Текст книги "Книга I "От Одоакра до Карла Великого""

Автор книги: Оскар Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 46 страниц)

2. Три Оттона

Оттон I

Королю Оттону было ровно 24 года, когда он был возведен на престол Восточно-Франкского королевства, как тогда официально называли Германское государство; он получил имя в честь деда, дожившего до рождения внука (912 г.). К шестнадцати годам, в 929 г., он вступил в брак с Эдитой, дочерью англосаксонского короля Эдуарда, поскольку Генрих заботился о поддержке связей со своими земляками, переселившимися за море. Он научился читать только после смерти своей супруги, и саксонский историк не упускает случая заметить, что к книжной премудрости он был очень способен: «Быстро стал читать и понимать прочитанное»; кроме того, он умел объясняться на славянском и романском языках. Внешность у Оттона была отцовская; от отца к нему перешли наклонности и свойства: он был таким же страстным охотником и так же общителен, но его стремления были более возвышенны, он сознавал себя как бы «порфирородным» и смотрел на свое королевское призвание глубоко и серьезно. Недаром о нем рассказывают, что он постоянно постился перед теми днями, когда ему необходимо было явиться перед народом с венцом на голове. Съезд князей, на котором его избрание должно было получить окончательную санкцию, был созван на франкской территории, в Аахене. Пышная обстановка, в которой происходило это избрание, указывает, в какой степени успела утвердиться королевская власть: при избрании присутствовали герцоги, многие из знати и множество народа. После того как князья, т. е. светская знать, возвели и посадили его на трон, воздвигнутый в зале, соединявшей дворец с собором, архиепископ Майнцский представил собравшейся в соборе толпе «избранного Богом, некогда назначенного могущественным владыкой Генрихом, ныне властвующего над всеми князьями короля Оттона…» «Если вам этот выбор по сердцу, то поднимите правую руку к небу», – добавил архиепископ. Затем архиепископами Майнцским и Кёльнским было совершено коронование; за ним последовало миропомазание. Во время коронационного пира королю за столом служили герцоги: Гизельберт Лотарингский, Эберхард Франконский (брат Конрада I), Герман Швабский, Арнульф Баварский, между которыми были распределены высшие придворные должности на этом торжестве, которому все старались придать как можно больше значения.

Конная статуя Оттона I в Магдебурге.

Восстание Танкмара и Эберхарда

Первые годы прошли благополучно. Вторжения славян и венгров, желавших воспользоваться переменой царствования, были удачно отражены; при этом венгры даже не достигли границ Саксонии. Однако вскоре горизонт омрачился. Первый повод к смутам, которыми были наполнены ближайшие годы, подала исконная племенная зависть между франконской и саксонской знатью. Последняя решила, что нынешний король недаром избран из саксонского племени, и на этом основании многие саксонские вассалы отказывались служить своим франконским сеньорам. Между тем как Оттон был занят умиротворением Баварии, где он заменил мятежного герцога Эберхарда (сына Арнульфа) его дядей Бертольдом, другой Эберхард, герцог Франконский, задумав обуздать одного из своих мятежных саксонских вассалов, приказал сжечь его город. Король наказал Эберхарда за самовольную расправу, наложив на него штраф в 100 фунтов серебра. Предводители дружин герцога, которые выполнили его приказание и сожгли город, были приговорены к позорному наказанию, показавшемуся оскорбительным их господину: каждый должен был принести на руках собаку в Магдебург – резиденцию короля. Озлобленный этим Эберхард вскоре нашел союзника в лице Танкмара, брата короля Оттона, который был старше его годами, но происходил от непризнанного церковью брака. Эберхард восстал в то время, когда Оттон улаживал дела в Баварии. Пока Оттон пытался смирить мятежников кроткими мерами, к ним пристал Танкмар, захватил брата Оттона Генриха и «как простого раба» отправил к своему союзнику Эберхарду. Танкмар продержался недолго. Пока он укрывался в Эресбурге, королевские ратники при помощи горожан ворвались в город и среди отчаянной сечи, завязавшейся в городе, убили Танкмара в церкви у подножия алтаря. После этого Эберхард лицемерно стал искать примирения с королем и в то же время готовил другое предательство. Он сумел сойтись и столкнуться со своим пленником Генрихом, братом Оттона, и даже убедить его в том, что он более брата имеет право на королевский венец, поскольку Оттон родился в то время, когда его отец еще был герцогом, а Генрих – когда его отец уже был избран в короли. И вот против короля образовалась большая коалиция: к двум заговорщикам присоединился беспокойный герцог Лотарингский, Гизельберт, и даже западно-франкский король вошел с ними в союз. 939 г. был особенно критическим годом для Оттона, тем более что датчане и славяне воспользовались удобным случаем для нападения: приходилось одновременно биться и в Саксонии, и в Лотарингии, и на Рейне. Однако Оттон справился с трудной задачей. Ход его борьбы с противниками проследить сложно из-за неточности хроник того времени. Известно, что длилась она довольно долго, и потом Оттон неожиданно, в один день был избавлен от своих главных врагов. Вблизи Андернаха королевское войско настигло арьергард неприятеля, в котором находились и Эберхард, и Гизельберт, между тем как большая часть их войска уже успела переправиться через Рейн с богатой добычей. При неожиданном нападении Эберхард пал после отчаянного сопротивления, а Гизельберт вместе с другими беглецами бросился в лодку, собираясь переплыть реку. Однако лодка, переполненная людьми, пошла ко дну, и Гизельберт утонул. Так в один день 939 г. два герцогства остались без герцогов. Однако Генрих не отказался от своих обширных замыслов. Ради их выполнения он решил даже прибегнуть к убийству и подослать убийц к брату, уже готовому отдать ему Лотарингское герцогство. Но заговор был открыт, заговорщики схвачены и казнены, сам Генрих бежал (941 г.). Несмотря на все это, в том же году братья помирились: Генрих искренне покаялся и был помилован. Хотя связь всех этих явлений не совсем ясна, несомненно одно: Генрих оправдал великодушие своего брата и в дальнейшем всегда был непоколебимо ему верен.

Правление Оттона. 941–950 гг.

После того как Оттону пришлось так упорно биться из-за своей короны, он получил возможность спокойно вздохнуть в течение нескольких лет. Важным шагом было то, что он не восстановил герцогство Франконское, а принял эту землю в личное управление. Герцогство Лотарингское в 944 г. он передал франкскому вельможе Конраду, за которого впоследствии отдал свою дочь Лиутгарду. В 946 г. к великому удовольствию Оттона западно-франкский король Людовик, бывший союзник мятежных герцогов, вынужден был просить у Оттона помощи против своих сильных вассалов. Оттон привел ему на помощь в Галлию большое войско, до 32 тысяч человек, и победоносно дошел до Руана, но ему не под силу было поддержать клонившееся к упадку могущество Каролингов. В то же время в славянских марках велась ожесточенная борьба: с одной стороны – от реки Заале и среднего течения Эльбы до реки Одер, где воевал маркграф Геро, с другой – от Кильской бухты до устья Одера, где бился со славянами маркграф Герман Биллунг. Борьба сопровождалась коварством и беспощадной мстительностью. Известен такой пример: маркграф Геро пригласил к себе однажды на пир 30 старшин из земли вендов и пил с ними вместе, а когда они охмелели, приказал перебить их. Разумеется, при таких условиях христианство могло проникать туда лишь с трудом, хотя только оно и могло упрочить завоевания на окраинах.

Печать маркграфа Геро.

С дарственного письма на Гернроде. 964 г.

Однако Оттон и здесь не упустил случая именно в это время особое внимание обратить на миссионерскую деятельность и настойчиво проводил ее. На границе славянских земель возникали церковные учреждения: в 946 г. – Хафельсбергское епископство, в 949 г. – Бранденбургское епископство, и первые епископы этих мест были посвящены в сан архиепископом Майнцским. На севере, при новом архиепископе Гамбургском Адальдаге, миссионерская деятельность оживилась. В 948 г. явились посланные из Гамбурга три новых епископа для трех новоучрежденных на датской почве епископств – Шлезвига, Рипена (Рибе) и Аархуса (Орхус) – на местном соборе в Ингельхайме, где под председательством папского легата обсуждались важные церковные вопросы, которыми Оттон особенно внимательно занимался после кончины в 946 г. своей супруги Эдиты.

Оттон I и его супруга Эдита. Статуи в одной из часовен Магдебургского собора.

Могущество королевского дома. Епископ Бруно

В 947 г. умер Бертольд, герцог Баварский, и Оттон передал герцогство своему брату Генриху, поскольку Генрих искренно признал умственное превосходство Оттона. Год спустя умер Герман Швабский, на единственной дочери которого был женат сын Оттона Людольф. К нему перешло герцогство Швабское, и таким образом было достигнуто положение, о котором и мечтать было невозможно: во главе двух герцогств стояли члены одной и той же царствующей фамилии, а два важных, Саксония и Франкония, состояли в управлении самого короля. Все правители были в самом расцвете лет: Генриху было немногим более тридцати лет, Оттону не было сорока, в лучшей поре находился и еще один член той же благословенной семьи, своеобразно дополнивший своей деятельностью могущество Оттона. Бруно, второй сын от брака Генриха и Матильды, в раннем возрасте поступил в монахи и предался своему призванию с поразительным при его молодости усердием: страстно любя книги, он, по замечанию одного биографа, «носился со своей библиотекой, как Израиль с ковчегом». Еще мальчиком он обладал чрезвычайными по тому времени сведениями, а когда достиг юношеского возраста, брат-король сделал его своим канцлером и поручил ему всю государственную канцелярию. С неутомимым рвением Бруно посвятил себя занятиям государственными делами, продолжая ревностно заниматься науками. Он привлекал на службу греков, изучая их язык, и в то же время находился в постоянных отношениях с ирландскими и британскими монахами, изгнанными датчанами с родных пепелищ. Бруно отчасти разделял их аскетические воззрения, однако этот аскетизм не сдерживал его страсти к научному исследованию и прогрессу. Он и короля привлекал к своим занятиям, в которых тот находил некоторое утешение после смерти супруги, сильно опечалившей его. В середине X в. в среде немецкого монашества и духовенства, в старых и новых школах монастырей: Санкт-Галленского, Рейхенау, Фульды, Вюрцбургского, Корвейского, Гандерсхаймского, Кведлинбургского, – видно большое умственное оживление, обещавшее принести в будущем богатые плоды. Это государство, прочно слившееся после всех треволнений, обладало тем неоценимым преимуществом, что его население при всех своих частных и местных различиях все же говорило на одном языке, обладая таким объединяющим средством, какого не было ни в Испании, ни в Галлии, ни в Италии. То, что Видукинд Корвейский говорит о Генрихе I, называя его «величайшим из европейских королей, создавших обширное и сильное государство своими собственными трудами», с полным правом может быть применено к сыну Генриха Оттону I.

Положение в Италии

Такое блестящее положение невольно заставляло всех подумать об императорском титуле, все еще имевшем большое значение в глазах света. Поэтому неудивительно, что и Оттон, и его подданные именно в эти дни блеска и великолепия обратили взоры к Италии и Риму, откуда ранее все императоры получали титул. Речь в данном случае шла не просто о титуле. Названия «Римская империя» и «римский император» в историческом мире того времени олицетворяли целую культуру, соединенную в одно целое при посредстве христианской церкви. С другой стороны, Рим, где прежнее обаяние столицы мира и центра высшей мирской власти слилось с новым значением резиденции высшего представителя духовной власти, почитаемой всеми за общее достояние всех европейских народов, как некогда Дельфы были общим достоянием всех эллинов – Рим, как и Италия, находился в условиях, которые достаточно сложно объяснить современному читателю. Узнав их, невольно придется согласиться с высказанным позднее замечанием: «Трудно себе представить все, что в состоянии вынести народ». Для Италии, где было перемешано множество народов, империя означала сильную власть и порядок. Но уже со смертью Арнульфа в 899 г. империя существовала только по названию и покрывала мимолетным блеском или тенью права захваты хищников, которые были сильнее или порочнее других. В 901 г. Людовик Бургундский венчался в Риме императорской короной, потом герцог Беренгар Фриульский[16]16
  После смерти Карла Толстого в 888 г. он принудил провозгласить себя королем Италии.


[Закрыть] одолел бургундского короля, захватил его врасплох и ослепил, что не помешало ему в 915 г. добиться императорской короны. В 924 г. он был заколот. После этого еще один король Бургундии, Гуго, пытался добиться итальянской короны, которую у него отбивал один из местных вельмож, маркграф Иерейский, Беренгар II. На итальянскую королевскую корону в это время стали смотреть как на переход к императорскому сану: однако после несчастного Людовика III, который умер четыре года спустя после смерти своего врага, никому не удавалось ее добиться. Никто из этих королей или временных тиранов не был могуществен настолько, чтобы защитить Италию от хищных набегов, беспрестанно обрушивавшихся на нее. Так, Средняя Италия почти 30 лет находилась под владычеством арабов, которые устроили себе укрепленный пункт на Гарильяно, грабили и притесняли население и кораблями отправляли свою добычу в Сицилию или в Африку.

Арабские монеты с Сицилии

Только в 916 г. благодаря энергии папы Иоанна X они были несколько обузданы. Еще более продолжительны и тягостны были набеги того же врага на Верхнюю Италию из Фраксинета, через альпийские дороги, на которых арабы построили много замков-застав. С 899 г. к этому бедствию прибавились ежегодные набеги венгров с востока. В 926 г. они достигли даже Рима; в 942-м потерпели там жестокое поражение, но не переставали тревожить набегами ломбардскую равнину. В результате все население, насколько это было возможно, собралось в городах, поспешивших дополнить и усилить свои укрепления, так что при набегах неприятеля отсиживались в осаде, терпеливо ее выдерживая или же отделываясь уплатой откупа. Это скопление населения в городах, вызванное страшным бедствием, имело благоприятные последствия: с одной стороны, оно способствовало быстрому расцвету некоторых ремесел и искусств, а также развитию столь важного для Италии городского элемента; с другой стороны – общая опасность и бедствия, вынуждавшие к совместному житью в сильных городах, способствовали сближению различных элементов населения, романских и германских, и ускорили их слияние, вырабатывая общий язык и сглаживая различия в обычаях. Но нельзя упустить из виду и того в высшей степени дурного влияния, которое оказывала ненадежность всех условий жизни на нравственное состояние общества. Все торопились жить, и мелкое честолюбие спешило достигнуть своих целей, не разбирая средств: на чьей стороне была сила, тот и пользовался ею как тиран. И если даже в германских странах в это время полностью отсутствовало понятие о чести и верности долгу, то в Италии вероломство, двоедушие и двуличие вошли в закон общественной жизни того времени. Понятно, что подобное настроение умов, подобное воззрение на жизнь должно было отозваться и на общественных, и на семейных нравах, в которых отсутствовала стыдливость – в первой половине X в., более чем когда-либо, разврат в Италии достиг крайних пределов, а безнравственные женщины пользовались большим спросом.

Папство

От церкви в это время нельзя было ждать спасения, хотя в ее среде не было недостатка в строгих и серьезных людях, с ужасом смотревших на «сатанинское господство», так очевидно охватившее общество Италии. Епископы, достигнувшие при этом общем разладе большого могущества, нравами не отличались от мирской знати. Не блистали нравственностью и монастыри, оказывавшие слабый отпор общей испорченности, – отравленным оказался источник, из которого черпались и указания, и назидания в вопросах веры и совести. Папский престол превратился в орудие испорченности различных знатных фамилий и партий, и в течение полувека (904–955) две знатные женщины – Феодора и ее дочь Мароция, пользуясь и тайными убийствами, и предательствами, возводили на папский престол своих любовников, сыновей, фаворитов. Один из сыновей Мароции в 932 г. был провозглашен папой под именем Иоанна XI, после того, как папа Иоанн X был злодейски убит в темнице. И в то же время юг Италии находился во власти византийских императоров, которые, если бы только в их руках оставалась хоть тень прежнего могущества, в данное время легко могли бы подчинить своему господству всю Италию.

Королевство Беренгара

Из Константинополя нечего было ждать помощи. Был только один человек, достаточно сильный для того, чтобы внести в эту страну новые порядки и общественный строй: таким человеком был король Восточно-Франкского государства Оттон I, поневоле вынужденный обратить внимание сначала на Западно-Франкское государство, а потом на Италию. В Италии королю Гуго не удалось утвердить свою тиранию; он был замещен своим юным сыном Лотарем, признанным королем лишь условно, в силу договора с могущественнейшим из противников Бургундии маркграфом Беренгаром. Но Лотарь умер молодым в 950 г., и Беренгар решил захватить итальянскую корону и упрочить ее для своего рода. Он стал хлопотать о заключении брачного союза между своим сыном Адальбертом и молодой вдовой Лотаря Адельхейдой, бургундской принцессой по рождению, которую ему удалось захватить в 951 г. Одному из своих графов он поручил держать ее в строгом заточении на озере Гарда и не стыдился даже пускать в дело жестокие истязания, чтобы вынудить ее выполнить его волю.

Оттон и Адельхейда. 951 г.

Это обстоятельство послужило для Оттона I предлогом для вступления в Италию. Такое его решение привело к важным последствиям. Он собрал большие воинские силы: его брат Бруно, брат Генрих, герцог Баварский, и зять Конрад Лотарингский приняли участие в походе, в который его сын Людольф выступил самовольно, хотя и безуспешно. Разумеется, Беренгар и подумать не мог тягаться в силах с Оттоном. Он не сумел даже уберечь свою пленницу, нашедшую возможность ускользнуть из своего заточения. У нее в Италии были свои приверженцы, и она обладала такими личными достоинствами, что вдовый Оттон предложил ей руку. Их свадьба состоялась в том же году в Павии и была торжественно отпразднована, а молодая, прекрасная и умная Адельхейда сумела вскоре подчинить своему влиянию короля-супруга. Однако ему не удалось на этот раз восстановить империю Карла Великого и короноваться в Риме императорской короной. Папа, действовавший под влиянием своего брата сенатора Альбериха, не был расположен выполнить замысел Оттона, а тот и не думал захватывать императорский венец силой. Вскоре выяснилось, какие затруднения вызвало у него новое положение, в котором он оказался вследствие политического брака и перехода королевства Италийского под его власть.

Королевство Италия. Восстание Людольфа и Конрада

С Беренгаром он справился без особых затруднений. Тот явился к нему в Магдебург, чтобы изъявить свою покорность, и получил в лен от Оттона королевство Ломбардское. Маркграфства, составлявшие прежнее Фриульское герцогство, были отделены от Италии и присоединены к Баварии, где герцогом был брат Оттона Генрих, пользовавшийся при новом порядке большим влиянием и расположением королевы. Именно это и вызвало неудовольствие сына Оттона Людольфа, который давно уже был в натянутых отношениях с дядей Генрихом, и зятя Оттона Конрада Лотарингского. Вновь началась борьба, вновь – ряд вероломств, предательств и злодейств с обеих сторон, как и в начале царствования Оттона. Сейчас невозможно сказать, действительно ли Людольф имел основание опасаться за престолонаследие после того, как Адельхейда родила сына, которого в честь деда назвали Генрихом. Заговорщики, к которым пристал хитрый и двуличный духовный сановник архиепископ Фридрих Майнцский, пользовались большим сочувствием в стране. Они заманили короля Оттона в Майнц где он надеялся покончить с ними миром. Слишком поздно он убедился, что попал в западню и находится в их власти. Он вынужден был согласиться на условия, предложенные сыном и зятем, и только тогда получил свободу. Он поступил как истинный сын своего века, не подумав о выполнении вынужденных договоров. Вернувшись в Саксонию, он созвал в Фрицларе съезд князей и предложил на общее обсуждение притязания Людольфа и Конрада в их присутствии. Те не явились и поэтому заочно были осуждены на изгнание вместе с епископом Майнцским и лишены своих герцогств. Однако они были достаточно сильны, чтобы отстаивать свои права с оружием в руках, и началась борьба, наполнившая всю Германию громом оружия. Король с большим войском подступил к Майнцу, выдержавшему многомесячную осаду. Дело дошло до свидания обоих мятежников с королем-отцом перед воротами города: летописец рассказывал, что дядя Бруно резко выговаривал ослепленному Людольфу за его проступок и заблуждение, но тщетно. Между тем, восстание охватило и Баварию, и даже в Саксонии Конраду и Людольфу удалось найти приверженцев. В Швабии и Франконии мятежники одержали верх даже над королем – он вынужден был без успеха отступить от Регенсбурга, как и от Майнца. Только в Лотарингии перевес оказался на стороне Оттона. Здесь положение вынудило короля принять необычайную меру: когда после смерти архиепископа Кёльнского на его место был назначен Бруно (953 г.), король предоставил ему герцогские права на Лотарингию. Серьезной политической цели у мятежников не было. О какой бы то ни было германской национальной оппозиции против итальянской политики Оттона не могло быть и речи. В основе притязаний, заявленных Людольфом и Конрадом, видны лишь чисто корыстные цели, и тщетно искать им оправдание в благородных побуждениях или заблуждениях. Пагубные последствия этих раздоров вскоре проявились: ранней весной 954 г. венгры, много раз терпевшие поражение от герцога Генриха, огромным полчищем вторглись в Баварию. Эти враги были призваны Людольфом и Конрадом, чтобы облегчить их борьбу против Оттона. Но король собрал войско, как бы для изгнания венгров из Баварии, которую они к тому времени уже успели покинуть, и подчинил себе Баварию. Вторжение венгров многих образумило, и королевская партия вновь подняла голову. Оттон со своей стороны сумел окончательно сломить сопротивление сына и зятя, назначив в одном местечке около Нюрнберга день, когда они должны были явиться к нему для примирения. Конрад первый покорился ему и сложил оружие, явившись на съезд, на который съехались многие духовные и светские вельможи. Архиепископ Фридрих также явился и попросил себе помилование. Прибыл и Людольф, но, не преодолев ненависти к дяде, тайно уехал со съезда и еще раз попытался прибегнуть к оружию. Несколькими месяцами позже и он прибегнул к милости короля. Вскоре после этого на одном из съездов Людольф и Конрад были лишены герцогств и коронных ленных владений, но личную собственность им оставили. В это время умер архиепископ Фридрих, его кафедра осталась свободной, и король передал ее своему побочному сыну Вильгельму. Только в 955 г. сдался упорно оборонявшийся Регенсбург, и этим закончилась вторая междуусобная война в правление Оттона I.

Битва с венграми при Лехе. 955 г.

Король возвратился в Саксонию и собирался отправиться на северо-восток, чтобы одним ударом закончить борьбу со славянами (вендами), которых с трудом сдерживали его маркграфы Герман и Геро, как вдруг он узнал о предстоящем вторжении венгров и вынужден был двинуть силы на юг. Полчища врагов на этот раз были более, чем когда-либо, многочисленны и собрались в Аугсбургской долине. Сначала они направились к городу Аугсбургу, где верный приверженец короля епископ Ульрих призвал граждан к мужественной обороне. Однако враги отхлынули от города, только когда до них дошло известие о приближении королевского войска. Известия о знаменитой битве при Лехе (в августе 955 г.), хотя и достаточно подробны, однако не дают точной картины боя. Оттону удалось собрать не особенно многочисленное, но стройное войско из дружин его вассалов, из которых только лотарингцам не удалось прибыть к месту битвы вовремя: тут были и саксы, и баварцы, и швабы, и франки. В королевском войске находилась войсковая святыня, так называемый «ангел» – копье с изображением архангела Михаила. Бывший герцог Лотарингский Конрад искупил свою измену мужеством в борьбе против врагов отечества и пал смертью героя, а исконный враг и победитель венгров – герцог Генрих из-за болезни не смог принять участие в этой решительной битве. Вначале битва приняла неблагоприятный оборот, поскольку часть неприятелей зашла в тыл королевскому войску и напала на его обоз. Но главная их сила не выдержала стройного натиска немцев – врезавшегося в их полчища отборного конного отряда закованных в железо и тяжело вооруженных всадников. Венгры ударились в бегство, оказавшееся для них гибельнее самой битвы. Оттон настойчиво преследовал бегущих. Его воины никого не брали в плен. Они беспощадно жгли врагов, пытавшихся укрыться в жилищах и других укромных местах. После такого страшного поражения венгры уже не дерзали вторгаться в западные страны.

Победа над вендами

В октябре того же года под личным предводительством Оттона была одержана большая победа над вендами при Регнице: голову павшего в битве вендского князя принесли королю, беспощадно обезглавили 700 пленников. В этой битве в рядах королевского войска бился и сын Оттона Людольф (в Лехском сражении он не участвовал). Вечером в день победы собравшиеся вокруг короля рыцари и вельможи приветствовали его как императора, как сообщают летописцы того времени. Теперь более, чем когда-либо, он имел право подумать о восстановлении в своем лице той императорской власти, какой некогда обладал Карл Великий. Последние 18 лет его царствования протекли более мирно и спокойно, нежели первые 19 лет до Лехской битвы. Неутомимо занимаясь делами по внутреннему устройству государства, Оттон непрерывно переезжал из округа в округ. Там, где он появлялся, его уже ожидали накопившиеся разнообразные дела, требовавшие его разрешения, споры и тяжбы, ожидавшие его резолюции. Первым советником Оттона до самого конца оставался его брат Бруно, после смерти его третьего брата Генриха в 955 г. бывший соправителем короля. Королева Адельхейда пользовалась гораздо большим влиянием на супруга, чем его мать Матильда, которая после смерти своего сына Генриха посвятила себя исключительно духовным делам: королеве Адельхейде принадлежала честь введения и поддержания при дворе Оттона строгих обычаев и достоинства в отношениях, делавших этот двор непохожим на дворы меровингских и каролингских королей.

Второй поход в Италию

Только в 961 г. Оттон предпринял второй поход в Италию. Здесь давно изменилась прежняя ситуация, поскольку Беренгар не способен был долго выносить положение вассала. В 956 г. по поручению короля Оттона его сын Людольф воевал в Италии и победил сына Беренгара Адальберта. Вскоре после этого в 957 г. скончался Людольф. Во внутреннем государственном быте эта смерть не вызвала перемен. Оттон, сын от брака с Адельхейдой, уже подрос; вместе с ним воспитывался другой Оттон, сын Людольфа. Герцогство Баварское было предоставлено 4-летнему сыну Генриха, тоже Генриху, опекуншей над которым была его мать Юдифь. В 960 г. король опять объезжал свое королевство; все знали, что вскоре он должен будет отправиться в Рим. В мае следующего года был назначен съезд епископов и светской знати в Вормсе, и здесь 7-летний Оттон, сын Оттона I и Адельхейды, был избран королем Восточно-Франкского государства и несколько дней спустя коронован в Аахене. После всего этого ради обеспечения будущего король двинулся за Альпы, куда его призывал сидевший на папском престоле Иоанн XII, притесняемый Беренгаром. Когда Оттон пришел с войском в Ломбардию, могущество Беренгара разлетелось в прах; собранное им войско разбежалось, Оттон беспрепятственно явился под стены Рима.

Оттон – император. 962 г.

Принят Оттон был наилучшим образом: в воскресенье 2 февраля 962 г. после торжественной встречи папа вручил ему императорскую корону в церкви святого Петра, а император обещал возвратить прежние церковные владения пап.

Табличка слоновой кости с изображением Оттона I, его супруги и сына.

Милан. Частное владение маркиза Тривульци.

Император целует ногу сидящего на престоле Христа, по бокам от которого стоят святые – покровители Оттона: Маврикий, и Мария. Надписи: сверху – «Иисус Христос», слева – «Святой Маврикий», справа – «Святая Мария», внизу – «Оттон, император». Работа того времени и, возможно, портретная.

Сближение с папой было необходимо императору, поскольку он хотел осуществить многие важные планы – возвести Магдебург в архиепископство, учредить епископство в Мерзебурге. Вообще, при управлении государством Оттон более, чем какой-либо государь, вынужден был опираться на епископов, поскольку светская аристократия во многих случаях противилась возрастающему могуществу его государства.

Император и папа

Однако согласие с папой продолжалось недолго. Могущество императорской власти в руках Оттона представляло ощутимую силу, и порочному слабому Иоанну XII это не нравилось. Он стал общаться с Беренгаром, затевая заговор против Оттона; потом принял у себя в Риме сына Беренгара Адальберта, бежавшего к арабам. Но в ноябре 963 г. император появился в Риме как победитель и взял с населения клятву, что на будущее время оно никогда не изберет папу и не допустит посвящения его в этот сан, не испросив на то согласия императора. Тут же он применил свою власть, созвав местный собор для суда над папой Иоанном XII и председательствуя на нем. В обвинительном акте был приведен длинный ряд прегрешений, которыми папа опозорил престол святого Петра. Он был смещен, и на его место избран папа Лев VIII. Конечно, не обошлось без смут и волнений, в которых деятельное участие принимал Беренгар и его порочная супруга Вилла, но вскоре они попали в плен к Оттону и были отправлены им в ссылку в далекий Бамберг. Папа Иоанн еще раз попытался силой вернуть себе власть, однако, вернувшись в Рим, скоропостижно скончался от удара. Его партия в Риме решила по-прежнему самовольно избрать папу, но Оттон не допустил этого, вторично вступив в Рим победителем и восстановив Льва VIII на папском престоле в 964 г. В начале 965 г. Оттон вновь был в Германии. Его мать, вдова короля Генриха, окруженная многими членами его семьи, встретила сына в епископском дворце в Кёльне и приветствовала его как императора. В том же году умер брат, друг и советник императора – архиепископ Бруно. Произошло это в такое время, когда его помощь была более всего необходима, поскольку император был занят учреждением нового архиепископства Магдебургского (архиепископ Магдебургский был поставлен во главе подчиненных ему епископов в Мерзебурге, Цейце, Майсене, Бранденбурге и Хафельс-берге), и ему приходилось бороться со строптивостью высшего духовенства.