Текст книги "Оазис"

Автор книги: Патриция Мэтьюз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Внезапно у Рема начался приступ кашля. Он едва не задохнулся. Потом появились позывы на рвоту. Ноа протянул ему судно, однако ничего так и не вышло. Мука была нестерпимой; за последнее время его так часто рвало, что мышцы желудка отчаянно болели. Наконец он перестал тужиться, глаза его слезились. Ноа помог Рему добраться до койки и прилечь.

– Попробуем дать вам немного поесть. Помимо всего прочего, вы страдаете от истощения организма.

– Поесть! – простонал Рем. – Чтобы потом меня опять вырвало?

– Мы больше не станем вводить вам антабус. И кормить начнем с чего-нибудь полегче. – Ноа усмехнулся. – Например, с детского питания.

– Детское питание! – снова простонал Рем. – Ну и хорош же я, раз снова превращаюсь в младенца! Я-то привык жить на бифштексах с жареным картофелем.

– Когда-нибудь дойдет и до этого. А пока что будем действовать постепенно.

Стерлинг Хэнкс, привычно сложив пальцы пирамидкой и опершись на них раздвоенным подбородком, смотрел в окно кабинета и наслаждался своим излюбленным пейзажем – бесконечным пространством пустыни, начинавшейся совсем недалеко от Клиники. По сути, смотреть там было не на что, но воображение Хэнкса рисовало ему стройные ряды многоквартирных домов. Несколько акров этой земли принадлежали ему лично. Сейчас там не было ничего, кроме песка, ящериц и грызунов, но очень скоро в результате строительного бума город начнет стремительно наступать на пустыню. Эти несколько акров достались ему по дешевке, но пройдет совсем немного времени, и они будут стоить целое состояние…

За его спиной раздалось жужжание интеркома, пробудив его от грез. Проворчав что-то себе под нос, Хэнкс обернулся и нажал на кнопку.

– Да?

– Мистер Хэнкс, ко мне только что поступил срочный вызов от охранника Бада Лонга, который дежурит у главного входа. Он просит вас немедленно подойти.

– Он объяснил, в чем дело?

– Нет, он только сказал, что вы должны знать о том, что тут происходит.

– Хорошо, я сейчас спущусь.

Хотя Хэнкс и почувствовал безотлагательность вызова, он не стал особенно торопиться. Он никогда не позволял своим подчиненным видеть его спешащим. В таком учреждении, как Клиника, ни в коем случае нельзя проявлять признаков паники. Иначе это легко может обернуться общим хаосом.

У главного входа он обнаружил нескольких своих сотрудников, тесно сгрудившихся вокруг коренастого охранника. При появлении директора они тут же разошлись, вернувшись к своим обязанностям, и Хэнкс остался наедине с Лонгом.

– Итак, Бад, что случилось?

Бад Лонг, бывший полицейский из Лос-Анджелеса, мужчина лет пятидесяти, отступил на шаг и указал рукой в сторону улицы:

– Лучше взгляните сами, мистер Хэнкс.

Директор подошел к застекленным входным дверям. Яркий свет полуденного солнца, отражавшегося от белого гравия, которым были выложены бордюры цветочных клумб, на мгновение ослепил его. Затем он разглядел молодую девушку в белых брюках, прислонившуюся к припаркованному у обочины красному «фольксвагену». На ее плече висел фотоаппарат.

Хэнкс недоуменно взглянул на охранника:

– Я вижу только девушку с фотоаппаратом. Она кого-то ждет?

– Сначала я тоже не усмотрел в этом ничего дурного. Но она стоит тут почти целый час. Я стал наблюдать за ней более внимательно и наконец догадался, что ей нужно.

– Ну и что же ей нужно?

– Она ловит в свой объектив всех, кто входит в эти двери или выходит из них!

– Что?!

– Это правда, сэр. К счастью, за это время здесь «засветились» только трое пациентов. Один из них выписался, двое других только что поступили.

– Почему вы не вызвали полицию и не потребовали ее арестовать?

– Ну… я подумал, что сначала надо посоветоваться с вами, мистер Хэнкс. – Лонг потер тыльной стороной ладони подбородок. – Кроме того, та сторона улицы принадлежит городу. Она не является нашей собственностью. И еще из-за того, кто она такая…

Директор бросил жесткий взгляд в сторону Лонга:

– И кто же она такая?

– Дочь Отто Ченнинга. Конечно, я знаю, что они в натянутых отношениях, однако ему вряд ли пришлось бы по вкусу, если бы ее бросили на тюремные нары.

Хэнкс довольно долго раздумывал над этими словами.

– Вероятно, вы правы, Бад, – наконец согласился он. – Не спускайте с нее глаз. Я вернусь через несколько минут.

Хэнкс решительно двинулся к регистратуре.

– Беатрис, найдите доктора Брекинриджа и попросите немедленно спуститься сюда.

Ноа услышал вызов, когда шел по коридору к палате Уильяма Стоддарда.

– Доктор Брекинридж, вас просят срочно подойти к регистратуре в главном вестибюле.

– Проклятие! Что там еще стряслось?

Ноа резко остановился. Задумавшись на мгновение, он развернулся и направился в сторону вестибюля.

Когда он разглядел Стерлинга Хэнкса возле столика дежурного, то едва не повернул обратно. Но в ту же минуту Хэнкс заметил его и повелительно махнул рукой, подзывая. Вздохнув, Ноа подошел к регистратуре.

– В чем дело? Я занят на обходе пациентов.

Директор вскинул голову.

– Пройдемте со мной.

Ноа неохотно последовал за ним к главному входу.

Хэнкс ткнул пальцем, словно дулом револьвера:

– Взгляните вон туда.

Ноа так и сделал, щурясь от яркого солнечного света. И сразу узнал Сьюзен Ченнинг, которая стояла возле «фольксвагена», скрестив руки на груди. В светлой одежде и соломенной шляпке она выглядела свежей и бодрой, словно жара ей нипочем.

Ноа невольно улыбнулся. Черт возьми, до чего же она хороша! Он почувствовал, как пульс его участился. С озадаченным видом он обернулся к Хэнксу:

– Ну и что из этого?

– Вы знаете, кто она?

– Разумеется. Это Сьюзен Ченнинг. Я познакомился с ней на вечеринке у Тремэйн. Из-за чего понадобилось поднимать весь этот сыр-бор? Понятия не имею, что она делает там на такой жаре, но ведь это не запрещено законом.

– У нее фотоаппарат, доктор!

– Фотоаппарат! – Ноа снова взглянул в ту сторону и только тогда заметил его. – Я все-таки не…

– Черт побери, Брекинридж! – взревел Хэнкс. – Она стоит там, чтобы снимать на пленку наших пациентов.

Ноа вдруг почувствовал острое желание расхохотаться. Можно подумать, что в руках у девушки была бомба, а не безобидная фотокамера на ремешке, перекинутом через плечо.

– Что означает ваш смех? Лично я не вижу в этом ничего забавного! А если она собирается продать эти фотографии в какой-нибудь бульварный листок вроде «Инсайдера»? А вдруг она решила прибегнуть к мелкому шантажу? – Хэнкс решительно рассек рукой воздух. – Но, так или иначе, я требую, чтобы вы положили этому конец!

– Я? – Ноа, нахмурившись, провел рукой по волосам. – Почему именно я?

Лицо директора побагровело.

– Почему вы всегда задаете мне один и тот же вопрос, как только я отдаю вам распоряжение, доктор Брекинридж?

В течение какого-то времени мужчины молча стояли друг против друга с горящими от ярости глазами. Ноа многое хотелось сказать этому типу, но внезапно его охватила безмерная усталость. Сколько раз они с директором сталкивались подобным образом? И результат был один и тот же. Он всегда оказывался перед неизменным выбором – подчиниться приказу либо отказаться от должности.

Не сказав больше ни слова, Ноа развернулся, вышел на улицу и направился к Сьюзен.

Она заметила его приближение и настороженно выпрямилась. Слабая улыбка тронула ее губы.

– Я задавалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем они пришлют кого-нибудь, чтобы меня припугнуть, но я никак не ожидала увидеть вас, доктор Брекинридж. Неужели вы служите у них мальчиком на побегушках?

– Зачем вы это делаете, Сьюзен?

– Думаю, ответ должен быть для вас очевидным. Если ваши знаменитости узнают о том, что их снимают, они могут потихоньку улетучиться. А остальные не один раз подумают, прежде чем появляться здесь. Вряд ли им придется по вкусу, если их фотографии появятся на страницах «Инсайдера».

– Вы что, служите в «Инсайдере» девочкой на побегушках? – спокойно парировал Ноа.

Она покраснела:

– Конечно, нет. Я не работаю на этот бульварный листок. Но я уверена, что они заинтересуются фотографиями некоторых из ваших именитых пациентов. Вроде Лейси Хьюстон.

– В этом я не сомневаюсь. Но о том, что Лейси находится здесь, уже известно всему миру и как раз благодаря стараниям Синди Ходжез.

– Есть и другие, – упрямо поджала губы девушка.

– Большинству из наших пациентов ровным счетом на все наплевать, Сьюзен. Что же до остальных, они не станут приезжать сюда открыто. Вы можете легко исковеркать их судьбы, если по вашей вине их присутствие здесь будет предано огласке.

Она вздернула подбородок.

– Это уж их трудности.

– Сьюзен, вы не можете говорить этого всерьез, – вздохнул Ноа. – Ведь это так низко и совсем недостойно вас.

Девушка вспыхнула.

– Однако не до такой степени низко, как само это место и те, кто здесь прячется от посторонних глаз.

– Я-то надеялся, у вас хватит здравого смысла, чтобы воздержаться от подобных замечаний. Почему бы вам просто не отправиться по-хорошему домой?

– Я никуда отсюда не уеду, и вы не можете меня заставить!

Какое-то время Ноа смотрел на нее в упор.

– Да, пожалуй, вы правы. – Неожиданно на его лице появилась ослепительная улыбка. – Послушайте, у меня есть к вам предложение. Я приглашаю вас на экскурсию по Клинике.

Даже если бы посреди летнего зноя выпал снег, Сьюзен не была бы поражена сильнее.

– Вы меня приглашаете? Но что вы хотите этим доказать?

Он пожал плечами:

– Может быть, и ничего. С другой стороны, есть вероятность – всего-навсего вероятность, что вы измените вашу точку зрения на многие вещи. Вам представится случай увидеть собственными глазами, как мы работаем, а также познакомиться с некоторыми из наших пациентов. Конечно, с теми из них, которые не будут возражать против встречи с вами.

Сьюзен все еще смотрела на него с недоверием. Он так чертовски привлекателен и так умеет расположить к себе собеседника, стоит ему только захотеть этого! Ноа отчасти напоминал Сьюзен ее отца. Отто Ченнинг тоже способен казаться неотразимым, если ему это нужно. Однако там все ограничивалось простой видимостью: отец всегда избегал более пристального взгляда собеседника, чтобы тот не разглядел таившуюся в глубине его души злобу.

– И никаких подвохов? – спросила она.

– О каких подвохах вы говорите? – Ноа развел руками. – Что я выиграю, пытаясь утаить от вас правду?

– Довольно много, но мне все равно нечего терять. – Она отошла от «фольксвагена». – Хорошо, экскурсия так экскурсия.

– Тогда следуйте за мной. – Ноа протянул ей руку и повел к главному входу. Предвидя реакцию Хэнкса, Ноа мысленно улыбнулся. Ему не пришлось испытать разочарование. Как только они появились на пороге, Хэнкс уставился на них, широко разинув рот. В первый раз Ноа увидел, как директор потерял самообладание на людях.

– Мистер Хэнкс, это Сьюзен Ченнинг, – весело представил Ноа девушку. – Я хочу показать ей помещения и оборудование Клиники. Уверен, вы не будете против, поскольку Сьюзен – дочь одного из самых уважаемых граждан нашего города.

– Вы собираетесь… показать ей Клинику? – пробормотал Хэнкс.

– Именно. Ах да… вот, возьмите. – Ноа ловким движением снял фотоаппарат с плеча Сьюзен и вручил его директору. – Положите на время в сейф. Она заберет его на обратном пути.

Удаляясь под руку с девушкой, Ноа невольно подумал, что в первый раз ему удалось в споре с директором оставить последнее слово за собой.

Глава 7

Лейси Хьюстон лежала, расслабившись, на кровати. Благодаря успокаивающему средству, предписанному доктором Брекинриджем, она пребывала в приятном состоянии, которое представляло собой нечто среднее между сном и бодрствованием.

Бесспорно, ей удалось как следует отдохнуть. За те трое суток, что она здесь провела, она спала в среднем по десять часов в день.

Лейси слышала, что большинство людей, попадая в такое место, как Клиника, испытывали чувство дезориентации; их охватывал страх, порой даже панический ужас, вызванный тем, что они оказались в замкнутой, накладывавшей на них множество ограничений обстановке. С самой Лейси все обстояло как раз напротив. Ей всегда становилось легче, когда она официально обращалась за помощью в медицинский центр, поскольку в этом случае ее трудности переставали быть ее трудностями и ложились всецело на плечи врача. Лейси понимала, что такого рода самообман таит в себе опасность. Внутренние проблемы, которые сделали ее зависимой от наркотиков и привели сюда, по-прежнему оставались нерешенными, однако в данный момент она чувствовала себя в безопасности, попав в надежные руки доктора Брекинриджа.

Каким славным и все понимающим человеком оказался этот доктор!

Краткий экскурс в ее прошлое, совершенный вместе с доктором, пробудил к жизни множество воспоминаний, которые проплывали сейчас перед ее мысленным взором. Лежа спокойно в своей постели и зная, что в данный момент ей ничто не угрожает, Лейси снова позволила себе погрузиться в прошлое, на этот раз в недавнее прошлое, к тем самым событиям, которые привели ее к наркозависимости и в конечном итоге к срыву во время съемок.

Все началось еще за год до того, как она подписала контракт на участие в фильме «Песни сердца». Исходным пунктом послужил ее разрыв с Таем Мединой – Хьюстоном Третьим, как окрестила его ехидная пресса. Этот ярлык всегда приводил мужа в бешенство, ибо он отнюдь не привык находиться на вторых ролях. Красивый, энергичный, умеющий себя преподнести, Тай время от времени становился наемником – солдатом удачи, но отправлялся на поиски военных приключений не ради денег, а лишь тогда, когда сам хотел немного взбодриться. От отца ему досталось крупное состояние, и в течение нескольких лет подряд он вращался в так называемом избранном кругу; когда же беззаботное существование плейбоя начинало казаться ему слишком скучным, он находил какую-нибудь мелкую войну в любом уголке земного шара и продавал свои услуги за большую цену.

Тая ни в малейшей степени не заботило, за чье дело он сражается. Его привлекали лишь связанное с этим возбуждение, возможность бросить вызов другим крутым парням своими физическими и умственными способностями. Тратить деньги, заработанные таким образом, доставляло ему куда большее удовольствие, чем проматывать унаследованное им богатство. В свои тридцать с лишним лет он находился в самом расцвете сил, и кое-кто из его работодателей называл Тая Медину «безотказной боевой машиной». Он казался совершенным воплощением настоящего мужчины.

Лейси Хьюстон познакомилась с Таем при обстоятельствах, которые словно были взяты из какой-нибудь картины с ее участием. Лейси тогда отдыхала в Акапулько после съемок, отнявших у нее много времени и сил. Она арендовала дом и наняла небольшой штат прислуги. Актриса стремилась к уединению, и оно оказалось почти полным. Никто из ее друзей не знал, где она. Единственным человеком, который знал о ее местопребывании, был ее менеджер, Тоби Брин, и то лишь по необходимости, так как именно ему пришлось вести переговоры об аренде дома. Однако Лейси строго-настрого запретила ему говорить об этом кому бы то ни было, даже ее агенту.

Следующие две недели она провела, купаясь и загорая на пляже, пытаясь под палящими лучами солнца выжечь из тела усталость. Но прошло всего две недели, и, невзирая на солнце и великолепную панораму песка, неба и моря, расцвеченного всеми красками радуги, она уже готова была лезть на стену от одиночества. Ей не терпелось снова оказаться в обществе друзей.

Поэтому Лейси от души обрадовалась, когда в конце второй недели ей позвонил Тоби.

– Лейси, я понимаю, ты хотела, чтобы тебя там оставили в покое, но мне показалось, что на этот раз я должен связаться с тобой. Кроме того, – добавил он, усмехнувшись, – зная тебя, я решил, что ты уже принялась от скуки жевать обои на стене.

– До обоев я еще не добралась, Тоби, но мои ногти обглоданы до основания. А в чем дело?

– Джейсон донял меня просьбами, чтобы я дал ему твой номер телефона.

Джейсон Куимби был ее агентом.

– В конце концов я сказал ему, что позвоню сам и передам сообщение. Если не захочешь, можешь не принимать в этом участие.

– И что же он просил передать?

– Как тебе должно быть известно, Клифф Ван Хорн владеет там, в Акапулько, фешенебельной квартирой на крыше небоскреба. Он считается одним из богатейших людей в мире, что тебе тоже, по всей вероятности, известно. По крайней мере он входит в первую десятку. В свое время он финансировал съемки нескольких фильмов. У него уже есть новый сценарий и найден продюсер, однако ему требуется актриса на главную роль. В разговоре с Джейсоном он упоминал о тебе, Лейси. Ван Хорн устраивает прием в следующую субботу, и он передал тебе приглашение через Джейсона. Поскольку у тебя нет никаких других планов на ближайшее будущее, я подумал, что… Словом, я сообщил тебе все, о чем меня просили, а остальное уже зависит от тебя самой.

– Пожалуй, мне стоит пойти, – ответила Лейси не колеблясь. – Я тут просто с ума схожу от скуки. Скажи Джейсону, пусть он даст знать Ван Хорну, что я буду. Прием – как раз то, что мне сейчас нужно.

В следующую субботу, в восемь часов вечера, Лейси вошла в лифт на нижнем этаже небоскреба, где жил Ван Хорн. На ней было платье из зеленого газа, которое не скрывало ее загорелых плеч и выгодно сочеталось с изумрудным ожерельем. Когда Лейси вошла в кабину, та оказалась пустой, однако не успела она нажать кнопку «Вверх», как заметила незнакомого мужчину, спешившего в ее сторону через вестибюль. Лейси придержала для него двери лифта. Как только они с шипением закрылись, мужчина низким голосом поблагодарил:

– Спасибо.

– Не за что.

Лифт стал быстро подниматься. Лейси откровенно залюбовалась своим спутником. Высокого роста, темноволосый, мускулистый, он, бесспорно, был очень красив. Особенно обращали на себя внимание ямочка на подбородке и усы, как у Эррола Флинна. «Да и вообще он, пожалуй, похож на молодого Флинна, – подумала Лейси, – только гораздо смуглее». Глаза его казались непроницаемо темными.

– Извините. Меня зовут Тай Медина.

– А меня – Лейси…

Неожиданно свет погас, и лифт остановился.

– О черт! – выругался Тай. – Отключили электричество.

– Такое здесь бывает часто.

– И что, это надолго?

Лейси пожала плечами в темноте.

– Как правило, нет. Но может затянуться и на всю ночь.

– Меня не слишком прельщает мысль торчать здесь до утра.

Она услышала шорох, и перед ее глазами вспыхнул крошечный огонек. Его зажигалка.

– Ну-ка, посмотрим, что тут у нас есть.

Он высоко поднял зажигалку.

– Я уверена, что скоро кто-нибудь захочет узнать, в чем дело. Наверняка на других этажах тоже ожидают лифта.

Он проворчал:

– Может быть, да, а может быть, и нет. Я не собираюсь рисковать. В таком тесном, замкнутом пространстве у меня того и гляди начнется приступ клаустрофобии. – Он протянул руку к потолку. – А! Вот она где!

Тай подтолкнул панель, которую обнаружил над головой, и она приподнялась. Он откинул панель, и их взору предстало прямоугольное по форме отверстие. Он протянул зажигалку Лейси:

– Не будете ли вы так добры подержать ее?

Она взяла у него зажигалку и недоверчиво спросила:

– Неужели вы собираетесь?..

Он лениво усмехнулся, его зубы в тусклом свете приобрели оттенок слоновой кости.

– Почему бы и нет? Во всяком случае, оставаться здесь никак не входит в мои намерения.

Тай ухватился за края люка и подтянулся наверх. Со стороны казалось, будто для него не было ничего проще. Секундой позже из кабины можно было разглядеть только его ноги.

Затем они тоже исчезли, а вскоре на их месте появилось его улыбающееся лицо. Он свесил вниз руку:

– Дайте мне, пожалуйста, зажигалку.

Она исполнила его просьбу, и он скрылся вместе с зажигалкой, а Лейси между тем сокрушалась, в какое дурацкое положение она умудрилась попасть.

Спустя непродолжительное время в отверстии снова показалась его голова.

– Все в порядке. Я могу дотянуться до двери на следующем этаже. Мы застряли как раз на полпути между этажами. – Он протянул ей руку. – Давайте я помогу вам выбраться.

– Я просто не могу на это решиться, нет, не могу!

– Как вам угодно, леди. У меня хватит сил, чтобы вызволить отсюда нас обоих, но если вы предпочитаете оставаться внизу, в темноте, я возражать не стану.

– Но ведь там, должно быть, грязно и пыльно?

– Немного.

– Мое платье… – Лейси развела руками. – Я вся перепачкаюсь с ног до головы, а ведь меня ждут на приеме.

– Так же, как и меня. Клифф Ван Хорн?

– Да, он самый.

– Я тоже приглашен к нему. Клифф не будет против. Видите ли, он малый с причудами и скорее всего обернет все дело в шутку. О черт, он даже способен предложить гостям раздеться до трусиков, чтобы мы все оказались в равном положении!

Она рассмеялась:

– Я думаю, что вы и сам немного с причудами.

– Не стану этого отрицать. Однако я получаю куда больше удовольствия от жизни, чем простые обыватели. – Тай начал терять терпение. – Итак, вы остаетесь? Здесь не самое подходящее место для обмена любезностями.

– Ладно, я с вами, – отозвалась она тоном покорности судьбе. – Что мне нужно делать?

– Для начала дайте-ка я отложу в сторону зажигалку…

Лейси почувствовала, как сердце ее панически забилось, когда кабину снова окутал мрак. Внезапно ее охватило желание как можно скорее выбраться отсюда.

– Поднимите руки.

Словно в тумане Лейси увидела его руки, свесившиеся вниз, – крепкие, надежные. Она потянулась к ним, чувствуя, как он ухватил оба ее запястья, и затем ее ноги оторвались от пола. Тай оказался на удивление сильным человеком. Прежде чем она успела что-либо сообразить, он вытащил ее наружу через люк в крыше лифта и поставил рядом с собой. В слабом свете зажигалки Лейси увидела над своей головой шахту, уходившую во мрак. Затаив дыхание, она прильнула к нему, словно находя успокоение в его силе.

– Вот, возьмите зажигалку, а я пока посмотрю, как открыть двери этажом выше.

Оставив ее одну, Тай вскарабкался на небольшой выступ, шириной всего в несколько дюймов. Просунув пальцы между резиновыми прокладками дверей следующего этажа, он принялся раздвигать их в стороны, пока между ними не образовалась достаточная щель, чтобы туда можно было поставить ногу.

Очень медленно щель стала расширяться – сначала на один фут, потом на два. Наконец все его тело оказалось между створками, удерживая их. Он крикнул:

– А теперь лезьте наверх. Между моими ногами. Ну же, побыстрее, леди! Я не могу держать двери открытыми до бесконечности.

Лейси потянулась к его ногам, широко расставленным в стороны, одновременно отыскивая пальцами, за что бы ей уцепиться.

– Мне не за что держаться! – крикнула она.

– Ухватитесь за мои колени.

– Но ведь так вы упадете!

– Ничего, я справлюсь. Давайте!

Лейси обеими руками ухватилась за его лодыжки и стала карабкаться наверх. Сначала она думала, что у нее ничего не получится, а на какой-то миг ей даже показалось, что его правая нога заскользила обратно в шахту лифта. Он слегка пошевелил ступней и снова обрел твердую опору.

Охваченная отчаянием, Лейси собрала последние силы и ползком выбралась наружу, в холл.

– Все в порядке! Я на месте.

– И как раз вовремя.

Он вышел в холл, двери лифта со свистом захлопнулись, и вокруг воцарился полный мрак.

Вся дрожа, Лейси поднялась на ноги.

– Мне очень жаль, что я оставила вашу зажигалку в шахте лифта.

– Ничего страшного…

Лампы в холле неожиданно зажглись, и Лейси услышала, как лифт снова пришел в движение.

– Боже мой! – Она в ужасе поднесла руку ко рту. – Мне только сейчас пришло в голову… А если бы электричество включили, когда мы еще находились в шахте? Мы могли погибнуть!

– Но этого не произошло, – усмехнулся Тай. – Вся наша жизнь состоит из таких вот «если бы». Стоит только оказаться в их власти, и уже не будет никакого смысла вставать по утрам с постели. – Он подал ей руку. – Не пора ли нам на прием? Мне ужасно хочется пропустить стаканчик.

Лейси окинула себя взглядом. Бледно-зеленое платье было все в пыли и грязи, на груди расплылось большое масляное пятно, один чулок «поехал».

– Вряд ли я могу куда-нибудь пойти в таком виде.

– Я ведь говорил вам, что Клиффи воспримет это совершенно спокойно. Он подумает, что таков последний крик моды, – не без досады сказал Тай.

– Что ж, зато я против. И он может думать все, что ему угодно, но только не я, уж увольте!

Он окинул ее оценивающим взглядом, постукивая ногтем большого пальца по зубам.

– По-моему, вы и сейчас выглядите довольно мило. Но раз уж вы так упрямы, у меня есть встречное предложение.

Она настороженно взглянула на своего явно зарвавшегося собеседника.

– И что же это за предложение?

– У меня есть квартира недалеко отсюда. Конечно, довольно скромная по меркам Ван Хорна, однако сойдет и такая. Могу предложить вам самый отборный ликер, немного русской икры и, вероятно, лучшую коллекцию джаза во всей округе. Собирать старые джазовые записи – мое хобби. Вам нравится джаз?

– Так вот что означала ваша идея «раздеться до трусиков», чтобы оказаться на равных? – спросила она сухо.

– Это уж понимайте как хотите.

Лейси вдруг почувствовала приятное возбуждение – словно кровь в ее жилах внезапно убыстрила свой бег. Вот уже в течение многих месяцев ей не доводилось испытывать влечения ни к одному мужчине, и она догадывалась, что именно это и было главной причиной ее беспокойства в последнее время.

– Да, мне действительно нравится джаз. Но я должна сначала позвонить Ван Хорну.

– В вестибюле есть телефоны-автоматы, – проговорил Тай с легкой улыбкой на губах.

Спустившись пешком на первый этаж – она наотрез отказалась снова довериться лифту, – Лейси подошла к автомату, чтобы позвонить Ван Хорну. Прислушиваясь к телефонному гудку, она не сводила глаз со своего нового знакомого, который стоял в нескольких футах от нее, куря сигарету, зажженную для него швейцаром. Даже когда он стоял неподвижно, казалось, что он все время чуть-чуть устремлен вперед, словно мчится на горных лыжах по опасному склону.

В трубке раздался мужской голос:

– Ван Хорн слушает.

– Мистер Ван Хорн, это Лейси Хьюстон. Мне очень жаль, но вышло так, что я не смогу присутствовать на вашем приеме.

– Это достойно сожаления, моя дорогая, – произнес ее собеседник с едва уловимым британским акцентом. – Я особенно рассчитывал на встречу с вами. Не знаю, говорил ли вам об этом Джейсон, но у меня возник замысел нового фильма, и главная роль там прямо-таки создана для вас.

– Да, он об этом упоминал. Что до меня, то мне не терпится вернуться к работе.

– У меня есть черновик сценария. Не хотите ли на него взглянуть?

– Да, с большим удовольствием. Не могли бы вы прислать его мне с курьером? Я собираюсь провести здесь еще пару недель.

– Да, конечно. Только дайте мне ваш адрес.

Спустя полчаса Тай Медина привел Лейси в свою квартиру. Она, правда, располагалась не на вершине небоскреба, но явно была очень дорогой.

– Не знаю, как насчет апартаментов Ван Хорна, но ваше жилье мне вовсе не кажется убогим, – заметила Лейси.

– Для меня сойдет, – пожал он плечами. – Я провожу здесь всего несколько месяцев в году.

– А все остальное время?

– То там, то здесь. – Тай устремил на нее взгляд своих темных глаз. – Я только на прошлой неделе вернулся из Центральной Америки. Там сейчас идет гражданская война.

– Война? – переспросила Лейси, явно удивленная.

– Да, – ответил он небрежно. – Я – наемник и сражаюсь за деньги.

– На чьей стороне?

– На той, которая больше платит. Там есть ванная, если вы захотите умыться или, может быть, принять душ. – Он указал рукой, куда надо идти. – А в коридоре рядом с ванной, в платяном шкафу, найдется несколько женских халатов. Я уверен, что один из них вам подойдет.

Его беззастенчивый взгляд словно подстрекал ее расспросить подробнее, откуда взялись эти халаты.

Когда Лейси шла по коридору к ванной, ее преследовал вопрос: во что она в конце концов ввязалась? Наемник? Она уже собиралась повернуть обратно и спросить его, не берет ли он плату и за свои сексуальные услуги, однако воздержалась.

Остановившись перед шкафом, она отодвинула дверцу. Там висело с полдюжины халатов различных цветов и размеров. Лейси тихо рассмеялась. Неужели он содержал тут целый гарем?

Примерно пятнадцатью минутами позже она вышла из ванной, завернувшись в один из халатов, раскрасневшаяся, с приятным покалыванием на коже после душа.

Тай тоже был в халате. Он склонился над кофейным столиком. Тихо играла музыка – соло на трубе Бикса Бейдербекке. Когда Тай выпрямился и отступил на шаг, Лейси удивленно взглянула на него.

На стеклянной столешнице все уже было приготовлено – четыре дозы кокаина, белого, как сахар, и две красно-белые соломинки, каждая в три дюйма длиной.

Тай гордо сообщил:

– Я привез его из Центральной Америки. Самый лучший кокаин, почти чистый.

Белый порошок и манил, и отталкивал Лейси. Прежде она никогда не употребляла кокаин. Что плохого, если она лишь на один вечер откажется от своего правила? Вся тоска минувших недель немедленно улетучится, как и не бывало.

Она рассмеялась немного нервно:

– Что, никаких серебряных ложек? Никаких стодолларовых банкнот?

Тай пренебрежительно пожал плечами:

– Кому нужны все эти барские причуды? Так будет ничуть не хуже. – Он отвесил ей иронический поклон. – Только после вас, миледи.

Лейси опустилась на колени перед низким столиком. Крепко зажав пальцем одну ноздрю, она вставила в другую конец соломинки и вдохнула дозу кокаина, как это не раз проделывали на ее глазах друзья. И сразу почувствовала легкое жжение под глазами и ощущение горечи в горле. Она повторила ту же процедуру с другой ноздрей, уселась и закрыла глаза, между тем как Тай, примостившийся рядом с ней на корточках, тоже вдохнул пару доз.

Кайф пришел через несколько минут. Что-то приятное пробегало по нервам, подобно успокаивающему бальзаму. В то же время Лейси ощутила прилив энергии. Она знала, что человек, сидящий рядом с ней, желает ее, и для нее это было дополнительным стимулом.

– Пойдем, Лейси.

Тай встал и протянул руку. Она позволила ему поднять себя и заключить в объятия. Халат у нее на груди распахнулся. Его губы словно поддразнивали ее, пальцы ласкали грудь. Кожа ее стала до крайности чувствительной. Она чувствовала биение его отвердевшей плоти у своего бедра.

Тай провел Лейси в спальню. Словно в тумане она увидела круглую кровать с темными атласными простынями. Больше она почти ничего не могла разглядеть. Ее возбуждение достигло наивысшей точки, и она понимала, что это только усилит наслаждение от близости с Таем.

Прежде чем Лейси успела что-либо осознать, он скинул с себя одежду. У него было совершенное тело и, судя по всему, он необыкновенно тщательно за ним ухаживал.

Запустив пальцы в небольшую коробочку, стоявшую на столике возле кровати, он взял щепотку кокаина и натер им головку пениса. Лейси поняла, что таким образом он рассчитывал продлить удовольствие, задержав оргазм, но ей самой еще не приходилось видеть, чтобы мужчина использовал кокаин подобным образом.