайти.
– Для вас у меня всегда есть время, – заявил Джонатан, не обращая внимания на присутствие миссис Чалмерс. Он совершенно не думал сейчас о своих планах. После вчерашнего события он осознал, какая опасность может грозить его будущей жене, и решил жениться на ней как можно скорее.
– Я считаю вас своим другом и надеюсь, вы относитесь ко мне так же.
В это мгновение Реджина поняла, что он имеет в виду нечто большее, чем дружбу. Это читалось в глубине его серебристо-серых глаз. Как и прошлым вечером, он разговаривал с ней покровительственным тоном, а лицо было напряженным. У Реджины земля закачалась под ногами, когда она догадалась о его намерениях. Впрочем, Джонатан Бельмонт Паркер и не скрывал их. Он собирался сделать ей предложение. Его вчерашний поцелуй был продуман заранее, как и его молчаливое признание сегодня.
Этот высокий красивый мужчина, о котором она грезила нынешней ночью, вызывал в ней желание. Она облизнула губы, не подозревая, что при этом все тело Джонатана напряглось.
Где-то в доме открылась и захлопнулась дверь, и этот звук прервал затянувшееся молчание. Реджина снова обрела дар речи.
– Мне может понадобиться друг, – сказала она. Джонатан радостно улыбнулся ей и взялся за ручку двери.
– Закройте за мной как следует, – попросил он.
Реджина удивленно посмотрела на него. Он указывает, как ей вести себя в собственном доме? Джонатан едва подавил желание поцеловать ее.
– Я зайду к вам сегодня вечером. Ужинать будем в восемь, – сообщил он ей, открывая дверь и выходя на улицу.
Реджина, покраснев, краем глаза взглянула на миссис Чалмерс:
– Этот мужчина слишком самоуверен, правда? Миссис Чалмерс заулыбалась во весь рот и хихикнула:
– Он настоящий мужчина, не сомневайся.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Хочу сказать, что он не из тех, кто будет распивать с тобой чаи в гостиной и дожидаться, пока ты поумнеешь, – без обиняков заявила повариха. – Этот мужчина берет то, что хочет, а хочет он тебя.
Реджина пригладила и без того идеально причесанные волосы и нахмурилась.
– Но я его совершенно не знаю.
– Мужчину вообще невозможно узнать, пока не выйдешь за него замуж, – заметила миссис Чалмерс, основываясь на своем жизненном опыте.
– Ну значит, я его так и не узнаю, – ощетинилась Реджина. – Я вовсе не собираюсь выходить замуж, и ты это хорошо знаешь. Обручальное кольцо не сможет заменить мне потерянную свободу. Я привыкла сама распоряжаться в своем доме и решать, что мне нужно делать.
– Может, оно и так, – добродушно согласилась с ней повариха. – Но если бы вместе с обручальным кольцом мне достался такой мужчина, я не раздумывая надела бы это кольцо себе на палец.
Реджина бросила на нее сердитый взгляд.
– По внешности нельзя судить о характере человека. По-моему, мистер Паркер любит командовать. Я предпочитаю мужчин, которые не считают себя самыми умными.
Миссис Чалмерс не стала с ней спорить. Только громко рассмеялась:
– Скажешь, когда найдешь такого!
Как раз в тот момент, когда Реджина размышляла над тем, что задумал Джонатан, он смотрел на силуэт своей фабрики. Массивное трехэтажное здание расположилось на южном берегу реки Гудзон, напоминая спящего медведя, и резко выделялось на белом снегу, а из труб в чистое зимнее небо поднимались густые клубы дыма. Сидя в санях, Джонатан рассматривал фабрику и примыкающие к ней подсобные помещения. Дровяной сарай, в котором убили Хейзл, был скрыт за западным крылом фабричного здания. До конца дня Джонатан намеревался осмотреть сарай и переговорить со всеми управляющими фабрики. Еще до ужина с Реджиной он выяснит все, что возможно, о девушке, работавшей на его фабрике.
Сани остановились перед административным зданием. Джонатан знал, что его уже ждут. Бисби заранее послал на фабрику сообщение о приезде нового хозяина. Управляющий, которого вскоре должен будет заменить Ричард Фергюсон, ждал его в конторе. Джонатан встречался со Стэнли Рэндольфом во время предварительных переговоров о покупке фабрики и невзлюбил этого человека с первого взгляда. Высокий, очень худой, как будто его плохо кормили, Стэнли не производил впечатления знающего человека, способного наблюдать за работой сложного оборудования, постоянный шум машин утомлял и раздражал его.
– Мистер Паркер, – поклонился Стэнли, глядя на Джонатана своими подслеповатыми карими глазами.
– Немедленно соберите все начальство в моем кабинете, – приказал Паркер. В делах он руководствовался теми же принципами, что и в личной жизни: методичность и прямота. Если человек хорошо выполняет свою работу, его следует наградить. Если работает плохо, его нужно заменить другим. Это звучало сурово, но люди, работавшие на компанию «Паркер и К°», видели, что к себе Паркер так же требователен, как и к подчиненным.
– Сейчас я их соберу, – ответил Стэнли. В его голосе слышалось разочарование. Он рассчитывал на личный разговор с новым владельцем фабрики.
Джонатан прошел в контору с холодным бетонным полом и стенами, обшитыми темными панелями. Столы, за которыми работали конторские служащие, казалось, пережили кораблекрушение. В комнате было лишь немного теплее, чем в проходной фабрики, и люди были одеты в теплые зимние куртки, в которых пришли из дому.
– Здесь нужно поставить несколько печек, – приказал Джонатан подошедшему к нему служащему. – Запасти побольше дров, чтобы мы тут не мерзли. В цехах тоже так холодно?
Служащий немного поколебался, удивленный тем, что с ним заговорил сам хозяин. Он не знал, стоит ли говорить правду, потом кивнул.
– Тогда позаботьтесь о том, чтобы завтра было тепло, – распорядился Джонатан. – Люди не могут работать на морозе.
– Да, сэр, – по-солдатски ответил молодой человек. – Мы возьмем печки с главного склада.
– Мне все равно, где вы их возьмете, – заметил Джонатан, открывая дверь в соседнюю комнату, где был кабинет его предшественника. – Просто доставьте их сюда. И как можно быстрее.
Молодой служащий снова сказал «да, сэр» и побежал к двери. Если новый начальник хочет, чтобы в комнатах было тепло, то он не оплошает, и не важно, что скажет по этому поводу Стэнли. Этот тип только и делал, что обворовывал фабрику под носом у старика Радерфорда.
Джонатан расстегнул пальто, потом снова застегнул. Толстые стены защищали от ветра, но холод впитывали как губка. Он сел за письменный стол. «Наверное, половина сотрудников – постоянные пациенты доктора Рамли, – подумал Джонатан. – Удивительно, что еще не все заболели воспалением легких».
Когда новый владелец уехал с фабрики, небо уже совсем потемнело. За свой первый рабочий день Джонатан встретился со всеми, кто мог иметь какое-то отношение к Хейзл Глам, и с помощью прямых и косвенных вопросов попытался выяснить, как относились к Хейзл ее коллеги. Он просмотрел ее характеристики, довольно короткие, но из них следовало, что девушка работала старательно и справлялась хорошо со своими обязанностями. Он также поговорил с молодым человеком Питом Брайсоном, который первым обнаружил ее труп, и с женщиной, работавшей вместе с Хейзл в последний день. Если у Джонатана и появились какие-то подозрения относительно Пита Брайсона, они сразу рассеялись после встречи с ним. Он был совсем молодой, почти мальчик. У него вряд ли хватило бы сил просто удержать в объятиях женщину, тем более такой комплекции, как Хейзл Глам.
К концу этого длинного утомительного дня Джонатан также узнал, что Хейзл была добродушной, работящей молодой женщиной, которая открыто говорила о своем отношении к движению женщин за равноправие и к профсоюзам, защищающим права рабочих. Несмотря на ее политические взгляды, почти все жители Мерриам-Фоллс хорошо к ней относились, и многие разделяли горе Реджины Ван Бурен.
Джонатан издал строгий указ, чтобы ни одна работница фабрики, молодая или старая, одинокая или замужняя, не возвращалась с работы домой одна. Наконец он решил, что его рабочий день закончен и можно подумать о предстоящем вечере. Заметно взволнованный предстоящей встречей с Реджиной, Джонатан покинул фабрику.
Сани несли его по главной улице городка, потом свернули на Уитли-стрит. И вот Джонатан уже перед домом Реджины. На его лице появилась улыбка при виде маленькой женской фигурки на крыше сарая. Женщина была одета в теплое пальто, укутана в шерстяной шарф, на голове красовалась вязаная шапочка.
Реджина плотнее обернула шарф вокруг шеи и наклонилась к телескопу, поправляя фокус. Девушка не замечала, что за ней наблюдают, да ее это и не волновало. Она достаточно долго находилась в доме, ходила из угла в угол по гостиной, пока ноги не заболели. Теперь ей необходимо было оказаться на свежем воздухе, чтобы прийти в себя. И не важно, холодно на улице или нет. Не обращая внимания на порывистый ветер, она решила провести некоторое время у телескопа, наслаждаясь зрелищем вселенной. Темнота наступила сразу, как только солнце скрылось за горизонтом, и на зимнем небе засияли мириады звезд.
Реджина часто пользовалась телескопом, чтобы рассеяться. Глядя на луну, наблюдая за звездами, сияющими как слезы ангелов, она отвлекалась от повседневных дел, связанных с управлением пансионом. На крыше она была свободна, словно птица в бескрайнем небе.
Как и многие ее современницы, Реджина Ван Бурен была вынуждена мириться с существующими правилами, которые ей совсем не нравились. Она старалась не афишировать, что поддерживала женское движение. Именно поэтому литературный кружок Мерриам-Фоллс назывался читальным клубом, и встречи проходили за закрытыми дверями ее гостиной. Реджина родилась в этом маленьком городке и, зная нравы местных жителей, старалась не нарушать установленных правил. Конечно, можно было продать дом и переехать в большой город. Но она любила берега реки Гудзон, да и что ей делать в большом городе? Для работы в школе у нее не хватило бы терпения, и хотя в Нью-Йорке много внешнего блеска, ей не нравились толпы на улицах и шумные многоквартирные дома.
Зато она могла смотреть часами на звездное небо. Глядя в объектив телескопа, она представляла себе, что танцует на луне. Это было очень романтично, но не имело ничего общего с реальной жизнью и потому радовало ее.
Джонатан вышел из саней и снова бросил взгляд на сарай. Приветственно помахал рукой и крикнул:
– Мисс Ван Бурен, не забудьте, ужин в восемь!
Реджина оторвалась от телескопа. Этот мужчина кричит как уличный торговец. Что подумают соседи?
– Я не уверена…
Она не успела закончить фразу, как Джонатан снова громко повторил:
– В восемь часов. Я пришлю кого-нибудь за вами.
– В этом нет необходимости, – возразила Реджина. Она знала, что все жители городка, начиная с его южной части, где находится железнодорожная станция, до самой северной, где расположена таверна Маккинли, слышат их разговор.
– Нет, это совершенно необходимо, – стоял на своем Джонатан. – Будьте готовы к восьми.
Он поднялся по ступенькам своего дома, который купил всего несколько недель назад.
Реджину охватило лихорадочное возбуждение. Щеки пылали, а глаза сверкали как звезды на небе.
– Этот человек не джентльмен, – пробормотала она себе под нос.
Джентльмены нудные, а Джонатан Бельмонт Паркер самый восхитительный мужчина, какого ей когда-либо доводилось встречать. Она сердилась на себя за то, что поддалась его обаянию. Однако ей стало сейчас гораздо теплее, чем когда она взбиралась по лестнице на крышу сарая.
Реджина снова вернулась к телескопу и навела его на западный край неба, наблюдая, как сумерки сменяются ночной тьмой. Девушка намеревалась держаться подальше от этого человека, но незаметно для себя опускала все ниже объектив телескопа, пока не заглянула в окно дома напротив. Никогда раньше она не пользовалась телескопом для подглядывания за кем-нибудь, но у нее никогда не было такого соседа, как Джонатан Бельмонт Паркер.
Оказалось, что она смотрит в окно кабинета. Стены комнаты были сплошь увешаны книжными полками. Интересно, остались все эти книги от прежнего владельца дома или новый владелец привез их с собой. Телескоп был достаточно мощный, и девушка принялась читать названия книг. Здесь находились лучшие произведения мировой литературы, толстые тома по механике, праву и по экзотическим религиям. Теперь красивый сосед показался ей еще более загадочной личностью. Неожиданно он оказался прямо перед объективом телескопа. Создавалось впечатление, что Джонатан стоит прямо у нее на крыше. На какое-то мгновение Реджина почувствовала неловкость, оттого что подглядывает, но природное любопытство оказалось сильнее всех доводов разума и правил приличия. Ей доставляло огромное удовольствие наблюдать за Джонатаном. Вот он налил себе виски, потом подошел к письменному столу и просмотрел стопку писем. В комнату вошел дворецкий, и тут Реджина пожалела, что с помощью телескопа нельзя услышать их разговор. Она не умела читать по губам, поэтому не могла догадаться, о чем они говорят. Однако речь, видимо, шла не только о меню ужина.
Реджина продолжала смотреть в окно первого этажа, не чувствуя холода. Через некоторое время Джонатан поставил стакан на стол и вышел из комнаты. Реджина ощутила его отсутствие так же остро, как и прошлым вечером, когда он покинул ее гостиную.
На втором этаже мигнул огонек и следом засиял спокойный мягкий свет. Реджина перевела объектив телескопа на несколько дюймов выше. И поняла, что перед ней спальня хозяина. Комната была выдержана в шоколадно-коричневых тонах с отделкой цвета слоновой кости. Дворецкий включил газовые лампы на полную мощность, так что оказались освещенными все углы, после чего распахнул двустворчатую дверь, и Реджина увидела большую французскую фарфоровую ванну с бронзовыми кранами.
Стоило Реджине подумать о Джонатане, как он немедленно появился в комнате. Девушка затаила дыхание. Хозяин и дворецкий обменялись какими-то словами. Дворецкий исчез из ее поля зрения. Прильнув к телескопу, она наблюдала за Джонатаном. Он снял пиджак и принялся развязывать галстук. Вскоре перед любопытным взором Реджины предстал его обнаженный торс: бронзовая гладкая кожа, крепкие, эластичные мышцы и густая поросль темных волос на груди. Во рту у нее пересохло. Ничто, кроме собственных моральных принципов, не мешало ей внимательно изучать его.
Ее пугала интимность того, что она делала. Она не имела права подсматривать за этим человеком. Он был в своем собственном доме, в своей спальне. Ей должно быть стыдно. Ей и было стыдно, однако не настолько, чтобы отвести взгляд от его крепкой груди и направить телескоп на бледную луну, сияющую на ночном небе.
Реджина судорожно сглотнула и продолжила наблюдение за мужчиной, который занимал все ее мысли последние два дня. Она немного сдвинула объектив и увидела, что дворецкий наполняет ванну водой. Вода сильной струей текла из бронзовых кранов, и клубы пара медленно поднимались к потолку.
Он собирается принять ванну!
Эта мысль вихрем промчалась в ее голове. Она ухватилась за телескоп, чтобы не упасть. Ее бросило в жар от восторга. Начитанная и образованная, Реджина не была так уж наивна, но ей никогда еще не доводилось видеть мужчину раздетым по пояс и уж тем более совершенно голым в фарфоровой ванне.
Джонатан посмотрел на часы, стоявшие на шкафчике. Скоро нужно будет послать Бисби за мисс Ван Бурен. Повару было велено приготовить к ужину жареного ягненка, глазированную морковь и изысканный французский десерт, который полюбился Джонатану во время его частых поездок в Париж. Он перевел взгляд на окно и на секунду застыл на месте. Волосы на голове встали дыбом, все тело напряглось. Он не мог бы объяснить, как и почему, но был готов поспорить на фабрику и половину железной дороги, которую недавно приобрел, что мисс Ван Бурен смотрит в телескоп на него, а не на звезды.
Отблески света в объективе подтвердили его предположение, и он едва не расхохотался.
«Малышка склонна к авантюрам больше, чем я думал. В таком случае постараюсь ее не разочаровать».
– Я сам справлюсь, Бисби, – обернулся он к дворецкому, ожидавшему дальнейших приказаний. – Лучше спуститесь вниз и проверьте, как обстоят дела с ужином. Я хочу угостить мисс Ван Бурен на славу.
– Как прикажете, – ответил Бисби, не догадываясь, что его хозяин уже «угостил» Реджину.
Усмехаясь про себя, Джонатан не спеша продолжал раздеваться. Расстегнул ремень, медленно вытащил его из пояса брюк. Стараясь оставаться в поле зрения девушки, присел на кровать, снял ботинки и стянул носки. Когда он принялся расстегивать брюки, его посетила весьма заманчивая мысль.
Если Реджине хочется получить урок анатомии, он с радостью преподаст ей его. Искушенный в подобного рода делах, он знал, что порой гораздо больше удовольствия можно получить, увидев не все обнаженное тело, а лишь часть его. Поэтому он потянулся за своим шелковым халатом, который Бисби положил на кровать. Ему никогда не приходилось раздеваться, чтобы доставить удовольствие женщине, и уж тем более себе самому. Каждое свое движение он рассматривал сейчас как прелюдию к тому, что состоится между ним и Реджиной, когда они станут мужем и женой. Он просунул руки в рукава халата, небрежно завязал его поясом.
Медленными, соблазнительными движениями спустил с бедер и бросил на пол брюки и трусы и остался в небрежно наброшенном на голое тело халате. Стараясь, чтобы маленькая шпионка на крыше сарая не видела его лица и не заметила его довольную улыбку, Джонатан направился к ванне. При этом полы халата распахивались, и были видны его длинные мускулистые ноги.
Реджина, которая наблюдала за ним в объектив телескопа, затаила дыхание. Когда Джонатан сбросил и швырнул на пол халат, она едва не лишилась чувств. Его стройное тело было прекрасно, как статуя, и излучало энергию. По спине ее побежали мурашки, она едва удержалась на ногах и, хрипло вскрикнув, снова ухватилась за телескоп.
Джонатан, блаженствуя, погрузился в ванну. Он достаточно показал своей будущей невесте, чтобы разжечь ее любопытство. Опираясь спиной о теплый край ванны, Джонатан не спеша намылил мочалкой руки и грудь, затем стал намыливать нижнюю часть тела, скрытую от ее любопытных глаз водой и мыльной пеной, чувствуя, как напрягается и твердеет его мужское достоинство.
Он мучил себя, но игра стоила свеч, поскольку он знал, что она наблюдает за каждым его движением. Ведь соблазнить женщину так же легко, как и мужчину. Каждое его движение было обещанием, каждый взмах мочалки – молчаливая просьба позволить сделать это когда-нибудь и с ней. Он мечтал о том, как они будут вместе сидеть в ванне, он намылит всю ее, с головы до ног, и примется ласкать, ощущая ее бедра между своими расставленными ногами.
Реджина не представляла себе, что мужчина может быть так красив. Она подняла глаза к небу и поблагодарила Бога за его творение, ибо то, что она сейчас увидела, являлось верхом совершенства. Это была не статуя, высеченная из камня, это было существо из плоти и крови. Вспомнив слова миссис Чалмерс, сказанные сегодня утром, Реджина, несмотря на холод, вспыхнула.
Чем больше она смотрела на Джонатана, тем больше хотелось ей коснуться его, почувствовать жар его тела. Она жаждала запустить пальцы во влажные густые волосы на его груди. Желание ощутить его губы на своих губах было таким сильным, что у нее заныло солнечное сплетение. Ее била дрожь, но не от холодного ветра. Она чувствовала боль, какой никогда прежде не ощущала. Мышцы напряглись, бедра затвердели, а внутри полыхало пламя.
Если это и есть страсть, то правы женщины, предостерегающие от нее своих дочерей. Реджина чувствовала, что приближается к опасной черте. Движения Джонатана, похожие на движения большого кота, завладели ее вниманием, разожгли воображение, и это при полном отсутствии у нее опыта.
Наконец Джонатан поднялся во весь рост, струйки воды стекали по его обнаженному телу. Реджина отскочила от телескопа так резко, что едва не упала на спину, закрыла его и поспешила к лестнице. Постояв немного, она полной грудью вдохнула морозный воздух, чтобы успокоиться и не свалиться с лестницы. Но бушевавшее в ней пламя страсти не угасло.
Спускаясь с лестницы, Реджина думала о том, что меньше чем через час ей предстоит ужинать с Джонатаном Паркером. Как же, ради всего святого, сможет она посмотреть этому человеку в глаза, если только что пялилась на его…
