355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Патриция Хорст » Заветная тайна » Текст книги (страница 3)
Заветная тайна
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 05:08

Текст книги "Заветная тайна"


Автор книги: Патриция Хорст



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

3

Войдя в кухню и обнаружив Вивиан у плиты, Дерек ничуть не смутился. А следовало бы, учитывая, что гостья поневоле слышала перебранку в холле от первого слова и до последнего, вредный старикан во весь голос честил молодую женщину, а хозяин дома и не подумал его унять.

– Вы, я полагаю, уже поняли, что Харди к нам не присоединится, – сообщил Дерек, отряхивая с рукава снежинки.

– Я отлично расслышала и это заявление, и многие другие, – кивнула Вивиан, не дрогнув. – Вам двоим не помешал бы урок хороших манер, мистер Кейдж, не так ли?

– Вне всякого сомнения, но, умоляю, не сейчас! – Дерек кивнул в сторону эмалированного кофейника. – Там остался кофе?

– Сами проверьте, – огрызнулась Вивиан, возмущенная его поведением. – И, прежде чем вы снова начнете распространяться на любимую тему о бескорыстном герое, спасшем легкомысленную девицу от страшной смерти в снегах, позвольте мне заметить, что я потратила полдня, пытаясь как-то компенсировать причиненные неудобства. В печи горит огонь, ужин может быть подан в любое время, кухня, еще днем напоминавшая средних размеров свинарник, блестит чистотой, и вам остается только присесть на диван и насладиться заслуженным отдыхом. И, – довершила она на одном дыхании, – я охотно заберу поднос со своей тарелкой в отведенную мне комнату, дабы ни одной лишней минуты не навязывать вам своего малоприятного общества.

– Роль мученицы вам не к лицу, Вивиан, – фыркнул Дерек. – Что до малоприятного общества, посмотрим правде в глаза: вас так же мало радует перспектива ночевать со мною под одним кровом, как и меня – необходимость возиться с вами. Это – мой горный приют, мое убежище, я люблю его за то, что… – тут Кейдж поморщился, – за то, что здешние места так не похожи на цивилизованный мир. Здесь я привык вести себя, как вздумается, и делать, что хочу.

– Например?

– А что придет в голову! Неделями не бриться, с утра до вечера не вылезать из конского навоза. Или нырять в снег в чем мать родила, не опасаясь, что какая-нибудь пуританская ханжа хлопнется в обморок при виде сего зрелища. – Он пожал плечами и расстегнул две верхние пуговицы шерстяной рубашки, что, в свете предыдущего замечания, выглядело крайне двусмысленно. – Вы мне очень мешаете, мисс Шелби.

Но вместо того, чтобы успокоить ее, эти слова почему-то уязвили Вивиан. Она вдруг почувствовала себя бесполой дурнушкой. В конце концов, мистер Дерек Кейдж абсолютно прав… Ей – только тридцать, но она – типичная классная дама, строгая и чопорная, которой на роду написано умереть старой девой. Впрочем, разве не сама она выбрала для себя эту дорогу?..

– Я – такая, какая я есть, и оправдываться по этому поводу не стану! А вам буду весьма признательна, если вы проводите меня в назначенную мне комнату.

– Ох, черт, да берите любую, лишь бы не мою! – нетерпеливо отмахнулся Дерек.

Он сказал это так, словно перспектива разделять с ней постель вторую ночь подряд способна привести в ужас любого нормального мужчину! Словно он сам охотнее уснул бы бок о бок с покойником! Ну что ж! Ничего нового Вивиан не узнала. Уже в шестнадцатилетнем возрасте она поняла: роковой женщины из нее, увы, не выйдет.

«Ах ты, бедняжка, стройные ножки – твое единственное достоинство», – удрученно сетовала тетя Энн и дарила все свое внимание и любовь очаровашке Элисон.

Неужели давняя обида пробила брешь в броне безразличия, которая издавна защищала Вивиан от враждебного мира? Неужели чувство неприкаянности, ненужности так отчетливо читалось на ее лице? Наверное, это и побудило Дерека Кейджа впервые со времени их встречи заговорить более мягко и сочувственно:

– Послушайте, я понимаю, что веду себя как медведь, но, честное слово, не нарочно! Просто мысли мои заняты другим, вот и все! Комната над кухней – самая теплая, так почему бы вам не заночевать там? А потом спускайтесь – и мы поужинаем вместе! Ну же, решайтесь! – настаивал он, видя колебания гостьи. – Не знаю, что уж вы там готовите, но аромат потрясающий! И даю вам клятвенное обещание: вас я по ошибке не скушаю.

Отказываться после этих слов было бы невежливо. Невежливо и глупо. И Вивиан кивнула в знак согласия. А потом поднялась по лестнице в указанную комнату. Она всегда гордилась собственным здравомыслием и именно благодаря ему достигла столь многого и в столь краткие сроки – правда, только в отношении карьеры.

Но почему же сейчас, в угоду подростковому тщеславию, Вивиан подбежала к зеркалу, висевшему над туалетным столиком красного дерева, и вытащила заколку, так, что густые пышные волосы волной рассыпались по плечам? Можно подумать, такой нехитрый прием поможет ей стать красивой и желанной!

«Из свиного уха шелкового кошелька не выкроишь!» – уверяла тетя Энн и была права. Мужчины обычно не обращают никакого внимания на тощих тридцатилетних женщин с вьющимися каштановыми волосами и непримечательными серыми глазами; они их просто не замечают!

Вивиан отыскала расческу и принялась методично приглаживать волосы, пока каждая прядь не улеглась на отведенное место. Одной рукой молодая женщина поудобнее перехватила привычный пучок у затылка, а другой защелкнула черепаховую заколку. Аккуратно заправив блузку в темно-синюю плиссированную юбку, она застегнула верхнюю пуговицу, и накрахмаленный воротничок лег параллельно кружевной вставке, перечеркнувшей не очень пышную грудь.

Красивее от этого Вивиан не стала, зато возникший в зеркале знакомый образ придал ей уверенности. Вечер в обществе Дерека Кейджа перестал казаться тяжким испытанием.

Ну ни дать ни взять монахиня, подумал Дерек, глядя вслед уходящей гостье. Собственно говоря, шаги Вивиан давным-давно затихли в конце коридора, а он по-прежнему не отрывал взгляда от дверного проема, за которым исчезла молодая женщина. Весь ее облик был полон строгого достоинства и грации – как и подобает матери-аббатисе. И одевается под стать: спокойные нейтральные тона, прямые линии. Вот только ангельской кротости недостает для полноты картины. Эта Вивиан Шелби – язвительная штучка, так и норовит задрать нос, на мужчин поглядывает с явным неодобрением – неспроста это!

Не то чтобы он, Дерек, ставил это гостье в вину. Напротив, склонен был одобрить. На своем веку Кейдж повидал немало трагедий, жертвами которых становились женщины, по глупости закрывшие глаза на инстинкт самосохранения в отношении мужчин.

Он подхватил пустую корзину и, свистнув Сейлу, пересек холл и вышел в темноту. Ледяной ветер швырял в лицо жалящее снежное крошево, обжигал щеки, но Дерек не возражал. Что угодно, лишь бы отвлечься от воспоминаний его служебного прошлого: многие образы, надо полагать, станут преследовать его до самой смерти.

Боже, но ведь Рождество на носу – счастливая пора, когда родственники собираются за одним столом. Проблема в том, что он сам повидал слишком много семей, пострадавших от чужой жестокости. Да, он выносил приговоры виновным, но разве этим восполнишь горестную утрату? Не помогут ни индейка с каштанами, ни плам-пудинг с ромом, ни детишки, вывешивающие чулки. Уж только не детишки с чулками!

В течение недолгих лет семейной жизни с Эрикой он всей душой надеялся, что жена подарит ему ребенка. Уж о своих-то близких он в состоянии был позаботиться! Хотелось, чтобы старики-родители порадовались внукам. Но дети так и не родились. Эрика ушла, а родители умерли – один за другим, в течение полугода.

И он остался один. Ему тридцать семь лет, денег у него хватает, карьера складывается лучше некуда (того и гляди займет судейское кресло еще до того, как ему стукнет пятьдесят!), но вот снова предстоит ему встречать Рождество в одиночестве! Если не считать, конечно, Харди и женщины, к которой, судя по всему, следует обращаться «сестра моя во Христе»!

Дерек покидал в корзину побольше поленьев, чтобы хватило до утра, и зашагал обратно к дому. Следы уже занесло снегом. Грядет классическое снежное Рождество, из тех, что рисуют на викторианских открытках: румяные матери, пряча руки в муфточках, шествуют в церковь во главе семейства, а большеглазые детишки прижимаются носами к застекленным окнам в бахроме сосулек.

Семья, дети… Несмотря на все усилия выбросить грустные мысли из головы, воспоминания снова вернулись на круги своя, леденя сердце хуже снега.

Дерек досадливо тряхнул головой. Надо было остаться в Сиэтле. Там сейчас наверняка идет дождь, а полоумные декоративные вишни вдоль бульваров и набережных открывают цветок за цветком в преддверии весны, до которой еще три месяца. Там – друзья, они сходятся в элитных клубах, заказывают икру и шампанское. Роскошные женщины поправляют ожерелья и с любопытством поглядывают в его сторону…

А его угораздило застрять в снегах с добропорядочной мисс Шелби, которая, надо полагать, до сих пор уверена, что детей приносит аист!

Дерек пинком распахнул дверь и с грохотом вывалил дрова на пол. Он слышал, как гостья возится у плиты, открывает духовку, бренчит ножами… Но стоило ему переступить порог кухни – и Вивиан застыла на месте, словно вдруг оказалась лицом к лицу с чужаком, задумавшим недоброе. Она стояла у дальнего конца стола; изящные, ухоженные руки монахини нервно теребили ножи и вилки, огромные серые глаза испуганно расширились, и зрелище это не на шутку взбесило Дерека.

Вивиан глядела на него, словно загнанный в угол котенок.

– Это ничего, что я?..

– Что такое? – нахмурился он.

– Ничего, что я накрыла на стол к ужину?

– Разумеется, – фыркнул хозяин дома, не в силах сдержать раздражения. – Почему бы и нет?

– За обедом ваш работник разозлился не на шутку. Кажется, он решил, что я много себе позволяю.

– А, Харди! – Дерек извлек из буфета бутылку вина и отыскал штопор. – Вы тут ни при чем, просто пробудили давние воспоминания. С тех пор как умерла его жена, старик почти не бывает в большом доме, разве что только чтобы проверить, в порядке ли печи. Полагаю, войдя и увидев накрытый стол – в точности как при жизни Джанет, – бедняга слегка опешил… дело-то к Рождеству!

– Простите, я понятия не имела…

– Естественно… – Дерек взял с полки два бокала. – Вы ко мне присоединитесь или вообще не пьете?

– Капелька красного вина к ужину не помешает.

Капелька красного вина к ужину не помешает! И губки надула как неодобрительно! Ох черт, веселенький предстоит вечер!

Вивиан разложила еду по тарелкам, Дерек наполнил бокалы и мстительно подумал, а не надраться ли ему – глядишь, и время пролетит незаметно! Девица уселась напротив и развернула салфетку: движения отточенные, манеры безупречные, словно родилась с серебряной ложкой во рту, как будто по первому ее слову сбегалась толпа слуг. Однако приготовленные блюда были очень недурны – судя по всему, эта монахиня близко знакома с кухней.

В меню вошло жаркое с клецками и густая подливка, и Дерек вынужден был признать, что ужин существенно улучшил его настроение.

– Эти клецки напомнили мне времена, когда в кухне орудовала Джанет, – сообщил он, ловко орудуя вилкой. – Она тоже добавляла их в жаркое из оленины.

– Оленина? – повторила Вивиан, побледнев как полотно и поперхнувшись вином.

– Ну, мясо оленя… – пояснил Дерек: наверное, собеседница в первый раз слышит о том, что олени съедобны. – Вы только сейчас поняли, что едите?

– Я думала, это говядина, – пролепетала молодая женщина, поспешно поднося к губам салфетку.

Дерек расхохотался.

– Да это почти то же самое, только с рогами!

– Ох! – Вивиан отодвинула тарелку в сторону и, напрочь забыв о хороших манерах, облокотилась о стол локтем и прикрыла глаза рукой.

– Да что с вами? Вы явно не вегетарианка, так в чем же дело?

– У меня перед глазами так и стоит олень – как живой!

– С вами так всегда бывает, когда вы едите мясо? – ехидно осведомился хозяин дома, отводя взгляд; волосы собеседницы вдруг вспыхнули золотом в свете лампы. – Надо думать, когда вы поджариваете ветчину, у вас перед глазами пляшут розовенькие поросята, или ягнята резвятся, когда вы…

– Это олень из сказки, – призналась Вивиан. – Мне привиделся сказочный олень, запряженный в сани Санта-Клауса… может, потому, что сейчас Рождество?..

Дерек откинулся на стуле, на мгновение утратив дар речи.

– Вот уж никогда не заподозрил бы в вас фантазерку, – признался он наконец, с трудом сдерживая улыбку. – Вы и в Санта-Клауса верите?

– Нет, – отозвалась гостья, снова принимая чопорный, неприступный вид. – Я очень рано поняла, что Санта-Клаус – вымысел, скрашивающий жизнь другим детям, но не мне. Извините, что повела себя так глупо. Терпеть не могу выбрасывать еду, но боюсь, что не смогу себя заставить доесть… – Молодая женщина снова взглянула на жаркое и побледнела, – вот это…

– Ничего страшного, – успокоил ее Дерек, не на шутку растроганный. – Собаки на вас молиться будут. Проблема в другом: чем бы все-таки вас накормить? – Он встал от стола и подошел к холодильнику. – У нас есть яйца, ветчина и сыр. Я могу приготовить омлет.

– Умоляю, не утруждайте себя! – Вивиан снова превратилась в монахиню. – Ешьте, пока жаркое не остыло.

– А вы что станете делать? – раздраженно поинтересовался хозяин дома. – Поститься в уголке на хлебе и воде?

– Я сделаю себе бутерброд.

– А вот и не сделаете! – Дерек извлек из холодильника миску для объедков и вывалил туда содержимое обеих тарелок – своей и Вивиан. – За последние сутки вы глаз не сомкнули, обед был давным-давно, и вы не пойдете в постель на пустой желудок. Может, хозяин из меня и никудышный, но человечность мне не чужда. Мы съедим омлет – вам, надеюсь, не примерещатся невылупившиеся цыплята?

– Нет, но я настаиваю на том, чтобы помочь, раз сама затеяла всю эту кутерьму.

– Ради Бога, сядьте и наслаждайтесь вином! А пока я демонстрирую свои кулинарные таланты, развлеките меня рассказом о том, почему в детстве вы не верили в Санта-Клауса.

– Я выросла в очень… прагматичной семье. Моя тетя не поощряла фантазий, даже когда мы с сестрой были совсем крошками.

Дерек на мгновение помедлил, нарезая ветчину.

– Тетя?

– Элисон и я осиротели еще детьми, и нас принял к себе брат отца.

– И его жена не обрадовалась новообретенным детям?

– Тетя очень ответственно отнеслась к своим новым обязанностям. Она исполнила свой долг, и дядя тоже.

Черт! Дерек Кейдж свирепо кромсал луковицу. Неудивительно, что бедняжка настолько скованна! Похоже, дом тетушки не слишком-то отличался от викторианского сиротского приюта!

– А развенчать миф о Санта-Клаусе ей тоже подсказал долг? Неужели на Рождество вы просыпались с пустым чулочком?

– О нет! – Вивиан изящно поднесла к губам бокал. – В материальном отношении нас ничуть не стесняли. В деньгах недостатка не было, нам дарили дорогие подарки. Но… Как бы вам это объяснить… лишенные ореола волшебства.

Дерек тем временем разбил в миску шесть яиц, добавил соли, перца, капельку кетчупа, щепоть сухой петрушки.

– А как насчет доброй феи?

Вивиан улыбнулась, и лицо ее чудесным образом преобразилось: резкие черты смягчились, ожили, потеплели; теперь она казалась почти хорошенькой.

– Никаких добрых фей! Нас приучали верить в социальное страхование и личный счет в банке.

– Черт-те что! – Дерек взбил яйца и швырнул на сковородку кусок масла. – Сдается мне, каждый ребенок заслуживает немножко волшебства, немножко магии. Сбывшиеся мечты, дорогие воспоминания… Ведь в этом суть детства!

– Наши мечты сбывались…

Хозяин дома вылил густую массу в кипящее масло, помешал, бросил сверху лук и ветчину.

– Например? – осведомился он, набирая в пригоршню тертый сыр.

Вивиан нахмурилась, вспоминая.

– Когда я закончила школу, мне подарили собрание сочинений Шекспира в кожаном переплете.

– Ушам своим не верю! – саркастически отозвался Дерек. – Вы подумайте, какая непозволительная роскошь! Нельзя так баловать восемнадцатилетнюю девочку! Странно, что вы не сбились с пути истинного!

Вивиан затравленно оглянулась и одним глотком опорожнила половину бокала.

– Я…

Новоявленный повар рассек омлет пополам, разложил его по тарелкам и стал ждать продолжения рассказа. Но продолжения не последовало. Дерек пододвинул гостье ее порцию и потянулся к бутылке.

– За вторую попытку поужинать! – Хозяин дома поднял бокал. – Приятного аппетита!

Он расправился с омлетом в считанные секунды; Вивиан робко поклевывала свою порцию, словно испуганная птичка. Надеясь отвлечь гостью от невеселых мыслей, Дерек заговорил снова:

– Я с самого начала все искал случая поблагодарить вас: стол смотрится лучше некуда, просто загляденье! Обычно на нем горы всякого хлама, я только расчищаю местечко для тарелки.

Вивиан со звоном выронила вилку.

– Ой, вспомнила! Тут вас дожидалась целая стопка писем, а я переложила ее на столик под часами. Дайте я принесу, пока не забыла!

Дерек хотел было заверить гостью, что торопиться нечего, но она уже проворно вскочила со стула и в следующее мгновение вручила ему ворох почтовых каталогов и открыток: большинство приятелей Кейджа знали, что рождественские праздники прокурор всегда проводит на своей ферме.

– Спасибо, – небрежно поблагодарил Дерек, и тут внимание его привлек обратный адрес на верхнем конверте.

Тюрьма Спокана. Ровный, отчетливый почерк не оставлял места сомнениям. Кейдж болезненно поморщился: сколько ни обманывай себя, от правды не уйдешь. Где бы ты ни спрятался от реального мира, реальный мир всегда о себе напомнит.

– Что-то не так, мистер Кейдж?

– Все в полном порядке, если не считать «мистера Кейджа», – откликнулся он, борясь с искушением швырнуть конверт в огонь. – Зовите меня просто Дерек; уверяю, ваша добродетель ничуть от этого не пострадает. А сейчас, – Дерек встал из-за стола, – не хочу показаться грубым, но неотложные дела настоятельно требуют моего внимания.

– Конечно. Простите, если я помешала…

– Вы ничуть не помешали. – Не желая вдаваться в объяснения, Дерек зашагал к двери. – Мне, видите ли, надо срочно позвонить в город, так что…

– Пожалуйста, обо мне не тревожьтесь, – откликнулась молодая женщина. – Я доем омлет и лягу спать пораньше.

– Тогда увидимся утром. – Он коротко кивнул и вышел за дверь.

Затворившись в кабинете, Дерек Кейдж вскрыл конверт и извлек на свет открытку.

Перед взглядом появилось черно-белое изображение зимнего Спокана: мрачные стены на фоне неба и заснеженных полей.

Кейдж нетерпеливо развернул открытку и прочел. Итак, Харди оказался прав. В здравом рассудке или нет, но Зак Бенекс одержим местью.

«Я вам очень многим обязан. Надеюсь, что скоро смогу вас отблагодарить».

Что ж, в это следует поверить! А форма благодарности…

Задумчиво постукивая открыткой по столу, Дерек Кейдж напряженно размышлял. Как лучше поступить? Бежать? Бессмысленно – да и не в его стиле. Выйти навстречу врагу? Или подождать его здесь?

Прокурор выглянул в окно: снег все падал, серая завеса пурги укутала горы. Пожалуй, третий вариант наиболее разумен. Значит, от Вивиан Шелби надо избавиться как можно скорее.

4

Вивиан давно пора было заснуть, но мысли почему-то постоянно обращались к хозяину дома.

Что за загадочная личность – ну ни дать ни взять герой романа! Как он обаятелен, когда открывает душу, а в следующее мгновение замыкается в себе, становится неразговорчивым и грубым! Она украдкой наблюдала за Дереком на кухне, пока тот взбивал омлет. Особенно запомнились его руки – безупречной формы, ухоженные; ногти коротко подстрижены и чисты, несмотря на то что весь вечер он провел в конюшне.

А еще – стройные, мускулистые ноги! Накануне ночью эти упругие бедра стиснули ее колено, не давая ей пошевелиться… Нет, с такими мыслями ни за что не уснешь!

А потом – этот ужин! Что за глупую сцену устроила она из-за куска оленины! Самой впору себя презирать! А Дерек, хотя и посмеялся, но по-доброму, так что она ничуть не обиделась. Более того, было что-то неодолимо-привлекательное в лукавом изгибе этих губ…

Взгляды их тогда встретились, и он ей улыбнулся, поднося бокал к губам. За окном ярилась метель, в очаге потрескивали дрова; россыпь искр вспыхнула и погасла, и магия Рождества вступила в свои права: да, они чужие друг другу, но некая хрупкая ниточка уже протянулась между ними!

Вино будоражило кровь, сметало преграды, мешавшие Вивиан быть самой собой. Исчезли последние опасения, теперь она знала: Дерек Кейдж – человек чести, он гостью не обидит.

Да, именно в этот момент она вспомнила про почту – и все испортила! Кейдж преобразился на глазах: помрачнел, замкнулся. Как он затравленно оглянулся через плечо, взвешивая конверт на ладони!

Конечно, это письмо от женщины. От женщины, способной играючи осчастливить владельца фермы – или разбить ему сердце. Такой властью над мужчинами Вивиан никогда не обладала.

Атмосфера накалилась, и она опять почувствовала себя лишней. Ощущение упоительной легкости исчезло, врожденная скованность взяла свое, а Дерек так ничего и не заметил – а если и заметил, то не придал тому значения.

Дело близилось к полуночи, когда на лестнице зазвучали шаги и хлопнула дверь ванной комнаты. Свернувшись в комочек под пуховым одеялом, Вивиан прислушивалась к приглушенному шуму воды, и услужливое воображение рисовало ей дразнящую картину: молодой сильный мужчина стоит под душем обнаженный, и тугие струи омывают его тело.

Нахлынула жаркая волна. И даже когда в доме снова воцарилась тишина, к вящему своему ужасу, Вивиан продолжала фантазировать, домысливая: каково это – оказаться под горячим душем вместе с ним, так, чтобы его ладони скользнули по ее спине, а губы прильнули к ее губам…

Она резко сбросила одеяло. Холодный воздух остудил разгоряченные плечи. Стыд и позор – предаваться подобным мыслям! Вот уже пять лет она не позволяла себе ничего подобного – с тех пор как Питер Джонсон опутал паутиной лжи ее доверчивое сердце и соблазнил благодарное тело.

В соседней спальне заскрипел матрас: еле различимый звук снова растревожил лихорадочное воображение и пробудил к жизни новый возмутительный образ. Вивиан ясно представила, как Дерек склоняется над ее кроватью, осторожно расстегивает на ней ночную рубашку, ласкает обнаженную грудь, коленями раздвигает бедра…

В ушах звенело, щеки пылали стыдом. Да что с ней такое?! Вивиан Шелби, директор частной школы Порт-Айленда, считалась столпом добродетели. Что бы сказал совет попечителей, увидев ее сейчас во власти эротических фантазий, настолько неодолимых, что она места себе не находит! И все из-за мужчины, которого впервые увидела двадцать четыре часа назад и о котором не знает ничего, кроме того, что зовут его Дерек Кейдж.

Вивиан спрыгнула с кровати на гладкий сосновый пол, накинула пеньюар. Подошла к двери, выглянула. В коридоре было темно. Она неслышно выскользнула из спальни и, поддерживая длинные полы пеньюара, на цыпочках прокралась в ванную.

Оказавшись внутри, она заперла дверь, подошла к раковине и посмотрелась в зеркало. Так и есть: глаза расширены, взгляд блуждает…

Включив холодную воду, Вивиан несколько раз окатила лицо и шею, надеясь, что обжигающий холод поможет там, где не помогли ни логика, ни благопристойность. Только когда спал лихорадочный румянец, а пульс вернулся к норме, она закрыла кран, повесила полотенце на крючок и вышла.

В коридоре стоял Дерек. Из-за двери его спальни струился неяркий свет. Темно-синий махровый халат до колен, небрежно завязанный у пояса, открывал взгляду мускулистую грудь и мощные икры. Огромным усилием воли Вивиан заставила себя отвести взгляд.

– Эй, – окликнул ее Дерек. Хрипловатый баритон растревожил тишину. – Вам нездоровится?

Может, она и правда подцепила какой-то вирус? Этим-то и объясняется поток неуправляемых видений!

– Мне захотелось пить! – пролепетала Вивиан, опуская взгляд.

– У вас пылают щеки, как в лихорадке, – раздраженно заметил Кейдж. – Черт, только этого мне не хватало!

– Я абсолютно здорова!

– Не удивлюсь, если вы и в самом деле сляжете с простудой, – фыркнул он, дотронувшись до тонкой бретельки полупрозрачного пеньюара. – У вас что, вообще нет подходящей зимней одежды?

– Если вы имеете в виду фланелевую пижаму, то нет! – Вивиан искоса взглянула на собеседника и сгоряча добавила: – И кто бы говорил! Сами расхаживаете по дому чуть ли не нагишом!

Дерек опустил взгляд и торопливо поддернул халат: это неуловимое движение заставило гостью заподозрить, что под махровой тканью ровным счетом ничего нет.

– Расслабьтесь, мисс Шелби, – издевательски протянул Дерек. – Ничего больше я вам показывать не собираюсь.

Вот гадкий тип! И что привлекательного она в нем нашла?

Стиснув зубы и резко развернувшись, Вивиан попыталась как можно скорее укрыться за дубовой дверью своей спальни, однако не прошла она и двух шагов, как совсем рядом раздался жуткий вой, наводящий на мысль о привидении: так стонут над могилой неприкаянные души. А исходил этот леденящий потусторонний звук от ближайшей стены.

Старожилки Порт-Айленда обожали дразнить новичков рассказами о привидениях, которые якобы так и рыщут в дортуарах начальных классов. Прагматичная по природе Вивиан всегда истребляла такие идеи в зародыше, но сейчас самообладание подвело ее и позволило совершить несусветную глупость. Отчаянно вскрикнув, молодая женщина метнулась назад – и натолкнулась на монолитную фигура Дерека Кейджа.

В следующее мгновение Вивиан позабыла обо всем; одна-единственная мысль подчинила себе все ее существо: недавние фантазии едва не обрели бытие. Она упиралась лопатками в мускулистую грудь, ощущала его ладонь на пояснице, его жаркое дыхание у основания шеи.

Но увы, чуда не произошло!..

Кейдж не притянул ее к себе, напротив, раздраженно отстранил.

– Ради Бога, да это просто ветер гудит в трубе, – пояснил он ледяным тоном, под стать пурге за окном. – Значит, погода переменилась и ветер дует с северо-востока, то есть грядет новая буря.

– В самом деле? – Вивиан поправила бретельки пеньюара и вскинула голову, давая понять, что случайное прикосновение ей столь же неприятно, как и ему. – Надеюсь, это не повлияет на мой отъезд.

– А уж я-то как надеюсь, – вздохнул Дерек, исчезая в своей спальне. – Я-то как надеюсь!

На следующее утро Вивиан проснулась, когда комнату заливал мягкий свет. За окном раскинулось настоящее снежное царство. Торжественное безмолвие подчинило себе мир. Перед домом высились сугробы, белая пелена укрыла дорогу. Ветер вроде бы стих, но свинцовое небо не сулило ничего доброго. Вивиан хватило одного взгляда, чтобы понять: никуда она сегодня не поедет.

На кухонном столе обнаружилась записка от Дерека: «Ушел в конюшни. Завтракайте и поддерживайте огонь в печи. Вернусь через пару часов».

Удостоверившись в том, что содержимое кофейника напоминает отработанное машинное масло и для употребления непригодно, Вивиан заварила новую порцию, а сама взяла с вазы мандарин и пошла осматривать дом.

Учитывая спартанское убранство спален, на многое она и не рассчитывала и была приятно удивлена, обнаружив справа от лестницы довольно просторную гостиную, отделанную в алых тонах. Обивка цвета дамасской розы слегка поблекла, и это придавало комнате своеобразную прелесть старины.

Массивный, облицованный камнем очаг, в обрамлении двух встроенных шкафов, занимал центр восточной стены. Окна выходили на долину с юга и на крутой холм у подножия скал на севере. Прихотливый резной орнамент вился вдоль стен; застекленные двери вели в парадную столовую.

Обе комнаты пребывали в запустении. Воздух здесь казался спертым и душным.

Толстый слой пыли лежал на столах и на крышке старого рояля. В углу дымохода раскинул сети паук, паутинные завесы затянули и шелковые абажуры.

Столовая выглядела не лучше. На столе пылились хрустальные фужеры. В очаге темнела зола; оплавленный воск заляпал потемневшее серебро подсвечников и лужицей растекся по полированной поверхности дубового серванта, словно гости сразу поднялись и ушли до начала обеда – или вообще не явились.

Какая красота пропадает попусту! – сокрушенно подумала Вивиан, бросая в рот последнюю дольку мандарина. Эти роскошные комнаты заслуживают лучшей участи. Будь она хозяйкой дома, она бы расставила живые цветы на каминной полке, и на резном ореховом комоде рядом с диваном, и на крышке рояля, и в центре обеденного стола. Алые фуксии, белоснежные цикламены, нежно-розовые азалии! А как смотрелись бы над дверью и окнами фестончики вечнозеленого остролиста!

На заднем крыльце загрохотали сапоги, возвещая о приходе хозяина. Возвратившись в кухню, Вивиан обнаружила обоих мужчин за столом: они без стеснения угощались свежезаваренным кофе, наслаждаясь исходящим от печи теплом.

– Добрый день, – безмятежно приветствовал гостью Дерек, многозначительно взглянув на часы.

Наверное, это шутка, подумала Вивиан, облегченно переводя дух.

– День почитай что на исходе, – сообщил Харди Блейк, щедро подливая себе кофе. – Кабы мы дрыхли до полудня, как некоторые, на ферме все пошло бы вверх дном!

Неуживчивый старикан, похоже, во всем брал пример с хозяина; правда, неотразимая внешность и редкие вспышки благодушия отчасти искупали тяжелый характер Дерека.

– Полагаю, если бы я постоянно жила на ферме и занималась хозяйством, поневоле вставала бы с петухами, – отпарировала Вивиан. – Но так как я здесь не живу, ваше замечание крайне неуместно.

– Пока вы здесь, сидеть сложа руки вам не придется! – Харди кивнул в сторону окна. – Гляньте-ка на небо! Это тучи. Значит, скоро пойдет снег, – разъяснил старик, словно имел дело с умственно неполноценным ребенком, неспособным сделать нужные выводы. – Как повалит, только держись! Так что готовить нам недосуг, мисс, и огонь поддерживать тоже. У нас полным-полно работы! Работы для мужских рук.

Дерек Кейдж с улыбкой передал гостье чашку.

– С присущей ему деликатностью Харди дает вам понять, что наша задача номер один – позаботиться о лошадях, так что…

Эта белозубая улыбка сводила Вивиан с ума: скажи он хоть слово, и она безропотно отправится чистить стойла – как есть, в ангоровой курточке и элегантных сапожках.

– …Так что рассчитывайте на мою помощь по дому, – докончила молодая женщина.

Дерек широко усмехнулся, на щеках заиграли ямочки.

– Вы окажете нам большую услугу, мисс. – Он удрученно взглянул в окно. – Тем более что сегодня вы отсюда не выберетесь. Дороги непроходимы, как вы и сами, наверное, уже поняли.

– Вижу! – Вивиан пожала плечами, примиряясь с неизбежным. – Тогда я позвоню в госпиталь и предупрежу сестру. Вчера я сказала ей, что выеду еще до обеда.

– Невозможно. Линия оборвана, – сообщил зловредный Харди, откровенно радуясь очередной неприятности гостьи. – Кабы не аварийная подстанция, мы бы уже куковали при свечах.

Дерек сочувственно взглянул на собеседницу.

– Харди прав. Хотел бы я верить, что ремонтники восстановят связь еще до ночи, но это маловероятно. Если б я знал, где искать, все сам бы сделал. Но линия тянется миль на десять; прогулка не из приятных, при такой-то погоде!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю