Текст книги "Кастор (СИ)"

Автор книги: Омар Гаряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А если выманят?

– От жертвы не останется даже скелета. Их зубы перемалывают кости, что наши зубы картофельные чипсы. Хрясь-хрясь и всё.

Кулу передёрнуло. Я инстинктивно сжался и стал кидать взгляд по сторонам. Заметив нашу настороженность, парень сказал:

– И правило четвёртое. Главная ценность на Упоке – человеческое дерьмо. И чем больше дерьма будет возле вашего дома, тем безопаснее ваше окружение. Хасвики не выносят запаха выгребных ям, поэтому она должна располагаться максимально близко к дому, чтобы с другой стороны не слишком, м-м, надоедать вам своим присутствием.

Мы инстинктивно втянули воздух и теперь поняли, чем время от времени воняло. Кула обречённо простонала.

Глава IX. Дерьмовая ситуация

Прошло три дня. Мы вполне обжились и неукоснительно следовали правилам, кроме ношения баллончика. Востур раздобыл старинное охотничье нарезное ружьё, к которому пристёгивался объёмный магазин с патронами. Их, правда, было всего девять. Как объяснил Рул, который и раздобыл оружие у своего знакомого, патроны были крайне дефицитны в силу раритетности данного вида оружия. Пожалуй, оно годилось только для успокоения Кулы, чем для настоящей битвы. Разумеется, о недостатке патронов мы ей ничего не сообщили. Парень однако, не постеснялся содрать с нас за эту рухлядь пятьдесят касторианских люнов. Но спокойствие моей дражайшей супруги было на первом месте. Я в очередной раз был признателен своему другу. Признаться, рассказ начальника этого захолустья не на шутку встревожил меня, и я втайне от Кулы прикупил баллончик и держал его в кармане куртки. К счастью, он был изготовлен вполне надёжно и был снабжён колпачком, чтобы случайно не надавить на кнопку в кармане. На нём был нарисовано зубастое лохматое существо, которое со слезами удирает от попавшей коричневой струи в глаза. Востур тоже прикупил себе баллончик, не особо надеясь на ружьё. Однако Кула успокоилась и покидала домик только в моем сопровождении. Уборная кстати находилась на улице, и я стоял возле неё, дожидаясь Кулу, воинственно поглядывая по сторонам и держа ружьё наперевес. Моя мужественность в такие моменты непременно одаривалась улыбкой любимой женщины и что мне ещё нужно? Я чувствовал себя героем и втайне был даже благодарен этим хасвикам, что они дали мне возможность побыть защитником слабого пола. Эпоха эмансипации… мать её!

Мы ели консервы, которые приносил нам Рул, закусывая их галетами и кофе. Он, несомненно, зарабатывал на нас, но нам было всё равно, лишь побыстрее свалить с этой вонючей станции. Когда ветер дул со стороны уборной, запах был невыносимым. Кула страдала и страдала тяжко. Ей хотелось помыться. Но как оказалось, в гостинице этот сервис не был предусмотрен.

– Как же вы моетесь и моетесь ли вообще? – как-то спросил я Рула.

На что он ответил:

– А смысл?

В его вопросе звучала глубокая мудрость. Действительно, какой смысл мыться, если грязное, вонючее тело способствует тому, что хасвики обойдут вас стороной и не тронут, когда вы вечером будете возвращаться домой после дружеской попойки.

Однако наши тела не были подготовлены к постепенному впитыванию грязи, особенно нежная кожа Кулы и однажды она подняла бунт.

– Или вы мне даёте помыться или я прямо сейчас вызываю челнок и улетаю на станцию!

Мы с Востуром переглянулись и стали думать, как решить эту непростую задачу. Вода у нас была в цистерне заправщика. Нужно было её нагреть и соорудить помывочную. Да мы и сами были не против последовать за Кулой, однако Рул отговорил нас.

– У этих тварей нюх очень острый. Они за сотню метров чувствуют запах человека. Они могут прятаться в кустах, за камнями и наблюдать за вами. Запах нечистот и грязного тела отпугивает их, но стоит им учуять запах ЧИСТОГО тела, как они приходят в состояние крайнего возбуждения, собираются в стаю и затем начинают охоту. Я понимаю, что женщину отговорить помыться очень сложно, она всегда останется женщиной, но вы мужики и я ради вашего благоразумия призываю оставаться немытыми.

Вообщем, мы вняли настоятельному совету нашего друга и перестали думать об этом, почёсываясь украдкой в разных местах, как наш станционный смотритель.

Сооружение помывочной заняло два дня. Мы нашли бак, в котором хранилось какое-то тряпьё, помыли его и водрузили на решётку, под которой развели огонь. Дрова нашли тут же – старые ящики из под консервов. Как я понял, местные жители вообще предпочитают не мыться. Грязь налипает на их тела и затем отделяется сама собой. Я думаю, они разовьют этот механизм очистки до совершенства когда-нибудь в процессе эволюции и будут встряхиваться, словно собаки и грязь, превратившаяся в сухие корочки, будет сама отлетать от их тел. Мы видим в природе обезьян, которые лазают по деревьям и всё, чем они довольствуются – это тропический ливень. Их кожа прекрасно справляется с загрязнением, несмотря на густой волосяной покров.

Осталось найти доски, но они были дефицитным материалом в этом месте, окружённом горами и лесами. Никто не решался выходить из посёлка не только по делу, но даже просто побродить. И память о случившимся с охотниками была ещё свежа. Однако мы сумели найти четыре металлические стойки и палатку, порванную в нескольких местах зубами хасвиков. Она была оставлена в горах, куда затем прибыл отряд из посёлка, чтобы забрать тела. Мы вкопали стойки и накинули сверху тент и привязали его. Получилось неплохо. Другой проблемой оказалось раздобыть моющее средство. Нигде в посёлке не было ни мыла, ни моющей жидкости для тела. Жители просто перестали заказывать этот товар и тем более производить его на месте. Кула вся кипела от негодования! Но для мытья рук жители использовали особые моющие средства со специфическим запахом, к которому нужно было привыкнуть. Этим же средством они иногда мыли свои головы. Они также использовали гигиенические влажные салфетки. Но Кула категорически воспротивилась и решила просто обмыться горячей водой. Мы согрели воду в баке и таким образом она помылась. Переодевшись в то немногое, что у неё было с собой, девушка решила постирать свои вещи. Для стирки на станции находилась большая стиральная машина, вода нагревалась внутри и жидкость для стирки имелась в наличии. Жители хоть и не мылись, но старались выглядеть опрятно. Выстирав вещи, она высушила их в сушильном шкафу и занялась уборкой.

Нам была предоставлена отдельная комната с видом на посёлок. Рул вначале предложил заселиться в самую безопасную комнату с видом на уборную, но Кула решительно воспротивилась. Теперь она решила навести чистоту, схватила щётку и стала подметать деревянный пол. На вопрос «Есть ли у вас пылесос?» Рул ответил, что он давно сломался, когда хасвики навестили станцию. Вот как это было.

– Они пришли днём, когда ветер дул в сторону и станция оказалась с подветренной от туалета стороны. Я в это время вытащил пылесос и собирался убраться. Тут я услышал скрежет и характерный звук, когда хасвик хватает зубами что-нибудь и начинает это жевать. Вдруг в окно с силой ударилось что-то, но закалённые толстые стёкла выдержали! Одна из тварей прыгнула в окно и ударилась пастью о стекло. Я выглянул в окно и увидел большую стаю зверюг, рыскающих в поисках пищи. Дело в том, что мусор мы сортируем. Органические отходы попадают в установку, которая вырабатывает из них горючую смесь, идущую на обогрев дома. Вы, наверное, видели возле гостиницы такой резервуар. В тёплое время мы наполняем его, а в зимнее расходуем. Конечно, мы могли бы использовать газ метан для обогрева, но наши отходы слишком ценное сырьё для этого. Нужно было что-то срочно делать, пока стая не испортила грузовик и не погрызла кабели. На такой случай у меня всегда имеется аварийный баллон с дерьмом. Я побежал и налил в камеру пылесоса его содержимое и вышел на крыльцо. Хасвики не ожидали такой наглости! Они перестали бегать и замерли в нерешительности. Я стоял не шелохнувшись, держа в руке рукоять с щелевидной насадкой. Дело в том, что этот пылесос можно было использовать для помывки любой техники, подсоединяя его к водоводу или используя объемный внутренний бачок. Звери стали подходить ко мне со всех сторон, принюхиваясь и облизываясь. Наконец они обступили меня плотным кольцом, шерсть на загривках вздыбилась, и вожак стаи злобно рыкнул и бросился на меня. Для стаи это был сигнал и они, взвыв, то же кинулись следом. Но моя рука не дрогнула и нажала на пуск. Двигатель взревел и пустил вонючую струю прямо в раскрытую пасть вожака*. Тот поперхнулся, жалобно взвизгнул и отпрыгнул как ошпаренный. Струя окатила следующие головы, поднялся вой, визг, но задние хасвики напирали и я принялся окатывать вонючей смесью с ног до головы этот мохнатый визжащий комок. Ни одна тварь не смогла сопротивляться мощному натиску человеческого дерьма, и они позорно бежали, успев однако напоследок порвать подающий шланг.

Мы молча выслушали историю и Кула, с опаской покосившись на окно, велела мне проверить, закрыта ли входная дверь. Я проверил и заверил её, что моё автоматическое ружьё лучшее успокоительное для непрошенных гостей. Вздохнув, она принялась за уборку.

Так мы жили, никуда не выходя и находясь постоянно в напряжении. Спустя десять дней Кула снова завела разговор о возвращении на станцию. Мы уже лежали в постели, ставни были закрыты, и было темно.

– Я больше не могу здесь оставаться. Жить в постоянной тревоге… Я стала плохо спать, мне стали мерещиться эти звери, особенно в сумерках.

Я с пониманием обнял её и сказал, что поговорю завтра с Востуром.

На следующий день я вышел во двор вместе с другом.

– Друг мой. Кула больше не может находиться здесь. Она нервничает, и стала плохо спать. Хочет улететь на станцию.

– А ты?

– Я не могу покинуть её, ты ведь знаешь.

Востур помолчал, затем ответил:

– Хорошо, я поговорю с Рулом. Он вызовет челнок, возможно, им понадобится вода. Но сам я останусь здесь.

– Спасибо, дружище, как знаешь.

Однако Востур не успел поговорить с Рулом, как с орбиты пришло сообщение, что к нам летит челнок с группой звероловов.

Мы вошли в комнату, оборудованную под узел связи. Рул находился в приподнятом настроении.

– Радуйтесь. Вы можете, наконец, улететь с этим кораблём отсюда!

Его радость передалась нам.

– Сюда летят звероловы. Только что сообщили. Сказали, чтобы подготовили комнату. Будут отлавливать хасвиков!

Рул не мог стоять на месте, он возбуждённо потирал ладони, хлопая ими по бёдрам, и ходил по комнате.

– Время от времени к нам прилетают звероловы. Наши зверюги пользуются успехом в зоопарках Союза. Это наш постоянный источник дохода! С каждого хасвика мы получаем приличные комиссионные!

– Расскажи поподробнее, как они ловят этих опасных хищников? Ты был с ними на охоте?

– Конечно и не раз. И вы можете побывать. Такое нужно обязательно увидеть!

Я видел, что Востур загорелся, передав свое настроение и мне. Кула, заметив это, тихо сказала: «Не смей!» – и дёрнула незаметно меня за руку сзади.

– Их всегда прилетает три человека. Старший – зоолог и два его помощника– охотника. У них фирма «HASVIC.COM». Собирают заказы, нанимают небольшой транспортный корабль и прилетают на большую охоту. Попутно они залетают ещё на несколько планет, где отлавливают других животных.

– Интересно, как они их ловят?

– Лучше останьтесь и сами посмотрите. Это нужно увидеть.

– А это безопасно? – спросил я больше для Кулы, чем для себя.

– Абсолютно. Они – специалисты в этом деле. И хорошо разбираются в повадках этих хищников. К тому же у них прекрасные ружья и они прекрасные стрелки, убедитесь сами. Они – профессионалы.

Я повернулся к Куле и умоляюще посмотрел ей в глаза. Она махнула рукой и ушла к себе.

Глава X. Охота на Упоке

На следующий день в небе послышался гул, и на посадочную площадку упала тень челнока.

– Летят! – крикнул я и, схватив ружьё, выбежал на крыльцо. Выпустив стальные опоры, небесная птица опустилась на площадку. Открылась дверца и по выдвижному трапу вышел высокий блондин в красном облегающем костюме. Он зажмурился от яркого света и, увидев приближающийся заправщик, широко улыбнулся и приветственно махнул рукой. Вслед за ним показались его спутники – двое мужчин в охотничьих костюмах. В руках они несли ящик, сумки, а за плечами большие рюкзаки. Они спустились по трапу и поздоровались с Рулом, как старые знакомые. Оставив вещи на площадке, они вернулись на корабль и начали выгружать большие стальные ящики. Всего их было семь. Вытащив всё, они взяли сумки и направились к гостинице. Рул отсоединил заправочный шланг и, взревев мотором, отъехал от звездолёта. Запустив двигатели, челнок поднялся в воздух и набрав скорость растворился в небе.

Мы поприветствовали охотников и стали ждать развития событий. Рул всё время находился с ними, дружески общаясь. Видно было, что он соскучился по своим друзьям. Главный, зоолог был весел и тои дело хохотал, слушая Рула. До нас доносились обрывки фраз, и затем они принялись перетаскивать ящики к гостинице и складывать вместе. Затем они куда-то ушли вместе с Рулом, нисколько не заботясь о своей безопасности. Я в это время стоял с ружьём наперевес возле уборной, охраняя неприкосновенность своей жёнушки, сидящей внутри. Один из охотников посмотрел на меня, улыбнулся и подмигнул товарищу, указав на меня. Тот улыбнулся и показал мне большой палец. Затем они ушли.

Вернулись через несколько часов и сразу прошли в свою комнату. Вечером, до заката, мы с Кулой вышли на прогулку, потому что лежать уже не было сил. Охотники тут же разложили своё снаряжение и готовились к охоте – разобранные ружья были уложены в ящик и теперь собирались. Ко мне подошёл Рул и сообщил, что охота начнётся завтра рано утром и если мы хотим, то можем присутствовать на ней.

– Я с Востуром пойду, но Кула остнется.

– Тогда пусть запрёт дверь изнутри и не выходит никуда пока мы не вернёмся. Ради собственной безопасности. Я вас разбужу.

Утром, едва забрезжил рассвет, меня разбудил негромкий стук в дверь. Я разлепил веки и увидел Рула, делающего мне знаки. Я кивнул головой и стал одеваться. Востур то же проснулся, но вставать медлил.

– Давай, вставай, а то опоздаем. Те парни нас ждать не будут.

Подъём ему давался явно труднее, чем мне, но всё же пересилив себя, он встал и стал медленно одеваться. Умывшись, я увидел, что охотники вскипятили кофе, вытащили еду из пакетов и стали молча есть. В гостинице была отдельная комната, служившая столовой, и я немедля присоединился к ним.

Уже совсем рассвело, когда мы вышли на улицу и подошли к небольшому грузовику, пригнанному из посёлка Рулом, когда мы уже спали. Охотники погрузили клетки в кузов, и мы уселись тут же на лавках. Двигатель завёлся, и мы помчались вниз по склону.

Приехав на место, я увидел большую яму, которая была сверху накрыта деревянной решёткой, а сверху замаскирована ветвями и листьями. Это был старинный способ поимки зверя. Оставалось его заманить в ловушку. Для этого охотники открыли небольшой пластиковый пакет, в котором находилась приманка – круглые шары размером в детский кулак. Взяв баллончик, старший группы опрыскал их каким-то составом и охотники стали ходить по решётке и прицеплять шары специальными клипсами к ветвям. Создавалось впечатление, что это плоды неизвестного дерева. Развесив приманку, охотники взяли свои ружья и, поставив в двадцати шагах от ямы раскладные стульчики, сели на них и стали ждать.

Рул тем временем забрался в кабину грузовика, а мы с Востуром в его кузов. Своё ружьё я держал в руках на всякий случай, а Востур баллончик с дерьмовой смесью.

Прошло полчаса. Ветер дул от нас в сторону ущелья и сплошной стены кустарника. Стояла тишина, лишь изредка прерываемая клёкотом птиц, гнездящихся на скалах. Вскоре мы заметили, как из кустов, находящихся в пятидесяти шагах от нас стали выходить один за другим лохматые, покрытые свалявшейся чёрной шерстью существа, чем-то похожие на медведя, волка и гиену, вместе взятые. С широкой мордой и крупной головой с закруглёнными ушами, они крались по направлению к нам, вытянув свои хвосты. «Крупные зверюги», – подумал я, сравнив их с известными мне подобными хищниками. Это была стая, возглавляемая вожаком, который шёл впереди, разинув пасть и всё время принюхиваясь. Внезапно он остановился, увидев троих охотников, сидящих спокойно на стульях по другую сторону ямы. Я сделал вывод, что зрениеу них не очень развито в противовес обонянию и слуху. Зверь подобрался и приготовился к прыжку. Его шерсть вздыбилась, и из горла раздался хриплый рык. Его сородичи словно ждали команду, нетерпеливо клацая зубами. Наконец вожак рыкнул и бросился вперед. Стая последовала за ним. Охотники вскочили и быстро встали в боевую позицию, приложив приклады ружей к плечу. Стая хлынула на деревянный настил и их лапы стали проваливаться в пустоту решетки, замедлив тем самым натиск. Звери сгрудились в клубок в центре ловушки, и охотники начали стрельбу. Старший группы не принимал участия в стрельбе. Он схватил конец шнура, замаскированного листьями и дёрнул за него. С щелчком разомкнулся замок и створки решётки под тяжестью зверей с шумом упали, увлекая за собой рычащий клубок хищников. Остальные отпрянули, но проваливаясь то и дело в решетке, получали в загривок стрелу с парализующим ядом. Через несколько минут всё было кончено. Около десятка хищников лежали, подёргивая лапами. Подойдя к яме, охотники стали пускать стрелы в тех, кто оказался в ловушке. Вскоре всё стихло, и мы начали грузить заснувших хасвиков в их транспортировочные контейнеры. Всего было добыто 17 зверей. Охота закончилась. В тот же вечер прилетел челнок и забрал нас на орбиту, к вящей нашей радости.

Глава ХI. Галапокса

– Корабль держит курс на Галапоксу, – объявил нам старший пилот. – Вы можете проследовать дальше с нами, а можете сойти на этой планете. Затем помедлив, он добавил:

– Только я вам не советую.

– Почему?

– Тот мир немногим лучше того, что вы покинули. Дикий и суровый. Там только исследовательская станция. Как только охотники доставят на борт свой груз, мы улетим оттуда.

– Куда вы дальше полетите? – спросил я.

Мы сидели в мягких креслах и ждали отлёта, пока погрузочный робот затаскивал ящики с хасвиками на корабль.

– Следующей будет планета, находящаяся около жёлтой звезды К2Н7. Это самый дикий и опасный из всех миров. После этой планеты мы полетим домой, на Руваю.

– Руваю? – воскликнул Востур. – Так ведь нам по пути! Нам как раз туда нужно! Вот везение так везение!

– Ну и отлично. Скоро закончится погрузка и мы отстыкуемся.

– Сколько времени длится полёт до…

– Галапоксы? Шесть касторианских суток. Это почти рядом. Ну, если больше нет вопросов, я пошёл, проверю всё ли в порядке. – И старший пилот ушёл, оставив нас в приятном возбуждении.

– Подумать только, Рувая находится на пересечении главных путей. Это – цивилизованный мир и оттуда мы сможем прямиком улететь на Фунию! О, Фуния, мечта моя, я люблю тебя уже сейчас, не изведав тебя и не вступив на твою землю! О, приди ко мне, любимая моя, домик с шезлонгом и изумрудное море с красавицей фунианкой впридачу!

Мы стали хохотать и дурачиться, так нам стало легко после стольких недель непрерывного напряжения. Выплеснув эмоции, я спросил Востура, как мы улетим на Фунию, ведь у нас нет необходимой суммы! На что мой друг ответил:

– Не переживай заранее дружище, вот прилетим, тогда что-нибудь придумаем!

Я пожал плечами и погрузился в разгрузочное кресло. Веки мои стали смыкаться и я не заметил, как уснул.

Не буду описывать полёт, эти скучные дни, когда сидишь в разгрузочном кресле, не шелохнувшись и лишь время от времени покидаешь его. Кресло устроено так, что когда садишься в него, оно обхватывает тебя со всех сторон, очень мягко, повторяя изгибы тела. Компьютер сканирует твоё тело и затем даёт команду креслу, которое представляет собой живую органику! Она очень приятная на ощупь и в таких креслах находится экипаж и пассажиры, когда звездолёт набирает сверхсветовую скорость. После того, как скорость набрана, кресло можно покинуть, дав ему либо голосовую команду, либо, что чаще используют, подрыгать ногами и уютная капсула тут же распахнётся. Ваше тело лежит в нём, не потеет и не мёрзнет, находясь в живой интеллектуальной среде. Безусловно, к нашим услугам была мультимедийная библиотека корабля – мы смотрели фильмы, слушали музыку, Востур слушал книгу, словом, коротали время, как могли.

На шестой день корабль начал торможение, и мы снова легли в разгрузочные кресла. Скорость падала постепенно и пять часов мы лежали, словно моллюски в раковине. Наконец загорелось табло, извещающее о том, что корабль подлетает к Галапоксе. Выбравшись из кресел, проковыляли в центральный полётный зал, где находились пилоты и большой экран, на который проецировалось изображение увеличивающейся в размере планеты.

Она производила двоякое впечатление. С одной стороны голубая атмосфера говорила о наличии водяных паров и плотной среде, а с другой стороны вокруг, насколько хватало глаз, мы видели пустыни, пустыни и пустыни. Только на экваторе тянулась зелёная полоса лесов шириной около тысячи километров. Туда-то мы и направлялись, как объяснил нам старший группы. Корабль вышел на орбиту и охотники стали загружать в челнок поклажу и снаряжение. Кроме того, они загрузили несколько больших и малых ящиков.

– Летите с нами? – спросил биолог.

– Я полечу, – быстро ответил Востур.

– Мы тоже. Правда? Не сидеть же нам здесь ещё … Сколько суток вы планируете оставаться там?

– Пока не поймаем те экземпляры, что нам заказали. Возможно трое или четверо, как пойдёт охота.

– Тебе охота сидеть здесь ещё четверо суток?

– Нет, конечно.

– Тогда грузите свои вещи в посадочный челнок, скоро мы выйдем на отправную точку.

Через полчаса мы сидели в маленьком корабле и летели по касательной траектории вниз. Чтобы не сгореть в плотных слоях атмосферы пилоту пришлось включить двигатели обратного хода и погасить скорость. Мы плавно спускались и приземлились на посадочную площадку посреди леса.

Деревья высотой сорок метров устремляли свои стволы ввысь. Древовидные папортники и другие неведомые растения образовывали нижний ярус высотой 7-8 метров. Нас встретил начальник местной орнитологической станции. Кроме него и его жены здесь больше никто не жил. Звали его Вонай. Являясь учёным – орнитологом, он изучал уникальный состав местной фауны, представленной главным образом пернатыми и мелкими грызунами. Однако какие это были пернатые! Ну обо всём по порядку.

Выгрузив огромные ящики, мы прошли в куполообразное строение, которое представляло собой сборный модуль, используемый геологами и учёными во время своих экспедиций. Жена Воная – Сонэм, тоже научный сотрудник, сварила нам суну* (*суна: напиток из листьев одноимённой травы, очень популярный среди жителей Кастора.) и угостила лепёшками из муки рапса. Из разговора мы выяснили, что этот мир был открыт сравнительно недавно и по плану он вначале должен исследоваться микробиологами, климатологами, геофизиками и затем биологами. Затем, когда будет определена ценность планеты с точки зрения её климата, флоры и фауны и ей присвоят категорию, за дело возьмутся геологи и после исследования её недр присвоят ей порядковый номер в своей классификации. Затем соберётся Совет по использованию недр и ресурсов и вынесет свой вердикт и определит дальнейшую судьбу планеты. Останется ли она диким мирком вроде Упоки или будет внесена в план освоения.

– На сегодняшний момент, – продолжал Вонай, мы обнаружили здесь уникальную фауну, представленную интересными видами птиц. Вот посмотрите.

Учёный включил голографический 3D-проектор и стал показывать нам изображения крылатых не то птиц, не то зверей.

– Это самая большая птица, обнаруженная нами. Мы назвали её «Горефус». Размах крыльев взрослой особи достигает двенадцать метров*! Она строит гнездо на вершинах самых больших и высоких деревьев и откладывает только одно яйцо. Мы видели скорлупу от такого яйца, оно просто огромное! А это другая птица, называемая «Рахополюс». Размах крыльев всего 5-6 метров, но посмотрите на морду! Ничего вам не напоминает?

Морда этой птички напоминала голову львицы, а страшные когти на лапах заставили задуматься о собственной безопасности.

– Скажите, они опасны для человека?

– Конечно. Они – крылатые хищники. Охотятся ночью, и их главной целью является детёныши горефуса. Они – непримиримые враги! Гнездятся тоже на вершинах главным образом небольшими стаями. С помощью специального коптера* мы наблюдаем за их жизнью и знаете, там, наверху, разыгрываются целые сражения! – И учёный включил нам запись. – Вот летят четыре рахополюса и приближаются к гнезду, где сидит самка горефуса. Заметив своих врагов, она срывается с места и расправив крылья начинает набирать высоту. В гнезде остаётся птенец, уже вполне оперившийся, но не умеющий летать. Набрав высоту, горефус бросается на рахополюсов, отчего те разлетаются врассыпную. Одному не повезло – огромный клюв горефуса опустился на голову рахополюса и тот, жалобно крикнув, камнем полетел вниз. Издав торжествующий крик, горефус погнался за следующим врагом и отдалился от гнезда. Тем временем четвёртый рахополюс, увидев, что горефус увлёкся погоней, повернул к гнезду. Беспомощный птенец сжался в комок и с ужасом смотрел на приближающегося хищника. Ещё мгновенье и птенец стал бы его добычей, но тут тень накрыла гнездо, и с шумом просвистев над ним, огромный самец горефуса набросился на врага. Словно тараном он отбросил хищника от гнезда и тот кувырком полетел вниз оглушённый. Не давая опомниться, горефус сделал крутой вираж и, схватив когтями хищную птицу, принялся наносить тому смертельные удары. Затем поднял мёртвое тело и бросил его в гнездо. Птенец тут же стал его клевать.

Мы просмотрели драму, едва дыша.

– Фу-ф, ничего подобного я не видел! – сказал Востур.

– Когда мы вернёмся, отснятый материал станет темой для передачи «Мир Галапоксы», и не сомневаюсь, что побьёт все рейтинги!

– Так кого же вы собираетесь ловить? – обратился Востур к охотникам, расположившимся тут же.

– Мы летели за птенцом горефуса, – невозмутимо ответил старший.

– Птенцом?

Наступила тишина, которая была нарушена Кулой.

– Вы как хотите, а с меня довольно тех хасвиков! Я остаюсь здесь и с места не сдвинусь! – затем понизив голос, сказала, – Кор, даже не думай, либо я, либо этот грифон!

– Горефус, – вздохнул я и успокаивающе привлёк жёнушку к себе. – Честно сказать, что-то мне не очень хочется покидать эту станцию после увиденного. – И понизив голос, прошептал, – Но что скажет Востур и охотники? Они подумают, что я – трус и подюбочник.

– Подкаблучник, – поправила Кула, – и не подлизывайся. Напоминаю, что наш медовый месяц ещё не кончился.

– Да, да, конечно, милая, этой ночью я весь твой.

– То-то же. Мм-м, простите, профессор, где мы могли бы устроиться, пока они будут ловить этого грифона?

– Пойдёмьте со мной, я покажу вам вашу комнату, – и жена профессора повела нас за собой.

Примерно через час к нам зашёл Востур и сказал, что переночует вместе с охотниками и завтра утром пойдёт с ними ловить птенца.

– Ты пойдёшь или останешься? – он перевёл взгляд с меня на Кулу.

Я нерешительно взглянул на супругу и пожал плечами.

– Останусь.

– Ну ладно, если передумаешь, то присоединяйся.

Однако на следующее утро я спал как убитый после нескольких раундов супружеских медовых поцелуев. Мне снились голые птенцы размером со свиноматку, которые протягивали ко мне свои раскрытые клювы и Востур с моим ружьём, сидящий в их гнезде словно сторож, охраняющий яблоневый сад …

Глава XII. Охота на «цыплёнка»

Утром хозяйка пригласила нас к завтраку. Она прекрасно готовила и после Фортуны мы впервые отведали приличную еду. На станции она посадила семена овощей и зелени и заботливо ухаживала за ними.

– Очень хорошо, что не пошли. Этот мир до конца не изучен и опасен. Здесь на станции мы установили ультразвуковые отпугиватели и крылатые хищники обходят нас стороной. Но за пределами станции может всё случиться. У моего мужа страховка и он получает солидные надбавки за свою работу плюс процент за отснятый материал, который будет продан в телевещательную сеть. И, в конце концов, это его работа. А вам рисковать ни к чему.

В это самое время Востур, профессор и трое охотников подошли к дереву, где находилось гнездо горефуса, в котором сидел птенец. Вы, наверное, задаётесь вопросом, как можно вытащить птенца грозной птицы из гнезда, находящегося на сорокаметровой высоте? Теперь слушайте.

Охотники взяли с собой крючья, чтобы с помощью них залезть на дерево. Внизу под деревом растянули сеть, да так, чтобы птенец не разбился оземь, приподняв её над землей. Вооружившись палками с заострённым, но тупым металлическим концом они начали восхождение. Примерно через полчаса они оказались возле гнезда. Теперь нужно было отпугнуть самку, сидевшую там. Она заметила охотников внизу и предупреждающе заклекотала. Один из охотников вытащил хлопушку, дёрнул за шнурок и кинул её в гнездо. Раздался громкий хлопок, и напуганная птица с шумом сорвалась с гнезда. Охотники долго не думая стали колоть напуганного птенца, вынуждая того покинуть гнездо. Он стал пятиться к краю и, не удержавшись, сорвался вниз. Упав на сетку, птенец от испуга стал кричать и звать мать. Ответный клёкот горефуса возвестил, что он был услышан. Старший группы тут же накинул покрывало на голову птенца и стал связывать ему лапы. Самка горефуса не могла прийти на помощь, густые ветви деревьев мешали что-либо разглядеть, не то чтобы летать среди них. Она кружила над гнездом и жалобно кричала. Вскоре спустились охотники и положили связанного птенца на приготовленные носилки. Спустя час они уже были на базе.

На следующий день планировалась охота на другого зверя. Востур рассказал мне и Куле, как был пойман птенец, и я не выдержал!

– Кула, они профессионалы! Не думаю, что здесь есть риск. И к тому же у меня с собой ружьё! Я пойду завтра на охоту.

Куле ничего не оставалось, как покориться древнему зову охотничьего инстинкта мужчины.

Утром все были в сборе. Шли лесом, на этот раз в другом направлении по еле заметной тропе. Наконец вышли на маленькую поляну, вокруг которой росли необыкновенные кустарники, покрытые большими мохнатыми цветами размером в бычью голову. Они держали свой зев открытым и любое насекомое или небольшая птица, севшая на нижний лепесток, тотчас же поглощалась этим цветком. Всё это рассказал нам профессор.

– А вот там, видите? Дупло. Нам сюда. Здесь живёт объект нашей охоты. Называется зверёк «шерстогуб». Мы с Востуром улыбнулись.