355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Памела Робертс » Муки ревности » Текст книги (страница 2)
Муки ревности
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 02:51

Текст книги "Муки ревности"


Автор книги: Памела Робертс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

2

– Уже одиннадцать, – вполголоса пробормотала Оливия. – Надо ложиться…

Она сидела в своей гостиной на диване, поджав под себя ноги, потягивала бренди и снова и снова прокручивала в уме события последних дней. Прощание в церкви Святого Марка, друзья и коллеги отца, пришедшие отдать ему последнюю дань и бормочущие формальные слова утешения вдове и дочери покойного, журналисты и… Оливия вздрогнула при воспоминании о непредвиденном появлении Эндрю Уоррена, ее бывшего мужа.

Высокий, по-прежнему потрясающе красивый, без намека на седину в густых блестящих черных волосах и без единой складки на безупречно выглаженном темном костюме, он слегка наклонился к ней и негромко произнес:

– Прими мои глубочайшие соболезнования, Олли.

Онемевшая от неожиданного, и весьма неприятного сюрприза, Оливия чуть качнула головой в знак того, что расслышала его слова, и с изумлением увидела, как Эндрю подошел к соседнему креслу, склонился к вдове и тихо, почти шепотом произнес несколько слов.

Ее изумление возросло десятикратно, когда она заметила ответный взгляд Присциллы. Взгляд влюбленной женщины. До безумия влюбленной…

И Эндрю… почему он явился на похороны? Он ведь никогда не ладил с Джонатаном. Тот видел зятя насквозь, знал почти обо всех его «подвигах» и ненавидел за то, как Эндрю обходится с его дочерью. Но Джонатан обладал достаточным здравомыслием, чтобы не заводить с ней разговоров о постоянных изменах мужа. Понимал, что, пока чувство дочери живо, они не принесут ей ничего, кроме разочарования в нем самом, Джонатане. Оливия осознала это только тогда, когда окончательно оправилась после предательского удара, нанесенного Эндрю, и последовавшего развода.

И вот теперь эта странная встреча… в самый неподходящий момент, в самой неожиданной обстановке…

Она снова и снова вспоминала, как блеснули его глаза, когда он наклонился со словами соболезнования. В них не было ни тепла, ни сострадания, ни даже простого человеческого участия. Нет, что-то другое, почти зловещее… Но что? И почему? Эти вопросы преследовали ее на протяжении последних трех дней.

А после последовавшего оглашения завещания стали и вовсе неотвязными. Потому, что отец завещал все свое состояние жене, миссис Присцилле М. Брэдли.

Оливия не могла не заметить, с каким торжеством та встретила эту новость. Но оно, ни в какое сравнение не шло с ее собственным потрясением, когда она узнала, что отец не успел перевести ранчо на ее имя.

– Мне бесконечно жаль, мисс Брэдли, – произнес мистер Стивенсон, весьма, кстати, приятный мужчина лет сорока с небольшим, – но процесс, связанный с предложенной мистером Брэдли схемой, потребовал больше времени, чем предполагалось сначала. Если бы мистер Брэдли прожил еще неделю, все было бы завершено. Теперь же, увы, «Ранчо потерянных душ» должно перейти в собственность миссис Брэдли.

– Но это мое ранчо, мистер Стивенсон! – воскликнула Оливия.

– Да, я знаю. Однако, к несчастью, по документам оно принадлежало вашему отцу.

– Но… но…

– Я понимаю ваше состояние, мисс Брэдли. Если у вас есть средства, полагаю, вы можете выкупить его у наследницы.

– Нет! – яростно выкрикнула Оливия. – Оно мое! Почему… почему отец не завещал его мне? Какое он имел право…

– Успокойтесь, мисс Брэдли, прошу вас. – Адвокат поднялся, налил и подал ей стакан воды. – Не забывайте, оно должно было стать вашим и стало бы, проживи мистер Брэдли еще неделю. И ваш отец работал над новым завещанием, но он не мог предвидеть своей смерти. Это явилось неожиданностью для всех нас. Для всех, кто знал его.

– Но, что же мне теперь делать? – с упавшим сердцем спросила несчастная женщина, ощущая, что весь ее мир разваливается на куски, а она бессильна помешать этому.

– Я, к сожалению, не имею в данной ситуации права предпринимать какие-то шаги, но могу посоветовать вам, прибегнуть к помощи одного из моих коллег. – Он быстро записал на листке бумаги фамилию и номер телефона и протянул его Оливии. – Если вам что-то потребуется, обращайтесь ко мне в любую минуту, не колеблясь, мисс Брэдли.

В состоянии какого-то немого отупения Оливия взяла листок, сунула его в сумочку, поднялась, расправив плечи, и покинула кабинет адвоката. Так же бездумно спустилась вниз, вызвала такси и вернулась в отель. Там долго сидела на кровати без единой мысли в голове, пока не замерзла. Встала, наполнила ванну и легла в горячую воду. Отчаяние не отступало. Привычный мир не желал собираться воедино. Она утратила все. Все!

Только к вечеру Оливия пришла в себя и испытала приступ ярости. Она будет бороться! Она не отступит, не позволит этой алчной хищнице отнять у нее ее собственное ранчо! Где телефон, что дал ей адвокат отца?

На следующее утро ровно в десять часов Оливия Брэдли вошла в кабинет мистера Пинки и изложила обстоятельства, приведшие ее к нему.

– Мистер Стивенсон считает, что вы могли бы помочь мне, – закончила она свою речь.

Пожилой лысоватый адвокат задумался. Потом произнес:

– Насколько я понял, мисс Брэдли, вы не претендуете на долю в наследстве вашего отца. Вы хотите только получить обратно то, что принадлежит вам. Мне видятся несколько способов разрешения этой проблемы. Могу предложить два самых действенных. Один довольно длительный и требующий больших финансовых и эмоциональных затрат. Правда, вам все-таки придется оспаривать завещание в суде, но хороший адвокат в вашей ситуации добьется положительного результата. Я лично могу почти гарантировать успех.

– В суде… – задумчиво повторила Оливия. – Отец никогда не любил шумихи вокруг себя и своей семьи. Такой процесс…

– О да, процедура может оказаться довольно-таки неприятной. Особенно если встанет необходимость говорить о влиянии, оказанном на вашего отца. Вы должны отдавать себе в этом отчет, мисс Брэдли. Но можно пойти и иным путем, более эффективным. Тогда необходимо будет обратиться к человеку, который сумеет договориться с вдовой и убедить ее завершить схему, начатую мистером Брэдли.

– Думаете, это возможно?

Лысоватый мистер Пинки помолчал, словно оценивал собеседницу.

– Все возможно на этом свете. Судя по вашему рассказу, вы не вполне уверены, что смерть вашего отца была случайной. Вы хотите начать расследование? Криминальное расследование? Потребовать эксгумации тела? Вы видели медицинское заключение?

– Нет! – Крик Оливии буквально сотряс стены. – Нет, – уже спокойнее повторила она. – Я долго размышляла об этом… Я не могу решиться… не могу допустить… Медицинского заключения я не видела, но говорила с врачом, выдавшим его. Мой покойный отец давно знал этого врача. У меня нет оснований сомневаться в заключении. Это… плод моего больного воображения… от горя… от внезапности…

Она вскоре покинула кабинет мистера Пинки. В ее сумочке лежал еще один листок – с координатами юриста, который «сумеет убедить вдову Брэдли».

Разговор этот состоялся позавчера. А вчера утром, не придя ни к какому выводу, Оливия внезапно отправилась в аэропорт и первым же самолетом вернулась домой, на «Ранчо потерянных душ». И с тех пор практически все время провела на диване в гостиной, где сидела и сейчас. Прикидывала, так и сяк, оценивая собственные шансы договориться с Присциллой.

В разговоре с мистером Пинки она умолчала о подробностях беседы с врачом, засвидетельствовавшим смерть отца. Тот поведал ей об обстоятельствах, предшествовавших скорбному событию, и Оливия тут же поняла, что никогда не сможет публично обвинить Присциллу. Потому что ее отец умер, занимаясь с ней любовью.

– Знаете, мисс Брэдли, – понизив голос, доверительно произнес врач, – я, может быть, и не исключал бы злого умысла. У вашего отца в последние несколько месяцев возникли некоторые проблемы с сердцем, и я предупреждал его, что ему лучше какое-то время избегать всяческих излишеств. Посоветовал строго контролировать потребление алкоголя, отказаться от курения, поменьше есть. Физическими упражнениями заниматься, но резко сократить нагрузки. И, я особенно подчеркнул это, воздержаться на какое-то время от сексуальных контактов. Миссис Брэдли – женщина молодая, и удовлетворение ее естественных аппетитов было в тот момент ему явно не под силу. Боюсь, мистер Брэдли пренебрег моими предостережениями.

– Она… она могла знать об этом? – с замиранием сердца спросила Оливия.

– У меня нет доказательств и даже твердой уверенности. Но… почему бы и нет? Мужчины в возрасте вашего отца часто совершают глупости, когда дело касается представительниц противоположного пола. Особенно при такой разнице. Почти тридцать лет, это очень серьезно… Не исключаю такой возможности. Не исключаю. К тому же я немного знаю миссис Брэдли. Нет, не исключаю…

Молодая женщина сделала еще глоток в тщетной попытке избавиться от неприятного привкуса, оставшегося после того разговора, тряхнула головой и поднялась с дивана. Завтра она позвонит Присцилле и предложит выкупить у нее ранчо. Потому что позорить память отца и выставлять его на посмешище, делая подробности его кончины достоянием публики, невозможно, недостойно, бесчестно и непереносимо. И, приняв это решение, Оливия выбросила телефон юриста, что дал ей мистер Пинки. Чтобы не было соблазна повернуть назад.

На следующее утро она так и поступила. И потом долго сидела рядом с телефоном, недоверчиво смотрела, на, как ей казалось, вызывающе гудящую трубку и пыталась осознать всю глубину и полноту свалившегося на нее несчастья.

Присцилла категорически отказалась продать или каким-либо иным образом передать ей ранчо.

– Мой дорогой Джонни столько рассказывал мне о нем, – слащавым голоском заявила вдова. – Он просто обожал его. Я почитаю, своим долгом по отношению к моему дорогому Джонни сохранить его. Но, конечно, если ты хочешь продолжить управлять им, милости прошу. Я назначу тебе приличное жалованье…

– Жалованье?! Ты в своем уме, Присси?

– О, безусловно. И я была бы крайне признательна, если бы ты не называла меня этим дурацким именем. Что касается ранчо, то мой будущий муж строит в отношении него вполне определенные планы…

– Будущий муж?! – еще больше изумилась Оливия, хотя почему, потом и сама не понимала. Ведь она и сама думала, что молодая вдова не будет долго оплакивать пожилого супруга и вскоре утешится в объятиях другого. Но чтобы в течение недели – это уж слишком! – Побойся Бога, Присцилла. Отец ведь только-только умер!

– О, не тревожься. Мы с Эндрю выждем положенные три месяца, – безмятежно заявила вдова, и Оливия задохнулась.

– С Эндрю?! Эндрю Уорреном?!

– Да. А почему тебя это так удивляет? – преспокойно заявила Присцилла. – Если он был когда-то твоим мужем, это вовсе не значит, что он должен оставаться разведенным всю жизнь. Или что я не имею права выйти за него. – И повесила трубку.

Так вот в чем дело! Дьявольщина! Значит, недаром этот подонок приснился ей в ночь смерти отца. Стало быть, ее знаменитое чутье не отказало ей и на сей раз. Эндрю нашел-таки способ отомстить ей за развод, выставивший его в неприглядном виде. Ах, негодяй! Вот, оказывается, что он придумал. Отнять у нее все, решительно все, что она любит.

Теперь Оливия не подозревала, а была твердо уверена в том, что смерть Джонатана Брэдли – это не случайность. Эндрю разработал хитроумный план мести и заставил Присциллу осуществить его.

О, какой же мерзавец!.. И какая же она гнусная жадная идиотка!.. Или нет, Присцилла, безусловно, гнусная и жадная, но совсем не дура. Она отлично знала, на что идет. И прекрасно понимала, что план Эндрю безупречен. Что Оливия никогда в жизни не посмеет ничего предпринять. Только одного она не понимала и продолжает не понимать: что нужна Уоррену только в качестве сообщницы. Что он презирает ее до глубины души. Эндрю еще до развода неоднократно в присутствии Оливии высмеивал избранницу Джонатана Брэдли, называя ее «чувственной козой», «сладострастной овцой» и «похотливой самкой».

Но сейчас ее не очень интересуют взаимоотношения мачехи и бывшего мужа и дальнейшее их развитие. В настоящий момент основное – это добиться, чтобы подлое преступление было наказано, и вернуть свое ранчо. Проклятье! Зачем же она выбросила тот телефон? Ей необходимо срочно найти юриста, который не побрезгует ничем, чтобы достичь желанного результата.

Оливия кинулась за советом к последней своей опоре – Бекки Майлз. К ее крайнему удивлению, подруга внимательно выслушала ее и не стала читать нравоучений и говорить о неприемлемости недостойных методов. Напротив, отнеслась к ее словам сочувственно и с пониманием.

– Знаешь, Олли, я даже не ожидала от тебя такой страстной решимости, – задумчиво произнесла она. – Видно, жизнь здесь настолько сильно повлияла на тебя. Ты ведь приехала изнеженной городской барышней. А теперь стала взрослой женщиной, способной на серьезные поступки. Я помогу тебе, Олли. Такое грязное дело не должно остаться безнаказанным. У меня есть один знакомый, который поможет найти нужного тебе человека. Дай мне пару дней…

И она сдержала слово. Ровно через два дня после этого разговора – приехала с утра пораньше к Оливии и сказала:

– Мне порекомендовали одного юриста. Его зовут Картрайт, Дуэйн Картрайт. Он живет и практикует в Сиэтле. Известен тем, что в отдельных, самых вопиющих случаях без колебаний пользуется не совсем традиционными методами для восстановления попранной справедливости. Это, как раз то, что тебе нужно. Держи, тут его адрес и телефон.

Оливия, едва не плача, обняла подругу.

– Ты даже не представляешь, как это своевременно, – сказала она. – Мне вчера Присцилла звонила. Сказала, что приедет в конце месяца. Вместе с Эндрю. Как тебе это нравится?

Бекки вздохнула.

– Поторопись, Олли. Боюсь, Эндрю ни перед чем не остановится. Мне Марджи писала, что он чуть с ума не сошел от ярости, когда ты подала на развод. Обвинял тебя в том, что ты испортила ему карьеру, аж, плевался от злости. Он очень нехороший человек, Олли, и, похоже, опасный.

– Это я уже поняла, только, к сожалению, слишком поздно, – горестно вздохнула Оливия. – Подумать только, если бы я не вышла за него, не одна жизнь сложилась бы совсем по-иному.

– Прекрати, Олли, не терзай себя. Лучше собирайся и отправляйся к нему. Хочешь, подброшу тебя в аэропорт? Мои мужчины все равно опять укатили на верхнее пастбище, так что я пока относительно свободна.

Молодая женщина заторопилась, быстро побросала в дорожную сумку самые необходимые вещи, забежала в кухню к миссис Грейнджер предупредить, что отлучится на пару дней, и спустилась на подъездную аллею, где Бекки уже ждала ее в машине.

В половине первого она уже подъезжала на такси к двадцати восьмиэтажному зданию в самом центре Сиэтла, где фирма «Тренкс, Миллер и партнеры» занимала два этажа.

– Я бы хотела встретиться с мистером Картрайтом, – сказала она.

– У вас есть с ним предварительная договоренность? – поинтересовалась особа неопределенного возраста, напоминающая дракона своей суровостью и скрытой свирепостью.

– К сожалению, нет. Но мне рекомендовали его как специалиста, который может помочь в решении моей проблемы.

– В нашей фирме нет неквалифицированных специалистов, мисс, – с достоинством отозвался «дракон». – Мистер Картрайт сейчас занят с клиентом. Он освободится не раньше двух часов. Вы можете изложить мне суть вашего дела, и я помогу вам…

Фраза так и осталась незаконченной. Одна из дубовых дверей в глубине коридора, охраняемого «драконом», распахнулась, и из нее вышли двое мужчин, одетых в строгие деловые костюмы. Они дошли до стола секретаря, обменялись рукопожатием и расстались. Тот, что пониже, кивнул «дракону» и направился к лифту, а второй уже собирался повернуться и удалиться в тишину и покой своего кабинета, как вдруг заметил Оливию.

Та смотрела на него во все глаза. И неудивительно, он сразу обращал на себя внимание. И не только тем, что был потрясающе хорош – высокий, крепкий, с огненно-рыжей шевелюрой, разделенной аккуратным пробором на две неравные части и старательно приглаженной. Нет, было в нем то, мимо чего не прошла бы ни одна женщина, а именно поразительное обаяние и неотразимая сексуальная привлекательность.

– Я могу чем-нибудь помочь вам? – вежливо поинтересовался незнакомец.

Оливия сглотнула, пытаясь избавиться от застрявшего в горле кома, и ответила:

– Я хотела проконсультироваться с мистером Картрайтом. Но, к сожалению, он сейчас занят.

– Пройдите, пожалуйста, со мной, – пригласил он, и Оливия последовала за ним, как крыса за волшебной дудочкой Нильса.

Незнакомец провел ее по коридору, распахнул дверь и пропустил вперед. Зашел следом, указал ей на кожаное кресло для клиентов, сам обошел огромный, но пустой, за исключением телефонного аппарата, письменный стол красного дерева и уселся напротив нее.

– Итак, чем могу быть полезен? Я мистер Картрайт.

– Вы?! – Ей не совсем удалось, вернее, совсем не удалось скрыть изумление, и он заметил его и улыбнулся.

Боже, что это была за улыбка – дружелюбная, понимающая, немного насмешливая и нестерпимо обворожительная. Но самое главное, улыбались не только губы – улыбались его чудесные зеленые глаза.

Оливия еле слышно вздохнула – она поняла, что погибла. Сразу, безвозвратно.

– Так что же привело вас ко мне, миссис…

– Мисс Брэдли, Оливия Брэдли, – собравшись с силами, представилась она и еле заметно улыбнулась в ответ. Потом вспомнила, зачем приехала, помрачнела и сказала: – Мистер Картрайт, у меня в жизни произошли, мягко говоря, крупные неприятности… Но, прежде чем я расскажу вам о них, мне хотелось бы убедиться, что, кроме вас, об этом никто не…

– Мисс Брэдли! – Мистер Картрайт вскинул ладони, призывая ее к молчанию, нажал кнопку селектора и произнес: – Мисс Миндер, подготовьте, пожалуйста, мой стандартный договор. Клиент – мисс Оливия Брэдли. И немедленно принесите мне в двух экземплярах. Благодарю вас. – Потом взглянул на Оливию. – Как только вы подпишете договор, – это предварительный вариант, там только самые общие положения и он ни к чему вас не обязывает, – все, что вы мне расскажете, станет конфиденциальной информацией между адвокатом и клиентом. Никто и ни под каким предлогом не сможет получить от меня сведения ни о теме нашей беседы, ни о подробностях. Даже если вы захотите разорвать договор, все сказанное останется между вами и мной. Это вас устраивает?

– Да, мистер Картрайт. Спасибо. Вы… вы правильно поняли меня. Дело в том…

Слова хлынули потоком. Оливия изливала боль, горечь, подозрения, обиду и даже ненависть, давая выход тому, что копилось так долго. Она словно не с адвокатом беседовала, а исповедовалась духовнику. Мисс Миндер – высокая и стройная блондинка лет двадцати пяти-двадцати шести с ногами от шеи – появилась, постукивая каблучками-шпильками, положила на край стола бумаги и удалилась. Но Оливия едва заметила ее. Она говорила, говорила, говорила…

– А вчера Присцилла позвонила и сказала, что приедет к концу месяца, чтобы ознакомиться с тем, как обстоят дела на «ее ранчо», – со вздохом закончила молодая женщина и в изнеможении замолчала.

Несколько мгновений в кабинете царила полная тишина. Потом Картрайт подвинул к ней два отпечатанных листа и предложил:

– Ознакомьтесь, пожалуйста, с договором, мисс Брэдли, и подпишите его. Тогда я смогу зафиксировать необходимые подробности и задать вам кое-какие вопросы.

Оливия машинально пробежала глазами по строчкам, едва вникая в смысл, взяла ручку и поставила подпись.

– Вот и отлично. А теперь скажите мне следующее…

Они беседовали еще около получаса, после чего Картрайт попросил ее оставить координаты, по которым сможет связаться с ней, и добавил:

– Полагаю, у меня будет кое-какая информация в ближайшие три-четыре дня. Не волнуйтесь, мисс Брэдли, думаю, мне удастся решить для вас эту неприятную проблему. По крайней мере, что касается вопроса собственности на ранчо. – Он немного помолчал, затем спросил: – Простите, вы случайно не та известная художница Оливия Брэдли?

Она потупилась, залилась краской – то ли от смущения, то ли от удовольствия – и молча кивнула, проклиная себя за идиотское поведение.

Да что это со мной творится? – думала она, поднимаясь с кресла и убирая в сумочку свой экземпляр договора. Словно впервые в жизни мужчину увидела. Наверное, это от долгого воздержания, решила Оливия. Ведь прошло уже почти два года с тех пор, когда она спала с Эндрю, и провела она их в одиночестве, как монашенка, давшая обет безбрачия.

Оливия уже готова была покинуть кабинет адвоката, когда Картрайт тронул за ее локоть.

– Мисс Брэдли, позвольте мне сделать небольшое признание. Я уже давно стал поклонником вашего таланта. А теперь еще и вашей красоты. Не окажете ли мне честь, и не согласитесь ли отобедать со мной сегодня вечером?

Несмотря на старомодные и несколько чопорные выражения, глаза его говорили совсем об ином. Оливия вздрогнула. Как это понимать? Неужели он угадал ее желание? И… и что? Хочет воспользоваться этим? Как же ответить? Возмутиться или…

Огонь желания требовал, чтобы она согласилась. Гордость, а еще больше осторожность призывали отказаться. Оливия пошла на компромисс.

– Извините, мистер Картрайт, но сегодняшний вечер у меня занят. Возможно, как-нибудь в другой раз…

Неоконченная фраза повисла в воздухе таким тяжелым и влажным облаком, что стало трудно дышать. По крайней мере, Оливии. Что, если ей это только показалось, а он воспримет ее неопределенный ответ, как признак чванства и высокомерия? Ишь ты, известная художница…

– Что ж, как вам угодно, – вежливо отозвался Картрайт. Очень вежливо, но ей показалось, что в голосе его прозвучала холодная нотка. – В таком случае я свяжусь с вами, как только у меня появятся новости. Всего доброго, мисс Брэдли. – И он распахнул перед ней дверь.

– До свидания, – негромко ответила она и вышла.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю