сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Виктория почувствовала мурашки на своей коже, когда он задрал ее платье выше колен, пальцами дотронувшись до ее клитора сквозь трусики.
Виктория уже слишком намокла, но останавливаться она не хотела вовсе. Снимая с парня рубашку, руками поглаживая его торс, ногтями скользя вниз к его члену и обратно к груди, наслаждалась его вздохами.
Медленно расстегнув молнию, Игнатов оставил девушку в одном нижнем белье, продолжая играть с ее клитором через трусики, расстегнул лифчик, кусая ее за сосок.
Виктория больше была не в силах сдерживаться, поэтому комнату стали наполнять тихие, сладкие стоны Волковой.
— Я так хочу тебя, — произнесла девушка. — Пожалуйста.
Но дьявольская ухмылка парня дала понять, что он собирается ее мучить до последнего, пока Вика не окажется на грани того, чтобы трахнуть его.
Парень, взяв ее на руки, уложил на кровать, снимая ее лифчик вместе с трусиками, оставляя ее на шелковых простынях абсолютно голую.
Кирилл продолжал целовать ее живот, двумя пальцами входя внутрь влагалища, заставляя прогнуться в спине.
Ему нравилось ее мучить, она уже умоляла войти в нее, почти плакала, чтобы он трахнул ее. Кирилл и сам был на грани, но он хотел насладиться этим моментом. Юноша стянул с себя оставшуюся одежду, медленно входя внутрь девушки.
— Быстрее, — задыхаясь, произнесла Вика.
— Молчи, — закрывая ее рот рукой, произнес он.
Кирилл постепенно набирал темп, Вика стонала громче, ей нравилось чувствовать его внутри. Он входил глубже, грубее, но целовал ее шею, оставляя небольшие засосы.
— Сильнее, — просила Волкова, царапая ногтями его спину.
Кирилл слушал ее, он делал все, что она говорит, потому что хотел ее, потому что был зависим от нее, потому что, черт возьми, влюбился.
Да, он влюблен в нее, и он понял именно сейчас, когда она лежала под ним, вся такая беззащитная, требовала ласки, почти мурлыкала, как котенок.
Он не хотел отпускать ее. Теперь он боялся ее потерять, боялся, что она уйдет и эти мысли очень пугали его.
Виктория чувствовала приближение оргазма, умоляя не останавливаться парня, она кончила, не выдержав. Кирилл ускорился, сжав ее волосы, резко вытащил член и кончил на живот девушке.
Спустя час они лежали в обнимку в полной тишине и темноте. Им было нечего сказать, ведь все и так было понятно. Этот секс показал, что лишние слова не нужны.
— Что между нами? — задала вопрос Волкова, нарушая тишину.
— Я не знаю, все слишком сложно, — ответил Игнатов.
— Мы снова вместе? — в голосе Вики отчетливо слышались нотки надежды.
— Давай подумаем об этом завтра, хорошо? — предложил парень, засыпая.
— Хорошо, — ответила она, обнимая парня.
***
Кирилл вернулся домой утром. Стараясь никого не разбудить, парень прошмыгнул к себе в комнату, но его ждал сюрприз. В комнате его дожидались отец с матерью. Первый тут же ударил его по лицу. Мама заплакала, а отец без эмоций глядел на своего сына.
— Мать всю ночь тебе звонила! — закричал мужчина. — Где ты был? Отпустил водителя и даже не позвонил, не предупредил. Ты кем себя возомнил, ублюдок?
Кирилл, потирая щеку, которая горела от мощного удара отца, ухмылялся, когда же Игнатов-старший, вновь ударил сына.
— Я с кем разговариваю? Ты на меня смотри, — мужчина злился ещё сильнее, потому что его сын никогда не был таким. — У тебя и так уже все есть, что тебе нужно ещё?
— Тишины, — с улыбкой произнёс парень.
Его никогда не пугал отец, Кирилл терпел это с малых лет. Игнатов-старший был суровым человеком и никогда не давал поблажек.
Его жена должна была выполнять роль прислуги и не лезть в его дела, но Ольга оказалась не из простых, поэтому у них общий бизнес на двоих.
И он решил отыграться на сыне, вырастить из него настоящего мужчину. А вот Кирилл его ненавидел. Отец являлся сексистом, гомофобом, расистом, ярым патриотом и верующим. И это, черт возьми, совсем не смешно.
— Убирайся в школу, чтобы домой сразу после неё, тебя заберут и мне сообщат. Ты на месяц без карманных денег, — грозно произнёс Виктор, а после добавил: — И ещё, забудь о режессуре своего спектакля, я найду тебе замену, — закончил он и покинул комнату Кирилла вместе с женой.
Кирилл закрыл дверь на замок. Он был слишком зол. Не зная, как выплеснуть свои эмоции, он просто сел на кровать, а после отправился под холодный душ, чтобы привести все мысли в порядок.
После душа парень позавтракал и, сев в машину к водителю, поехал в школу. Но и тут ему судьба подсунула свои лимоны. Водитель остановился за поворотом, заглушил мотор, обернулся к парню, протягивая фотографии. Игнатов взял снимки из рук Михаила и обомлел.
На снимках четко виден он в машине у Виктории и их поцелуй. Но как он это сделал? Он следил за ним?
— Откуда это у вас? — вопрошал парень, смотря на фото.
— Я видел вас вчера в компании вашей учительницы, — ответил мужчина, улыбнувшись.— И поверьте, отец совсем не захочет знать, что его маленького сына соблазнила взрослая женщина.
Кирилл почувствовал что-то неладное. Он знал, что Михаил чего-то хотел, но чего именно?
— Что ты хочешь?
— В первую очередь я хочу стать не просто твоим водителем, не только открывать тебе дверь, я хочу работать в фирме твоего отца, — Миша говорил совершенно обыденно, словно каждый день всех шантажировал.
— Это невозможно, мой отец работает только с проверенными людьми. Когда он основал школу, на его место поставили другого директора, а его сделали завучем, с тех пор он никому не доверяет, — объяснил Кирилл, отдавая обратно снимки.
— Но тогда Виктор обо всем узнает, — произнёс водитель.
Игнатов старался сохранять спокойствие, чтобы не подать виду, что его напугала эта ситуация.
— Мне все равно, но если мой отец узнает об этом, то я ему расскажу, как ты чуть не изнасиловал его жену, — улыбнулся Кирилл.
— О чем ты? — удивился Михаил.
— Ты помнишь тот случай, летом, когда я только вернулся с прогулки, как ты набросился на неё, а я ударил тебя по лицу? Она кричала, звала на помощь, а ты бил ее, — Кирилл вспоминал прошлое, и ему становилось неприятно от всей этой картины, потому что он никогда так сильно не переживал за свою мать.
— Я понял вас, — произнёс мужчина.
Авто тронулось с места, водитель пообещал уничтожить все фотографии, но Кирилл забрал их себе и удалил их с телефона Миши. Кирилл знал, что Михаилу не хватит мозгов сделать копии, а даже если и уже хватило, то у Кирилла есть видео, где он пытается изнасиловать его мать.
«Спасибо, что установил камеры, папа», — произнёс про себя Кирилл.
А Игнатов-старший поверит, конечно, своему сыну и никому больше, поэтому Кирилл предпочёл больше ни о чем не беспокоиться.
========== 8. Репетиция - часть первая ==========
Seventh Day Slumber — Horizon
Red — Yours Again
Seafret — Drown
Lana Del Rey — You Must Love Me
PVRIS — Heaven
***
В двух семьях, равных знатностью и славой,
В Вероне пышной разгорелся вновь
Вражды минувших дней раздор кровавый,
Заставил литься мирных граждан кровь.
Из чресл враждебных, под звездой злосчастной,
Любовников чета произошла.
По совершенье их судьбы ужасной
Вражда отцов с их смертью умерла.
Весь ход любви их, смерти обреченной,
И ярый гнев их близких, что угас
Лишь после гибели четы влюбленной, —
Часа на два займут, быть может, вас.
Коль подарите нас своим вниманьем,
Изъяны все загладим мы стараньем.
— Так, прекрасно, следующие, — произнес Кирилл.
Все же Кириллу позволил отец участвовать в этой постановке, никто не хотел проблем. Отец Кирилла никогда не держал свое слово, что означало, что если он сказал, значит, в скором времени он забудет обо всем, о чем говорил ранее, и Игнатов умело этим пользовался.
— Уж поверь моему слову, Грегори, мы бобов разводить не станем, — произнес Богдан. — Я обязательно должен это говорить? — повернулся парень к Кириллу, недовольно на него взглянув.
— Да, если хочешь получить зачет, — кивнул Игнатов. — Не спим, у нас сегодня первая генеральная репетиция, завтра последняя, а мы еще и половину не выучили.
Ребята отработали свои роли, поэтому, когда пришел черед петь, они сделали это красиво и без единой фальши.
Кирилл радовался, потому что знал, что его одноклассники петь вообще не умеют (кроме Тани, которая ходила на вокал с семи лет), но те приятно удивили его — пели прилично, ну или хотя бы тянули на троечку, что уже неплохо.
— Матвей, Ромео наш, давай, — произнес Кирилл, махнув рукой.
— Когда рукою недостойной грубо
Я осквернил святой алтарь — прости.
Как два смиренных пилигрима, губы
Лобзаньем смогут, след греха смести, — заговорил парень, в его голосе слышалась нежность, он смотрел на Татьяну, вероятно, представляя ее своей Джульеттой.
— Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно
К своей руке: лишь благочестье в ней.
Есть руки у святых: их может, верно,
Коснуться пилигрим рукой своей, — Таня отвечала ему тем же, улыбаясь. Очевидно, что девушке нравилась ее роль.
— Даны ль уста святым и пилигримам? — спрашивал Матвей.
— Да, — для молитвы, добрый пилигрим, — отвечала девушка.
— Святая! Так позволь устам моим
Прильнуть к твоим — не будь неумолима.
— Не двигаясь, святые внемлют нам.
— Недвижно дай ответ моим мольбам.
Твои уста с моих весь грех снимают.
— Так приняли твой грех мои уста?
— Мой грех… О, твой упрек меня смущает!
Верни ж мой грех.
— Вина с тебя снята — закончила Таня и ушла за кулисы.
Когда прозвенел звонок, все стали собираться в столовую, чтобы немного перекусить и отвлечься. До концерта осталось всего четыре дня, а выучено всего несколько сценок.
Кирилл надеялся, что все будет готово к пятнице, ведь подвести он не хотел никого, особенно отца, который в качестве бывшего завуча придет посмотреть за его ребенком.
— Кирилл, тебя Виктория Владимировна ищет, — сообщила Агата, садясь рядом с ним.
Интересно, зачем он ей понадобился, если в школе они договорились не общаться, потому что это нечестно и очень рискованно.
Прошло несколько дней с их последней встречи, и Игнатов просил дать ему времени, чтобы решить эту проблему, ведь их отношения стали действительно сложными.
Он так и не рассказал ей про ситуацию с Мишей, потому что не хотел волновать девушку, иначе Вика решила бы взять все под свой контроль и тогда их бы точно заметили, а ему не нужно возиться с еще одной драмой.
Родители собирались разводиться, потому что им надоело жить друг с другом под одной крышей, а Кирилл попадал в их поле зрения, поэтому он не хотел еще одной драмы в своей жизни.
Игнатов постучался в кабинет девушки и сразу вошел, не став выжидать. В кабинете было пусто, Виктория Владимировна сидела на своем месте, проверяя тетради, парень сразу закрыл дверь на ключ, взяв его со стола, а после обратно положил.
— Ты меня искала? — спросил Кирилл, вставая напротив Волковой.
— Да, я хотела, чтобы ты знал, что между нами все кончено, — твердо произнесла Вика.
— В смысле все кончено? Ничего еще не кончено, ведь мы только недавно выяснили отношения, — Кирилл подошел к ней, развернул ее кресло к себе и посмотрел ей прямо в глаза. — Ты правда хочешь этого?
— Да, я правда хочу этого, — кивнула блондинка, закрывая глаза. — Я не должна была позволять себе этого делать изначально, но каждый раз меня что-то останавливало, и каждый раз я возвращалась к тебе, потому что люблю, но ты никогда не любил меня, потому что ты ничего не знаешь о любви.
— Ошибаешься, ты мне нравилась…
— Нравилась, я нравилась ему! Вот видишь, в чем различие между тобой и мной! Ты младше меня, и ты совсем не познал мир, а он бывает жесток. Я не хочу потом страдать из-за того, что вышла замуж за тебя, потому что ты захочешь гулять, — Вика улыбнулась, Кирилл заметил, что по ее щекам текут слезы.
— Ты столько раз говорила мне, что больше не хочешь быть со мной, но каждый раз ты сама звала меня к себе, почему? — парень наклонился ближе к девушке, их губы находились в миллиметрах друг от друга, но Виктория опустила голову вниз, разрушив контакт.
— Я была дурой, уходи, пожалуйста, — произнесла Виктория. — Я все решила, теперь нас ничего не связывает.
— Ты сама не знаешь, чего хочешь, — проговорил Кирилл, открывая дверь и выходя из кабинета.
Ему хотелось курить, пить и просто разнести эту школу по кирпичикам. В нем было столько злости, что он готов ею поделиться.
Он не мог поверить, что это произошло.
То она хочет быть с ним, то отталкивает его, то снова тянется к нему, снова отталкивает и снова, и снова, и снова. Это просто невыносимо — быть с ней и невыносимо быть без нее.
В этот момент ему хотелось забыться где-то в компании с девушкой, которую он совсем не знает, чтобы не вспоминать больше ее запах, ее тело, ее светлые волосы.
Но собрав всю волю в кулак, чтобы не казаться слабым, парень направился в актовый зал, чтобы продолжить репетировать.
***
— Deep in my heart, I’m concealing
Things that I’m longing to say
Scared to confess what I’m feeling
Frightened you’ll slip away
You must love me, you must love me, — пропела Таня, открывая глаза.
— Все-таки я был прав, что сделал Джульеттой именно тебя, — произнес Кирилл, хлопая в ладоши. — Ты идеальная, — улыбался парень.
— Спасибо большое, — поблагодарила брюнетка своего одноклассника.
— Можно подумать, она одна тут талантливая, — произнесла Агата, но рядом стоящая Маргарита сразу отдернула девушку, тем самым предупреждая, чтобы та не лезла на рожон.
— Что ты сейчас сказала? — Таня подошла к Романовой, сощурив глаза.
— Ты все прекрасно слышала, — ответила Агата.
— Видимо, не все, если ты считаешь, что умеешь петь, пожалуйста, встань на сцену и пой! — воскликнула Таня.
— Да я не собираюсь ничего и никому доказывать, понятно? — Агата бросала вызов, это было понятно всем, видимо, она не такая тихая, какой казалась изначально.
— Давай же, Агата, — встрял Герман Юрьевич, который словно вырос из-под земли. — Я хочу послушать тебя, — добавил он.
Рыжая поднялась на сцену, взяв микрофон, ей хотелось утереть нос Одинцовой и спеть что-то такое, чтобы Кирилл видел, что она также достойна быть Джульеттой.
— I think we were cursed from the start,
Second I let you into my heart.
Do you think we were speaking in tongues,
Or simply not enough?
Do you ever wonder,
Who took the light from our life?
The life from our eyes?
All we did was suffer,
Why couldn’t we just say…
You took my heart, — закончила Агата, отложив микрофон.
Взгляды устремились на девушку, Герман аплодировал, не в силах оторваться, но Романова чувствовала на себе прожигающий взгляд Одинцовой.
— Она фальшивила, — сквозь зубы проговорила Таня.
— Ну, прям-таки она фальшивила, — рассмеялся Матвей. — Танюш, ты красиво поешь, но и она поет не хуже, признайся, — парень улыбнулся, обнимая свою девушку, целуя ее в нос.
— Так, все, давайте закончим этот балаган, у меня для вас есть новости, — проговорил директор, поднимаясь на сцену.
— Хорошие или плохие? — задал вопрос Матвей.
—Скорее всего, плохие, — ответил Герман.
— Ну, тогда начните с хороших, — расстроился Кирилл.
— Тогда слушайте внимательно, — заговорил директор. — В нашей школе пройдет концерт в пятницу, но туда приедет комиссия, которая будет смотреть на вас. Она будет оценивать и в конце года, поэтому нужно сделать все, чтобы им понравилось.
— А что же мы сделаем? — спросил Кирилл. — У нас и так тут завал.
— У тебя есть вторая певица, так пусть она споет финальную песню в конце, когда Джульетта умрет, вместо того, чтобы говорить эти дурацкие строчки, которые уже все наизусть знают, — предложил Богдан, явно пытаясь пропихнуть свою девушку.
— Точно, — закивали все головой.
— Ну вот, считай, что у тебя все есть, в четверг приду на последнюю репетицию, — проговорил директор школы и ушел.
— Агата, ты справишься? — Кирилл посмотрел на девушку, та неуверенно кивнула головой. — Я попробую.
— Мне нужен точный ответ, — нетерпеливо произнес Кирилл, вздыхая.
— Я должна попытаться, а можно спеть эту песню?
— Можно, она вроде как подходит, сильно трагичной музыки нам не надо, — согласился Кирилл.
— Как же банально, — закатила глаза Таня, цокая языком.
— У тебя есть другие варианты? — вопросительно посмотрел на нее Игнатов.
— Нет.
— Тогда иди, разучивай свою роль, — бросил блондин, строго посмотрев на брюнетку.
— Тань, ну не обижайся, — Матвей пошел за девушкой, чтобы немного успокоить ее.
***
Вечером, когда Матвей и Таня отрепетировали, Таня позвала парня к себе, тот согласился. Матвей влюбился в эту девушку, ему казалось, что теперь это точно любовь.
Он ревновал ее, защищал и старался сам не обидеть.
— Что она возомнила о себе! — возмущалась девушка, делая глоток уже остывшего чая.
— Тань, она правда хорошо пела, — встрял Матвей.
— Да как ты можешь так говорить! Ты должен быть на моей стороне, блин! — срываясь на крик, говорила Одинцова.
— Ты сегодня нервная, — заметил Матвей.
— Нет, просто сам знаешь, как я не люблю таких, как Агата, — ответила Таня.
