Текст книги "Секретные операции абвера"

Автор книги: Оскар Райле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

По теме разграничения компетенции и методов работы обеих секретных служб мне, если будет позволено, хотелось бы добавить несколько слов из моей более чем двадцатилетней практики.

Если наряду друг с другом в одной и той же стране работают две и более секретных служб, то даже при самом лучшем взаимопонимании между их руководителями это приводит к постоянным провалам или же чаще всего к бессмысленному дублированию. Этот успех или скорее неуспех проистекает уже из того, что одна секретная служба не раскрывает другой имен своих самых ценных информаторов и не ставит в известность об операциях, поскольку в противном случае имена мужчин и женщин, которые при выполнении опасных заданий рискуют своей свободой и жизнью, стали бы известны слишком большому кругу людей.

Важнейшие вопросы по одной стране для главы правительства составляют единое целое. Все, что ему докладывают о просьбах и неотложных потребностях министерств иностранных дел и экономики, вооруженных сил и других государственных ведомств, он поневоле обязан свести в единый план, по которому проблемы осмысливаются и получают свое разрешение. Поэтому для благополучия страны желательно, чтобы глава правительства назначил руководителем своей секретной службы человека, которому доверяет, с кем может открыто обсуждать все то, что следует установить и прояснить. Тогда руководитель секретной службы в состоянии осознанно использовать имеющиеся в его распоряжении силы и средства в фарватере политики правительства. При этом можно распределить задачи по различным отделениям и ведомствам так, чтобы каждое из них имело лишь частичное представление о разведываемых задачах и потребных мероприятиях.

Затем желательно, чтобы исполнительные органы ограничивались своими задачами. Если, чего доброго, полиция на свой страх и риск займется разведывательной деятельностью, как это делала тайная государственная полиция в период 1933–1945 годов, то это неизбежно приведет к постоянным трениям, провалам и бессмысленному дублированию.

Насколько больших результатов могла бы добиться военная разведка и контрразведка, если бы исполнительные органы ее поддерживали, а не соперничали с ней. Вероятно, можно было бы даже избежать Второй мировой войны, если бы Гитлер полностью доверял Канарису и внял бы его предостережениям. Адмирал оценивал потенциал англичан не ниже, нежели Гитлер, но при этом он оценивал их и исходящую от них угрозу более трезво.

Войны в период с 1935-го по 1938 год

Здесь имеются в виду многочисленные мелкие восстания и крупные правительственные перевороты, а также локальные войны, которые, к сожалению, почти непрерывно происходят где-нибудь на земном шаре. В канун нового 1963 года, названного некоторыми газетами одним из самых мирных на памяти человечества, боевые действия, например, шли в Катанге и во Вьетнаме, и на индийско-китайской границе друг другу противостояли крупные войсковые соединения.

Имеется здесь в виду нападение Италии на Абиссинию, затем Гражданская война в Испании и японско-китайская война. Разумеется, абвер внимательно отслеживал все эти события. На Испанском и Дальневосточном театрах военных действий, впрочем, развернулись сражения и между разными секретными службами, которые следует добавить к противоборству на тайном фронте на Востоке.

Война Италии против Абиссинии в контексте рассматриваемой темы важна лишь постольку, поскольку проливает свет на слабость женевской Лиги Наций и позицию тогдашних великих держав. Когда они оказались перед выбором понести материальный ущерб и тем самым предотвратить войну или заработать на войне, они решились на последнее.

Италию в прошлом столетии, как и германский рейх, при разделе колоний обделили. Хотя она владела Ливией, Киренаикой, Сомали и частью Эритреи, но все это были пустыни, в которых никто не желал селиться. Тем временем Италия переселяла излишек своего населения большей частью в заморские страны. И все же итальянцы, переселяясь в колонии, упорным, прилежным трудом шаг за шагом отвоевывали землю у пустыни.

Бенито Муссолини, мечтавший о великих временах Древнего Рима и о том, чтобы вновь установить итальянскую империю, намеревался избыток людских ресурсов своей страны использовать лучше. Поэтому он заботился об укреплении итальянских вооруженных сил. С их помощью он в подходящий момент хотел завоевать упоминаемые территории. В первую очередь Муссолини думал об африканской империи Абиссинии. Эта страна в своих недрах хранила богатые запасы сырья, а ее райские плоскогорья замечательно подходили для поселений европейцев. Кроме того, пустынями и горами она естественным образом отделена от соседних государств.

В 1896 году Италия уже пыталась завоевать Абиссинию, но потерпела поражение под Адуа. Но память об этом не пугала Муссолини. Весной 1935 года он посылает один караван с войсками за другим через Суэцкий канал Красным морем в Эритрею, порты которой превращаются в армейский лагерь. В результате этого итальянский план стал очевиден. Поэтому Великобритания и Франция обязали Лигу Наций официально указать Муссолини, что Абиссиния является ее членом и имеет право на военную поддержку стран-участниц, если Италия нападет на нее.

Великобритания и Франция были заинтересованы в том, чтобы Италия не расширила свои колониальные владения и не стала слишком сильной. Поэтому они незамедлительно предприняли дипломатические шаги, отправив высокопоставленных правительственных чиновников в Рим, чтобы предупредить Муссолини и пригрозить, что война против Абиссинии будет иметь следствием ответные меры стран-участниц Лиги Наций.

Но Муссолини не дает себя запугать. В начале октября 1935 года итальянские части вторгаются на абиссинскую территорию и начинают боевые действия против плохо вооруженных частей негуса Хайле Селассие. Лига Наций в ответ на это 11 октября вводит санкции против Италии. Ее постановление недвусмысленно запрещало странам-участницам помогать Италии кредитами, оружием, сырьем, углем и нефтью.

Между тем выяснилось, что война в Абиссинии для итальянцев не оказалась прогулкой. Части аборигенов сражались блестяще в гористой местности среди бездорожья. Война могла быть в несколько недель проиграна, если бы Италия не сохранила поставки угля и нефти. Муссолини сам в этой ситуации высказался следующим образом:

«Если Лига Наций последует совету Идена и распространит экономические санкции на нефть, то я буду вынужден вывести войска из Абиссинии в течение восьми дней. Для меня это означало бы ужасную катастрофу».

Великобритания и Франция в то время имели решающее влияние в Лиге Наций, были достаточно сильными и могущественными, чтобы установить блокаду Италии. Но коммерческие интересы победили и привели к тому, что Италия вопреки решению Лиги Наций снабжалась нефтедобывающими странами.

Гитлер, делая крупные поставки угля Италии, также выгодно воспользовался ситуацией, правда, преимущественно политически. Первые шаги к «Оси Берлин – Рим» были сделаны.

Гражданская война в Испании

О Гражданской войне в Испании, ее возникновении и ходе уже написано довольно много. Поэтому в рамках данной книги я хочу ограничиться только разведывательными вопросами. Предварю это замечанием, что генерала Франко 2 октября 1936 года провозгласили главой государства и наделили всей полнотой власти для подавления красного террора в Испании.

Насколько сильно восточные секретные службы в свое время и до последнего времени имели дело с испанской Гражданской войной, явствует из доклада, который генерал-лейтенант в отставке Рудольф Бамлер сделал в 1950-х годах. Доклад назывался: «Германская секретная служба в период подготовки и во время Второй мировой войны» и был издан Германской секцией комиссии историков ГДР и СССР в рамках ученых записок «Вторая мировая война 1939–1945 годов».

Бамлер перед войной в звании майора и подполковника генштаба несколько лет был шефом III отделения абвера, то есть подчиненным адмирала Канариса. Из работы Бамлера я хотел бы процитировать несколько абзацев:

«При попытках приподнять завесу над тайной подготовки войны… прогрессивная историческая наука наталкивается на белое пятно, а именно: потому что один из факторов, который сыграл не последнюю роль, то есть влияние секретной службы, до сих пор в исторических сочинениях о Второй мировой войне по вполне понятным причинам либо полностью не обсуждался, либо освещался крайне скупо.

Как уже рассказывали множество моих предшественников, империалистические государства, среди них в особенности милитаристские круги Федеративной Республики, в литературе послевоенного периода пытаются и далее скрывать эту тайну или всеми возможными способами помешать разоблачению… В сущности, Вторая мировая война со стороны Германии началась уже в 1936 году в Испании, то есть далеко от последующих полей сражений. Об этом факте следует не забывать, особенно сейчас, после того как правительство Аденауэра недавно с помощью договора и «Общего рынка» теснейшим образом оказалось связанным со старыми колониальными державами. Уже снова западные газеты, и в особенности гамбургская «Вельт», все больше места посвящают корреспонденциям о франкистской Испании и о связях каудильо с правительством Аденауэра…

Итак, в этой ситуации, требующей скорых решений, – в 1936 году – Канарис поставил на Франко как будущего главнокомандующего испанской контрреволюцией. Это решение быстро нашло поддержку и у Геринга с Гитлером. Сначала Геринг по представлению Канариса послал небольшую группу, две замаскированные под гражданские самолеты эскадрильи транспортной авиации, в Тетуан, чтобы перебросить Франко и авангард его частей в Севилью…»

Эти записки Бамлера соответствуют действительности, поскольку именно адмирал Канарис инициировал и реализовал военную поддержку генералу Франко. Хотя Геринг был заинтересован в том, чтобы продавать немецкие самолеты за валюту, но также еще и в том, чтобы опробовать новые типы самолетов в боевых условиях, однако перспективы испанского восстания военных казались ему сомнительными.

В этой ситуации Канарис связался с шефом итальянской секретной службы, полковником Роаттой, поскольку знал, что представители испанского восстания искали поддержку не только у Германии, но и у Италии. В Риме от влиятельных членов правительства Канарис получил заверения, что Италия срочно окажет помощь Франко. После такого предварительного зондирования Канарис поначалу заручился военной поддержкой Геринга, а затем и Гитлера.

В записках Бамлера не столь удивителен способ описания исторических событий, сколько их оценки. Я знаю Бамлера по многим личным беседам и с профессиональной точки зрения считаю его умелым и умным человеком. Поэтому я удивлен тем, что он тогдашнюю немецкую поддержку Франко определяет как начало Второй мировой войны. Разве не существуют признания историков ГДР и СССР, что вооруженные силы Советского Союза бок о бок уже воевали с испанскими революционерами, когда только началась немецкая помощь Франко? Ведь именно это подтолкнуло масштабно мыслящего Канариса встать на сторону Франко. Адмирал опасался расползания большевизма по региону Юго-Западной Европы и Северной Африки. Тогдашняя точка зрения Канариса верно отражается в записках Бамлера, который пытался исследовать исторические события с точки зрения ленинизма.

Нам, европейцам в свободных странах, стоит поблагодарить адмирала Канариса за то, что он так деятельно поддержал Франко в Гражданской войне в Испании. Кто знает, что было бы сегодня со свободами в Западной Европе и Северной Африке.

Еще несколько слов относительно одного момента в докладе Бамлера. На деле до сих пор опубликовано мало аутентичных материалов о влиянии крупных секретных служб в период с 1920-го по 1945 год. Это относится и к абверу. Но, к сожалению, в его случае дело обстояло так, что германская военная разведка и контрразведка в 1945 году была полностью разрушена и ее секретные документы и архивы распылены. Кроме того, как известно, национал-социалистический режим казнил адмирала Канариса 9 апреля 1945 года. А те, кто после него больше всех знал о тайных планах и делах абвера, шеф отделения Пикенброк и фон Бентивеньи, после 1945 года десять лет содержались в советской тюрьме и после освобождения, к глубокому прискорбию, очень быстро умерли.

Но задача данной книги хотя бы закрыть белые пятна с помощью воспоминаний бывших сотрудников абвера и пока еще доступных документальных свидетельств, появившихся в результате утраты архивов и смерти руководящих лиц тогдашней военной разведки и контрразведки.

Японско-китайская война

Она началась осенью 1937 года. У абвера появился повод увеличить число доверенных лиц и наблюдателей на Дальнем Востоке. В обеих воюющих партиях частично официально, частично скрытно находились представители абвера и следили за ходом боевых действий.

Германские ведомства на основе антикоминтерновского пакта поддерживали тесный контакт с Японией, тогда как при китайском руководстве находилась делегация германских военных советников под командованием генерала фон Фалькенхаузена.

Фон Фалькенхаузен и его товарищи исполняли свои обязанности на основе долгосрочных личных договоров. Но им пришлось вернуться на родину, когда министр иностранных дел Риббентроп из-за договора с Японией посчитал необходимым угрожающей телеграммой отозвать их в Германию. Это произошло в 1938 году.

Но некоторые нелегалы продолжали оставаться в окружении китайского военного руководства и сопровождали его при отступлении с побережья, где началась война, от Шанхая через Нанкин на Ухань и далее Чунцын. Некоторое количество американцев, англичан и французов в течение нескольких лет также сопровождали китайского главнокомандующего Чан Кайши от Тихого океана до внутренних районов Китайской империи. Большинство из них были журналистами, спецкорами и представителями информационных агентств. Но кто из этих американцев, англичан и французов не имел поручений секретных служб своей страны?

Абверу поручалось:

а) следить за ходом боевых действий на японской и китайской стороне;

б) выяснить, в какой мере другие страны и в особенности Советский Союз вмешиваются в японо-китайское противостояние, скажем, поставками самолетов и других военных материалов, посылкой военных советников или политическим влиянием;

в) проследить, какие политические и экономические последствия оказывает война на страны Дальнего Востока.

Вот такие важные донесения передавались руководству абвера в те годы информаторами из Японии и Китая. К сожалению, документальных свидетельств этому найти не удалось. Но совершенно точно, что некоторые нелегалы проделали тогда важную предварительную работу для более поздней военной организации абвера на Дальнем Востоке. О военной организации «КО Дальний Восток» будет рассказано в главе о войне между Германией и Россией.

Но за ходом японско-китайской войны следили не только секретные службы западных держав и абвер. Советская разведка тоже присутствовала. Дело Зорге, одно из самых громких шпионских дел Второй мировой войны, яркое тому подтверждение.

Последние недели перед началом войны. Тайны вокруг заключения в Москве германо-советского пакта о ненападении от 23 августа 1939 года

Последние недели перед началом кампании против Польши были насыщены страшными событиями, позволявшими предчувствовать близость большой беды.

В Польше тлевшая почти два десятилетия ненависть ко всему немецкому вспыхнула ярким пожаром. Его поджигателями стали министр иностранных дел Бек и его премьер-министр Славой-Складковский.

Пламя пожара 4 августа 1939 года перекинулась на Данциг. Еще 29 июля вольный город направил Польше ноту протеста, в которой предъявил претензии польским таможенникам, увлекавшимся рукоприкладством. Одна данцигская газета воспользовалась случаем, чтобы потребовать применения репрессий против польских таможенников, при исполнении своих служебных обязанностей выходивших за предписанные им по договору рамки.

Ходацкий, дипломатический представитель Польши в Данциге, по согласованию с министром иностранных дел Беком, в ответ на это вручил 4 августа 1939 года президенту сената вольного города ультиматум. В нем говорилось, что Польша перекроет импорт всех иностранных продуктов питания в Данциг, если правительство вольного города до 18 часов 5 августа не даст твердого согласия, что в будущем оно никогда не станет вмешиваться в деятельность польских таможенников. Впрочем, последние в дальнейшем при исполнении своих обязанностей в Данцигской области будут носить оружие.

Содержание ультиматума означало не более не менее как угрозу, что Польша намеревается взять измором население вольного города Данцига, если его правительство не выполнит польских требований, поскольку в области вольного города производилось небольшое количество продуктов питания для населения.

По требованию Гитлера Грейзер, президент сената вольного города, следующим утром встретился с дипломатическим представителем Польши и заявил ему, что данцигское правительство подчиняется ультиматуму. Гитлер опасался, что ультиматумом Польша желает спровоцировать конфликт с Германией, и пока пытался сохранить мир.

Польша предъявила ультиматум, не проконсультировавшись с Верховным комиссаром Лиги Наций по Данцигу. Не только в Германии, но и во многих других странах сложилось впечатление, что польское правительство полностью игнорирует Лигу Наций и хочет взять на себя права Верховного комиссара. Сегодня известно, что Польша была готова к военному выступлению против Данцига, если бы ультиматум был отклонен. Министр иностранных дел Бек объявил это тогдашнему английскому послу в Варшаве Кеннарду поздним вечером 4 августа 1939 года.

В последующие дни и недели последовали удар за ударом.

6 августа, в День легионов Пилсудского, польский маршал Ридц-Смигли произнес в Кракове большую праздничную речь. Он заверил, что Польша готова отвечать за все последствия в споре вокруг Данцига. Тогда толпа как по команде закричала: «Отдайте нам Данциг! Отдайте нам Данциг!» Годами ведшаяся психологическая война против Германии переживала апогей.

Днем позднее, 7 августа 1939 года, уже произошел другой инцидент, имевший тяжелые последствия. «Иллюстрированный курьер» в Кракове, крупная польская газета, опубликовала статью, в которой с провокаторской беспардонностью описывалось, будто военные подразделения постоянно вторгаются на германскую территорию, чтобы разрушать военные объекты и ввозить в Польшу вооружение и военное снаряжение вермахта. Германский рейх в те дни действительно подвергся целому ряду пограничных нападений с польской стороны.

То, что подобное поведение Польши должно привести к войне, ясно понимали большинство польских дипломатов и политиков. И все же многие из них были совершенно несогласны с политикой министра иностранных дел Бека. Посол Польши в США граф Потоцкий, например, в августе 1939 года встретился со своим министром иностранных дел, чтобы уговорить его заключить договор с Германией. Бек отказал ему. Об этой беседе со своим министром иностранных дел граф Потоцкий в одном месте выразился так: «Польша предпочитает Данциг миру».

Граф Потоцкий был не единственным польским дипломатом, высказывавшим озабоченность польской внешней политикой. И польский генконсул в Берлине, полковник Кава, пытался что-нибудь предпринять для налаживания германо-польского взаимопонимания. Он встретился с секретарем германо-польского общества, Робертом Бёнингом, и умолял его 13 августа 1939 года поехать в Варшаву и попытаться польских вождей, как он выразился, призвать к разуму. Хотя лорд Галифакс и министр иностранных дел Бек явно были настроены на войну с Германией, все же в министерствах польского правительства еще имелись люди, с которыми можно было разумно разговаривать. Среди них полковник Кава назвал шефа кабинета Бека, графа Михала Любиньского, затем государственного секретаря Арцыщевского и чиновника министерства Куницкого. Но, к сожалению, все эти люди уже не могли изменить рокового хода вещей.

14 августа польские власти начали массовые аресты немцев в Верхней Силезии. Тысячи арестованных в принудительном порядке отправлялись в глубь страны. Тысячи других пытались бежать в Германию. Немецкие предприятия и благотворительные организации закрывались, немецкие общества потребкооперации и торговые объединения распускались. Панический страх охватил всех немцев, пока еще проживающих в Польше.

В свою очередь, доведя отношения между обоими государствами до невыносимого состояния, пресса в Германии начала дикую травлю Польши с самого начала лета. Но следует отметить, что, несмотря на ужасные преступления национал-социалистов во время Второй мировой войны, поляки в Германии не подвергались такому террору, по меньшей мере в той степени, в какой немцы в Польше в августе 1939 года.

Страдания немцев в Польше еще не были исчерпаны. Последние работавшие немцы увольнялись, не получая пособий по безработице.

18 августа 1939 года барон Вюлиш, советник германского посольства в Варшаве, доносил во внешнеполитическое ведомство, что польские власти подготовили новые массовые аресты немцев, и теперь уже не только в Верхней Силезии, но ив Познани, Поморье и в Центральной Польше. В качестве повода использовалось утверждение, будто немцы в этих областях формируют многочисленные диверсионные отряды.

Донесение барона Вюлиша подтвердилось самым печальным образом, приведшим к кровавому террору, в том числе к так называемому Бромбергскому кровавому дню, когда жертвами пали тысячи немцев.

А в первой половине дня 31 августа, еще до того как Гитлер подписал приказ о наступлении на Польшу, внешнеполитическое ведомство получило донесение об убийстве германского консула в Кракове.

Тайны вокруг начала Второй мировой войны. Приложила ли советская секретная служба к этому руку?

О в высшей степени интересных с политической точки зрения неделях, предшествовавших началу Второй мировой войны, уже написано много книг. В том числе многие политики и военные с обеих сторон, среди которых были Черчилль и Сталин, давали комментарии по поводу тех дней, насыщенных событиями. Но все эти выступления и попытки исторически объяснить процессы того периода оказались не способны высветить одну примечательную тайну.

С 10-го по 22 августа 1939 года в Москве находилась особая миссия Великобритании и Франции. Обе делегации под руководством английского адмирала Дракса и французского генерала Дюмека вели переговоры с маршалом Ворошиловым. Они зондировали, готов ли Советский Союз и в какой мере совместно с ними предпринять меры, чтобы запугать Гитлера. Последний уже несколько месяцев не скрывал своих намерений вновь присоединить к рейху Данциг и ведущий через бывшую Западную Пруссию в Балтийскому морю так называемый польский коридор.

Так обстояли дела, когда Дракс и Дюмек вели переговоры с Ворошиловым. При этом у Ворошилова сложилось впечатление, что правительства Великобритании и Франции окончательно не решились на войну в случае, если Германия нападет на Польшу. Хотя он доложил Сталину это свое мнение, тот предпринял следующие шаги: 19 августа сообщает Политбюро о своем намерении заключить пакт с Германией; 22 августа распоряжается отправить делегацию англичан и французов восвояси и 23 августа заключает с Германией пакт о ненападении. В более поздних публикациях Сталин, в отличие от своих генералов, аргументировал это следующим образом:

«Мы были абсолютно убеждены в том, что Германия, если бы мы заключили союзнический договор с Францией и Великобританией, вынуждена была бы отступить перед Польшей. Тем самым можно было бы избежать войны и последующее развитие событий при таком положении вещей приняло бы для нас опасный характер. С другой стороны, Германия, если мы принимаем ее предложение пакта о ненападении, точно нападет на Польшу, и вступление Франции и Великобритании в войну окажется неизбежным. Тогда с пользой для себя мы можем ждать момента, когда придет наша очередь. Поэтому наше решение очевидно: нам следует принять германское предложение и под вежливым предлогом отправить французско-английскую миссию. Повторяю, в наших интересах, если начнется война между рейхом и англо-французским блоком. Существенно для нас, чтобы она длилась как можно дольше, пока обе группировки не истощат друг друга».

Как случилось, что Сталин мог в то время предвидеть эффект и все последствия пакта о ненападении с Германией? Отчего с такой уверенностью он рассчитывал на то, что Гитлер после заключения этого договора нападет на Польшу, а Франция и Великобритания в ответ на это вступят в войну против Германии?

Удивительно, что это хладнокровное и страшное решение Сталина было принято в момент, когда Гитлер еще рассчитывал, что хотя две страны и ответят на германское выступление против Польши всеми возможными политическими и дипломатическими средствами, но не вступят в войну. Подчинялся ли Сталин политическому инстинкту или же советская секретная служба смогла столь хорошо информировать его о замыслах ведущих политиков данных стран, что он был уверен в выгодности для своей страны принятого решения?

Советская разведка, как установили органы абвера в ходе войны, уже в то время имела чрезвычайно эффективную агентурную сеть в различных западноевропейских странах. Так что вполне возможно, что она компетентно консультировала Сталина по этому решающему вопросу. О том, что так оно и было в действительности, видимо, говорит следующий ход событий. Риббентропа и сопровождавших его лиц, 22-го и 23 августа 1939 года обсуждавших в Москве положения пакта о ненападении, после подписания договора пригласили на небольшой прием, во время которого произошел обмен тостами. Один из этих тостов в приподнятом настроении произнес сам Сталин: «Позвольте поднять этот бокал за умелого господина Берию!» – тогдашнего шефа советской секретной службы. Сталинский тост не сочетался с приемом по поводу заключения пакта о ненападении, он содержал как благодарность Берии, так одновременно и высокомерную иронию в адрес германской делегации.

То решение Сталина характерно для мышления и позиции руководителей Советского Союза. Сталин, по его же словам, знал, что от его решения зависят мир или всеобщая война. Он выбрал войну, обещавшую выгоды для его страны. Премьер-министр Советского Союза Никита Хрушев публично признал в 1959 году тогдашнее решение Сталина правильным и рациональным. Этого на Западе никогда не должны забывать.

Но вот о чем думал и что планировал в те дни Гитлер? С кем он советовался? Посвящал ли он до конца кого-нибудь в свои замыслы? И когда, в какой момент принял окончательное для себя решение напасть на Польшу?

Эти вопросы окутывает еще одна тайна, совсем не раскрытая историей. С адмиралом Канарисом, шефом своей разведки, Гитлер точно не консультировался, поскольку не доверял ему. Не посвящал в свои планы он и соответствующих командующих. Когда Гитлер 31 августа 1939 года в 17 часов подписал приказ о наступлении, фельдмаршал фон Рундштедт и начальник его штаба генерал фон Манштейн все еще полагали, что речь все-таки идет о блефе, ибо Гитлер уже отдавал подобный приказ конкретно 25 августа в 15.25, а в 20.30 уже его отменил. В течение лета 1939 года он также предпринимал и другие меры, в частности, приказывал проводить передвижения войск вблизи польской границы, которые могли бы означать начало боевых действий, однако явно предназначались для того, чтобы военными демонстрациями оказать давление на Польшу.

Оглядываясь назад, с точки зрения абвера можно сделать вывод: Гитлер, не доверяя собственным генералам, которые должны вести войну, и ни разу не приняв с докладом шефа собственной военной разведки о том, как тот оценивает ситуацию, поступал слишком безрассудно по отношению к самому себе, а по отношению к собственной стране в высшей мере безответственно.