Текст книги "Захочешь жить, штаны снимешь... (СИ)"

Автор книги: Овсей Фрейдзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8

Кто бы мог подумать!

Возвратившись с берега на наш корабль, мы как будто вернулись домой, настолько здесь всё уже стало родным и знакомым.

Отовсюду веяло теплом, уютом и богатством.

Почти на каждой из палуб ненавязчиво играла музыка, дурманил запах кофе и уже привычно слушалась речь на разных языках и везде встречали доброжелательные улыбки примелькавшихся за несколько дней пребывания на лайнере пассажиров.

По предложению Мити мы в этот вечер как уже у нас завелось за последние дни, удовлетворились едой в столовой-самообслуживания на четырнадцатом этаже.

Я сразу же, с первого посещения ресторана, отметил для себя, что мой дружбан не очень ловко управляется во время еды столовым прибором и поэтому чувствует себя там не в своей тарелке.

Он всегда основательно маялся, орудуя ножом и вилкой, терзая несчастный морской гребешок, каракатицу или другой деликатес.

Даже самые обыкновенные блюда доставляли ему в ресторане лишние хлопоты.

Ситуация не казалась столь плачевной, в силу известных обстоятельств – за нашим столом не было других компаньонов.

Выходя из ресторана, не совсем сытым, мой друг, скрывая свою досаду, заходил в платное кафе и съедал под чашечку другую кофе с десяток булочек.

Мне было понятно, что гордость мешала ему признаться в своей слабости в плане этикета, но я всячески старался не ранить его самолюбие, не обращая внимания на то, как мой Митяня иногда насаживает на вилку целый кусок мяса и с огромным аппетитом уминает его за обе щёки, откусывая от целого антрекота.

Достаточно изучив характер и воспитание друга, я не стал настаивать на посещении ресторана в вечерние часы, несмотря на то, что сам очень любил изысканную еду и атмосферу респектабельности.

В этот раз я тоже безропотно ради спокойствия Мити, согласился последовать на четырнадцатый этаж.

В столовке мой нагулявший аппетит друг, как всегда набрал себе большое количество сытной и простой еды.

К моему удивлению, водку, удачно пронесённую на корабль, Митя к сегодняшнему ужину почему-то не прихватил:

– Ты, чего, заболел что ли, пойла два литра, а ты собрался хавать на сухую?

– Не дождёшься, я же не такой хлюпик, как ты, меня колом не убьёшь и бабой не испугаешь, а к погодным аномалиям вообще у меня иммунитет.

Я уставился на друга.

– Мить, вот, выдаёшь!

– Ты, чего это паря на меня выпялился?

– Мить, ты случайно не прикидываешься сибирским чурбаном, вон, как заговорил!

Рогот друга заставил оглянуться всех в этот момент ужинающих вокруг нас.

– Паря, я читаю столько книг, сколько тебе даже не снилось.

Смену отышачишь, выдрыхнешься, ну, и что дальше делать, пока тебе снова предстоит топать на буровую?

Вот, и читаю.

У нас Интернет в общаге не принимается, так, когда бываю в Тюмени, захожу к одной знакомой марухе и она мне скидывает кучу чтива на мою электронную книгу.

Я даже забыл про ужин.

– Мить, а какую литературу ты предпочитаешь?

– Всякую, паря, всякую – люблю детективы, фантастику, приключения, а больше всего кайф ловлю от попаданцев!

– А в какие времена предпочитаешь проникать – в воешку, к динозаврам или в космос с накрученными инновациями?

– Да, в любые, главное, чтобы было похоже на правду, а вот про всяких орков, эльфов и магию не люблю – чушь несусветная!

Я не стал говорить другу, что вся эта фантастическая хрень, чушь несусветная, пусть живёт в этих иллюзиях, если ему нравится, я же человек практичный, аналитик, логик и основываюсь не на игре фантазии, а на танце цифр и экономических выкладок, а в литературе предпочитаю хорошую современную прозу, политический детектив и исторические книги с научными выводами:

– Мить, а всё же, почему от водки сегодня отказался?

– Стас, как на духу – боюсь, что выпью и потянет меня в казино отыгрываться, а бабки находятся у тебя, да и сколько их там!

Ты, наверное, знаешь этот прикол, что батька бил сына не за то, что он играл, а за то, что отыгрывался.

И Митя, так хлопнул меня по плечу, что я поперхнулся котлетой.

По кораблю что-то громко объявляли, поочерёдно меняя язык, вещая одну и ту же информацию.

Митя не стал дожидаться пока перейдут на русский:

– Паря, что они бакланят, ты же на английском профессор!

– Представляешь, мы, оказывается пересекали экватор пока я лежал больным в отключке, а скоро двинемся к Мадейре и опять будем проходить эту важную географическую широту в обратном порядке.

Митя непроизвольно тыльной стороной ладони почесал нос.

– Стас, а ведь это не просто повод, а важный факт в нашей биографии...

– На что это ты намекаешь?

– Да, я не намекаю, а предлагаю этот вечерок посидеть на открытой палубе, подышать свежим морским воздухом, полюбоваться звёздами...

– Мить, ты чего это мне мозги романтикой прочищаешь, хочешь выпить что ли?

– Ну, паря, вечно ты кайф обломаешь... ну, и, выпьем, конечно!

Впервые за всё время плавания наш корабль, несмотря на его приличные размеры, изрядно болтало.

Шторм в океане разыгрался не шуточный и какую-то часть пассажиров посетила, часто описываемая в романах, морская болезнь.

Многие побледневшие люди с позывами тошноты, предпочли скрыться в своих каютах, предварительно выпив предложенное администрацией корабля лекарство.

Я взглянул внимательно на Митю, он хоть и хорохорился, но было хорошо по нему видно, что и его сия участь не миновала:

– Паря, не смотри на меня, как на жертву аборта, а лучше сгоняй за пузырём в каюту, а я пока кое-что наберу здесь нам на закусь и столик приготовлю в удобном месте.

Чувствую Стас без нашей водяры мне с этой разыгравшейся стихией не справиться.

– Мить, так холодно в этот час на палубе, да и брызги от волн долетают, продрогнем.

– Прихвати свитера и куртки, а под водочку никакая хворь не пристанет, всё же будем пить "Русский стандарт".

Мне и самому хотелось подышать свежим морским воздухом и понаблюдать за приличным штормом во время прохождения экватора.

как говорится, будет, что рассказать потомкам.

Когда я после посещения нашей каюты, с пакетом в руках вышел на огромную палубу на том же четырнадцатом этаже, где находилась столовка, то обратил внимание, что мы с Митяем в своих желаниях посидеть в этот вечер на воздухе были далеко не одиноки.

Кроме нас здесь кучковалось ещё масса всякого народа.

Некоторые, как и мы восседали за столиками с бутылочкой, а другие важно выступали в роли фотографов, бегая с мобильниками и настоящими камерами, и с одухотворёнными лицами, снимали разгул стихии.

Доморощенные корреспонденты страстно желали запечатлеть для личной истории, прохождение экватора.

К моему удивлению, подойдя к столику, за которым расположился, развалившийся в шезлонге Митяй, обнаружил неожиданных гостей – рядом с моим другом сидела сладкая парочка в лице Татьяны с Толиком.

– Стас, не смотри на меня, как Ленин на буржуазию!

Ожидаю тебя, зырю от делать нечего по сторонам, и вдруг вижу – недалеко от меня у бортика стоят знакомые ребята и всё, что-то делят и делят.

Жалко мне стало что-то этого братана, белокурая мормышка, похоже, ему скоро плешь проест...

Возмущённая словами Митяя, Таня резко вскочила из шезлонга на ноги, в этот момент корабль сильно качнуло, и она буквально упала в мои руки, из которых на палубу со звоном упал пакет с бутылкой водки и тёплыми вещами для Мити.

Именно эти вещи и спасли бутыль с драгоценной жидкостью от катастрофы.

Митя подхватил с пола пакет и, поняв, что водка в целости, облегчённо выдохнул:

– Фу, ты, ты паря, чего за эту бабу так яростно хватаешься, их таких на корабле, как в море креветок, а с пойлом, сам знаешь, напряжёнка.

Я не успел ничего ответить дружбану, потому что, прильнувшая ко мне женщина, возможно, не совсем нечаянно так крепко прижавшаяся к моей груди – вдруг страстно меня обвила за шею и с жаром зашептала:

– Стасичек, миленький, прости меня дурочку, я поняла, что лучше тебя на свете нет!

Скажи только одно словечко, и я соглашусь всё вернуть обратно в наших отношениях!

Если бы ты только знал, какой этот Толик ублюдок, жалкое ничтожество, жадный, слабый и до ужаса нудный, меня уже мутит от него!

Твой напарник ведь может перейти на моё место, а я готова хоть сейчас перенести в твою каюту свои вещи и одарить тебя любовью...

Кто знает, может, и другое я бы услышал про себя и Толика из пылких уст Татьяны, щекотавших мне ухо, но и того, что вошло туда, было предостаточно.

На удивление, пылкие признания и предложение моей бывшей пассии нисколько меня в своих глазах не подняли, да и на жалость и любовь не пробили.

– Таня, присаживайся за стол, коль Митяй вас в гости позвал, если так хотите, то будем вместе отмечать прохождение экватора.

Я почувствовал, как напряглось тело женщины, она ничего не ответила, но, после моих слов резко отстранилась и гневно сверкнув в мою сторону глазами, буквально упала шезлонг.

Татьяна никогда не была падкой до крепкого спиртного, предпочитая в наши выходы в гости или ресторан только вино и не больше двух бокалов, она ведь посещала всякого рода кружки, для формирования хорошей фигуры, но тут схватила наполненный Митяем стакан с водкой, и в несколько больших судорожных глотков опорожнила его до дна, не дожидаясь нашей компании.

Митяй хмыкнул и, видя, как перекосило лицо моей бывшей любовницы, сунул ей в рот солёный огурец.

Находящийся в расстроенных чувствах Толик, и крайне разгневанная Татьяна пили водку наравне с нами и скоро мне пришлось сбегать в каюту за второй бутылкой.

Митя во всеуслышание неожиданно заявил:

– Так братва, базара от других не терплю и сам за него отвечаю, с завтрашнего дня объявляю сухой закон до окончания круиза, поэтому со всем пойлом желательно расправиться сегодня!

Я возмутился:

– Ты чего это надумал, мне, что теперь одному предстоит кирять?

Как ты говоришь, так паря не пойдёт, забирай свои слова обратно!

Митя, добродушно улыбаясь, поскрёб вечернюю щетину.

– Ну, если настаиваешь...

Как и следовало ожидать, не успели мы ещё выпить по первому стаканчику со второй бутылки, как Татьяне стало плохо, и она рванула к высоким перилам, огораживающим палубу и опасно перегнувшись, стала выдавать обратно харч прямо с четырнадцатого этажа.

К ней кинулся Толик и стал придерживать её за плечи, хотя и сам почти не держался на ногах:

– Паря, пойдём подсобим, нельзя их одних оставлять, ведь уже оба почти лыка не вяжут.

Не успели мы подойти к уже рыгающим на пару рассорившимся любовникам, как страшная волна резко качнула корабль, он накренился и, о, ужас, Толян с Танюхой буквально вылетели за борт!

В эту же секунду Митяй, ухватившись двумя руками за поручень, ловко перемахнул и бросился в морскую пучину следом за нерасторопной парой.

Я находился совсем рядом и от увиденного, а потом от мысли, как я буду с этим жить дальше, пришёл в невообразимый ужас и, не так ловко, как сделал это Митя – вскарабкался животом на поручень и стал переваливаться в сторону кипящего океана.

В свете прожекторов, горящих на палубе, я ещё увидел, как ко мне бежало несколько человек, крича и размахивая руками.

Один мужик почти даже схватил меня за ногу, но тут новая страшная волна, резко вздыбилась и сорвала моё ослабленное алкоголем тело с поручня, и я полетел в непроглядную мглу.

Полёт казался бесконечным.

За время падения я успел передумать, казалось бы, о многих самых невообразимых вещах.

В первую очередь я вспомнил информацию лектора, что в этих местах вблизи Канарских островов температура воды почти круглый год не меняется – от двадцати пяти летом до двадцати трёх градусов зимой.

Потом мою голову пробила здравая мысль – зачем это я последовал за ними, ведь всё равно вряд ли отыщу своих компаньонов в этом бурлящем и ревущем океане?

Обозвал себя мысленно идиотом и тут же свалился на гребень огромной волны и она, подхватив моё не до конца разбитое тело, мгновенно унесла вдаль от полюбившегося мною уютного корабля.

До моего слуха ещё какое-то время сквозь рёв кипящего вокруг меня океана доносилась утихающая работа двигателей и бравурная музыка с открытой палубы великолепного круизного морского лайнера Оркестр.

От затянувшегося полёта с порядочной высоты и страшного удара телом о гребень волны, не слабое моё алкогольное опьянение, мигом отлетело и мысли заработали в направлении выживаемости.

Чрезвычайное происшествие не осталось не замеченным, поэтому, скорей всего, на корабле уже объявлен аврал и на воду спускают спасательные шлюпки.

Хотя, на всё про всё, надо какое-то время, а шум лайнера до моего слуха уже не доходил.

Огромные перекатывающиеся валы волн уносили и уносили меня в пучину штормового океана.

Одежда на мне быстро набрякла от солённой морской воды и становилось всё тяжелее выносить своё тело на следующий гребень в высоту в солидную многоэтажку.

Первым делом я избавился от туфель, но это мало помогло, и я стал стаскивать с себя куртку, свитер, брюки и даже рубашку с майкой.

Оставшись в одних трусах и носках, я отдался на волю стихии, все помыслы свои и силы сосредотачивая только на том, как взобраться на новую волну и вовремя успевать набирать в лёгкие воздух, чтобы всё же не захлебнуться.

Не знаю, может быть морское буйство стало утихать, а возможно я попал в полосу, где несколько шторм отступил, но волны стали ласковыми, без хлёстких ударов и плавно покатили меня в неизвестность.

На последнем я бы не стал сильно настаивать, понимая, что, если в скором времени не подоспеют спасатели, шансы мои уцелеть будут равняться нулю.

Я потерял полное представление, сколько времени нахожусь в плену морского царства, не имея понятия, куда меня несёт и, когда прекратит свой бег, сыгравшая со мной под занавес житухи в азартную игру судьбинушка.

Все мои мышцы сковала жуткая усталость, глаза непроизвольно сомкнулись, и я заставил себя лечь на спину и погрузиться в сомнамбулическое состояние.

Даже находясь в своём паническом положении, краешком мысли всё же коснулся других людей, оказавшихся по странному стечению обстоятельств, в той же чрезвычайной обстановке, что и я.

Мои слёзы от бессилия смешивались с солёной морской водой – жалко было до безумия Митяя.

Кто его знает, возможно он к этому времени давно уже пошёл ко дну, как, впрочем, и Татьяна с Толиком, и только я жалко цепляюсь за последний шанс уцелеть в этой жизни.

Даже сейчас я не мог себе ответить, а нужна ли мне эта жизнь и, что меня в ней ещё влечёт... – нет у меня семьи, работы, дома и даже настоящих друзей нет.

Вот, Митька мог бы стать тем другом, с кем, как говорится, можно идти в разведку, но, где тот Митька и, где скоро буду я?

Сквозь дремотное состояние всё же для себя отметил, что волны окончательно потеряли свою прежнюю силу и плавно покачивали моё постепенно коченеющее тело.

Вдруг я почувствовал, как одна из моих пяток коснулась чего-то твёрдого.

Я даже боялся поверить в подобное чудо, но вот и мои обе ноги прикоснулись пятками до дна, и я заставил себя перевернуться на живот и попробовать встать.

Сил на это у меня не хватило, и я опять рухнул на воду, но до меня дошло, что глубина моря здесь достигает едва до колена.

Следом за прибоем, а точнее, вместе с ним я стал медленно грести ногами и руками к невидимому в темноте, но столь манящему спасительному берегу.

При очередной лёгкой волне мой живот почувствовал колючий песок, а следом моё лицо уткнулось в береговую кромку.

С трудом перевернулся на спину и, толкаясь пятками и локтями, помогая себе каждой клеточкой тела, поднялся на пологий берег и окончательно выбившись из сил, потерял сознание.

Конец первой части.

Часть вторая

Остров

Глава 1

Куда это я попал?

Очнулся я не от ярких лучей солнца, падавших на обнажённое тело, не от лёгкого бриза, обдувавшего стягиваемое морской солью лицо и не от плещущихся у моих ног волн, из забытья вырвал резкий свист, от которого у меня зазвенело в ушах.

Не открывая глаз, я прислушался к окружающему миру и быстро восстановил в голове, произошедшее со мной накануне.

Да, по странному стечению обстоятельств, я остался жив и нахожусь на том же месте, куда выбрался из чуть не похоронившего меня моря, а точнее, куда меня ночью, выкинули волны.

Понятное дело, своему спасению я не был обязан корабельной спасательной бригаде, ни другим каким-либо людям, я должен был благодарить только свою судьбу и, конечно же, самого себя, боровшегося до конца с морской стихией, что, и позволило волей проведения попасть на этот неизвестный пока для меня берег.

Ладно, понятно, что я остался жив, но надо ведь теперь ещё и выживать.

Первым делом попробовал открыть глаза, но от обильной соли, выступившей на лице, стянувшей кожу и засохшей под действием лучей солнца, сделать это было весьма затруднительно.

Поднял к голове отяжелевшую руку и провёл ото лба до подбородка.

После этого постарался сесть и не смог, в мою грудь было направлено остриё копья.

Это выяснилось чуть позже, когда я резко распахнул ресницы.

Я лежал ничком и смотрел во все глаза на обладателя этого странного для нашего времени оружия.

Это был смуглый юноша среднего роста, на шею которого беспорядочной гривой спускались густые светлые с изрядной рыжиной волосы, тело его от плеч до колен скрывала шкура какого-то серого зверя.

Я повёл глазами по сторонам и увидел ещё двоих парней с копьями наготове, видом и одеяниями очень напоминающие первого, который пригвоздил меня к земле.

Ни тогда, ни позже я не мог восстановить те ассоциации, какие в тот момент родились в моей одурманенной всеми последними событиями голове.

Время на раскачку и на осмысление происходящего у меня не было – парнишка, приковавший меня копьём, пристально глядел в мои глаза и беззвучно шевелил губами.

Издали раздался громкий свист, на который тут же ответил один из парней и от этого у меня на короткое время заложило уши.

Прошло несколько минут и в поле моего зрения попали новые участники грандиозного спектакля, разыгрывающегося сейчас передо мной, где мне явно отводилась главная роль.

Ко мне приблизились двое мужчин среднего возраста, широкоплечие, с морщинистыми, обветренными до красного оттенка лицами, заросшими густыми рыжими бородами и такими же светлыми волосами, как и у парней, только собранные в мудрёный узел на затылке.

У меня, несмотря на необыкновенную и далеко не безопасную обстановку, промелькнуло в голове – какие-то викинги, варяги или норманны из средневековья, да, какой там, из древнего мира, о которых я не мало прочитал за свою жизнь, штудируя историческую литературу.

У подошедших ко мне Мужиков, одежда была, подобная, что висела на телах юношей, тяжёлые бесформенные шкуры покрывали, по всей видимости, мощные торсы, только в их руках было другое оружие – у одного порядочная дубина, а у второго топор, явно каменный!

Боже мой, куда это я попал!

Нет, на съёмки фильма это не было похоже – такой грим навести вряд ли под силу самым крутым гримёрам Голливуда.

А может быть это гуанчи?!

продолжение следует...