Текст книги "Все, в чем он нуждается (ЛП)"

Автор книги: Оливия Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Но в нем не было теплоты Коннора. Никакого озорного обаяния.

Только холодная, мрачная сила.

Третье:

Коннор приветствовал его так, словно видел впервые за несколько месяцев… но все же ожидал его появления? В его голосе не было настоящего удивления. Просто раздражение и немного фатализма, завернутые в остроумный юмор Коннора.

Четвертое:

Я впервые заметила, что в комнате были и другие люди. Очень много.

Ну… по сравнению с обычными днями.

Четверо высоких, крепко сложенных мужчин в костюмах и темных очках стояли на страже по четырем углам комнаты. Они молчали, с каменными лицами, сложив руки за спиной. Они выглядели как агенты Секретной службы, стоящие по стойке «смирно».

После Мексики отец Коннора, видимо, решил проявить осторожность.

Я понимала, почему Джонни не смог очистить комнату до того, как мы приехали, хотя и не могла понять, почему он вообще впустил их.

Но на этот вопрос, наряду с кучей других, ответ был получен чуть-чуть позже.

Глава 32

Коннор прошел мимо меня, совершенно непринужденно, как будто то, что его отец и кучка наемных головорезов заняли его гостиничный номер, было всего лишь очередным днем в офисе.

Я прокралась за ним, стараясь оставаться как можно незаметнее, разглаживая платье. Джонни закрыл за мной дверь.

Коннор остановился в десяти футах от отца. Отсутствие рукопожатия или объятия бросалось в глаза – по крайней мере, мне.

– Я бы спросил, что ты здесь делаешь, но уверен, что знаю ответ.

– Держу пари, что так оно и есть, – сказал старик.

– Так что я просто задам очевидный вопрос – что ты здесь делаешь? – спросил Коннор, указывая на пол. Потом снова посмотрел на Джонни. – Я думал, что плачу тебе за то, чтобы ты держался подальше от этого сброда.

– Не будь слишком строг к мистеру Инабе, – сухо сказал отец Коннора. – Администрация была настолько любезна, что впустила меня до его приезда.

Я оглянулась на Джонни.

Он поморщился, как будто его профессиональная гордость была задета.

– Я должен поговорить с ними об этом, – сказал Коннор.

– Не беспокойся. Я лучше лажу с хозяином, чем ты. Я ждал тебя около часа назад, но…

Тут мистер Темплтон слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на меня. Презрение на его лице было едва заметным, но тем не менее жестоким.

– …очевидно, ты задержался.

Могу поклясться, что он сделал особое ударение на последнем слоге.

Мое лицо покраснело.

Но Коннора это нисколько не смутило.

– О, как грубо с моей стороны. Лили, это мой отец, Август Темплтон.

Август. Совсем как Цезарь.

Имя ему подходило.

Коннор обернулся и посмотрел на меня. Выражение его лица было слегка озадаченным.

– Отец… Лили Росс.

Презрение мистера Темплтона внезапно стало куда менее утонченным.

– Скребем по дну бочки, да?

Я была так потрясена, что на секунду лишилась дара речи.

Никто не был так груб со мной с тех пор как…

Ну, с герра Клауса.

Возможно, моя последняя встреча с ним сделала меня немного более стойкой, потому что, когда я заговорила, в моем голосе звучала ярость.

– Прошу прощения?

Но Коннор поспешил заступиться.

– Держи язык за зубами, папа, или я прикажу выставить тебя вон, – неважно, друг ты хозяина или нет.

Старик ухмыльнулся – более холодная и злая версия выражения, которое я так привыкла видеть на лице Коннора. Говоря это, он смотрел только на Коннора, а не на меня.

– Простите меня, юная… леди…

Скручивающая нож пауза, которую он вставил перед словом «леди», дала мне понять, что он не считает меня такой.

– …у меня есть плохая черта – высказывать свое мнение.

Коннор коротко и невесело хмыкнул.

– Не волнуйся, Лили, он со всеми козел.

– Только не такой грубый, как мой сын. Или такой же глупый.

– Так для чего же ты здесь, кроме обмена оскорблениями, конечно.

– Чтобы попытаться отговорить тебя от полного идиотизма нынешнего образа действий.

– Ты имеешь в виду то, что я продолжаю тебя слушать?

Прежде чем заговорить, мистер Темплтон взглянул на меня.

– Я бы предпочел продолжить этот разговор наедине.

– Не нужно, – сказал Коннор, и я услышала улыбку в его голосе, хотя видела только его спину. – Лили знает все о пустыне. И моих встречах с губернатором и конгрессменами.

Впервые отец Коннора выглядел удивленным. Даже шокированным – к чему, я думаю, и стремился Коннор.

Мистер Темплтон снова взглянул на меня, словно заново оценивая.

Как говорит дама на навигаторе, «Изменение маршрута».

Затем он, казалось, пришел к тому же выводу, что и тогда, когда я вошла в дверь.

– Ты действительно не должен выставлять себя напоказ перед… прислугой, – усмехнулся он.

При этих словах Коннор потерял самообладание.

– Достаточно. Убирайся к чертовой матери, сейчас же.

– Успокойся. Я просто предположил, что она твоя… сотрудница.

Судя по тону его голоса, он определенно имел в виду почасового работника.

И нанятого на улице за что-то не законное, даже в Лас-Вегасе.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – кипятился Коннор. – Пошел ты. Убирайся.

– Значит, она не твоя секретарша? Или личный… помощник? – спросил мистер Темплтон, придавая последнему слову свой собственный ехидный оттенок.

– Мы с Лили встречаемся.

Мои глаза вылезли из орбит, а сердце сделало тройное сальто.

Я знала, что нам было… хорошо… Знала, что что-то происходит… но услышать, как он говорит, что мы «встречаемся»… Это почти стоило того, чтобы мириться с его королем-придурком-отцом.

– После Миранды ты сильно изменился. – Старик усмехнулся.

Миранда?

Мне было наплевать даже на неуважение в мой адрес.

О ком он говорит?

Коннор сердито покачал головой.

– Знаешь что? Можешь оскорблять меня, но оскорбишь ее – тут же полетишь за дверь.

При этих словах Коннор шагнул к отцу.

Краем глаза я увидела, как все четверо агентов Секретной службы двинулись вперед.

Джонни был еще быстрее, он промчался мимо меня как ветер.

– ПРЕКРАТИТЕ! – Я вскрикнула, испугавшись за Коннора и Джонни.

Вот-вот случится что-то ужасное.

Глава 33

Но тут заговорил мистер Темплтон.

– Подожди.

Это был командный тон. Голос императора или короля. Голос того, кого никогда не ослушаются под страхом смерти.

Я слышала, как Коннор говорил таким же тоном… Но даже он не был таким пугающим.

Все в комнате замерли – даже Коннор. Но сейчас он стоял прямо перед лицом отца, меньше чем в футе от него.

Джонни тоже остановился, но он был прямо рядом с Коннором. Его тело напряглось, как стальная пружина, глаза сосредоточились на двух парнях из Секретной службы слева.

Коннор и его отец уставились друг на друга. Казалось, это длилось целую вечность, хотя, вероятно, прошло не более трех секунд.

Затем мистер Темплтон взглянул на одного из парней из Секретной службы, наклонил голову и полузакрыл глаза.

– Отойдите.

Все четверо телохранителей медленно отступили к стенам.

Джонни остался на месте, хотя заметно расслабился.

Мистер Темплтон хмуро оглянулся на сына… а потом смягчился.

Однако за все время разговора он ни разу не взглянул на меня – только на Коннора.

– Мисс… Росс, не так ли? Как вам может сказать мой сын, временами я не самый приятный из мужчин. Особенно когда он намеренно издевается надо мной. Мои извинения.

Хотя отсутствие зрительного контакта было бесчеловечным, и в его голосе не было теплоты, в нем не было и сарказма. Я подумала, что это самое прямое извинение, которое он когда-либо давал в своей жизни.

Он был полным придурком, в этом не было никаких сомнений. Но когда мультимиллиардер извиняется перед вами – неважно, насколько неискренне – это не то, от чего вы легко отмахиваетесь.

Хотя на краткий миг я обдумала свои варианты.

Быть стервой в ответ или пойти по более благородной дороге?

Как бы сильно я его ни ненавидела, он все равно оставался отцом Коннора.

И мне было неприятно осознавать, какой… хм… перепачканный, я выглядела в этот момент. Хотя я не хотела выглядеть как личность из гетто.

Но больше всего на свете мне хотелось снизить уровень напряжения в комнате. Ради Коннора и Джонни.

– Извинения приняты, – сказала я с таким достоинством, на какое была способна в данный момент. И без трусиков.

Он по-прежнему не смотрел на меня, продолжая говорить с Коннором.

– Итак, мы можем продолжить этот разговор наедине?

– Нет… Можешь изложить свое дело или уйти.

– Ладно. – Мистер Темплтон слегка приподнял голову и посмотрел вниз, словно король, выносящий смертный приговор. – Ты действительно думал, что тебе это сойдет с рук?

– Сойдет с рук? В твоих устах создание новой компании звучит как преступление.

– В данном случае так оно и есть.

– Вообще-то нет, я не следую твоему обычному бизнес-плану.

– Ты никогда не добьешься успеха. Политики у нас в кармане.

– Оказывается, они, как правило, выпрыгивают из одного кармана в другой, более глубокий.

– Если на то есть причина.

– Она у них уже есть. Некоторые из них – во всяком случае, самые важные – надежно заперты.

– Шантаж? – Правая бровь мистера Темплтона приподнялась.

Коннор ничего не ответил. Он просто стоял.

Мне не нравилась мысль, что Коннор прибегает к шантажу, чтобы добиться своего. И особенно мне не нравилось его молчание в ответ на обвинение. Но это было первое, что поразило Августа Темплтона.

– А мне показалось, ты сказал, что играешь не по моим правилам.

– Если знаю, что противник играет грязно, иногда я играю грязнее. Мы поддержим кандидата от оппозиции. Сначала на местных выборах, а если пройдет, то и на всеобщих. – В голосе Коннора звучало явное ликование. – Тогда в следующем году в Неваде будет очень дорогой предвыборный сезон.

– Ты делаешь это намеренно, чтобы досадить мне. – Голубые глаза мистера Темплтона вспыхнули холодным огнем.

– Нет… Как я объяснил Лили, это лишь одно из многих, многих побочных преимуществ.

– Что именно ты называешь преимуществом – возможность уничтожить нашу семью?

– Уничтожение нашей семьи? Слишком грандиозно, тебе не кажется?

– Твои дела обойдутся нам в миллиарды долларов.

– И сэкономят сотни миллиардов долларов для всех остальных на Земле.

Мистер Темплтон усмехнулся.

– Ну и кто же теперь звучит грандиозно?

– По крайней мере, я думаю не о себе, а о ком-то другом.

– Это не те люди, о которых тебе следует думать.

– О, перестань, папа. Просто отмени заказ на пятисотфутовую яхту и больше не покупай Ван Гога для своей частной коллекции. И скажи маме, что в этом году она может купить только две тосканские виллы.

– Ты можешь сказать ей сам.

И тут из столовой пентхауса донесся царственный женский голос:

– Привет, дорогой.

Глава 34

Миссис Темплтон вошла в комнату так, словно вышла на сцену бродвейской драмы.

Она была худой и высокой – во всяком случае, выше меня, хотя это мало о чем говорит. Она была «женщиной определенного возраста» и отчаянно боролась с этим. Лицо у нее было слегка натянутое, как у человека, перенесшего пластическую операцию, хотя, надо сказать, операция была сделана хорошо. Ее шея была гладкой, почти без морщин, а лоб – безупречным. Либо она родила Коннора, когда ей было шестнадцать (я собираюсь сказать «нет»), либо хирург сотворил с ней чудеса. Как и ее стилист: ни одной седой пряди в поле зрения, только матовые светлые волосы, подстриженные в длинном боб в стиле Анны Винтур.

Как и от ее мужа, от нее разило деньгами и престижем. Ее аристократический тон, без сомнения, был выкован лучшими подготовительными школами и колледжами, которые можно купить за большие деньги. На ней было серое деловое платье и жакет в тон. Достаточно консервативно, чтобы соответствовать ее положению в жизни, но, очевидно, дизайнерская марка, чтобы похвастаться своими деньгами. Она носила на шее красивую двойную нитку жемчуга, показную, но без излишеств. На руках у нее было всего несколько колец, но бриллиант на обручальном мог соперничать по размеру с кубиком льда. (Ладно, маленьким кубиком льда.) В отличие от мужа, она подошла прямо к Коннору и поцеловала его.

Ну, во всяком случае, воздушный поцелуй, по одному с каждой стороны лица.

– Боже мой, Коннор, ты совсем вспотел. Что ты делал, бегал марафон? Не отвечай, я не хочу знать.

– Ты была здесь все это время? – раздраженно спросил Коннор.

– Я решила сначала дать вам с отцом все обсудить. Хотя это не сработало так что сейчас самое подходящее время вступить в бой.

– Замечательно. Все, что нам сейчас нужно, – это Винсент, чтобы завершить счастливое воссоединение семьи. Где Винс?

– Он уже в пути, – сказал мистер Темплтон.

– Конечно же.

– Его самолет приземлился как раз перед твоим прибытием.

– Ты имеешь в виду свой частный самолет?

– То, что принадлежит нам, принадлежит и ему, и тебе тоже, – отрезала миссис Темплтон, – если не будешь стараться нас предать. Что это за глупость – сдавать в аренду десять тысяч квадратных миль федеральной и государственной земли?

– Если тебе известны квадратные метры, ты, вероятно, знаешь и причину.

– Правда, Коннор, почему ты так стараешься нам помешать?

– Если я не преклоняюсь перед каждым твоим желанием, не значит, что я воюю с тобой. Или предаю.

– Нет, это просто «побочное преимущество», – едко сказала она.

– Одно из многих. – В голосе Коннора слышалось озорное восхищение.

Мистер Темплтон снова бросился в атаку.

– Я приказываю тебе прекратить эту глупость.

– Ну… в ТАКОМ случае…

– Как мой сын, ты обязан…

– Ты пытаешься играть на моей «сыновьей преданности»? Ты лишился этой привилегии, когда я вытащил твою жалкую задницу из Мексики.

Старик стиснул зубы.

Но миссис Темплтон разразилась театральной тирадой, всплеснув руками и закатив глаза.

– О, ради Бога, неужели тебе обязательно вспоминать эту тему? Ты бьешь его ножом в спину. – «Но я спас тебя в Мексике». Заставляешь наши акции падать на двадцать процентов – «Но я спас тебя в Мексике». Замышляешь уничтожить нас… «Но я спас тебя в Мексике». Ты думаешь, что твоя маленькая мексиканская болтовня имеет для меня хоть какой-то вес? «Я родила тебя» – это немного больше, чем все, что ты можешь предложить.

– Спасибо, мама, что родила меня. – Голос Коннора сочился сарказмом. – А потом быстро навязала мне бесконечную череду нянь и интернатов.

– Возможно, мне следовало постоянно держать тебя рядом. Может быть, тогда ты не стал бы таким садистским, мстительным ребенком.

– Да, ты забыла первое правило воспитания: «держи друзей близко, а врагов – еще ближе».

– Острее змеиного укуса… – пробормотала она.

– Ну, посмотри на это с другой стороны: у тебя есть по крайней мере один благодарный сын, – усмехнулся Коннор. – В конце концов, он обязан вам обоим всем.

– И ты считаешь, что ничего нам не должен.

– Десять миллионов долларов, насколько я помню, – сказал мистер Темплтон.

– О, но разве ты не слышал, Август? – ответила миссис Темплтон. – Он спас тебя в Мексике.

Мои глаза расширились.

По сравнению с этим «Дорогая мамочка» начинала походить на шоу Донны Рид.

К сожалению, я думаю, что мое выражение лица привлекло ее внимание.

Она посмотрела на меня и слегка прищурилась.

Я заметила, что, как и ее муж, она совершенно не обращала внимания на Джонни. Просто смотрела сквозь него. Единственный раз, когда мистер Темплтон признал его существование, – назвал его в третьем лице «мистер Инаба».

Может, поэтому Джонни так удивился, когда я попрощалась с ним в воскресенье вечером, когда Коннор отвез меня домой…

Коннор заметил, что она смотрит на меня.

– Лили, познакомься с моей матерью, Ленорой. Мама, Лили Росс.

– «Миссис Темплтон» подойдет.

Она сверкнула фальшивой улыбкой, которая умерла быстрой смертью, затем подошла ближе и оглядела меня с ног до головы.

У нее были высокие, изогнутые брови, застывшие в вечном выражении надменного неодобрения – вот и все, что она дала мне в эту секунду.

Ну, это и неприкрытую враждебность.

Я чувствовала себя детенышем тюленя, на которого смотрит огромная белая акула.

– Иди по благородной дороге, Лили, – сказала я себе.

Я протянула руку.

– Очень приятно познакомиться…

Она прервала хотя и не для того, чтобы заговорить со мной. Конечно нет.

– Милая маленькая штучка, Коннор. Где ты ее подобрал? – спросила она с презрением в голосе. – В баре? Трейлерном парке? Дисконтной корзине в Волмарте?

Я увидела, как у Джонни от удивления отвисла челюсть.

Лицо Коннора исказилось от ярости.

– Мама…

Но на этот раз я опередила его.

Тем не менее, все еще пытаясь сохранять спокойствие.

– Там, откуда я родом, вы ведете себя очень грубо, – тихо сказала я, глядя ей прямо в глаза.

– О, не обижайся, дорогая, – улыбнулась она. – Там, откуда я родом, мы так относимся к людям вроде тебя.

Когда кто-то оскорбляет тебя, идеальный ответ приходит в голову только несколько часов спустя.

Я как-то слышала, что у французов есть такое выражение. Я не могу вспомнить настоящий перевод, но это что-то вроде «лестничная шутка». Это означает, что вы не думаете об этом до тех пор, пока не спуститесь по лестнице, чтобы уйти.

Я никогда не придумываю идеального ответа.

За исключением этого единственного яркого и сияющего момента.

Не знаю, что на меня нашло, но как только она сказала: «Там, откуда я родом, мы так относимся к таким людям, как ты», я просто скромно улыбнулась.

– И где же это, собственно? В Стерваленде?

Коннор разразился хохотом.

Джонни пришлось спрятать улыбку за ладонью.

Четверо агентов Секретной службы крепко сжали челюсти и уставились в пол.

Даже Август Темплтон фыркнул.

Его жена резко обернулась и кинула на него острый, как кинжал, взгляд.

Он быстро отвернулся, как будто что-то в углу сильно его заинтересовало.

Потом она снова повернулась ко мне.

– Вульгарная девчонка, вульгарный язык, – прошипела она.

И во второй раз что-то пришло мне на помощь.

– Злая старуха…

Я помолчала, потом пожала плечами.

– …это все, что я хотела сказать. Подлая и старая, не важно, сколько пластических операций перенесла.

Кажется, у нее чуть не случился сердечный приступ. Единственная жилка начала биться у нее на виске, пока она смотрела на меня сверху вниз убийственным взглядом.

– О-о-о! – Коннор захохотал.

Джонни поднял брови, словно не мог поверить, что я только что это сказала.

Миссис Темплтон задрожала от ярости.

– Ты… маленькая… блудница… как ты смеешь…

– Блудница? Что это, восемнадцатый век? – спросила я, совершенно не имея в виду продолжения, но сказанное дало моему мозгу достаточно времени, чтобы придумать красивый удар. – Ой, погоди-ка, ты ведь тогда родилась, верно?

БУМ.

Страйк.

У меня никогда в жизни больше не будет такого хорошего выступления.

Клянусь Богом, я думаю, она собиралась дать мне пощечину, когда Коннор подбежал и положил руку ей на плечо.

– Помни, мама, – упрекнул ее Коннор, – когда играешь с огнем, иногда обжигаешься.

– Просто помни об этом, когда она заразит тебя венерической болезнью, – выплюнула миссис Темплтон.

Я не могла придумать ничего остроумного, но это не имело значения – Коннор восстановил контроль над ситуацией.

– Лили хотят видеть здесь, мама. А тебя – нет. Учитывай это или уходи.

Она резко обернулась.

– Все, что я хочу, – это поговорить с глазу на глаз.

Коннор посмотрел на меня через ее плечо.

Я решила, что на сегодня достаточно приключений. Я полуприкрыла веки и слегка кивнула, мол, все в порядке. Уголок его рта приподнялся, и его глаза подарили мне теплое, невидимое объятие.

– Джонни, ты не мог бы отвести Лили на кухню?

– Конечно.

Я прошла мимо миссис Темплтон.

Когда я проходила мимо Коннора, он взял меня за руку и слегка пожал.

Я остановилась и посмотрела на него.

Он подмигнул, и я улыбнулась.

Потом Джонни подхватил меня под руку, и мы пошли прочь под ледяными взглядами мистера и миссис Темплтон.

Глава 35

Когда мы прошли половину коридора до кухни, Джонни прошептал мне на ухо:

– Это было ПОТРЯСАЮЩЕ.

Я усмехнулась.

– Спасибо.

– Я никогда раньше не видел, чтобы миссис Темплтон так насаживали на вертел. Себастьян убил бы за то, чтобы оказаться здесь.

– Она ему не нравится?

– Он ее ненавидит. И мистера Темплтона тоже, но особенно ее. И все же, даже у него никогда не хватало смелости так с ней разговаривать. Только не в лицо. Так что спасибо от нас обоих.

Я подавила смешок и посмотрела на него.

– Ты не сердишься на нас? За… ну, знаешь… побег?

Его лицо потемнело.

– О, я очень злюсь на Коннора… но поговорю с ним об этом позже. Он, наверное, обвинит меня в том, что они были здесь, когда он вернулся.

– Это не твоя вина.

– Нет, но как только Коннор получает преимущество в споре, он всегда использует его, так что это будет главным способом заставить меня замолчать.

Как только мы оказались на кухне, Джонни вытащил свой сотовый телефон и нажал пару кнопок. В главном зале дискуссия все еще была такой же жаркой, даже несмотря на более низкий уровень громкости.

– Кому ты звонишь? – спросила я.

В самый подходящий момент очень веселый голос ответил по громкой связи.

– Я пью «Май-Тай» у самого восхитительного бассейна с самым красивым мужчиной в Калифорнии, Джонни, так что лучше бы это было срочно.

– Здесь родители Коннора. Без предупреждения и без приглашения.

Последовала пауза.

– Не-е-ет, – сказал Себастьян, не то чтобы отрицательно, но как будто говоря «я не могу поверить, в то, что ты только что это сказал».

– Да.

– Оба?!

– Да.

– Почему?!

– По-видимому, Коннор заключил какую-то сделку, которая должна сократить их прибыль. Они упомянули, между делом.

– О черт, тогда будь осторожен. И Коннор тоже пусть остерегается.

– Я так и планирую сделать.

Последовала пауза.

– Из-за какой именно сделки весь сыр-бор?

– Что-то связанное с губернатором и кучей земель в Неваде.

– Гм… почему я ничего об этом не знаю?

Мои глаза расширились.

Вау… Коннор действительно доверял мне…

Джонни посмотрел на меня.

– Лили знает об этом больше, чем я.

Тон Себастьяна внезапно стал ледяным.

– О БОЖЕ, она все еще там?

– Я тоже рада с тобой поговорить, Себастьян, – ухмыльнулась я.

– Было бы лучше, если бы мы вообще не разговаривали.

– Ты бы так не говорил, если бы был здесь пять минут назад, – сообщил ему Джонни.

Любопытство вспыхнуло, Себастьян не выдержал.

– Почему? Что случилось?

– Лили заткнула Ленору.

Себастьян говорил, как самый веселый пятилетний ребенок в рождественское утро.

– О БОЖЕ, расскажи МНЕ ВСЕ.

– Что она сказала? – спросил меня Джонни. – Что-то насчет того, что Коннор подобрал тебя в трейлерном парке?

– Это, и еще про скидочную корзину в «Волмарте».

– Ну… пока не могу сказать, что не согласен с Ленорой.

– Ты почти такая же большая стерва, как и она, ты знаешь это, Себастьян? – спросила я.

– Дорогая, НИКТО не МОЖЕТ быть такой большой стервой, как Ленора. Она делает Мадонну похожей на Мать Терезу.

– Помолчи секунду, Себастьян, – упрекнул его Джонни. – Итак, Лили сказала: «Ты ведешь себя очень грубо», а Ленора сказала что-то вроде: «Там, откуда я родом, мы так разговариваем с такими людьми, как ты», и Лили ответила: «Где это? В Стерваленде»?

Последовала пауза. Затем…

– Нет, не может быть.

– Да, – усмехнулся Джонни.

Еще одна пауза. Затем еще более драматично…

– Нет, не может быть.

– Ой, погоди, дальше лучше.

Джонни продолжал рассказывать о «злой старушке пластической хирургии» и «рожденной в 18 веке».

Каждый раз, когда он произносил очередную кульминационную фразу, Себастьян выкрикивал еще более громко и радостно: «Не может быть»!

Когда Джонни закончил, на другом конце провода повисла долгая пауза.

Наконец Себастьян заговорил:

– Я говорю это только потому, что Хавьер только что ушел, чтобы освежить мой напиток, а также потому, что я уже осушил около трех Май-Тай. Лили, если бы я не был геем, я бы попросил тебя выйти за меня замуж прямо сейчас.

Я расхохоталась.

Учитывая, кто это сказал, это был, вероятно, лучший комплимент, который я когда-либо получала в своей жизни.

– Спасибо, Себастьян. Мне пришлось бы тебе отказать, но я ценю твое предложение.

– О, на самом деле я бы не стал этого делать. В конце концов, ты мне не очень нравишься. Но сейчас Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Я собираюсь назвать своего первого приемного ребенка «Лили» просто в память о моей любви к тебе. Мальчик или девочка, не важно.

Я снова рассмеялась.

– Спасибо, Себастьян, но, пожалуйста, не называй мальчика моим именем.

– Все в порядке, он тоже будет геем.

– Я думаю, в тебе говорит Май-Тай.

– Несомненно. Еще одна причина, по которой мы ведем этот разговор, заключается в том, что я, вероятно, не вспомню его завтра.

– Это, наверное, к лучшему. Особенно для твоего будущего приемного сына.

– Э-э, Себастьян, мне неприятно просить тебя об этом… – начал Джонни.

– Следующим же рейсом. Пока мы разговариваем, я заказываю билет на своем айпаде и машину до аэропорта. Я буду в Вегасе через… два с половиной часа. Ты можешь заехать за мной, или мне нужно взять такси?

– Возьми такси, я хочу держаться поближе к Коннору. Прости, что испортил тебе отпуск.

– Дорогой, это не ты его испортил, а Ленора и Август. Кроме того, я возьму с собой Хавьера. Это будет рабочий отпуск.

– Спасибо, Себастьян.

– Нет проблем. Лили?

– Да?

– Ненависть объединяет. Понимаешь, о чем я?

– Полностью. До встречи.

– Пока-пока.

И звонок прекратился.

Джонни ухмыльнулся.

– Ты уже в клубе.

– Каком?

– Клуб людей, которые действительно нравятся Себастьяну. Это очень эксклюзивная группа.

Я рассмеялась.

– Не знаю, нравлюсь ли я ему на самом деле… потому что он сказал: «На самом деле ты мне не нравишься».

– «Очень»… он сказал, что ты ему не очень нравишься.

– О, теперь ты меня убедил.

– Скажем так: он никогда не говорил, что попросит меня выйти за него замуж.

Я усмехнулась.

– Ладно, точка зрения принята. Что же нам теперь делать?

– Ждать.