Текст книги "Звездный свет"

Автор книги: Патриция Хэган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23

Сэм решила, что не станет искать Джармана в доме судьи Куигби. Едва ли он проводит много времени со своей женой. Этот брачный союз заключен отнюдь не по любви: Джарман был негодяй, не способный любить, а судья готов был отдать дочь за первого встречного. Наверняка он предложил за Мириам такое приданое, что Бэллард не смог отказаться.

Сэм знала, что многие местные жители имеют обыкновение собираться в мануфактурной лавке Джейка Уэйли, где подавалось пиво и можно было вдоволь посплетничать и перемыть косточки ближним. Если Джармана там не будет, ей, возможно, скажут, где его можно найти.

– Не знаю, не видел, – буркнул в ответ на ее вопрос Джейк.

Он сидел на бочке с мукой, ковыряя в зубах ножом. Сэм заметила самодовольную ухмылку на его лице и насмешливо-многозначительные взгляды, которыми он обменялся с толпившимися в лавке мужчинами.

– Тогда не могли бы вы сказать мне, что произошло после того, как вы арестовали его за нападение на меня?

– Я не начальник полицейского участка и не шериф. Я никого не арестовываю. Я просто сажаю кого надо в тюрьму, а там уж судья решает, что с ними делать дальше.

– Но вы должны знать, приговорили его к какому-нибудь наказанию или нет.

Сэм и так уже поняла, что никакого приговора не было, иначе Джарман не смог бы прийти в «Счастливый олень» и выиграть у Лаймана в карты, но ей хотелось услышать это от Джейка.

Внезапно один из мужчин разразился хохотом:

– Судья приговорил его к женитьбе на своей чокнутой дочке. Вот какое ему вышло наказание.

Все загоготали, кроме Сэм, – ей эта реплика показалась бездушной и жестокой. «Так вот оно что, – подумала она. – Выходит, Джарман женился на Мириам не из-за приданого. Как видно, это было для него единственным способом избежать тюрьмы». Но ей хотелось узнать подробности.

– Но ведь у него был пистолет, и он выстрелил. Он мог кого-нибудь убить. Судья не должен был отпускать его на свободу.

– Но он его отпустил, – сказал Джейк. – Продержал ночку в тюрьме, чтобы он поостыл, и выпустил. В конце концов, – тут Джейк фыркнул, – разве можно винить человека, если он малость сбрендил после того, как застал свою невесту в постели с другим?

– Что за нелепость! Я не невеста Джармана Бэлларда и к тому же…

– О, это мы уже знаем. – Один из мужчин сально хохотнул. – Он сказал, что не станет жениться на ситцевой королеве.

В разговор вмешался еще один посетитель:

– Мы уже все обсказали вам, леди: он теперь приходится судье зятем, так что ему больше не о чем беспокоиться.

– Кроме того, что жена у него чокнутая! – ввернул тип, отпустивший шутку, которая так покоробила Сэм.

Не обращая внимания на хохот и смешки, Сэм смерила остряка таким уничтожающим взглядом, что тот съежился.

– Вы отвратительны, – презрительно бросила она. – А что касается вас… – Сэм повернулась к тому мужчине, который перебил ее. – Я никогда не была ситцевой королевой и, хоть это вас и не касается, я находилась в комнате одна, когда ко мне вломился Джарман Бэллард. Мужчина в соседней комнате услышал мои крики и бросился мне на помощь.

– А мне-то что до этого? Я только повторяю то, что мне рассказали.

– Ну и черт с тобой, – зло сказала Сэм, чем несколько обескуражила старого сплетника. Потом, повернувшись к Джейку, спросила: – Вы знаете, где можно найти Джармана?

От ее полных ярости слов смех несколько потух. Джейк бросил взгляд на висящие на стене часы:

– Думаю, в это время дня он обедает в «Хижине гуртовщика». Теперь, когда у него появился тесть-судья, он якшается только с важными шишками.

Сэм поспешила выйти из лавки, пока кто-нибудь не сказал ей очередную гадость и она не ответила потоком брани. Черт бы побрал этих мерзких старых бездельников, которые хлещут пиво и распространяют лживые сплетни вместо того, чтобы работать!

Ресторан «Хижина гуртовщика» был самым роскошным заведением в городе и отличался от других зданий Эбилина как небо от земли. У него были ярко-желтые с зеленой отделкой стены, на окнах красовались поднимающиеся жалюзи, а на широкой веранде гуртовщики могли сидя на ветерке, заключать сделки или следить за прибытием и отправлением поездов. Говорили, что еда, которую подают в «Хижине», так же хороша, как в самых дорогих ресторанах востока.

Сэм сменила муслиновое платье на красивый костюм из синего кашемира с двубортным жакетом. Когда она вошла в ресторан, многие повернулись в ее сторону. Навстречу ей тут же бросился официант – женщины не заходили в «Хижину гуртовщика», и их присутствие здесь не приветствовалось.

Но прежде чем он попытался тактично объяснить ей, что даме здесь не место, Сэм заметила Джармана, сидящего рядом с двумя хорошо одетыми скотоводами, и сказала:

– Пожалуйста, передайте мистеру Бзлларду, что мадемуазель Сэмара Лабонт имеет честь ждать его на веранде.

Официант с готовностью бросился выполнять ее поручение, чувствуя немалое облегчение от того, что она не попросила посадить ее за столик.

Сэм не пришлось долго ждать. Едва она успела сесть в качалку на дальнем конце веранды, как явился Бэллард, весь красный и кипящий от негодования:

– Чего тебе от меня надо, проклятая потаскуха? Как ты посмела позвать меня, как будто я твой лакей?

Сэм взглянула на него с непробиваемым апломбом и даже слегка улыбнулась:

– Ты вломился ко мне в комнату среди ночи, потому что был пьян и зол. И потому что хотел украсть мои деньги, что тебе, слава Богу, не удалось. Так как же ты смеешь распространять про меня лживые басни, говоря, что я все еще была твоей невестой и что ты застал меня в постели с другим мужчиной?

– Я буду говорить все, что хочу! Да будет тебе известно, если ты еще этого не слышала, что мой тесть – очень большой человек, и это дает мне кое-какие привилегии. А кроме того, у меня было отчего чувствовать себя задетым. Ты обманула меня самым гнусным образом, и я был вправе поквитаться за свои страдания.

– Ты спятил! И вообще тебе должно быть стыдно, что ты хотел жениться на Селесте из-за денег. И ты присвоил ее приданое. Я считаю, что ты лжец и вор.

– А ты обманщица и шлюха.

Сэм заранее приготовилась к этой перепалке, дав себе слово ни в коем случае не терять головы. Ее целью было уязвить его гордость и сделать так, чтобы он принял ее вызов на партию в покер. Вспышка ярости ей только повредит, так что надо сохранять самообладание. Однако она все-таки не смогла удержаться от колкости:

– Ты хвастаешься своим тестем. Наверное, ты женился для того, чтобы избежать приговора за свое преступление?

– Я не совершал никакого преступления! Судья сказал, что мои действия в ту ночь можно понять. – Он прислонился к перилам веранды и сложил руки на груди. – Но ты пришла сюда не для того, чтобы говорить мне гадости, верно? Кстати, когда я заберу себе «Счастливый олень», тебе придется подыскать себе другую работу. Я, к сожалению, не смогу тебя взять. Когда я разрешил Луретте по-прежнему приводить своих крошек на первый этаж, она попросила избавить ее от твоего присутствия. Похоже, она не может простить тебе, что ты увела из ее постели Кейда Рэмзи.

Сэм молчала, и он продолжил:

– Но может быть, я над тобой все-таки сжалюсь. Может быть, – он уперся взглядом в ее грудь, – тебе удастся убедить меня оставить тебя в салуне, несмотря на протесты Луретты.

– Я скорее умру, чем стану работать на тебя, Джарман.

– Ну и прекрасно. – Издевательская ухмылка сползла с его лица. – Я и сам не хочу видеть тебя в моем салуне. Если тебе больше нечего мне сказать, я бы хотел вернуться к моим друзьям.

Сэм решила, что пора сделать свой ход:

– Собственно говоря, я пришла сюда для того, чтобы вызвать тебя на поединок – на партию в покер. Я хочу отыграть назад то, что проиграл Лайман.

Бэллард откинул голову и хрипло расхохотался:

– Не будь смешной! Я никогда не стану играть в покер с женщиной.

Несколько посетителей, сидевших на веранде, услышали его смех и с любопытством обернулись. Поняв, что со стороны все выглядит так, будто он ведет со своей бывшей невестой интимную беседу, Бэллард зашипел:

– Убирайся отсюда. Я теперь женатый мужчина и скоро стану одним из столпов общества. Мне не нужны сплетни, и я не желаю, чтобы меня видели в обществе таких, как ты.

Он поднялся со своего места и сделал несколько шагов, но, услышав ее слова, остановился как вкопанный.

– Если ты не согласишься сыграть со мной, я сделаю так, что об этом узнает весь город. Твой отказ играть с женщиной покажет всем, что ты трус, жалкий трус. Вряд ли это поможет тебе в бизнесе или упрочит твою репутацию.

Он повернулся и впился в нее взглядом, полным холодной злобы. О Боже, как же он ее ненавидит! В ту ночь надо было первым делом заткнуть ей рот и связать ее, а затем взять ее силой, чтобы знала свое место. Тогда она не сидела бы здесь сейчас с таким надменным видом и не бросала бы ему вызов. Но он, дурак, полез к ней, когда был пьян, и наделал кучу ошибок. Он дал ей закричать, и этот сукин сын Рэмзи прибежал и все испортил.

Бэллард клял себя и за то, что позволил судье запугать себя и заставить жениться на этой несносной Мириам. Черт побери, ему тогда надо было просто-напросто побыстрее убраться из города, но нет, он опять повел себя как дурак, сказав себе, что жениться – не утопиться. Только узнав, что у судьи на самом деле совсем не так много денег, он понял, что совершил роковую ошибку! Именно тогда он услышал, что Сэмары нет в городе, и ему в голову пришлась мысль раздразнить Гатри и втянуть его в игру на высокие ставки. Теперь самое процветающее казино в городе было у него в кармане, и скоро, когда он начнет получать большую прибыль, он сумеет отделаться от Мириам и ее отца…

Сэм увидела, как у Бэлларда вдруг задергались мускул на подбородке и левый глаз, и поняла, что он у нее на крючке.

– Ну так как? – почти нежно спросила она. – Хватит у тебя пороху принять мой вызов?

За то недолгое время, что он прожил в Эбилине, Бэллард не раз слышал, что Сэмара – один из лучших здешних игроков. Никому не удалось поймать ее на жульничестве, но она много выигрывала и, значит, не могла не быть шулером. И она, черт возьми, была права: если он откажется играть с ней, особенно сейчас, когда она хочет отыграться за своего босса, это изрядно подмочит его репутацию. Так почему бы не согласиться? Ему не о чем беспокоиться, ведь он отлично знает все шулерские приемы. Он даже регулярно обрабатывает кончики пальцев наждачной бумагой, чтобы кожа была тонкой и чувствительной и он без труда мог отличать одну крапленую карту от другой.

Решившись, Бэллард вернулся к ее качалке и тихо, чтобы его никто не смог подслушать, проговорил:

– Я согласен играть с тобой, но при одном условии.

Она покачала головой:

– Никаких условий.

– Ты думаешь, я дурак? С какой стати мне играть с тобой, если тебе даже нечего поставить на кон? Что я получу, если выиграю? Ведь вряд ли у тебя найдется десять тысяч.

Сэм прекрасно знала, что по сравнению с долгом Лаймана ее сбережения – не более чем капля в море.

– Я найду людей, которые меня финансируют. Если я проиграю, ты получишь свои деньги.

– Нет. – Он облизнул нижнюю губу, пожирая Сэм жадными глазами. – Хотя женитьба на дочери судьи и дала мне определенные выгоды, они не включают в себя удовлетворение в постели. Так что если ты проиграешь, то заплатишь мне не деньгами. Та заплатишь своим телом. И будешь платить тогда, когда мне будет угодно, и столько времени, сколько я пожелаю. Ты должна будешь дать мне слово, что не попытаешься увильнуть от этого обязательства, а если увильнешь, клянусь, я уничтожу тебя и сделаю так, чтобы твоя смерть была медленной и мучительной. Так что теперь моя очередь спросить: хватит у тебя пороху принять этот мой вызов? – И он самодовольно ухмыльнулся.

Сэм встала. На лице ее играла насмешливая улыбка.

– Это не ты мне, а я тебе бросила вызов, Джарман. И ты только что принял его.

Они договорились, что сядут играть нынче же вечером, и Сэм поспешила к себе, собираясь провести оставшиеся несколько часов, упражняясь в шулерских трюках.

Вскоре после того, как она поднялась в свою комнату, в дверь постучали, и вошла Луретта.

– У меня нет времени на разговоры, – раздраженно бросила Сэм.

– А мне-то что. – Луретта продолжала, подбоченившись, стоять в дверях; ее размалеванное лицо перекосила злобная гримаса. – Хочешь не хочешь, а нам давно пора поговорить. Мне не нравится, что ты увезла из города моего лучшего клиента и…

– Кейд слишком редко приезжает в Эбилин, чтобы быть твоим лучшим клиентом, – холодно сказала Сэм. Она не хотела ввязываться в перепалку с Луреттой, а кроме того, после их последней ссоры с Кейдом ей было тяжело думать о нем и тем более обсуждать его с женщиной, с которой он спал.

Она попыталась закрыть дверь, но Луретта быстро поставила у притолоки ногу и зло сказала:

– Ищи себе другую комнату. Я хочу, чтобы ты отсюда убралась.

Сэм поняла, что единственный способ отделаться от Луретты, которая явно лезла на рожон, это озадачить ее чем-то неожиданным.

– После сегодняшнего вечера не мне, а тебе придется подыскивать новое жилье. Иди поговори с Лайманом, он тебе все объяснит.

Слегка толкнув опешившую Луретту в грудь, Сэм закрыла дверь и заперла ее на ключ.

Луретта еще немного постояла в коридоре, стараясь обуздать поднимающуюся в ее душе ярость. Надменная сучка! Да кто она такая, чтобы так задирать нос? Луретта не обольщалась насчет Кейда Рэмзи; она прекрасно понимала, что служит для него всего лишь подстилкой, которую он время от времени употребляет, но для нее все было намного серьезнее. Во-первых, он был единственным мужчиной, с которым она получала удовольствие в постели, а во-вторых, ей было с ним хорошо и тогда, когда они не занимались сексом. Он один ни разу не дал ей понять, что она всего лишь дешевая шлюха и больше ничего. Поэтому ее задело, когда он, бросив ее, кинулся защищать Сэм от вломившегося Бэлларда.

А когда наутро они вместе уехали из города, это заставило Луретту по-настоящему страдать.

Услышав, что Сэм вернулась в Эбилин, Луретта решила, что заставит ее съехать, но первым, кого она увидела в тот день, была не она, а Кейд. Он подсовывал под дверь Сэм какой-то конверт. Луретта подошла к нему, надеясь поговорить, но он только приподнял шляпу и, вежливо спросив, как она поживает, удалился.

Подождав, пока он ушел, Луретта взяла хранившийся у нее запасной ключ от комнаты Сэм, открыла дверь и быстро подобрала конверт с пола. Сначала она решила его сжечь, но потом подумала, что это письмецо может ей пригодиться. Ведь ее нынешний лучший клиент, Джарман Бэллард, попросил ее передавать ему все, что она узнает о Сэм или о Кейде Рэмзи. Она отдаст ему это письмо, которое Рэмзи написал этой нахалке Сэм, и, возможно, получит за него неплохие деньги.

В «Счастливом олене» была задняя комната, которую Лайман приберегал для игроков, ставящих на кон большие суммы. После того как по городу распространились слухи о том, что сегодня здесь будут играть Джарман Бэллард и Сэм, комната наполнилась зрителями. Они собрались за несколько часов до прихода игроков и стали с нетерпением ждать предстоящего поединка. Удастся ли этой девчонке Сэм отыграть то, что проиграл Лайман, и оставить за ним его салун?

У Лаймана дрожали руки, когда он наливал посетителям пиво и виски и подавал им яйца в маринаде и копченые свиные ножки.

– Отыграйся за меня, Сэм, – нервно прошептал он, когда она явилась за несколько минут до назначенного времени – восьми часов вечера. – Отыграйся, дай мне немного, чтобы я мог устроиться в Техасе, и забирай салун себе.

Сэм рассеянно кивнула. Ей не хотелось разговаривать, она хотела сосредоточить всю свою энергию и все внимание на том, что ей предстоит сделать. Сегодня она оделась с особым тщанием; на ней было ярко-синее атласное платье со множеством оборок, особенно вокруг запястий, потому что именно сюда, в рукав, она спрятала специально подтасованную колоду карт. Впрочем, возможно, эта колода ей и не понадобится. Ведь Лайман говорил, что проигрался после того, как много выпил. Возможно, все дело было в его промахах, а вовсе не в том, что Бэллард хорошо играл.

Бэллард прошествовал в салун, улыбаясь до ушей. На нем были щегольский сюртук и дорогая рубашка. Всем встречным, которые его окликали, он повторял, что нисколько не сомневается: сегодня – его день.

Войдя в заднюю комнату, он прямиком двинулся к Сэм, наклонился к ее уху и прошептал:

– Я взял на себя смелость снять для нас номер в «Аламо». Думаю, ты согласишься, что там нам будет удобнее, чем здесь. Я также заказал шампанское. Сегодня, моя дорогая, у нас будет брачная ночь, которой мы были лишены.

Он поцеловал ее в щеку и тут же отпрянул, чтобы она не успела дать ему пощечину, чего, как он заметил, ей очень хотелось.

– Я собираюсь покончить с тобой быстро, Джарман, – сказала Сэм ледяным тоном, указав ему на стоящий напротив стул. – Мне совсем не улыбается слишком долго терпеть твое общество.

Он подмигнул:

– Мы еще подружимся, Сэмара, вот увидишь.

Сэм надеялась, что Джарман окажется одним из тех игроков, которые начинают нервничать, когда на них смотрит сразу много людей, но ее ждало разочарование: он казался спокойным и уверенным в себе. У нее упало сердце, когда она увидела, как он тасует карты. Он разделил колоду на две равные части по двадцать шесть карт в каждой и соединил их снова, так что каждая из карт в правой половинке легла на карту в левой. Ей не к чему было придраться, но она чувствовала: он каким-то образом добрался до колоды заранее и ловко поставил на карты булавочные метки, которые только он сам сможет нащупать.

Но она не будет устраивать сцену. Ничего, ее время еще придет.

Они сдавали карты по очереди, и Сэм каждый раз пыталась найти на картах метки, чтобы обвинить его в жульничестве. Но все было тщетно. Она видела, что он знает о ее подозрениях – его глаза злорадно блестели.

Он играл с ней, как кот с мышью. Он давал ей понять, что она у него на крючке.

Она потребовала у Лаймана новую колоду, но очень скоро поняла, что Джарман с помощью ногтя опять пометил лица или рубашки старших карт. Он знал, что делает. Надо отдать ему должное, он весьма ловок.

Сэм проигрывала, и долг ее рос все больше и больше. Она надеялась победить Джармана в честной игре, но сегодня удача от нее отвернулась. Она взяла из банка все свои деньги, поставила их на кон, ставку за ставкой. Когда деньги кончились, Бэллард громко объявил:

– У нас с Сэмарой есть личная договоренность насчет ставок. Теперь мы играем не на деньги, а на кое-что другое.

Раздались смешки: большинство зрителей поняли, что он имеет в виду. Сэм была вне себя. Она не могла, не могла проиграть! И она ни за что не ляжет в постель к этому ублюдку. Он поклялся, что убьет ее, если она не сдержит слова, но она скорее умрет, чем станет его любовницей.

Бэллард все время выигрывал. Сэм насчитала двадцать две партии подряд, в которых у него были выигрышные комбинации из трех карт. Если у нее было три короля, у него оказывалось три туза, если ей доставались три старшие карты, он открывал «стрит» – три карты, подобранные по порядку.

– Ты проиграла, – сказал он наконец, прихлопнув ее три дамы четырьмя шестерками. – Все кончено. Уже поздно. Мне пора идти спать.

Он подмигнул и подчеркнуто зевнул, потом с шумом отодвинул свой стул от стола.

Лайман давно отошел в угол комнаты и прятался там, потягивая виски. Услышав, что его судьба решена, он издал громкий протяжный стон и повалился на пол.

Пока всеобщее внимание было приковано сначала к раздувающемуся от гордости Бэлларду, а затем к свалившемуся замертво Лайману, Сэм воспользовалась удобным случаем и заменила старую колоду другой, подтасованной, которую она вынула из отделанного пышными оборками рукава.

– Одну минуту!

Мгновенно все взгляды снова обратились к ней. В глазах Бэлларда читалось подозрение: уж не выкинула ли она какой-нибудь трюк? Он окинул взглядом стол. Карты лежали как раньше, в небрежно сложенной пачке. Если бы он не сказал, что игре конец, их можно было бы сдавать. Что затевает Сэмара?

– Я предлагаю еще одну партию. Все или ничего.

Он изумленно поднял брови:

– Зачем? Ты и так уже все потеряла, моя дорогая. Все, – со знанием повторил он.

– Я помню о нашей договоренности, но хочу сыграть еще одни раз. Сдаю я.

– С какой стати я буду играть? Я выиграл. К тому же тебе больше нечего ставить на кон. Кстати, еще неизвестно, стоило ли мне рисковать своими деньгами ради того, что я от тебя получу. Так зачем мне рисковать еще раз, ведь я могу и проиграть.

– Потому что иначе тебя все будут считать трусливым ублюдком.

Некоторые из зрителей, двинувшись было к выходу, остановились, ожидая, что ответит Бэллард. Джарман понял: если он сейчас встанет из-за стола, это будет равнозначно отказу от дуэли. Отказавшись играть, он потеряет лицо.

– Если я замечу, что ты жульничаешь…

– Не говори о жульничестве, если у тебя нет доказательств, – прогудел рядом чей-то голос.

Оба, и Сэм, и Бэллард, с удивленно подняли глаза и увидели стоящего возле стола Джейка Уэйли. Его рука лежала на поясе, в непосредственной близости от кобуры.

– Чего я терпеть не могу, – во всеуслышание объявил он, – так это проигравшегося слабака, который хнычет и жалуется, что его надули.

– Я-то как раз не проиграл, – сказал Бэллард, про себя отметив, что надо будет попросить судью уволить Уэйли. – И я, черт побери, не хнычу. – Он кивнул Сэм: – Ладно, сдавай.

Лайман, шатаясь, поднялся на ноги и присоединился к зрителям, сгрудившимся вокруг стола в ожидании финала. Сэм решила не обращать внимания на плотоядный взгляд, которым пожирал ее Джарман: она знала, что он делает это нарочно, чтобы ее разозлить. Она сделала вид, что тасует карты, затем сняла их, но тут же незаметно вернула в прежнее положение и начала сдавать. Она сдала Джарману флеш, пять карт одной масти, чтобы у него не появилось желания сбросить часть карт и взять другие.

Обычно он играл с невозмутимым лицом, ничем не выдавая, какие к нему пришли карты, но на этот раз не сдержался. Его губы растянулись в злорадной ухмылке, и он сказал:

– Какая трата времени! – После чего бросил карты на стол.

Толпа возбужденно загудела. У Лаймана закружилась голова, и он ухватился за руку ближайшего зрителя. Похоже, все было кончено: Бэллард выиграл и эту партию.

– Не спеши.

С таким же злорадством на лице, как и у ее противника, Сэм одну за другой выложила на стол свои карты: две десятки и три семерки. У нее на руках был «полный дом», – комбинация, которая побивала флеш Бэлларда.

Постаравшись изобразить самую очаровательную из арсенала своих улыбок, она объявила:

– Вот теперь игре и в самом деле конец.