Текст книги "Разбойник Хотценплотц и муравейник с начинкой"

Автор книги: Отфрид Пройслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Всё ли в полнейшем порядке?

Касперль стрелой вылетел за дверь и устремился в сад. Госпожа Худобок, Сеппель и бабушка поспешили вслед за ним.

– Да что это с ним? Зачем он полез в конуру Васьти, Сеппель?

– Сейчас увидим, госпожа Худобок.

Касперль скрылся в собачьей конуре. Они услышали, как он роется в соломе, затем он прокричал:

– Я нашел его! Я нашел его!

Он задом выполз наружу. В руках он держал чудесный шар госпожи Худобок.

– Это он?

– Да, это он!

По щекам госпожи Худобок потекли слезы.

– До такого я бы никогда в жизни не додумалась, ох-хо-хо-о, что Васьти, мой милый песик Васьти…

– Он, должно быть, принял его за тыкву, – объяснил Касперль. – Вам не следует за это на него обижаться.

– Ну как бы я могла? – всхлипнула госпожа Худобок. – Какое счастье, что он не пытался разгрызть его! Он мог бы сломать себе все зубы, солнышко мое бедненькое!

Она, проверяя, подняла шар на солнечный свет.

– Ни одной трещины, как я вижу, и ни единой царапины… Только совсем замутнел с тех пор, как Васьти укатил его из комнаты. Теперь пройдет несколько дней, пока его снова можно будет использовать, – однако я без сожаления примирюсь с этим.

Госпожа Худобок промокнула веки полой утреннего халата.

– Таким образом, вне всякого сомнения, – сказал Касперль, – что Хотценплотц не крал ни шара госпожи Худобок, ни бабушкиных тыкв. В этом даже полиция может не сомневаться!

– А посему, – воскликнул Сеппель, – нам следует как можно скорее выпустить Хотценплотца из его укрытия! Он и так достаточно долго просидел в картофельном подвале.

– Где? – спросила бабушка.

Касперль и Сеппель поспешили рассказать, что вчера и сегодня им пришлось пережить с Хотценплотцем: как он убедил их в том, что его благие намерения серьезны, и как они предприняли попытку защитить его от господина Димпфельмозера.

– Но тогда бежим, не теряя ни секунды! – воскликнула бабушка. – Как представлю себе, что он с сегодняшнего утра заперт в подвале, – так это почти столь же скверно, как сидеть в пожарном депо!

Касперль и Сеппель стремительно кинулись впереди пожилой дамы. Калитка на задах сада была открыта настежь, в спешке они даже не обратили на это внимания. Они ворвались в дом и закричали:

– Господин Хотценплотц! Всё в полнейшем порядке. Вы можете выходить!

Перед дверью в картофельный погреб они остановились как вкопанные. Замбк был выломан, должно быть, кто-то бросался на него изнутри.

– Вот те раз! – чертыхнулся Касперль. – Это выглядит не очень красиво… – Спотыкаясь, они сломя голову кинулись в подвал и огляделись по сторонам.

– Вы слышите нас, господин Хотценплотц? Никакого ответа.

– Не бойтесь, пожалуйста, это мы, Касперль и Сеппель отбросили в сторону пустые мешки из-под картофеля. Они заглянули во все углы, в каждый закуток: погреб был пуст.

Тут они вдруг обнаружили на стене надпись. Нацарапанное куском угля, там крупными, неуклюжими буквами значилось:

«Я РИШИЛ СИБЕ СТАТЬ ЗАЛАТИСКАТЕЛЕМ В ОМЕРИКИ. НИ СИРДИТЕСЬ НА МИНЕБ МИНЕ НИЧИВО ДРУГОВА НИ АСТАЕЦА

ХОДЗЕНБЛОДЦ»

Васьти, сюда!

Касперль и Сеппель прочитали надпись один раз, они прочитали ее два и три раза – ничего не изменилось. Что было там написано, то и осталось: Хотценплотц действительно нацарапал это, собственноручно.

Вот так сюрприз!

– И что это только взбрело ему в голову? – спросил Сеппель. – Мы же обещали, что постараемся ему помочь!

– Далеко уйти он не мог, – решил Касперль. – Мы должны догнать его, чтоб образумить! Теперь дорога каждая минута!

Они стремглав взлетели по лестнице из подвала. Они чуть не сбили с ног бабушку и госпожу Худобок, которые в это мгновение входили в дом.

– Какая муха вас укусила? Вы не могли бы быть поосторожнее!

Касперль не тратил много времени на объяснения.

– Хотценплотц! – прокричал он на ходу. – Он собрался в Америку!

Бабушка и госпожа Худобок проводили друзей недоуменными взглядами.

– Разве когда-нибудь толком разберешь эту парочку? Просто беда с ними – я вам передать не могу, госпожа Худобок!

В каком направлении отправиться Касперлю и Сеппелю? Имелись три проселочные дороги, которые выводили за пределы городка: на юг, на север и на восток, – и более дюжины полевых тропинок.

– Давай посчитаемся по пуговицам, – предложил Сеппель. – Все равно ведь не унюхаешь, в какую сторону он пошел.

– Хорошо бы унюхать! – сказал Касперль.

– Нам следует, не откладывая, отправиться в лес к господину Димпфельмозеру и привести Васьти – тогда ты просто удивишься, как быстро он выведет нас на след!

Чтобы добраться до леса, им пришлось бы бегом пересечь полгорода. У входа в полицейский участок господин Димпфельмозер оставил свой велосипед.

– Послушай! – сказал Касперль. – Эта штука здесь как по заказу – мы с ней сэкономим массу времени!

Велосипед был накрепко привязан к стойке.

Ну и что из этого! Для чего у Касперля перочинный ножик?

Чик-чик! И веревка была перерезана.

Теперь они помчались со скоростью ветра: Касперль в седле, Сеппель на багажнике.

– Осторожно, не свались!

Они несколько раз проехали лесную дорогу туда и обратно. Касперль до тех пор нажимал левой рукой на велосипедный звонок, пока у него не заболел большой палец, – и оба во все горло кричали:

– Господин Димпфельмозер! Господин Димпфельмозер! Где вы? Идите сюда!

Только слышал ли их господин Димпфельмозер?

От непрерывных криков они постепенно теряли голос, когда услыхали вдали собачий лай. «Гав-гав!» – раздавалось в лесу.

– Это, должно быть, Васьти!

Касперль сунул два пальца в рот и свистнул, а Сеппель прокричал:

– Васьти, сюда! Беги к нам!

Лай вскоре приблизился. Вот уже слышен стал хруст веток, вот что-то зашелестело в кустах на обочине дороги: Васьти пулей выскочил из з amp;рослей.

Перебирая лапами, он бросился на грудь Касперлю и Сеппелю – затем отскочил от них и жалобно заскулил.

– Да что с тобой? – спросил Касперль.

– Ва-ууу! – визжал Васьти. – Ва-ууу, ва-ууу-у! Он поджал хвост, отбежал на несколько шагов в сторону – в том направлении, откуда он появился. Затем повернулся, прибежал обратно и вновь разразился визгом.

Игра повторилась несколько раз.

Касперль и Сеппель никак не могли взять в толк, что это значило, пока им не бросилось в глаза нечто, на что они до сих пор не обращали внимания: собачий поводок!

Он волочился за Васьти по лесной почве.

Тогда Касперля осенило.

– Где ты оставил господина Димпфельмозера? С ним что-нибудь случилось?

– Гав-гав! – пролаял Васьти, как будто только и ожидая вопроса Касперля. – Гав-гавгавгав!

Избавление от страшной беды

Друзья спрятали велосипед за ближайшими кустами лесного орешника. Касперль ухватился за собачий поводок, и Васьти потащил его через лес: мимо разбойничьей пещеры, сломя голову, к краю болота.

Поодаль, прямо в болоте, стоял господин Димпфельмозер и звал на помощь.

Он отчаянно размахивал руками, каска у него сползла набекрень, его лицо было пунцовым от испуга.

– Эй! – крикнул Касперль. – Что с вами?

– Вы не видите, что я увяз в трясине? Помогите-ка мне выбраться отсюда, иначе я погиб!

В поисках Хотценплотца Васьти, должно быть, напал на вчерашний след.

Это Касперлю и Сеппелю было ясно.

А господин Димпфельмозер?

Он, по всей вероятности, сбился в пылу погони с дороги; тут оказалось достаточно одного неверного шага, чтобы угодить в затруднительное положение.

– Погодите, пожалуйста, мы постараемся подобраться как можно быстрее!

Осторожно ступая, друзья двинулись в глубь болота. Теперь только без лишней спешки! На каждом шагу следовало быть дьявольски внимательным.

– Побыстрее! – крикнул господин Димпфельмозер. – Если вы не поторопитесь, я утону здесь со всеми потрохами! Кто должен будет тогда ловить разбойника – и как госпожа Худобок получит назад свой шар?

– Насчет этого вы можете не беспокоиться, – проговорил Касперль. – Шар госпожи Худобок мы давно нашли. Его увел вовсе не Хотценплотц, а Васьти. Что вы на это скажете?

Но в этот момент у господина Димпфельмозера были совсем иные причины для беспокойства. Он уже по самые икры погрузился в тину – и с каждой секундой, он это чувствовал, погружался все глубже.

– Вы так и будете наблюдать, как меня поглотит болото? Помогите мне выбраться отсюда, друзья мои, – помогите же мне!

Касперль и бровью не повел.

– Давайте все по порядку. Поговорим-ка прежде о Хотценплотце.

– Нашел время! – завопил господин Димпфельмозер. – Я умоляю тебя!

– Почему бы нет?! – возразил ему Касперль. – Хотценплотц не крал хрустальный шар, это точно доказано. Вы нам даете слово, что отныне оставите его в покое?

– Мое большое, административное, честное слово сотрудника местной полиции – если только вы меня вызволите отсюда!

– По рукам! – сказал Касперль.

Он ухватил господина Димпфельмозера за оба запястья, Сеппель вцепился пальцами в ремень Касперля, а Васьти, недолго думая, схватил Сеппеля за подтяжки.

– Раз, два – ухнем! Раз, два – ухнем!

Ну и трудная это оказалась работенка – вытащить господина Димпфельмозера из трясины, но она все же была выполнена. Правда, сапоги и гольфы его остались в болоте, этого было не избежать.

– Жизнь и босиком кое-чего стоит, – провозгласил Касперль.

Господин Димпфельмозер вытер рукавом пот со лба.

– Благодарю вас – это было избавление от страшной беды! А что теперь?

Они вывели его обратно на край болота.

– Теперь вы отправляйтесь, пожалуйста, домой, господин Димпфельмозер, и хорошенько попарьте ноги, чтобы, боже упаси, не схватить насморк.

– А вы?

– Мы оба и Васьти уладим все остальное. Если нам повезет, то все пойдет как по маслу.

– Гав! – высказал свое мнение Васьти. – Гав! Гав!

Это на собачьем языке означало: «Уж будьте в этом уверены, господин главный вахмистр!».

То в гору, то под гору

Они оставили господина Димпфельмозера в лесу и помчались к дороге, где спрятали велосипед. Сеппель усадил Васьти с собой на багажник – и с этого момента они понеслись так, что только педали замелькали.

У задней калитки бабушкиного сада они спустили Васьти на землю, и Касперль крепко обмотал конец поводка вокруг левого запястья.

– Ищи Хотценплотца, Васьти! Ищи Хотценплотца!

Крокодиловый пес не заставил себя долго упрашивать. Он понюхал здесь, он принюхался там, потом коротко и резко пролаял: «Гэв-гэв!» – и так стремительно припустил с места, что Касперлю пришлось изо всех сил перебирать ногами чтоб поспевать за ним.

Сначала они обследовали проселочную дорогу, ведущую на север, хотя Америка, как им было известно, лежала в западном направлении, – потом Васьти свернул на полевую тропинку.

Касперль готов был уже вывалиться от усталости из седла.

– Давай-ка я покручу педали! – предложил Сеппель.

С этого момента они менялись местами через все более частые промежутки времени.

Васьти, напротив, сохранял резвость и свежесть, он мчал на своих коротеньких ножках, словно в семимильных сапогах.

Они катили через лес и поле: какое-то время в гору, какое-то время под гору, какое-то по плоской равнине – и внезапно друзья заметили, что очутились в местности, где им уже случалось когда-то побывать.

– Погляди-ка! – воскликнул Касперль.

Он указал на колючую изгородь, вившуюся вокруг кучи битого кирпича и черепицы. Охваченные трепетом, они бросили взгляд на печальные развалины бывшего волшебного замка Петросилиуса Цвакельмана.

– А помнишь, как мы чистили для него картошку? – спросил Сеппель. – Слава богу, что его уже нет на свете, этого великого и злого волшебника Вакельцана!

Теперь Васьти избрал путь к Вересковому холму.

Вот так сюрприз для Касперля!

По-прежнему ли на месте старая ель, которая одиноко стояла возле черного пруда? Там он сидел тогда в ожидании восхода луны.

– Ты представить себе не можешь, Сеппель, как я был рад, когда мне навстречу из-под ели засверкала фейная трава: чисто серебристые, хрупкие стебли с серебристыми же нежными листочками…

Касперль отдался воспоминаниям.

– Одного небольшого пучка этой травы было достаточно, чтобы освободить фею Амариллис от заколдованности – после семи-то лет, проведенных в лягушачьем болоте! Впрочем, она вчера являлась мне во сне. И знаешь, что она сказала?

– Берегись! – вскричал Сеппель. – Мы сейчас врежемся прямо в дерево!

Касперль едва успел увернуться.

– Ну, это уж слишком! – пробурчал Сеппель. – Вместо того чтобы разглагольствовать о вчерашнем сне, ты бы лучше внимательней следил за дорогой!

На вересковом холме

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Касперль и Сеппель, вспотевшие и усталые, добрались до Верескового холма. Прислонившись к огромному валуну, в вереске сидел какой-то человек. Силуэт его отчетливо выделялся на фоне светлого вечернего неба: на голове его была разбойничья шляпа – а на шляпе длинное перо.

– Господин Хотценплотц! Касперль и Сеппель соскочили с велосипеда и без промедления бросились к нему!

– Почему вы убежали, господин Хотценплотц, когда все уже пошло как по маслу! Не хотите ли вернуться?

Хотценплотц так старательно потер себе подбородок, что захрустела щетина.

– Вы прочитали то, что я написал вам на стене картофельного подвала?

– Подумаешь! – сказал Касперль. – История с хрустальным шаром давно разъяснилась. Теперь вам нечего больше бояться – даже полиции!

– Гав! – подал голос Васьти, словно бы подтверждая слова Касперля.

Хотценплотц сдвинул шляпу на затылок.

– Я ведь знаю, что вы оба хорошего обо мне мнения, но все остальные? Всякое жульничество, которое отныне произойдет в наших краях, – люди будут валить его на меня! И этого еще недостаточно – или, может быть, вы посоветуете, чем мне следует заняться в будущем? Я совершенно серьезно размышляю об этом. Ведь нужно же, в конце концов, жить на что-то, вы согласны?

Касперль и Сеппель торжественно поклялись, что собирались поразмыслить об этом.

– Уж мы-то что-нибудь непременно придумаем, господин Хотценплотц!

Хотценплотц горько рассмеялся.

– Вы это госпоже Худобок тоже обещали – но, несмотря на это, Васьти по-прежнему остается крокодилом!

Что друзья могли ответить ему на это?

– Всему свое время, – заявил Касперль. – Может статься, что с помощью лечения травами мы еще добьемся успеха.

– Да ты ведь этому сам не веришь!

Вокруг совсем стемнело, и вскоре взошла луна: огромная, желтая, спелая сентябрьская луна, круглая и полная.

Касперль вспомнил о сне с феей Амариллис, он начал рассказывать. Хотценплотц, Сеппель и Васьти, затаив дыхание, слушали его; и когда Касперль закончил свою историю, Сеппель схватил его за руку.

– Ничего не могу с собой поделать! – воскликнул он. – Разве фея могла иметь в виду что-нибудь иное, кроме фейной травы?

– Послушай! – сказал Касперль. – И каким же дураком я был, что не понял этого раньше! Давай-ка попытаем счастья, а, Васьти?

Крокодиловый пес мгновенно сорвался с поводка. С громким лаем он стремглав ринулся к старой ели у черного пруда. У корней дерева серебристо засверкала перед ним фейная трава. Он зарылся мордой в траву – и внезапно старая ель от корней до макушки озарилась лучистым светом.

– Смотри-ка, смотри!

Это длилось едва ль полмгновенья, потом фейная трава произвела свое действие, и сиянье погасло.

Когда-то давным-давно Васьти Худобок был превращен в крокодила. В обличий веселой маленькой длинношерстной таксы он ныне возвратился обратно: с развевающимся по ветру хвостом и болтающимися ушами.

– Гав-гав-гавгав!

Его морда, к бесконечному их удивлению, светилась в ночи, словно выкрашенная серебряной краской. Он, по-видимому, схватил слишком много фейной травы.

– Ну, что вы теперь скажете, господин Хотценплотц? – спросил Касперль.

– Теперь мне больше сказать нечего!

Хотценплотц потрепал Васьти по шерсти. Потом поднялся из зарослей вереска и крепко подтянул пояс.

– Знаете что?

С этими словами он одной рукой обнял за плечи Касперля, а Сеппеля другой.

– Если вы полагаете, что мне лучше не ехать в Америку, тогда я в Америку и не поеду! Однако потрудитесь придумать мне какое-нибудь занятие, слышите, – с тем чтобы мне не пришлось однажды возвращаться снова к старому разбойничьему ремеслу!

Васьти освободил Касперля и Сеппеля от ответа. Он потерся о ногу Хотценплотца и высказался:

– Гав-гав!

На языке такс это означало, что он был готов сунуть свой хвост в огонь за Касперля и Сеппеля.

Слезы радости

Около полуночи Касперль и Сеппель вместе с Васьти пришли домой. Хотценплотц предпочел заночевать в своей пещере. Там он мог храпеть сколь душе угодно громко, не вынуждая бабушку принимать валерьяновые капли.

Велосипед он прихватил с собой, собираясь по пути домой поставить его у полицейского участка.

Бабушка сидела в оконной нише, склонившись над носком, который она вязала. Когда Касперль и Сеппель постучали в окно, она в испуге вскочила.

– И где вас только носит! – воскликнула она. – С самого обеда я дожидаюсь вас с яблочным пирогом, а вы все не являетесь!

Носовым платком она промокнула себе лоб и виски.

– А это еще что? Где вы подцепили чужую таксу?

– Ах, бабушка! – сказал Касперль. – Ты не поверишь – да это же Васьти Худобок!

– Кто? – спросила бабушка.

– Да, ты такого, конечно, не ожидала!

Касперль и Сеппель поведали ей, что произошло на Вересковом холме. Это заметно смягчило настроение пожилой дамы, она принесла яблочный пирог.

– Он, конечно, немного остыл, к сожалению, но я все же думаю, что он тем не менее придется вам по вкусу.

В то время как наши приятели разделывались с пирогом, бабушка тихонько почесывала голову и уши Васьти.

Стенные часы приготовились бить.

– Боже мой! – сказала бабушка. – Уже полночь! Теперь быстро в постель!

Васьти провел ночь на диване в спальне Касперля и Сеппеля, мягко расположившись на сложенном в несколько раз пуховом одеяле. Он спал как сурок. Его серебристая мордочка наполняла комнату приветливым светом. Проснувшись среди ночи, Касперль и Сеппель решили, что это сиянье луны.

Они проспали до позднего утра. После завтрака друзья отправились к госпоже Худобок. «Сообщите ей эту новость как можно бережнее!» – заклинала их бабушка. Поэтому они спрятали Васьти в бабушкину дорожную сумку. Госпожа Худобок отворила им садовые ворота.

– Это вы? – спросила она. – Я, собственно говоря, ждала господина Димпфельмозера. Я одолжила ему Васьти, и он обещал вернуть его обратно не позднее сегодняшнего полудня. Ну заходите, не стесняйтесь!

Друзья завели с госпожой Худобок разговор о погоде и беседовали о всякой всячине до тех пор, пока Касперль, как бы между прочим, не спросил вдову, что она сделала бы, если б однажды оказалось, что Васьти снова превратился в таксу.

– Недолго думая, я устроила бы грандиозный праздник! – ответила госпожа Худобок.

– Прекрасно, – заявил Сеппель, – будем считать это честным словом. А теперь отвернитесь-ка, пожалуйста, на секундочку!

– Зачем это?

– Затем, что мы должны кое-что преподнести вам. Насколько возможно бережнее, понимаете?

Госпожа Худобок повернулась лицой к стене, т Касперль и Сеппель развязали бабушкину дорожную сумку.

– Гав! – подал голос Васьти и выпрыгнул наружу.

– Теперь вы можете повернуться, – сказал Касперль.

Госпожа Худобок вынуждена была опереться на спинку кресла, у нее задрожали колени. Слезы хлынули у нее из глаз от радостной неожиданности.

– Васьти! – всхлипывала она. – Васьтенька! Иди к мамочке, мой таксик-таксулик, дай полюбоваться на тебя!

Смеясь и плача, заключила она его в объятия и затанцевала с ним по комнате, по кухне и прихожей, по всему дому. Касперль и Сеппель дали ей вдоволь натанцеваться, потом спросили ее:

– А праздник?

– Сегодня же вечером! – воскликнула госпожа Худобок. – На праздник приглашаются все: бабушка, вы и господин Димпфельмозер!

– И господин Хотценплотц тоже? – спросил Касперль.

Госпожа Худобок качала Васьти на руках, словно грудного ребенка.

– Если вы так считаете, то и господин Хотценплотц тоже!

Взгляд в будущее

Это был для всех великий и незабываемый праздник. Госпожа Худобок сменила в честь сегодняшнего торжества утренний халат на длинное шелковое платье. Господин Димпфельмозер преподнес ей букет цветов, Хотценплотц бутылку сливовицы, а бабушка положила на стол три тыквы среднего размера:

– На десерт.

Госпожа Худобок сварила крепкого кофе по-турецки, на столе высились горы сладких пирогов с сахарной пудрой и пышек с кремом, глазированных шоколадом.

На почетном месте за столом восседал Васьти, за левым ухом у него торчал голубой бант. Госпожа Худобок поставила перед ним полную миску соленых огурцов, ибо он, несмотря ни на что, остался вегетарианской таксой.

Все ели и пили, все поздравляли Васьти с избавлением. Тот благодарил поздравителей веселым «гав-гав!».

В заключение бабушка надрезала одну из тыкв.

– Смею думать, что это отменный десерт. Кто желает попробовать?

Касперль и Сеппель не хотели огорчать бабушку и воспользовались предложением.

– Это тыквы, – сказала бабушка, – которые я разводила специально, – согласно заветному рецепту моей двоюродной тетушки.

Друзья откусили по кусочку и остолбенели.

– Ну как? – спросила бабушка. – Вы обратили внимание, какой у нее вкус?

– Да, – сказал Касперль, – снаружи вкус швейцарского сыра, а внутри маринованной селедки.

Бабушка пришла в ужас.

– Разве не вкус сбитых сливок? – вскричала она. – И не малинового мороженого?

– Нет! – сказал Сеппель.

– Значит, я использовала неправильное удобрение!

– Ну и что из того? – заявил Касперль. – Маринованная селедка и сыр даже очень неплохо – после такого обилия сладостей!

Госпожа Худобок поставила на стол чайные чашки и до краев наполнила их пуншем.

– Пейте на здоровье, мои дорогие, пейте, пожалуйста, это пойдет вам на пользу!

Взгляд ее упал на Хотценплотца.

– У вас выражение на лице, как у кислого судака. Вас что-то тревожит?

Бывший разбойник осушил чашечку пунша.

– Вас это удивляет, госпожа Худобок? Когда я думаю о завтрашнем дне, у меня возникают все основания к этому, – потому что я ровным счетом ничего не умею, чтобы честным способом зарабатывать себе на хлеб, разрази меня гром!

– Это не так уж страшно! – воскликнула госпожа Худобок. – Хотите чуточку заглянуть в будущее?

– Если вы можете…

Она извлекла из сундука колоду карт, отодвинула чашки в сторону и разложила карты.

– Вот это, – объяснила она, – семерка пик, а вот это валет треф. По диагонали от них лежит бубновый король, а сейчас… Да, правильно, ну что я говорила – теперь к ним в придачу идет червонный туз! Вы знаете, что это значит?

– Ни малейшего представления.

– Это значит, – воскликнула госпожа Худобок, – что вы откроете ресторан!

– Э-э… ресторан?

– Ресторан «Разбойничья пещера» в лесу – или у вас есть для него более подходящее название?

Хотценплотц резко откинулся назад вместе со стулом. Еще мгновение, и он опрокинулся бы навзничь. Затем хлопнул себя по лбу и принялся хохотать.

– Хо-хохо-хо, это ведь и вправду неплохая мысль, госпожа Худобок! Вашим картам цены нет! Ресторан в лесу, ха-хаха-ха! А вас, дамы и господа, всех сидящих за этим столом, я приглашаю на открытие – будет разбойничье угощение, грибной соус с чесноком и сливовица… Если полиция ничего не имеет против.

Господин Димпфельмозер разгладил усы и поднял чашку с пуншем.

– Если вы меня спрашиваете, то я могу ответить на это только: на здоровье, господин разбойничий хозяин!

– На здоровье! – воскликнул Касперль.

– На здоровье! – воскликнул Сеппель. Потом они уплетали сырно-солено-селедочную тыкву до тех пор, пока у них животы не заболели, и пребывали в таком счастливом расположении духа, что не поменялись бы местами ни с одним человеком на белом свете: даже с самим собой.