Текст книги "Антропологическая элитология"

Автор книги: П. Карабущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Какие еще доводы мы можем привести в пользу тезиса о элитности рода человеческого?

– доводы от теологии: человек действительно единственное существо на земле, которое имеет представление о Боге. Можно даже с известной долей утверждать, что человек стал осознавать себя человеком лишь тогда, когда в его сознании появилась идея Бога и он осознал себя продуктом этого сверхъестественного бытия; человек единственное живое существо имеющее душу.

– доводы от экономики: человек единственное существо создавшее вокруг себя новый технологический (рукотворный) мир и осуществляет независимо от природы производство необходимых ему продуктов жизнедеятельности; человек единственное живое существо эксплуатирующее Природу, не считаясь с интересами других живых существ.

– доводы от психологии: человек единственное живое существо, обладающее столь совершенно развитым мозгом, имеющий сознание и абстрактное мышление.

– доводы от философии: человек единственное живое существо занятое изучением самого себя.

– доводы от истории: человек единственное живое существо осознающее себя в прошлом настолько, что может реконструировать это прошлое в своих идеальных системах.

– доводы от космологии: человек единственное живое существо пытающееся выйти за пределы планеты Земля.

Можно привести доводы от политологии, физики, науковедения и т.д. и т.п. всех их не хватит, чтобы изложить на страницах этой книги. Предельно ясно одно, человек осознает себя в превосходной степени, видит это свое превосходство в материальном и духовном проявлении своей созидательной и разрушительной активности, и мучительно пытается осознать странность этого своего бытия через углубленное самокопания. Но главной загадкой для человека продолжает оставаться сам человек. Великая и неразрешенная метафизическая тайна природы. Положение осложняется еще и тем, что сам человек не равен самому человеку. Люди настолько отличаются друг от друга, что бывает абсолютно немыслимо помыслить существующее между ними единство. Да, люди разные, но все они в этой самой разной степени выражают одну и ту же идею – идею человека. Понятно, что мнение простого человека необходимо учитывать, но должно ли с ним считаться настолько, чтобы ставить его во главу угла? Иными словами, насколько ценным является мнение каждого из нас о природе нашей и всего человечества, чтобы возводить его в ранг общечеловеческого?! С точки зрения элитологии, такими ориентирами могут являться только мнения достигших наибольшего совершенства в своем духовном развитии умов. Недаром история донесла до нас мысли на этот счет Пифагора и Платона, совершенно не позаботясь о том, чтобы были сохранены мысли на этот счет простого сапожника или раба того времени. Нет сомнений, что и в суждениях этих людей мы могли бы найти что-то для себя ценное, но вся проблема массового сознания в том и заключается, что оно трудновыразимо и мало рефлекторно для его носителя, а, следовательно, практически не фиксируется исторически. Этим в первую очередь и выгодно отличается элитарное сознание от массового. Посмотрим теперь, как сами философы (носители элитарного стиля мышления) пытались решить эту проблему в своих философских системах.

АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЭЛИТОЛОГИЯ ПИФАГОРА О Пифагоре ходят весьма противоречивые исторические и легендарные свидетельства, которые подчас мешают нам правильно интерпретировать его философское учение. Однако, несмотря на все эти трудности, мы может с достаточным основанием утверждать, что одной из достоверно установленных категорий философии Пифагора (ок. 584, остров Самос – ок. 500 до н.э. Кротон, Южная Италия) является такое понятие как «совершенство», непосредственно связанная с понятием «избранности». Наиболее это бросается в глаза в так называемой теории «элитного образования». В “теории” образования Пифагора мы можем обнаружить отдельные компоненты будущих теорий элит вообще и антропологических (психологических, культурологических, этических) теорий в частности. Диоген Лаэртский (VIII, 7) упоминает о том, что Пифагором был написан некий философский трактат “О воспитании” в котором он якобы и изложил свое видение дифференцированной природы человека. Рассматривая эту антропологическую концепцию, мы невольно наталкиваемся на то, что можно назвать как “теория совершенства”.

«Теория совершенства» Пифагора опирается на его теорию о существовании трех миров (естественного, человеческого и божественного), которые взаимно поддерживая и определяя друг друга, используют вселенскую драму двойным движением – нисходящим и восходящим. Пифагор учил, что еще на земле человек имеет возможность очиститься и освободиться от пороков своего естественного бытия путем тройного посвящения. Дело посвящения состоит в приближении к великому Сущему, в уподоблении Ему, в возможном усовершенствовании, и в господстве над всеми вещами посредством разума. Понимание этого великого закона природы дано не каждому. Необходимо, по мнению Пифагора, овладеть определенным знанием, чтобы на практике осуществить эту великую цель человеческой жизни. Для этого необходим определенный процесс воспитания и специального образования.[32]32
  См.: Трубецкой С.Н. Курс истории древней философии. М., 1997. С.119-140; Целлер Э. Очерки истории греческой философии. М., 1996. С.43-53.


[Закрыть]

Созданный Пифагором в Кротоне тайный Союз или Орден был построен на эзотерических принципах и жесткой системе индивидуального отбора кандидатов – совершенных и посвященных в это учение. Посвященность в эзотерическое учение в Ордене имело несколько ступеней: 1) подготовительная ступень (психологическая и педагогическая адоптация новобранца); 2) ступень очищения или катарсиса (на этой ступени давали начальные знания: Учение чисел и Теогония); 3) ступень совершенства (Космология, Психология, Теория эволюции души) и, наконец, 4) ступень Эпифании (дословно “обозрение с высоты” – состояние совершенства в которой посвященный, соединив свою душу с Богом, созерцает полноту Истины.[33]33
  См.: Шюре Э. Великие посвященные. Очерк эзотеризма религий. Калуга. 1914. С.217 и далее С. 241-296.


[Закрыть] Отбором в эту школу руководил сам Пифагор, который в истории античной философии снискал себе славу физиогномиста. Следовательно, мы вправе предположить, что им была “разработана некая методика” по выявлению задатков человеческой одаренности. Мы точно знаем, что всех своих учеников Пифагор делил на два класса: первых, их было большинство, он называл “акустиками”, т.е. слушателями, вторых, таких было меньшинство, “математиками”, т.е. познавателями. Порфирий в своей книге “Жизнь Пифагора” поясняет суть этого деления: “математики – те, кто изучили всю суть науки и полнее и подробнее, акустики – те, кто только прослушали обобщенный свод знаний без подробного изложения”.[34]34
  Порфирий. Жизнь Пифагора – В кн.: Диоген Лаэртский. О Жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 418-422.


[Закрыть]

Различие, которое Пифагор видит в людях, происходит, по его мнению, или от первоначальной сущности индивидов, или от ступени достигнутой ими духовной эволюции. С этой последней точки зрения, всех людей можно распределить на четыре вида, которые, в свою очередь, соответствуют четырем классам пифагорейской эзотерической школы:

Первый вид: у огромного большинства людей воля вызывается преимущественно телесными потребностями. Поэтому их можно назвать “действующими по инстинкту”. Они способны не только на физические работы, но и на творческую деятельность разума в пределах физического мира, в области торговли и промышленности и всякой практической деятельности;

Второй вид: на второй ступени человеческого развития воля, а следовательно и сознание, сосредоточены в душевном мире, т.е. в области чувствования, воздействующего на интеллект. Люди этой категории действуют под влиянием “одушевления” или “страсти”. По своему темпераменту они способны стать воинами, артистами или поэтами. Большинство литераторов и ученых принадлежат также к этому разряду, ибо они живут в условных идеях, направляемых страстями или ограниченных узким кругозором и не поднимаются до чистой Идеи, до всеобъемлющего миропонимания:

Третий вид: третий, несравненно более редкий разряд людей, воля которых сосредоточивается главным образом в чистом разуме, освобожденном от влияния страстей и от границ материи, что и придает понятиям этих людей всеобъемлющий характер. Это – люди, действующие под влиянием интеллекта. Из их рядов выходят общественные деятели, поэты высшего разряда и в особенности истинные философы и мудрецы, те, которые по Пифагору, должны управлять человечеством. В этих людях страсть не погасла, так как без нее ничто не совершается на земле, и она представляет собой силу огня или электричества в нравственном мире. Страсти у них служат разуму, между тем как в предшествующей категории – разум бывает, по большей части, слугой страстей.

Четвертый вид: самый высший человеческий идеал осуществляется в четвертом виде, где к господству разума над душой и над инстинктом присоединяется господство воли над всем существом человека. Покорив всю свою природу и овладев всеми своими способностями, человек приобретает великое могущество. Благодаря могучей силе сосредоточения, воля такого победившего человека, действуя на других, приобретает почти безграничную власть. Такие люди носили разные имена в истории. Это адепты, великие посвященные, высшие гении, которые содействовали преображению человечества. Они рождаются так редко, что их можно сосчитать в истории человечества. Эта последняя категория не подлежит обычной нравственной мерке, поскольку они сами являются законодателями морали. Эта идея – идея “сверхчеловека” – будет впоследствии развита в философии Платона и Ф.Ницше. Но Пифагор останется одним из первых, кто поставил вопрос о сверхчеловеческом начале, объявив себя сверхчеловеком.

Согласно Элиану “Пифагор объяснял людям, что он происходит из семени лучшего, сравнительно с человеческим”; что существует три вида “разумных живых существ”: Бог, человек и “подобные Пифагору” (Элиан, IV, 17).[35]35
  См.: Чанышев А.Н. Италийская философия. М., 1975. С.51.


[Закрыть] Речь, таким образом, идет о каком-то качестве, которое “обычного человека” превращает в “сверхчеловека”. Если исходить из этимологии, то “подобные Пифагору” – это те, кто является “лучшим семенем человечества”, т.е. его элитой. Пифагор не уточняет правда о каком типе элиты идет речь, но из контекста ясно, что это элита духа.

В философской доктрине Пифагора с элитологией связан и вопрос об эзотеризме знания. Античные историки философии (Диоген Лаэртский, Порфирий) неоднократно обращали внимание своих читателей на скрытность пифагорейцев и их пристрастие ко всему тайному. Многие античные мыслители (Эпихарм, Ксенофан, Гераклит, Антисфен) открыто высмеивали их скрытость. Современные исследователи утверждают, если пифагорейцы и скрывали какие-то свои доктрины, то скорее религиозные, чем научные и философские. Показательно, что во всех свидетельствах речь идет не об учениках Пифагора, а о пифагорейцах, живших уже после предполагаемого обнародования Филолаем секретов этой школы. Исократ и Аристотель ничего не говорили о тайности или обете молчания. Они указывают лишь на требование самого Пифагора быть сдержанным в речах. [36]36
  Жмудь Л.Я. Наука, философия и религия в раннем пифагореизме. Спб., 1994. С. 94-98.


[Закрыть] Однако скупость сведений о жизни самого Пифагора и появления, многочисленных псевдопифагорейских трактатов, вынудило последователей этого учения превратить пифагорейскую молчаливость в секретность, т.к. эзотеризм в известной мере элитизирует своих носителей…

АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ЭЛИТОЛОГИЯ ПЛАТОНА Антропологическая элитология это, прежде всего, элитология сознания, изучающая достоинство человека, т.е. его личность. Рассматривать природу сознания немыслимо без анализа платоновской теории идей, а так как эта теория носит элитоперсоналистский характер, то перед нами во всем своем многообразии встает проблема идеала. С элитологической точки зрения можно с уверенностью утверждать, что вся многообразная тематика философии Платона исследует одну общую центральную его категорию – категорию идеала. «Идеал» есть высшая форма проявления платоновских идей, о «идеология» является, соответственно, буквально, наукой об этом идеале. Проблема идеала присутствует во многих платоновских произведениях. И элитология не может пройти мимо этого факта.

Учение об идеях. «Центром того, что Платон создал в области науки, он сам всегда называл свое учение об идеях; поэтому изложение его философии, – пишет В.Виндельбанд, – должно быть по существу историей учения об идеях».[37]37
  Виндельбанд В. Платон. Киев. 1993. С.62.


[Закрыть] Мы добавили бы от себя к этому не вызывающему ни у кого замечанию, еще и то, что история учениях об идеях Платона является также и историей развития его сознания, а если быть еще более точным, то суперсознания. Поэтому учение об идеях относится больше всего к сфера элитарного сознания, потому что оно больше всего его и определяет. Приобщение к этому знанию элитизирует ум неофита. Именно знание о знании как нравственное требование самосознания, является совершенно особым видом знания (а, следовательно, и особым видом сознания человека), объектом которого служат не другие предметы, как у обыкновенного, т.е. массового, знания, а оно само.

По мнению В.Ф.Асмуса наиболее полная характеристика «вида», или «идеи» была развита Платоном при исследовании сущности прекрасного в «Федоне», «Пире», «Филебе». По Платону, кто последовательно поднимается по ступеням созерцания прекрасного, тот «увидит нечто прекрасное, удивительное по своей природе» (Пир, 210е). «Он увидит, прежде всего, что прекрасное существует вечно, что оно ни возникает, ни уничтожается, ни увеличивается, ни убывает; далее, оно не так, что прекрасно здесь, безобразно в другом; ни что в одном месте оно прекрасно, для других безобразно» (Теэтет, 210b-211c). Платоновское прекрасное есть «вид», или «идея», в специфически платоновском смысле этого понятия, т.е. истинно-сущее, сверхчувственное бытие, достигаемое одним только разумом; иными словами, прекрасное – сверхчувственная причина и образец всех вещей, называемых прекрасными в чувственном мире, безусловный источник их реальности в той мере, в какой она для них возможна.

Объективная и вместе нечувственная природа «идеи» характеризуется Платоном и в его более позднем диалоге «Филеб». «Под красотой форм, – разъясняет в этом диалоге Сократ, – я пытаюсь понимать не то, что хочет понимать под ней большинство, то есть красоту живых существ, или картин; нет, я называю это прекрасным не тем, что прекрасно по отношению к чему-либо, как это можно сказать о других вещах, но тем, что вечно прекрасно само по себе, по своей природе, и возбуждает некоторые особенные, свойственные только ему наслаждения, не имеющие ничего общего с удовольствием от щекотания» (Филеб,51с-d). В этом своем объективном существовании прекрасное есть одна из высших «идей». Но наивысшая, по Платону, «идея» есть «идея» блага.

Учение Платона об «идеи» блага как о высшей «идее» чрезвычайно существенно для всей системы его мировоззрения. Учение это сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но также идеализма телеологического. Телеология – учение о целесообразности. Так как, по Платону, над всем главенствует «идея» блага, то это значит, что порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели. Всякое временное и относительное существование имеет целью некое объективное бытие; будучи целью, оно есть вместе с тем благо (Филеб, 53е-54d). Это бытие и есть сущность всех вещей, подверженных генезису, их образец (Политик, 283d; Теэтет, 176е). Все вещи стремятся достигнуть блага, хотя – как чувственные вещи – не способны его достигнуть (Федон, 74d-e). Так, для всех живых существ верховная цель, первоначальный и необходимый предмет их стремлений – счастье. Но счастье, как разъясняет в ряде диалогов Платон, состоит именно в обладании благом. Поэтому всякая душа стремиться к благу и все делает ради блага.

Стремясь к обладанию благом, душа стремиться к знанию о благе. О нем совершенно необходимо утверждать, «что все познающее охотиться за ним, стремиться к нему, желая схватить его и завладеть им и не заботиться ни о чем, кроме того, что может быть достигнуто вместе с благом» (Филиб, 20d).

Так как критерий всякого относительного блага – благо безусловное, то наивысшее из всех учений философии – учение об «идее» блага. Лишь при руководстве «идеей» блага справедливое становиться пригодным и полезным. В «Государстве» (504а) Платон пишет, что без «идеи» блага все человеческие знания, даже наиболее полные, были бы совершенно бесполезными, ибо не представляли бы никакой ценности.

Телеология Платона, учение об объективной целесообразности, тесно связана с его теологией, или богословием. В «Пире», в «Пармениде», в «Федре» он утверждает, что «идеи», не полностью постижимы для нас, зато сполна и, безусловно, постижимы для разума Бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни (Софист, 248е). Бог – не только существо живое, Он – совершенство благ (Тимей, 29е). Бог и есть само благо. Желая, чтобы все было наилучшим, он создает мир по собственному подобию, т.е. согласно «идее» совершеннейшего живого существа. Хотя сущность мировой жизни – сам Бог, но Бог может быть счастлив, лишь, если счастливой будет жизнь, которую он дарует миру. Ярко эта элитологическая мысль выражена в «Тимее» (37а): прекраснейшим из существ, постигаемых умом, предполагается также величайший, лучший, прекраснейший и совершеннейший из чувственных миров.

Стремление к счастью вложено в нас самим Богом. Хотя Бог – истинное бытие, Он необходимо полагает Себя в ином бытии, которое уже не истинно. С другой стороны, неистинное бытие, или «инобытие», в качестве положенного бытием самобытным, необходимо стремиться утвердить себя в истинном и самобытном бытии. Поэтому человек необходимо влечется к божеству. Желая познать благо, он стремиться познать Бога: желая обладать благами, он стремится стать причастным сущности Бога. Или, как разъясняется в «Законах» (715е-716а), Бог есть и начало, и середина, и конец всех вещей. Он – начало, так как от Него все происходит; Он – середина, так как Он сущность всего, что имеет генезис; Он – конец, так как все к нему стремиться. Платон в ряде мест подчеркивает объективный характер своей телеологии. «Благо» для него выше бытия и выше человеческого познания. И все же известные черты «блага» могут быть, по Платону, уловлены. Платон отождествил в известном смысле «благо» с разумом. Так как разумность обнаруживается в целесообразности, то «благо» Платон сближает с целесообразным. Но целесообразность есть, по Платону, соответствие вещи ее «идеи». Отсюда получается, что постигнуть, в чем «благо» вещи, значит постигнуть «идею» этой вещи. В свою очередь, постигнуть «идею» – значит свести многообразие чувственных причинно обусловленных явлений «идеи» к их сверхчувственному и целесообразному единству, или к их закону (Федр, 249 в-с).

Одна из наиболее полных характеристик высшего блага для человека дана Платоном в его «Филебе» (64с; 64а). По мнению А.Ф.Лосева и В.Ф. Асмуса здесь в качестве условий высшего человеческого блага указаны: а) участие в вечной природе «идеи»; б) воплощение «идеи» в действительности; в) наличие разума и обладание знанием; г) владение некоторыми науками, искусствами, а также обладание правильными мнениями; д) некоторые виды чистых чувственных удовольствий, например, от чистых тонов мелодий или цветов в живописи. Лосев прямо указывает на то, что в «Филебе» Платон впервые проводит в систематической форме иерархию пяти благ, которые возникают на почве диалектического синтеза.[38]38
  См.: Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т.3. С. 4; Асмус В.Ф. Античная философия. С.191-192.


[Закрыть]

"Кровь и сознание". Платон вырос в знатной, старинной, царского происхождения семьи с прочными аристократическими традициями, создающей историю Афин как историю своего рода. Будучи выходцем из элиты крови, Платон не мог не проникнуться ее идеей избранности, столь естественной и нормальной в той родовой среде. Имея позади себя мощные генеалогические корни (Солон, царь Кодр, аргонавт Андропомп, Нестор и даже бог Посейдон),[39]39
  Проблеме античных биографий Платона возводящих его род Посейдону и Апполону смотри кн.: Pawlowski K. Misteryjne i apollinskie watki w «De Platone et eius dogmate» Apulejusza z Madaury // Przeglgd religioznawczy.– W-wa, 1993. S.3-14.


[Закрыть] Платон считал естественным свое желание воздать им хвалу в соответствии с их природой: «они родились людьми достойными. А родились они такими потому, что произошли от достойных» (Менексен, 237а). Поэтому в основе «благородного человека» лежит его происхождение – «родовая кровь». На втором место Платон ставит его воспитание и на третье – образованность. Гармония этой троичности и составляет добрую славу человека относимого Платоном в разряд избранных – государи, философы, гении. Тема элитарного сознания рассыпана у Платона по многим его диалогам. Но мы можем выделить некую общность этих его идей. Поскольку они планомерно повторяются из произведения в произведение, то невольно возникает подозрение в том, что у него была некая схема духовного мира личности, которой он руководствовался, работая над своими диалогами.

Большинство характеристик, которые использует Платон для описания «достойного человека» (Федон, 78а; Менексен, 237а, 242е), связано с понятием «блага». Отсюда можно сделать заключение, что элиту составляют те, кто не только пользуется благом как некой привилегией, но и те, кто сами способны давать блага другим, быть его источником, т.е. обладать преимуществом, иметь явное, а не мнимое превосходство над остальными. Эти последние и будут являться носителями элитарного сознания. Так общая элитология аристократизма Платона перерастает в его элитологию сознания. И действительно, если мы проанализируем те его диалоги, где им говориться о проблеме элиты, то заметим, что в большей мере Платона волнует вопросы духовного совершенства человека, а не то, какое по рождению он имеет в обществе социальный статус. Проблема «элиты крови» ничто по сравнению с проблемой «элиты знаний». Сознание элиты, ее духовные и душевные свойства – вот главный предмет рассмотрения элитологии сознания первого афинского академика. Он не только анализирует великих людей – гений Гомера, Гераклита или Гесиода, но и саморефлексирует на близкие ему самому явления. Аристократизм самого Платона представляет наибольший интерес, поскольку зачастую является интимной стороной духовной жизни самого Платона, его тайным Я, его божественным Гением.

Легенда о «золоте». Ссылаясь на Гесиода, Платон в диалоге «Кратил» (398а) приводит легенду о том, что первое поколение людей на Земле было золотым по степени достоинства и славы своего рода. Достойные люди, в которых действуют божественные силы, встречаются и в наши дни. Но их теперь меньшинство. После смерти все они становятся «демонами», справедливо «заслужив это имя своей разумностью» (Там же, 398с). Платон вкладывает в понятие «демон» совершенно иное, чем христианская теология значение. Для него «демон» это личность, которая и после смерти человека способна оказывать сильное воздействие на сознании людей, прежде всего своим духовным наследием. Эти демоны проникают в наше сознание и живут в нем под видом различных идей и особо значимых для нас систем знаний, рожденных в сознании других (великих) людей. Подобной персонализацией достигается бессмертие их идеальной субстанции. Подтверждение тому – демон самого Платона представленный в образе его сочинений. Уже одно то, что мы и сегодня активно говорим о нем, несомненно, делает его Личность «демонической», т.е. он один из описанных им же самим «демонов».[40]40
  См.: Петровский А.В. Психология о каждом из нас. М., 1992. С.72-81; Он же. Быть личностью. М.,1990. С.78-91.


[Закрыть]

Продолжая развивать свою идею о «золоте», Платон говорит о том, что Бог создал («вылепил») правителя-философа с примесью золота и поэтому эта часть человечества наиболее ценна для общества, чем все остальные, «менее благородные». Но «Золото» это имеет не физическую, а духовную природу и содержится, прежде всего, в душе философа, проявляясь в ней особой системой специальных знаний.

Следует подробно остановиться еще на одной платоновской характеристики человека элиты, – понятия «неистовства». Когда неистовство дается человеку как божий дар, оно является для него величайшим благом. В противном случае неистовство источник зла, душевных деструктивных сил. Упомянув о неистовстве прорицателей, Академик замечает, что «неистовство разрешалось в молитвах богам и служении им, и человек, охваченный им, удостаивается очищения и посвящения в таинства, становясь неприкосновенным на все времена для окружающих зол, освобождение от которых доставалось подлинно неистовым и одержимым» (Федр, 244с-245а).

Третий вид одержимости и неистовства – от Муз, он охватывает нежную и непорочную душу, пробуждает ее, заставляет выражать вакхический восторг в песнопениях и других видах творчества и, украшая несчетное множество деяний предков, воспитывает потомков. Кто же без неистовства, посланного музами, подходит к порогу творчества в уверенности, что он благодаря одному лишь искусству станет изрядным поэтом, тот еще далек от совершенства: творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых" (Там же,245а).

В платоновской концепции элитарного сознания можно выделить как минимум три главенствующих направления: а) когда он рассматривает сознание государственного деятеля (политического лидера); б) когда анализирует сознание философа и в) сознание и вообще духовный мир «святого» (мудреца, гения).

Общим для всех этих трех направлений (или форм сознаний) является его теория о мире идей, учение о «софийности мира». В этом учении особенно важным для элитологии будет являться его концепция "Двух Афродит".

Рассказывая в «Пире» о любви двух Афродит – Пандемос и Урании (общенародной и небесной, массовой и элитной), Платон утверждает, что любовь Афродиты небесной – «очень ценна и для государства, и для отдельного человека, поскольку требует от любящего и от любимого великой заботы о нравственном совершенстве. Все другие виды любви принадлежат другой Афродиты – пошлой» (185b-c). Человек элиты – это человек Урании, человек небесной любви открывающей ему горний мир умопостигаемых, вечных идей. Мир этот открылся философскому и религиозному созерцанию Платона, исповедавшего его в своем учении, этом воистину софиесловии.[41]41
  См.: Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. С.189-190.


[Закрыть]

Концепция «сверхчеловека» (критические замечания). По мнению Ф.Ю.Шталя, Платон «приносит в жертву своему государству человека, его счастье, его свободу и даже его моральное совершенство... это государство существует ради самого себя, ради своего внешнего великолепия; что касается гражданина, то его назначение – только в том, чтобы способствовать красоте его построения в роли служебного члена».[42]42
  См.: Stahl F.J. Die Philosophie des Rechts. Bd.I. Geschichte der Rechtsphilosophie. 5-te Aufl. Tubingen. 1879. S.17.


[Закрыть]

В.Ф.Асмус полностью соглашается с этой позицией, указывая на то, что "в государстве Платона не только "рабочие" напоминают рабов, но и члены двух высших классов не знают полной и истинной свободы. Субъектом свободы и высшего совершенства у Платона оказывается не личность и даже не класс, а только все общество, все государство в целом".[43]43
  Асмус В.Ф. Античная философия. С.257.


[Закрыть]

Если бы все это было так на самом деле, точнее, если бы Платон считал так, как его поняли Шталь и Асмус, то тогда вряд ли он (Платон) уделил столько много внимания системе «народного» образования в своем идеальном государстве. Его элитопедагогика совершенно выпадает из поля зрения исследователей: его теория познания и связанные с нею проблемы духовного совершенства человека рассматриваются почему-то в отрыве от его социальной философии. А ведь именно подобные совершенные люди должны и быть гражданами такого государства. И связующим звеном в этом, по мысли Платона, должна стать элитарная система образования. Главным упущением современных исследователей, на наш взгляд, кроятся в том, что они пытаются рассуждать и оценивать утопию Платона именно как утопию, с точки зрения «нормального человека», не произведя переоценку всех своих ценностей. Само идеальное государство может возникнуть только при одном условии – при появлении нового типа человека. «Нормальный», «рядовой человек» (т.е. человек старого типа) будет неизбежно вносить свое извращенное (неправильное) понимание идеи идеального государства. От чего эта идея будет казаться им только как утопия. Утопия превращается в реальность, когда Homo sapiens превращается в Homo super sapiens. И идея совершенства – тот самый мостик над пропастью, который соединяет сверхчеловека со всем остальным человечеством, живущим в рамках идеи Homo sapiens.

Подобного рода критические замечания, существующие вне элитологи-ческой концепции не могут дать нам полной картины антропологической избранности, поскольку оставляют в стороне главную ее проблему – проблему сверхчеловека. Основная масса проблем антропологической элитологии Платона была изложена им в таких концепциях, как элитопедагогика, элитарное сознание и элитоперсонализм, которые и раскрывают нам смысл его элитологии вообще.

* * *

Развитие всей античной элитологии непосредственно связано с проблемой заложенного в человеке меры совершенства. Эта же проблема характерна и для средневековой элитологии и элитологии Нового и новейшего времени. Каждая из указанных эпох вносит свое понимание этого вопроса. Но практически неизменным остается предлагаемый способ его решения – формирование и развитие элитарного сознания, духовная и волевая аскеза, неизменность высоких этических норм. Практически все «философы-элитисты-антропологи» были едины в этом убеждении. Для них было абсолютно очевидным превосходство аристократии духа над аристократией крови. Ценность последнего вида элиты была немее значимой для эпохи, но абсолютной для конкретного поколения людей. В.Парето утверждая, что «история есть кладбище аристократии» (Pareto V. Traite de sociologie generale, § 2053), был не прав. По нашему мнению, история есть действительно прах родовой аристократии и надгробия великих умов, в круг которых и валяется этот прах. Нас совершенно не волнует при каких королях и аристократических сановниках жили Петрарка, Шекспир или Гете. Мы совершенно безразличны к памяти герцога Бехарского дона Алонсо Диэго Лопес де Суньита-и-Сотомайор – известного испанского вельможи, которому Сервантес посвятил вторую часть своего романа «Дон Кихот». Но Сервантес нам интересен, потому что он Сервантес, хотя при его жизни он был, зависим от таких людей как герцог Бехарский. Социальная элита – обладает временной элитностью (она элита конкретного исторического времени), в то время как элита духа представляет собой элитность вечности. Гомер и сегодня остается Гомером, но кто помнит того царя, при котором он родился, жил и ушел в вечность?!

При анализе этой позиции получается, что элитой являются лишь те субъекты истории, кто переживают свое время. Такая позиция весьма характерна для многих элитарно мыслящих философов. Она достаточно отчетливо проступает в элитологических воззрениях Артура Шопенгауэра, у которого мы встречаем тоже преимущественно антропологическую версию элитологических воззрений. Так, А.Шопенгауэр отмечал, что на свете существует три типа аристократии: 1) аристократия рождения и ранга; 2) денежная аристократия и 3) аристократия ума и таланта. «Последняя, собственно, самая знатная и именитая и признается такою, если только дать ей время. Еще Фридрих Великий сказал: „Les ames privilegiees rangent a l'egal des souveraines“ – „одаренные люди наравне с монархами“, – когда его гофмаршалу показалось неловким, что министрам и генералам отведено место за маршальским столом, а Вольтеру за столом царственных особ и принцев.