Текст книги "Менестрель"

Автор книги: Патриция Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Мэри, – произнес он с едва заметной усмешкой. – Или мне называть вас «миледи»?

И без того напряженная обстановка накалилась до предела, когда она взглянула на него своими потемневшими, усталыми, тоскливыми глазами. Однако даже в тусклом свете Дункан увидел в них неожиданный отклик. Казалось, ее глаза излучали сияние.

– Робин, с тобой все в порядке?

Она потянулась рукой к его голове. По опыту прошлых ранений он понимал, что рана, должно быть, выглядит ужасно. Да и в остальном видок у него еще тот. Дункан не брился несколько дней, волосы свисали прямыми, влажными от пота прядями. Тем не менее, когда он попытался отвести ее руку, Линнет сжала его ладонь своей.

– Я молился, чтобы ты пришла, – сказал Дункан.

Свет в ее глазах потух.

– Тебе нужно уходить. Прямо сейчас.

Он поклонился ей.

– Так все-таки миледи?

– Я не хотела тебя обманывать, – прошептала она. – Я опасалась, что ты уйдешь, если я скажу, кто я такая.

– Думаю, зря, – откликнулся он, поднося ее руку к своим губам. – А теперь ты пойдешь со мной?

– Я лгала тебе, – напомнила Линнет.

– Иногда стоит солгать, – ответил Дункан.

– Нет, – хрипло произнесла она. – Ничто не оправдывает лжи. Я чуть не погубила тебя. А теперь ты должен бежать отсюда, но я не могу пойти с тобой.

– Потому что я не лорд?

Девушка взяла его ладонь и поцеловала.

– Потому что это вполне может тебя погубить, а я не пойду на такое.

– Это уж мне решать.

– Но есть и другие люди, – добавила Линнет. Дункан заметил слезинку в уголке ее левого глаза. – Мой отец. Мои сестры. И даже моя мать. Они все пострадают. Я этого не допущу.

– Разве для этого нужно проводить всю жизнь в монастыре?

Девушка подняла на него взгляд.

– Уилле… не следовало тебе рассказывать.

– Уилла – настоящий друг.

Линнет улыбнулась.

– Да. И с ней ничего не должно случиться. Сейчас она в моей комнате, выдает себя за меня. Я бы не смогла бросить ее здесь.

Он присмотрелся к ней.

– Ты немного располнела.

– Еще один слой одежды, – пояснила девушка. – А теперь нам нужно поторапливаться, пока охрану не сменили.

– Это произойдет только на рассвете.

Он сплел свои пальцы с ее. Другой рукой Дункан коснулся ее лица, нежно лаская его.

– Мой лесной эльф, – произнес он. Его сердце колотилось так громко, что Линнет, должно быть, слышала его стук.

– Ты прекрасна. И храбра.

Она неожиданно отвернулась. Его ладонь больше не касалась ее лица, но он поймал ее другой рукой за предплечье, не позволяя ускользнуть.

– А что, если бы я был лордом? – спросил Дункан. – Куда более важным, чем эти щеголи, которых не заботит ничто, кроме денег?

Чуть заметная улыбка тронула ее губы.

– Лордами меня не удивишь. Отчасти из-за этого я и… увлеклась тобой. Все, что у тебя есть, ты заработал. Это придает тебе неповторимость, которой я не замечала в других.

От неуверенности у Дункана скрутило желудок. Он-то решил, что стоит рассказать ей, кто он такой, как все их проблемы разрешатся. Он даже думал, что она, возможно, тут же упадет в его объятия. Теперь Дункан сомневался, а не ухудшит ли он положение, если раскроет свое истинное лицо.

– А если я пообещаю позаботиться о каждом…

– Ты не можешь ничего такого обещать. Мой отец не поддерживал ни Йоркистов, ни Тюдоров. Многие уже лишились своих земель. Мужчина, которого он… выбрал для меня, связан с Ланкастерами. Единственный способ, которым я могу сгладить нанесенное ему оскорбление – уйти в монастырь.

– Ты же больше не сможешь ездить верхом… и петь.

На мгновение ее глаза заволокло отчаянием. Потом она вроде бы переборола его.

– Я обрету спокойствие. Тебе нужно уходить. Преданный мне человек ожидает тебя с оседланной лошадью за стенами замка в лесу. Ты можешь выйти через боковой выход. Уилла предложила вина и тамошней страже. Они должны заснуть.

Робин склонился и легко коснулся ее губ своими.

Линнет подняла к нему свое лицо, ее руки обвились вокруг тела Робина. Он обнял ее в ответ. Губы Робина стали жестче и грубее, словно к его поцелую примешивалась какая-то горечь. Отчего – он и сам не мог понять. Линнет не отступила – ее губы, ее язык терзали его рот с такой же лютой страстью. Зря он задержался, однако и уйти Робин не смог бы.

Линнет знала, что ей следует уходить. И заставить его уйти. Всего один прощальный поцелуй, последнее воспоминание о чем-то ярком, радостном и чудесном. Каждая секунда промедления была опасна для него, и все же… она ликовала от того, что он понимает это, но все равно остается. То, что Линнет лгала ему, оказывается, не имело никакого значения. А она-то боялась, что Робин возненавидит ее за вранье и за то, что она подвергает его жизнь опасности.

Ей следовало лучше знать своего менестреля. Робин не боялся ничего, и это пугало Линнет.

Она ощутила с трудом сдерживаемую страсть в его крупном теле. То же самое Линнет чувствовала и в себе. Дикое, страстное желание манило ее пойти вслед за ним. Волны страсти накатывали и отступали, сменяясь захлестывавшим ее отчаянием. Однако Линнет понимала, что не может показать своих колебаний Робину.

Наоборот, она отвечала страстью на страсть, желанием на желание. Ее губы в поцелуе вовсе не уступали его устам – они бросали вызов. Линнет поднялась на цыпочки, крепко обнимая его руками за шею, ощущая кожей его небритое лицо, крепкие, напряженные мышцы мужских рук и груди.

Глубокая, опустошающая тоска пронзила ее будто кинжалом. Линнет гладила пальцами тыльную сторону шеи Робина, стремясь почувствовать его тепло, непроизвольно желая еще раз прикоснуться к его телу. Девушка понимала, что должна заставить его уйти. Вот только еще минуточку. Как бы ей хотелось, чтобы эта минута длилась всю жизнь!

Его язык проник в рот девушки, и неизведанные ранее чувства охватили Линнет. Она прижалась к Робину всем телом в первобытном стремлении обладать, отвечая лаской на ласку, жаждой на жажду. Как любовь может быть такой невыносимо мучительной?

Линнет услышала шорох за спиной. Робин, по-видимому, тоже. Он прекратил целовать ее и посмотрел на охранника. Чуть только Робин отпустил ее, Линнет тут же почувствовала что ей чего-то не хватает. Она внимательно следила, как он с легкостью подхватил стражника. Только теперь девушка поняла, насколько он силен. Робин затащил охранника в тюремную камеру и повернулся к Линнет.

– Нам придется его связать.

Она наклонилась, приподняла подол платья и попыталась оторвать кусок от своей сорочки. Никак. Вот незадача!

Робин усмехнулся, потянулся за кинжалом стражника, и через несколько секунд у него в руках было несколько полосок сукна. Он поспешно связал за спиной руки Джона и затолкал кляп ему в рот. По тому, с какой ловкостью он все проделал, Линнет догадалась: ему это не впервой. Внезапно она поняла, что перед ней не обычный воин. Он вел себя столь смело и самоуверенно, словно привык распоряжаться. Линнет повидала в жизни достаточно солдат, чтобы понять это. Почему же она ничего не замечала раньше?

С замирающим сердцем, Линнет наблюдала, как Робин закрыл и запер дверь темницы. А потом взял Линнет за руку.

– Кто ты?

– Нам нужно уходить, – прошептал он, не отпуская ее руки.

Однако Линнет упорно стояла на своем. Она же разыграла его. Он тоже?

– Кто ты? – переспросила она.

– Это имеет какое-то значение?

– А как же?! – ответила Линнет. Ее голос дрожал. – Жизни…

– Никто не пострадает, – уверил Робин. – Я клянусь. – Он заглянул в ее глаза. – Я ни разу не нарушал клятвы, – произнес ее менестрель, сверля девушку взглядом своих серебристо-голубых глаз. – Ты мне веришь?

В этот миг мир вокруг них остановился. Линнет встретила его взгляд. В нем было ожидание. Сомнения. И даже надежда.

Именно надежда тронула ее. Уже знакомая ей уязвимость. Однако в его взоре была и уверенность. Смелость, вызывавшая у нее доверие.

«Никто не пострадает».

Девушка не знала, кто он такой и чем занимается. Но она верила ему. Несомненно верила.

Линнет тихонько кивнула.

– Мне нужны перо и чернила, – попросил он. – Ты можешь их достать?

Линнет снова кивнула. Ее голова кружилась от избытка чувств, а тело стремилось к нему.

– Я подожду здесь, – предупредил Робин.

На мгновение Линнет замешкалась, ей не хотелось уходить из опасения, что ее уверенность от этого пошатнется. Помедлив, девушка схватила одну из закрепленных на вертикальных штырях вдоль стены свечей и поспешно устремилась к нише рядом с главным залом, где ее отец держал книги. Поскольку Робина сторожил всего один человек, напрашивался вывод: ее отец не считал менестреля опасным.

Линнет взяла перо, чернила и два куска пергамента. Она написала коротенькую записку, сообщая, что обманула Уиллу и что любит отца. Немного подумав, Линнет оставила записку на отцовском столе. Теперь она была тверда в своем решении.

Когда Линнет вернулась, Робин мерил шагами коридор. Она заметила, как он напряжен и поразилась в душе, сколь сильно он изменился за прошедшие несколько часов. Странный бродячий музыкант куда-то пропал. Веселый блеск в его глазах тоже исчез.

Он взял пергамент и чернила и стал торопливо что-то писать. Неужели это простой солдат? Редкий простолюдин умеет писать и читать.

– Что ты пишешь?

Он поднял взгляд.

– Что обеспечу твою безопасность, и что не надо больше никого обвинять. – Робин замялся, а потом добавил: – А еще я приглашаю его на свадьбу.

Внезапно он опустился перед ней на колени.

– Ты ведь выйдешь за меня?

Линнет опустила голову и посмотрела не него. Кажется, ему не очень-то удобно стоять на коленях. Она тотчас же поняла, что он не привык к этому. Он просит ее поверить ему. Просит дать слово. Просит ее доверять ему и верить в него.

«Никто не пострадает».

Линнет проглотила комок в горле. Ее никогда прежде ни к кому не влекло. Она никому по-настоящему не доверяла. Сомнения продолжали терзать девушку.

– Там только одна лошадь. Мой отец погонится за нами. Он… убьет тебя.

– Доверься мне, – снова попросил мужчина.

В глубине души она уже верила ему. Помоги ей Господь, но она верила.

– Да, – искренне ответила она.

Его лицо озарила улыбка. Такую улыбку ей видеть еще не приходилось.

– Я люблю тебя, – признался он.

Линнет не пришлось повторять в ответ то же самое. Девушка знала, что ее лицо поведало все любимому за нее.

Робин аккуратно положил записку на стол, за которым до этого сидел охранник, а потом они вместе поспешно направились вдоль коридора к кухне и вышли через дверь. Стараясь держаться в тени, она провела его к боковому выходу. Стражник спал, как она и предполагала.

Линнет открыла ворота. Мужчина и женщина взялись за руки и вместе побежали к лесу. Огромные клубящиеся облака скрыли луну и звезды, и Линнет поняла, что они стали почти невидимы.

Беглецы добрались до лошади. Это было сильное, быстрое животное; Робин усадил ее верхом, а потом сам вскочил позади нее с ловкостью прирожденного наездника. Линнет прислонилась к нему, ощущая его силу, черпая в ней храбрость. Сперва они ехали шагом, а затем перешли на рысь и направились к дороге.

Ветер крепчал, а небо так и оставалось темным. Едва беглецы выехали из леса, пошел дождь. Робин покрепче обнял ее, и у Линнет исчезли последние сомнения. К добру или нет, но она вверила ему свою жизнь.

Девушка обернулась и коснулась рукой его лица.

– Куда мы направляемся?

Он хмыкнул.

– Мне было любопытно, когда же ты спросишь? Домой, любовь моя. В Уортингтон.

– А тебя и вправду зовут Робин?

– Нет, перед тобой Дункан, маркиз Уортингтон. А ты станешь графиней Уортингтон.

Маркиз!

«Вот тебе и Мэри да Робин».

Линнет снова прижалась к нему и засмеялась.

У нее за спиной послышался раскатистый хохот любимого. Душу переполняла радость – да, радость, а еще изумление и удовлетворение. Все будет хорошо. Ее отец останется доволен подобным союзом сверх меры. Линнет не знала, зачем Дункану понадобился этот маскарад. Может, затем же, зачем и ей. Чтобы хоть немного побыть обычным человеком, которого ценят за его достоинства, а не за деньги, титул или положение. У них впереди годы, чтобы найти ответ. Чтобы выяснить и объяснить.

Чтобы любить.

Линнет посмотрела вверх. Дождь продолжал рассыпаться брызгами вокруг них, но она заметила первые проблески рассвета. Ее господин и повелитель Робин – нет, Дункан – покрепче прижал ее к себе и повернул коня на восход.

«Домой».

Они ехали домой.

Эпилог

Уортингтон

Свадьба должна была стать великолепной.

Даже Генри Тюдор, новый король, прибыл в Уортингтон, чтобы присутствовать на церемонии. Известие, что один из наиболее преданных ему лордов, его фаворит, избрал жену и сделал – по его мнению – верный выбор, доставило ему удовольствие. Король приветствовал союз с северными округами.

Его подарком была пара белых лошадей.

Генри прибыл два дня назад, спустя месяц после отправки животных. Услышав историю о столь необычном ухаживании, он зашелся в приступе хохота.

– Уортингтон никогда не ищет легких путей, – заметил король. – Вы отлично ему подходите, леди Линнет.

Утром в день церемонии Линнет пошла на конюшню, чтобы посмотреть на подаренных лошадей. Больше месяца она работала вместе с прислугой Дункана, придавая поместью представительный вид, и теперь ей требовалось несколько мгновений покоя, прежде чем предстать перед королем, своей семьей и множеством важных гостей для произнесения клятв.

Она знала, что должна вернуться в свою комнату. Сестры, вероятно, ждали ее там, чтобы помочь одеться. Они находились в замке уже давно, приехав почти сразу же после первого визита ее отца.

Линнет никогда не сможет позабыть потрясения в его глазах, когда он узнал, что содержание записки Дункана было правдой. Лорд Кленден въехал в ворота Уортингтона, сопровождаемый группой плохо вооруженных мужчин. Он был в ярости. До тех пор, пока не обнаружил, что человек, которого он приехал покарать, был одним из наиболее прославленных людей в королевстве, лордом, внушающим страх и уважение.

Пока не понял, что выкуп за его дочь составляет больше, чем стоят все принадлежащие ему земли.

Пока не услышал предложение Дункана помочь с приданым для сестер Линнет.

Пока не увидел, как он выразился, искрящихся глаз дочери.

И пока не узнал о благословении этого союза Генри Тюдором.

Последнего было достаточно, чтобы унять любые слухи о его дочери, и теперь лорд Кленден наслаждался и гордился благосклонностью самого короля. Отец Линнет прибыл лишь два дня назад вместе с непривычно молчаливой женой, которая чуть ли не пылинки с дочери сдувала и тряслась над ней, как никогда раньше…

Одна из стоящих поблизости лошадей слегка заржала, и девушка улыбнулась. Ей даже не нужно было оборачиваться. Это была кляча, на которой ее менестрель приехал в Кленден. Но кобыла больше не была клячей. Она была ухожена, откормлена и стала любимицей всех домочадцев.

– Моя будущая жена, – произнес Дункан, запечатлев поцелуй на ее шее. – Я так и знал, что найду тебя здесь.

– Ты не должен быть здесь, милорд. Говорят, увидеть жену до свадьбы – к несчастью. Уилла будет в ужасе.

– Встреча с тобой никогда не сможет принести мне несчастья. Она стала счастьем всей моей жизни.

Линнет повернулась и взглянула на него. Как она могла когда-то не понимать, что он человек чести.

– Даже несмотря на то, что у меня такая мать? – уточнила она, криво улыбнувшись.

– Она произвела на свет тебя, любовь моя. За одно только это я восхищаюсь ею.

Линнет подняла руку, пробежалась пальчиками по суровым чертам его лица, которые, однако, смягчало сияние глаз Дункана.

Всего через несколько часов он будет принадлежать ей. Полностью и без остатка.

Ее Робин. Ее менестрель.

Ее любовь.

Пальцы Дункана поймали руку возлюбленной и поднесли к губам.

– Ты готова, мой лесной дух?

– Да, мой менестрель, – ответила она, почувствовав, как глубоко внутри забурлил радостный смех. – Отныне и навсегда.

– Я напишу песню по этому случаю, – заявил Дункан. В его глазах плясали смешинки.

Линнет возвела глаза к небу, точнее сказать – к крыше.

– Ты сказала «навсегда», – напомнил он ей.

– Значит, так и будет, – ответила она, сжимая свои пальцы, теперь переплетенные с его, в то время как они направлялись к главному залу… а немного погодя – к священнику. Но, встретив взгляд его прекрасных глаз и увидев в них любовь, Линнет поняла, что им не придется писать песню. Она уже звучала в их сердцах.