Текст книги "Время выбирать"
Автор книги: Патриция Хорст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Подавив в себе нахлынувшее желание заключить в объятия ту, которую только что так глупо обижал, Роберт подальше от искушения засунул руки в карманы.
– Да, но ты продолжаешь на всех злиться. Послушай дружеского совета: учись уступать и прислушиваться к советам других. И я готов поспорить с тобой на пару пирожков, что к тебе будут относиться здесь совсем по-другому.
– Это все, что ты хотел мне сказать?
– Нет, пирожки – это просто бонус за твое хорошее поведение. А... помнишь то лето?
Она сейчас была одета в строгую дорогую одежду. Ее золотые серьги и браслет с драгоценными камнями бросали благородный отсвет в полумраке кухни. Но Роберт заметил, что она не носила обручального кольца. В ней вообще не было ничего, что могло бы свидетельствовать о ее замужнем статусе.
– Я удивлена, что ты сам все еще помнишь это, – пожала плечами Джудит.
Да, он не забыл. Все эти годы, хотя и не слишком часто, он вспоминал их последние летние встречи. Однако сейчас, когда Джудит стояла рядом с ним, такая беззащитная и такая желанная, Роберт чувствовал, что перенесся на одиннадцать лет назад. И пусть за окном вовсю лежал снег, а в кухне изо всех щелей дул с улицы промозглый ветер, ему казалось, что нет зимы, а теплый июньский ветерок снова ласкает его загорелую кожу.
– Я ничего не забыл, Джудит.
Она отвернулась и подошла к окну.
– А мне бы хотелось многое выкинуть из памяти... Я была тогда слишком молодой, чтобы...
– Смешно, но я ведь тебе тогда поверил.
– Послушай, ты, – ее голос дрогнул, – ты оказался такой сволочью! Сначала соблазнил, а потом сказал, что устал от меня. И что мне оставалось делать? Сидеть и ждать, пока ты начнешь оскорблять меня перед своей новой девчонкой?
– Либо меня память подводит, либо ты, дорогая, что-то путаешь.
– Ее звали, – Джудит едва выдавила эти слова, – ее звали Жасмин. Я сама видела, как она висла на твоей шее. Обнимала тебя ногами, когда ты сидел на мотоцикле...
Она еще долго перечисляла, что делала эта Жасмин. Как он только не рассмеялся – одному Богу известно. А Роберту следовало бы проявить свои истинные чувства.
– О, Джудит, я узнаю твой характер.
Да, такое не забывается. Конечно, он в полной мере проявил свою бессердечность и должен был поступить благоразумнее, узнав, что ей всего лишь семнадцать лет, а не двадцать, как она утверждала. К тому же ему не следовало сначала обещать ей слишком многое, а потом не давать ничего.
– Мне жаль, я поступил безрассудно.
– А мне нет, – сказала она прямо. – Я увидела твое настоящее лицо. Спасибо, Роберт, ты дал мне возможность начать жизнь по-новому.
– Да?
Она отвернулась и подошла к плите. Румянец гнева или стыда вспыхнул на ее щеках.
– Того прошлого для меня больше нет. Я быстро повзрослела, просто раньше слишком заблуждалась, полагая, что нас хватит на то, чтобы создать семью.
– Поэтому-то ты и уехала, чтобы встретить мужчину своей мечты и свить свое семейное гнездышко?
– Что ж, моя мечта сбылась. А твоя?
– Я еще пока не женат, если тебе это так интересно.
– Отчего же? Ты, наверное, еще не повстречал достойную девушку, которая могла бы стать твоей избранницей.
– Да нет, у меня их было много, я... я просто вел себя слишком независимо, – не замечая насмешки Джудит, рассеянно говорил Роберт. – Или заставлял их долго ждать...
Он достал из кармана блокнот, вырвал из него листок и что-то написал на нем.
– Здесь намечено все, что ты должна дать своей матери сегодня. Лекарства на тумбе возле кровати. Если возникнут какие-либо проблемы, тут же звони мне. И не забудь завтра забежать ко мне в больницу.
– Если выкрою время. – Она гордо повернула голову, и он поразился тому, насколько красив ее профиль.
– Да уж, постарайся, – посоветовал ей Роберт дружеским тоном. – Это не личная просьба, Джудит. Если тебе дорога жизнь матери, постарайся следовать моим рекомендациям.
На следующее утро в ожидании приема ей пришлось померзнуть на улице с полчаса, прежде чем она смогла попасть к нему в кабинет. Джудит уже собралась было возвращаться домой, когда ее пригласили внутрь здания. Раз это так важно, необходимо во что бы то ни стало его дождаться. Встретить Роберта на нейтральной территории в присутствии других врачей намного лучше, чем дома: ведь здесь у них будет куда меньше шансов для общения наедине. И, что очень важно, он реже будет видеться с Томасом.
Трепет, который испытала Джудит, вновь встретившись с Робертом, был очень опасен для нее. Оказывается, этот мужчина мог легко пробудить в ней уснувшие чувства. И что тогда? Она будет подобна разбитому на мелкие осколки хрустальному бокалу.
Ей нельзя давать своим чувствам ни малейшего послабления. Ненароком проговорившись, Джудит получит каскад вопросов, которых опасается как огня. Но что же делать? Полностью избежать встреч с Робертом невозможно, в любом случае придется иметь с ним дело...
– Я непременно должна всем рассказать об этом, – сказала Маргарет, узнав от Джудит правду о призрачном принце на белом коне. – Это единственный способ заставить их замолчать. Они прекратят злорадствовать по поводу тебя, если узнают всю правду.
– Но, мам, а если кто-нибудь спросит Томми об его отце, начнет выуживать у ребенка, почему он не приехал вместе с нами, чем занимается и тому подобное?
– С какой это стати мальчику станут задавать такие вопросы?
– Эти вездесущие соседи! – Джудит в отчаянии покачала головой. – Ты же их знаешь.
– Если уж приходится лгать, так придумай что-нибудь подходящее!
– А знаешь, – махнула рукой Джудит, – пусть говорят, что хотят, и не обращай на них никакого внимания.
– Нет, – сказала Маргарет с такой энергией, с такой бодростью в голосе, какую Джудит никак не ожидала от нее услышать. – Вообрази только, Сара Корен, например, слышала, что ты сидишь в тюрьме. Я конечно же мешала распространяться всем этим глупым слухам. А когда они узнали о твоем замужестве, ты и вовсе стала для них скучной темой, и они нашли, о чем еще чесать языками.
– Я удивлена, что кто-то поверил тебе.
Маргарет улыбнулась и положила свою руку на ладонь Джудит.
– Девочка моя, даже твой отец верил мне. Я знаю, ты меня презираешь за то, что я позволяла ему так обходиться с тобой. Тебе, возможно, трудно понять, но мне действительно было стыдно за то, что я молчала, в то время как он оскорблял тебя, поднимал руку. Знаешь, мне так же было больно, как и тебе. Только у меня не было синяков.
Устав от дневных хлопот, Джудит готова была уснуть прямо в этой маленькой комнате. В доме было тихо. И только гудение печной трубы уютно озвучивало воцарившийся покой.
– Мам, почему ты с ним не развелась? Почему не взяла меня и не убежала от него?
Ее мать изможденно опустила голову на подушку.
– Мне было сорок три года, когда я родила тебя. Не так-то просто было бросить мужа и жить одной, И он не был всегда таким. Когда мы только поженились, он был приятным парнем. Но трагический случай его изменил. Твой отец потерял ногу. Джон до этого был крепким и сильным, он любил работать. Но вдруг внезапно превратился в инвалида и не мог больше выходить в море. Это и убило его.
– Однако отсутствие ноги не слишком мешало ему гнаться за мной по улице.
– Просто ты была очень похожа на него в молодости. Такая же резвая и независимая. Его это раздражало. Потому-то он так на тебя и ополчался временами.
– Временами? И дня не проходило, чтобы он меня не оскорблял. Если я и была груба, то отец сам в этом виноват!
– Джудит, не надо, – спокойно возразила Маргарет, коснувшись плеча дочери. – Он заботился о тебе, ты это прекрасно знаешь. Забудь всю его грубость, и не оскорбляй обидами память отца. Иначе как ты с этим будешь жить дальше? И еще, подумай о моем дорогом внуке.
Всю ночь Джудит размышляла над этими словами и не могла не признать, что мать права. В юности она действительно сама частенько возбуждала в отце ярость и желание проучить строптивую дочь. Более того, она никогда не утруждала себя сделать что-то так, чтобы угодить ему.
Но вот появился Роберт со снежной пудрой на волосах.
– Привет, Джудит! Заходи ко мне в кабинет, я буду через секунду.
Однако прошло минут десять, прежде чем она снова его увидела.
– Господи, – сказал он, садясь за массивный стол. – Что за утро сегодня!
– Смею заметить, что уже давно день. – Джудит посмотрела на настенные часы. – Кажется, мне назначили встречу на девять утра?
– Да, прости.
– Черт возьми! Ты что, хотел надо мной посмеяться?!
Он посмотрел на нее пристальным, гипнотизирующим взглядом опытного психолога. Его слегка удивленные глаза наверняка заставляли пациентов прекращать поток своих стонов и жалоб, веля собраться с силами и выполнять его рекомендации.
– Джудит, дети не всегда появляются тогда, когда их ожидают, не так ли? – спокойно ответил он. – Или твой сын появился точно по расписанию?
Она не хотела бы обсуждать сейчас с ним эту тему, но его реплика требовала ответа.
– Вовсе нет.
– Извини, но так уж сегодня получилось, – бодро сказал он и, широко улыбнувшись, поинтересовался: – Ты не голодна?
– Прости, что?
– Я всего лишь спросил, ты не...
– Доктор Гордон! Я все прекрасно слышала.
Не ожидая от нее столь резкого ответа, Роберт не нашел ничего лучше, чем сказать:
– Ради Бога, не говори «доктор». Я... я просто предлагаю тебе перекусить, а вовсе не собираюсь разбивать твое сердце.
У нее чуть не сорвалось с языка, что он уже сделал это одиннадцать лет назад, но она вовремя сдержалась.
– Спасибо, я не хочу. Томми вместе с мамой ждут меня дома. Я хочу вернуться как можно скорее. И вообще не понимаю, зачем ты пригласил меня, заставил бросить все дела, битый час околачиваться на морозе...
– Можешь ли ты задержаться еще хотя бы на полчаса? – он подвинул к ней телефон и сказал: – Если ты беспокоишься насчет того, что они проголодаются, позвони другой соседке, например Карен, и попроси ее заглянуть к ним. Помню, в это время она бывает дома и может занести что-нибудь поесть.
– Лучше зубы мне вырви.
Роберт засмеялся и, засунув руку в карман, подошел к окну.
– Только не говори мне, что ты успела поцапаться и с ней тоже.
– Еще нет. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, – эта встреча будет не из приятных. Во всяком случае, она не притащит еду: я строго-настрого запретила Томасу открывать кому-либо дверь.
– Значит, они ждут тебя к обеду?
Он дал ей прекрасную возможность отказаться от его предложения. Но не было смысла лгать. Все равно, рано или поздно, ей пришлось бы ужинать вместе с ним.
– Нет. Я оставила сыну кое-что из еды, предполагая, что могу задержаться. Он покормит Маргарет, голодная смерть им не грозит.
– Тебе не кажется, что ты слишком много обязанностей возлагаешь на ребенка?
– Нет, у нас так принято. Ему уже десять, и он ответственный...
– Десять? – Роберт удивленно поднял брови. – Не означает ли это, что он...
Стоя спиной к Джудит, он не мог видеть, как она, оборвав себя на полуслове, затаила дыхание.
– В д... десять раз способнее, чем многие его сверстники, – с трудом выкрутилась Джудит. – Я вполне могу положиться на него. Да, вполне.
– Похоже, ты его часто оставляешь одного.
– О, нет! Нет, хотя это не твое дело, конечно. Но если он приходит из школы или от друзей, или еще откуда-нибудь, а меня нет дома, сын спокойно обедает сам. – Джудит осознавала, что ее слова звучат не слишком убедительно.
Она была готова ответить и на следующее подобное замечание, но Роберт уже решил сменить тему.
– Что ж, в таком случае я не вижу причин, которые помешали бы нам пообедать вместе.
Господи, знал бы ты, сколько их! – подумала она. Общение с тобой подобно прогулке по канату, когда знаешь, что внизу нет страховочной сетки, способной поймать тебя, если сорвешься и упадешь.
А сорваться она может в любой момент, если не обуздает свои чувства. И он, казалось, делал все, чтобы помешать ей в этом.
– Смотри под ноги! – Роберт взял ее под руку, когда они переходили дорогу. – Твоей матери будет от тебя немного пользы, если ты сломаешь себе здесь шею.
Ее свитер и пальто хорошо защищали от холода, но не могли оградить от тепла его руки.
– Я вполне могу перейти и без посторонней помощи.
– Нет, дорогая, в этих сапожках на тонких каблуках, нет! – весело заметил он. – Тебе следует купить что-нибудь более подходящее. Кстати, сколько ты планируешь пробыть здесь?
– Столько, сколько потребуется моей матери. – Джудит заметила, что он не собирается отпускать ее руку, хотя они давно уже прошли скользкий участок.
– Послушай, дорогая, а где твой муж? Если бы ты была моей женой, я сгорел бы от ревности, узнав, что ты отправляешься из одного конца страны в другой, чтобы на неопределенный срок превратиться в няньку пусть и для самого близкого человека.
– Хорошо, что ты не торопился делать мне предложение, иначе получил бы отказ. Есть одна причина, по которой ты никогда не стал бы моим мужем, – сказала Джудит, удивляясь своему ровному голосу. – Ты не оправдал моих ожиданий.
– Была и еще одна, – вставил Роберт, продолжая вести ее под руку. – Тогда у меня не было работы. Знаешь, – продолжил он, – «Три ивы» – милое местечко. Официантки, правда, не ахти, но готовят там неплохо.
Нелегко было Джудит продолжать свою игру. Все, казалось бы, в его повадках было знакомо, даже привычно, но что-то мешало, не давая возможности сохранять спокойствие и невозмутимость. Десять лет жизни – немалый срок, чтобы с легкостью можно было отбросить сомнения и переживания и лицемерно продемонстрировать, что обед с бывшим любовником значит для нее не больше, чем с кем-нибудь еще. – Эй! Да мы уже пришли.
– Марта, принеси нам сандвичи и два кофе, – заказал Роберт, когда они заняли свободный столик. – Запиши все на мой счет. Мне нужно произвести хорошее впечатление на эту милую даму. Ах, Марта, не ревнуй!
Довольная улыбка расползлась по лицу пожилой женщины, и она хихикнула как школьница.
– Ах, Роберт, как я рада тебя видеть!
– Мне, пожалуйста, огуречный салат и чай, – вставила Джудит. Ей во что бы то ни стало хотелось показать свою независимость, прежде чем она катастрофически потеряет власть над собой.
– Вам с сахаром или с молоком?
– Нет, спасибо, положите только лимон.
– Как тебе это удается? – поинтересовалась Джудит, когда официантка ушла.
– Что удается? – Роберт оторвал взгляд от своих безупречно чистых ногтей и удивленно посмотрел на нее своими наивными голубыми глазами.
Такими же невинными, как у крадущегося волка!
– Не делай вид, что не понимаешь, – сухо сказала она. – Эта дамочка уже давно не в том возрасте, когда смеются над такими дешевыми шутками! Но одного твоего взгляда хватило, чтобы она растаяла.
– Неужели? – Роберт нежно коснулся пальцами ее руки. – А я и не заметил. Просто вспоминал о том, как ты выглядела, когда сама работала в ресторане.
– Довольно неприлично. – Джудит убрала руку. – Насколько я помню, юбка была слишком короткой.
– А я не могу забыть твои красивые ноги и то, как ты целовала меня за комплименты в их адрес.
Она же помнила его красивые губы, возбуждавшие в ней страсть.
– Никогда не напоминай мне об этом. – Ее голос звучал строго и чопорно. – Мы здесь, чтобы говорить о моей матери. Она проводит все время в кровати, потому что не в состоянии спускаться по лестнице. Что я могу сделать для нее?
– Когда ей станет чуть лучше, ты сможешь использовать инвалидное кресло. Я уже, по-моему, об этом говорил. Но в спальне слишком мало места. На первом этаже пространства больше, но зато лестница слишком крута, и преодолеть ее она не сможет. Так что особого смысла в этой затее пока не вижу.
– Скажи, а если я улажу все эти проблемы, то когда приблизительно ей можно будет хоть немного передвигаться?
– Боюсь загадывать. Но, несомненно, у твоей мамы значительно улучшится настроение, если ты освободишь ее от этой постели. Можно сказать, что отчасти и поэтому еще она так медленно поправляется. Кроватный плен – тяжелая штука.
– И, конечно, ей будет намного лучше теперь, когда я вернулась, верно?
– Это как раз не имеет большого значения. – Роберт поднял глаза. – Прости меня, но это правда.
Джудит откинулась на спинку стула, когда Марта принесла их заказ, но, как только официантка ушла, она снова наклонилась к нему.
– Кажется, мне следует кое-что объяснить. Если бы я услышала о том, что случилось сразу, я оказалась бы здесь намного раньше.
– Маргарет даже слышать об этом не хотела.
– Я ее родная дочь, и ты обязан был поставить меня в известность.
– Прежде всего я имею обязательства перед моими пациентами. Но, да будет тебе известно, я пошел против ее воли и позвонил социальным работникам с просьбой сообщить тебе о случившемся. Не знаю, стоит ли раскаиваться в этом сейчас.
Она продолжала жевать свои огурцы, втайне жалея, что не заказала сандвичи.
– Ей еще потребуются твои визиты?
– Временами. Посмотрим, если ей будет лучше, я буду посещать ее раз в неделю или еще реже. Все будет зависеть от ее состояния.
– Смогу ли я сама возить ее в больницу?
– Конечно, если получится доставлять ее не по частям.
– Я не собираюсь таскать маму по улице в инвалидном кресле. Возьму напрокат машину. И хоть не имею никакого отношения к медицине, подозреваю, что ей будет намного лучше, если я стану выводить ее из дому.
– Согласен. Но все-таки пусть она некоторое время полежит в постели.
– Роберт, я не слепая.
Он пожал плечами.
– Что ж, есть еще вопросы?
– Нет.
– Теперь, может, ты ответишь на пару моих?
– Валяй. – Она вытерла салфеткой губы и посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты ничего не спросила о своем отце, почему?
– Я не испытываю тоски от того, что он умер. И пришла бы на его похороны лишь ради матери.
– Ты все еще машешь кулаками.
– Я не хочу лгать.
– Что ж, тогда позволь спросить, почему, если ты замужем, все еще носишь девичью фамилию и где, Джудит, твое обручальное кольцо?
3
– Здесь два вопроса, – сказала Джудит, удивляясь своему спокойному голосу. – На какой из них я должна ответить?
– На оба.
«Тебе проще избавиться от мужа, чем выдумывать причины, почему он не с тобой... – Джудит вспомнила вчерашний совет матери. – Если люди будут тебя спрашивать, ты всегда можешь ответить, что он умер. В конце концов тебя никто не будет обвинять за то, что ты вдова».
О нет! Только не в этом городе! – ответила тогда она. Все будут говорить, что я убила его.
«Что ж, если ты выдумала себе мужа, то пусть у него будут деньги. Много денег. И пусть люди шепчутся, не обращай на них внимания. Знаешь, сплетни вносят в жизнь немножко разнообразия. Представляешь, все будут говорить, что Джудит Брайтон – богатая респектабельная женщина. Соседи эту тему будут мусолить несколько лет!»
Они обе рассмеялись тогда, но теперь эти мысли уже не казались такими забавными и разумными.
Джудит судорожно соображала, что лучше: быть вдовой или разведенной? Быть вдовой, конечно, неплохо. Но неизбежно последуют другие вопросы, и что тогда? С другой стороны, развод вряд ли вызовет особый интерес.
Она пожала плечами и слегка улыбнулась, чтобы скрыть волнение.
– Что ж, наш брак не был счастливым. Я одна воспитываю сына.
– Ясно.
Он зашел слишком далеко. Джудит должна была это предусмотреть, но беда в том, что она не умеет лгать. Она подозревала, что Роберт не остановится на этом.
– Как же тебе одной удается заботиться о Томасе?
– Ничего, справляюсь.
– Это так необычно в наше время. Как правило, суд разделяет между родителями опеку над ребенком.
– Лишь только в том случае, если оба хотят этого.
А ты, Роберт, не хотел, с горечью подумала она.
– Тебе было только семнадцать, – вдруг задумчиво произнес Роберт, вновь вспоминая прошлое. – Ты была еще слишком молодой, чтобы намечать что-то серьезное, а я... я не знал, что буду делать завтра, чем буду заниматься, ты понимаешь?
Он отвел взгляд в сторону, потом опустил его на свои пальцы. Казалось, его терзает чувство вины перед Джудит.
– Не понимаю, как мужчина может бросить своего ребенка. Знаешь, мне доводилось принимать роды, и всякий раз я с таким трепетом держал в руках младенца, словно это мой первенец.
– У тебя уже есть ребенок?
Роберт рассмеялся и смущенно опустил глаза.
– Веришь ли, нет. Я достаточно консервативен, чтобы заводить детей до брака.
Боже мой, что я слышу! А о чем ты думал раньше, когда соблазнял меня? – возмутилась про себя Джудит.
– Ты не собираешься жениться? – спросила она.
– Мы не спешим. Сейчас на первом месте карьера. Когда подойдет время, поженимся. А ты?
– Нет, я слишком занята Томасом. А теперь, когда маме нужна моя помощь, у меня вообще нет ни времени, ни желания крутить романы.
Он бросил в кофе два кусочка сахару, добавил сливки и посмотрел на нее задумчиво.
– По крайней мере, тебе должен был нравиться тот парень от кого ты забеременела и родила, не так ли?
Наконец Роберт задал Джудит этот вопрос. Пройдя сквозь трещины в ее защите, он добрался до самого сердца, вскрыл старую рану, причинив молодой женщине такую боль, какую она не в силах была скрыть.
Снова перед глазами проснулись давние картины. Страх, который не смогли отогнать ни три няньки, ни два врача. Боль, которую ничто не могло утолить. Ужас ожидания, несмотря на то что Джон был рядом с Джудит, поддерживал и подбадривал ее. Ничто не могло ее успокоить.
Она ждала именно Роберта, мечтала о том, чтобы он вытер пот с ее лба, чтобы его рука сжимала ее руку, когда боль станет настолько сильной, что она не сможет сдержать крика. Но больше всего она хотела, чтобы он обнимал ее, целовал, говорил, что она умница, что держится молодцом, что он ее любит... И когда все будет кончено и малыш уснет сладким сном, он склонится над его колыбелью.
– Джудит, что с тобой? Только не говори, что он тебя бросил и ты была одна все эти годы!
Его голос вернул ее в действительность. Она очнулась от воспоминаний и вновь ощутила приятный треск камина и тепло деревянных стен.
– Нет, – сказала она мягко, на секунду обратившись к другим воспоминаниям. – Джон был все эти дни со мною. Я ему очень благодарна.
– По крайней мере, тебе есть что вспомнить.
Да, ей было что вспомнить и даже больше, чем мог предположить Роберт, но совсем не то, о чем он думал. Вряд ли Роберт мог оценить или понять суть отношений, связывавших Джудит и Джона. Большинству мужчин этого не понять!
– Мне действительно надо идти, – сказала она, поднимаясь из-за стола. Она уходила не только потому, что уже было довольно много времени, но и из-за того, что давно стоило прекратить этот разговор. – Томми и мама будут волноваться.
Роберт сразу же встал и, несмотря на протесты Джудит, помог ей надеть пальто. Она не желала, чтобы его пальцы вновь и как бы нечаянно касались ее шеи, а дыхание тревожило волосы. Она сейчас скорее предпочла бы видеть его в белом халате и в окружении профессоров.
– Я провожу тебя.
– Спасибо. Я знаю дорогу.
– Не спорю, – улыбнулся Роберт, доставая из заднего кармана бумажник. – Но я провожу тебя в любом случае.
Пока Роберт расплачивался, Джудит направилась к двери и уже почти вышла на улицу. Но он быстро догнал ее.
– Похоже, что ты боишься находиться рядом со мною, – деликатно заметил он.
– Что ты! Просто знаю, что у тебя куча дел и тебе не стоит попусту тратить время.
Если бы Джудит не была бы так занята попыткой освободить свою руку, которую он взял под локоть, она бы заранее обратила внимание на женщину с каменным лицом, шедшую им навстречу, и перешла бы на другую сторону дороги.
Но она не перешла. И потому миссис Гордон, приблизившись, наградила Джудит ледяным взглядом.
– Роберт, – медленно произнесла она с оттенком презрения в голосе, – я думала, что ты в данный момент ухаживаешь за больными, а ты...
– Привет, мама! Ты помнишь Джудит Брайтон?
– Я не помню, чтобы мы когда-либо с ней встречались, хотя эта фамилия мне кажется знакомой. – Она немного нахмурила брови, словно пыталась вспомнить, кто же такие Брайтоны.
– Ну, как же! Однажды она была приглашена к нам домой на ужин, вы еще с ней беседовали о гобеленах...
– Возможно, но подобные встречи редко остаются в памяти, только если...
Она, вероятно, хотела сказать, что если гости интересны ей, или же, наоборот, произвели на нее неблагоприятное впечатление. Не та ли это девчонка, которая не знает разницы между хрустальным фужером и граненым стаканом? Господи, Роберт, подумала его мать. Неужели ты лишился мозгов?
– Вы все еще друзья? – спросила Камилла.
– Едва ли! – бросила Джудит. Ей наконец удалось освободить свою руку. – Доктор Гордон всего лишь пригласил меня, чтобы рассказать о состоянии моей матери.
– Что ж, очень мило с его стороны. Но не кажется ли тебе, дорогая, что та больница, где он пропадает целыми днями, больше подходит для консультаций, чем это кафе?
Насколько же тон голоса говорит иногда больше, чем сами слова. В устах миссис Гордон «дорогая» прозвучало скорее как мерзавка или шлюха.
Роберт ничего ей не ответил, но если бы хоть кто-то видел взгляд, которым тот смотрел на свою мать!
– Джудит, держи меня в курсе дел, – назло матери спокойным тоном произнес Роберт. – И, пожалуйста, позвони мне, прежде чем ты решишь сделать что-либо для Маргарет. Я хочу быть уверен, что ей это не навредит.
– Конечно. Спасибо за ланч.
– Не за что. Я рад сделать тебе приятное. – Он взял ее руку в тонкой перчатке и пожал ее. – Как ты смотришь на то, чтобы повторить это где-нибудь в другом месте?
Прекрасная идея, но об этом не может быть и речи! Приказав своему сердцу не биться так сильно и подавляя в себе страсть, Джудит сказала:
– Я сомневаюсь, что у меня будет время. Да и ты тоже слишком занят работой.
Он улыбнулся тепло, но лживо.
– Дорогая, я возьму отгул, и мы с тобой мило проведем время.
Позади него Камилла Гордон сердито закашляла. Она едва сдерживала себя. Опять ланч? С этой мерзавкой? Только через ее труп!
Роберт рассеянно наблюдал за тем, как длинные ноги Джудит поглощали дистанцию между ним и ее машиной. Она была красива, элегантна, смела до дерзости. Ему сложно было поверить в то, что ее возвращение – реальность, а не мираж, готовый раствориться в снежной пыли. О ней ходили слухи – один ужаснее другого. Но ни в трусости, ни в заискивании перед сильными мира сего ее никто никогда не мог упрекнуть. Джудит никогда не выказывала страха, никогда не отступала перед трудностями, несмотря на то что жизнь колотила ее не раз.
Брайтон частенько оставлял на лице дочери синяки, соседи плевали ей в лицо, мечтали сжечь на костре за все смертные грехи, которые сами же на нее и навешивали. А она была независимой и гордой. И хотела с нежностью обнять весь мир, словно маленькая сказочная принцесса с каскадом черных волос и с лучезарными глазами. Девушка смело бросала соседям в лицо, что если рай будет полон такими праведниками, как они, то ей предпочтительнее гореть в аду. И она долго смеялась им вслед, когда те, уходя, бормотали свои проклятия.
Сейчас же она стала другой: более замкнутой, сдержанной и осторожной. Что произошло?
Роберт мог назвать кучу причин. Профессиональный опыт ему подсказывал, что женщины, подвергшиеся насилию, становятся более робкими и подавленными, поскольку считают, что заслуживают оскорбления в свой адрес.
Не является ли Джудит одной из них? И не скрывает ли она свою внутреннюю несостоятельность под маской благополучной во всех отношениях леди?
Он не знал, но собирался во что бы то ни стало это выяснить.
– Совершенно возмутительно, Роберт! – продолжала кудахтать Камилла. – Что ты себе позволяешь?
Джудит забралась в припаркованный неподалеку темно-синий «форд» и, круто развернув его, помчалась в направлении пристани. Пролетая мимо Роберта, она заметила, что он стоит, полуотвернувшись от матери, и провожает взглядом ее машину.
– И все ради какой-то потаскушки!
– А... – рассеянно произнес Роберт, не обращая внимания на болтовню своей матери. Он все еще видел перед глазами короткую стрижку Джудит. Раньше у нее были роскошные длинные волосы, но эта новая прическа ей очень идет, поскольку выразительно подчеркивает ее точеный гордый профиль.
– Послушай, а как же твоя невеста? – резкий голос Камиллы вернул Роберта к реальности. – Как, позвольте спросить вас, доктор Гордон, будет чувствовать она себя, когда узнает, что вы шли под руку с этой девицей, причем в центре города у всех на виду! И это в то время, когда ты, бессовестный, утверждаешь, что у тебя куча дел и поэтому ты не можешь встретиться с Розалин!
– У меня просто не было времени на ланч с ней.
– Да, но ты нашел же час-другой для миссис Брайтон!
– Я назначил ей деловую встречу, в этом вся разница.
Камилла смотрела на него долгим, сверлящим взглядом, пока Роберт не отвернулся. Она всегда смотрела так и на его отца, когда тот извинялся за позднее возвращение домой, задержавшись в больнице.
– Естественно, что ты ей назначил. Что ж, скоро будет мой день рождения, и мы его планируем провести в ресторане. Стоит ли мне просить тебя о том, чтобы ты сумел «назначить» нашу с тобой встречу на этот вечер?
– Естественно, я буду там, – спокойно ответил Роберт. – Возьму один из накопившихся выходных. Если не случится вселенской катастрофы, персонал обойдется и без меня.
– Сколько раз я уже слышала эти слова! – закатила глаза Камилла.
– Не спорю, много. Но относись к этому спокойно, мама. Ты ведь гордилась мною, когда я наконец решил пойти по стопам отца. Так что теперь нечего ворчать по этому поводу. Такова моя профессия.
– Профессия! У него профессия, а у других так себе, развлечение... Ты пропадаешь целыми днями в этой задрипанной больнице и ни о чем другом не думаешь! Твой отец никогда не изматывал себя в угоду привередливым пациентам!
– Я так не думаю, – рассеянно ответил Роберт, глядя, как вдалеке темно-синий «форд», доехав до перекрестка, поворачивает направо.
Миссис Гордон присвистнула – это был ее обычный способ заставить кого-либо обратить на нее внимание. А сейчас, когда она собиралась подвести итог своей лекции, рассеянность сына ее невероятно раздражала.
– Роберт, чтобы добиться в жизни благополучия и счастья, человек должен придерживаться во всем золотой середины. Я боюсь, что именно этого тебе как раз и не хватает. Розалин – очень терпеливая и добрая женщина. Она могла бы стать для тебя идеальной женой. И чего ты все время тянешь со свадьбой? Отнесись к этому серьезнее. Розалин не будет ждать всю жизнь, когда ты наконец созреешь. А мне остается лишь молиться, чтобы до нее не дошли слухи о том, что ты прогуливался сегодня под руку в центре города с этой Джудит Брайтон!
Материнский совет едва коснулся сознания Роберта. Слов нет, Розалин – хороша. Холодная аристократка, воспитанная в традициях высшего общества, когда ребенку чуть ли не с пеленок вбивают в голову сознание собственной избранности. Да, дети в подобных семьях и появляются-то на свет с врожденным чувством превосходства одних людей над другими.
