Текст книги "Битва при Гангуте"

Автор книги: Орест Ровинский

Соавторы: Николай Дмитриев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Орест Ровинский, Николай Дмитриев
БИТВА ПРИ ГАНГУТЕ
Исторический рассказ

Адмиралтейская верфь

Российский парусный и галерный флот готовился к трудному походу против шведов.

Собираясь в поход, Петр I просил морскую коллегию повысить его в чине, дать ему звание вице-адмирала. По морской службе он числился контр-адмиралом Петром Михайловым.

Накануне отплытия в поход Петр решил зайти в Адмиралтейство[1]1
  Адмиралтейство – морское управление.


[Закрыть] и узнать, есть ли ответ на его прошение.

Через обширное поле он вышел к берегу Невы посмотреть, прошел ли лед.

Весна была поздняя. Море только что освободилось ото льда. По реке плыли последние льдины.

«Пора, пора выступать», подумал Петр и зашагал от реки в обход канала. От города к Адмиралтейству он прошел по аллее – «Невской перспективе», которая тянулась мимо рощ и лужаек. В конце аллеи блестел золоченый шпиль на башне Адмиралтейства.

Огромное здание морского управления окружал крепостной вал с установленными на нем пушками. Вал был устроен на случай нападения шведов. Не раз уже они пытались проникнуть с моря по реке Неве к самому Петербургу.

Петр подошел к подъемному мосту через ров. Часовой посторонился, и Петр прошел в адмиралтейские ворота.

Позади здания Адмиралтейства была верфь[2]2
  Верфь – место для постройки и ремонта морских и речных судов.


[Закрыть]. Там сновали плотники, стучали топоры. На судах шипела смола, гремело железо. Заново конопатили и просмаливали все швы парусных трехмачтовых судов – фрегатов – и больших весельных лодок – галер.

Петр быстро оглядел всю верфь и нахмурился. Последняя галера, которая уже должна была быть спущена на воду, стояла еще на лесах. Плотники только начали убирать подпорки и мазать жиром киль. Но, очевидно приустав, сели на бревнах и тихо переговаривались.

Один из них, медленно жуя хлеб, говорил:

– Ныне опять к воинскому действу корабли готовим… А для чего эта война – неведомо. Одна от нее людская пагуба.

– Ой, накличешь ты, Сидорка, беду на свою голову, – сказал пожилой плотник.

– Чего накличешь? Истину говорю.

Петр, увидев сидевших, подошел к ним.

– Пошто ленитесь? Работать надо.

– Мы работаем, – сказал, ухмыляясь, парень, жевавший хлеб. – А ты, милый человек, гуляешь. Помог бы. Вишь, тяжесть-то какова!

Петр молча снял зеленый камзол и, подойдя к галере, взял топор.

Плотники, переглянувшись, встали и принялись за работу.

Сильными ударами Петр выбивал подпорки.

Петр I

В каждом ударе его была ловкость и опыт. Парень глядел на него с уважением.

– Ишь, здоров ты, чорт, – сказал он. – Ловко бьешь. Али ты сам плотником был?

– Был, – ответил Петр, вышибая клинья. – Ну что, сдвинем лодку, что ли?

Плотники обступили галеру.

– Взяли – раз! Взяли – два! – раздались дружные голоса.

Понемногу галера села килем на густо смазанные жиром бревна. Остались только поперечные балки, которые удерживали ее с обеих сторон.

Петр обошел галеру кругом, прополз под мостками и внимательно последний раз осмотрел днище и киль.

– Ладное судно, – сказал он, вылезая из-под галеры и отряхивая с себя стружки. – А вот назвать его как?.. Тебя-то как звать, отец? – повернулся он к пожилому плотнику, который работал прилежнее других.

– Фока, – ответил тот.

– Ну, добро! Так судно и назовем.

– Ишь ты, назовем… Так тебе и дадут! А ты кто таков? – спросил плотник. – Как тебя кличут?

Петр усмехнулся.

– Звать меня Петром. – И, поглядев пристально на плотника, добавил: – А вот память у тебя коротка, отец. Забываешь знакомцев. Ведь мы с тобой в Воронеже работали, лодки строили.

Старый плотник остолбенел и упал в ноги царю.

– Батюшка, не погуби! Несмышленые мы! Стар я глазами стал…

Петр поднял его.

– Негоже, отец, в ногах валяться. Ну как? Стало быть, «Фокой» назовем? Пора спускать! Пусть это судно служит на благо отечества нашего! – и он махнул рукой.

Мастеровые, дернув за веревки, оттащили поперечные балки, и галера, сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, заскользила по полозьям. Бревна трещали и дымились.

Галера слетела на воду, клюнула носом, подняв целое облако брызг, и, тотчас же выпрямившись, закачалась на волнах.

На берегу собралась толпа. Появление нового судна она встретила радостными криками.

Девяносто девятая галера вошла в строй русского гребного флота.

Поздравив плотников с окончанием работ, Петр направился в канцелярию Адмиралтейства.

По дороге он заглянул в большую кузницу, где выковывались якоря, блоки и железные крепления кораблей, прошел через комнаты Адмиралтейства, заваленные снастями и разным строительным лесом. Здесь жили и работали мастеровые. На стенах висели чертежи, и по ним делались детали судов. Сверив одну такую деталь с чертежом, Петр одобрительно крякнул и, подойдя к канцелярии, с силой толкнул дверь и переступил порог.

Шаутбенахт[3]3
  Шаутбенахт (по-голландски) – «смотри ночью». Шаутбенахт – младший морской генерал; должен находиться на передовом корабле и бдительно смотреть вперед, особенно ночью.


[Закрыть] Петр Михайлов

В Адмиралтействе было пусто и тихо. Шел седьмой час вечера. Сенаторы[4]4
  Сенаторы – члены сената, высшего государственного учреждения, созданного Петром I.


[Закрыть] давно разошлись по домам. И только за конторкой сидел секретарь, перебирая и переписывая бумаги. В тишине поскрипывало перо, как будто скреблась мышь.

– Где же сенаторы? – спросил Петр, постучав суковатой дубинкой об пол.

– Совещание окончено, – отвечал секретарь, не поднимая головы. – А что вам, сударь, надобно?

Петр подошел к конторке и сел на стул.

– А что сидишь, если совещание окончено? – спросил он, положив на стол дубинку.

Секретарь нахмурился. Он собирался резко ответить, но тут же раздумал и продолжал писать, попрежнему не глядя на посетителя.

Писарь этот был человек пожилой и стойкого нрава; на своем месте сидел давно и знал, как себя держать.

– Об этом говорить не должен, – сказал он, щелкнув пальцем по конторке, – это есть государственная тайна. Извольте отвечать. Что вам надо?

Петр набил трубку табаком, искоса разглядывая писца, и сказал примирительным тоном:

– Добро. Ну, а что решили по делу о повышении в чине контр-адмирала Петра Михайлова?

– Решение есть, – сурово ответил секретарь, попрежнему не поднимая глаз. – Будет доведено до сведения контр-адмирала.

– Я и есть контр-адмирал, то есть шаутбенахт, – сказал Петр.

Секретарь наконец взглянул на Петра и узнал в нем государя, но не растерялся, а сделался еще более важным.

– Надлежит осведомляться днем, – сказал он. – Но поскольку, – тут он как бы смягчился и умерил тон, – по долгу службы вашей затруднительно приходить в иное время, то я могу изложить вам решение.

Писарь начал торопливо перелистывать бумаги. Найдя нужную, он прочел, поглядывая на волосатые пальцы Петра, нервно постукивающие по столу:

«Сего 19 мая 1714 года адмиралтейств-коллегия, выслушав прошение шаутбенахта Петра Михайлова о повышении его в чине, положила таковую резолюцию:

Поскольку шаутбенахт Петр Михайлов заслуг не имеет, за кои ему чин вице-адмирала надлежал бы, то в прошении ему отказать впредь до того срока, когда он чем-нибудь особенным отличится. Тогда ему и будет дан чин вице-адмирала».

По мере того как секретарь читал, лицо Петра багровело.

– То ли читаешь? – резко перебил он. – Дай-ка сюда приказ!

Секретарь вспыхнул и встал.

– Господин шаутбенахт, вам непригоже кричать так. Приказ есть дело государственное. Не волен я давать его кому бы то ни было…

Петр гневно сжал в руке дубинку.

– Как ты смел мне так сказать?!

Но секретарь отвечал решительно:

– Смею. По должности, которая приказывает сохранять порядок законов.

– Да ты с кем говоришь?!

– С шаутбенахтом российского флота.

– А знаешь ли ты, что за такую дерзость можешь голову потерять?!

Секретарь ответил дрогнувшим голосом:

– Знаю. Но негоже государю нарушать установления свои. Не страшусь сказать правды. Коли в законе сказано, чтобы не производить в чины без должных отличий, надо и государю соблюдать этот закон.

– Молчи! – закричал Петр; голова его задергалась. – Я вас…

И он выбежал из канцелярии, что-то бормоча и размахивая на ходу руками.

Галера.

Русский флот

Петр I говорил:

«Всякое государство, которое одно сухопутное войско имеет, – одну руку имеет, которое и флот имеет, – обе руки имеет».

Россия до Петра не имела флота. Она была отрезана от морей.

Азовским, Каспийским и Черным морями завладели турки, а Балтийским – шведы.

С давних пор Россия стремилась к этим морям. Но борьба за поморье на суше без помощи флота не могла быть успешной.

Создателем русского флота был Петр I. С юных лет увлекался он плаванием в маленьком ботике и всю жизнь не покладая рук трудился над созданием отечественного морского флота.

Он сам на практике изучил трудную морскую науку, искусство кораблестроения и не сразу дошел до звания контр-адмирала.

В 1694 году Петр поехал в Архангельск, где строился первый большой корабль «Павел». Корабль был уже готов. Осталось только вооружить его и оснастить.

Петр не любил терять времени даром и решил поучиться морскому делу у иностранцев. В порту стояло голландское военное судно. Капитан его был старый моряк. Петр пришел к нему и сказал:

– Я хочу на деле пройти всю флотскую службу.

– Это очень трудно, – ответил капитан.

Петр настаивал. Тогда капитан в шутку сказал:

– Если хочешь учиться с начала, то начинай с юнги.

– А что положено делать юнге?

– А вот что. Подай мне трубку. Убери в каюте. Чтобы потом уметь командовать другими, надо прежде научиться самому повиноваться.

Петр беспрекословно исполнил приказание.

– А теперь, – сказал капитан, – полезай на мачту, убери парус.

Петр проворно полез на мачту и хорошо сумел убрать парус.

С той поры он последовательно, не давая себе ни в чем поблажки, только по заслугам переходил из одного морского чина в другой, пока не стал контр-адмиралом.

Одной из этих заслуг Петра перед родиной было взятие турецкой крепости Азова. Построив в Воронеже много судов, Петр поплыл по рекам к устью Дона. Про Азов говорили, что это ключ к выходу в Азовское и Черное моря. Отобрав у турок Азов, Петр пробился в южные моря и завел торговлю с богатыми странами Востока.

Но главной задачей Петра было возвращение России побережья Балтийского моря, которым прочно владела могущественная в то время Швеция. На невских берегах и в приморье шведы построили сильные крепости, захватили Финляндию и Карелию и не допускали русских к морю.

В 1700 году, заключив мир с Турцией, Петр начал войну со шведами. Попытка взять город Нарву окончилась неудачей. К шведам подоспела помощь, и русским войскам пришлось отступить.

Петр не унывал. Он создал новую армию по европейскому образцу и хорошо вооружил ее. На пушки он велел перелить даже церковные колокола.

В 1702 году Петр возобновил войну против шведов и завоевал сначала Ладожское и Чудское озера, а затем все нижнее течение Невы и побережье Финского залива. Скоро России были возвращены все ее старинные приморские владения. Для защиты отвоеванных земель Петр заложил в устье Невы крепость Петропавловск. А на подступах к устью выросла укрепленная гавань Кронштадт. Под прикрытием крепости на пустынных и болотистых берегах Невы, окутанных туманом, рос город Петербург.

При поддержке флота русские войска отобрали у шведов город Нарву. Главные силы шведов двинулись было на Россию через Украину. Но в бою под Полтавой 27 июня 1709 года Петр одержал над ними полную победу.

Шведская армия была разбита, но Швеция продолжала угрожать России своим сильным флотом со стороны Балтийского моря.

«Окно в Европу» с основанием Петербурга было прорублено. Но к окну нужны были и крепкие ставни. Что бы упрочить положение России на балтийских берегах, Петр I захватил у шведов Ригу, Ревель, овладел ключом к Финляндии – городом Выборгом.

К осени 1713 года русские войска, взяв Гельсингфорс и Або, выгнали шведов почти из всей Финляндии. Но шведские корабли продолжали угрожать русским завоеваниям в Финляндии и не переставали безнаказанно крейсировать в Финском заливе и в устье Невы – перед самым Петербургом.

Петр решил положить конец этому. Он задумал поход на столицу Швеции – на Стокгольм.

Надо было снаряжать флот, который мог бы помериться силами со шведским, одним из самых мощных флотов в Европе.

В олонецких лесах застучали топоры. Лес сплавляли но рекам.

На верфях в Лодейном Поле, в Архангельске и в Петербурге строили военные корабли. В Голландии, Англии и Франции Петр закупал готовые фрегаты, галеры, нанимал опытных матросов и шкиперов.

По всей России собирали моряков. Несколько полков пехоты, побывавших раньше на море, записали в морскую рать.

В поход!

Со стены Петропавловской крепости раздался залп.

Белое облачко оторвалось от берега и поплыло над водой. За ним другое, третье…

Это был салют российскому флоту, уходившему в далекий поход.

Флот состоял из двух частей: флотилии, то есть весельных галер, перевозивших десант пехоты в Швецию, и эскадры военных парусных кораблей.

Было 20 мая 1714 года.

Протяжно трубил рог, и гремели барабаны.

Длинные весла галер пенили воду, расталкивая мелкие остатки льда.

На галерах плыла пехота, состоявшая сплошь из едва обученных солдат-новичков. Поход морем казался им чем-то новым, необычайным.

На передней галере развевался синий флаг с белыми полосами.

Командир флотилии генерал-адмирал Апраксин стоял на носу галеры и глядел в подзорную трубу. Впереди лежал трудный, полный опасностей морской путь. Апраксина мучили сомнения:

«Славу иль гибель сулит этот рискованный поход в неведомых местах? Как покажет себя в морском бою пехота?»

Весла равномерно вздымались и падали на воду. Девяносто девять галер плыли по пять в каждом звене. Сзади следовали транспортные суда, груженные провиантом для русских войск, стоявших в Финляндии.

Слева от галер, сверкая белыми холстяными парусами, плыла эскадра кораблей. Она должна была оберегать лодки с десантным войском от нападений врагов с моря.

Впереди парусных кораблей шла «Полтава» – тридцатипушечный фрегат, на котором находился командующий эскадрой контр-адмирал Петр Михайлов.

Ветер был попутный. Берег быстро отдалялся. Вот он исчез совсем. Грозно шумело море, и в нем тонуло солнце. Темнело. Наступала ночь.

Путь прегражден

Финский берег за Выборгом изрезан шхерами[5]5
  Шхеры – морское побережье, густо усеянное островками, с узкими проливами между ними.


[Закрыть]. Море здесь мелководно и изобилует островками, подводными скалами и мелями. Большие шведские корабли не могли войти в шхеры, и галеры могли плыть вперед безопасно.

Поэтому за Выборгом Петр со своими десятью парусными кораблями оставил галерную флотилию и отправился для пополнения своей эскадры в Ревель. В этом портовом городе он должен был встретить два двухмачтовых судна – брига, построенных в Архангельске, и пять фрегатов, купленных у англичан.

Галеры продолжали итти вдоль финского берега.

В Гельсингфорсе Апраксин выгрузил провиант, отослал транспортные суда обратно и поплыл дальше. В следующей гавани сдали еще часть провианта и приняли на галеры пехоту.

Незнакомый путь и мелководье сильно затрудняли движение. Приходилось плыть среди множества мелких и скалистых островков. Недостаточно проворные галеры легко могли разбиться о подводные камни или сесть на мель.

Показаться в открытом море было опасно: шведы стерегли его.

Шел уже второй месяц плавания.

На заре 27 июня вдали показалась задернутая дымкой длинная коса. Это был мыс Гангут. Здесь кончался Финский залив и начиналось Балтийское море. Гангутский мыс глубоко выдается в море. За ним – прямой и удобный путь к Або и Аландским островам.

Чем ближе к полуострову, тем шхеры все мельче и запутанней. Продвигаться галерам становилось все труднее и труднее.

Генерал-адмирал Апраксин послал в разведку капитана-командора Змаевича.

На мелкой гребной лодке Змаевич доплыл до самого Гангута и там увидел силуэты кораблей. Они стояли как раз против мыса. Не было сомнения, что это шведский флот. Как он велик, трудно было узнать. Пользуясь темнотой, лодка Змаевича ушла обратно незамеченной.

Русские стали ждать утра.

Когда туман рассеялся, передовые сторожевые посты ясно увидели против мыса большие корабли. Их было двадцать восемь.

По другую сторону полуострова лежали Аландские острова. К этим островам надо было попасть. Шведы стали поперек дороги. Дальнейший путь был прегражден.

Оглядев расположение шведских кораблей, Апраксин понял, что обогнуть мыс Гангут нельзя. Весь шведский военный флот мог обрушиться на русские галеры и потопить их.

Апраксин решил остановить свою флотилию в шхерах.

Выбрав удобное место стоянки возле местечка Твермине, он послал к Петру в Ревель на шлюпке гонца с донесением о том, что шведы закрыли выход в Балтийское море.

Генерал-адмирал Ф. М. Апраксин.

Капитан Вильям Бредаль

Русский бриг «Павел» под командой норвежца Вильяма Бредаля плавал дозорным кораблем в Ревельском заливе, охраняя гавань от неожиданного нападения шведов.

Море было пустынно. Горизонт был затянут туманом.

Внезапно матрос, наблюдавший с самой высокой мачты, закричал:

– Корабль!

– Где? – спросил Бредаль.

– На зюйд-весте[6]6
  Зюйд-вест – юго-запад.


[Закрыть], капитан-командор.

Бредаль приказал приспустить паруса. Судно пошло тише.

Капитан внимательно смотрел в подзорную трубу.

На горизонте росли белые пятна парусов. Скоро отчетливо стали видны шесть фрегатов. Они шли строем на небольшом расстоянии друг от друга. По оснастке видно было, что это военные суда.

Вот они повернули. На мачте крайнего фрегата развевался вымпел[7]7
  Вымпел – узкий, длинный, раздвоенный на конце флаг.


[Закрыть] – лев на голубом поле.

Эскадра шла под английским флагом, держа курс на Ревель.

Бредаль недоумевал. Никаких известий о приходе своего флота в Ревель англичане не сообщали.

– Поднять флаг! – приказал он.

Над бригом взвился белый флаг с перекрестными синими полосами.

Чужеземные корабли быстро приближались. Уже можно было разглядеть широкие жерла пушек, смотревшие с бортов.

– Спросить, кто и зачем идут! – скомандовал капитан.

Русский бриг поднял сигнальные флаги.

Фрегаты не отвечали.

Бредаль позвал своего помощника, старого моряка.

– Кто бы это мог быть?

– Не знаю, – отвечал моряк, внимательно рассматривая приближающиеся корабли. – Флаг английский, а, судя по корпусу, не похоже на англичан. Я английские суда знаю, плавал на них. Кажется мне, что это недоброе пиратское переодевание.

Фрегаты подошли на расстояние пушечного выстрела. Один из них отделился и немного вышел вперед.

Неожиданно он выбросил белое облако. Недалеко от брига в воду шлепнулось ядро. Стало ясно, что это шведские корабли, замаскировавшиеся английским флагом.

– Ответить левым бортом! – приказал Бредаль.

Бомбардиры бросились к орудиям. Бриг повернулся к противнику левым бортом, и раздался грохот выстрелов.

Одно ядро ударило в переднюю мачту чужеземного фрегата и, переломив ее пополам, подняло фонтан воды у самого борта.

Вражеские фрегаты открыли стрельбу из десятков пушек.

Эскадра строилась в боевую линию.

Бредаль дал сигнал повернуть назад. Бриг поднял все паруса и, зарываясь носом в волны, стал уходить от неприятеля.

У острова Нарг фрегаты прекратили погоню.

Бриг пошел, держа курс на гавань. Придя в Ревель, капитан Бредаль тотчас же отправился с донесением к Петру.

Тревожные вести

Шаутбенахт Петр Михайлов испытывал в Ревельской гавани только что купленный парусный бот.

Он сам управлял парусами. На руле сидел розовощекий Павел Ягужинский, дипломат и генерал-лейтенант.

Бот, подгоняемый ветром, летел вдоль мола, послушно поворачивался, повинуясь парусам, ловко лавировал, словно избегая подводных скал, и наконец, опустив паруса, пошел к берегу.

Матрос, стоявший на пристани, поймал конец веревки, брошенный Петром, и обкрутил вокруг причального столба.

Петр вылез из бота и увидел в группе поджидавших его людей капитана Бредаля.

– А, кум! – закричал он. – Ну как? Хорош бот? Видел, как лавирует?

– Не плох, – отвечал Бредаль, пожимая протянутую мозолистую руку. – Бойкий на ходу. Маневренные свойства имеет.

– Значит, для службы гож будет! – просиял Петр. – Ну, добро! Какие, кум, у тебя вести?

– Шведы пришли к Ревелю. Еле ушел от них.

– Шведы? – переспросил Петр. Левая половина лица его нервно задергалась. – Где они?

– У острова Нарг. Шесть фрегатов. Боя ищут.

– Идем на корабль.

Добравшись до флагманского фрегата «Полтава», Петр приказал готовиться к выходу в море.

Но отпущенных на берег матросов не удалось сразу собрать. Их долго разыскивали по городу.

Только к утру эскадра вышла из Ревельского залива в открытое море, держа курс к острову Нарг.

Шведы, увидев русских, на всех парусах пошли навстречу. Капитан Бредаль на бриге «Павел» двинулся прямо на неприятеля. Сзади него шла «Полтава».

Петр зорко следил за движением шведских кораблей. Вот один из них окутался дымом, дрогнул воздух, и первая бомба грузно шлепнулась возле головного русского брига. Бредаль дал ответный выстрел.

Шведы остановились и вдруг… начали удаляться.

Русские корабли, прибавив парусов, пустились в погоню. Но место для преследования было неудобное. Море у острова Нарг изрезано мелями, фарватер[8]8
  Фарватер – проход для судов между отмелями.


[Закрыть] узкий, кораблям негде было развернуться и развить нужную скорость. Не было хороших лоцманов, знающих дорогу в этих опасных местах. Плыть приходилось медленно, с риском сесть на мель. А шведы уходили с необычайной быстротой в открытое море. Скоро они совсем скрылись за горизонтом.

Раздраженный неудачей, Петр приказал вернуться в порт. Корабли повернули обратно к Ревелю.

Здесь ждал гонец от генерал-адмирала Апраксина.

Петр принял от него пакет и спросил:

– Как звать?

– Капитан Змаевич.

– Где чин сыскал?

– В баталии под Азовом.

– Ага! Помню. Ну, садись. Посмотрим, чем нас порадует генерал-адмирал.

Петр, разорвав пакет, быстро пробежал глазами послание. Апраксин сообщал о своем положении и просил отвлечь шведов от Гангута, произвести диверсию (маневр) корабельным флотом.

«А без того, – писал он, – бог весть, можем ли пройти к Або; неприятель стоит в голом море, где миновать его нельзя».

Петр скомкал бумагу и шагнул к посланцу.

– Доколе же не успевать будем, а? – хрипло спросил он, зажав в кулаке рапорт.

Змаевич, побледнев, ответил:

– Пройти никак нельзя. Шведы на кораблях у самого мыса поперек пути стоят.

Петр поглядел на него и сказал:

– К вечеру соберем совет. Ну, ступай пока.

Карта побережья Финляндии.

Вечером на «Полтаве» в кают-компании собрались на совет все капитаны.

Подвешенный к потолку светильник качался в табачном дыму и чадил. На столе лежала разостланная карта. Бредаль проверял по ней ход галерного флота. Змаевич отвечал на вопросы и разъяснял:

– Мыс Гангут шхерами не прикрыт. Пройти мимо нельзя: корабли шведов скорей наших ходят.

– А много ль их? – спросил Бредаль.

– Да, почитай, весь их флот стоит. Вот почему генерал-адмирал Апраксин мысль имеет: устроить в Твермине склад провианта и, укрепив гавань, зимовать, пока шведы сами, испугавшись льда, не уйдут.

Петр слушал внимательно, потом потребовал, чтобы каждый высказался.

Мнения разделились. Одни предлагали всей эскадрой, стоявшей в Ревеле, итти на неприятеля и отогнать его от Гангута. Другие, более осторожные, возражали, говоря, что корабли к такому походу еще не готовы, и советовали разведать на месте, а в крайнем случае вернуть галеры обратно.

– Числом корабельным, – сказал бригадир Петр Лефорт, – шведы много сильнее. У нас здесь только два фрегата надежных, а прочие – покупные – плохие ходоки. И, стало быть, если подойти близко к неприятелю, то нельзя будет в случае беды отступить, а показаться только издали – один смех.

Петр утвердительно кивнул голевой и добавил:

– При этом и лоцманов нет провести корабли по незнакомым местам.

Рисковать с небольшой эскадрой всем казалось опасным. Совет ничего определенного не решил.

Наутро Петр вызвал Бредаля.

– Кум, – сказал он, – генерал-адмирал без нас дела не решит. И нам, не видя своими глазами, решать нельзя. Галеры наши в опасности. И поэтому я думаю к ним ехать. И тебя беру. Готовь «Принцессу».

К вечеру бригантина «Принцесса» покинула Ревель.

Отъезд Петра приказано было держать в большом секрете. О цели и маршруте его поездки никто ничего достоверного не знал.

Шведский трехмачтовый фрегат.

Шведская эскадра, ходившая к Ревелю, вернулась к мысу Гангут, к стоянке своего флота.

Вице-адмирал Лилли отправился с докладом на адмиральский бриг «Бремен».

Адмирал Ватранг радостно встретил своего помощника.

– Каковы успехи? – спросил он.

– Разведка прошла удачно, – ответил Лилли, глядя в сторону. – Нам удалось выяснить, что русские суда хуже наших, тяжелы и по морю ходят, как слепые. Мы встретили сторожевое судно…

– Почему же вы не захватили его?

– Нас узнали, хоть мы и шли под английским флагом; судно спаслось в гавань. Русские корабли вышли нам навстречу в столь большом числе, что принять бой нельзя было, и я счел разумным отступить.

– Так вы думаете, что русская эскадра не в состоянии будет помочь своим галерам? – спросил Ватранг после небольшого раздумья.

– Я твердо убежден в этом, – сказал Лилли.

Ватранг взглянул на карту, где флажками была отмечена стоянка русских галер.

– Это сулит нам немалый успех, – пробормотал он. – Разгромим лодчонки, а к осени пойдем на Ревель и Петербург. Не так ли?

Лилли утвердительно кивнул головой.

– Будем ждать русских здесь, у мыса Гангут, – закончил Ватранг.

Лилли откланялся и ушел.