Текст книги "Разбойник Хотценплотц и муравейник с начинкой"

Автор книги: Отфрид Пройслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Объявление о розыске

Когда они покинули лес, стало уже по-настоящему темно. Хотценплотц уже собрался было у первого уличного фонаря попрощаться с Касперлем и Сеппелем; но тут в глаза ему бросился огромный плакат, висевший невдалеке на заборе, огораживающем строительную площадку.

– Вот те раз! – воскликнул он. – Либо мне сливовица не пошла впрок – либо у меня что-то неладно с глазами. Это мое изображение висит там? – Он указал на плакат. – Или это не мое изображение?

– Да, – сказал Касперль. – Даже незрячий спиной увидит, что это вы.

– Ну? – спросил Хотценплотц. – Что же, съешь коршун все мои пуговицы, все это означает?

– Ровно ничего, – определил Сеппель. – Речь, видимо, идет про старое объявление о розыске преступника.

– Про объявление об обыске спутника! – с полным основанием возмущаясь, передразнил Хотценплотц. – Почему полиция не сняла его? Это ни в какие ворота не лезет!

Они рассмотрели плакат поближе – и Касперль едва не задохнулся от ужаса.

– Господин П-плотценхотц! – выдавил он из себя. – Э-это с-свежее объявление!

– Свежее, говоришь?

Касперль указал на дату, стоявшую в верхнем правом углу.

– Ну, тогда я вообще ничего уже не понимаю! Вчера отпустили – а сегодня уже опять публично разыскивают? Это, наверно, чья-то глупая шутка!

Они сообща прочитали-таки неразборчивый текст плаката. Его написал господин Димпфельмозер, черным фломастером на белой оберточной бумаге:

Разыскивается, с целью наискорейшего взятия под стражу оного, по возможности в кратчайший срок,

РАЗБОЙНИК ХОТЦЕНПЛОТЦ.

Разыскиваемый тяжело вооружен и имеет несколько судимостей. Особые приметы: Черная разбойничья шляпа, длинное, в верхней части отчетливо согнутое перо, колючая борода. Этот социально опасный преступник подозревается в нижеследующих деяниях, караемых законом:

1. Взлом жилища вдовы Порциункулы Худобок, совершенный в ночь со вчера на сегодня.

2. Похищение принадлежащей вышеозначенной вдове предмета невосполнимой ценности (Шар из горного хрусталя размером с кокосовый орех).

Население всей округи, таким образом, призывается к сотрудничеству в поимке. Идущие на пользу делу сообщения будут рассматриваться по желанию в конфидециальном порядке.

Сотрудник местной полиции

Димпфельмозер Алоиз

Главный вахмистр полиции

Хотценплотц схватился за голову. Три раза пришлось Касперлю и Сеппелю прочитать ему вслух то, что черным по белому было написано под его изображением, прежде чем он поверил этому, – тогда он пришел в ярость.

– И как этому Димпфельмозеру в башку втемяшилось написать подобную чушь? Да разрази меня гром, если я хоть когда-нибудь заходил в дом госпожи Худобок! Но полиция, разумеется, все лучше знает, черт бы ее побрал, – на то она и полиция!

Касперль попытался подбодрить его.

– Если это не вы были тем, господин Хотценплотц, кто украл шар, то это должен быть кто-то другой. Сеппель и я сделаем все, чтобы истина восторжествовала!

– Действительно?

– Даже если нам придется перевернуть вверх дном полмира!

Хотценплотц растроганно пожал друзьям руку, он заранее благодарил их за все усилия.

В этот момент до слуха их донесся велосипедный звонок: господин главный вахмистр полиции Алоиз Димпфельмозер собственной персоной завернул на велосипеде за угол.

– Скорее! – сказал Касперль Хотценплотцу. – Он ни в коем случае не должен видеть вас до тех пор, пока мы не переговорим с ним, иначе он тут же арестует вас!

Господину Димпфельмозеру все ясно

Хотценплотц торопливо опустился на колени, уперся локтями в землю и втянул голову в плечи. Касперль и Сеппель уселись к нему на спину, как на скамейку, и облокотились о забор, окружающий строительную площадку. Господин Димпфельмозер издалека увидел их, слез с велосипеда и направил на них свой карманный фонарик.

– Это ты, Касперль?

– Думаю, я.

– И Сеппель тоже тут?

– Зачем вы спрашиваете? – поинтересовался Сеппель. – Где Касперль, там и я.

– Тогда хорошо! – Господин Димпфельмозер выключил фонарик. – Бабушка уже вся извелась от страха за вас.

– Почему? – спросил Касперль.

– Потому что она с сегодняшнего утра ничего не знает о вас.

– Обо мне и Касперле? – спросил Сеппель. Господин Димпфельмозер готов уже был потерять терпение.

– Вы что, не читали объявление о розыске преступника? Иначе вы должны были бы знать, что Хотценплотц совершил взлом у госпожи Худобок. Даже представить страшно, если б этот плут захватил вас, – уж вам бы несдобровать!

– Да вы же сами видите, что мы целы и невредимы, – возразил Касперль. – Впрочем, как именно вам пришла в голову мысль о Хотценплотце? Кто-нибудь видел, что он украл шар у госпожи Худобок?

– Это к делу не относится, случай ведь ясен как божий день. Для меня только он принимается в расчет в качестве виновника. Шар пропал – следовательно, полиции следует зорко следить за разбойником. Если уж у кого и были причины вломиться к госпоже Худобок – так это у него!

Касперль и Сеппель сделали попытку возразить господину Димпфельмозеру.

– Так сложились обстоятельства, но мы знаем это лучше! Мы вам клянемся, что Хотценплотц не имеет к похищению хрустального шара никакого отношения. Он невиновен!

– Чепухенция на постном масле!

Господин Димпфельмозер резко оборвал их, он не позволил им договорить до конца.

– Отправляйтесь-ка домой со своими россказнями – к бабушке! Мне пора уже на боковую. Завтра утром Васьти и я возьмемся за дело вместе: и где бы Хотценплотц ни скрывался – мы до него доберемся и подвергнем справедливому наказанию. Это я вам обещаю так же точно, как то, что я вне очереди произведен в главные вахмистры.

Он побряцал саблей.

– Вы даете мне честное слово, что тотчас же отправитесь домой?

– Самое честное-пречестное, господин вахный главмистр!

Господин Димпфельмозер оседлал велосипед. Мощно надавил на педали и был таков. Приятели дождались, пока не скрылся из виду задний фонарь, потом поднялись.

– Мы снова в безопасности, господин Хотценплотц.

Кряхтя и охая, бывший разбойник выпрямился и потер себе поясницу.

– Ну и тяжелехоньки же вы оба, скажу я вам. А Димпфельмозер мог бы, по крайней мере, прислушаться к вашим словам! Коли он с Худобоковым Васьти затеет на меня охоту, то сидеть мне снова в кутузке: голову даю на отсечение.

– Поживем – увидим! – рассудил Касперль. – Вам, естественно, ни в коем случае нельзя возвращаться в лес…

– А куда ж мне деваться? – спросил Хотценплотц.

– Идите-ка с нами! – предложил ему Касперль. – В бабушкином доме никому не придет в голову вас разыскивать: там вы до поры до времени будете в безопасности – а у нас с Сеппелем появится возможность как следует поразведать, что же в действительности случилось с шаром госпожи Худобок.

Чеснок и нюхательный табак

Бабушка сидела у окна и вязала. Она очень волновалась за Касперля и Сеппеля. Только бы с ними не случилось никакого несчастья!

Время от времени бабушка бросала взгляд на часы с маятником, висевшие на стене. «Уже половина девятого – а о них до сих пор ни слуху ни духу! Мало-помалу вся эта история начинает казаться мне просто невероятной».

Бабушка продолжила вязать дальше: две лицевые, две изнаночные – две лицевые, две изнаночные. Вдруг раздался стук в окно. Она схватилась за сердце и отложила вязание.

– Кто там?

– Это мы, – сказал со двора Касперль. – К сожалению, мы чуточку опоздали. Не сердись, пожалуйста!

Бабушка отворила им входную дверь.

– Слава богу, что вы наконец дома! Ну и нагнали вы, однако, на меня страху!

Касперль кинулся бабушке на шею и принялся так целовать ее, что та едва не задохнулась. А Сеппель с Хотценплотцем между тем тайком проскользнули вверх по лестнице.

– Прекрати, Касперль, прекрати! Бабушка наморщила нос и отвернулась от него.

Мало того что мне приходится полночи дожидаться вас – теперь от тебя к тому же разит чесноком! И где только вы пропадаете!

Это долгая история, бабушка: утро вечера мудренее.

Касперль так душераздирающе зевнул, что бабушка испугалась, а вдруг он уже вообще никогда больше не сможет закрыть рот.

– Может, вы перекусите чего-нибудь? Вы же, должно быть, очень проголодались.

– Проголодались? Да мы с ног валимся от усталости! Нам бы до постели добраться – вот единственное желание.

– Тогда спокойной ночи, – сказала бабушка. – И не забудьте почистить зубы! А я наберу еще несколько петель, да и тоже буду укладываться.

Сеппель с Хотценплотцем дожидались Касперля в спальне.

– Она заподозрила что-нибудь?

– Бабушка? – Касперль защелкнул изнутри щеколду. – Бабушка заметила, что я наелся чеснока, больше ничего.

Хотценплотц водрузил свою разбойничью шляпу на крючок для одежды рядом с дверью. Он распустил ремень, он расстегнул жилетку.

– Не знаю даже, как мне и благодарить вас! И прежде чем друзья успели помешать ему, он извлек табакерку и от всей души угостился нюхательным табаком.

Дальше случилось то, чему и следовало бы случиться.

Хотценплотц изо всех сил чихнул. Оконные стекла зазвенели, лампа задребезжала, бабушка, тяжело дыша, поднялась по лестнице.

– Касперль! – воскликнула она. – Это ты там так ужасно чихаешь?

Большим и указательным пальцами Касперль зажал себе нос.

– Прости, пожалуйста! – На слух можно было решить, будто у него сильный насморк. – Я, должно быть, простудился.

Хотценплотц чихнул еще раз.

– Может, дать тебе чего-нибудь, чтобы ты пропотел? – спросила бабушка из-за двери. – Как насчет чашечки ромашкового настоя?

– Нет, нет, – запротестовал Касперль. – Я чувствую себя уже значительно лучше…

Хотценплотц чихнул в третий раз, Сеппель вовремя набросил ему на голову одеяло с постели Касперля.

– Ты же слышишь, уже проходит.

– Как хочешь, Касперль.

Бабушка пожелала ему скорейшего выздоровления. Друзья подождали, пока она спустится вниз по лестнице и затворит за собой дверь гостиной; потом освободили своего гостя от одеяла.

– От нюханья табака вам, господин Хотценплотц, с этого момента придется воздержаться! – сказал Касперль. – Ни одна живая душа не должна догадаться, что вы находитесь в этом доме, – и даже бабушке ни-ни!

Хотценплотц был совершенно подавлен.

– С этого момента, – пообещал он друзьям, – вам представится случай услышать, как неимоверно тихо я могу вести себя, черт побери!

Он сжал кулак – и не схвати его Сеппель за руку, он, в подтверждение сказанного, грохнул бы им по столу.

– Давайте-ка лучше спать! – предложил Касперль.

Он и Сеппель забрались в постель, для Хотценплотца нашлось место на диване.

– Надеюсь, он не слишком для вас короток?

– Напротив! Только мои ноги несколько длинноваты для него, однако это не самое страшное. Стало быть, спокойной ночи!

– Спокойной ночи, господин Хотценплотц!

Беспокойная ночь

Касперль погасил свет. Он улегся на спину, закинул руки за голову и принялся размышлять. Если они намерены попытаться убедить господина Димпфельмозера в невиновности Хотценплотца, им следовало бы как можно скорее разузнать, что же случилось с магическим шаром.

«Сразу после завтрака мы отправимся к госпоже Худобок, – наметил он. – Если нам улыбнется счастье, мы отыщем в ее доме что-нибудь, что поможет нам выйти из затруднительного положения…»

С такими мыслями Касперль уснул, и ему приснился сон. Во сне он увидел себя идущим через сад госпожи Худобок. Ему навстречу, шаркая ногами, плывет в сопровождении Васьти вдова: в утреннем халате и войлочных туфлях, с бигуди в волосах и, иначе это и представить себе невозможно, с толстой сигарой во рту.

Она курила столь отчаянно и рьяно, что чад дыма вокруг становился все гуще и гуще до тех пор, пока она не исчезла в нем вместе с Васьти. Потом налетевший порыв ветра разогнал дым прочь – и, о чудо: госпожа Худобок превратилась в фею Амариллис! Во всем золотом блеске и великолепии стояла она перед Касперлем и помахивала ему рукой.

От Васьти же и след простыл.

Какой-то маленький огнедышащий дракончик в траве вился юлой у ног феи. Он раздувал ноздри и вращал глазами. А кроме того, оглушительно фыркал и свистел.

Касперлю некогда было удивляться.

– Вот так удачная встреча! – воскликнул он. – Вы случайно не знаете, кто украл шар госпожи Худобок?

Фея, к сожалению, тоже не могла ему этого сообщить.

– Однако я знаю кое-что другое, – заявила она.

– И что же?

– Я знаю, что нужно сделать, чтобы избавить Васьти от его уродства.

– Серьезно? – удивился Касперль. Фея Амариллис дружески кивнула.

– Дай ему известной травы, и все будет в порядке.

– Какой травы? – пожелал уточнить Касперль.

– Она тебе знакома, мой милый. Я должна только сказать тебе одно-единственное слово – будь внимателен…

Но прежде чем она успела закончить фразу, огнедышащий дракончик зарычал столь ужасно, что Касперль внезапно проснулся: Хотценплотц так храпел на своем диване, будто собирался сдуть под корень целый дубовый лес.

Бабушка, у которой был очень чуткий сон, поспешила к двери и постучала.

– Проснись, Касперль! Ты меня с ума хочешь свести своим храпом?

– Я? – спросил Касперль.

– Ну, может быть, это Сеппель! Не заразил ли ты его своим насморком?

– Очень возможно, бабушка. Тебя это удивляет?

– Мне в этом доме скоро вообще больше нечему будет удивляться, – сказала бабушка. – Не потрудишься ли ты, голубчик, объяснить мне, как можно спать при таком непрерывном храпе?

– Ты могла бы заткнуть уши ватой, – посоветовал Касперль. – Или прими какое-нибудь снотворное. Разве в твоем кухонном шкафу не* осталось валерьяновых капель?

– Валерьяновых капель? Хорошо, попробую выпить их. Если к утру состояние Сеппеля не улучшится, придется пригласить врача.

Касперль обрадовался, когда услышал, что бабушка удалилась. Он бы и сам с удовольствием хлебнул валерьянки, потому что Хотценплотц продолжал храпеть дальше как ни в чем не бывало.

И надо же было им с Сеппелем впутаться в эту историю!

Касперль зажал себе уши. Через некоторое время ему посчастливилось снова уснуть – однако фея Амариллис, к сожалению, второй раз так и не появилась: а он-то был бы вовсе не прочь от нее услышать, какую такую траву она имела в виду.

Спрятан надежно

Должно быть, валерьяновые капли подействовали неплохо, потому что на следующее утро бабушка не проснулась ни от трезвона будильника, ни от звонков разносчицы газет. Друзьям это оказалось только на руку: сегодня они поспали дольше, чем обычно. На завтрак они подали Хотценплотцу двенадцать жареных яиц. Затем Касперль упаковал для него краюху хлеба, кусок шпика, осьмушку сыра и кольцо копченой колбасы с тмином.

– Чтобы вы у нас не проголодались, господин Хотценплотц, – а теперь пойдемте, пожалуйста, мы должны разместить вас. Когда мы с Сеппелем уйдем из дому, может случиться, что бабушка обнаружит вас здесь наверху.

– Это почему?

– Потому что она каждое утро поднимается сюда, чтобы проветрить постели и прибрать в комнате.

– Тогда я на это время спрячусь в шкафу, – предложил Хотценплотц.

– Э-э, вы плохо знаете бабушку! Уж разок заглянуть в шкаф она обязательно не преминет.

– А если мне забраться под диван?

– Там она наткнется на вас метелкой, когда будет подметать.

Хотценплотц чертыхнулся.

– Бабушка мало-помалу начинает меня пугать! Да есть ли во всем доме хоть уголок, где вы от нее в безопасности?

Касперль и Сеппель препроводили его в картофельный погреб.

– Сегодня пятница, – объяснил Касперль. – Поэтому к обеду у бабушки будет яблочный пирог из слоеного теста с корицей и сахаром.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– Большее, чем вы полагаете, господин Хотценплотц!

Касперль все точно предусмотрел.

– Поскольку для яблочного пирога картофель не требуется, бабушке совершенно определенно не придет в голову спускаться сегодня в подвал. Разве это не ясно как дважды два?

Нельзя сказать, что Хотценплотц пришел в полный восторг от нового укрытия. Здесь внизу было мрачно и холодно – и какой же затхлый запах стоял в этой подвальной каморке!

– Если б я мог время от времени, по крайней мере, нюхать щепотку табаку…

– Даже не мечтайте, господин Хотценплотц!

Касперль в знак протеста испуганно замахал руками.

– Лучше съедайте время от времени кусочек хлеба и немного шпика – или понюхайте тминную колбасу! Это протянется самое большее до сегодняшнего вечера!

– Ну, а если бабушка все-таки явится?

– Тогда вы заберитесь под пустые мешки из-под картошки и молчите как рыба – там вас никто искать не будет.

– Ладно, – пробормотал Хотценплотц. – Вы пожелаете мне успеха?

– Ни пуха ни пера!

Касперль и Сеппель заперли подвал снаружи. Они взяли из сарая садовый шланг и обильно полили водой дорожки вокруг бабушкиного дома: даже Васьти с его нюхом не должен был почуять, что Хотценплотц находится поблизости.

Затем они оставили на кухонном окне записку:

«Мы у госпожи Худобок.

Жди нас к яблочному пирогу, до встречи сегодня за обедом.

P. S. Если мы опоздаем – не беспокойся, бабушка»

Всего лишь несколько вопросов

Собственно говоря, Касперль наметил себе сообщить Сеппелю о том, что во сне ему являлась фея Амариллис; но мысли их в эту минуту заняли посторонние вещи, и это оказалось более важным.

У ворот сада госпожи Худобок друзья повстречались с господином Димпфельмозером и Васьти, которые куда-то ужасно спешили.

– Теперь-то мы возьмем за шиворот разбойника Хотценплотца. Пусть этот негодяй приготовится к самому худшему, когда мы на пару схватим его – а уж мы-то его схватим, как пить дать!

– Желаем удачи! – проронил Касперль. – И где же вы собираетесь начать охоту?

– В лесу возле разбойничьей пещеры. Там мы выйдем на его след – и самое позднее сегодня вечером он будет сидеть в кутузке.

– Гав-гав! – подтвердил Васьти, нетерпеливо дергая при этом поводок. «Для меня и полиции это сущие пустяки».

Госпожа Худобок восседала у окна в кресле с подлокотниками, окруженная клубами табачного дыма; она едва ответила на приветствие Касперля и Сеппеля.

– Вы разрешите, госпожа Худобок, – Сеппель и я хотели бы задать вам несколько вопросов…

– Несколько вопросов?

– Мы должны разгадать, кто на самом деле стащил ваш шар.

Госпожа Худобок передвинула сигару из одного уголка рта в другой.

– Это сделал Хотценплотц – и никто другой!

– Кто это утверждает?

– Это утверждает полиция – и я тоже. Разбойник остается разбойником!

– Мы с Сеппелем придерживаемся на этот счет другого мнения, – возразил Касперль. – Господин Димпфельмозер не профессор Всезнайкин. Не подскажут ли вам что-нибудь ваши карты?

– Мои карты? – Госпожа Худобок грустно покачала головой. – Я могу гадать для других, но не для себя самой. Карты ли, кофейная ли гуща: когда речь заходит о моих собственных делах, тут я бессильна.

– Жаль! – воскликнул Касперль. – Тогда давайте-ка посмотрим, не сможете ли вы помочь нам другим способом! Вы уже дали все официальные показания господину Димпфельмозеру для протокола?

Госпожа Худобок стряхнула пепел с сигары.

– Я действительно должна еще раз повторить вам все сказанное?

– Безусловно! – сказал Сеппель.

– Ну хорошо – тогда слушайте!

Госпожа Худобок закрыла глаза и собралась с мыслями.

– Позавчера вечером, – приступила она, – я оставила хрустальный шар на столе в гостиной – для ускорения дела. Вы знаете, что я пообещала господину Димпфельмозеру продолжить наблюдение за разбойником наутро.

– Вы специально не захотели поставить будильник на четыре часа утра? – спросил Касперль.

– Это была большая ошибка!

– Как нам следует понимать это, госпожа Худобок?

– Потому что осенью в это время все равно еще темно, – а этого-то я и не предусмотрела.

Она несколько раз затянулась сигарой, после чего со вздохом продолжила:

– Поскольку я все равно бодрствовала, то приготовила Васьти завтрак: морковь с кружочками лука и петрушкой, полную до краев миску. Потом я приоткрыла для него входную дверь, как каждое утро, и уселась в кресло с подлокотниками в ожидании дневного света.

– А потом?

Госпожа Худобок опустила взор.

– Ну да – я уснула, – призналась она друзьям. – И когда проснулась, это было, вероятно, около девяти часов, шар со стола исчез. Хотценплотц наверняка украл его за это время.

– А Васьти? Почему он не залаял? – уцепился Касперль. – Он-то ведь должен был бы схватить разбойника!

Госпожа Худобок резко пододвинула к себе пепельницу и вдавила в нее сигарный окурок.

– Когда я сплю – я сплю. Разве не может статься, что и Васьти после завтрака тоже немножко прилег вздремнуть? Кто вправе за это на него обижаться, на моего славного песика?!

Полиция! Полиция!

Касперль и Сеппель объяснили госпоже Худобок, что они должны самым тщательным образом осмотреть весь дом. Вполне может быть, что господин Димпфельмозер упустил какую-нибудь важную улику.

Вдова была согласна на все.

– Главное, чтобы нашелся шар! Без него я все одно что колбасница без колбасы – если вы понимаете, что я имею в виду.

Касперль и Сеппель перерыли весь дом от чердака до погреба. Они заглянули в каждый шкаф и во всякий угол за печкой. Посмотрели под креслом госпожи Худобок, сунули нос в сундук для белья, в корзиночку для рукоделия, в коробку с сигарами и на стенную полку, где стояла посуда.

Время уже приближалось к одиннадцати, а они все еще ничего не обнаружили, – когда прибежала бабушка.

– Полиция! – кричала она. – Полиция! Здесь нет господина Димпфельмозера? Я должна сделать заявление, меня обокрали, я ограблена! Полиция! Полиция!!

Она была совершенно вне себя, Касперль и Сеппель пододвинули ей стул.

– Присядь сначала, бабушка, – и потом успокойся, пожалуйста!

Бабушка сдула со лба волосы.

– Этот Хотценплотц! Этот негодяй все же побывал в моем саду и у меня,…

Она задохнулась от негодования.

– Он украл у меня с компоста две тыквы!

– Две тыквы?

– Позавчера еще все двадцать были на месте – и вот сегодня двух не хватает! Двух маленьких.

– Ты разве их пересчитывала? – спросил Касперль.

– А как же! Я считаю их через день, – сказала бабушка. – Ну не стыдно ли, что Хотценплотц расхаживает на свободе и ворует тыквы? Господин Димпфельмозер должен немедленно арестовать его!

– Вы высказали мое сокровенное желание! – с волнением проговорила госпожа Худобок. – Ну и порядки – просто мороз пробирает от страха!

Касперль и Сеппель покатились со смеху.

– Вы, может быть, растолкуете мне, – воскликнула бабушка, – чем мне следует объяснить ваш глупый хохот?

– С удовольствием! – сказал Касперль. – Хотценплотц никакого отношения не имеет к тыквам – это были мы с Сеппелем!

Бабушку охватило горькое разочарование.

– Вы оба, ты говоришь?

– Мы прихватили их для Васьти. Кто ж мог предполагать, что ты эти штуковины пересчитываешь!

– На то имеются свои причины, – возразила бабушка. – В любом случае я выращивала свои тыквы не для Васьти, заметьте это!

– Однако они ему, во всяком случае, пришлись по вкусу! – в свою очередь возразил ей Сеппель. – Одну он мигом слопал, а вторую, видела бы ты это: второй он принялся играть в мордобол! Я говорю тебе, бабушка…

– Мордобол? – вскричал Касперль так, будто его оса ужалила. – Мордобол!

При этом сообщении Сеппеля его озарила одна мысль.

– Хотите знать, госпожа Худобок, кто утащил со стола шар? Вы будете поражены!