Текст книги "Я (СИ)"
Автор книги: Оливия-Хлоя Устиновна-Итильная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Света Павловна, не Светлана – я же говорила, что имя очень редкое. Но под стать голове – светлой. Даже очень:
– Все понятно. Значит ты в ближайшее время отправишься в прошлое и оставишь там кому-то эту фотографию.
– Эта фотография сама из прошлого… а почему это я отправлюсь?
– Ну как же? Это же ты ее подписала!
– Я?
Светка, ни говоря ни слова, взяла у меня из рук "копию материала" – ту, которая изображала обратную сторону, сняла ее на телефон, перекинула фотку на компьютер. Затем сняла другую со стены и перенесла в комп написанные на обороте слова "Ваша двадцатилетняя дочь".:
– Вот, смотри: это буква уже нормального размера, а вот это – буква с твоей надписи. Последняя буква на что похожа? Твой почерк, значит ты в прошлое и отравишься!
– Ну хорошо… а на чем я туда отправлюсь?
– Понятно, что на машине времени… если бы я, скажем, физику учить стала, то было бы понятно, что я ее и изобрету… но наверное кто-то еще изобретет.
– Допустим. А посему на фотографии я моложе чем сейчас?
– Ну ты же в прошлое переместишься! Помолодеешь…
– На сорок лет? Спасибо…
– Тогда не знаю… а такая красивая история могла бы получиться! Ну а если серьезно, то в морозилке фотобумага не стареет практически – помнишь, в гарнизоне в фотографии специальный холодильник стоял? А насчет тридцати лет – значит условия были не совсем комнатными. Если температура повышается на десять градусов, то химическая реакция ускорятся вдвое – или ты в школе химию прогуливала?
– Не прогуливала, но зачем фотография хранить при шестидесяти градусов? И где?
– В Ташкенте каком-нибудь… ты же говорила, что у тебя сокурсница была оттуда как раз.
– Даже в Ташкенте не так жарко… хотя если окна за запад, то в Ташкенте еще и прохладно покажется. В общем, теперь понятно… а жалко, с путешествием во времени интереснее получалось!
– Вот и я говорю, а ты своими капризами всё испортила. Молодеть ей видите ли не по нраву!
– Так не на сорок же лет! Но сама-то фотка откуда?
– Ну мало ли… может, кто-то из студентов в тебя тогда влюбился, проследил, попросил фотографа копии напечатать – мало ли? Непонятно только, как она в Калининграде оказалась… Но одно ясно – всё это полная фигня. Ты мне лучше скажи: привезла новые серии?
Да, не только китайцы смотрят плоды извращенной отечественной фантазии, и среди наших людей находятся поклонники подобного бреда. Хотя Светка и говорила, что ей интересно просто угадывать где в кадре я, а где "исполнительницы главной роли"…
Вообще-то их было уже три штуки. Первая на съемках в Финляндии встретила "мечту жизни" и продюсеры с некоторым трудом нашли почти такую же куклу на замену срочно вышедшей замуж кисе. И, по рассказу Пети, очень боялись, что главные заказчики устроят по этому поводу скандал. Но те, похоже, и не заметили: для них все "белые" на одно лицо. Поэтому когда вторая резко пополнела в талии, на роль взяли Лесину – которая с первыми двумя схожа была лишь ростом и размером бюста. Зато резко отличалась он них "умом и сообразительностью": Петюня уже несколько раз просил руководство заменить ее, так как количество испорченного Лесиной реквизита уже ставило под удар бюджет фильмы. Жалко, прибыли от нее было больше чем убытка – не заменили…
Дома все же хорошо! Так хорошо, что обратно в Москву я выехала уже буквально в последнюю минуту – настолько последнюю, что пришлось и ночью рулить. И на площадку я приперлась, опоздав к началу съемок минимум на полтора часа: проспала. Понятно, что и настроение оказалось на нуле: по дороге на работу я себе в лицах и красках представляла, что со мной учинит Петер.
Но мои фантазии оказались в некоторой степени слишком бурными: ругать меня или даже слегка намекать, что на работу нужно бы вовремя приходить, никто не стал. Потому что все были заняты совсем не съемками: снимать было некого и некому. Впрочем, Петюня в офисе появился где-то через полчаса после меня, и вид у него был странный. Какое-то задумчиво-восторженное выражение лица плохо соотносилось с грустно опущенными плечами – но поведение его удивило меня еще больше. Я его повстречала в коридоре, аккуратно перемещая чашку с кофе от офисного автомата до своего закутка. Очень аккуратно: то ли автомат был не совсем исправен, то ли чашка моя оказалась нестандартной, но кофе в нее коварная машина наливала практически "с горкой". И очень горячий – не отхлебнуть. Поначалу я даже подумала, что на моем лице проявились мои же мысли о злобной технике: Петя, едва завидев меня, как-то суетливо скрылся за ближайшей дверью. Ну а затем из-за двери высунулась его рука, призывно махающей явно в мой адрес.
В конце концов, у нас и уборщица есть, так что подотрет: я же не виновата, что так срочно понадобилась начальству! Тем не менее я все же немного отхлебнула (и не обожглась!), после чего проследовала в ту же дверь:
– Хлоя, тебя никто не видел? Беги отсюда, я сказал что ты на месяц в отпуск уехала! А то они тебя заметут! – сдавленным шепотом просипел наш главный и единственный оператор.
– Меня все уже сегодня видели, а куда бежать и кто будет меня заметать?
Ответить Петеньке не удалось: в дверь следом за мной вошел уже знакомый майор из райотдела и, как-то подозрительно скользнув взглядом по Пете, изобразил бурную радость от встречи со мной:
– Вот вас-то нам и надо! Хорошо что вы еще в отпуск не уехали!
Изображение у майора вышло неубедительное, Лесина – и та лучше бы сыграла. И я, конечно, не преминула поделиться данным выводом с майором.
– Кстати о Лесиной… нет, я на самом деле очень рад вас застать. Видите ли, Лесина… с Лесиной произошел несчастный случай, ваш, как вы его называли, экзоскелет?.. В общем, этот механизм Лесину сильно уронил. Мы уже провели экспертизу, вашей вины нет, не беспокойтесь. Но наш эксперт хотел бы уточнить у вас, у какой компании вы закупали клапана для вашей конструкции – видите ли, несчастье произошло как раз из-за клапана, и пострадавшая собралась подавать иск к производителю…
– Очень интересно… Петя, что случилось-то?
– Ну ты же знаешь Лесину… Эта дура решила, что пока тебя нет, она и сама получит "наградные" за трюк. Ну, где надо в коридоре уворачиваться от файербола… в общем, задний упор ее просто выкинул вперед и шмякнул мордой об стенку. Вдобавок переломав несколько ребер.
– Вот наш эксперт и хотел бы у вас уточнить пару технических вопросов – снова влез майор.
– Ладно, все равно съемок, как я понимаю, долго не будет…
– Действительно, съезди к ним. Но завтра как штык на площадке! Работы будет много, причем для тебя: у новой актрисы размеры немного другие, так что будешь костюмы по месту подгонять! – и Петюня радостно улыбнулся. Как мало нужно человеку для счастья: чтобы Лесина убилась об стену.
– Еще раз повторю: у нас к вам претензий нет. Конструкция скелета выглядит очень интересно… просто из-за дефекта клапана в этот шланг пошло сто атмосфер. А дюрит под таким давлением пожалуй пострашнее тракторной рессоры будет – рассказывал, водя руками по схеме этого "скелета", молодой парнишка. На вид ему я бы и двадцати не дала, но капитанские погоны намекивали, что внешность обманчива…
– Вы ошиблись, сюда сто атмосфер попасть не могут. Хотя и пять тоже немало, но трубка тонкая и длинная, так что на изгиб она дает усилие порядка двадцати килограмм – даже я довольно легко справляюсь. Просто это дура… извините, пострадавшая не удержала равновесия. Не удивлюсь, если она вообще на площадке под газом была.
– Ну… тут вы в принципе правы, некоторый процент алкоголя… но это не существенно. Важно то, что использованный вами клапан вовремя не закрылся и давление в трубке оказалось равным давлению в баллоне, чуть меньше ста атмосфер. То есть тут усилие получилось не двадцать килограмм, а около двухсот пятидесяти: мы уже померили. Другие клапана работают нормально, а этот…
– Этот клапан сломаться не может!
– Ох уж эта вера во все американское! – не удержался юный капитан. – Но жизнь полна сюрпризов: оказывается и американцы делают брак. Так что давайте поможем пострадавшей их за этот брак заплатить.
– Этот клапан не может сломаться!
Глава 4
Этот клапан сломаться просто не может, и я это знала лучше всех. Еще бы: я сама его и придумала. Эти костюмы шестнадцатого века оказывается такие непростые! И долгие столетья многочисленные исследователи женских костюмов искренне считали, что дуры были женщины шестнадцатого – первой половины семнадцатого веков. И по дурости и криворукости рукава на платьях пришивали… частично пришивали. Ну а поскольку в гарнизонном детстве я привыкла к тому, что надевают не модное, а удобное, то решила, что такой покрой для чего-то удобен. Например, для стирки – и чтобы проверить предположение, провела эксперимент.
Конечно, рабство в США уже отменили, а потомки рабов руками стирать и не умели никогда, так что нанять прачку было сложно – да и не по карману. Но когда за плечами Станкин, а в соседней комнате владелица завода по производству роботов – проблема решается, и я изготовила робота-прачку. Только робот с электроприводом – он стальной, работает грубо и резко. Ну так у меня мама доктором была, анатомический атлас – любимая книга детства… и робот был сделан пневматический. "Мышцы" из армированных силиконовых трубок, воздух из баллона – ну а управляемые компьютером клапана я сама придумала. Неплохо придумала, и даже запатентовала плод собственной фантазии.
Вообще-то патент – это отдельная песня. Только в книжках умные умники что-то быстро придумывают, а затем быстренько же патентуют. Причем исключительно в книжках сказочных или вовсе идиотских. В реальной жизни все выглядит немного сложнее. Начать хотя бы с того, что патент стоит шестьдесят тысяч долларов. Тысяч! Это как раз для того, чтобы разные умные мальчики четко знали свое место и не мешали зарабатывать большие деньги большим дядям…
Однако и у простого человека все же есть шанс вожделенный патент получить. Если этот человек работает в университете, в котором для патентования выделены специальные гранты…
Мне повезло: грант у университета был. А предметов для патентования как раз не было: ну что можно запатентовать, изучая древнюю историю? А поскольку если деньги гранта вовремя не будут истрачены, то нового уже не будет, университет радостно мне оказал непосильную помощь. Фрэнк мой "английский" превратил в американский английский, а Марион перевела получившееся на патентно-бюрократический – и в результате к моему отъезду домой "ценная бумажка" была получена. Причем бумажка оказалась даже ценнее, чем я поначалу подумала: Марион, поразмыслив, наладила производство этих клапанов на своей фабрике (за что я должна была получать десять процентов выручки с их продаж). Небольших, но ежемесячно пара сотен долларов мне капала.
Но главное – я для своей уже "киноиндустрии" клапана (и трубки-"мышцы") от Марион получала вообще бесплатно, и могла делать очень простые, но удобные для трюков "экзоскелеты", запитываемые от баллона со сжатым воздухом. В компании их оценили: недорогие и гарантированно безопасные: даже если трубка и лопнет, то максимум ущерба – испачканные штаны актера: хлопает громко, но для человека безопасно. А клапан… конструкция была очень простой и эффективной: перекрывая давление до пятисот атмосфер в полудюймовой трубе за сотые секунды, затвор клапана переключался при усилии снаружи не более фунта, а остальное "добиралось" от воздушной магистрали. То есть вся электрическая часть по размеру не превышала половину зажигалки и питалась от батарейки: актера даже током не стукнет толком. Но главное заключалось в том, что без напряжения клапан был закрыт. Всегда.
А теперь этот "эксперт" мне говорит, что клапан "сам открылся"!
– Я еще раз повторяю: клапан в сломанном состоянии не открывается. Если уже был открыт – то закрывается. Причем время срабатывания не превышает полутора тысячных секунды – так что не надо мне рассказывать сказки.
– Но он не закрылся… хотите – сами посмотрите.
– Хочу.
Посмотрела. Через полчаса я снова сидела в знакомом по первому визиту кабинете, в окружении Тани, майора, мальчика-капитана и ещё двух важных дядь. Один, с полковничьими погонами, был начальником районного управления. А кем был другой, в гражданском – я не поняла.
– Итак, вы утверждаете, что клапан был заменен с умыслом?
– Безусловно. Мои клапана стоят копейки… то есть двадцать девять долларов за штуку. А этот – мало того, что стоит более трех сотен, так его еще просто так не купить. Единственное, что у них есть общего – это установочный размер. Тот, который поставлен вместо моего – аварийный, он мгновенно открывается, но чтобы его закрыть, требуется специальный инструмент. Он вообще для закрывания не предназначен, ставится в одноразовые аварийные системы … так что случайно заменить его не получится. Да и вообще кроме меня к ним никто в студии не прикасался. То есть по работе не прикасался…
– То есть, проще говоря, ваш клапан заменили для того, чтобы изуродовать Лесину? – не выдержал моих разглагольствований "гражданский".
– Скорее всего, но тогда, выходит, и инцидент в Прибалтике был все же покушением на нее…
– Лесиной вообще не полагалось скелетом пользоваться, это машинка для дублеров.
– А кто работает у вас дублером?
Я не ответила – сразу не ответила. Ведь эта дубина меня на голову выше. И если для нее все закончилось вмазыванием в стенку павильона морды лица, для меня… Ой, неспроста там оказалась моя фотография, неспроста…
Похоже, что мысль мальчика-капитана работала на одной волне с моей:
– А если бы в скелете работали вы… вы же ее вдвое легче?
– И на голову ниже… та петля, которая Лесиной в подмышке ребра сломала, вообще-то должна шею фиксировать. Мою…
Гражданский встал, остальные (кроме меня, конечно) вскочили:
– Так, все ясно. Служебное несоответствие выражать не буду… пока не буду. Дело вернуть в производство, план мероприятий завтра должен быть у меня на столе – и с этими словами он вышел. Полковник, майор и капитан выскочили за ним.
– Кто это? – поинтересовалась я у Тани.
– Замначальника Угро… ох и влетит же нам!
– А мне?
– А вам-то за что? Вы же не подследственная…
– Да, я всего лишь потенциальная жертва.
Мы посидели молча еще какое-то время, и наконец Таня не выдержала и поинтересовалась:
– Вы кого-то ждете? Что-то спросить хотите?
– Нет, никого… а что, можно уже идти?
– Наверное, даже нужно – улыбнулась она. – Рабочий день давно уже закончился… давайте, я вас провожу.
– Спасибо, я сама…
– Ну ваша же машина около студии осталась, я вас туда и подвезу. Дело-то мне отдадут, и я хочу у вас кое-что спросить. А снова вас в прокуратуру вызывать не хочется, да и вам, наверное, неудобно будет.
– Ну тогда спрашивайте…
Все же следователи у нас, оказывается, с головой дружат. А еще и дело свое все же знают: к вопросам Таня подготовилась очень хорошо – в особенности учитывая, что и времени у нее почти не было. Интернет – он, оказывается, не только котиками заполнен: пока я делилась с "вышестоящим начальством" своими соображениями, Таня успела не просто найти определенные документы, но и вникнуть в некоторые особенности американского патентного права:
– Скажите, Оля, вы писали завещание?
– Нет конечно, а что, вы думаете уже пора?
– Оля, сначала объясню, почему задаю эти вопросы. Видите ли, меня смутили два момента: во-первых, оба покушения – а я почти не сомневаюсь, что это были именно покушения на убийство – подготовлены так, чтобы внешне они выглядели случайностью. Если бы не вы, то никто и не понял бы, что клапан заменили… а с бомжом тем… ну, в общем как-то так. Во-вторых, причин для такой тщательной подготовки просто не видно. Но теперь вы рассказали про патент… извините, что я так невнятно говорю.
– Ничего, все понятно, я слушаю.
– Так вот, у вас нет родственников, которые могли бы претендовать на наследство.
– У меня и наследства-то нет. Разве что квартира в городке – но за нее хорошо если тысяч двести выручить можно.
– Я не об этом. По американским законам если у держателя патента нет наследников первой и второй очереди, то предмет патента становится общественным достоянием – ну, если, конечно, нет завещания. Но я думаю, что теоретически завещание можно и сфальсифицировать – ведь за патенты на какую-нибудь кнопку на экране компьютера в судах рассматриваются многомиллионные иски.
– Не этот случай. Марион – это жена Фрэнка, того американца, который помог мне в Америке ученую степень получить – на своем заводе эти клапана выпускает, и я получаю целых десять процентов с выручки: бешеные деньги по американским понятиям. Вот только за май я с этого получила почти двести долларов, а за июнь уже двести тридцать. Думаю, что за такие деньги даже морду набить и то желающих не найдется.
– Но ведь если вдруг понадобится не пара сотен ваших клапанов, а несколько миллионов…
– Таня, в мире выпускаются десятки тысяч разных типов клапанов. Мой годится лишь для магистралей высокого давления с низким расходом, причем исключительно для очень коротких магистралей, длиной до пары метров. Долго объяснять, но суть проста: область их применения очень узка, и во всем мире вряд ли получится найти потребителей больше чем на пару тысяч их в год. В кино… в Голливуде уже сделали пяток пневмокорсетов с моими клапанами, но теперь их хватит на весь Голливуд, им больше не надо. Еще… сейчас половину продукции у Марион покупает фирма, делающая роботов для укладки персиков в ящики. Но учитывая, что даже два десятка мексиканцев обходятся дешевле, я удивлена, что у них хоть кто-то этих роботов покупает. А прочие… нет, вряд ли.
– Возможно вы не видите какого-то иного их применения…
– Возможно. Но если речь зайдет о миллионах, то наверное проще патент просто купить? Или хотя бы ценой поинтересоваться?
– Может боятся засветиться и думают, что вы очень много попросите?
– Честно говоря, я не знаю. Все это мне кажется такой… такой… таким бредом, что я даже пока и бояться по-настоящему не начала.
– И не бойтесь. Я постараюсь… мы очень постараемся ваших недоброжелателей найти. Причем очень быстро: если задержимся хоть немного, начальник УГРО с нас шкуру спустит. Причем не одну…
Глава 5
Когда у следствия столь веская мотивация, это очень успокаивает конечно. Не меньше, чем предложения Тани временно, пока дело не раскроют, пожить у нее:
– Я сейчас одна живу… родители в отпуск уехали, в Крым на месяц. И вам будет спокойнее…
Тем не менее я все же поехала именно в свою арендованную четырехкомнатную квартиру на окраине – и даже толком побояться не успела: предыдущая ночь за рулем, день напряженный, так что уснула даже не дождавшись писка микроволновки, извещающего о том, что ужин готов. Ну и хорошо: мороженная фасоль с яйцом и на завтрак очень ничего пошла.
А днем не до бояк совсем стало: новая главная героиня действительно по размеру от всех прошлых отличалась. Хорошо еще, что продюсеры на этот раз выбирали актрису не только по морде лица, но и по профессиональным качествам. Хотя и с физиономией тоже повезло: в какой-то актерской базе данных они нашли даму, физиономией от Лесиной почти не отличимую. Но на этот раз она оказалась именно профессиональной актрисой, откуда-то из Белоруссии – и дамой "слегка за тридцать". С мужем и тремя детьми, зато без даже следов придури в голове и очень спокойную.
Петюня даже расстроился: Аня выполняла все, что он просил, слов не забывала, в кадре держалась естественно. Так что пришлось ему наорать на дублера мужской части коллектива, известного в народе под кличкой Триандр. Если Господь дал человеку ФИО "Андрий Андриевич Андрийко", то как его еще можно назвать? В принципе Триандр все же виноват был: хотя все понимают, что пятница – день особый, но не найти повода не выпить до начала работы все же немного опрометчиво. Тем не менее с коня-то он свалился красиво, а звук и заново записать можно…
После обеда Петюня всех нас порадовал: ему позвонили продюсеры и сообщили, что японцы подписались еще на четыре сезона. То есть еще на год: сезоны у нас по календарю: зимой зиму снимаем, летом – лето. Осень у нас уже и так была законтрактована, так что еще полтора года о зарплате можно не волноваться. А мне – еще и о жилье.
В котором стало вдруг можно переставать бояться. Вот за что я уважаю профессионалов, так это за подход к делу: Аня прямо из аэропорта на площадку приехала, и только уже вечером поинтересовалась у меня, где можно найти недорогую гостиницу:
– Оля, мне на гостиницу пятьдесят долларов в день выделили, но если можно найти терпимую, но подешевле, было бы прекрасно. Я-то Москву не знаю, пару раз была тут, но мне тогда компания жилье предоставляла.
– А деньги вам уже дали?
– Да, сразу как прилетела. Только мне их еще на рубли поменять надо – выдали в йенах, а их тут скорее всего нигде и не принимают. Но, сами понимаете, если получится сэкономить…
– Йены разве что в Сбербанке меняют, да они все уже закрыты. Поэтому предлагаю другое решение, причем бесплатное. Мне компания четырехкомнатную квартиру арендует, под мастерскую и вообще – так что если вас надувная кровать устроит, то можете и у меня разместиться. И бесплатно, и мне веселее будет, а на работу я все равно на машине езжу, так что и по дороге компания у меня появится.
Аня о гостинице спросила у меня наверное потому, что со мной ей за день больше всего общаться и пришлось: эпизод снимается минут пять, а на одеться-раздеться – с учетом "подгонки платья по фигуре" – уходит не меньше часа. Эпизодов за день сняли пять, так что поговорить о разном время у нас было. В том числе и о жилье.
Нет, Ане я про свои проблемы вскользь все же рассказала, правда не особо акцентируя: а вдруг откажется? Но она ломаться не стала: лишняя тысяча баксов в любой семье нелишняя. И к тому же оказалось, что я себе не только "компаньонку" получила: Аня настояла, чтобы мы по дороге домой заехали в магазин, там накупила всякого, а дома тут же направилась на кухню готовить. Давненько я так вкусно не ужинала – а ведь Аня на кухне провела не более получаса. Нет, вкусно сготовить я умею – так ведь лень! Да и времени у меня готовка занимает куда больше.
К тому же – поскольку все равно делать особо нечего было – мы успели подогнать все платья, нужные на следующие три дня съемок, и домой возвращались уже в обед: Петюня с утра снимал все сюжеты с Героиней, ну а я… никаких падений или смертоубийств извращенным образом до конца сезона не намечалось, так что и я оказывалась совершенно свободной. А домашний-то обед – он куда как вкуснее (и полезнее для организма), чем жракля из офисного буфета.
На третий день все же спокойно пообедать не получилось: как только мы уселись за стол, загудел домофон – оказалось, что я срочно понадобилась Тане. Аня обед – видимо, по многодетной привычке – сготовила человек на десять, так что гостья тоже оказалась за столом. Но, перед тем, как взять ложку, она протянула мне какую-то бумажку:
– Оля, думаю, вам стоит посмотреть вот это…
"Высоко давит воздушный шар подходить, ревизор створки идет за электрический прыжок!" – прочитала я вслух. Аня тихонько захихикала.
– Что это?
– Ваш клапан. То есть не ваш, а который вместо вашего поставили…
"Стегает 9 внезапно быстрых прыжков чтобы избежать тяги. Проверено временем 0.001 секунды! Держать 200 банкомат в 1 формат площади сантиметра!" Аня уже не смеялась, а просто рыдала, уронив голову на стол. А это опасно – в особенности, если волосы длинные, а на столе стоят тарелки с супом…
– Фигня какая-то… при чем здесь мой клапан? Или не мой?
– Просто с этим индексом выпускает клапан не только Эй-би-би, но и "Индустриальная компания Цинбайцзян" – это где-то в Китае. На "Али-экспрессе" этот клапан стоит шесть долларов… там ниже на английском тоже написано.
"High pressure balloon compatible. Valve controller followed by power jump. Switch 9 volts. Tested with a time 0.002 sec. Keep 200 atm on 1 square sm. size" – прочитала я мелкие буковки внизу распечатки страницы знаменитого китайского магазина.
– А по-русски? – спросила Аня.
– Да, с английским у них тоже… своеобразно, но хоть понятно о чем речь. Они хотели сказать, что этот клапан годится для баллонов высокого давления, контроллер реагирует на электрические импульсы, переключается при напруге в девять вольт. И держит двести атмосфер на трубе сечением в квадратный сантиметр, а срабатывает за две тысячных секунды. Только почему по-русски он быстрее работает?
– Не знаю… надо бы было у изготовителей спросить. Я уже направила им запрос – чтобы выяснить, кто здесь, в Москве заказывал эти клапана. Думаю, завтра уже получим ответ: я написала, что я из полиции, расследую дело о покушении на убийство – так они уже через полчаса позвонили! Правда, я поняла лишь то, что они просят в прессу не сообщать, кто клапан сделал и подождать, пока кто-то там на работу придет: у них же ночь давно.
– Вы знаете китайский? – удивилась я.
– Нет конечно, но там знают русский. То есть… в общем, я кое-что поняла. И завтра-послезавтра мы дело закроем. А к вам я вот с каким вопросом… то есть я не поняла, почему ваши трубки не лопнули. Ведь дюриты, как в справочниках написано, максимум на тринадцать атмосфер выпускаются…
– Это Марион. То есть это не совсем дюриты. Марион выпускает промышленные роботы, и для пневматики там делают эти… я их "мышцами" называю, из углеволокна. Специальной машинкой ткут многослойную оболочку по форме этой мышцы, и пропитывают каким-то пластикатом для герметичности. Там в пневмосистемах давление высокое, так что делают специально в расчете на промышленные воздушные магистрали. Мне, конечно, столько не надо – но Марион присылает те, которые контроль не прошли – зато бесплатно, а резиновая трубка снаружи – она отдельно надета, чтобы мышцы быстро сдувались…
– Понятно. Я спросила просто потому, что думала что и трубку заменили…
Аня, отсмеявшись, обнаружила некоторый непорядок с волосами – и, поменяв всем тарелки, отправилась в ванную мыть голову. Не знаю, как Таня, но я, хотя и успешно ложкой в тарелке ворочала, вкуса практически не замечала…
– Таня, я вот о чем хочу спросить. Если это не против правил… Вот вы сами в Китай запросы делаете или у начальства все согласуете?
– Сама, конечно! Я за дело отвечаю, и сама определяю, что мне нужно.
– А вы можете мне человека найти?
– Какого? Убийцу? Так я сейчас только этим и занимаюсь: меня от остальных дел временно освободили. Дело-то на контроле…
– Нет, я не об этом. Видите ли, у отца был сослуживец… давно. Но я не знаю ни имени, и адреса – а мне с ним очень нужно поговорить, по личному делу. Знаю только, что лет ему примерно сколько отцу, генерал-майор… то есть я его в такой форме встречала. И два ордена Красного Знамени…
– Я попробую узнать, но не обещаю. А суп у вас очень вкусный – повернулась она к выходящей из ванной Ане. – Вы бульон отдельно варите?
– Нет. Просто я сначала кости вырезаю и обжариваю их на сковородке…
Следующая неделя была занята целиком: во-первых, пошли "трюковые" съемки, а во-вторых, начальство договорилось об "интервью съемочной группы" какому-то гламурному каналу. Может, понадеялись, что и в России фильму продать получится? Зря!
Поскольку "группа" у нас – если не считать актеров-"поденщиков" – состояла всего из дюжины человек, на интервью пригласили всех, включая меня. Петенька нервничал: деятели телевизионных искусств два часа расставляли свет, кресла, столики журнальные – а наши съемки стояли. Вместе с лошадьми, за которых, между прочим, шла почасовая оплата. И, хотя платил-то он не их своего кармана, ему "простой ценного реквизита" сильно не нравился. Но наконец телевизионщики закончили, нас рассадили – и началось:
– Добрый день – целиком, вместе с креслом повернувшись на камеру, бойко начала расфуфыренная девица, – сегодня мы встречаемся с творческой группой, снимающий сериал "Звезды судьбы".
Этой девице явно лавры Шэрон Стоун из "Основного инстинкта" покоя не давали. Впрочем, все эти телевизионщики какими-то озабоченными выглядели: кресла поставили низкие, камеры опустили… ну а когда Аня в это кресло уселась в платье из семнадцатого века, на мордах их явно читалось глубокое разочарование. Зато и интервью пошло живее. Ну как живее:
– Газета "Киото Сенбун" назвала ваш сериал лучшим иностранным сериалом, идущим по национальному телевидению. Расскажите нашим зрителям, о чем этот фильм? – девица едва не клюнула Петюню носом.
– Я не знаю… как сказать… – вид у Петеньки был весьма растерянный.
– Видите ли, господин Петер фон Кёстлин очень плохо говорит по-русски – вмешалась Аня. – А так как ваши зрители вероятно не очень хорошо понимают баварский немецкий, позвольте я отвечу. Наш фильм – это сказка…
– Красивая! – добавил Петенька, улыбнувшись – и изображая жуткий акцент.
– Да, красивая сказка о том, как в волшебное королевство силами колдовства попадают простые люди их разных эпох…
Интервью в форме болтовни ни о чем продолжалось полчаса, и мы уже было начали беспокоиться, но телевизионное кисо все же наши ожидания не обмануло:
– А вы можете объяснить, почему именно ваш фильм стал столь популярен?
– Мы не делаем компьютерную анимацию, у нас живой фильм. И зритель отличает подделку от настоящей реальности – Петя чуть не забыл про акцент, но вовремя спохватился.
– Но ведь в реальности не бывает волшебства – растерянно пробормотало кисо.
– Почему не бывает? – совершенно естественно "удивилась" Аня. – Люди просто не знают своих возможностей – и с этими словами она встала и подошла к нашему германцу. А затем, наклонившись, взяла кресло за ножку и подняла его, держа на вытянутой руке, на уровень своего плеча. Довольно высокого…
Не зря мы к интервью так долго готовились. Этот трюк я придумала, уточнив у Марион, что мои "мышцы" сотню атмосфер выдерживают с гарантией – и превращаясь при этом практически в "стальные стержни". А замки, в которые закреплялись хитрые туфли, в полу студии были установлены еще во втором сезоне. Так что все и на самом деле делалось "по-настоящему" – а со спины, где у Ани надувались под платьем трубы "экзоскелета", камер у телевизионщиков не было.
– Это несложно – продолжила Аня, аккуратно поставив пыхтящего Петю обратно на пол, – надо всего лишь сосредоточиться и поверить в свои силы.
Телевизионщики – все – растерянно и молча смотрели на Аню, на красную от напряжения физиономия Петера фон Кёстлина… Еще бы: Петюня пыхтел как паровоз, заглушая (или изображая, что заглушает) шипенье клапанов, сдувающих трубки скелета…
– Я вижу, что у вас больше вопросов нет. Спасибо за интервью – прервал молчанье наш фон , вскочив с кресла, быстро вышел. За ним потянулись и остальные, оставив растерянных теледеятелей собирать манатки.
