Текст книги "Сладкие мечты"

Автор книги: Патриция Притчард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

Ренни жалела, что вообще завела этот разговор, и не могла придумать, как закрыть эту тему.

– Я не хотела вас обидеть, – шепотом сказала она страстно желая, чтобы он понял, насколько ей неприятна их размолвка.

– Все нормально, не беспокойтесь. – Джесси набрал побольше воздуха и спросил: – Как насчет завтрашнего дня? Договор остается в силе?

– Если вы не передумали, я с удовольствием поеду.

– Тогда я заеду за вами около семи, если вас устраивает такая рань. Надо успеть на один из первых паромов, чтобы хватило времени на Фрайдей-Харбор.

– Весьма заманчиво.

Как бы ей хотелось увидеть, что Джесси опять в хорошем настроении. По крайней мере голос звучит дружелюбно. Может, он принял ее извинения…

В эту минуту они свернули к ее дому. Ренни собралась выйти из машины, но он ее остановил.

– Дайте мне поиграть в джентльмена.

Джесси вышел первым и распахнул перед ней дверцу.

– Мадам, разрешите проводить вас до дома. – Он подал ей руку.

«Интересно, что он сделает, если пригласить его в дом». – мелькнуло у нее в голове, но Рении тут же прогнала непрошеную мысль.

Они медленно шли по дорожке, и Ренни держалась за его теплую сильную руку. Расставаться не хотелось.

– Я бы могла предложить вам чашечку кофе, но у меня остался только растворимый с кофеином. И вообще раз мы собираемся выехать пораньше, следует отравляться в постель. – Услышав его смешок, она простонала: – Я не о том, после тяжелого дня нам обоим нужен отдых.

Джесси принялся хохотать над ее смущением, и к ним опять вернулось хорошее настроение.

– К великому сожалению, вы правы. Действительно надо хоть немного… поспать.

Она стукнула его по руке:

– Одна маленькая оговорочка, и вы тут же ею пользуетесь!

– Можете предложить взятку. – Джесси привлек ее себе, уткнулся лицом в волосы.

– И во что мне это обойдется? – Ренни обняла его за шею и, откинувшись, посмотрела на него.

– Для начала вы позволите мне в течение нескольких минут проделать этот опасный – опасный путь вместе с вами.

– Что значит нескольких? – спросила Ренни, прячась от вечерней прохлады в его объятиях.

– Пожалуй, шесть минут я продержусь и не совсем потеряю… – Джесси осыпал быстрыми поцелуями лицо, потом шею.

– Чего не потеряете? – Ей уже было трудно продолжать разговор.

– Представления о том, где мы находимся, – пробормотал он и легонько прикусил ей мочку. – Ведь мы стоим у входа, на крыльце горит свет, еще немного, соседи будут наслаждаться восхитительным зрелищем.

Когда он прижался губами к ее рту, у нее возникло искушение наплевать на соседей и все приличия, а еще лучше – пригласить Джесси в дом.

Но он опомнился первым и, хотя в голове шумело, смог устоять перед страстью, грозившей поглотить их обоих.

– Лучше я пойду, Ренни. – Обычные слова прозвучали так нежно, будто он ласкал ее. – Встретимся утром. Будьте веселой, отдохнувшей, как я.

– Джесси Дэниельс, вы забыли, что я имела удовольствие видеть вас утром, – немного хрипло засмеялась Ренни. – Может, вам и удастся приехать за мной рано, но веселым вы станете только после нескольких чашек кофе. Может, за руль сяду я?

Джесси попытался состроить оскорбленную мину, но в конце концов засмеялся.

– Нет уж, поведу сам. Только не ждите от меня связанной речи, пока я не выпью трех чашек кофе.

Он поцеловал ее на прощание и отступил в сторону дожидаясь, пока она войдет в дом.

Утро было серым и пасмурным, небо закрывали тяжелые облака. Слушая по радио прогноз погоды, она решала, что надеть. Обещали невысокую температуру и дождь поэтому Ренни остановила выбор на удобных джинсах, рубашке, теплом свитере и нейлоновой куртке.

Ровно в семь часов в дверь постучали, и перед ней возник Джесси, прилагавший все усилия, чтобы казаться бодрым. Она молча взяла его за руку, провела в холл сунула в руки большую кружку.

– Благодарю тебя, женщина, – выговорил он после основательного глотка. – Это уже вторая чашка за утро. Если повезет, то смогу прийти в себя до того, как мы доберемся до парома.

– Подождите здесь, я только возьму сумку и проверю заднюю дверь. – Ренни покачала головой и улыбнулась. – Потом я доведу вас до машины. Не хочется, чтобы человек в таком состоянии бесцельно слонялся во окрестностям.

Когда она вернулась в холл, ей показалось, что Джесси бормочет нечто весьма нелестное о язвительных с раннего утра особах. Через минуту они сидели в его машине, а еще через пять мчались по шоссе на север к побережью, в сторону города Анакортеса.

Спустя час они прибыли в порт, и Джесси купил билеты. Они поднялись на борт, и Джесси первым делом отправился в буфет за долгожданной третьей чашкой.

Ренни ждала, пока кофе окажет свое благотворное воздействие, и только когда судно отошло от причала, онасочла возможным начать разговор.

– И часто вы путешествуете по морю? – Нет, я уже много лет сюда не приезжал. Давным-давно, еще в колледже, если мне нужно было уехать на денек из города, я покупал билет на паром, брал с coбой учебники и катался по заливу туда-сюда. Между прочим, самый дешевый способ развлечения.

Студент, в одиночестве катающийся на пароме, как-тоне сочетался с образом преуспевающего молодого адвоката, сидящего рядом. Всякий раз, когда Ренни начинала думать, что уже разгадала его, Джесси открывался ей с другой, неожиданной стороны, и она еше больше запутывалась.

– Я тоже помню студенческие времена, – сказала она.

– Неужели ваша история еще страшнее? – Изучающий взгляд его карих глаз всколыхнул в Ренни старые воспоминания.

– Мы с Робином поженились в первый год моей учебы. Однажды нам пришлось четыре дня подряд есть холодную кашу с молоком, а когда уже не было сил видеть тарелку с этой дрянью, мы поехали в город и сдали в донорском пункте кровь, чтобы получить деньги на еду.

– Неужели вы не могли придумать ничего лучшего? – насмешливо поинтересовался Джесси.

– По-моему, вам тоже все прекрасно известно.

– Да уж, временами я тоже сидел на каше и макаронах с сыром, – кивнул он. – Хотя самым неважным был период, когда мне пришлось подрабатывать натурщиком на факультете искусств.

– И вы стояли там без… ну, я хочу сказать, перед всей аудиторией?

– Да.

Они вышли из буфета на свежий воздух. Временами сквозь тучи пробивалось солнце. Джесси надел защитные очки, поэтому она не видела его глаз. На щеках у него появились ямочки, и Ренни подумала, что, видимо, ему слишком тяжело вспоминать.

– Значит, есть шанс увидеть вас… гм… в один прекрасный день во всей красе в местном музее?

– Боже упаси! – ужаснулся он. – Это же было отделение современного искусства. У меня на портрете три глаза, четыре руки и, как бы помягче выразиться, гигантский… отросток или даже два. – Он хитро взглянул на нее поверх очков.

– А как родители отнеслись к тому, что их трудолюбивый сын, постигающий вершины науки, позирует в обнаженном виде? – Ренни тут же пожалела о своем любопытстве. – Извините, кажется, я задала не совсем уместный вопрос.

Джесси обнял ее за плечи, слегка прижал к себе.

– Все в порядке. А на вопрос отвечу так: они ничего знали. Отец погиб в автомобильной катастрофе, когда мы с Марком были совсем детьми, а матери у нас не стало, когда мне было пятнадцать лет.

– О Джесс, простите. Я ведь знаю по собственному опыту, как тяжело детям, когда умирает кто-то из родителей, тем более оба. От чего умерла ваша мать?

– Я не говорил, что она умерла. – Слова звучали холодно. – Я сказал, что ее не стало. Вернее, она нас оставила. Я был мерзким ребенком, когда учился в школе, настоящим отродьем, и в один прекрасный день мать отвезла меня к брату на перевоспитание. А пока я был у Марка, она собрала вещи и уехала, не оставив даже обратного адреса. Видимо, наших у нее тоже нет, поскольку с тех пор мы никогда больше про нее не слышали.

Ренни опечалилась до слез. Правда, она постаралась скрыть, ибо по виду Джесси поняла, что ее сочувствие неуместно, во всяком случае, не будет принято.

– Не представляю, как мать смогла бросить своих детей.

– Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что она всегда и во всем полагалась на отца, зависела от него, а реле его смерти, когда некому было принимать за нее решения, просто не могла справиться с повседневными тяготами жизни.

– Это не извиняет ее, – отрезала Ренни.

– Пожалуй, да. То есть я не понимаю, как она могла оставить такого сына, как Марк. – Его спокойствие, за которым скрывалась мука, не обмануло Ренни, только она не успела спросить, почему Марк больше достоин материнской любви, чем Джесси.

– Будем наслаждаться солнцем и теплом, пока есть такая возможность, – сказал он, уводя ее на нос корабля.

Ренни подчинилась его желанию прекратить неприятный разговор. К тому же сильный ветер отнюдь не способствовал беседе. Перед ними вставали горы, словно вырастая над зелеными холмами на востоке. Джесси облокотился на перила, Ренни взяла его под руку, и каждый погрузился в собственные размышления.

Они бродили по магазинчикам и лавочкам Фрайдей-Харбора, выбирали подарки, решали, какие сувениры понравятся дочке Ренни, а какие обрадуют племянниц Джесси. У них даже возникла своеобразная игра, некое соревнование, кто первым найдет интересную вещь. Наконец они купили три яркие шапочки с козырьками и веселыми крабиками, напоминающими об острове Сан-Хуан.

Взявшись за руки, они неторопливо вернулись на пристань.

– Отличный день, чудесная поездка, – сказала Ренни, когда паром отчалил от берега и взял обратный курс. – Не помню, когда я в последний раз так отдыхала. Спасибо.

– Очень рад. Кстати, а вы заметили, что солнце, которое я заказал, светило всю дорогу и ни разу не скрылось за тучами? – Джесси откинулся на спинку стула и вытянул длинные ноги.

Ренни медленно провела по ним взглядом, затем посмотрела на их обладателя, надеясь, что ничем не выдала произведенного впечатления.

– Хотите, чтобы оно радовало нас и на обратном пути? – спросила Ренни.

– Конечно. Эти метеорологи все как один предсказывали отвратительную погоду. Даже неловко говорить, чего мне стоило убедить их, чтобы они изменили для нас прогноз.

Дождь начался, когда они двигались в потоке машин, направляющихся в сторону Сиэтла. Казалось, все, кто сбежал на выходные из города, решили вернуться домой в одно и то же время.

Ренни молча смотрела на пейзаж, тающий в серой дымке.

Какая-то машина перед ними вдруг перестроилась из ряда в ряд, не включив указатель, и Джесси, выругавшись, свернул в сторону.

– Ах ты… черт возьми, проклятый дождь мог бы порождать еще часок. Если кто-нибудь не вовремя затормозит, мы все превратимся в отличную груду металла. – Этобыли первые слова, которые он произнес с тех пор, как испортилась погода. – Извините, сейчас я не слишком приятный собеседник. Готов поклясться, здешние автомобилисты никогда не умели водить машину во время дождя. Как только начинается это безобразие, обязательно что-нибудь случится.

– Вообще-то я не особенно тороплюсь, можно остановиться, переждать немного, выпить кофе, – предложила Ренни и добавила, взглянув на беспросветное небо: – Правда, нет гарантии, что дождь скоро кончится.

– Думаю, нам лучше ехать дальше. Машин все равно меньше не станет, даже наоборот. К тому же я обещал матери Вики забрать девочек до восьми. Если мы всю дорогу будем ползти с такой скоростью, то едва успеем к этому времени.

Ренни чувствовала его напряжение по тому, с какой силой он вцепился в руль, даже побелели костяшки пальцев.

– Может, включить музыку? – участливо спросила она.

– Что? – Джесси бросил взгляд в ее сторону и тут опять сосредоточился на дороге.

– Не поможет ли тихая спокойная музыка снять напряжение? Вы слишком взвинчены.

– Да, конечно, что-нибудь мелодичное. Похоже, я действительно слишком нервничаю. Просто не хочу неприятностей.

– Поставить кассету или поискать музыкальную станцию?

– Бриттани и Лекси однажды покопались в кассетах от души. Поэтому не знаю, что вы там найдете.

Ренни открыла бардачок, просмотрела содержимое.

– Как вы относитесь к рэпу?

Джесси недовольно сдвинул брови:

– Что-нибудь другое, пожалуйста.

– Может, вам больше нравится хэви-метал? – снова поддразнила Ренни.

– Будь милосердна, женщина!

– Тогда послушаем вот это, – смягчилась она, – Уитни Хьюстон.

– Значит, вы издевались надо мной?

По крайней мере он засмеялся, а то Ренни уже начала волноваться, что хмурое выражение никогда не исчезнет с его лица.

Когда зазвучала вторая песня, она заметила в Джесси изменения к лучшему. Хотя он был полностью сосредоточен на дороге, тем не менее стал подпевать и немного расслабился.

В машине было тепло и уютно, музыка убаюкивала, и Ренни впала в приятное дремотное состояние.

– Почему бы вам не поспать, Ренни? Последние два дня выдались слишком беспокойными.

Она не могла сдержать зевок.

– О, извините. Меня всегда укачивает в машине, а долгие поездки усыпляют. Но если вам нужно мое общество, чтобы развлекать вас и не давать уснуть, то не стесняйтесь. В конце концов, вы отдыхали не больше меня.

– Ладно, закрывайте глаза, нам с Уитни надо побыть наедине.

Ренни почти заснула, когда почувствовала, как он не слишком ловко прикрыл ее своей курткой. Куртка хранила его запах. Ренни глубоко вздохнула и провалилась в сон, не успев понять, действительно ли он тихонько проговорил:

– Отдыхай, моя прекрасная леди.

Ренни проснулась от резкого визга тормозов по мокрой дороге, не сознавая, долго спала или нет. Джесси старался удержать машину на обочине, потом наконец остановил ее.

– Что случилось, Джесс? – Ее голос сорвался от испуга на писк.

Он ничего не ответил, стукнул по рулю кулаком, злобно выругался и, ткнув дверцу, выскочил на дорогу.

– Черт побери! Я же знал, что случится нечто подобное – с яростью произнес он. – Если этот идиот повредил мою машину, клянусь, я перегрызу ему глотку и вырву сердце.

С силой захлопнув дверцу, он растворился в дождливом сумраке.

Ошеломленная его злобой, Ренни сидела не шевелясь и пыталась стряхнуть остатки сна. Постепенно она сначала различать стук дождя по металлической крыше, видела неясные очертания автомобиля, стоявшего на обочине перед машиной Джесси.

Хотя дождь и сгущающаяся темнота скрывали детали, виновница аварии, похоже, была далеко не первой молодости. Позади нее в свете фар суетились две фигуры. Увидев на себе куртку Джесси, она решила отдать ее хозяину. Она сама останется в машине, поэтому ей надо укрыть Джесси от дождя, чтобы он не промок.

Ренни посмотрела на заднее сиденье, надеясь, что в машине есть зонтик. Ничего подобного. Ей не слишком хотелось вылезать под дождь, чтобы передать куртку, но Джесси вряд ли услышит ее, если она просто окликнет его в окно.

Судя по всему, он вообще забыл о ее существовании и выскочил как ошпаренный вовсе не потому, что беспокоился за нее или другого водителя, а только из страха за свою обожаемую машину.

Ренни категорически приказала внутреннему голосу замолчать и вышла под ледяные струи.

Рядом с обочиной был глубокий кювет, и ей пришлось ухватиться за машину, чтобы не упасть в мутный поток, стремительно мчавшийся вдоль шоссе. Несколько опасных шагов, и Ренни оказалась на твердой почве между двумя автомобилями.

– Джесси, я принесла вам куртку.

Но тот был так поглощен спором, что даже не повернул головы. Она позвала еще раз, теперь громче.

Никакого ответа. «Если бы он дал себе труд хоть немного побеспокоиться обо мне, – гневно думала Ренни, – то сейчас наверняка обратил бы на меня внимание. Ведь я могла свалиться в кювет».

Возмущенная до глубины души, она подошла ближе и сунула куртку чуть не в лицо Джесси.

– Что за… – резко повернулся он.

Теперь Ренни удалось рассмотреть его собеседницу. Это была промокшая до нитки, испуганная пожилая женщина.

– Простите, мадам. Я подумала, что ему все – таки надо укрыться от дождя, а то сам он ничего не чувствует. Не могли бы вы поговорить в машине с включенной печкой? По крайней мере не замерзнете.

– Конечно, так было бы удобнее, – согласилась женщина. – Можем сесть в мою машину, если не возражаете.

Она тут же устроилась на месте водителя, очевидно уверенная, что Джесси и Ренни последуют за ней.

Но Ренни вернулась в «БМВ» и решила ждать там. Джесси появился минут через двадцать.

– Как вы? – спросил он.

– Прекрасно. – Ледяной тон не соответствовал ответу.

Джесси еще не пришел в себя после столкновения, чуть не закончившегося аварией, поэтому не стал ломать голову, чем так недовольна Ренни.

Несколько миль они ехали в молчании, пока это не стало действовать ему на нервы.

– Что-нибудь случилось? – наконец спросил он, бросив быстрый взгляд на Ренни.

– Ничего такого, что было бы достойно вашего внимания, – сквозь зубы ответила Ренни.

Джесси крайне удивило явное ударение на слове «вашего».

– Вы чем-то расстроены? Если да, то скажите, в чем дело. Я сейчас просто не в состоянии задавать наводящие вопросы.

– Хорошо. За исключением того, что вы даже не поинтересовались, как я себя чувствую, у меня все в порядке. Спасибо, что хотя бы с опозданием, но все-таки спросили.

Джесси положил руку на ее плечо.

– Извините, – сокрушенно произнес он. – Я решил, что все нормально, иначе бы вы сказали. Вы ударились? Вам больно? Может, заедем в больницу? – Карие глаза тревожно осмотрели ее.

– Никаких опасных для жизни повреждений, если вы спрашиваете именно об этом. Столкновение было слишком незначительным, мне даже показалось, что оно приснилось. – Ренни сидела выпрямившись, скрестив руки на груди и смотрела в окно.

Джесси начал раздражаться.

– Почему же вы злитесь?

– Ничего подобного.

– Как бы не так! От вас исходит поток ледяной ярости. Мне было гораздо теплее на улице. – Он едва сдержался, чтобы не перейти на крик.

Ренни медленно повернулась и насмешливо посмотрела на него. В каждом произнесенном ею слове таился яд.

– Честно говоря, я несказанно удивлена, что вы до сих пор не торчите под дождем, осматривая свой драгоценный автомобиль: вдруг на нем появились царапины или, не дай Бог, какой-нибудь негодяй заляпал его грязью.

– На что вы намекаете, Ренни?

– Ни на что я не намекаю, Джесси. Просто эта машина значит для вас гораздо больше, чем я. Или любой другой человек.

– Неужели?

– Когда нормальные люди попадают в аварию… – Судя по ее тону, он к этой категории не принадлежал. – …они первым делом убеждаются, что у их попутчиков все в порядке, а потом уже принимаются осматривать железо. И они дважды подумают, стоит ли вытаскивать пожилую женщину под дождь, хотя она и является виновником аварии.

– Я ведь уже покаялся. Вас осчастливят повторные извинения?

– Можете не трудиться. Я вам больше не верю.

– Почему? – настаивал он.

– Робин вел себя так же, его извинения всегда были неискренними. И когда он опаздывал, и когда забывал про годовщину свадьбы, и даже когда не заметил, что родилась его дочь.

– Вот об этом я и говорю. За его ошибки и промахи вы ругаете меня. – Он до боли вцепился в руль.

– Трудно этого не делать, если вы поступаете таким же образом, – резко ответила Ренни.

– Черт побери, женщина! Когда вы поймете, что я не ваш муж? – Джесси почти кричал.

– Слава Богу, и никогда не были.

– Можете поблагодарить и за то, что не собираюсь.

После этих слов он замолчал, уставившись на дорогу.

Наконец Джесси взял себя в руки, и злость понемногу утихла. Довольно быстро они доехали до нужного поворота и через несколько минут остановились у дома Ренни. Он вздохнул, откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Когда он посмотрел на спутницу, та старательно рассматривала свои руки.

– Что теперь, Ренни?

Она подняла глаза. Они казались огромными, в них стояла боль.

– Не знаю. Думаю, мне надо идти домой, не провожайте меня, не надо. Пока, Джесси.

В ее словах прозвучала какая – то испугавшая его обреченность.

– Подождите, – сказал он. – Пожалуйста. – Она молча села на место. – Послушайте, наверное, мы оба сегодня устали и перенервничали.

Вместо ответа Ренни подняла брови, на губах возникло слабое подобие улыбки.

– Ну хорошо, я перенервничал. Но, думаю, и вы тоже, хотя здесь в основном моя вина. – Джесси нахмурился, пытаясь разобраться в собственных чувствах. – Мне очень понравился сегодняшний день, во всяком случае, до того момента, как мы сели в машину, и я не хочу, чтобы из-за какого-то недоразумения мы перестали встречаться. – Он коснулся ее щеки.

У нее в глазах мелькнуло нечто вроде сожаления. Так ему показалось.

– Не думаю, что это недоразумение, Джесси. Скорее, напоминание о том, как мы с вами не похожи, и ценности у нас совершенно разные.

– Например?

– Для меня люди значат гораздо больше, чем вещи. Я не уверена, что для вас тоже, – печально сказала она.

Джесси опять разозлился.

– По-моему, я уже говорил вам: не следует осуждать меня за ошибки вашего мужа. Если вы не способны понять, что для меня семья и друзья важнее всего на свете, то, видимо, нам действительно лучше не встречаться. – И, не удержавшись, прибавил: – Если вы так же пилили Робина, то неудивительно, что он старался поменьше бывать дома.

Ренни задохнулась и выскочила из машины, а он сразу пожалел о своих необдуманных словах. Хорошо бы вернуться на несколько мгновений обратно, но слово не воробей. Он смотрел, как Ренни достает ключ, отпирает дверь, скрываясь из виду и из его жизни.