Текст книги "Поиграем в любовь?"

Автор книги: Патриция Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда такси, везущее Фелицию от аэропорта до курорта, благополучно вписалось в поворот перед главным зданием, она сделала глубокий вдох перед выходом.

– Добро пожаловать в «Гранд Косумель», сеньорита, – сказал молодой швейцар, протягивая ей руку, чтобы помочь выйти из такси.

– Благодарю вас, – сказала Фелиция.

Она заплатила шоферу такси и последовала за швейцаром в холл гостиницы. Проходя к столу регистрации, она была поражена пышными тропическими растениями, а также каскадом из фонтанов, создающих иллюзию пребывания под водой.

Щеголеватый человек с дружеской улыбкой обратился к ней на безупречном английском языке:

– Чем я могу вам помочь, сеньорита? – Из таблички на его груди она узнала, что его зовут Карлос Перес.

Фелиция старалась не показать своей нервозности.

– Келли, – сказала она, решив заранее нагло врать. – Номер зарезервирован на имя Рида Келли.

Мистер Перес широко улыбнулся:

– Прошу прощения, сеньора Келли. Я не понимаю. Мистер Келли не сказал мне, что вы прибываете сегодня.

Фелиция заморгала. Мистер Перес поднял палец, и немедленно тот же самый швейцар, что принес ее багаж, был у стола регистрации.

– Эдуардо, – сказал мистер Перес, – пожалуйста, проводи сеньору Келли в ее номер. Номер четыреста десять – «Калипсо».

Фелиция открыла рот, чтобы сказать, что она не сеньора Келли, но это было бы унизительно. Раньше она надеялась сама потихоньку отыскать номер Рида. Но наверное, было проще дать возможность милому мистеру Пересу и всем остальным думать, что они женаты. В этом случае, по крайней мере, она смогла бы избегать любопытных взглядов всю неделю. А может быть, им все равно. Фелиция была вне игры свиданий и секса так долго, что забыла, как происходят такие вещи. При мысли о том, как она заржавела, на нее нахлынула новая волна колебаний.

О господи! Может быть, она совершает огромную ошибку?

Ну, теперь уже слишком поздно… Ты здесь.

Поблагодарив мистера Переса, Фелиция проследовала за портье к лифтам, которые были скрыты за пальмовой рощей, раскинувшейся прямо в холле. Пока лифт медленно поднимался, Фелиция пыталась успокоить свое сердце, но чем ближе они были к цели, тем нерешительнее она становилась. Фелиция мечтала, чтобы Рида не оказалось в его номере. Было около семи часов.

Возможно, он ужинает. Она сглотнула. Страшная мысль внезапно посетила ее. А что, если он нашел кого-нибудь еще – другую женщину! И ужинает с ней. Что, если он привел ее в номер?

О нет! Что же ей делать? Неужели уже слишком поздно, чтобы развернуться и уехать? Ее все еще терзали эти мысли, когда портье сказал:

– Вот мы и прибыли, сеньора Келли, «Калипсо». – Произнося это, он постучал в номер. У Фелиции было время, чтобы шепотом помолиться, прежде чем открылась дверь и появился Рид.

– Фелиция? – сказал он, уставившись на нее. Она сглотнула.

– Привет, Рид. – Почему он не улыбается? Ее сердце билось так сильно, что это пугало ее.

И тогда, когда она была уже готова сказать, что раскаивается и что совершила ужасную ошибку, он жестом пригласил ее войти. Пока Рид заботился о чаевых для портье, Фелиция подумала, что еще не слишком поздно. Если он не примет ее условий, а у нее их было несколько, или поведет себя так, как будто передумал и не хочет, чтобы она была тут, она все еще может уехать. И уедет.

Дверь закрылась за портье, и Рид повернулся к ней. Взяв за руки, он обнял ее и как раз перед тем, как склонить голову для поцелуя, улыбнулся и прошептал:

– Почему ты так долго?

Сколько времени они простояли так, целуясь, Фелиция не могла сказать. Но она знала: Рид заставил ее почувствовать то, чего она никогда не ощущала, даже в самом начале с Сэмом.

И однако, когда Рид подвел ее к кровати, Фелиция, несмотря на огонь желания, бушующий в ней, все еще имела достаточно сил, чтобы сопротивляться.

– Что-то не так? – наконец спросил он, отодвигаясь, чтобы посмотреть на нее. – Я сделал что-то не так?

Фелиция, чье сердце предательски норовило выпрыгнуть из груди, постаралась ответить спокойно:

– Знаешь, прежде чем мы продолжим, есть условие, на которое ты должен согласиться. Иначе я возвращаюсь назад, в Иствик.

– Какое условие? – насторожился он.

– Мое присутствие здесь должно остаться тайной. Для всех.

– Ты разочаровываешь меня, Фелиция. Я думал, тебе безразлично мнение окружающих. И эта черта больше всего восхищала меня в тебе.

– Да, обычно мне действительно наплевать на всех, но не на Эмму, и я не буду подвергать опасности нашу дружбу.

– Почему Эмма тебе небезразлична?

Фелиция внутри съежилась от горечи, которую не пробовала замаскировать. Он, должно быть, все еще неравнодушен к Эмме. Ее сердце сжалось. Если он делал это, только чтобы отомстить Эмме, то Фелиция не хотела быть частью его плана. Но прежде, чем она могла озвучить хоть одну из своих мыслей, Рид заговорил снова.

– Я не хочу, чтобы ты ушла, – сказал он мягко. – Я просил тебя приехать сюда не для того, чтобы сквитаться с Эммой, если ты так считаешь. Я просил тебя приехать, потому что ты мне нравишься, и думаю, у нас есть что-то общее.

– О!

– Хорошо, я соглашаюсь на твои условия. – Он похлопал по кровати рядом с собой. – Итак, почему бы тебе не присесть сюда?

Фелиция покачала головой:

– Есть… еще кое-что.

Он удивленно поднял брови.

– Разве нам не стоит узнать друг друга получше, прежде чем мы прыгнем в кровать?

– Я знаю о тебе достаточно, – ответил он, сексуально растягивая слова. Но, взглянув на нее, посерьезнел. – Хорошо, ты победила. Если кровать смущает тебя, я пересяду. – Он расположился на диване и взял ее за руку, призывая присоединиться к нему.

Однако Фелиция знала, что если сядет рядом с ним, то вскоре окажется в его кровати. Пусть между ними лишь легкий роман, но она боялась, что Рид станет думать о ней как о легкодоступной женщине. Поэтому она высвободила свою руку и опустилась в одно из двух глубоких уютных кресел, стоявших у маленького стола перед дверью на балкон.

– А я почти не знаю тебя, Рид.

– Но ты здесь, – заметил он. Его сексуальная улыбка обезоружила ее.

– И надеюсь, не пожалею об этом.

– Не притворяйся, что не поняла моего предложения. Я же послал тебе презервативы. – Его улыбка превратилась в усмешку. – Ты их получила?

Фелиция пыталась сохранить лицо, но потерпела поражение.

– Получила. Я даже привезла их с собой.

– Так в чем проблема?

Почему он выглядит так потрясающе? Не имело значения, во что он одет. Это был великолепный, сексуальный мужчина. И в его присутствии она не могла оставаться равнодушной.

– Послушай, Рид, – начала Фелиция. – Ты не морочишь мне голову, и я благодарна тебе. Но я правда не могу лечь в постель с малознакомым мужчиной. Даже если он мне нравится.

– Итак, ты признаешь, что тебя тянет ко мне? – И снова та же улыбка.

– Ты же знаешь, что да.

– А меня тянет к тебе, – сказал он. Фелиция сглотнула, увидев выражение его глаз. Было так легко забыть обо всех своих опасениях…

– И тем не менее женщина обычно нуждается в некоей прелюдии.

– Прелюдии у меня получаются очень хорошо, – ответил он. – И если ты подойдешь сюда поближе, я покажу, насколько хорошо.

– Я не об этом. Я говорю о романтических ужинах, танцах, флирте… ты знаешь… Все то, что не только помогает узнать друг друга, но и обостряет предвкушение… и удовольствие, – добавила она, разыграв свою козырную карту.

– Обостряет удовольствие, да?

– Да. – Она заставила себя не отводить глаза.

– Так сколько ты предлагаешь подождать? В нашем распоряжении всего одна неделя.

Фелиция хотела улыбнуться, но сдержалась.

– Как насчет половины недели? Скажем, три с половиной дня? – решительно произнесла она.

– Нет, слишком долго. Как насчет двадцати четырех часов? – Рид взглянул на часы. – Это будет в семь завтра вечером. И у нас останется много времени на прелюдию.

Она покачала головой:

– Двадцати четырех часов слишком мало. Как насчет трех дней?

– Полтора. – Его голубые глаза хитро блеснули.

И вновь она встретила его взгляд, упрямо отказываясь опускать глаза или выглядеть смущенной. Это деловые переговоры.

– Два с половиной гораздо лучше.

Теперь пришла его очередь отрицательно качать головой:

– Слишком долго. Почему бы не остановиться на двух днях и… мм… – он снова взглянул на часы, – на двух днях и пяти часах? Так в полночь среды мы… мм… объединимся.

– Объединимся. – Она подавила еще одну улыбку. – Хорошее слово.

– Я тоже так решил.

Глядя через балконные двери, она притворилась, что обдумывает его предложение.

– Ну, хорошо. В полночь в среду. Договорились. – Поднявшись, она подошла к нему и протянула руку.

Рид ответил на рукопожатие:

– С тобой сложно договориться, мисс Фелиция Фарнсворт. Я бы сказал, что мы следуем в обратном направлении: от поцелуев к рукопожатиям.

– Мы еще продвинемся вперед. Я обещаю. – Она рассмеялась. – Если только ты выполнишь свою часть уговора.

Он все еще держал ее за руку.

– То есть как? Ты собираешься выставлять мне оценки?

– Я о таком не думала, но это отличная идея. Табель успеваемости за прелюдию. Мы могли бы даже запатентовать его. Бьюсь об заклад, у женщин он бы пользовался огромной популярностью. Я просто вижу веб-сайт: Насколько Хорош Ваш Мужчина?

– Ты нечто, ты знаешь это? Не только красивая и сексуальная, но и умная. – Потянув руку на себя, Рид прикоснулся поцелуем к ее ладони.

Сердце Фелиции подпрыгнуло, но она приказала ему вести себя как следует. Высвободив руку, она присела в реверансе:

– Большое спасибо, милостивый государь. Вы тоже неплохи.

– Теперь, когда мы обо всем договорились, к твоему удовлетворению, как насчет ужина? Ты голодна?

– Просто умираю. – У нее не было во рту ни крошки уже много часов.

– Почему бы нам тогда не спуститься и не перекусить?

– Ты не подождешь, пока я приму душ и переоденусь?

– Ты прекрасно выглядишь и так. – Он окинул оценивающим взглядом ее белые брюки и зеленую блузку в обтяжку.

– Спасибо за комплимент, но я хожу в этой одежде целый день. Хотелось бы надеть что-нибудь более элегантное.

– В таком случае я тоже переоденусь.

– Сколько у меня времени? – спросила она.

– Сколько потребуется.

Улыбаясь, она направилась в спальню.

– Фелиция!

Она обернулась:

– Да?

Он усмехнулся:

– Возможно, запереть дверь в ванную будет неплохой идеей.

Облачившись в темно-серые брюки, белую шелковую рубашку с открытым воротом и черный льняной пиджак, Рид вышел в гостиную подождать, пока Фелиция закончит переодеваться к ужину. Приготовив себе слабый коктейль с ромом, – он хотел, чтобы голова была ясной сегодня, – он подумал о разговоре, который произошел между ними только что. И не мог не улыбнуться. Неделя обещала быть даже более веселой, чем он себе представлял.

Рид стоял на балконе, который выходил на бассейн и море, раскинувшееся за ним. Солнце только начало садиться, вода отливала красновато-золотыми искрами. Услышав шорох за спиной, он обернулся… и на мгновение застыл.

Видение в нескольких футах от него было одето в облегающее ярко-розовое платье с открытым верхом без бретелек, с высоким разрезом спереди, открывавшим потрясающие ноги. Длинные хрустальные серьги украшали уши, а на ногах были босоножки того же оттенка, что и платье, на невероятно высоких каблуках. Волосы она заколола очередной бабочкой – на сей раз усеянной блестками.

Фелиция склонила голову:

– Итак? Скажи что-нибудь.

– Ты выглядишь сногсшибательно!

– Спасибо. Ты тоже неплохо.

Рид поставил бокал:

– Идем?

Взяв его под руку, она подняла глаза:

– Идем.

Боже, как же она красива! И как он мог до недавнего времени не видеть, насколькокрасива?

В лифте они молчали, так как были не одни. Только в вестибюле Рид произнес:

– Говорят, в здешнем ресторане отличные морепродукты. Но если хочешь, мы можем пойти куда-нибудь еще.

– Останемся здесь. Я люблю морепродукты.

– Я тоже.

Приятная темноволосая хозяйка встретила их при входе в ресторан.

– Вы предпочитаете сидеть в зале или в патио?

Рид взглянул на Фелицию.

– В патио, – ответила она.

Десятью минутами позже их усадили за столик с видом на воду. Солнце только что окунулось за горизонт, и мерцание на поверхности воды смягчилось бледно-абрикосовыми и фиолетовыми оттенками. Легкий бриз заставлял подрагивать и танцевать пламя свечей на столиках. В дальнем углу патио готовились к выступлению несколько гитаристов и клавишник.

Рид улыбнулся Фелиции. Преступно выглядеть так хорошо, как она!

– Ну, что же именно ты хочешь обо мне узнать?

– Сразу к делу, да? – поддразнила она.

– Зачем терять время? – отразил он удар. Откинувшись на спинку стула, она попросила:

– Расскажи мне о своей семье.

Рид закатил глаза:

– Они шумные. Любят командовать. Очень любят командовать.

Она усмехнулась:

– Не могу поверить, что кто-то может командовать тобой.

– Они и не могут. Но пытаются. Особенно сестры.

– Я знакома с твоей сестрой Шеннон, а других не знаю.

– Есть еще одна. Бриджит. А еще у меня два брата – Даниэль и Адам. Я младший.

– Так вот почему они пытаются командовать тобой! Такова участь младших.

– Ты так говоришь, как будто у тебя есть опыт в этом.

Ее улыбка погасла, в глазах появилось тоскливое выражение.

– Нет. – Она покачала головой. – Я была единственным ребенком.

Рид не мог даже представить, каково это – быть единственным ребенком. В детстве он часто об этом мечтал. Быть младшим в большой, шумной и общительной семье значило не иметь покоя ни на секунду. Его братья и сестры дразнили его, игнорировали или командовали им. Ни минуты уединения. И конечно, он постоянно донашивал за старшими одежду.

– Знаешь, тебе повезло, – произнесла она. – Единственный ребенок может быть очень одинок, особенно если родители полностью поглощены друг другом. Иногда я думаю, что поэтому и выскочила замуж за моего бывшего раньше, чем узнала его как следует. – Она состроила гримасу. – И поверь мне, узнать его не означало полюбить.

Он задумался о ее браке. Эмма говорила, что ей пришлось несладко.

– Сколько вы были женаты?

– Больше трех лет. К тому времени, как я с ним развелась, он промотал мое наследство и обманул меня с несчетным количеством других женщин, – сухо ответила Фелиция.

Рид не мог себе представить, зачем мужчине могла понадобиться другая, если у него была Фелиция. Он хотел уже выразить свое возмущение, но как раз в этот момент подошел официант, чтобы принять заказ на напитки и рассказать о специальных предложениях в меню. Когда же он ушел, момент был упущен. Поэтому Рид произнес:

– Эмма говорила, что твои родители погибли, катаясь на лыжах.

Фелиция кивнула:

– Такая трагедия. Они поднимались на фуникулере, когда оборвался трос. Вместе с родителями ехало еще пять человек. Они все погибли.

– Прости.

Она вздохнула:

– Все произошло давным-давно. Мне было девятнадцать, я училась в колледже.

– А во сколько ты вышла замуж?

– В двадцать четыре. Через три года я развелась.

– Так… – Рид быстро посчитал в уме, – ты почти моя ровесница?

– Да, мне будет тридцать пять в марте. А когда твой день рождения?

– В конце этого месяца, мне будет тридцать шесть.

– Так ты Лев? – Фелиция недоверчиво покачала головой. – Ты не похож на типичного Льва.

– Ты не видела меня в гневе!

В ответ она лишь улыбнулась.

Рид хотел бы, чтоб она улыбалась всегда. Улыбка освещала ее лицо. Фелиция становилась такой милой, такой сексуальной…

– Почему ты так смотришь на меня? – спросила она.

– Я только что подумал, как мне нравится твоя улыбка.

Фелиция расцвела от комплимента. И впервые после их поцелуя на ферме Рид не думал о том, как затащить ее в кровать. Он наслаждался ее компанией, и ему вдруг захотелось узнать ее лучше.

В этот момент официант принес напитки, и они стали заказывать блюда. Когда он удалился, заиграла музыка, что-то нежное и романтичное, и несколько пар отправились танцевать. Фелиция посмотрела на них.

– Хочешь покружиться? – спросил Рид.

– С удовольствием.

В семье Рида все умели танцевать. Мать научила их, ведь в молодости она занималась балетом.

Она всегда говорила, что если мужчина не умеет двигаться под музыку, то не сможет завоевать женщину. В юности Рид ненавидел танцы. Но теперь он был благодарен матери. Они с Фелицией оставались на площадке довольно долго.

Обнимать ее в танце, прижимать к себе было, наверное, так же хорошо, как и заниматься с ней сексом.

– Ты хорошо танцуешь, Рид, – прошептала она, а потом засмеялась: – Вообще-то я умираю с голоду.

Рид неохотно ослабил объятие:

– Уже все подано.

Еда была восхитительна. Рид наслаждался блюдом и поглядывал на Фелицию. Она ела с аппетитом в отличие от многих женщин, боящихся набрать несколько лишних граммов.

– Как все вкусно, – восхищенно произнесла она.

– Да, – согласился Рид. – Ты на славу потрудилась! – он кивнул на пустую тарелку.

– Люблю поесть…

– Мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.

Его комментарий повис в воздухе, и он знал, что они оба подумали о других желаниях, которые бы хотели утолить.

Принесли десерт. Рид заказал себе ванильное мороженое с орехами, а Фелиция – фруктовый торт. Они снова отправились танцевать. На сей раз музыканты играли быстрый танец, и они, смеясь, попытались попасть в ритм. После танца Фелиция тяжело дышала, а Риду хотелось снять пиджак.

– Было весело, – сказала Фелиция, опускаясь на стул. – Ты часто танцуешь дома?

Рид покачал головой:

– Обычно я слишком занят.

– Рид…

Его пристальный взгляд встретился с ее.

– Ты страдаешь из-за Эммы?

– Нет, просто не понимаю, как я раньше не увидел, что мы не подходим друг другу. Меня беспокоит, что я был так слеп.

– Я боялась, что ты используешь меня, чтобы отомстить Эмме.

– Я не параноик, – заметил Рид.

Фелиция изучающе посмотрела на него, затем сменила тему разговора:

– Странно, что наши пути не пересеклись раньше, мы же выросли в Иствике.

– Ну, мы ходили в разные школы.

– Да, это правда. Я училась в колледже, а ты?

– В местной средней школе. Мои родители не могли позволить себе оплачивать нашу учебу.

– Потом я уехала в Барнард.

– А я пошел в армию.

– Потом я несколько лет работала в Манхэттене.

– А я вернулся домой и занялся бизнесом, который превратился в «Росдейл Фармс».

– Я вышла замуж за Сэма и уехала в Чикаго.

– Ну вот, – мягко заключил Рид, – мы наконец узнали друг друга.

Музыканты заиграли романтичную балладу.

Рид протянул Фелиции руку, они встали и начали танцевать.

Рид подумал, что ожидание ночи среды будет для него совсем не простым.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Неудивительно, что некоторые религии запрещают танцы. Фелиция не могла поверить своему счастью и наслаждению – быть в объятиях Рида, двигаться с ним под музыку, чувствовать всю полноту жизни… В качестве прелюдии к сексу она не могла вообразить ничего лучше.

О, танец был определенно прелюдией, и Фелиция почти сожалела, что они должны подождать до ночи среды, перед тем как заняться любовью.

– О чем ты думаешь? – пробормотал он ей в волосы.

– Как прекрасно все, – прошептала она в ответ. И как прекрасна будет ночь в среду, потому что, насколько я полагаю, ты будешь замечательным любовником…

Другая женщина, возможно, выразила бы эту мысль вслух, но Фелиция была недостаточно смелой.

– Все будет еще прекрасней, – сказал он.

Ее дыхание участилось, потому что он дышал совсем рядом с ее ухом и она позволила кончику его языка слегка коснуться ее мочки.

– Перестань, – проговорила она.

– Что? – Его губы продолжали ласкать ее, а его правая рука скатилась с ее спины, чтобы задержаться на талии и привлечь ее еще ближе.

– Рид, – произнесла она, затаив дыхание. – Остановись. Люди смотрят на нас.

– Кто смотрит? Они слишком заняты своими делами.

Она отстранилась, осмотрелась и увидела, что он был прав. Никто не смотрел на них. На площадке было еще две пары, которые танцевали даже ближе и откровеннее, чем она и Рид.

– Кроме того, – сказал он, снова заключая ее в объятия, – тебе хотелось прелюдии, помнишь? – Он усмехнулся. – А мне? Мне хотелось бы как можно скорее возвратиться в нашу комнату и испытать ту большую кровать.

Фелиция сглотнула, только сейчас поняв, что, даже если они не собираются заниматься любовью до ночи среды, она все равно должна будет спать с ним на одной кровати еще две ночи. Если, конечно, не заставит его лечь на диван в другой комнате. Но хочет ли она заставлять его сделать это?..

Фелиция, возможно, потанцевала бы еще, пока играла музыка, но, когда они с Ридом закончили десерт, она увидела, что несколько групп людей, стоявших около барной стойки, ждут столик во внутреннем дворике.

– Я полагаю, мы должны уйти, – сказала она неохотно.

Рид проследил за ее взглядом:

– Наверное, да. Было бы свинством не уступить место, когда мы закончили ужин. – Он хитро улыбнулся. – Мы могли бы возвратиться в номер и послушать хорошую музыку по радио. Потанцевать.

Она с усмешкой покачала головой:

– О, нет, ни за что. Если мы так сделаем, наше соглашение, скорее всего, будет нарушено: я не уверена, что могу доверять тебе.

– Мне? – сказал он в притворном негодовании. – Послушай, дорогая, – теперь он подражал Хэмфри Богарту, – если кому и нельзя доверять, то это тебе. Я знаю, как сильно ты меня желаешь. И держу пари, что еще до среды ты будешь умолять меня заняться с тобой любовью.

Теперь ей действительно стало смешно.

– Продолжай и дальше убеждать себя в этом, если тебе так легче.

Он пробовал удержаться от смеха, но тщетно. Довольно долго они продолжали дурачиться: он убеждал ее, что она будет умолять его, а она отвечала, что если кто и будет умолять, то это он.

Пока они ждали официанта, который должен был принести счет, Фелиция думала о том, как весело ей с Ридом. Она и не предполагала после разговоров с Эммой, что у него такое хорошее чувство юмора или что он любит дурачиться. Она также была удивлена его познаниями в области старых фильмов.

– Ты правда любишь старые фильмы? – спросила она.

– Да, люблю. Всякий раз, когда у меня появляется возможность, я включаю канал со старыми фильмами.

– Я тоже люблю старые фильмы. Но все-таки больше я люблю мюзиклы. Наверно, потому, что это очень красивое зрелище. А какие фильмы тебе больше нравятся?

– Мне? Я люблю комедии, особенно где играют Эббот и Костелло или братья Маркс. А еще люблю боевики. Ты знаешь Джимми Когни, Хэмфри Богарта, Ричарда Видмарка – всех этих крутых парней?

– Если ты обещаешь взять себя в руки, мы могли бы вернуться в номер и посмотреть какой-нибудь старый фильм по телевизору.

– Я не знаю, – сказал он медленно, – будешь ли ты в состоянии смотреть любовные сцены, лежа вместе в кровати. Ты можешь потерять контроль от желания овладеть мною.

– Мечтай, мечтай. – Теперь, когда он бросил ей вызов, она пообещала себе дотянуть до ночи среды. Но как же сильно она хотела его! В этом он был прав. И чем больше он дразнил ее и играл с нею, тем более привлекательным и сексуальным становился. Проклятье! Он тоже это знал.

Рид усмехнулся:

– Объявляешь войну? Ты знаешь, о чем я говорю…

Когда он смотрел на нее так, ей становилось трудно дышать.

– Нет, я не объявляю войну, – сказала она так уверенно, как только могла, хотя чувствовала, что тает под этим обжигающим, пристальным взглядом. – Мы уже обговорили условия нашего договора.

– С тобой не весело.

Прежде чем Фелиция смогла придумать, как возразить, подошел официант со счетом. Заплатив за ужин, Рид улыбнулся:

– Готова?

Фелиция не была уверена, к чему она готова, но поднялась и пошла к лифту. Рид взял ее за руку, чтобы остановить:

– Почему бы нам немного не прогуляться по пляжу?

– О, я бы очень хотела. – В детстве она каждое лето проводила месяц на Аутер-Бэнкс вместе с родителями. И это было одним из ее самых счастливых воспоминаний. Она четко помнила, как они прогуливались по пляжу в сумерках. Ее родители держались за руки, в то время как она убегала вперед и искала морские ракушки.

– Ты выглядишь грустной, – прокомментировал Рид ее состояние. – Что-то не так?

Фелиция встряхнула головой:

– Нет, просто вспомнила родителей. Они любили пляж.

– Тебе не хватает их.

– Да. – Даже при том, что они уделяли ей недостаточно внимания и любви, которой она жаждала, они были хорошими людьми. Добрыми людьми. И у них был уютный дом.

– Я понимаю. Мой отец скончался больше чем шесть лет назад, но я все еще тоскую без него, как будто это было вчера.

Фелиция восхищалась Ридом. Он не смущался, показывая свою любовь к родителям или братьям, несмотря на то, что со смехом назвал их властными и шумными; она видела по выражению на его лице, что они были важны для него. Фелиция еще раз позавидовала. Она отдала бы все что угодно, чтобы иметь такую дружную семью.

Они шли по тропинке, ведущей к берегу. Все было великолепно: пышные цветы, кусты акаций и кокосовые пальмы. Мерцающие газовые фонари давали мало света, но, даже если бы они вообще не горели, полная луна осветила бы их путь.

Рид держал ее за руку, и Фелиция думала, как было бы прекрасно, если бы этот момент продлился как можно дольше. Она не помнила, чтобы Сэм когда-нибудь делал так же. Почему я влюбилась в него? – спрашивала она себя уже в тысячный раз. Он никогда не был так хорош.

Рид был лучшим мужчиной, которого она когда-либо встречала.

Тропинка закончилась, и начался пляж. Фелиция сняла свои туфли. Рид тоже снял ботинки и закатал штанины. Держась за руки и неся обувь в свободных руках, они вышли на пляж.

Была такая красивая ночь! Полная луна, нежный прибой, ароматный бриз, прохладный песок под ногами, отдаленный ропот голосов, музыка в ресторане, шелест пальм – все это вызывало у Фелиции смешанные чувства. В такую ночь ее беды казались нереальными.

– Здесь прекрасно, – сказала она, сожалея, что не взяла накидку на плечи.

– Да, – согласился Рид.

Что-то в его голосе заставило ее пристально посмотреть на его лицо. Тепло распространилось по ее телу, хотя секунду назад она чувствовала озноб. Он как будто прочитал ее мысли и обнял ее.

В немом согласии их шаги замедлились, затем остановились. В следующий момент его ботинки упали на песок, и он заключил ее в свои объятия.

В течение долгого тихого мгновения они смотрели друг другу в глаза. Сердце счастьем стучало в ее ушах, Фелиция ждала. Когда его губы наконец коснулись ее рта, она вздохнула. Ее ослабевшие пальцы выпустили туфли и руки скользнули вокруг его талии.

Фелиция приоткрыла влажные губы, и язык Рида начал свой причудливый танец. Все мысли исчезли из ее головы. Только ощущение счастья. Только Рид. Его объятия, его тепло, его аромат, сила его желания…

Фелиция не осознавала, как долго они целовались. Единственное, что имело значение, – страсть, захватившая их.

Она желала этого мужчину.

Она желала его больше, чем кого-либо.

И он жаждал ее.

– Тю-тю!

Рид и Фелиция рассмеялись, к ним приближалась шумная компания молодежи. Покрасневшая Фелиция нагнулась за своими туфлями, надеясь, что юнцы быстро уйдут. Но нет… один из них, высокий блондин, усмехнулся и сказал:

– Эй, я тоже хочу поцеловать ее. Она такая аппетитная!

– И ты хочешь? – добавил другой.

– Но я хочу нечто большее, чем поцелуй, – произнес третий, подтолкнув приятеля. Тот подтолкнул его в ответ.

О боже…

Они пьяны? Фелиция испугалась, они с Ридом были слишком далеко от гостиницы. Но он уверенно положил руку на ее талию и крепко обнял.

– Хороший вечер, верно? – спокойно проговорил он.

Казалось, прошла вечность. Парни молчали, но не уходили. Затем блондин сказал:

– Да, приятный вечер.

Он махнул рукой и пошел прочь, остальные последовали за ним.

Фелиции понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. Возможно, ей не стоило так пугаться. Возможно, они не были опасны. Но ее не покидало чувство, что они ушли мирно, потому что побоялись Рида. Он мог постоять за себя и за нее.

– Вернемся в гостиницу? – спросил он. Фелиция кивнула.

Рид поднял свои ботинки и обнял ее за плечи. Они неспешно пошли назад.

– Ты испугалась? – наконец спросил он.

– Немного, – призналась она. Его рука на плече напряглась. – Но потом поняла, что я в безопасности. С тобой.

Рид остановился. Они были достаточно близко к гостинице, Фелиция ясно слышала музыку, все еще игравшую во внутреннем дворике ресторана.

На этот раз он взял ее лицо в руки и поцеловал нежно и заботливо.

У Фелиции возникло чувство предопределенности этого момента. Она должна была находиться с ним здесь и сейчас. Провести с ним эту неделю.

Неделю, о которой она будет вспоминать холодными зимними ночами, когда останется одна.

Эта неделя стоила всех сплетен, которые поползут по городу, если кто-то узнает, что она провела ее здесь с Ридом.

Теперь Фелиция действительно сожалела о своем решении ждать до среды. Зачем тратить несколько драгоценных дней?

Фелиция – особенная женщина.

Им было бы хорошо вместе.

И все же Рид знал, что должен быть осторожен. Он не хотел совершить ошибку. Неважно, как хорошо им было вместе и насколько она нравилась ему, он должен был помнить, что Фелиция уже страдала из-за мужчины.

Рид неохотно решил, что им не стоит торопиться. Нужно узнать друг друга, как она предложила, прежде чем кидаться в постель.

Хотя Фелиция надеялась, что Рид возьмет на себя инициативу и их соглашение будет нарушено, она полагала, что можно слегка подтолкнуть его.

Как только они вернулись в номер, она сказала:

– Я в душ.

Он улыбнулся:

– Прекрасно. Хочешь, я поищу какой-нибудь старый фильм? Мы могли бы посмотреть…

– Хорошо.

– А как насчет шампанского?

– И шоколад, пожалуйста!

Его улыбка стала шире.

– Ты читаешь мои мысли.

– Определенно…

Фелиция неспешно разделась, постояла под прохладными струями, слегка надушилась своими любимыми духами и облачилась в атласную ночную сорочку и халатик. Скользнув в черные атласные туфельки – она знала, что ее ноги выглядят в них чудесно, – и глубоко вздохнув, она открыла дверь ванной комнаты.

Она была уверена, что Рид в спальне, но, войдя, не увидела его. Из гостиной был слышен приглушенный шум телевизора. Берегись, Рид, я иду…

Сначала он не заметил ее: Фелиция вошла в гостиную тихо, остановившись в дверях. Она специально не завязала халат, чтобы он мог увидеть все, что было под ним. Она знала, как выглядит, и прекрасно понимала, как на него это подействует.

И не была разочарована.

Он замер, когда повернулся и увидел ее. Его глаза округлились, и взгляд медленно заскользил по ее телу вниз и обратно. Когда их глаза наконец встретились и она увидела в них все его мысли и чувства, у нее перехватило дыхание.

Она провела языком по губам.

– Фелиция, – хрипло сказал он, – что ты, черт возьми, пытаешься со мной сделать? Я же не железный.

Она видела это. Его возбужденная плоть натягивала серые шелковые пижамные брюки, единственное, что было на нем. Фелиция нервно сглотнула.

– Я… – сказала она, забыв о своем желании, чтобы именно он сделал первый шаг, и не ощущая ничего, кроме опустошающей ее страсти.