Текст книги "Поиграем в любовь?"

Автор книги: Патриция Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Как тебе это удалось, Алисия?

Алисия рассмеялась и сказала уже чуть тише:

– Не мне. Алексу.

– А… Ну что ж, спасибо…

Как будто что-то было в воздухе, что заставляло невест одну за другой отказываться от задуманного. Сначала Эмма. Теперь Порти. Фелиция решительно выбросила из головы мысли о Риде и о неделе, проведенной с ним. С этим покончено. Пришло время двигаться дальше. И надеяться на то, что Эмма никогда не узнает, что Фелиция солгала ей, не сказав, куда на самом деле ездила на прошлой неделе.

Было уже начало двенадцатого, когда Рид наконец смог выехать к Фелиции в офис. Он хотел попасть туда раньше, но в «Росдейл Фармс» оказалось слишком много неотложных дел, а вешать их на Макса было несправедливо, тем более учитывая тот факт, что помощник один решал вопросы всю последнюю неделю. Не то чтобы Макс начал бы жаловаться, нет, его брови, скорее всего, просто удивленно поползли бы вверх и он бы поинтересовался, что все-таки происходит, но потом выполнил бы все просьбы Рида.

Когда же Рид наконец припарковался напротив офиса Фелиции, то облегченно вздохнул, увидев ее серебристый внедорожник.

Он все еще не знал, как будет решать эту проблему. Он был зол в субботу, когда уразумел, что она улетела с Косумеля, не сказав ему ни слова; но сейчас вся его злость исчезла бесследно. Он понимал, что Фелиция была напугана. И то, что у нее не было причин бояться слухов, пущенных им или Максом, не имело значения.

Открыв дверь в офис, Рид увидел Фелицию и Риту, ее ассистентку, стоящих возле экрана и что-то обсуждавших. Они одновременно повернулись на звук открывающейся двери. Рита неуверенно улыбнулась – интересно, почему? – а лицо Фелиции приобрело каменное выражение.

– П-привет, Рид, – сказала она.

– Привет. У тебя есть несколько минут? Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. – Это было сказано для Риты.

– Хм… конечно. – Она посмотрела на Риту.

– Я буду у себя, – произнесла помощница. Ее карие глаза были полны любопытства.

Когда она вышла и закрыла за собой дверь, они одновременно начали:

– Рид, я…

– Почему ты уехала?

Они оба замолчали. Тишина отчего-то казалась звенящей.

– Что ты хотела сказать? – спросил наконец Рид.

– Я только хотела извиниться за то, что уехала, не попрощавшись, – произнесла она мягко.

– Что случилось?..

– Послушай… – Фелиция бросила быстрый взгляд на закрытую дверь офиса Риты. Она практически перешла на шепот. – Я не могу здесь говорить…

– Пойдем куда-нибудь выпьем по чашке кофе…

– Не могу. У меня назначена встреча на половину двенадцатого. Они будут здесь с минуты на минуту.

– Тогда давай позже.

– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Хотя…

– Хотя – что?

– Я не вижу в этом смысла.

– Черт побери, Фелиция! – Рид почувствовал, что его снова охватывает гнев. – Ты должна мне все объяснить, и я не собираюсь уходить, пока ты этого не сделаешь.

– Хорошо, хорошо. Но давай отложим разговор до вечера. Сейчас у меня нет времени. Тут полная неразбериха. Рите пришлось целую неделю самой вести дела.

– Отлично. Вечером я приеду к тебе. Во сколько?

У нее был такой вид, будто она хотела сказать «нет, только не ко мне», но потом, очевидно, передумала и, немного поколебавшись, все же ответила:

– В восемь.

– Тогда до встречи. – Он направился было к выходу, но внезапно остановился. – И, Фелиция…

– Да?

– Не притворяйся, что тебя нет, как это было вчера вечером, потому что я все равно не уйду.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Зачем только Фелиция позволила Риду прийти к ней? Зачем она вообще согласилась с ним встретиться? Разве может из этого получиться что-то хорошее?

У тебя просто не было выбора. Ведь он сказал, что никуда не уйдет. К тому же Рита наверняка подслушивала через замочную скважину из соседней комнаты…

Ход мыслей был прерван – Рита отворила дверь своего кабинета и вернулась в офис Фелиции.

– Он уже слышал про свадьбу Ньюхаусов? – спросила она. – Он из-за этого приходил?

– Да, – ответила Фелиция, довольная тем, что ей не надо придумывать иную причину.

– Он был зол?

– Нет. Просто попросил рассказать ему о свадьбе.

– Правда? Не ожидала, что Рид может быть таким чертовски положительным. Думаешь, он все равно заставит Мэдлин Ньюхаус заплатить ему?

Фелиция пожала плечами. Она и в самом деле не могла представить, какова будет реакция Рида, когда он узнает, что свадьбу отменили.

– Увидим. Так… На чем мы остановились?

Остаток дня Фелиция, чем бы только ни занималась, гнала прочь мысли о Риде, но те, несмотря на ее старания, упорно продолжали ее преследовать. Когда кончился рабочий день, она, утомленная, отправилась домой и в восьмом часу наконец заехала в гараж; она была едва жива. Меньше всего ей сейчас хотелось защищаться от нападок Рида, но Фелиция знала, что, позвони она ему, Рид, конечно же, не согласится отменить встречу.

К тому же, наверное, лучше было бы скорее со всем этим покончить. Как это ни печально, но ей следовало забыть его и чудесную неделю, проведенную с ним; жизнь ее должна продолжаться.

Подумав, что она будет чувствовать себя гораздо лучше, если перед его приездом примет душ и переоденется во что-то удобное, Фелиция быстро поднялась к себе в спальню. Двадцать пять минут спустя, в элегантном открытом платье и босоножках, она спустилась вниз и откупорила бутылку любимого рислинга. Потом вынула из холодильника кусок чеддера и открыла упаковку крекеров. Фелиция надеялась, что за едой они смогут слегка расслабиться – так, чтобы их разговор не заставил Рида злиться, а ее – слишком нервничать.

Она доставала из буфета пару бокалов для вина, когда в дверь позвонили. Ее сердце стучало предательски быстро, поэтому Фелиции пришлось какое-то время постоять в кухне и несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем она почувствовала себя достаточно успокоившейся, чтобы отворить дверь.

От одного лишь его вида Фелиция мгновенно потеряла только что обретенное спокойствие. Она совсем не могла контролировать свои эмоции, когда дело касалось Рида!

– Привет. Проходи, – пригласила она. К счастью, голос не выдал ее внутреннего напряжения.

Он быстро огляделся, прежде чем последовать за ней в гостиную, где на кофейном столике их ждали сыр, крекеры, а также открытая бутылка вина.

– Хорошая у тебя квартира, – сказал он.

– Спасибо. Она мне тоже нравится.

– Давно здесь живешь?

Фелиция отрицательно покачала головой:

– Только год. До этого я жила в кондоминиуме недалеко от офиса. – Она была рада завязавшемуся между ними легкому разговору. – Вина? – спросила она, подняв бутылку.

– Конечно. – Он сел на диванчик, стоявший у камина.

Фелиция, налив в бокал вина, передала его Риду. На какое-то мгновение их глаза встретились. Ее сердце усиленно забилось. О, Рид, зачем я только поехала на Косумель? Это было ошибкой, и мне предстоит еще очень долго за нее расплачиваться.

Подняв свой бокал, она сказала:

– Твое здоровье, – и сделала небольшой глоток, затем села напротив него, на другой диванчик.

Он откинулся на спинку и посмотрел на нее. Их объяла томящая тишина. Фелиция думала о том, как ее нарушить, когда он сказал:

– Ну? Собираешься рассказать мне, почему ты от меня сбежала?

Фелиции вздохнула:

– Послушай, я сожалею. Знаю, мне следовало оставить записку, но я была расстроена и ни о чем уже не думала.

– Почему ты была расстроена?

– Уверена, ты уже в курсе, что тебе звонил Макс.

– Да.

– Услышав его голос, я запаниковала. Я ужаснулась при мысли, что он мог меня узнать, и тогда вдруг осознала, что не должна там находиться. Мне там было не место. Это… это было ошибкой.

– Ошибкой.

По тому, как сузились его глаза и напряглись скулы, Фелиция поняла, что разозлила его.

– Да. – Она не позволила своему голосу дрогнуть и была этим горда.

Рид поставил свой бокал на столик и подошел к ней. Наклонившись, взял бокал из ее неожиданно вялых пальцев и поставил его рядом со своим. Потом он сжал ее запястья, поднял Фелицию на ноги и резким движением притянул к себе.

Секундой позже Рид яростно впился в ее губы; она была бессильна и не могла сопротивляться. Она и не хотела сопротивляться. Когда дело касалось Рида, ее тело и ее сердце полностью игнорировали все, что говорил разум. Вскоре они до безумия жадно целовались, и прежде чем мозг Фелиции осознал тот факт, что Рид взял ее на руки, они уже поднимались вверх по лестнице к спальне, которую он отыскал без особых затруднений. Поставив ее на ноги, Рид спросил:

– Хочешь, чтобы я остановился?

Если бы он остановился, она бы умерла. Он сверлил ее взглядом:

– Скажи это. Я требую, чтобы ты это сказала.

– Я… я не хочу, чтобы ты останавливался, – прошептала она.

– Я так и думал, – проговорил он и снова впился в ее губы.

Пять минут спустя их одежда была разбросана по всей комнате, а тела их сплелись на ее кровати. Тут не было ни утонченности, ни прелюдий – одна только неистовая, яростная страсть, оставившая их обоих бездыханными.

Когда все было кончено, Фелиции хотелось плакать. Что с ней не так? Зачем она себя мучила?

– Теперь ты не станешь говорить, что наша связь – ошибка, – произнес он.

Зная, что, оставаясь в постели, она не сможет сделать то, что должна была, Фелиция отстранилась от него и собрала свою одежду. Она повернулась к нему спиной, поспешно оделась и только после этого ответила.

– Это – ошибка, —сказала она, обернувшись, чтобы взглянуть на него, и с облегчением увидела, что он тоже начал одеваться. Фелиция боялась, что не сможет продолжать, если ей придется смотреть на его обнаженное тело – тело, которого больше не будет рядом с ней в постели. – Послушай, Рид, хочешь ты это признать или нет, но ты подавлен. Постарайся забыть о том, что тебя бросила Эмма, ведь жизнь на этом не останавливается. Все это только к лучшему, потому что наши желания разнятся. Ты хочешь жениться, я же этого совсем не хочу, – разве не так? Я просто не заинтересована в браке. Я уже побывала замужем, мне этого хватило.

Его глаза были словно две голубые льдинки.

– Значит, повлиять на твое решение я не могу.

Фелиция пожала плечами. Сердце ее отчаянно колотилось; она была уверена, что он это слышит. Почему все так сложно? Разве не лучше ей сейчас самой с ним порвать, чем ждать, пока это сделает он? А он это обязательносделает. У Фелиции не было никаких сомнений, что он бы в конце концов ушел от нее.

Каким же долгим казалось то мгновение, когда Рид смотрел на нее!

– Хорошо, – сказал он наконец. – Если ты так считаешь, то, думаю, ты права – тут и в самом деле больше нечего добавить.

Секундой позже он ушел.

Рид был сыт по горло женщинами.

Они очень изменчивы. Они не могут действовать в соответствии с логикой. Да вот даже сегодня. Ну, какого черта Фелиция так хотела забраться к нему в постель? Чтобы потом выгнать? Во всяком случае, зачем она играет с ним?

Честно говоря, ему ужасно надоели обвинения в чувствах, которых он вовсе не испытывает, и мыслях, которые даже не приходят ему в голову. Почему бы Фелиции просто не поверить ему, когда он ей говорит что-то? И почему она думает, что знает его лучше, чем он сам себя знает?

Он влез в свой грузовик и сидел там, покуривая. Женщины действительно могут свести с ума любого мужчину. Особенно она! Он сидел, уставившись на закрытую дверь Фелиции.

Рид уже почти добрался до своего дома, когда наконец-то успокоился и уже был в состоянии допустить, что, может быть, Фелиция и права. Наверно, ему следует действительно дать ей время и не торопить ее. А он непрерывно думает о ее теле.

Черт, это все, о чем он думает.

Хотя было уже почти одиннадцать часов, Рид вдруг развернулся и направился к дому своей сестры Шеннон. Он был в отчаянии, и ему нужно было поплакаться кому-нибудь в жилетку. В таких случаях он всегда приходил к Шеннон. К тому же она – женщина. Может быть, она сможет что-либо разъяснить ему в этой неразберихе с Фелицией.

Приблизившись к дому, Рид с облегчением вздохнул, потому что в комнате сестры еще горел свет. Вообще-то, он должен был догадаться, что она еще не спит, потому что она сова, ложится очень поздно.

Он заехал на тротуар и, выйдя из грузовика, не стал звонить в дверь, зная, что Джон рано ложится спать. Рид и Шеннон часто шутили по поводу разного режима сна у нее с мужем и удивлялись, как это они сумели зачать ребенка.

Шеннон открыла дверь через несколько секунд после того, как он постучал. Она даже не спросила, почему он пришел, только окинула его беглым взглядом и пригласила войти.

– Пить что-нибудь будешь? – спросила она. – Вид у тебя такой, будто ты не прочь пропустить стаканчик.

– Может, лучше кофе?

– Растворимый подойдет?

– Конечно.

Он пошел за ней на кухню, она поставила кружку воды в микроволновку.

– Что случилось? – спросила сестра, наклонившись к таймеру.

– Что, так заметно?

– Рид, когда ты так злобно смотришь, ясно: что-то произошло.

– Только вот лекций не надо, хорошо? – попросил он.

– Подожди, сейчас возьму свое вино и вернусь.

Через несколько минут она вернулась с бокалом в руке и села за стол.

– Тут замешана женщина, так ведь?

– Как ты догадалась?

– Я и представить себе не могу, что ты способен попросить совета по поводу чего-нибудь еще. Я имею в виду, неужели Сам Мистер Совершенство тоже человек?

Рид состроил гримасу:

– Перестань меня так называть, я не идеальный.

– Скажи это маме.

– Ты перестанешь меня дразнить или нет? Если нет, я доем свой пирог и уеду.

Шеннон закатила глаза:

– Боже, ты сегодня такой ранимый! Хорошо, выкладывай все.

Она его не перебивала, хотя и окинула весьма скептическим взглядом, когда он сказал, что решился пригласить Фелицию поехать с ним на Косумель. Закончив свой подробный рассказ, но все же без упоминания некоторых интимных деталей, он сказал:

– Теперь я не знаю, что делать.

– Рид, скажи мне одну вещь: ты ее любишь?

Это вопрос на миллион долларов.

– Ну, я думаю, что возможно, – в конце концов ответил он.

Она подняла брови от удивления.

Рид тяжело вздохнул, доел свой пирог и допил кофе. Поставив кружку на стол, он встретился взглядом с Шеннон.

– И что тебя останавливает? – тихо спросила Шеннон. – Ты не уверен в ее чувствах?

– Именно так, – признался он. – А что, если она права? Что, если я действительно использую ее, чтобы отомстить Эмме?

Через некоторое время после того, как Рид ушел, Фелиция в конце концов призналась себе, что любит его. Сильно, глубоко, всепоглощающе, безнадежно. И если бы он однажды сказал, что тоже любит ее, она бы рассталась навсегда со своими опасениями и страхами, а также решением больше никогда не выходить замуж.

О, Рид, почему ты не можешь любить меня? Почему все дело только в сексе?

Снова и снова она вспоминала дни на Косумеле, все, что он делал и говорил, как им вдвоем было сладко и хорошо.

Давай же, посмотри правде в глаза, Фелиция. Ему ничего не стоит быть милым с тобой. В конце концов, он добился, чего хотел, не так ли? Он тебя не любит. Забудь о нем, о Косумеле, продолжай жить своей жизнью.

В два часа, заплаканная и измученная, она все же легла спать.

– Плохо спала?

Фелиция поморщилась:

– Можно и так сказать…

– Ну, кофе готов, и я даже принесла от Баретта свежие пончики.

Обычно Фелиция избегала есть пончики, но это было необычное утро. По дороге в их маленькую кухню Фелиция решила, что неплохо было бы добавить к пончикам пару конфет.

К счастью, утро было спокойное. Сейчас, когда весь обслуживающий персонал и участники были предупреждены об отмене бракосочетания (кроме Рида, виновато подумала она), работа в офисе опять была под контролем. Оставалось только позаботиться о нескольких деталях организации назначенного на следующие выходные бракосочетания Джимми Стаунтон, отложенных на последние минуты, однако эти детали были мелкие – ничего такого, с чем бы Фелиция и Рита не могли легко справиться.

К десяти часам Фелиции уже хотелось, чтобы у нее было больше работы, поскольку теперь оставалось слишком много времени на размышления. А думать ей совсем не хотелось.

Только она решила использовать свое свободное время производительно и включила Интернет, чтобы посмотреть на работу ее конкурентов – компаний, организующих празднования важных событий в жизни людей, как открылась входная дверь. Вошла улыбающаяся Эмма в сопровождении своего жениха, Гаррета Китинга.

– Привет, – сказала Фелиция, думая о том, как красива и счастлива сегодня Эмма и как ей идет это прелестное синее платье с крупными цветами. – Что вас сюда привело?

Эмма сказала:

– Мы хотим заказать ваши услуги, что же еще?

Фелиция улыбнулась:

– Правда? Вы договорились о дате?

– Да, – сказал Гаррет, обнимая Эмму и с любовью улыбаясь ей.

Он и в самом деле симпатичный, достойный парень, подумала Фелиция, и гораздо больше подходит Эмме, чем Рид. Но Фелиция не могла думать о Риде. Думать о нем, особенно в присутствии Эммы, – верный путь к беде.

В течение следующих сорока минут они втроем детально обсуждали все возможные услуги, которыми могли пожелать воспользоваться Эмма и Гаррет. Поскольку свадьба должна была состояться до тридцатилетия Эммы 31 августа, чтобы она могла вступить в наследство своей доверительной собственности, для чего-то особенного времени оставалось мало.

– Это не имеет значения, – сказала Эмма, – все равно я не люблю пышных свадеб. Фактически мне хотелось бы, чтобы присутствовал один человек из обслуживающего персонала плюс члены семьи и близкие друзья. – Она посмотрела на Гаррета. – И Гаррет согласен.

– Вы хотите устроить вечер в клубе?

– Боюсь, что да.

– Почему ты так говоришь? – спросила Фелиция.

– Потому что на самом делемне бы хотелось устроить его в галерее.

– В «Колоре»?

Эмма кивнула:

– Да. Галерея может свободно вместить сто пятьдесят человек – в любом случае это самое большее количество гостей, которых мы хотели бы видеть на нашей свадьбе.

– Я думаю, «Колор» – прекрасное место для проведения вечеров. – Галерея Эммы расположена в историческом районе Иствика, в доме с большими окнами в изящных рамах, построенном двести лет назад. Вокруг дома растет старый сад. И все это восхитительное место огорожено белым штакетником. Фелиция ярко представила себе внутренние помещения галереи, украшенные цветами, лентами и кружевами. Пожалуй, Эмма даже сможет найти викторианское свадебное платье. – Так почему вы не устроите вечер там?

– Когда я предложила это, у моей матери случился приступ, – сказала Эмма, – и, честно говоря, мне просто не хочется ругаться с ней из-за этого. В последнее время мы только и делали, что ругались, и какая разница, в самом деле? Главное, что мы с Гарретом поженимся.

Гаррет кивнул:

– Мы решили выиграть только самые важные битвы. А эта, по всей видимости, не важная.

Фелиция знала, что, скорее всего, они приняли правильное решение, но не могла не переживать за Эмму. Почему ее родители не желают понимать дочь?

– Я хочу, чтобы ты была у меня подружкой невесты, – сказала Эмма. – Конечно, в синем. – Синий – любимый цвет Эммы, и Фелиция тоже часто носила синие вещи.

– Ох, Эмма… – Ее сердце заболело от чувства вины и угрызений совести, и она старалась не смотреть Эмме в глаза, выражая свое согласие и благодарность.

– Что-то не так? – с беспокойством спросила Эмма. – Ты не хочешь присутствовать на моей свадьбе?

– Нет, все нормально. Я просто очень тронута. – Фелиция чувствовала себя насекомым. И даже хуже. Эмма такой хороший друг, настоящий и преданный. А ты ничтожество. Тебе не следовало врать ей. Тебе нужно было доверять ей и сказать правду.

Что теперь будет, если Эмма узнает, где Фелиция на самом деле провела прошлую неделю?

Фелиция спрашивала себя с замиранием сердца, смогли бы они сохранить дружбу.

О господи, если после потери Рида она потеряет еще и Эмму, она этого не вынесет.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В четыре часа того же дня у Фелиции была назначена встреча в социальном комитете Иствикского загородного клуба. Раньше им руководила Банни Тэлбот, которой на смену пришла ее дочь, Эбби. Фелиции очень не хотелось идти, но она знала, что должна посетить эту встречу. Две предыдущие она пропустила из-за работы. Если она не появится и сегодня, ее могут исключить из комитета.

Когда Фелиция зашла в клуб, Эбби и Ванесса уже ждали ее, проводя время у бара и беседуя с Гарри.

– Привет, – сказала Эбби, обнимая Фелицию. – Рада, что ты все-таки пришла.

– Я тоже.

Фелиция вдруг поняла, что действительно рада. Может, общество друзей поможет ей забыть о проблемах? О Риде.

Рид. Почему она постоянно думает о нем?

– Мэри устраивает вечеринку, – сказала Ванесса. Она имела в виду Мэри Дювали, их старую подругу, которая недавно вернулась в Иствик и вошла в состав комитета. – Мы обещали зайти к ней.

– Выпьешь чего-нибудь? – поинтересовался Гарри.

– Как насчет чая со льдом? – спросила Фелиция. Повернувшись к подругам, она добавила: – Мы посидим у бассейна? Идите. Я скоро буду.

– Как дела? – спросил Гарри, готовя ей чай.

– Нормально. Было много работы.

– Хорошо, что пришла. Ты уезжала?

Почему он спрашивает? Фелиция задумалась. Может, он о чем-нибудь подозревает? Боже, она становится параноиком. Гарри просто поддерживал беседу, он всегда это делал.

– Да, я провела неделю на курорте.

– Это полезно. В конце концов, работа не волк…

Фелиция улыбнулась, расплатилась с ним, оставила хорошие чаевые и помахала рукой на прощанье. Когда она подошла к открытому бассейну, все три женщины уже собрались за одним из столиков под зонтиками.

– Привет, Мэри, – Фелиция чмокнула приятельницу в щеку. После окончания колледжа Мэри сразу уехала в Европу. Там у нее родилась дочь, которая, не дожив до пяти лет, умерла. Мэри тяжело переживала эту потерю.

Ее карие глаза выражали любовь, когда она в ответ обняла Фелицию:

– Рада видеть тебя.

Погода стояла прекрасная, было не так жарко, как обычно, дул приятный ветерок. Сидя под зонтиком, попивая чай и слушая своих подруг, которые обсуждали предстоящие события, Фелиция была почти счастлива. Но вдруг с противоположной стороны бассейна появился высокий темноволосый мужчина, и ее сердце сжалось. Когда она поняла, что это не Рид, Фелиция заметила, что разлила чай прямо на серое льняное платье.

– Что случилось? – спросила Ванесса. – Ты подпрыгнула, как ошпаренная кошка.

– Не знаю, – ответила потрясенная Фелиция. – Разве с вами такого не случалось? Что-то заставляет тебя вздрогнуть, а ты даже не знаешь что?

– Нет, – сказала Ванесса.

– Нет, – присоединилась Эбби. Фелиция заставила себя улыбнуться:

– Ну, значит, я не такая, как все. – Она встала. – Пойду сполосну платье, пока оно совсем не пропало.

В дамской комнате Фелиция приказала себе успокоиться. Замечательно, она едва не падает в обморок, когда видит кого-то, похожего на Рида. Что же случится, если она действительно увидит его? Я должна взять себя в руки. Должна.

После того как она привела свое платье в порядок, Фелиция снова присоединилась к подругам.

– Все нормально? – спросила Мэри.

– Да, – ответила Фелиция. – Немного злюсь на себя из-за того, что стала такой нервной. Наверное, выпила сегодня много кофе.

Они продолжили беседу и, вволю наболтавшись, медленно двинулись вокруг стола, наблюдая за детьми, которые плескались на мелководье. Один особо прелестный малыш с рыжими кудрями бросил мяч в мальчика, очень на него похожего, скорее всего брата, но промазал. Мяч покатился по настилу к ногам Мэри.

Мэри подняла его и бросила обратно маленькой улыбающейся девочке. Когда подруга снова повернулась к столу, Фелиция заметила слезы в ее глазах, которые та быстро вытерла.

Выражение муки на лице Мэри вызвало у Фелиции желание расплакаться. Но она уже достаточно наплакалась прошлой ночью. Кроме того, ни один мужчина не стоит слез, зло твердила она себе. В конце концов они все тебя бросят.

В половине шестого Ванесса сказала, что должна бежать, и все они стали искать причину, чтобы уйти. Они обнимались и целовались, обещая друг другу скоро собраться снова.

– Не забудь о нашем следующем ланче, – сказала Эбби, обращаясь к Мэри, которая пожала плечами, пробормотав, что, возможно, придет.

О боже, Фелиция ощутила приближающийся приступ мигрени. Чувство вины перед Эммой, тоска по Риду, беспокойство о Мэри и подозрения против Риты совсем доконали ее.

Следующие дни были не лучше. Эмма, воодушевленная приближающейся свадьбой, звонила несколько раз, но Фелиция все время переносила их ланч.

Она понимала, что скоро исчерпает все оправдания, но чувствовала, что не готова встретиться с подругой наедине. Фелиция была слишком подавлена, чтобы общаться с Эммой, которая напоминала о Риде, о лжи. Зачем Фелиция подвергла опасности их дружбу?

Ради недели секса и целой жизни сожалений?

Стоило ли одно другого?

Фелиция не знала. Она лишь чувствовала, как сложно ей оставаться искренней с Эммой, и продолжала избегать компании подруги, которая, вероятно, не понимала почему.

Все эти проблемы оставляли Фелицию без сил.

Она плохо спала, беспрестанно ворочаясь во сне, и чувствовала себя больной. К пятнице Фелиция знала, что все ее знакомые недоумевают, что это с ней происходит.

И она до сих пор не сказала Риду, что Ньюхаусы отменили свою свадьбу. Она понимала, что жутко боится сказать, но еще больше боится общения с ним. Наконец Фелиция отправила ему по электронной почте тщательно сформулированное послание.

«Привет, Рид!

С сожалением сообщаю тебе, что свадьба Порти Ньюхаус не состоится. Поэтому мы не будем делать фотосессию на твоей ферме. Если ты хочешь получить компенсацию, пришли счет в мой офис, а я перешлю его Мэдлин Ньюхаус.

Спасибо, Фелиция».

Она долго сидела перед монитором, прежде чем отправить письмо.

Ну вот и все, подумала она. Теперь у нее нет причин общаться с Ридом. Внезапно ее глаза наполнились слезами. В этот момент в кабинет зашла Рита.

– Фелиция! В чем дело? Что случилось?

Хотя Фелиция пыталась притвориться, что все в порядке, она не могла остановить слез. Они стекали вниз по щекам, и через секунду Фелиция оказалась в объятиях утешающей ее Риты.

– Все будет хорошо…

Когда Фелиция успокоилась, Рита вручила ей коробку бумажных салфеток, и та вытерла глаза и нос.

– Может, поговорим? – мягко предложила Рита.

Фелиция посмотрела на доброе лицо помощницы, дружеские глаза, выражающие неподдельное беспокойство, и в этот момент поняла, что должна сделать.

– Рита, – сказала она, – мы поговорим позже, хорошо? Мне надо ехать.

Двадцать минут спустя Фелиция припарковала свою «тойоту» на стоянке возле галереи Эммы.

– Фи! – воскликнула Эмма, когда Фелиция вошла внутрь. – Какой приятный сюрприз!

Они обнялись, Эмма предложила ей коктейль и пригласила в свой офис, чтобы они могли спокойно поговорить.

– Если кто-то придет, я услышу, как звонит колокольчик, – сказала Эмма.

Когда они расположились на диване, Фелиция глубоко вздохнула и начала:

– Эмма, я должна рассказать тебе кое о чем. Я так долго не решалась, потому что боялась, что могу разрушить нашу дружбу. Но я больше не в силах скрывать правду.

Фиалковые глаза Эммы расширились, что означало крайнюю степень удивления. И Фелиция заговорила не останавливаясь. Она рассказала подруге, как ездила к Риду на ферму и что там произошло между ними. Как Рид пригласил ее на Косумель и она поехала. Рассказывая, Фелиция чувствовала, что поступает правильно. Тяжкий груз свалился с ее души.

– Пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня…

– О, Фи, мне нечего тебе прощать, – с дрожащей улыбкой ответила Эмма. – Я рада, что Рид нашел себе кого-то и что этот «кто-то» – ты.

И снова Фелиции захотелось плакать. Да что с ней сегодня такое?

– Ты лучшая подруга, – с трепетом признала Фелиция. – Жаль, что я не похожа на тебя.

– А мне жаль, что я не похожа на тебя, – улыбаясь, произнесла Эмма. – Ты такая сильная, такая самостоятельная. Мы все восхищаемся тобой.

Они снова обнялись, и Фелиция сказала себе, что ей повезло встретить в жизни таких замечательных людей. И Эмму, и Риту, и других подруг. Что ж, если Рид не любит ее? У нее все было прекрасно до него. И будет не хуже теперь, без него…

Рид смотрел на послание Фелиции. Он должен был ответить на него.

Но решил не отвечать.

Он не хотел писать ей. Он хотел видеть ее. Он хотел прикасаться к ней. Он хотел, чтобы она признала, что чувствует то же самое.

Черт возьми, их связь не ошибка.

Но как можно заставить ее поверить?

Внезапно Рида осенило. Приглашая ее на Косумель, он уговаривал Фелицию, но она сказала «нет».

Однако когда он послал цветы и презервативы, она передумала.

Боже, все было настолько очевидно. Почему он не понял этого раньше? Фелиция не верила словам, она верила поступкам.

Он улыбнулся.

Он точно знал, что должен сделать.