Текст книги "Время выбирать"
Автор книги: Патриция Хорст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Джудит кивнула в сторону кухни.
– Мы можем поговорить там. Это самое теплое место в доме.
– У тебя, надеюсь, кофе готов?
– Нет. Не готов.
Роберт пожал плечами и подошел к столу.
– Ну конечно, я так и думал.
Он был одет в синие джинсы, свитер поверх рубашки и поношенную куртку.
Заметив его сосредоточенно-серьезный вид, она подумала, что ему сейчас намного хуже, чем ей самой.
– У тебя был тяжелый день?
– Обычный. Куча происшествий, тьма пациентов. Мне удалось поспать лишь часа три. – Роберт зевнул. – Предыдущая ночь была не лучше, ну, за исключением некоторых обстоятельств.
– Я тоже в паршивой форме.
– Ну да, заметно. Ты ужасно выглядишь.
Он сел наконец за стол напротив Джудит.
– Давай сперва разберемся с насущными проблемами, а потом оба сможем отдохнуть.
Он протянул руку и посмотрел на свои пальцы.
– Я думаю, что мне стоит извиниться за то, что я предал твое доверие в ту ночь.
– И как же ты это сделал?
– Я воспользовался твоим эмоциональным состоянием.
– Ой, только не надо! – сказала она презрительно. – Я точно так же в ответе за то, что случилось. Ты бы не смог ничего сделать, если бы я сама этого не пожелала. Если ты хочешь извиниться, так извинись перед своей невестой. Уж кого ты предал, так это ее!
– Мы расторгли помолвку.
– Да? И кто же все затеял?
– Это было взаимное решение.
– А по тебе не скажешь, что вы договорились легко и просто. У тебя такой грустный голос...
– Я просто устал. – Он закрыл глаза. – Ты права, все прошло не так безобидно, но мне не хотелось никому причинять вреда. Дальше было бы еще хуже. Если у тебя нет кофе, то хоть что-нибудь есть, что можно выпить и взбодриться? – подняв тяжелые веки и окинув комнату взглядом, поинтересовался Роберт.
– Ты действительно этого хочешь? А с тобой ничего не случится?
– Нет. Я беру несколько выходных. Это будет мой первый отдых за шесть месяцев.
Опасно чувствовать к нему жалость. А уж замечать, что у него от усталости появились синяки под глазами, в высшей степени безрассудно. Ей нельзя допускать, чтобы он взял ее жалостью. Ей необходимо оставаться равнодушной. Пусть он сам страдает!
– Насколько я помню, в доме есть немного бренди. Мой отец держал его для медицинских целей, – сказала она. – Ну что, подойдет?
Бледная улыбка освежила его лицо.
– Неси.
Хотя Джудит переехала в гостиницу всего лишь несколько дней назад, в доме сразу стало сыро и холодно, словно в нем не жили уже много лет. Поднявшись на второй этаж в комнату отца, молодая женщина осторожно открыла в его письменном столе верхний ящик, где среди всякого хлама лежала на три четверти полная бутылка дешевого бренди. Джудит взяла ее и потом, любопытства ради, стала рассматривать содержимое ящика.
В нем хранилось полно разных вещей. Старые, уже давно непригодные шариковые ручки, обломки карандашей, несколько исписанных тетрадей – можно подумать, что ее отец был писателем, а не старым рыбаком. Там также валялось несколько погнутых серебряных чайных ложек, пара больших линз, старые очки и невесть откуда взявшийся оловянный солдатик.
Ей вдруг стало жаль отца. Она вспомнила слова матери о том, каким Джон был сильным и смелым в дни их молодости и как он страдал, когда потерял ногу.
Джудит уже собиралась уходить, как вдруг заметила пожелтевший от времени белый листок бумаги на дне ящика. Это была перевернутая фотография. Джудит достала ее. К своему удивлению, она обнаружила на ней девушку лет семнадцати, очень похожую на нее саму. И если бы не старая, давно вышедшая из моды одежда, можно было бы сказать, что на фотографии изображен двойник Джудит. Она бережно положила пожелтевший снимок в карман и спустилась к Роберту.
А он сладко спал в кресле, вытянув под столом ноги и откинув набок голову. И хотя Джудит спускалась очень тихо, Роберт тут же проснулся.
– Должно быть, я немного вздремнул, – промямлил он невнятно.
– Похоже, – подтвердила Джудит, ставя на стол стаканы. – Это все, что удалось найти в доме. Я, конечно, понимаю, что бренди полагается наливать в хрустальные бокалы, но сейчас тебе придется довольствоваться стаканами для сока.
– Спасибо и на этом. – Его пальцы вскользь коснулись ее кисти, когда она разливала бренди. И, хотя это было всего лишь легкое прикосновение, Джудит показалось, что ее обожгло пламя.
– Ты не собираешься ко мне присоединиться?
– Да, – сказала она, хотя еще несколько секунд назад не собиралась пить вместе с ним, полагая, что ей нужно иметь трезвую голову. Но ей захотелось расслабиться, чтобы суметь спокойно говорить с Робертом.
– Слушай меня, – сказал он, поднимая стакан, когда Джудит села напротив. – Да будет тебе известно, все эти два дня я занимался самоанализом и пришел к удивительным результатам.
Джудит отпила глоток и сделала заинтересованный вид:
– Да? Ну и к каким же?
– Во-первых, я все еще думаю о женитьбе, как и в то время, когда я встречался с Розалин.
– Неужели! Я бы никогда этого не предположила, глядя на то, как ты ужинаешь с одной, а ночью рвешься к другой.
– Джудит, ты все не так поняла. Мне действительно нравится Розалин. Да, мне она глубоко не безразлична, но у нас с ней... Мы никогда не испытывали страсти друг к другу, которая... Да ладно, забудь об этом, – Роберт словно подошел к грани, за которую не следовало переходить. – Что же нас держит? Ну, во-первых, мы знакомы уже много лет, во-вторых, невероятно подходим друг другу. Женщина, которая любит меня, хочет детей и мужа, который соответствовал бы ее требованиям. А я прекрасно гожусь на эту роль.
– Так чего же ты от меня хочешь?
Он улыбнулся и отвел взгляд в сторону.
– Ну, предположим, мне не очень приятно приходить с работы в пустой дом. В особенности, когда был тяжелый день, когда умер ребенок, когда ты ошибся в диагнозе и не сумел вовремя обнаружить опасную болезнь. Знаешь, нужна поддержка... хочется, чтобы рядом был дорогой человек, с которым можно было бы поделиться наболевшим. Я думал, что с Розалин все так и будет и наш брак окажется счастливым, но я ошибся.
– А почему? Ты что, оказался для нее не слишком хорош? Или она тебе не подходит?
– Нет, – сказал Роберт. – Просто когда я узнал, что у меня есть сын, то хорошенько посмотрел на себя со стороны. И мне не слишком понравилось то, что я увидел.
– Так что же ты увидел?
– Человека, который идет по линии наименьшего сопротивления. А я хочу, чтобы Томас гордился мной. Если мне не удастся заслужить его любовь, то я хотя бы попробую приобрести уважение. Но он никогда не простит меня, если я, оставив его и тебя, предпочту связать свою жизнь с другой женщиной. Он вырастет и будет презирать меня.
– Я тебе ничем не могу помочь.
– Брак с Розалин слишком дорого обойдется мне. Рано или поздно, но все равно придется бросить свою больницу и перебраться в клинику ее отца. Я буду с Джорджем заниматься частной практикой. Джордж – очень хороший специалист, и, конечно, работать вместе с ним большая честь. Меня начнут еще больше уважать в обществе. Но в глубине души я всегда буду себя презирать.
– За что?
– За то, что пошел по легкому пути. А мне надо было начать все сначала. Опять. В который раз...
– Для чего? – Джудит опять перебила его мысль.
– Господи, – вздохнул Роберт. – Да потому что Томас заслуживает лучшего отца, чем я. Потому что я не могу жить без него. Вот почему!
Одиннадцать лет назад и половина этих слов произвела бы на Джудит неизгладимое впечатление: она бы повисла у него на шее и обильно расточала свои комплименты. Но не сейчас.
– И как же вы, мистер, собираетесь завоевывать сердце моего ребенка?
Он выпрямился и твердым голосом произнес:
– Я сделаю то, что ему больше всего нужно.
– А... – Джудит ехидно улыбнулась. – Если не секрет, поведай мне, пожалуйста, в чем же он сейчас больше всего нуждается? А не то я даже не представляю, чего так сильно не хватает моему сыну?
– Полноценной семьи.
Раздражение Джудит переросло в гнев.
– Ему и так хорошо со мной!
– Да. Я уверен, во многих отношениях это верно. Но дело в том, что у тебя искаженное представление об отношении мужчин к семейным узам. Есть вероятность, что Томас, когда вырастет, впитает твои взгляды. Хочешь ты этого или нет, но ему нужен отец.
– А что, если я тебя выпровожу отсюда?
– Это ничего не изменит. Подумай лучше о нашем ребенке.
– Боже мой, – Джудит развела руками, – теперь понятно, почему ты так устал. Ты, должно быть, всю ночь полировал свой нимб.
– Я не святой. Кому, как не тебе, это знать! А ты, дорогая, тоже не мать Тереза, так что возьми себя в руки, и давай спокойно поговорим.
К своему стыду, Джудит покраснела.
– Хорошо, – произнесла она спокойным голосом. – Так что же ты хочешь?
– А разве и так не понятно? Хочу на тебе жениться.
– Да что ты говоришь! – она рассмеялась ему в лицо. – Ты меня поражаешь своим энтузиазмом.
– Потому что ты всегда думаешь только о себе. Тебе стоит попытаться хотя бы на минуту отвлечься и посмотреть на все со стороны. Или подумать о том, что ты приобретешь, выйдя за меня замуж.
Джудит от изумления вытаращила глаза.
– Что?!
– Почет, уважение, деньги.
В ту же секунду она залепила ему смачную пощечину, но, испугавшись содеянного, тут же извинилась:
– Роб, прости, я не хотела! Поверь, действительно не хотела. Я еще никого в жизни не била. Боже мой, я совсем как мой отец!
Роберт подошел к ней сзади и обнял ее.
– Ты на него непохожа. – Он говорил тихо, почти шепотом, прижав свою голову к ее волосам. – И я тоже на него непохож. Мы с тобой обязательно поженимся, и я стану законным отцом нашего сына.
– Угу, а я превращусь в истинную леди. – Она попыталась освободиться из его объятий. – Роб, ты ничего не знаешь обо мне. Ни о том, кто я на самом деле, ни о том, чем я занимаюсь, чего хочу. Ты действительно думаешь, что отношение окружающих ко мне улучшится, если я стану миссис Гордон?
– Все в твоих руках, дорогая.
– Нет, больше не верю тебе, – спокойно произнесла Джудит. – Ты бросил меня, когда я тебе надоела. А когда узнал, что я ушла из дому, то даже не удосужился выяснить, в чем причина. Ты всего лишь вздохнул с облегчением и забыл, что Джуди когда-либо существовала. А теперь ты так стремишься на мне жениться. Ну и как мы будем строить наше будущее?
– Работая над ним.
– Забудь! – Джудит разжала его руки и освободилась от объятий. – Я не подхожу тебе, поскольку никогда не впишусь в ваше рафинированное общество. Над нами лишь все будут смеяться. Возвращайся-ка ты лучше к своей Розалин, проси у нее на коленях прощения. И оставь, пожалуйста, меня в покое.
– Я прекрасно понимаю, что прошло еще очень мало времени и наш короткий роман нельзя считать компенсацией за десять лет моего отсутствия. Но прошу тебя трезво подумать над моим предложением.
Джудит, с одной стороны, прекрасно понимала, что слова «компенсация» и «скоротечный» были не слишком вдохновляющими. Ей хотелось другого. Она мечтала о том, чтобы Роберт признался наконец, что любит ее, хотела прошествовать к алтарю в белом платье по дорожке, усыпанной лепестками роз, грезила о пышной свадьбе и пожеланиях счастливых лет жизни.
Но неведомая сила вновь толкала Джудит в объятия Роберта. И еще неизвестно, чем бы все закончилось, если б во входную дверь не постучали.
8
– Я всего лишь пришла взглянуть, почему в кухне горит свет, в то время как Маргарет здесь не живет, – сказала Жюли, проходя в коридор.
– Не беспокойтесь, – ответила ей Джудит. – Здесь всего лишь я.
– Ты и этот врач!
Джудит было абсолютно все равно, какой вывод сделает Жюли, увидев ее вместе с Робертом. Молодая женщина могла резким ответом утолить нездоровый аппетит сплетницы и по крайней мере на несколько последующих недель дать тему для всевозможных слухов. То же самое мог сделать и Роберт. Тем более что у него был такой вид, словно он всю ночь напролет кувыркался в постели.
Это то, что как раз и нужно было Джудит. Зачем ей сейчас пытаться вытаскивать из лужи свою репутацию? Ее и без того так долго поливали грязью.
– Да, вы совершенно правы, миссис Моне, – ответила Джудит, тщательно выговаривая слова. – Здесь только я и Роберт.
– Наверху был зажжен свет.
– Да, тоже верно. – Она нахально улыбнулась. – Там спальня моих родителей.
Жюли посмотрела на бутылку бренди и пустые стаканы.
– Надо думать, вы там были!
Это уже оказалось последней каплей!
– Естественно. И мы непременно продолжим заниматься тем, чем занимались, как только вы уйдете. Не хотите ли еще что-нибудь сказать?
– Да! – сказала она, обратившись к Роберту. – Доктор Гордон, о вас сложилось очень хорошее мнение в этой части города. Но общение с дурными людьми может быстро разрушить репутацию интеллигентного человека. И вам будет стыдно, если у ваших пациентов вдруг изменится мнение о вас.
– Ты все еще хочешь на мне жениться? – спросила Джудит, когда за Жюли захлопнулась дверь.
– Конечно. А что случилось?
– Ты видел реакцию Жюли? Представь теперь, что будет, если мы поженимся! Как только я вернулась в этот город, то сразу почувствовала неприязнь и предвзятое отношение ко мне. Даже ты готов был меня обвинить.
– Да, но вскоре увидел, как я ошибся. Может быть, если ты не будешь поддерживать свой прежний имидж плохой девочки, найдутся и другие люди, готовые пересмотреть свое отношение к тебе.
– Роб, не будь наивным, люди здесь не меняются. Если они вбили себе в голову, что я все еще бесстыдная шлюха, которая лишь добавляет несчастья к горькой жизни Джона Брея, они никогда не будут думать иначе. Я – неблагодарная дочь, которая даже не появилась на похоронах своего отца и бросила мать в беде. И никому, – Джудит сделала акцент на этом слове, – никому не пришло в голову, что я просто не знала о том, что случилось.
– Поверь, и обо мне раньше тоже было другое мнение. Но теперь все иначе.
– Но ты – мужчина! А в этом случае работает двойной стандарт. Как только парень докажет, что способен на лучшее, ему сразу прощают все грехи. Даже считают их как само собой разумеющееся отступление от нормы: ведь парень должен прожигать свою молодость. Как же иначе? Но если ты затесалась в плохие девочки – ты навсегда останешься такой. И я не думаю, что ты захочешь разделить с твоей женой ее дурную славу.
– Джудит, я бы мог...
– Не надо, не продолжай. У меня есть дом и прибыльный бизнес, есть друзья и уважение коллег. Если ты действительно хочешь связать свою жизнь со мной, тогда переезжай в Бричстоун.
– Переехать в... – он посмотрел на Джудит так, словно у нее вдруг выросло две головы. – Может быть, мне не удалось ясно выразиться, но я не собираюсь оставлять больницу. Мне нравится здесь. Я делаю важную работу, и за это меня уважают. Многим врачам не по душе такая бесконечная возня с пациентами. Так вот, если я покину больницу, мои коллеги не скоро смогут найти мне замену. Для тебя это хоть что-нибудь значит?
– Перестань со мной так говорить!
– Значит, ты меня хорошо слышала?
– Да. Прекрасно. Ты, кажется, до этого намекнул, что оставишь больницу, как только женишься на Розалин, потому что семейная жизнь с ней стоит этого. А что же теперь, заключая брак со мной, ты должен оставаться в больнице?
Она испытывала его терпение.
– Джудит, твои капризы крайне утомительны. Сделай услугу себе и тем, кто рядом с тобой, перестань лезть в бутылку.
– Поехали в Бричстоун.
– Нет. Для меня важна моя работа.
– А моя? Моя работа не важна?
– Я не имею права так судить, поскольку даже знаю, в чем она заключается.
– Да, но ты имеешь право судить меня! Ты вбил себе в голову, что у меня нет хорошо оплачиваемой, достойной работы, чтобы содержать Томаса, хотя ты прекрасно видишь, чего я достигла. Ты же хочешь быть благодетелем, женившись на мне. А тебе, между прочим, не мешало бы спросить у меня самой, что я об этом думаю! Все, о чем ты мечтаешь, так это выглядеть героем, спасшим падшую женщину и ее внебрачного ребенка.
Он выпрямился и глубоко вдохнул.
– Этого ребенка я буду защищать. И размажу того, кто назовет его внебрачным. Я хочу видеть сына в нормальной полноценной семье, живущей в любви и достатке. Но, скажи мне, почему у меня должны быть хлопоты с женщиной, которая не думает о пользе для ребенка. Которая из-за глупого упрямства не желает выйти замуж за его отца! Чем плох для нее этот брак? Почему она так упорно не хочет избавиться от нелепой и унижающей ее репутации?
– Потому что этот брак обречен на провал еще в самом начале, – бросила она ему в лицо, не задумываясь о том, что в его суждениях было зерно истины.
– Да. Ты права, – устало произнес он, снимая со стула свою куртку. – У нас есть шанс, но лишь в том случае, если бы мы вместе попытались им воспользоваться. А ты, видно, не хочешь.
Он направился к двери, чтобы во второй раз уйти из жизни Джудит, но она вовремя решилась сказать ему нужные слова:
– Что станет с нами, если мы больше не будем любить друг друга?
– Я уже вырос из того возраста, когда думал, что любовь – панацея от всех бед. – Роберт ухватился за дверную ручку. – Если бы это было так, я лишился бы работы. Но есть другое, более важное, на чем держатся истинно близкие отношения между мужчиной и женщиной.
– На чем же? Уж не на том ли, чтобы время от времени валяться в постели дешевого мотеля?
– Нет, – ответил Роберт. – Настоящая близость возникает, когда начинаешь жить для блага тех, кто рядом с тобой. И еще, когда ценишь другого не только за доставленное тебе чувственное наслаждение.
Джудит отвернулась, но лишь для того, чтобы он не заметил, как тронул ее своими словами. Неужели они оба были настолько слепы? Неужели Роберт не может понять – стоит ему сейчас сказать, что он любит и хочет только ее, как она бросится ему на шею без малейшего сомнения?
– Что же, пусть ты и прав. У нас, возможно, есть еще шанс, – произнесла тихо Джудит. – Но ты не уважаешь меня. В этом-то вся проблема.
– Ты мне достаточно дорога, чтобы я на тебе женился.
– Нет. Тебе всего лишь хочется поступить правильно, подобающим для порядочного человека образом. А это не то же самое.
– Может быть. Но мосты сожжены, и мне нечего терять. Помолвка расторжена. Когда возникнет подходящий момент, я планирую рассказать о Томасе своим родителям. Не хочу больше держать это в секрете.
– И когда же ты собираешься это сделать?
– Чем раньше, тем лучше. Если получится, то уже завтра.
– Ну что ж, – вздохнула Джудит. – Вот стану я твоей женой, и никто не посмеет сказать мне дурного слова, потому что Гордоны вне упрека. Но ты настолько привязан к общественному мнению, что не посмеешь показаться на публике со мной без обручального кольца, так ведь?
– Ты меня плохо знаешь, – разозлился Роберт. – Хорошо. Давай сделаем вот что. Я тебя выведу в общество субботним вечером. Ты наденешь что-нибудь броское, чтобы нас заметили. Если после этого ты еще будешь думать, что я всего лишь вынужден поступить подобным образом, я уйду. Навсегда. Но лишь признаюсь перед этим Томасу, что я его отец.
– А если я не буду так думать, как ты сейчас предположил?
– Ну, тогда мы будем с тобой вместе.
– Обещаешь? – робко спросила Джудит.
– Честное слово!
Может, зря она поверила ему, и ее сердце напрасно так билось в груди? Когда Роберт уехал, Джудит еще долго стояла у входной двери, загадочно улыбаясь и предаваясь своим сокровенным мечтам. Что, если он снова полюбит ее?.. Или, если их брак будет счастливым, может, Роберт захочет еще одного ребенка... Или вдруг Элизабет решит открыть в Бричстоуне новый магазин? У Джудит тогда будет успешный бизнес, и все в округе увидят, что она вышла замуж не ради денег. И она докажет, что стала куда лучше, чем они предполагали.
А если он не сдержит своего обещания, как это уже было? – звучало где-то в глубине ее рассудка. Так что, милая, спустись-ка ты поскорее на землю.
Когда он позвонил Джудит и сообщил, что заедет за ней в восемь, она ответила, что будет ждать его внизу, в вестибюле. И Роберт знал почему. Ей не хотелось, чтобы он вертелся возле Томаса, чтобы подлизывался к ее сыну, пытаясь завоевать его сердце. Что ж, если встреча уже назначена, то пусть будет так, решил Роберт и приехал в гостиницу на полчаса раньше. В одной руке у него был букет цветов – для Маргарет, а в другой – две книжки для Томаса.
Вообще-то он хотел бы подарить Томасу что-нибудь более существенное, например, какую-нибудь дорогую вещь, но не знал, как к этому отнесется Джудит. И поэтому ничего лучше книжек он не придумал. А ему непременно нужно было что-то подарить, ведь Томас скоро узнает, что он его отец, и у него будет куча вопросов. А хороший подарок может смягчить их остроту.
– Я не знал, что мама пойдет гулять с вами, – сказал мальчик удивленным, но радостным голосом, когда, открыв дверь, увидел улыбающегося Роберта. – Она всего лишь сказала, что у нее будет важная встреча.
Роберт с такой нежностью смотрел на своего сына, что ему ужасно хотелось бросить на пол все свои подарки и, сев на корточки, расцеловать Томаса.
– Да, безусловно, у нее будет важная встреча, – подтвердил он. – Со мной.
– Мама еще не готова, – важно ответил Томас. – Она купила слишком длинное платье и теперь его подшивает. Но бабушка сейчас в гостиной, поэтому, если хотите, заходите!
– С удовольствием! – сказал сияющий Роберт. – С удовольствием!
Он пододвинул стул ближе к Маргарет и сел возле нее. Томас вслух читал книжки, которые ему только что подарил Роберт. И вдруг в комнату вошла Джудит.
– Ты как сюда попал? – спросила она, уставившись на него.
– Вообрази, совершенно обычным способом. Через дверь. – Он наивно смотрел на нее.
Роберту всегда нравилась Джудит, но в этот вечер она была неотразима. Ее природную красоту подчеркивало длинное черное платье. А на шее поблескивало колье с крошечными бриллиантами. Темные прямые волосы были уложены так, что выгодно подчеркивали нежный овал ее лица. Ее взгляд, движения были изящны и полны достоинства. Никто бы не мог подумать, что эта молодая женщина выросла на Грей-стрит и что ей в юности приходилось продавать гамбургеры.
– Я не предполагала увидеть тебя здесь, – сказала Джудит.
– Он пришел подарить мне вот это. – Томас вертелся возле Джудит, сгорая от нетерпения показать ей свои новые книжки. – Посмотри, мамочка, здесь написано про мальчика, которого тоже зовут Томас, и он попадает в разные истории.
– А мне он подарил цветы, – задумчиво сказала Маргарет.
Джудит посмотрела на белую вазу, в которой стоял большой букет красных тюльпанов.
– Да, вижу, – она перевела взгляд с вазы на Роберта, – что ж, если на этом щедрость нашего доктора закончилась, то думаю, мы можем покинуть вас.
Чмокнув Маргарет в щеку и обняв Томаса, она направилась к двери и, отказавшись от услуг Роберта, быстро сунула руки в рукава пальто.
– Зачем ты пришел сюда? – возмущенно процедила Джудит сквозь зубы.
– Чтобы провести с тобой вечер. Как мы и планировали.
– Ой! Только не играй здесь саму наивность. Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю! Мы же договаривались встретиться в вестибюле.
– Так случилось, что я приехал чуть раньше. Ну и подумал, что неплохо было бы зайти к тебе в номер.
– Да? А может, еще и так случилось, что у тебя вдруг оказались с собой подарки?
– Нет, – признался он, направляясь к машине. – Насчет этого ты не права. Я их запланировал. Но, прошу заметить, я подарил Томасу всего лишь пару книжек, а не новую копию его свидетельства о рождении, где в графе отец была бы вписана моя фамилия. И чего ты так злишься из-за этого букета цветов? Маргарет обрадовалась ему.
На первый взгляд к действиям Роберта нельзя было придраться, но Джудит все же хотелось сказать ему что-нибудь колкое, однако она не знала что.
Они молча сели в машину и поехали. Вскоре, покинув пределы города, неслись уже по пустынному шоссе вдоль березовой рощи...
Наконец Джудит решила нарушить молчание.
– Куда ты меня везешь?
– Конечно же в «Ле Каво». Если парень хочет показать знакомым свою девушку, то он непременно должен вести ее туда, особенно субботним вечером.
Джудит от удивления раскрыла рот. «Ле Каво» был недешевым рестораном. И она это знала.
Расположенный в укромном месте, на берегу тихой речки, он был знаменит своими изысканными блюдами и отменным винным погребом.
Роберт был более чем уверен, что Джудит никогда не посещала его раньше. Но она не показала вида, что поражена его выбором. Когда они подъехали к парадной лестнице, Джудит первая вышла из машины и направилась в зал. Учтиво поклонившись им, метрдотель проводил их к столику и подождал, пока Роберт изучит винную карту.
– Как насчет шампанского, Джудит?
– Спасибо, я не прочь. Хотя... – она позволила себе слегка улыбнуться.
Ей не требовалось, чтобы официант перевел меню с французского. Джудит прекрасно знала, что такое Фондю де Шиконс а ля Бьер. Она была осведомлена о французской кухне куда лучше, чем сам Роберт.
Он незаметно наблюдал за тем, как она ест, и был поражен ее грациозностью. Ему хотелось прикоснуться к Джудит, поцеловать ее. Но она холодным строгим взглядом подавляла его желания. «Ты никогда не считаешься с моим мнением» – он запомнил упрек Джудит, и в нем была горькая правда.
– Расскажи мне о своем деле, – попросил Роберт, когда их короткий разговор сам собой застопорился.
– У меня есть свой магазин постельного белья, – ответила она.
– Ну и как обстоят дела?
– Сейчас все прекрасно. Я получаю неплохие доходы. Но первое время было очень тяжело.
– А почему именно постельное белье?
– Потому что единственное, что я умела, так это шить простыни и пододеяльники... Да и к тому же могла заниматься этим дома, сидя с ребенком. – Она смотрела на него большими темными глазами, в которых отражалось пламя свечи, стоящей на столе. – У меня нет никакой профессии, я не училась в университете. А склонность к рукоделию, как мне кажется, я впитала с молоком матери. Любая женщина на Грей-стрит – хорошая мастерица. Вот и мне, как оказалось, это умение очень даже пригодилось в жизни.
– Жаль, что ты не закончила школу. А я помню, тебе хотелось учиться дальше.
– Да, мать-одиночка без денег в чужом городе только об этом и мечтает.
– Если бы я знал обо всем, то помог бы тебе.
– Не хотелось, чтобы ты из-за чувства долга вынужденно участвовал в моих проблемах, – сказала Джудит. – К тому же я не верила, что ты можешь бросить все и прилететь в Бричстоун, где мне посчастливилось найти своего ангела-хранителя.
– Ты вышла замуж, ты это имеешь в виду?
– Роб, я никогда не была замужем, – призналась Джудит, – Эту историю сочинила моя мать, потому что по Гринхиллу поползли слухи, что у меня ребенок.
– Так кто же был твоим ангелом-хранителем?
– Один чиновник в службе занятости. Мы познакомились, когда я обратилась на биржу труда в поиске работы.
– Это был мужчина? – Он не имел никакого права ревновать, но не смог удержаться и не спросить ее об этом. Роберт хорошо себе представлял, что симпатичный молодой человек проникся жалостью к несчастной красивой молодой женщине, которая оказалась одна в незнакомом городе, да и к тому же беременная. Ну конечно же он стал ее ангелом-хранителем...
– Нет. Его мать.
– Хм, – задумчиво произнес Роберт. С его плеч словно свалился камень. – Но все же он – единственный из мужчин, кто был с тобой все эти годы?
– Да.
– И... любил тебя?
– Не знаю. Но был влюблен – это точно.
– Твой друг хотел на тебе жениться?
– Нет. Он был геем.
– Был?
– Да, потому что умер почти два года назад.
– От рака?
– Да. – Джудит наклонилась к нему. – И если я услышу хоть одно слово от тебя, что Томас рос рядом с голубым, или еще какую-нибудь чепуху на этот счет, обещаю, ты больше не увидишь своего сына. Джон был очень милым, самым порядочным человеком, который мне когда-либо встречался. Мы все его любили. Я тебя прошу, не порти Томасу впечатление о нем.
Роберт был весьма удивлен внезапным гневом Джудит. Ошарашенный, он долго смотрел на нее.
– Прости, Джудит, а кто сейчас кого оскорбляет? Ты же понимаешь, я – врач, и для меня все пациенты равны. И если ты думаешь, что людей нетрадиционной сексуальной ориентации я воспринимаю как изгоев, то ты меня плохо знаешь.
– Я погорячилась, извини, – виновато сказала Джудит. – Просто не все думают так, как ты.
– Знаю, – ответил он, – именно поэтому я и здесь. И хочу доказать, что мне плевать на мнение других. Ужасно жалею, что не был знаком с Джоном. Я ему так обязан за внимание и заботу о тебе, за то, что он был с тобой все это время. А как сейчас поживает его мать?
– Ей уже лучше, – сказала Джудит, мило улыбнувшись.
Сейчас, глядя на нее, Роберт не мог понять, почему он десять лет назад допустил, чтобы Джудит уехала.
– У нее куча дел, и это ее поддерживает. Она помогает мне вести дело и воспитывать Томаса. Но все немного изменилось, когда мать Джона стала встречаться с мужчиной. Я теперь стараюсь по пустякам ее не беспокоить.
– Она не замужем?
– Разведена. Ее муж и слышать не хотел о том, что его сын – гей. Но я не удивлюсь, если Элизабет вновь попытает счастья. Билл – удивительный человек, и у них много общего. Его сын, кстати, тоже умер молодым. Он брал очередную высоту, Эверест манил парня с детства. И тут эта лавина!..
Роберт был глубоко тронут ее рассказом. Джудит могла быть грубой, эксцентричной, но в глубине души – трогательной и застенчивой, и остро чувствовала чужую боль.
– Ты умеешь танцевать танго? – вдруг спросил он ее.
– Конечно! – Джудит удивленно посмотрела на него. – Как и все.
– А я не умею. Ты меня не научишь?
– Это не танго. Это рок-н-ролл.
– Я знаю. – Он улыбнулся. – Ты не хочешь потанцевать?
Джудит опустила взгляд, затем снова посмотрела на Роберта.
– Ты меня приглашаешь?
– Да.
– Мы будем танцевать прямо перед всеми?
– Да.
– Ты знаешь, мы и так уже привлекаем внимание.
– Ну и что из этого? Давай, Джудит, пусть все увидят твое роскошное платье.
– Я и не думала, что ты его заметил, – произнесла она удивленно, когда Роберт вел ее на танцплощадку под задорную мелодию «Синих башмачков».
– О нет, как можно! Я его сразу оценил, оно великолепно!
Как же они танцевали! Страстно, раскованно, изящно. Каждое их движение говорило за них все, что они никак не могли доверить друг другу.
– На нас смотрят, – рассмеялась Джудит. – Завтра в городе начнут говорить, что Роберт Гордон забросил свою врачебную практику, чтобы открыть школу танцев вместе с этой ужасной Джудит Брайтон.
Она смеялась, и невозможно было не плениться ее живостью. Роберт столько раз заставлял ее плакать, давал повод сердиться. Джудит в ответ раздражала его своими выходками. Они могли ругаться друг с другом, но так и не научились вместе так открыто и самозабвенно отдаваться радости. Быстрые ритмы рок-н-ролльных мотивов сменились блюзом «Поцелуй в плывущей лодке». И когда Роберт обнял Джудит, она еще теснее прижалась к нему.
