Текст книги "Непокорный"
Автор книги: Патриция Поттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
Она услышала, что он застонал и задохнулся, когда внезапно опустил руки и отстранился от нее. Отошел назад с непроницаемым лицом.
– Ступайте в дом, миссис Вильямс, – резко произнес он.
– Мэри Джо, – исправила она еле слышным шепотом, потом повернулась и, стараясь держаться с достоинством, пошла к дому.
Она навсегда запомнит его таким – высоким, худым и одиноким.
Очень одиноким.
Глава 8
Мэри Джо замерла в дверях. Ее потрясло собственное поведение, совершенно сбило с толку. Унизило до глубины души.
Никогда она не вела себя так с мужчиной и не позволяла подобных вольностей. А Уэйд Фостер был чужак. Изгой в прошлом, настоящем и будущем. Белый предатель, который жил среди индейцев и женился на индианке. Бродяга, который задержится здесь ровно на столько, сколько понадобится, чтобы получить возможность скитаться дальше.
Она содрогнулась при мысли, что Джефф и Тай смотрят сейчас с небес и видят ее бесстыдное поведение.
Ей на лоб упала прядь волос. Чем же сумел этот чужак затронуть в ней струну, о которой она не подозревала?
Как бы то ни было, ей угрожала опасность пострашнее ада. Нужно подальше спрятать проснувшиеся чувства, ведь она всегда обладала здравомыслием, и выработала для себя дисциплину.
Мэри Джо расправила плечи. Она сумеет пережить это временное помешательство. Всего лишь несколько недель. Она будет держаться от него подальше, видеться с ним только в присутствии Джеффа. Она примется работать до изнеможения, так чтобы не слышать зов собственной плоти.
Мэри Джо глубоко вздохнула, надеясь, что румянец исчез с ее лица, и открыла дверь.
Джефф читал при свете керосиновой лампы, пес лежал у его ног.
Мэри Джо покупала для сына книги, какие удавалось найти. Для себя тоже. Она испытывала тягу к учебе, знаниям, какие только можно было получить, и пыталась развить те же самые чувства в Джеффе. Особенно с тех пор, как сын высмеял ее мысль отправить его в колледж. Он считал, что рейнджеру ни к чему подобное образование.
Мальчик оторвался от книги и улыбнулся ей с каким-то озорством. Она вдруг подумала, уж не следил ли он за ними. Неужели он видел тот поцелуй?
– Где мистер Фостер?
– Ему нужно размяться, – солгала она. – Да и побыть одному.
– Я ужасно рад, что он поживет у нас.
Мэри Джо тоже хотелось бы этому порадоваться.
– Выведи Джейка, а потом ложись спать.
– Но еще рано.
– Завтра нам предстоит много дел. Мы поедем в город, расскажем, что теперь, когда у нас появился управляющий, нам понадобятся работники. Потом займемся уборкой комнаты в сарае.
– Почему бы ему не остаться в доме? Он мог бы жить в моей комнате.
Она внутренне содрогнулась от такого предложения. Он и так будет поблизости, когда переберется в сарай. Одно воспоминание о том, что случилось несколько минут назад, сразу вызвало румянец на ее щеках. Мэри Джо понадеялась, что в приглушенном свете сын не заметит, как она раскраснелась.
– Он нанялся на работу, Джефф, – сказала она чуть более резко, чем рассчитывала. Даже Джейк стряхнул послеобеденную дрему и уставился на хозяйку прищуренными удивленными глазами. – И долго здесь не задержится.
Радостное волнение на лице Джеффа не померкло, и в сердце Мэри Джо закралось дурное предчувствие. Но у нее не было возможности развить мысль о кратковременности пребывания Уэйда Фостера на их ранчо. Сын уже успел выскочить за дверь вместе с Джейком, который не переставая лаял.
Тот поцелуй был ошибкой.
Уэйд до сих пор ощущал его вкус на губах. Неужели этот вкус останется с ним навсегда?
Он намеревался оскорбить, запугать женщину, но вместо того сам загорелся, оглушенный нежностью, которая необъяснимым образом пришла на смену грубости.
Ему нельзя здесь оставаться. Он, наверное, с ума сошел, раз думал иначе. Даже если бы не это проклятое влечение, возникшее между ним и Мэри Джо, задерживаться на ранчо было слишком рискованно. В свое время выпустили столько листовок с его изображением, что наверняка кто-нибудь их запомнил.
И сколько ни прячься, избавиться от этих воспоминаний не удастся. Ничто не сможет стереть из памяти жестокость тех лет. Она длилась дольше, чем война, возникнув за несколько лет до начала военных действий и продолжаясь посте капитуляции. В Канзасе и Миссури вообще не существовало никаких правил ведения войны.
Неужели он когда-нибудь взглянет на землю и не увидит при этом крови?
После всех ужасов ему было даровано двенадцать лет жизни, которой он не заслужил; десять из них были озарены двойным факелом надежды, и все же омрачены смертью, прошлым, которое так и не отпустило его.
А потом эта надежда погасла, когда жена и сын погибли.
Он надеялся, что, по крайней мере, они обрели покой, что там, на небе, действительно существует жизнь, и звери пасутся на приволье, и дует свежий ветер.
Ему хотелось бы, чтобы это было так, но в пятнадцать лет он перестал верить в Бога.
– Мистер Фостер!
Уэйд посмотрел на подошедшего мальчика, рядом с ним была собака. Как горько сознавать, что он не может взглянуть на маленького Джеффа Вильямса без того, чтобы не вспомнить собственного сына.
– Как здорово, что вы поживете у нас.
Уэйд отцепился от ограды и опустил ноги на землю. – Я не долго у вас пробуду, парнишка.
– Но успеете обучить Джейка каким-нибудь трюкам?
Нет, закричал его внутренний голос. Он сказал, что останется, но ему и раньше случалось нарушать данное слово. Очень часто. Он обещал позаботиться о Чивите. Были и другие обещания, о которых теперь лучше не вспоминать.
Уэйд Фостер отвернулся и принялся глядеть в сторону гор; это были его горы, его убежище, по крайней мере, раньше.
Но не теперь. И не впредь. Слишком обильно они политы кровью.
– Мистер Фостер…
– Я тебе не нужен, мальчик, – сказал он. – Нужно только время и терпение. Пес у тебя сообразительный. Старается угождать своему хозяину. Просто дай ему понять, что от него требуется.
– Но вы действительно нужны нам, – серьезно произнес Джефф. – Вы нужны маме.
– Я ей нужен вроде чумы, – грубо ответил Фостер. – Рука не действует. От меня теперь мало толку.
Хромая, он пошел прочь.
– Вы ведь не передумаете, правда, мистер Фостер? Уэйд прикинулся, будто не услышал мольбы мальчика. Он действительно передумал. Лошадь не стоила таких мук и риска. Еще два дня, и он сможет уйти. Земля его прокормит, он уже пробовал. Скорее всего у него хватит сил смастерить силки, он будет собирать ягоды, растения. А Мэри Джо Вильямс пусть остается при своих лошадях. Ей с сыном будет лучше без него.
А ему будет лучше без них.
Уэйд продолжал идти, оставив недоумевающего мальчишку далеко позади, ненавидя себя за то, что разочаровал ребенка Но лучше это сделать сейчас, чем потом, когда мальчик начнет привыкать к нему.
Фостеру хотелось уйти куда глаза глядят, подальше от этого дома, окна которого приветливо манили мягким светом керосиновых ламп, от домашнего уюта и теплого приема – ведь хозяева ранчо не знали, кто перед ними. Шаг, потом другой.
Уэйд споткнулся, нога подвернулась, и он упал. Тихо выругался, прислушиваясь к ветру, унесшему бесполезные слова. Точно такая слабость охватила его, когда он похоронил свою семью в Миссури.
Два года Уэйд разыскивал убийц. Он даже приехал в Канзас, изменив имя, и присоединился к группе наиболее ярых сторонников свободных штатов, чтобы узнать личности тех, кто принимал участие в набеге летом 1858 года.
Он научился быть незаметным, скрывать свою ярость за невозмутимым взглядом. А ярость продолжала расти, потому что убийц он не нашел. Тогда он начал считать своими врагами всех северян. Он научился улыбаться им, пить с ними, а тем временем обдумывал, как их погубить. Он научился быть лжецом, вором и убийцей.
Когда ему было девятнадцать, он познакомился с Джоном Куонтриллом, чья ненависть была под стать его собственной, и начал служить у Куонтрилла в чине лейтенанта в отряде добровольцев, который вел беспощадную войну с Севером. Ему часто приходилось пересекать границу для сбора сведений. Но инстинктивно он избегал крайнего проявления жестокости. Пока другие члены отряда сжигали фермы, убивали целые семьи из мести или с целью навести страх на остальных, он ограничивал свою деятельность тем, что разрушал железнодорожные пути, телеграфные линии и шпионил.
Так было до 1863 года. Он подружился с Биллом Андерсоном, еще одним офицером, чей отец тоже погиб от руки канзасских партизан, и начал ухаживать за Джози, сестрой Андерсона, с пылом двадцатилетнего юноши. Федералистские власти Канзаса взяли Джози в заложницы вместе с сестрами и матерями остальных соратников по оружию – Коула Янгера, Эйзы и Фрэнка Джеймсов. Джози и остальные женщины погибли, когда рухнул склад, где их держали взаперти.
Ярость Уэйда раскалилась добела, она не знала пределов, выйдя из подчинения. Больше он не ограничивался военными целями. Северяне вели войну с женщинами, детьми, мирными жителями. Только одно их могло остановить – внезапный и мощный ответный удар. Оставив просто разведку и шпионаж, он присоединился к Куонтриллу, когда тот вместе с четырьмя сотнями людей напал на Лоренс и разрушил город.
До сих пор у него перед глазами стояло пожарище, до сих пор он слышал крики женщин, чьих мужей вытаскивали из домов и расстреливали. Гнев вызвал в нем жажду крови, которая не утихала весь тот год, что он пропел бок о бок с Андерсоном, самым беспощадным из приграничных партизан. Продолжалась она до того дня, в сентябре 1864 года, когда Андерсон напал на городок, называвшийся Сентралия, в северной части Миссури…
Уэйд застонал, вспомнив каждый час того дня, оставившего след в его душе, подобно выжженному клейму, которое он был обречен носить до конца жизни.
Что бы он там ни говорил, он был обязан Мари Джо Вильямс, а потому долг велел ему убраться из их жизни – ее и мальчика, – пока еще им не нанесен непоправимый вред.
Фостер повернул к дому, проклиная свою судьбу, показавшую ему то, от чего он отказался многие годы назад. Но во время войны он продал душу дьяволу, и теперь эту сделку не отменить.
Мэри Джо Вильямс сидела на стуле, выставленном на крыльцо, и явно поджидала своего гостя. На ее лицо падал свет луны.
– Вы передумали, не так ли? Насчет того, чтобы остаться.
– Ничего не выедет, миссис Вильямс, – последовал прямой ответ. – Поцелуй доказал это. Даже если бы я считал, что способен помочь, хотя так не считаю, я не подхожу ни вам, ни мальчику. Совершенно ясно, что ему нужен отец, а мне эта роль ничуть не интересна.
Она побледнела и упрямо выпятила подбородок. Исследовавшие за этим слова были окрашены гневом.
– Вы заносчивый осел. Поверьте, мистер Фостер, я вас считаю наихудшим претендентом на эту роль. Я просто подумала, что наши желания совпадают: вам нужна лошадь, мне – рабочие руки, – Мэри Джо замолчала, переводя дух, словно пытаясь овладеть собой. – А еще я думала, что вы можете оказаться человеком слова, по крайней мере. Вижу, здесь я ошиблась. Если считаете, что в состоянии уйти завтра, я соберу вам еды и пожелаю…
– Скатертью дорога?
– И чем скорее, тем лучше. Он ответил:
– Сегодня я переночую в сарае. Она пожала плечами.
– Как угодно.
Ее холодность пронзала насквозь. Уэйда поразило, что ему, оказывается, не все равно, каково ее мнение о нем. Но лучше все-таки ничего не менять. Пусть будет презрение, а не жалость. Разочарование, а не отвращение, если она узнает о его прошлом.
Мэри Джо ушла в дом, но вскоре опять появилась на крыльце со стопкой простыней и начала спускаться по ступеням.
Фостер протянул руку к ее ноше.
– Я сам это сделаю, – сказал он.
Мэри Джо посмотрела на него долгим немигающим взглядом. Уэйду показалось, будто под этим внимательным взором он становится меньше ростом, но он лишь выпрямился.
– Благодарю вас за… – Он замолк, чуть не поперхнувшись словами.
– Не стоит, мистер Фостер. – Она повернулась и ушла в дом, плотно прикрыв за собой дверь.
Уэйд не очень успешно справился с задачей – застелить койку. Ему едва удалось закрыть бугристый матрас, прежде чем рухнуть на него.
Бесполезность его усилий только доказала ему, как он сейчас беспомощен. Придется научиться все делать левой рукой. Во время войны он знал мужчин, которые одинаково хорошо стреляли обеими руками, но никогда не видел в этом смысла. До сей поры.
Чувствуя себя неуютно в одежде покойного законника, он начал расстегивать брюки, потом передумал. Без одежды он окажется совсем беспомощным, а ему не хотелось снова подвергнуться этому испытанию. Хотя он и сделал так, что Мэри Джо Вильямс сюда не придет.
Он вспомнил о поцелуе. Он не имел права использовать его против Мэри Джо. Ведь он сам толком не знал, почему принял предложение поверившей ему женщины, а потом швырнул его обратно ей в лицо.
Уэйд закрыл глаза, велев себе хоть немного отдохнуть. Ему нужен отдых, чтобы завтра отправиться в путь.
Но в голове роилось слишком много воспоминаний, гнавших сон прочь. Воспоминаний о ярко-красной крови.
Джефф слышал разговор на крыльце и пришел к собственным выводам: мистер Фостер решил уйти из-за него.
Сам не зная почему, мальчик снова почувствовал себя брошенным. Мистер Фостер прожил у них недолго. И все же было в нем нечто, притягивающее Джеффа.
Совершенно ясно, что ему нужен отец, а мне эта роль ничуть не интересна. Слова отзывались эхом в голове Джеффа.
Он чувствовал огромный стыд и разочарование, даже боль. Затем наступила очередь презрения и непокорности. Ему не нужен мистер Фостер. Ему вообще никто не нужен. Он докажет и мистеру Фостеру, и собственной матери, что ему все равно, уйдет ли их гость или останется.
Джефф вскочил с кровати, нашел свою шкатулку с сокровищами и поднес ее к окну. Свет от яркой луны разлился по ее содержимому, как только он открыл крышку. Значок техасского рейнджера, принадлежавший отцу. Золотая мексиканская монета. Пряжка от ремня. Свадебная фотография матери и отца. И наконец наживка, которую подарил ему Тай, когда они в последний раз ходили на рыбалку. Тай сказал, что форель на нее лучше ловится, чем на червяков. Наживка была вырезана вручную и украшена перышками.
– Странный какой-то жучок, – сказал ему Тай, – но для рыбы сгодится.
Джефф скучал по Таю. Он пытался переломить себя, но не смог. По другим рейнджерам он тоже скучал. Однажды… однажды он сам станет рейнджером. Джефф думал, от этой мысли ему станет веселее, но ничего не вышло. Он по-прежнему чувствовал себя брошенным. Что ж, его не будет здесь утром, чтобы видеть, как уходит незнакомец. Мистеру Фостеру явно не хотелось иметь с ним ничего общего. Никому не хотелось. Все его оставляют. Все.
Джефф снова забрался в постель. Он поднимется рано, до рассвета. Возьмет с собой Джейка и отправится на рыбалку. Им с Джейком будет очень хорошо вдвоем. И никто им не нужен.
Кровать казалась большой. Больше, чем раньше, подумала Мэри Джо, после того как неделю проспала на кроватке Джеффа. Лежать в ней было одиноко. Очень одиноко. Хотя простыни она сменила, кровать все еще пахла незнакомцем. Или у нее разыгралось воображение?
Она не могла спать, не могла перестать думать, как ей будет не хватать мужчины, за которым нужно ухаживать, пусть даже он отвергает все ее старания.
Наконец ей удалось закрыть глаза. Но все равно отдыхала она очень недолго. Не успел забрезжить рассвет, как она уже была на ногах.
Мэри Джо быстро оделась, оставив, как всегда, корсет в шкафу. Первое время она отдавала дань воспитанию. Дамы всегда носят корсеты, в любой обстановке. Но здесь, на ранчо, это казалось очень глупо.
Она заглянула в комнату Джеффа. Сына уже не было, но она этого и ожидала. Наверняка отправился куда-нибудь с мистером Фостером.
Мэри Джо затопила плиту и поспешила выйти на крыльцо.
Вокруг никого. Дверь в сарай была открыта, и она заторопилась туда.
Уэйд Фостер, неловко действуя рукой, вычищал стойла. Он был одет, волосы еще не высохли после умывания. Завидев хозяйку, он выпрямился. Лучи восходящего солнца вместе с ней проследовали внутрь и осветили его лицо.
– Вот видите, – сказал он, глядя на грязь у своих ног, – я даже не могу убрать в стойле.
Он пытался доказать свое, и Мэри Джо удивило, что он подыскивает предлог в оправдание своего ухода.
– Я не хотела, чтобы вы убирали стойла, – сказала Мэри Джо. – Это может сделать Джефф.
– Я хотел чем-то отплатить…
– В этом нет необходимости, – резко оборвала его Мэри Джо. – Вы уже ясно высказали свое пожелание, чтобы я оставила вас в покое.
Тени под его глазами, казалось, стали гуще.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сказал он.
Она не совсем поняла, что он имел в виду: свою грубость или то, что она спасла ему жизнь. И она была слишком зла, чтобы поинтересоваться. На его извинения она не обратила внимания.
– Вы видели Джеффа? Он покачал головой.
– Сегодня утром – нет.
– А Джейка?
– Нет, – ответил он удивленно.
– Очень странно. С утра он всегда поджидает завтрак. Джейк тоже.
Она заглянула в стойло, где стояла лошадь сына. Кинг Артур был на месте, жевал овес, который ему, как видно, насыпал Уэйд Фостер.
Страх сковал Мэри Джо. Сын всей душой стремился к общению с Уэйдом Фостером, и она думала, что Джефф станет его тенью, особенно с тех пор, как узнал, что их жилец здесь не задержится. Всполошившись, она побежала обратно в дом, в комнату Джеффа, едва сознавая, что Фостер следует за ней по пятам.
В комнате сына на столике рядом с кроватью стояла открытая шкатулка. Мэри Джо проверила ее содержимое, вынув значок и подержав его секунду, а потом перебрав все остальное. Все эти пустячки она знала. Она была в комнате, когда Джефф осторожно собирал их перед переездом в Колорадо, благоговейно касаясь каждой маленькими ручками.
Наживка Тая. Ее в шкатулке не оказалось!
– Мэри Джо! – Тот факт, что он впервые назвал ее по имени, смутно отпечатался в затуманенной страхом голове.
– Река, – сказала она, оборачиваясь к нему. – Джефф пошел к реке. Там сейчас разлив. Вчера шериф сказал, что смыло теленка. Джефф не умеет плавать. И он знает, что ему запрещено ходить туда одному во время наводнения.
– Где его любимое место на реке? – отрывисто спросил Уэйд Фостер.
– Есть там одно… в четверти мили отсюда. Мы там иногда устраиваем пикники.
Мэри Джо пустилась бегом. Лошадь седлать слишком долго, она быстрее доберется пешком. Ее душил страх. Джефф попал в беду. Она это чувствовала.
Мэри Джо слышала за спиной шаги Уэйда Фостера, но не думала об этом. Теперь только Джефф имел значение.
Господи, не допусти, чтобы она потеряла сына.
Джефф сразу понял, что река стала слишком бурной для хорошей рыбной ловли. Но боль и пустота в душе переросли в решимость. Поставленная задача заглушала чувство покинутости, охватывавшее его при каждой потере, начиная со смерти отца.
Он пошел вдоль берега, Джейк следовал за ним по пятам, радостно помахивая хвостом, как флагом на ветру, оттого, что его взяли на прогулку.
Утро, окрашенное в золотистые тона, выдалось прекрасное, но Джефф едва обратил на это внимание. Пустота внутри него все поглощала.
Джефф вспомнил наставления Тая: для рыбной ловли требуется тихое место. Форель любит плескаться в тени скалы, где жужжат насекомые и вода не шелохнется. Но найти тихое место не удалось. Вода с шумом неслась вдоль берегов, иногда забираясь вверх. Кусты, даже целые деревья, смывало вниз, и они неслись по реке, натыкаясь друг на друга.
Мальчик огляделся. Сегодня на реке не было тихих, спокойных заводей. Но он все равно подобрал ветку и с помощью ножа сделал из нее удилище, привязал к нему наживку и крючок на нитке, которые захватил с собой. Он пристроил удочку на берегу, затем направился к бурлящей воде, с недовольством глядя на нее.
Он шел, как всегда шаркая ногами, и пытался решить, что же предпринять дальше. Задел ботинком удилище, и оно начало сползать в воду. Джефф потянулся к удочке, чтобы схватить ее. Он не мог потерять наживку.
Нога соскользнула в грязь. Он хотел было схватиться за что-нибудь, но вокруг была только одна жижа, и он почувствовал, что съезжает вниз. А затем он упал в холодную реку, закружился в потоке, ушел под воду. Что-то твердое упарило его в плечо, и боль отозвалась во всем теле.
Скала. Ему удалось схватиться за скалу, и это остановило его продвижение по течению. Мальчик поднял голову, хватая ртом воздух.
Вода упрямо тянула его за собой, но он изо всех сил держался за скалу. Посмотрел по сторонам. Он оказался посреди многоводной бурлящей реки. Джейк носился по берегу и лаял как сумасшедший.
Джефф не знал, сколько еще сможет продержаться. Он попытался встать на ноги, но не сумел нащупать дно. В спину ему ударила острая ветка, а потом ее унесло течением.
– Джейк! – закричал мальчик.
Пес остановился и с любопытством посмотрел на него. Поставил в воду лапу, потом другую, но сразу же отскочил, словно сознавая, что и его может смыть водой. Печально взвизгнул и сделал новую попытку. На этот раз поток подхватил его и швырнул на середину реки. Джейк яростно боролся, чтобы доплыть до хозяина, но течение оказалось сильнее. Собака проплыла в нескольких фугах от Джеффа.
– Джейк! – закричат Джефф, вновь и вновь призывая своего друга.
Его услышал Уэйд Фостер.
– Сюда, – сказал он Мэри Джо, двигаясь быстрее, чем можно было ожидать.
Он спешил впереди нее меж редких деревьев вдоль берега. Снова послышался крик, хриплый, душераздирающий, и Уэйд почувствовал, как отчаяние мальчика пронзило его до самого нутра. А потом он увидел Джеффа, который с трудом держался одной рукой за выступ огромного камня, разделявшего реку.
Фостер остановился и удержал Мэри Джо, собиравшуюся уже лезть в воду. Она обернулась с ужасом и злостью на лице.
– Пустите меня.
– Вы умеете плавать? – спросил он, понимая, что даже если умеет, в такой воде это ей не поможет.
Мэри Джо покачала головой.
– Бегите домой за веревкой. Быстро, – велел Фостер. – Я постараюсь достать мальчика.
Она медлила.
– Если хотите спасти сына, делайте что я говорю. Ни вам, ни мне не вытащить его в одиночку.
Женщина повернулась и пустилась бежать. Уэйд мысленно подсчитал. Мэри Джо должна вернуться самое позднее через пятнадцать минут. Но продержится ли мальчик так долго?
Фостер подошел к кромке воды, осторожно ступая.
– Джефф, – позвал он, – ты продержишься? Мальчик кивнул, но Уэйд понял, что он боится.
– Джейк… Джейк пропал, – закричал Джефф дрожащим голосом.
– Я найду его, – сказал Уэйд. – А ты пока крепко держись. Я знаю, ты справишься. Скажешь, если почувствуешь, что соскальзываешь.
Уэйд постарался придать своему голосу уверенность. В этом был весь секрет – Джефф должен был поверить в себя. Страх мог вызвать в нем панику.
Уэйд еще ближе подошел к краю берега, не переставая разговаривать с ребенком, стараясь внушить ему спокойствие.
– Ты можешь достать дно? – спросил он.
Мальчик покачал головой. Лицо его побелело от напряжения. Как давно он упал в воду?
Потом Уэйд услышал быстрые шаги Мэри Джо. В руках она несла смотанную в кольцо веревку.
– Привяжите один конец к дереву, – велел он. – Убедитесь, что узел крепок. Другой конец обвяжите вокруг меня.
Он стянул ботинки и шагнул в воду.
– Мистер Фостер. – Он обернулся на оклик: Мэри Джо спускалась к воде, цепляясь за растения, ее платье уже было вымазано в грязи. – Пойду я. Вы еще слишком слабы.
– У вас нет ни малейшего шанса, – отчеканил он. – А у меня есть, даже с такой рукой. – Она пришла в замешательство, и он понял, что должен дать ей какое-то поручение. – Оторвите полоски ткани от платья или ни жней юбки и оберните вокруг ладоней. Вам придется тянуть за веревку.
Женщина кивнула. После того как веревка была закреплена, он вошел в воду. Вода тянула его за собой, но он сражался изо всех сил, чтобы остаться на ногах. Он не сумел, спасти собственного сына, но мог помочь Джеффу.
И он обязательно спасет его. Нужно просто принести ему веревку. Бросать нельзя: Джефф мог попытаться поймать ее двумя руками, отпустив каменную глыбу.
Фостера ударило бревно и чуть не сбило его с ног. Он сумел сохранить равновесие, но когда до Джеффа оставалось всего несколько шагов, дно стало уходить из-под ног. Он поплыл, делая гребки только левой рукой. Но река уносила его с собой, удаляя от камня и Джеффа.
Крепко зажав веревку, он колотил ногами изо всех сил, стараясь достичь мальчика. Вода заливала ему глаза, временами он ничего не видел. Но потом он почувствовал тельце ребенка и, уцепившись левой рукой за камень, остановился.
Передохнув секунду, попытался нащупать дно. Это ему удалось.
– Я сейчас обхвачу тебя рукой, – сказал он Джеффу. – Когда почувствуешь себя в безопасности, отпусти камень и обвяжи веревку вокруг пояса. Сумеешь?
Джефф кивнул.
– Все будет хорошо, – сказал Уэйд. – Я тебя не отпущу, пока веревка не будет закреплена, а потом мать вытянет тебя.
– С-с-со мной все в порядке, – заикаясь, пробормотал Джефф.
Уэйд улыбнулся, надеясь, что не выдает своим видом терзавшей его неуверенности.
– Молодчина.
Джефф боялся, но уже не так сильно. Уэйд обхватил его здоровой рукой и крепко прижал к себе. В первую секунду мальчик все еще цеплялся за скалу, но потом вдруг резко отпустил ее. Уэйд почувствовал, как течение с силой увлекает его за собой, и сильнее сжал мальчика.
– Возьми веревку из моей руки, – сказал он, – и хорошенько обвяжись ею.
Мальчик сделал как ему было сказано. Руки его тряслись, но он все равно справился с узлом.
– Молодец, – похвалил его Уэйд. – У тебя отлично получилось.
Он посмотрел на Мэри Джо.
– Теперь сможете его вытянуть? Она кивнула.
– Держись за веревку, Джефф, – мягко сказал Уэйд. – Потихоньку перебирай руками, пока мать тебя вытягивает.
Джефф кивнул, и Уэйд осторожно выпустил его. Мальчик в точности выполнил указание. Он перебирал руками веревку, пока мать тащила его из воды. Время от времени его начинало кружить по воде, но каждый раз Джефф справлялся. Наконец он достиг берега, и Мэри Джо Вильямс вытянула сына из воды.
Теперь предстояло вернуться ему, с тоской подумал Уэйд. Легче сказать, чем сделать. Путь до Джеффа отнял все его силы.
Мэри Джо Вильямс швырнула ему веревку. Он протянул руку, не поймал, и пришлось ей веревку сматывать. Она приготовилась снова кидать, когда проплывавшее бревно ударило по раненому плечу, и он согнулся от боли. Течение подхватило его и начало кидать из стороны в сторону. Он старался держать голову поверх воды, но его затягивало на глубину. Его уносило все дальше вниз, бросая о камни и обломки деревьев.
Он закрыл глаза, не в силах больше сопротивляться. Возможно, его желание все-таки исполнится.
