Текст книги "Вино любви"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 9
Увидев дочь, встревоженная Клаудия бросилась к ней навстречу.
– Слава Богу! Я так волновалась! – Она внимательно оглядела Холли. – Услышав эту новость, я не находила себе места. Что же произошло?
– Поверь, все не так ужасно. Это были какие–то бродяги, и я ранила одного из них. Происшествие закончилось благополучно, поэтому, лучше забыть о нем.
Взглянув на дочь, Клаудия поняла, что продолжать разговор не стоит. Холли упряма, стало быть, придется подождать, когда она сама захочет поделиться с матерью. Клаудия улыбнулась:
– Ну тогда пойдем наверх, я покажу тебе кое–что. Надеюсь, ты обрадуешься. Холли последовала за матерью и, войдя в комнату, онемела от изумления. На постели лежало восхитительное сиреневое платье с глубоким декольте. Темно–лиловый пояс окружал талию. На лифе были вышиты маленькие розочки с темно–зелеными листочками.
Увидев восторг Холли, Клаудия обрадовалась.
– Это платье сшил специально для тебя французский модельер в Новом Орлеане. Ты будешь в нем, как сказочная принцесса.
Тут в комнату вошла Эбби:
– Мы уложим волосы крупными локонами, чтобы они не закрывали украшения, которые Клаудия купила тебе.
Холли поняла, что все это неспроста.
– А откуда у тебя драгоценности? – спросила она мать.
Клаудия опустила глаза:
– Увидев платье, Джарвис вспомнил о сапфировом ожерелье и серьгах, хранящихся в сейфе у мистера Гарингтона.
– Но кто и почему заплатил за платье? – поинтересовалась Холли.
Клаудия и Эбби обменялись многозначительными взглядами.
– Клаудия, ты должна все сказать Холли, – проговорила Эбби. – Это нельзя скрывать.
– Прости, дорогая, но сейчас я не могу открыться тебе. – Клаудия смутилась. – Вечером произойдет очень важное для меня событие. Мы с Джарвисом собирались навестить тебя сегодня и попросить провести этот вечер с нами в городе. Вот почему здесь это платье и драгоценности.
Холли прищурилась, тотчас догадавшись, что Джарвис Бонхэм сделал предложение ее матери. Однако она решила не огорчать Клаудию и не перечить ей.
– Я не сомкнула глаз этой ночью. – Девушка зевнула. – Чтобы быть вечером в форме, мне надо поспать.
Женщины оставили Холли, и она забылась мертвым сном. Когда Эбби пришла будить ее, девушке показалось, что она спала не два часа, а несколько минут.
– Я принесла тебе горячего чаю. – Эбби поставила поднос на ночной столик. Ей нравилась таинственность, и она лукаво улыбалась. – Мистер Бонхэм устраивает вечер у Эллисонов. Он живет у них, пока не построит себе дом.
Холли нахмурилась:
– Вы имеете в виду дом, который он собирается построить вместо Магнолия–Холл?
– Дорогая, – попыталась успокоить ее Эбби, – посмотри на это иначе. От Магнолия–Холл остались руины. Разве не замечательно, если там все возродится заново? Я видела эскизы, нарисованные Джарвисом. Дом будет великолепным. Не сомневаюсь, ты хочешь, чтобы эта прекрасная земля снова ожила. Поверь, дорогая, это гораздо лучше, чем жить воспоминаниями.
Пока Холли принимала ванну и мыла голову, Эбби, не умолкая ни на минуту, расхваливала Джарвиса Бонхэма. Делая вид, что слушает ее, девушка размышляла о Скотте Колтере. «Господи, помоги мне забыть о нем! Почему он, как вор, проник в мои мысли? Хуже того, этот янки соблазнил Меня!» В конце концов Холли призналась себе, что он интересен ей.
Однако она считала, что пока еще может не думать о нем, и, пожалуй, единственный способ избавиться от навязчивых мыслей – работа. Тогда у нее не будет времени мечтать… Через час девушка удивленно взглянула на свое отражение в зеркале, Эбби просияла, удовлетворенная делом своих рук. Золотисто–каштановые локоны ниспадали на покатые плечи Холли.
– Ты прекрасна, дитя мое, – сказала Эбби.
Девушка недоверчиво усмехнулась. Где же та оборванка, которую она привыкла видеть в зеркале? Кто это неведомое создание, взирающее на нее? Она оживилась, с интересом, наблюдая перемены в себе.
Женщины слегка подкрепились фруктами и сыром. Когда пришло время переодеваться, Холли снова села перед зеркалом. Да, она и в самом деле восхитительно выглядела в этом изысканном Платье, которое показалось еще прекраснее, как только Холли надела сверкающее сапфировое ожерелье и серьги.
Войдя в комнату, Клаудия всплеснула руками:
– Даже не верится, что я дала жизнь такой красивой девушке!
Холли улыбнулась:
– Чему ты удивляешься, мама? Ты и сама красавица.
И действительно, Клаудия никогда еще не была столь очаровательна, как в этом новом кремовом платье. Шею ее украшало бриллиантовое ожерелье. Клаудия обняла Холли:
– Сегодня мы с тобой будем красивыми, а скоро, надеюсь, и очень счастливыми. Да, дорогая. Ужасные времена прошли.
Они спустились по лестнице в сопровождении весело щебечущей Эбби. Холли несколько удивилась, увидев в вестибюле обоих Бонхэмов – Роджера и Джарвиса. Девушке, конечно, следовало догадаться, что Роджер будет ее кавалером. Так задумала мать. Он был великолепен в ярко–красном фраке, белой рубашке с кружевами, черном галстуке и черных брюках. Роджер отвесил дамам поклон и подошел к лестнице, ожидая, когда они спустятся. Сняв белую перчатку, он протянул руку Холли:
– Должно быть, я грежу: ведь передо мной две сказочные принцессы!
Клаудия, засмеявшись, устремилась к Джарвису. Холли поблагодарила молодого Бонхэма за комплимент. Роджер пожирал ее глазами:
– Признаюсь, это я выразил желание быть сегодня вашим кавалером. Надеюсь, вы не будете возражать?
Не успела она ответить, как Джарвис вставил:
– Знайте, Холли, я считаю вчерашний инцидент настоящим произволом и сказал об этом полковнику Колтеру. Впредь мы не должны допускать такое.
Девушка невозмутимо посмотрела на него. Его слова звучали убедительно, и она усомнилась, что Роджер сказал ей правду, утверждая, будто его отец жаждет завладеть ее землей. Холли хотелось до венчания матери узнать о мистере Джарвисе Бонхэме как можно больше.
Ощутив напряжение, Клаудия быстро проговорила:
– Джарвис, моя дочь не желает обсуждать эту тему. По–моему, ей лучше поскорее забыть о случившемся, верно, дорогая?
Холли пожала плечами:
– Едва ли мне это удастся. Но если они снова явятся ко мне, то я дам им достойный отпор. Однако говорить об этом не стоит. Мы ведь собрались не ради этого.
Роджер бросил на отца быстрый взгляд:
– Разумеется, у нас нет времени на такой разговор. Уверен, что полковник Колтер взял дело под контроль. Я же намерен позаботиться о мисс Максвелл.
Холли решила ответить на эту реплику позднее. Роджер повел ее к своему экипажу, а Джарвис Клаудию – к своему.
– Мой отец – лицемер. – Роджер презрительно усмехнулся – Он был бы весьма доволен, если бы вы лишились своей земли. В таком случае он завладел бы всем. Однако не беспокойтесь. – Он похлопал девушку по руке. – Если вы решите продать землю, я дам за нее хорошую цену. Только не заключайте сделки с моим отцом.
Холли бросила на него быстрый взгляд. Почему он так любезен с ней и столь откровенно порицает своего отца?
– Кажется, Роджер, вы не слишком расположены к отцу.
Он усмехнулся и натянул поводья.
– Это трудно объяснить, Холли, особенно сейчас. Когда мы узнаем друг друга лучше, я вам все расскажу. А пока позвольте заметить, что я вовсе не кровопийца–янки, явившийся, грабить южан. Как предприниматель, я добиваюсь всего упорным трудом. Честным трудом, – веско добавил он.
– А как вы относитесь к тому, что он женится на моей матери?
– От вас ничего не утаишь! Предполагалось, что этот вечер будет сюрпризом.
– Не так уж трудно догадаться. Мама с Эбби весь день смеялись, как школьницы. К тому же она и ваш отец обмениваются такими взглядами… ну да ладно.
– Вы спрашиваете о моем отношении к этому браку. По–моему, вашу мать интересуют его деньги.
– Она не такая! – сердито выпалила Холли.
– Постойте! – Он поднял руку. – Его жена будет жить, как королева. Моя подозрительность вполне объяснима. Но, узнав Клаудию лучше, я понял, что она добрая, порядочная женщина и, видимо, по–настоящему любит отца.
Помолчав, Холли спросила:
– Как вы считаете, он сделает ее счастливой?
Роджер пожал плечами:
– Все зависит от нее. Если она может быть счастлива с безжалостным, жадным и властным человеком, прекрасно. Если же она ждет от брака тепла, сердечности… – Роджер покачал головой. – Это несвойственно моему отцу. – Холли поразили его слова. Он же продолжал: – Надеюсь, мы станем друзьями. Я знаю, на вашу долю выпало много испытаний. Вам больно вспоминать о прошлом. Я не стану ухаживать за вами, а тем более преследовать вас, хотя вы очень привлекательны. Однако, полагаю, в моем интересе к вам нет ничего предосудительного.
– Должна предупредить вас, Роджер, – быстро сказала Холли, желая скрыть от него свои истинные чувства, – что я никогда не поощряла ухаживающих за мной мужчин.
– Ухаживать я начну позже. Сначала я хочу стать вашим другом. Не возражаете?
Холли не ответила, и остаток пути они проехали молча.
Дом Эллисонов сверкал огнями. Роджер вышел из экипажа, подал руку Холли и, поднявшись по мраморной лестнице, они оказались на широкой веранде с белыми колоннами. Негр в красном камзоле и белых трико распахнул перед ними дверь.
Едва Холли вошла в дом, сердце у нее сжалось. Эллисоны всегда были близкими друзьями их семьи. Сейчас Роберт Эллисон, погибший в сражении за родной город, покоился на Виксбургском кладбище, а рядом с ним лежала его жена Миртла. Она не могла пережить смерть мужа и трех сыновей.
Холли подумала, что Эллисоны, наверное, перевернулись бы в гробу, узнав о том, что произойдет сегодня в их доме. Да и не только они, а многие южане.
Роджер провел девушку сквозь толпу гостей. Чувствуя на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин, Холли понимала, что на нее смотрят, как на диковинку. Окружающие видят в ней маленькую бунтарку, открыто высказывавшую презрение к янки. Тем не менее она шла под руку с одним из них.
Роджер предложил спутнице персиковый пунш.
– Отцу доставили фургоном из Джорджии первый урожай, – пояснил он. – Для него нет невозможного.
Холли окинула взглядом огромный стол, заставленный экзотическими фруктами, пирожными, конфетами я печеньем. Как жаль, что нельзя взять в дедушкину хижину хоть малую толику этих лакомств.
– В сравнении с другими приемами, которые устраивал отец, здесь не так уж много гостей. Поскольку дом небольшой, он пригласил на помолвку только избранных, но на свадьбе будут все первые лица государства: политики, правительственные чиновники. Она станет самым значительным событием года на Миссисипи, а возможно, и на всем Юге.
Что–то в тоне Роджера насторожило ее.
– Вы не одобряете этот брак, я знаю.
– Дорогая, я никогда не одобрял действий отца, поскольку он идет к намеченной цели, ничуть не считаясь с окружающими. Поверьте, ваша мать здесь ни при чем. Она очаровательная женщина, и я полюбил ее. Беда в том, что я не люблю отца и поэтому отрицательно отношусь ко всем его поступкам.
Правда ли, что он ненавидит отца? Холли захотелось побыть одной.
– Простите, я должна привести себя в порядок.
Холли поспешно направилась к двери, надеясь, что свежий ночной воздух поможет избавиться от внезапно нахлынувшей тоски. Пересекая вестибюль, девушка вдруг замерла как вкопанная, ощутив одновременно ревность, досаду и унижение.
Полковник Скотт Колтер, необычайно красивый в парадном мундире, шел под руку с Лайзой Лу Поллак, которая с явным пренебрежением посмотрела на Холли.
Та, едва сдержав слезы, бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж. «Черт возьми, почему меня так сильно задело это? Почему я позволила себе так отреагировать?» Она быстро пошла наверх, моля Бога, чтобы никто не заметил ее слез.
Глава 10
Никто не обратил внимания на взволнованную Холли. Радуясь, что в дамской комнате никого нет, она наполнила водой из кувшина чашу, смочила руки и приложила их к горящим щекам.
Посмотрев на себя в зеркало, девушка решила, что все это крайне глупо, и вскоре овладела собой. Потом ей даже удались заставить себя улыбнуться. «Ни одному янки не удастся вывести меня из равновесия. Сейчас я спущусь, высоко подниму голову и постараюсь получить удовольствие от этого вечера в обществе Роджера». Однако что–то в нем по–прежнему настораживало Холли. Стараясь избавиться от этого ощущения, девушка тряхнула головой, поправила прическу и велела себе радоваться жизни.
В эту минуту дверь отворилась, и в комнату вошла Лайза Лу. Холли сдержанно кивнула ей.
Лайза Лу выглядела бы чудесно в бледно–голубом атласном платье, если бы не злоба, исказившая ее лицо.
– Ты точно такая же, как и твоя мать, – бросила она.
– Что?!
Лайза бросила на Холли высокомерный взгляд:
– Да, такая же! Уж если тебе понравится мужчина, ты будешь преследовать его, пока он не станет твоим. Все в Виксбурге знают, что Роджер Бонхэм ухаживает за мной. Друзья рассказали мне, как крепко ты в него, вцепилась. Ты же упросила Роджера сопровождать тебя сюда, не так ли? У тебя совсем нет гордости. – Холли хотела выйти, но Лайза Лу преградила ей путь. – Нет уж, послушай меня! Что ты о себе возомнила, Холли Максвелл? Живешь в лесу, как белая нищенка, стреляешь в мужчину, а потом как ни в чем не бывало являешься сюда, где собрались порядочные люди! Думаешь, что модное платье превратило тебя в леди? Ты пустила в ход всю свою хитрость, чтобы завлечь такого джентльмена, как Роджер Бонхэм! Жалкая маленькая шлюха!
– Хватит! – крикнула Холли, потеряв терпение. – Я не позволю тебе разговаривать со мной в таком тоне, Лайза Лу!
– Думаешь, я испугалась? Уж не собираешься ли ты пристрелить меня?
– Я хочу одного, – твердо проговорила Холли, – чтобы ты немедленно убралась. Ну же, иди!
Но Лайза Лу не унималась:
– Тебе не удастся заполучить Роджера! Я заметила, как смотрит на тебя полковник Колтер. Охотничий кобель моего отца точно так же пожирает глазами сучку, когда у нее течка. А твоя мать! Она сделала все, чтобы заполучить Джарвиса Бонхэма. И все из–за того, что он богат.
Холли оттолкнула ошарашенную Лайзу и выскочила за дверь.
Дрожа от ярости, она все же испытывала удовлетворение, ибо не ударила злобную девчонку.
Понурившая голову девушка не заметила, как наткнулась на Скотта. Он схватил ее за плечи:
– Что, черт возьми, с тобой?
– Не ваше дело, полковник. Пропустите меня.
Скотт отступил, однако Холли обернулась:
– Лучше поищите Лайзу Лу, полковник. Увидев нас вместе, она скажет, что я сука, а вы – кобель.
С этими словами девушка пошла прочь, но у самой двери перед ней вырос Джарвис Бонхэм.
– Что–нибудь случилось, Холли?
– У меня разболелась голова. Мне придется уйти.
– Ты не можешь так поступить. Это огорчит твою мать. Мы вот–вот объявим…
– Я знаю, что вы собираетесь объявить о вашей помолвке с моей мамой и…
– И не желаешь присутствовать при этом, – продолжил он. – Я предполагал, что ты воспротивишься этому, однако прошу тебя: из уважения к матери проведи этот вечер снами.
– Поверьте, мистер Бонхэм, мне небезразлична судьба матери. Если она хочет выйти за вас замуж, отлично. Вы очень милы с мамой и, видимо, намерены заботиться о ней. Зачем мне возражать?
Он внимательно посмотрел на девушку.
– Так почему же ты расстроена? Кто–то обидел тебя? – Не дождавшись ответа, он заявил: – Твоя мать очень опечалится, если ты уйдешь. Пожалуйста, не порть этот вечер. – Джарвис повел Холли в гостиную. Интересно, как сложатся отношения с этим властным человеком?
Роджер, увидев их, подошел к Холли и взял ее за руку:
– Что–то не так?
Джарвис бросил на сына холодный взгляд:
– Будь любезен, веди себя как подобает джентльмену и не отходи от леди. Она чем–то огорчена, и я настиг ее возле двери.
Когда Джарвис отошел, Холли сказала:
– Все в порядке. Ваш отец немного взволнован. Я хорошо себя чувствую.
Джарвис дал знак музыкантам, и оркестр смолк. Тогда он направился к Клаудии, и они поднялись на подиум. Гости почтительно наблюдали за ними. Наконец Джарвис заговорил:
– Я пригласил вас сюда, чтобы кое о чем сообщить вам. Надеюсь, вы разделите со мной радость. Но сначала позвольте сказать, как много значило для меня попасть в Виксбург. Не секрет, – он усмехнулся, – что далеко не все встречали нас, янки, с распростертыми объятиями. Но вы помогли мне почувствовать себя здесь, как дома, и я хочу поблагодарить вас за это.
Кто–то весело крикнул:
– Война закончилась!
Раздались аплодисменты.
«Каждому – свое, – раздраженно подумала Холли. – Пусть они радуются приходу янки».
– Так вот, – продолжал Джарвис, гордо расправив плечи и сияя от счастья, – мне очень приятно сообщить вам, друзья мои, эту новость. Клаудия Максвелл оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
Снова раздались аплодисменты, и гости бросились поздравлять их. Клаудия, окруженная давно знакомыми людьми, вспомнила старые счастливые времена.
Холли подошла к матери, обняла ее и холодно пожала руку Джарвису.
Краем глаза она увидела Скотта и, когда оркестр заиграл, обратилась к Роджеру:
– Вы обещали мне танец.
Однако его уже ангажировали. Извинившись, Роджер подошел к Лайзе Лу и поклонился.
Терпение Холли иссякло. Она не желала больше видеть насмешливой улыбки Лайзы и притворяться, будто не замечает Скотта Колтера. Она выслушала объявление о помолвке, поздравила мать и Джарвиса. Теперь ничто ее здесь не держит. Никаких отношений с Роджером у нее не будет, так не все ли равно, обозлит его, что она ушла, или нет.
Когда Холли спускалась по парадной лестнице, кто–то окликнул ее. Обернувшись, она увидела капитана Дэвиса.
– Вы уже уходите? Вам не следует быть одной, – встревожился он.
– Нэйл, у меня разболелась голова, и я отправляюсь домой.
– Это опасно днем, а тем более ночью.
– Поверьте, я хочу побыть одна, Нэйл.
– Позвольте проводить вас, Холли. Мне будет спокойнее.
Она покачала головой:
– Спасибо, но я сама доберусь до дома Эбби. Не беспокойтесь, Нэйл. Спокойной ночи.
Вскоре девушка исчезла из виду, а огорченный капитан вернулся к гостям.
Ярко светил месяц, и бархатная ночь была чудесна. Холли спешила, убеждая себя, что бояться нечего, однако каждый шорох пугал ее. Она жила на болоте в полном одиночестве, рядом с лесом, кишащим хищниками. Но там было все хорошо знакомо, а чего ждать от чужого города?
Улицы были безлюдны. В столь поздний час ни в одном доме не горел свет. Мертвую тишину нарушал лишь звон цикад. Неподалеку залаяла собака, над головой пролетела ночная птица. Девушка с облегчением осознала, что она не одна в этом мире.
«Еще немного, – подумала Холли, заворачивая за угол. – Наверное, Эбби уже спит. Ну и слава Богу!» Ей не хотелось отвечать на вопросы. Она ускорила шаг, придерживая накинутый на плечи платок.
Вдруг девушка похолодела. Что это, крик?
Звук замолк так же быстро, как и возник. Холли нырнула в заросли кустарника и тут вспомнила, что за холмом находится старое кладбище. Церковь была разрушена во время войны, остались одни могилы. Оттуда ли донесся звук?
Она стояла не шевелясь. Что делать? Идти дальше или немного подождать? Глубоко вздохнув, Холли выбралась из зарослей. Страх не исчезал. Она не сомневалась: кричал кто–то, попавший в беду. Направившись вперед, Холли вспомнила, что дедушка всегда считал необходимым оказывать помощь даже с риском для собственной жизни. «Ты должна жить в согласии с собой, – говаривал он. – Но этого нельзя достичь, не протянув руку человеку, взывающему о помощи. И ты можешь оказаться в беде. Не дай Бог, чтобы в этот момент от тебя отвернулись».
Платье цеплялось за колючие ветки, но заставляло Холли идти вперед. Она остановилась и прислушалась.
До нее донеслись звуки борьбы. Девушка тихо и быстро поднялась на вершину холма. В темноте Холли едва различала очертания надгробий.
Она задрожала, увидев, что трое или четверо мужчин возятся с кем–то, лежащим на земле. Девушка услышала грубые низкие голоса:
– Убей эту суку, и покончим с этим. Она чуть нем выбила мне глаз.
– Черт, не убивай ее! Я еще не успел и горю от желания. Не заниматься же мне этим с мертвой негритянкой!
– Барни, козел, поспеши! Теперь моя очередь.
Страх Холли сменился дикой яростью. Они насилуют женщину! Не помня себя от гнева, девушка закричала и бросилась к ним.
Насильники, вскочив, испуганно огляделись, а их жертва поползла навстречу Холли.
Затем все, кроме одного, кинулись врассыпную. Оставшийся стоял со спущенными штанами и всматривался в темноту.
– Холли Максвелл, ты добьешься того, что однажды тебя, найдут мертвой, – бросил он, застегивая брюки.
Он знает мое имя! Но откуда? Она присмотрелась и наконец узнала его. Это был тот самый мужчина, что подходил к ней днем.
Неужели он и в самом деле считал, что Холли готова стать его сообщницей? О Боже, нет!
– Так это вы! – закричала она. – Мерзавец!
– Ты не ошиблась, девочка, это я. И запомни, ты заплатишь за все. Мы предлагали тебе присоединиться к нам, но ты отказалась, а сейчас подписала себе смертный приговор, сунув нос не в свое дело.
Холли помогла подползшей к ней женщине подняться и бросила гневный взгляд на мужчину:
– На мой крик уже сбегаются люди…
Он бросился к лесу.
– Я не собираюсь сесть в тюрьму из–за ниггера, но потом разделаюсь с тобой, сука.
– Как ты себя чувствуешь? Можешь идти? – спросила Холли женщину. – Нам нужно поскорей убираться отсюда. Я соврала ему. Никто не придет нам на помощь.
– Да, да. – Негритянка кивнула и, всхлипывая, последовала за Холли. – Мисси, мне не очень больно. Этим дьяволам не удалось получить лучшее, что есть у Салли.
Поскольку девушка была голой, Холли решила, что мерзавцы сделали свое черное дело.
– Послушай, – сказала она. – Если негодяи вернутся, мы побежим к дороге и будем кричать. Надеюсь, кто–нибудь услышит нас.
Между тем на дороге раздался цокот копыт. Потянув за собой пострадавшую, Холли с громким воплем устремилась туда.
Скотт Колтер остановил лошадь и спрыгнул на землю.
– Холли, что, черт возьми?..
Она рассказала ему обо всем, и Скотт снова вскочил на лошадь.
– Не надо, – сказала Холли. – Они уже далеко. – И тут у нее началась истерика. – Что произошло с этим несчастным городом? – кричала она. – О Господи, Скотт, неужели ты ничего не можешь сделать? Ведь ты должен поддерживать мир и спокойствие! Молодую женщину изнасиловали на кладбище в то самое время, когда ты волочился за женщиной!
Скотта рассмешила эта неожиданная ревность.
– Пойдемте, – сказал он женщинам.
Они все направились к дому Эбби: Скотт и Салли впереди, а Холли сзади. Заметив, что потерпевшая едва идет, он подхватил ее на руки. Его коня повела Холли.
