Текст книги "Непокорный"
Автор книги: Патриция Поттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
В изнеможении от усилий он прислонился к стене. Сделал вторую попытку, обрадовавшись последовавшей боли. Нужно чем-то заполнить мысли, чтобы не думать о женщине, мальчике, собаке.
Он не мог себе позволить вновь обрести какие-то чувства.
Не мог, но позволил. Глубина этих чувств поразила его. Он с трудом сдерживался, чтобы не дотронуться до мальчика, как бы разделяя с ним его торжество, чтобы дружелюбно не улыбнуться женщине оттого, что вернулся Джейк. Он не имел прав ни на то, ни на другое. Это была чужая семья.
Но они все равно стояли у него перед глазами. Мэри Джо Вильямс. Такая умелая, такая… сдержанная. Не поднимала шума, что бы ни случилось. Ни когда нашла полумертвого мужчину возле своего дома, ни когда он признался в убийстве, ни когда она лгала полиции, ни когда ее сын чуть не утонул.
Ее явно сильно задело, что она не смогла найти себе работников. Ведь она, вероятно, была в десять раз умнее и способнее тех, кто посчитал ниже своего достоинства работать на женщину. А еще она была хорошенькая. Чересчур хорошенькая, когда ее рыжеватые волосы блестели на солнце, а в зеленых глазах вспыхивали искры.
Он не имел права так думать. Он не имел права целовать ее, вдыхать ее аромат. Пускать ее в свое сердце. Он намеревался отпугнуть ее, показать, что он бессовестный человек, не заслуживающий доверия. Но его действия обернулись против него самого. Он зажег пламя, которое теперь его же и пожирало.
Уэйд попытался думать о Чивите, о спокойствии гор. Он полагал, что обрел в горах покой. В общем-то так и было. Сын явился для него неожиданным подарком судьбы, а тихая преданность Чивиты служила бальзамом для его ран. Ночные кошмары почти исчезли.
Не думай о них. Не вспоминай о Дру. Но воспоминания как когти ястреба уже вцепились в него. Он опустил голову на здоровую руку и содрогнулся всем телом.
Мэри Джо едва успела перебинтовать руку своего пациента, когда примчался Джефф.
– Едет шериф.
Мэри Джо выпрямилась.
– Вы готовы?
Уэйд Фостер встретился с ней взглядом. Она уже рассказала ему то, о чем сообщила шерифу. Он должен назваться Уэйдом Смитом, братом человека, завещавшего ей ранчо. Он попал в аварию на железной дороге и теперь будет здесь поправлять здоровье, помогая ей вести хозяйство на ранчо брата.
– Вы уверены, что хотите пойти на это? Если кто-нибудь о чем-то пронюхает, у вас могут быть большие неприятности.
– А иначе я потеряю ранчо.
В ее голосе не было ни малейшего сомнения. Она множество раз обдумывала эту проблему и все время приходила к одному и тому же выводу.
– Я ничего не смыслю в железных дорогах.
Это была неправда. Он кое-что смыслил в том, как разрушать их.
– Не думаю, что он будет вдаваться в подробности. У него нет для того причин. Шериф знает, что Тай был рейнджером, как и отец Джеффа.
– И про вас никак нельзя подумать, что вы станете прятать убийцу?
Он понизил голос, чтобы не услышал Джефф, который отошел к дверям сарая, чтобы наблюдать за приближением шерифа.
– Да, – произнесла она с вызовом, понимая, что он снова пытается поддеть ее; это, видимо, доставляло ему какое-то удовольствие.
– А как же Джефф?
– Он все понимает.
– Я бы тоже хотел.
– Что именно?
– Понять, почему вы прячете меня.
– Я уже объясняла. Вы мне нужны.
Он пристально вглядывался в нее, пока они не услышали чужой голос во дворе.
Мэри Джо отступила под этим пронзительным взглядом. Она понимала, почему он все время расспрашивает ее. Он до сих пор считает, что ему нечего ей предложить. Даже то, что он спас жизнь Джеффа, не изменило его мнения. Искры, вспыхнувшие между ними, тоже не помогли.
Тут ее размышления прервались. В дверях появился высокий худой человек со шляпой в руке. Он кивнул хозяйке, потом сразу перевел взгляд на Уэйда.
– Я Мэтт Синклер, – представился он, – шериф этого округа. Джефф рассказал мне о вашем приезде.
Он смерил Уэйда настороженным взглядом темных глаз. Уэйд сразу понял, что перед ним не какой-нибудь простак.
– Уэйд Смит, – сказал он. – Брат просил меня позаботиться о миссис Вильямс, если с ним что-нибудь случится. – Он замолчал и взглянул на свою руку на перевязи. – А выходит так, что она заботится обо мне.
Уэйд говорил спокойно, даже чуть лениво. Он не дрогнул, не потупился под пристальным взглядом шерифа, который продолжал внимательно его рассматривать.
– Когда вы приехали?
За Уэйда ответила Мэри Джо.
– Несколько дней назад. Как раз вовремя, чтобы вытащить Джеффа из реки. Правда, при этом он снова повредил больную руку.
Мэтт Синклер повернулся к ней.
– Что произошло?
– Джефф отправился на рыбалку, поскользнулся на берегу и свалился в реку. Если бы не мистер Смит…
Шериф насторожился и снова посмотрел на Уэйда, вглядываясь в каждую его черту.
Вас ищут?
Наверное.
Мэри Джо молила небеса, чтобы не осталось никаких листовок с изображением Уэйда, и сама себе удивлялась. Она посмотрела на сына, который уставился на нее с серьезным видом. Ей стало не по себе от мысли, что теперь они вместе запутались во лжи. Уэйд переступил с ноги на ногу, и она подумала, не выдало ли ее лицо, о чем она думает. Если даже так, то он оставался невозмутимым.
Тут шериф перевел взгляд на Джеффа и немного смягчился.
– Ас тобой все в порядке, Джефф?
Мальчик кивнул.
– Правда, Джейк пострадал. Течение унесло его вниз, а потом в него стреляли.
Мэтт Синклер выругался, но тут же взял себя в руки и извинился.
– Прошу прощения, миссис Вильямс, примерно в четырех милях отсюда, вниз по реке, зарезали нескольких телок. Мы нашли, что от них осталось. Я тут подумал, не связано ли это с тем мертвецом? Так-таки и не встретили никого чужого?
Мэри Джо отрицательно покачала головой.
– Только Уэйда, но он не чужой. А Джейк скоро поправится. Я просто не понимаю, зачем кому-то понадобилось стрелять в него.
– Не думаю, что это сделал кто-нибудь из здешних. – Шериф снова посмотрел на Уэйда, и Мэри Джо засомневалась, умно ли поступила, что снова упомянула о нем. Но шериф просто кивнул. – Рад, что теперь есть кому защитить вас.
– Если вы услышите, что кто-то ищет работу… – не договорила Мэри Джо.
– То я пришлю их сюда. У мистера Смита есть опыт работы на ранчо?
– Кое-какой, – ответил Уэйд, делая несколько шагов к Мэри Джо; та сразу заметила, что шериф слегка прищурился и мрачно скривил рот.
Мэтт Синклер повернулся, чтобы уйти.
– Я просто завернул к вам узнать, не могу ли я чем помочь. Вы дадите мне знать, если что?
Вопрос был адресован Мэри Джо. Она почувствовала, что краснеет. Между этими двумя мужчинами явно возникла антипатия. Она поняла, что шериф, испытывавший к ней интерес, почувствовал соперника. Лицо Уэйда оставалось бесстрастным, замкнутым, но у нее на секунду возникло странное впечатление, как будто олень машет своими рогами, предупреждая противника. Что было, конечно, смешно. Их договор имел под собой чисто деловые отношения. Она все время повторяла себе это.
– Да, – наконец ответила Мэри Джо. – И спасибо вам.
– Так что не забывайте про бродяг и держите ухо востро, – предупредил он. – Не нравятся мне кое-какие дела, что творятся здесь в последнее время. – Он повернулся к Уэйду. – Я не видел вас раньше? Лицо как будто немного знакомо.
Уэйд покачал головой.
– Я родом с Севера. Южнее Денвера никогда не бывал. Мэтт Синклер пожал плечами.
– Значит, ошибся – Но взгляд его задержался на лице Уэйда, словно пытался его запомнить. – Джефф, – обратился он к мальчугану, – я рад, что твой небольшой заплыв завершился благополучно.
– Благодаря мистеру… – Джефф неожиданно запнулся.
– Смиту, – подсказал шериф. – Запомнить довольно просто.
– Он очень похож на своего брата, – сказала Мэри Джо. – Джефф иногда по ошибке зовет его Таем. Он не сразу привык обращаться к нему «мистер Смит».
Шериф просто кивнул и надел шляпу, направившись к двери. Внезапно он обернулся, его глаз не было видно из-под полей, но Мэри Джо показалось, будто они буравят ее насквозь. Потом он приложил два пальца к полям шляпы, отсалютовав ей.
– Не забудьте же, миссис Вильямс, если что случится, или заприметите какого бродягу, сразу посылайте за мной.
Мэри Джо кивнула.
– Благодарю вас.
Шериф шагнул за порог, а трое оставшихся стояли и ждали, пока не услышали топот копыт. Мэри Джо перевела дыхание. У Джеффа был перепуганный вид.
– Я чуть все не испортил…
– Но ты же вовремя спохватился, – мягко сказал Уэйд. – У тебя все отлично получилось. А сейчас не хочешь посмотреть, как там Джейк?
Джефф медлил, словно почувствовал какой-то подвох, взрослые явно собирались секретничать.
– Ступай же, – поторопила его Мэри Джо.
Они поместили пса в комнату сына и закрыли дверь, чтобы у Джейка не было поползновений ступать на больную лапу или поваляться в грязи. Сейчас пес, наверное, сходил с ума, ведь он слышал, как подъехал всадник, а поприветствовать гостя, как у него было заведено, не смог.
– Вы не хотите, чтобы я о чем-то узнал, – упрекнул их мальчик.
– Джефф. – В голосе Мэри Джо послышалась властность, к которой она редко прибегала, и Джефф подчинился.
Он подошел к дверям, в последний раз оглянулся с безмолвной просьбой и исчез. Наступила минутная тишина.
– Он хорошо к вам относится, – наконец произнес Уэйд. – Это мне он не доверяет.
– Вы как-то сказали, что на вас могут быть листовки?
– Не последних лет, а десятилетней и даже двенадцати летней давности.
– Из-за чего их выпустили? Лицо Уэйда напряглось.
– А вам не следовало задать эти вопросы раньше?
– Я хочу знать, есть ли вероятность того, что шериф наткнется на них?
– Есть, если кто-то сохранил у себя одну на память, но в то время я выглядел иначе.
Он не стал вдаваться в подробности, хотя в ее вызывающем взгляде по-прежнему читался вопрос.
– Так вы не скажете мне?
– Нет, – тихо ответил он. – Но я уйду, если хотите.
– Вас бы это очень устроило, не так ли? – зло спросила она.
– Велите мне уйти, – попросил он.
Их разделяло не больше нескольких дюймов, и от жара, вспыхнувшего между ними, мог бы сгореть сарай. Она протянула руку и дотронулась до его щеки, все еще гладкой после утреннего бритья, в котором она опять ему помогала. Мэри Джо вспомнила, какой колючей была его кожа раньше.
Он вздрогнул от ее прикосновения, а потом обнял здоровой рукой и прижал к себе так крепко, что она услышала громкое биение его сердца.
– Вы играете с огнем, миссис Вильямс, – прошептал он ей на ухо.
Мэри Джо не смогла придумать никакого ответа. Она лишь ощущала пламя, охватившее их обоих.
Он закрыл глаза, а потом, тяжело вздохнув, наклонился и коснулся ее губами. Но не с грубой злостью, как в прошлый раз, а со сладостной тоской, околдовавшей Мэри Джо. Ее губы раскрылись навстречу ему, они искали успокоения и дарили его.
Забыв в упоении обо всем на свете, она оказалась не готовой к внезапному грубому натиску его губ. Его рука так крепко прижала ее, что она почувствовала каждый мускул его тела, и в ней вспыхнуло страстное желание, какого ей раньше не доводилось испытывать. Всепоглощающее, яростное. Не поддающееся контролю.
Одежда не мешала ее телу делать такие движения, заигрывая с ним, от которых она сама пришла в ужас. И все равно она не могла остановиться. Ее тело манило и звало точно так же, как и его.
Он вторгся языком в ее рот, стремясь слиться с ней. Из его горла вырвался стон, а потом он отпрянул от нее так резко, что она пошатнулась и чуть не упала.
Но Мэри Джо тут же забыла о себе, увидев нечеловеческую боль в глазах, обычно не выражавших никаких чувств. Он отвернулся от нее, но она видела, как напряглись мышцы на его спине, слышала его затрудненное дыхание. Она не шелохнулась, просто не смогла. А ей так хотелось подойти к нему. Прикоснуться.
Но она осталась стоять на месте. Она понимала, что это ему сейчас нужно меньше всего. Она не знала, откуда взялись эта демоны, но не сомневалась, что они сжирают его заживо, и тут она ничем не могла помочь.
Мэри Джо подавила собственную тоску, желание, потребность успокоить его. Вместо этого она отступила. Оказавшись за дверью, она закрыла ее легким щелчком и прислонилась к стене. Сжав голову руками, она воззвала к небу, чтобы принять на себя хотя бы часть его боли.
Глава 11
Уэйд проклял себя за то, что он такой дурак и подлец.
Но Мэри Джо Вильямс выглядела такой хорошенькой, такой зовущей и в то же время такой решительной. Его с первой секунды привлекла сила и смелость этой женщины, не боявшейся делать то, что она считала нужным.
Почему, ради всего святого, он не усвоил урок после первого поцелуя? Почему он не обратил внимания на этот урок, поддавшись искусительному пылу, который охватывал их, стоило им оказаться вместе?
Ведь он ничего не мог ей предложить, кроме тьмы.
Наверное, ему следует ей все рассказать. Это остудит немного пламя. Совсем погасит его.
Она пока еще считает, что он убивал, мстя за свою жену и сына. Это она могла принять. Но он знал, что остальное она не примет. Ни один порядочный человек не принял бы. Уэйд ударил кулаком в стену. Но почему, черт возьми, он не держался от нее в стороне?
Но он дал ей обещание, дал обещание Джеффу. Каковы бы ни были его прегрешения, он всегда держал данное слово. И платил долги.
Оставаться здесь становилось для него опасным. Он заметил, как задумался шериф, когда увидел его. Наверное, лицо действительно показалось ему знакомым, хотя вспомнить, кто перед ним, Синклер не смог. Кроме того, Уэйд почувствовал, что у шерифа есть к Мэри Джо собственный интерес, а это только усилит его подозрения. Фостер был готов побиться об заклад, что добропорядочный шериф прямиком отправился в свою контору, чтобы порыться в старых листовках.
Уэйд сомневался, что он что-нибудь обнаружит. Прошло слишком много лет. Но шериф был из тех людей, кто может начать рассылать запросы, не оставлять поисков и связать каким-то образом недавнее убийство с новым постояльцем Мэри Джо. В конце концов он может просто проверить удостоверение личности Уэйда Смита и убедиться в отсутствии такового. Интересно, подумал Уэйд, сколько часов у него в запасе?
Он, конечно, не очень разбирается в том, как ведут хозяйство на ранчо. Но он понимает кое-что в фермерстве, в лошадях и немного в скотоводстве. В прошлом году он помогал ютам перегонять в горах стадо. И ему точно было известно, как порою трудно бывает справиться с ленивой и упрямой скотиной.
А еще он знал людей. Суровый опыт научил его отличать хорошее от плохого, честность от мошенничества.
Если ему удастся найти хороших, надежных помощников для ведения хозяйства, он сможет уйти, сознавая» что хотя бы в одном его совесть чиста. Что само по себе уже немало.
Однако это означало, что ему нужно держаться подальше от женщины. И от мальчика тоже.
Через день Уэйд, Мэри Джо и Джефф отправились в городок Ласт-Чане. Он располагался в пятнадцати милях к северо-западу, и, чтобы добраться до него, приходилось тратить целый день. Выехали они на рассвете. А вернутся глубокой ночью.
Уэйд держал вожжи. Мэри Джо молча вручила их ему, прежде чем взобраться на козлы, а он их принял. Будь он проклят, если даст понять, что чувствует себя неуверенно, действуя одной рукой. Джейк по-королевски развалился на одеяле под крышей фургона. Стоило ему почувствовать, что его собираются оставить дома, как он начал горько жаловаться, тихо и настойчиво поскуливая. В конце концов Уэйд предложил взять его с собой, чтобы пес не попытался следовать за ними на трех лапах.
Мэри Джо запаслась провизией для обеда и ужина, наполнила фляги лимонадом и водой. Им предстояло купить семян, чтобы заменить растения, смытые ливнем, и фураж для лошадей. Уэйд попытается нанять работников.
Поездка в город представляла опасность, Уэйд понимал это, но для него было в равной степени опасно оставаться на ранчо Вильямсов. Впрочем, вряд ли кто заподозрит убийцу и разыскиваемого преступника в человеке, который открыто появился в городе. Они с Мэри Джо решили, что с пересудами лучше сражаться в открытую.
Они обсудили этот вопрос накануне после ужина, когда Джефф вывел собаку на несколько минут. Ужин прошел в молчании. Уэйд неохотно выходил к столу, заставляя себя подавлять бушевавшие в душе чувства. Но было бы несправедливо, если бы Мэри Джо или Джефф носили ему еду в сарай, кроме того, ему не нравилась мысль прятаться из-за собственной глупости.
Молчание, однако, было неприятным, и даже Джефф примолк, почуяв что-то неладное. Он свел весь свой разговор к одной теме – как себя чувствует Джейк, и время от времени припрятывал кусочки жаркого для своего любимца. Уэйд начинал понимать, что это была скорее игра, затеянная Джеффом и его матерью, чем действительная необходимость воровать угощение.
Уэйд был не в своей тарелке, как чужак, которого все стараются уверить, что он здесь свой. Но он не был здесь своим и никогда не будет. В конце концов даже на Джеффа подействовало гнетущее молчание, потому что он вышел из-за стола быстро, по собственной воле и отправился проведать собаку.
– Мне жаль, что так случилось сегодня, – сказал Уэйд хозяйке. – Этого не должно было произойти.
Ему не нужно было объяснять, что он имеет в виду. Шериф как будто сидел с ними за одним столом. Слишком большой и опасный, чтобы не обращать на него внимания.
– А я нисколько не жалею, – сказала она со своей привычной дурацкой прямотой.
Он пожалел, что она не похожа на других белых женщин, которых он знал. Ей бы следовало быть не такой прямолинейной.
– Что подумал бы ваш муж? Или тот, кто оставил вам это ранчо? – Уэйд знал, как ударить побольнее. – Лжете представителю закона, защищая убийцу?
Он не сказал о том, что считал еще большим преступлением: о том поцелуе, который лишил их обоих здравого смысла.
Ее ярко-зеленые глаза на секунду погасли.
– Мой муж был бы благодарен, – наконец произнесла она. – Вы спасли его сына.
Уэйд почувствовал, как здоровая рука сжимается в кулак, и задал вопрос, который никак не следовало задавать. Он не должен был ничего знать о ее покойном муже. Как и о человеке, за которого она чуть не вышла замуж. И все же ему нужно было это знать. Словно какой-то дьявол внутри подталкивал его выяснить, что это были за мужчины, которые помогли ей стать именно такой женщиной. Но еще ему нужно было показать, что он ей не подходит.
– Представитель закона? Благодарен мне? Джефф отправился к реке только из-за меня. Если бы он не услышал… – Уэйд замолчал.
– Отец Джеффа был справедливый человек, – тихо сказала она. – Он многое понимал.
– Вам его не хватает?
– Да, – сказала она. – Как не хватало и при его жизни. Он почти все время был в отъезде. И он, и Тай.
В ее глазах появилась печаль, и Уэйд пожалел, что вызвал в ней воспоминания. А еще он почувствовал что-то похожее на ревность. Уэйд получил ответ, от которого ему стало чертовски больно, хотя он понимал, что так не должно быть. Оказывается, она хлебнула горя не только после, но и во время замужества.
Он собрался уходить.
– Уэйд, – она легко произнесла его имя, а он даже не знал, как к этому отнестись. – Нам следует поговорить о завтрашнем дне.
Он вопросительно взглянул на нее.
– Мне нужны семена для огорода. Думаю, вам следует вместе со мной поехать в город. Пусть люди посмотрят на вас, узнают, почему вы здесь. А вы попытаетесь нанять не скольких работников.
– Вы все еще не отступили от своего? – Ему никак не верилось, особенно после сегодняшних событий.
Она не отвела взгляда.
– Нет.
– Я не могу обещать, что сегодняшний случай не повторится.
– А я и не хочу, чтобы вы это обещали. Проклятие, он начинал опасаться ее прямоты.
– Напрасно. От меня одни только беды, миссис Вильямс. Она вздохнула.
– Я знаю.
– Вы ненормальная.
– Вероятно, – любезно отозвалась она, но глаза ее теперь сверкали, даже дразнили. Она сбивала его с толку. Снова и снова ставила в тупик. – Выезжаем на рассвете. Добираться до города пять часов.
Она не оставила ему никаких путей для отступления. Во всяком случае, он не смог ничего придумать. Она опровергла все его аргументы, все возражения…
А теперь они ехали в город, солнце поднималось все выше, разливая мягкий утренний свет по золотистым холмам и синим горам со снежными вершинами.
Уэйд все время ощущал присутствие Мэри Джо, которая сидела с краю, рядом с сыном, разделявшим их. Уэйд позаботился, чтобы они расселись в таком порядке. Предстоящий день вместе с ней сулил ему достаточно мучений и без того, чтобы касаться ее тела каждый раз, как повозка попадет на ухаб.
На ней было ярко-желтое платье. Он не думал, что желтый цвет может так идти рыжеволосым, но ей он был к лицу. Платье было простое, чуть выцветшее от долгой носки, но ловко сидело на стройной фигурке. Оно было с глухим воротом и пышными рукавами. На руки она набросила кружевную шаль, чтобы защитить их от солнца и пыли. Осанка была прямой, но не напыщенной, а просто гордой. Несколько локонов, выбившихся из внушительного узла под шляпой обрамляли лицо, слегка припорошенное веснушками.
Джефф болтал без умолку, спеша поделиться сведениями о городке, в который они направлялись. Уэйд мысленно представил, как они смотрятся со стороны. Мужчина, мальчик, красивая женщина едут в город. Обычная картина. Только ничего в ней обычного не было. На одну долгую тоскливую минуту он пожалел об этом.
В полдень они остановились напоить лошадей на берегу реки, которая протекала недалеко от дороги. Мэри Джо опустила флягу с лимонадом в прохладную проточную воду и привязала ее веревкой. Джефф и Джейк держались от воды на почтительном расстоянии, хотя река давно успокоилась и теперь мягко журчала. От прежней ярости не осталось и следа.
Солнце благотворно влияло на Уэйда. Исцеляло его. Он даже чувствовал, что у него прибавляются силы, когда стоял в солнечных лучах и наблюдал за лошадьми, которые подошли к реке напиться. Рука теперь болела не так сильно, когда он ею шевелил, а рана на ноге давала о себе знать не больше, чем заноза.
Он потоптался на месте в тесной одежде. Ему было ненавистно носить вещи умершего человека. Он жаждал вновь оказаться в своей удобной замше. Впрочем, он не забыл надеть орла, принадлежавшего когда-то его сыну. Амулет покоился под синей хлопчатобумажной рубашкой, спрятанный от чужих глаз.
Прежде чем они снова отправились в путь, он съел кусок свежеиспеченного хлеба с сыром и выпил лимонада. На него нахлынули воспоминания детства. Последний раз он пил лимонад, когда была жива его мать. Закончив трудовой день, семья собиралась на крыльце. Тогда он себе места не находил, все рвался куда-то, подальше от фермы. Не понимал, как ему будет ее не хватать.
С помощью Мэри Джо он вернул всю команду в повозку и смотрел, как Джефф укладывает пса на скамью. Уэйда охватило знакомое тепло, когда Мэри Джо изящным движением взобралась на козлы, мелькнув при этом стройными икрами.
Последним в повозку сел Уэйд. Джефф предпочел устроиться рядом с собакой, и Уэйд ощутил близость Мэри Джо Вильямс, сидевшей всего в нескольких дюймах от него, и сладкий аромат цветов. Он щелкнул вожжами, и лошади прибавили шагу. Как бы ни был короток путь до города, он ему покажется вечностью.
Городок Ласт-Чане был явно основан в надежде выманить деньги у будущих старателей, отправлявшихся на земли ютов искать серебро и золото. Он состоял из одного банка, одной кузницы, двух салунов, склада лесоматериалов, небольшой гостиницы, конторы шерифа и нескольких лавок, заполненных товаром для старателей: кирками, совками, поддонами, тяжелой робой, оружием, боеприпасами, картами.
Уэйд взял одну такую и отметил про себя, что дороги ведут прямо на территорию, отданную готам по последнему договору. Он знал, чего стоят эти договоры, особенно когда выпускаются такие карты, специально указывающие возможные месторождения серебра и золота. Он также взял газету «Роки Маунтин Ньюс» и быстро просмотрел ее.
Отправляясь в поездку, Мэри Джо вручила ему немного денег, чтобы купить кое-что из одежды, и он выбрал дня себя две темные хлопчатобумажные рубашки, рабочие брюки из плотной ткани и дешевую шляпу. В качестве аванса, сказала она, передавая деньги. Ему было неприятно брать их, но еще большую неприятность доставляла ему необходимость носить веши ее мужа. Вернувшись в горы, он возместит ей убытки, но сейчас его раздражало, что он взял у нее деньги.
Потом он помог Мэри Джо выбрать семена, которые все еще могли дать урожай, несмотря на такую позднюю посадку. – Нам нужно клеймо для скота, – сказала она.
– А не торопите ли вы события?
– Мы сюда вернемся не скоро, а я вам доверяю, – сказала Мэри Джо.
У Фостера сжало горло. Он не хотел, чтобы ему кто-нибудь доверял. Но сейчас было не время для споров, поэтому он просто пожал плечами.
– Вы знаете, что вам нужно?
– Буква «Д» в кружке. Ранчо так и будет называться: «Круг Д», – сказала она. – Это будущее Джеффа.
– Кузнец сделает клеймо. Вы пойдете к нему и расскажете, что вам нужно, а я разведаю в салуне. Может, найду каких-нибудь работников.
– В салуне? – В се голосе послышалось сомнение и даже недовольство.
Тут он вспомнил, что она рассказывала о работнике, который чуть не сжег сарай, и пожал плечами.
– Именно в таких местах обычно находят свободные рабочие руки или узнают о тех, кто скоро может потерять работу. – Он помолчал. – Послушайте, дело будет не из легких. Здесь все помешались на серебре и золоте.
А ему нужно было найти работников быстро. Ему нужно было окружить себя и женщину людьми. Ему нужно было наладить хозяйство и убираться подобру-поздорову из этой долины.
Она, казалось, прочитала его мысли. В ее глазах снова вспыхнули чертовски привлекательные озорные огоньки. Ее, видимо, всегда забавляло, с каким нежеланием он держит данное слово, как борется сам с собой. Вот бы и ему так веселиться. Он опять почувствовал, что носит на себе проклятие.
Но Мэри Джо ничего не сказала. Уэйд пришел к выводу, что она сама выбирает поводы для сражений, отказываясь от стычек, которые, по ее мнению, не представляли интереса. Жаль, что он это отметил. Жаль, что она все больше нравится ему. Одно дело влечение, и совсем другое, когда к томлению тела примешивается симпатия. Он надвинул на глаза новую шляпу и внимательно следил за женщиной, ожидая услышать ее одобрение, мысленно приказывая ей согласиться с ним.
– Что ж, пусть это будет салун, – наконец произнесла она, улыбнувшись в знак одобрения его тактики. – Мы с Джеффом отправимся к кузнецу, а потом на склад лесоматериалов. Нам понадобится древесина для постройки барака.
Он просто кивнул, начиная привыкать к ее неизлечимому оптимизму и, что еще хуже, к проклятой вере в него, будто он мог творить чудеса. Провались оно все пропадом, но его все больше и больше затягивало в сети ее обаяния, а это было опаснее водоворота на реке Симаррон.
Уэйд так и не понял, то ли Мэри Джо Вильямс наколдовала, то ли ему просто чертовски повезло. В тот же день он нашел двух человек, которые, как ему показалось, могли сгодиться. Они потеряли работу после весеннего клеймения скота на соседнем ранчо и теперь околачивались в городском салуне, пытаясь решить, стоит ли им отправиться на север, чтобы заняться скотоводством, или на запад – попытать счастья на рудниках.
Уэйд с интересом прислушивался к их разговору. Аргументы в пользу северного направления и попытки найти там другую работу, видимо, начинали перевешивать. Им не на что было купить припасов, и они не очень-то стремились связываться с индейцами. В здешних краях ходили кое-какие истории…
Уэйд не спеша потягивал пиво, ловя каждое слово. Лица говоривших были, на первый взгляд, честными, а мозоли на их руках свидетельствовали о привычке к тяжелому труду. Когда один из них оглянулся, он встретился глазами с Уэйдом и не отвел взгляд. Уэйду это понравилось. Он также обратил внимание на то, как они пьют. По две кружки, не больше, и пили медленно, словно смакуя редкое угощение, а не быстро насыщались, как пьющие люди.
Послушав еще немного, Уэйд подошел к ним.
– Я тут случайно услышал, о чем вы говорите, – сказал он, когда мужчины обернулись и оглядели его с ног до головы. – Мне нужны несколько человек… на постоянную работу. На ранчо.
Один из мужчин поставил кружку.
– Сколько голов скота?
– Пока не много, но владелец планирует завести большое стадо.
– Что за ранчо?
– «Круг Д», примерно в пятнадцати милях к югу отсюда.
– Никогда о таком не слышал.
– Еще услышите, – сказал Уэйд. – Оплата хорошая. Тридцать пять в месяц плюс содержание.
Второй мужчина, который до сих пор молчал, наблюдая и разглядывая Уэйда, поинтересовался:
– Мы будем работать на вас?
– Я управляющий. Владелец – женщина. Вдова. – Лучше уж сейчас все выложить начистоту. – Вначале нужно будет построить барак. А до тех пор придется спать в сарае.
Второй из говоривших повернулся к товарищу, затем снова посмотрел на Уэйда.
– Меня зовут Дьюрант. Эд Дьюрант. А это Такер Годуин. Все его кличут по имени.
– Уэйд Смит, – представился Уэйд.
– Что с рукой? – Это был резонный вопрос, поскольку они приглядывались друг к Другу.
– Авария на железной дороге.
– Собираетесь жениться на вдове? Уэйд покачал головой.
– Просто помогаю. Она была просватана за брата, но тот умер. – Господи, как ненавистна была ему эта ложь, но он сумел сохранить на лице невозмутимость. – Она хорошо готовит.
Лица мужчин оживились.
– Черт, а почему бы нет? – сказал Эд Дьюрант, повернувшись к своему Другу. – Мы могли бы попробовать.
Второй, которого звали Такер, сомневался.
– Мы работали на ранчо Брайанта, если хотите узнать о нас.
Уэйд покачал головой. На войне он быстро научился, кому и насколько доверять, он посмотрел на Такера с возобновившимся интересом. Возможно, новый управляющий? Взгляд умного, спокойного человека, хотя, наверное, он непоседлив, как многие скотоводы, по своей природе не способные долго оставаться на одном месте.
– Когда вы можете начать? Годуин пожал плечами.
– Да хоть сегодня. Вещи у нас с собой.
– Отлично. Тогда пойдем на лесопильный склад и найдем миссис Вильямс. Вы поезжайте вперед, а я пойду за вами пешком.
Он вышел из салуна вместе с обоими мужчинами, но замешкался на крыльце, оглядывая улицу. Осторожности он научился много лет назад.
С востока в город въезжали двое верхом на лошадях.
Что-то в одном из них привлекло внимание Уэйда. Он натянул пониже новую шляпу и вышел из тени, изучая всадника.
Подобно Уэйду, всадник натянул шляпу до самых бровей, лицо его было в тени, но все равно он казался Фостеру удивительно знакомым. Потом он заметил блеск серебра на его седле. Тут мужчина повернулся как раз настолько, что Уэйд смог разглядеть его лицо. На него нахлынули горькие, тяжелые воспоминания. Он укрылся в дверном проеме, пока всадники не проехали мимо, надеясь, что новые работники миссис Вильямс ничего не заметили. Они не заметили. Как раз в это время они садились на своих коней.
