Текст книги "Сладкие мечты"

Автор книги: Патриция Притчард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 2

Джесси был озадачен. Теперь он вообще ничего не понимал. Похоже, эта женщина не в себе, не знает, что такое «дядя».

– Ну да, дядя, а мой старший брат Марк – их отец. Так уж получилось. – Он говорил медленно, четко произнося слова, будто объяснял совершенно очевидные вещи несмышленому ребенку. – Если у брата или сестры появляются дети, автоматически становишься дядей. Некоторые становятся тетями.

– Вы их дядя, – повторила Ренни уже более спокойно.

– А что вас смущает? Не понимаю. Кто же я, по-вашему, такой? – спросил Джесси.

Ренни пожала плечами, взглянула на Лекси и сказала:

– Не обращай на нас внимания, Лекси.

– Ну ладно. Спокойной ночи, миссис Сойер. Нужно принять душ, пока Бриттани не вылила на себя всю горячую воду. – Лекси взбежала по лестнице и скрылась в комнате.

– Мне пора, мистер Дэниельс. Если вы решите, что вам нужна помощь, чтобы разобраться с конфетами, позвоните.

Но Джесси опять помешал ей исчезнуть, закрыв дверь.

– Не могли бы вы объяснить, почему вас расстроил тот факт, что я дядя этих малышек? Мне очень интересно, правда.

Она не решалась смотреть ему в глаза.

– Понимаете ли… Дело в том… Я подумала, что вы их отец.

– И что? – подбодрил он.

– Муж Вики.

– Ну и? – повторил он, вытягивая из нее определенные слова. И добился своего.

– Ну, я думала, что вы женаты на Вики, а пристаете ко мне. – Ренни украдкой взглянула на него.

– Понятно.

– Если вам действительно понятно, то вы понимаете и мою неловкость. Позвольте мне уйти, пока я не натворила еще каких-нибудь глупостей и совсем не опозорилась.

Видя смущение Ренни, он хотел погладить ее по щеке, но потом передумал.

– Я сам виноват, – произнес Джесси немного охрипшим голосом, – надо было представиться. Разрешите проводить вас до машины.

– Спасибо, я пришла пешком. – Ренни снова взялась за дверную ручку.

– Тогда подождите секундочку, я только скажу девочкам, что мы уходим, и пройдусь с вами.

– Не стоит беспокоиться, мистер Дэниельс, мне недалеко. Я уже взрослая девочка и сама найду дорогу.

– Никакого беспокойства, одно удовольствие. Кстати, меня все еще зовут Джесси, – напомнил он.

– Ну что ж, спасибо, – наконец сдалась Ренни. – Честно говоря, хотя здесь довольно тихое и спокойное место, я все же не очень люблю ходить одна по темным улицам.

Она подождала на веранде, пока Джесси запрет дверь, и они свернули на дорожку. Ренни застегнула молнию на куртке и подняла воротник: с наступлением сумерек стало довольно прохладно.

– Мне действительно жаль, – начал Джесси, – что наше знакомство было, мягко говоря, неудачным. Не познакомиться ли нам еще раз?

– Еще раз?

– Нуда, начнем все сначала, – улыбнулся он. Темные глаза блеснули в желтом свете луны, ночные тени подчеркивали его высокие скулы и красивый прямой нос. Подобный тип мужчин непостижимым образом действовал на чувства Ренни, вернее, будил в ней природные инстинкты. Осознав, что не сводит с него глаз, она слегка тряхнула головой и быстро ответила:

– Давайте.

Он с серьезным видом протянул руку, захватив в свою огромную ладонь маленькие пальчики.

– Привет, меня зовут Джесси Дэниельс, – произнес Джесси. – Я не женат. Впрочем, и не был. Лекси и Бриттани – мои племянницы, дети моего брата Марка.

– Меня зовут Ренни Сойер, – церемонно представилась Ренни. – Моя дочь Бекки дружит с Бриттани. Очень рада познакомиться с вами.

Но Джесси этих сведений было недостаточно.

– Вы замужем? Простите, не знаю почему, но я решил, что нет. Мне следует и за это принести свои извинения? – Ему ужасно хотелось, чтобы она не была замужем.

– Уже нет. – По ее тону Джесси понял, что дальнейшие расспросы неуместны.

Он улыбнулся, взял Ренни за руку и повел по улице. Буквально через три минуты они подошли к ее дому, небольшому живописному строению, и когда она достала ключи, Джесси отобрал их и прямо через ее плечо дотянулся до замка, лишний раз демонстрируя преимущества своего высокого роста.

– Если хотите, – сказал он, распрямляя плечи, – могу разобраться со всеми наглецами, которые попытаются нарушить ваш покой.

– Спасибо, не нужно, – застенчиво улыбнулась Ренни. – Кроме того, вам пора возвращаться к девочкам.

Ее терзали противоречивые желания: ужасно хотелось увести Джесси за собой, завладеть им, никуда не отпускать и в то же время бежать от этого человека, к которому ее так влекло.

– Завтра я посмотрю документы, попробую что-нибудь посчитать. Если не справлюсь, а у вас найдется днем свободное время, может, вы окажете мне поддержку и поможете разобраться что к чему, – сказал Джесси и просительно улыбнулся.

– Обязательно позвоните, если понадобится моя помощь. Но в любом случае мы с вами завтра встретимся на фестивале школьных оркестров.

– Какой еще фестиваль? – простонал Джесси. – Рассчитывать на игру профессионалов, наверное, не стишком благоразумно?

– Абсолютно. Будут выступать два ансамбля, в одном ребята поопытнее, в другом первоклассники. В них играют и ваши племянницы.

Джесси поежился, потом расправил плечи.

– Ничего, я человек выносливый, переживу, – и добавил: – Пожалуй, заткнуть уши неприлично?

– Не то слово! Знаете, Вики – моя лучшая подруга, я не хочу возводить напраслину на вашего брата и невестку, однако не кажется ли вам, что этот внезапный отъезд несколько подозрителен? Сначала вы узнаете, что они сбежали с ярмарки, а теперь еще выяснилось, что они дезертировали именно в то время, когда должен состояться первый в этом году концерт. Слишком много совпадений, – засмеялась Ренни.

– По-моему, я не делал ничего такого, за что они могли бы так меня возненавидеть, – сокрушенно произнес Джесси. – Видимо, они решили сейчас отыграться, поскольку во время их медового месяца я вертелся у них под ногами. Нет, вряд ли, это слишком неправдоподобно.

– Вы провели с ними медовый месяц? – недоверчиво переспросила Ренни.

– Конечно, я ведь жил у Марка, когда они поженились. Он забрал меня к себе после отъезда нашей матери.

Джесси помрачнел. Ему не хотелось рассказывать о том, что она совсем не заботилась о нем, но слова вырвались непроизвольно.

– Давайте лучше поговорим о более интересных вещах, – предложил он.

Ренни поняла, что обсуждать семейную тему ему не слишком приятно.

– Например?

– Например, когда я увижу вас снова?

– Мы же завтра собирались с вами заняться конфетами? – удивилась она.

– Вы не поняли. Я, Джесси, хочу пригласить на ужин вас, Ренни, одну, без детей. Кажется, так звучит понятнее. – На губах заиграла легкая улыбка, черная бровь смешно изогнулась.

– Да, так понятнее, но, по-моему, мы не должны этого делать. – Только бы он не заметил, как задрожали ее руки, и не услышал, как бешено заколотилось сердце.

– Почему?

– Ну, я редко хожу на свидания. – «А точнее сказать, в последнее время и вовсе никуда не хожу», – добавила она про себя.

– Вот и хорошо, мне нравятся разборчивые женщины, особенно когда они выбирают меня, – Джесси не собирался отступать. Ему не хотелось сейчас разбираться в своих чувствах, но почему-то для него очень важно еще раз встретиться с Ренни. И как можно скорее.

– Все слишком быстро, Джесси, я так не умею. Мне нужно подумать.

– Ладно, тогда подумайте заодно и об этом.

Прежде чем Ренни успела сообразить, он уже обнял ее, крепко прижал к груди и нагнулся с явным намерением поцеловать. Ренни открыла рот, чтобы запротестовать, и он немедленно воспользовался такой чудесной возможностью.

Ей казалось, что она не сможет пошевелиться, но ее руки сами обвились вокруг его шеи, тело предательски льнуло к нему, губы с радостью принимали ласки.

Джесси услышал шум автомобиля и с сожалением прервал поцелуй. Если бы не машина, он бы не справился с охватившим его желанием и приложил бы все старания, чтобы увлечь ее в дом и завершить начатое. Только Ренни не из таких женщин, это точно. Пусть она простила бы его, но, случись подобное, никогда не простила бы себя.

Он улыбнулся и произнес немного нетвердым голосом:

– Кажется, нам обоим есть о чем подумать, – улыбнулся он. – К примеру, о том, чтобы принять холодный душ.

На лице Ренни было написано раскаяние.

– Послушайте, дорогая, мы же взрослые люди, и совершенно естественно, когда двое взрослых людей целуются, если это доставляет им удовольствие.

Ренни наконец улыбнулась. Ей тоже приятен этот поцелуй. Другого, столь нежного и возбуждающего, она не припомнит. Именно это ее и пугало.

Отойдя на безопасное расстояние, она встала у открытой двери.

– Спасибо, что проводили меня, Джесси. Спокойной ночи, – сказала она, понимая, что ее быстрая речь и желание захлопнуть дверь яснее любых слов говорят о ее чувствах.

Джесси все понял и улыбнулся:

– Спокойной ночи, Ренни. До свидания. До завтра.

Та отметила ударение, которое он сделал на последних словах. Ну и ладно, пусть думает что хочет. А завтра, отдохнувшая, при ярком свете дня она сможет противостоять его чарам и справится со всеми уловками Джесси Дэниельса.

У нее и в помине не было качеств, присущих всем женщинам и большинству мужчин, поэтому ей чужды любимые многими игры: флирт, кокетство, соблазнение. Иногда она сожалела, что не может быть для Робина такой женой, какой, по его мнению, должна быть. Но еще больше ее огорчало то, что они с Робином все меньше понимают друг друга. В конце концов она стала ловить себя на мысли, что совсем не знает человека, за которого вышла замуж, и, если бы обширный инфаркт не положил конец их браку, развод оказался бы неизбежным.

Но Робин умер, и теперь слишком поздно обвинять друг друга. Она всегда старалась вспоминать только хорошее в их семейной жизни. Кроме тогo, у нее есть Бекки. Она взяла от родителей лучшее, и получилась смышленая, очаровательная малышка. Хотя, пожалуй, она уже не такая маленькая, сейчас ей восемь.

В эту минуту Ренни услышала, как к дому подъехала машина. Вернулись свекровь и Бекки. Несмотря на проблемы с мужем, Ренни осталась в прекрасных отношениях с Медлин Сойер, ценила все, что та делала для них с Бекки. Три женщины, если считать Бекки, жили в своем маленьком уютном мире, прекрасно обходясь без мужчин.

Ренни отмела странным образом забредшую ей в голову мысль о том, что неплохо, если бы в ее жизни появился мужчина вроде Джесси. Она решительно открыла дверь, чтобы встретить свекровь и дочку. Ей не хотелось, чтобы они заметили ее душевное смятение.

Утренняя спешка благополучно закончилась, и племянницы отправились в школу. Джесси впервые столкнулся с приготовлением школьных завтраков, но сумел уговорить девочек есть не только печенье и чипсы. Бриттани все утро убеждала его, что это их обычная еда, однако, не поддавшись на ее заверения, он выдал им яблоки и бутерброды. Конечно, вряд ли они притронутся к чему-нибудь, кроме чипсов и печенья, но Джесси по крайней мере приложил все усилия.

После завтрака он загрузил тарелки в посудомоечную машину, достал из морозильника цыпленка, чтобы разморозить к обеду, и даже устроил небольшую стирку. Он готов был делать что угодно, только бы не заниматься Конфетами. Джесси называл их с большой буквы, словно они вели собственную таинственную жизнь. Он их боялся. Вдруг случится невероятное, Конфеты в гараже начнут размножаться, а потом шоколадный мутант нападет на всех обитателей дома и уничтожит их?

Джесси усмехнулся этим странным мыслям и покорно, с сознанием долга, взял папку с аккуратной надписью «Конфеты. Склад», которую обнаружил у Вики на столе. Налив себе чашку крепкого кофе, он уселся за кухонный стол и положил длинные ноги на стул с высокой лубовой спинкой.

Джесси просмотрел одну страницу и тут же отвлекся. Эта кухня была его любимым местом. Уже давным-давно он решил, что некоторые кухни обладают каким-то необъяснимым свойством и потому становятся главным помещением в доме, его центром. Кухня Вики обладала этим свойством в избытке.

У Джесси вообще не было кухни, а у Ванессы, его приятельницы, с которой они изредка встречались, кухня буквально напичкана всей известной современному человеку техникой. Однако ни кофеварка-эспрессо, ни микроволновая печь не могли создать в ее квартире эту непередаваемую атмосферу уюта и покоя.

Почему-то Джесси подумалось, что на кухне у Ренни всегда стоит блюдо с домашними булочками, а рисунки ее дочери украшают стены, даже если не слишком вяжутся с общим стилем. Наверное, в ощущении того, что люди значат для хозяев дома гораздо больше, чем вещи или порядок, и заключалось то необъяснимое свойство кухни.

Ребенок, у которого в карманах нет ничего, кроме ветра делает вид, что его не интересуют всякие глупости и гордо отворачивается от витрины магазина игрушек. Джесси часто поступал также. Он сжился с мыслью, что, видимо, несет в себе некий изъян или даже порок, который мешает ему жениться, и потому старался быть рядом с дружным семейством брата, впитать как можно больше тепла.

Титаническим усилием Джесси заставил себя вновь заняться конфетами. Сегодня вторник. Значит, у него есть время до четверга, чтобы подготовить все конфеты к вывозу. Но если возникнут проблемы, тоже неплохо. Даже наоборот. У него будет предлог навестить Ренни.

Но в любом случае они увидятся сегодня вечером, на этом жутком мероприятии – концерте. Он прямо вздрогнул, представив, что его ждет.

Вытерев и без того чистый кухонный стол, Ренни осмотрелась. К чему бы еще приложить руки? А то они сами тянутся к трубке. Четырежды за сегодняшнее утро она оказывалась у ярко-красного аппарата, сгорая от желания узнать, не нужна ли Джесси ее помощь.

Слишком много лет она жила, делая вид, что счастлива в браке, хватит притворяться и обманывать себя. Джесси отлично справится с любым делом, она просто ищет предлог, чтобы снова его увидеть. Ей хотелось знать, почувствует ли она то же влечение днем или на нее так подействовали сказочно красивый закат и волшебный свет луны?

Какая глупость! Она, взрослая женщина, и к тому же мать, трепещет при виде красивого лица, словно глупая девчонка.

Ренни отвернулась от телефона, но не успела сделать и шагу, как тот зазвонил. Она заставила себя выждать и только после третьего звонка сняла трубку.

– Алло, – спокойно и ласково произнесла она.

– Доброе утро, Ренни. Как спалось?

– Отлично, – солгала она.

– Значит, вы провели ночь гораздо лучше меня, – усмехнулся Джесси и тихо, отчего слова прозвучали многозначительно и интимно, спросил: – А знаете, почему я так плохо спал?

– Пожалуй, мне лучше остаться в неведении. – Голос Ренни предательски дрогнул.

– Но я все равно скажу. – Он выдержал паузу. – Мне снились вы, Ренни. Мы были вдвоем, только вы и я, в гараже.

– В гараже?

– Молчите, женщина, это же мои фантазии, то есть, яхочу сказать, мой сон. Итак, мы были в гараже, разбирали коробки с конфетами. Было жарко, и я снял рубашку, чтобы немного остыть, вы же, будучи женщиной наблюдательной, принялись разглядывать мое мужественное тело.

– Я не совсем поняла. Вы плохо спали потому, что мечтали таскать ящики с шоколадом? – засмеялась Ренни.

– Нет, мне снилось, что вас непреодолимо влечет ко мне. Ну подождите, дайте рассказать. Исполненная грешных и безнравственных намерений, вы уже приблизились ко мне, загнали в угол между ящиками с жареным арахисом… Но тут явилась миссис Биллингс во главе отряда диверсантов…

– Диверсанты?

– Ну да, зверские рожи, этакие коммандос, их непобедимость и ярость известны всему миру. Хотите узнать, что было дальше? Я ведь настоящий герой, потому не раздумывая бросился вперед, чтобы своим телом закрыть вас от опасности, но угодил под перекрестный огонь и почувствовал сильнейший удар в грудь.

– О, Джесси, вас застрелили? Немудрено, что вы плохо спали.

– Нет, в грудь мне попала коробка с плитками шоколада. Представляете, обрушилась вся стопками я проснулся.

– Ну вот, теперь понятно, у вас был беспокойный сон.

– Но самое главное, – сказал Джесси тихим, хрипловатым голосом, от которого у Ренни побежали мурашки, – я думал о том, что могло бы случиться, не помешай нам миссис Биллингс…

Ренни совершенно растерялась, не зная, что ему ответить.

– Ренни, вы слушаете? – вернул ее на землю голос Джесси.

– Д-да, слушаю.

– А знаете, почему я позвонил?

– Очень интересно.

Он засмеялся, как будто сумел заглянуть в ее мысли и увидел картины, созданные его рассказом.

– Я подумал, не сможете ли вы помочь мне сегодня с этими конфетами.

Ренни снова охватило смятение: встретиться с Джесси, чтобы проверить, сохранилось ли вчерашнее ощущение, или спрятаться как можно дальше от его манящего очарования? Искушение оказалось сильнее.

– Конечно, только закончу свои дела и примерно через час освобожусь. Вас устроит?

– Великолепно! Не желаете отобедать со мной? – спросил Джесси.

– Не могу поверить, что вы так сказали.

– А что я такого сказал?

– Джесси, нормальные, живые люди никогда этого не делают, – четко выговорила она.

– Разве нормальные люди не едят? – озадаченно спросил он.

– Едят. Хватают бутерброды, глотают салат, жуют на бегу, носят с собой пакеты с завтраками…

– Понял. Они едят, чтобы утолить голод, а не в качестве деловой обязанности, верно?

– Ни один из известных мне людей не принимает пищу ради дела, – ответила Ренни и добавила: – По крайней мере никто из известных мне сейчас… – Ее голос увял, затих, растаял. Веселье закончилось.

– Ренни, а ваш муж часто так делал?

– Всегда. – Тон не допускал никаких расспросов. Но он и так все понял. Значит, ее муж относился к числу тех людей, с которыми Джесси приходилось сталкиваться и на работе и в обществе. Они всегда соблюдают приличия, участвуют в деловых обедах. В них не осталось ни единого живого чувства, всей их жизнью управляет всемогущий доллар.

Джесси понял и другое: она никогда больше не свяжет жизнь с человеком, хоть чем-то похожим на ее бывшего мужа. Он видел эту женщину только раз, сорвал с ее губ лишь один поцелуй, но от сознания того, что его жизнь никогда не пересечется с ее, почему-то стало больно. Невыносимо больно.

Теперь уже Ренни подумала, что их разъединили.

– Алло, Джесси? Вы еще не передумали и хотите, чтобы я пришла?

– Как насчет бутербродов с арахисовым маслом и кукурузных чипсов? – не слишком весело засмеялся он.

– Если вы сделаете кусочки побольше, – усмехнулась она, пытаясь сгладить возникшую неловкость.

– Ваше желание для меня закон. Или я сделаю большие толстые бутерброды, или погибну.

– Тогда до встречи.

Ренни нагнулась, поправляя коробки с конфетами, и Джесси не мог отвести от нее глаз. Длинные ноги, бедра, которые лишь угадывались под широким свитером, вызывали у него давно не испытываемое волнение. Пожалуй, с тех пор как он закончил школу. Видимо, чем дольше он находится рядом с этой женщиной, тем больше теряет контроль над своими эмоциями.

Ну что в ней особенного? Ни искусного макияжа, нм модной одежды или прически. Розовый свитер, свежее лицо, волосы, собранные в хвост. Кажется, именно это и действовало сильнейшим образом на его мужское естество.

– Эй, Дэниельс, хватит отлынивать. Не забывайте, я тут лишь в качестве советчика.

По ее лицу было видно, что она заметила его изучающий взгляд.

– Да я только на секунду остановился. – Джесси заставил себя отвести глаза и осмотрелся. – Мы с вами, похоже, справились с задачей.

– На вашем месте, – лукаво улыбнулась Ренни, – я бы сначала позвонила миссис Биллингс и пригласила ее приехать за конфетами в среду. Это поможет избежать нападения диверсантов.

– Молчи, женщина! – возмутился Джесси. – Мне совсем не до шуток! Я не боюсь предстать перед любым, даже самым недоброжелательным судом, готов отразить любые, даже самые грязные и нелепые обвинения или выйти из дела, однако не в силах преодолеть необъяснимый первобытный ужас перед хищными, бесцеремонными, напористыми продавцами сладостей.

– Джесси, не выдумывайте. Это обычные дети вроде Лекси и Бриттани. Кстати, раз мы вспомнили о девочках, вы уже договорились с каким-нибудь магазином, где бы им разрешили продавать конфеты?

– Та-ак. Похоже, мне известны далеко не все тонкости, – изумленно протянул он. – Значит, нужно еще кому-то звонить и просить?

Ренни кивнула.

– Там девочки смогут продать гораздо больше. Это проще, чем ходить по домам. – Она задумалась, а потом сказала: – В ближайшую пятницу с четырех до восьми я свободна. Если вы будете хорошо себя вести, я вам помогу.

– А что делать мне?

– Ничего особенного, только присутствовать. Девочки уже участвовали в подобных мероприятиях, поэтому знают, что и как делать. А вы должны стоять неподалеку, попивать кофе и стараться не замерзнуть.

– Вы мне поможете?

– Не замерзнуть?

– Это в гараже, – с дьявольской усмешкой ответил он, – есть множество восхитительных возможностей. А на улице, возле магазина, на глазах детей… Недопустимое легкомыслие.

Ренни хлопнула его по руке и ушла в дом. Когда Джесси уложил на место последнюю коробку, вернулся на кухню и сел за стол, она подвинула ему чашку кофе. Он благодарно кивнул и сделал маленький глоток.

Как один человек может заполнить все свободное пространство? Рядом с ним она чувствует себя хрупкой и маленькой, как ребенок.

Дорогие фирменные джинсы отлично сидели на нем, свитер обтягивал мускулистую грудь, волосы спутались. Одна прядь все время падала ему на лоб, когда он наклонялся за очередной коробкой. И каждый раз он проводил рукой по волосам, пытаясь их пригладить.

– Пожалуй, мне пора, девочки скоро вернутся из школы, а я стараюсь быть дома, чтобы встретить Бекки.

Джесси поднялся из-за стола и проводил ее к выходу.

– Большое спасибо за помощь, Ренни. Я не слишком разбираюсь в этих детских делах.

– Не за что, рада была помочь. Увидимся вечером.

– Вечером?

– На концерте.

– Ну и тупица, все забыл… – Его лицо выражало полную растерянность.

– Не беспокойтесь, вас наверняка приятно удивит игра оркестра. Струнные у них звучат отменно.

Но Ренни не обмолвилась о второй части предстоящего мероприятия, и он тут же спросил:

– Вы забыли про джазистов? Они как?

– Обычно мы, родители, относим это к личному соперничеству.

– Не понял!

– Вечером поймете.

Ее хитрая улыбка совсем не понравилась Джесси. У нее явно садистские наклонности.

Он вернулся в дом и посмотрел на часы. Вот-вот должны появиться девочки. Если племянницы хоть чем-то похожи на него, то начнут сразу просить есть. Надо приготовить им полезную закуску, чтобы отмести все просьбы о конфетах или другой ерунде.

Он успел очистить пару апельсинов, нарезал яблоко и тут услышал, как открылась входная дверь.

– Дети, я на кухне, – крикнул он. Первой вбежала Бриттани:

– Джесс, дядя, привет. Можно взять булочку?

– Нет, возьми лучше фрукты. Не перебивай аппетит, все уже готово.

На лице Бриттани появилось разочарование, словно ее жестоко обманули.

– А я думала, что ты станешь нас баловать, – обиженно протянула она. – Мама всегда пичкает нас полезной и здоровой пищей.

Но несмотря на разбитые надежды, взяла тарелку с фруктами и уселась за стол.

– Уроков много?

– Только математика, – ответила Бриттани, прожевав один кусок и заталкивая в рот следующий. – Сделаю до ужина, потому что в половине седьмого мне надо быть в школе, чтобы успеть подготовиться к концерту.

Джесси совсем запутался.

– Разве ваша мама неправильно указала время? Могу поклясться, там черным по белому написано, что концерт начинается в семь тридцать. – Он бросился листать многочисленные бумажки с наставлениями Вики.

Тут вошла Лекси и рассеяла его сомнения:

– Все правильно, концерт начинается полвосьмого, но все участники должны прийти на час раньше и получить настроенные инструменты. Чтобы уши у слушателей не сворачивались в трубочку от ужасной музыки.

Бриттани показала сестре язык.

– Ладно тебе, Лекси, – попытался угомонить ее Джесси. – Сегодня никто не будет играть плохо.

Она лишь окинула его одним из тех взглядов, какими дети смотрят на взрослых, наверное, с сотворения мира, и принялась выкладывать на стол учебники.

– Делайте уроки, а я пошел, – сказал Джесси. – Поработаю немного до ужина, не зря же я вез сюда компьютер.

– А где мы будем сегодня ужинать, дядя Джесс? – В голосе Лекси звучала надежда.

– Дома, маленькая транжирка. Неужели я каждый вечер буду ездить с вами по ресторанам? Нет уж, я пока с ума не сошел, – засмеялся Джесси. – В половине шестого жареная курица. У вас еще останется время убрать со стола и помыть посуду.

Джесси устроился на кушетке в гостиной, придвинул кофейный столик, достал из портфеля бумаги, разложил на аккуратные стопки и включил компьютер. Но вскоре понял, что не в состоянии думать о контрактах и сделках. Его мысли были заняты воспоминаниями о серых глазах и раскачивающемся из стороны в сторону задорном хвостике.

Наконец, исполненный презрения к себе, он сложил все в портфель и захлопнул крышку.

Чем эта Ренни Сойер так привлекла его?

Если на то пошло, Ванесса Джилберт с ее жизненным опытом и холодной утонченностью гораздо красивее Ренни. Правда, слово «холодная» отлично подходит Ванессе. Единственное, что пробуждает в ней страсть и азарт, это подъем по служебной лестнице, даже не подъем, а гонка.

До сих пор она была его великолепным напарником, компаньоном, спутницей. Ванесса любит появляться на важных мероприятиях в его сопровождении. Никаких чувств или возможных обязательств, просто они составляли отличную пару, и не больше.

Теперь он познакомился с Ренни. У них с Ванессой не меньшая разница, чем между фотографией и живой, реальной женщиной. Наверное, он несправедлив к Ванессе, ибо сам никогда не хотел от нее больше того, что могут дать поверхностные отношения с довольно редкими и необязательными встречами.

Но Ренни… С ней подобная связь была бы невозможна. В серебристой глубине ее глаз светится ум, когда она смеется, глаза тоже улыбаются, а когда сердится, в них вспыхивают искры. Если же ее поцеловать, то они туманятся и медленно закрываются.

От этой женщины ему надо не рассуждая бежать со всех ног, и подальше. Рядом с ней мужчина начинает задумываться о доме и семье, мечтать о том. как будет возвращаться после работы в уют, тепло, к горячему ужину, нежным объятиям и всему тому, что называется счастьем.

Это, конечно, хорошо, но беда в том, что Джесси не принадлежит к типу мужчин, с которыми можно остаться надолго. Даже его мать не смогла, чего же ждать от других. Если он позволит себе увлечься и привыкнуть к искренней, излучающей тепло Ренни, что же с ним станет, когда она уйдет? Ему будет холодно. И страшно одиноко.