Текст книги "Бухта Бо [СИ]"

Автор книги: Олифант Олифант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Что за Торрес? – удивился Бо.

– Так, – поняв, что сболтнула лишнего, замялась Аннабель, – один знакомец.

– Давайте, выкладывайте, сеньора, – заинтересовался Генри. – Нам тут всё интересно.

Гостья обречённо вздохнула и поведала всю свою нехитрую историю.

***

– Я сразу понял, – щёлкнул пальцами Папаша Бо, – о какой хижине в бухте идёт речь. Вот откуда братья Фаричелли принесли табак и смертельную болезнь. Однако, откуда оспа пришла в джунгли, так и осталось загадкой.

***

– Положение, не позавидуешь, – поскрёб в затылке Генри.

Аннабель молчала, по её щекам текли слёзы.

– Конечно, можно бы наведаться в Сан – Доминго на вашем баркасе. Найти этого Торреса и…

– Нет, – перебил его молчун Хосе. – Долги надо возвращать.

– Не поспоришь, – развёл руками Рыжий, – парень прав.

– Боже упаси! – замахала руками Аннабель. – Мне такое и в голову не приходило. Я, сеньоры, всегда честно веду дела. Обидно до слёз, но, видимо, придётся продать дом и спасти своё доброе имя.

– Что же, – Бо, кажется, что–то придумал, – может быть это и выход. Погостите у нас до завтра, а, там, посмотрим.

***

Торрес.

Хуан Торрес появился на Карибах, когда ему уже перевалило за тридцать. До этого он ходил с разными капитанами по Индийскому океану и имел репутацию отчаянного гуляки и пропойцы. В то время, когда его товарищи, сколотив приличные состояния, покидали беспокойную профессию, Торрес, пропив всё, до последнего пиастра, уходил в очередной рейс. Неизвестно, как дальше бы сложилась его жизнь, если бы Британская Ост – Индийская компания не решила обезопасить свои суда. Теперь каждый караван сопровождал эскорт из боевых кораблей, а пиратам оставалось почёсывать впалые животы, да грабить прибрежные деревеньки. Бравые капитаны, прежде топившие суда не обращая внимания на цвет флага, получили каперские патенты и, скрывая досаду, делили встречных на «своих» и «чужих».

– В гробу я видел такие порядки, – решил Торрес. – Какая, к чёрту политика может быть в открытом море? Отправляюсь на Тортугу. Там до сих пор сначала идут на абордаж, и только потом разбираются, чей это корабль.

Объявившись на Карибах, Торрес вновь бросился в пучину привычной жизни. Дрался в тавернах, швырялся деньгами и слонялся по притонам. Дни летели, полные веселья и опасностей.

Как это часто бывает, всё рухнуло в один миг. Вывалившись с ватагой собутыльников из очередной таверны, Торрес задел плечом проходящую мимо горожанку. Та, вскрикнув, упала, и он, глупо усмехаясь, протянул ей руку, помогая подняться. Однако, женщина, презрительно оттолкнув его ладонь, легко поднялась и, не удостоив взглядом, пошла прочь.

– Что, – захохотали приятели, – познакомился с Ситцевой Аннабель?

– Я собираюсь жениться на ней, – глухо сказал Торрес. Повернулся, и не обращая более внимания на товарищей, ушёл.

Весь следующий день он провёл в порту, расспрашивая торговцев о Аннабель.

– Забудь, приятель, – советовал каждый. – Наша Аннабель отдала своё сердце семейному делу. Вот, будь ты удачливым купцом, тогда…

– Пусть так, – решил Торрес и на год ушёл в море. Вернувшись, он с тем же ожесточением, с каким раньше пьянствовал, занялся торговлей. Свёл знакомство с контрабандистами и вольными купцами. Покупал и продавал, давал взятки, разорял конкурентов, а, случалось, и пускал в ход нож. Наконец, его упорство принесло первые плоды, и он отстроил собственный склад в Сан – Доминго. Тогда, надев новенький камзол с серебряными пуговицами, Торрес отправился с визитом к отцу Аннабель.

– Как вы отнесётесь к объединению наших компаний, – предложил он, решив не говорить о своих чувствах к Аннабель.

– Ты, парень, человек у нас новый, – просипел старый чёрт. – Подождём несколько лет, посмотрим, чего ты стоишь.

Выйдя на улицу, Торрес первым делом купил бутылку рома. Откупорил, вдохнул знакомый аромат и не спеша вылил её на землю.

– Чёрта с два, – рявкнул он и отправился на склад.

Прошло ещё несколько лет. Теперь Торрес старался вести свои дела, так, что бы всё время находиться рядом с Аннабель. Странно, но он, не раз, глядевший в глаза смерти, терялся и робел, оказавшись один на один с возлюбленной.

– Удивительно ловко ведёт дела, – говорила о нём Аннабель отцу.

– Вот бы мне такого зятя, – вздыхал старик.

– Что вы, отец, – пугалась дочь. – У него глаза убийцы.

Торрес же, всё никак не мог собраться с духом и рассказать о своей любви Аннабель. Он уже давно, угрозами и деньгами, отвадил от её дома всех женихов.

– Пока подожду, – успокаивал он себя. – Вот, представится случай.

И случай представился! Торрес узнал, что дети спятившего Дживуса выставили дом на продажу и Аннабель собирается его купить. Будто случайно столкнувшись с возлюбленной в порту, Торрес предложил поработать вместе. Больше всего он боялся, что её удивит подобное предложение, уж больно белыми нитками было оно шито. Но, Аннабель согласилась, взялась за работу и исчезла.

Забросив все дела, Торрес искал её следы повсюду. Его работники день и ночь сновали по рынкам и деревням побережья, расспрашивая о беглянке. И, наконец, затребовав изрядную сумму, знакомый торговец виски рассказал, что Аннабель находится в плену у шайки некого Бо, обосновавшегося в Обезьяньей Бухте. Взревев от бешенства, Торрес бросился выручать возлюбленную.

***

– Первым, шлюп, входящий в бухту, – Папаша Бо наморщил лоб, вспоминая, – заметил Креветка. Мы вышли на пляж, взглянуть на новых гостей, бросающих якорь на стоянке.

– Не пираты, – прищурился Генри. – Всего десяток пушек, да и людей не больше дюжины. Какой–нибудь торговец.

– Это Торрес, – прошептала Аннабель и безвольно опустилась на песок.

***

Ещё мгновение назад Рыжий выглядел радушным поваром, встречающим новых постояльцев на пороге гостиницы. А сейчас, это был капитан пиратов, командующий своей командой.

– Все в дом! – рявкнул он, срывая и отшвыривая фартук. – Док и Хосе берут ружья, Креветка и сеньора, заряжают. Пока они подойдут на шлюпках, надо успеть выбить половину, затем будем атаковать.

– Но они пришли только за мной, – прижала руки к груди Аннабель.

– По местам! – Генри, не слушая, схватил её за руку и втащил в дом.

От судна отвалила шлюпка и двинулась к берегу. Бо, разглядывающий её в прицел ружья, заметил, что кроме двух гребцов, там находился всего один человек, стоящий на носу.

– Затевают какую–то пакость, – хохотнул Генри прицеливаясь. – Стреляем по моей команде!

В этот момент, человек на носу поднял руку и, что–то выкрикивая, замахал белым платком.

– Никаких переговоров! – завопил Рыжий и пальнул в него.

Одновременно выстрелили Бо с Хосе. Стоящий, от неожиданности, присел, а гребцы попадали на дно лодки.

– Проваливайте, – выкрикнул Генри, принимая от Креветки заряженное ружьё.

***

– Хвала Иисусу, – улыбнулся Папаша Бо, – мы промахнулись. А, когда увидели, что человек встал и вновь машет платком, я решился выйти. Никакого геройства, сэр. Просто, глупо было проливать кровь, не узнав их требований. Итак, не обращая внимания на яростные протесты Генри, я отложил ружьё и пошёл к воде.

– Если что–то пойдёт не так, – напутствовал он меня, – не стойте на линии огня, а сразу валитесь на песок.

***

– Неприветливо тут встречают гостей, – Торрес, ростом на голову выше Бо, чуть развёл руки в стороны, показывая, что не вооружён.

– Боюсь, мои приятели немного погорячились, – холодно ответил Бо. – Что за дело привело вас в эти края?

– Я знаю, что Ситцевая Аннабель здесь, – звенящим от ненависти голосом проговорил Торрес. – И хочу забрать её.

– Боюсь, что это невозможно, сэр. Сеньора Аннабель наша гостья и вольна сама решать, где ей находиться.

– Это всё пустые слова, – прорычал Торрес. – Назовите цену и я заплачу. Слово джентльмена.

– Послушайте, – Бо сделал шаг к нему, – сеньора Аннабель поведала нам о своих злоключениях. Но, чёрт возьми, это всего лишь деньги!

Торрес недоумённо уставился на него.

– Вы хотите сказать, что она не силой удерживается здесь?

– Разумеется, – Бо пожал плечами. – Тем не менее, сеньора находится под нашей защитой и, уверен, что в скором времени вернёт вам долг.

– Да, сгори этот долг! – облегчённо воскликнул Торрес. – Я могу поговорить с Аннабель?

***

– Такого никто не мог ожидать, – Папаша Бо улыбнулся. – Торрес, под прицелами ружей, встал на колено и предложил Аннабель свою руку и сердце. Изумлённый Генри чуть было не выстрелил.

– Мне надо подумать, – как настоящая сеньора ответила Аннабели и лишилась чувств, упав на руки Хосе и Креветки.

Первым пришёл в себя Рыжий, и немедленно пригласил всех отпраздновать помолвку в нашей гостинице. Удивительно в нём сочетались пират и управляющий!

***

Сияющий от счастья Торрес не мог усидеть на месте, и предлагал немедленно плыть в Сан – Доминго, готовиться к свадьбе.

– Это будет такой праздник, – обнимал он то Рыжего, то Бо. – Пригласим весь город, всё побережье! Всё Карибы, чёрт побери!

Аннабель, несколько оторопевшая от стремительно развивающихся событий, вела себя более сдержано.

– Хуан, – взяла она жениха под локоть, – я не уверена, что джентльмены хотят покидать свою бухту. Однако я думаю, что нам стоит их как–то отблагодарить. В наше время найдётся не так уж много людей, готовых бескорыстно помочь даме, попавшей в беду.

Торрес немедленно подарил Бо свой шлюп, Генри – магазин пряностей на Ямайке и предложил усыновить Хосе и Креветку.

***

– Конечно же, мы отказались от столь щедрых подарков, – рассмеялся Папаша Бо. – Поверьте, сэр, бухта уже стала для нас родным домом, и мы не собирались её покидать. Правда, рачительный Генри намекнул, что не отказался бы от старого баркаса Аннабель. Подарок был немедленно вручен, и наша команда, погрузившись на него, проводила шлюп до выхода из бухты. Аннабель, стоя на корме, посылала воздушные поцелуи, Торрес махал треуголкой, а Генри, успевший глотнуть виски, палил в воздух из ружья. Затем, мы, по просьбе Креветки, прошли вдоль всего пляжа и, наконец, вернулись домой. Открыв дверь, мы с изумлением увидели сидящего за столом гостя.

***

Незнакомец отложил недоеденный кусок рыбины и, лучезарно улыбаясь, привстал.

– Отец Мейсон, – представился он, вытирая руки о рясу. – Восхитительная макрель, джентльмены.

– Виски, – прошептал Генри, указывая стволом ружья на ополовиненную бутыль.

– Плохая примета, – серьёзно сказал Хосе. И пояснил, – убить священника.

– Ах, виски, – чуть пошатнулся отец Мейсон. – Я решил позволить себе капельку.

***

Мейсон.

Как его назвали родители, он не знал. В Ордене имена воспитанников менялись с переходом на следующую ступень обучения. Арифметика, латынь, греческий, теология, история, алхимия, античная литература, механика – все эти предметы он изучал под разными именами. После окончания восьмой ступени, Наставник определил его дальнейший путь и нарёк Комедиантом.

– Как актёр меняет маски, так и ты будешь служить Ордену, скрываясь под разными личинами.

– Мир покорится Нам, – привычно отчеканил Комедиант.

С этого дня он изучал анатомию, теорию ядов, каллиграфию, искусство грима и перевоплощения. Метал ножи, стрелял из лука и арбалета, фехтовал, плавал. Раз в три месяца его с несколькими воспитанниками отправляли в город. Задания были не сложны, а требовали лишь применения полученных знаний. Собрать шапку медяков на паперти, соблазнить девицу или обобрать пьяницу – всё давалось Комедианту легко. Мало того, каждый раз стараясь перещеголять других воспитанников, он импровизировал, получая от этого несказанное удовольствие. Со временем, практические занятия усложнялись. Теперь ученикам поручалось вызвать волнения простолюдинов на торговой площади или подделать купчую и выгнать домовладельца на улицу. И тут Комедиант оказывался первым. Вдохновлённая его речами чернь шла громить лавки, а изготовленные документы никогда не вызывали сомнений.

Блестяще он сдал и выпускной экзамен, проникнув по фальшивым документам в тюрьму. Там Комедиант, опоив сонным зельем коменданта, вывел на свободу узника, члена Ордена.

– Обучение закончено, брат, – обнял его Наставник. – Отныне ты полноправный член Ордена и будешь служить, укрепляя его мощь.

– Мир покорится Нам, – ответил Комедиант.

С той памятной минуты прошли неполные двадцать лет. Куда только не забрасывали Комедианта приказы Ордена. Он, то в шитом золотом камзоле, крался ночью по дворцовым коридорам. То продавал выпивку с маркитантской повозки. Убивал на затеянных из–за пустяка дуэлях. Возглавлял шайку грабителей. Служил звонарём при храме. Оперировал в полевом госпитале.

Случилось как–то раз, и попасть в камеру смертников. Вызволил его незнакомый юноша в офицерском мундире. Выведя за ворота крепости, подвёл Комедианту коня и протянул кошель с золотом.

– Выпускной экзамен? – осенило его.

– Мир покорится нам, – беззаботно рассмеялся юноша…

Повсюду Комедиант ощущал за собой мощь Ордена. Его служителем мог оказаться блистательный придворный, портовый пьяница, хозяйка таверны, бравый офицер или священник. Каждый ждал своего часа, зная, что служит великому делу.

Встреча с Наставником была, как всегда неожиданной.

– Пора Старому Свету отдохнуть от Комедианта, – обнял его учитель. – Орден отправляет тебя на Карибы. Путешествуй, заводи новые знакомства, но нигде подолгу не задерживайся. Нас интересует всё, связанное с неким идолом. Золотой Обезьяной.

– Я должен найти её?

– Достаточно будет подробного доклада. Наши братья уже предупреждены о появлении на побережье нового миссионера – отца Мейсона.

***

Мейсон (продолжение)

На Эспаньоле он пробыл недолго. Снял комнатку вблизи порта и целые дни проводил в тавернах, прислушиваясь к разговорам. За время, проведённое там, Мейсон завёл сотни знакомств. Лучезарно улыбающийся, с участливым лицом, он исповедовал пьяных матросов, терпел рыбацкие байки и рассказы старателей. Незаметно переводя беседу, в интересующее его русло, Мейсон вскоре окончательно убедился, что Золотая Обезьяна действительно существует. Перед тем, как отправиться на континент, он заманил на пустынный пляж старика, уверявшего, что своими глазами видел таинственного идола. Связав перепуганного рыбака, Мейсон с пристрастием допросил его.

– Итак, – сказал он самому себе, закопав труп несчастного, – видимо, пришло время наведаться в джунгли.

Наняв баркас, Мейсон покинул Эспаньолу. Высадившись на побережье, он встретился со связником Ордена и передал ему первый отчёт. Затем, не спеша принялся готовиться к опасному путешествию. Отметил на карте места возможного проживания дикарей, пиратские стоянки и базы контрабандистов. Уложил в холщовую суму Библию, несколько флаконов с ядами, распятие, легко превращающееся в стилет, моток верёвки, мазь от укусов насекомых и огниво.

– Встретив дикарей, – посоветовал связной, – прикинься безумным. Случалось, это помогало избежать костра.

– Мир покорится нам, – обнял его Мейсон и ушёл.

В джунглях, сам того не ожидая, он освоился достаточно быстро. Первое время, стараясь не ночевать в лесу, Мейсон выходил к морю и спал на пляжах. Однако, спустя пару недель, решил углубиться в чащу. В тот же день он почувствовал, что за ним следят. Тогда Мейсон, стараясь побольше шуметь, развёл огромный костёр, украсил голову венком из цветов и принялся ждать. Двое дикарей вышли справа и слева одновременно. Бронзовокожие, с лицами, выкрашенными глиной, они медленно приближались, выставив впереди себя копья.

– Рад видеть вас, дети мои, – расплывшись в улыбке, поприветствовал их Мейсон на испанском. Затем повторил то же самое на английском, португальском и французском.

Гости молчали.

– Что же, – продолжая улыбаться, он встал. – Ведите меня к своему вождю. Может быть, у него есть, что мне поведать.

Мейсон не ошибся. Хотя седовласый старец не говорил ни на одном из известных языков, однако, носил на груди искусно вырезанное из камня изображение сидящей обезьяны.

– Придётся у вас задержаться, – Мейсон подмигнул и запел псалом.

Месяц он прожил в племени, старательно изучая язык. Легко прикидываясь сумасшедшим, Мейсон слонялся меж хижинами, пытаясь найти, хоть какой–то намёк на Золотую Обезьяну. Увы, старания его были тщетны. Одно Мейсон выяснил точно, то, что Бог живёт близ моря. Больше здесь делать было нечего, и в одну из ночей он ушёл.

На нужную ему стоянку контрабандистов Мейсон вышел по карте. Сюда, раз в несколько месяцев, должен был наведываться связной. Приведя в порядок хижину, Мейсон приготовился ждать…

***

Мейсон (окончание)

Связным оказался жизнерадостный толстяк, пришедший в бухту на двухмачтовой шхуне. Отправив матросов за пресной водой, он незаметно скользнул в заросли и через мгновение оказался перед хижиной.

– Называй меня Антонио, – представился связной. – Португальский купец. Неудачник, весельчак и всеобщий друг.

– Мир покорится нам, – обнял его Комедиант.

– Какие будут поручения, брат?

– Переправь этот доклад в Орден, – протянул свиток Мейсон. – И я хотел бы знать, что нового на побережье.

– Новостей, собственно, две, – наморщил лоб Антонио. – Губернаторы решили покончить с пиратами и снарядили эскадру. Думаю, что на некоторое время она оттеснит «джентльменов удачи» к Тортуге, а то и до Ямайки.

Антонио достал огромный красный платок и протёр вспотевшую лысину.

– Вторая же новость, действительно, вызывает у меня тревогу. Идя на встречу с тобой, в миле отсюда мы наткнулись обломки корабля. Я узнал его – это шлюп некого капитана Моисея Фишборна, торговца живым товаром. Ни мелей, ни рифов в этих водах нет, и, скорее всего, Моисей пал жертвой своего груза. Подойдя поближе, мы обнаружили останки экипажа и чернокожих рабов.

– К чему мне это знать? – удивился Мейсон.

– Терпение, брат, – вздохнул Антонио. – Судя по всему, узники перебили экипаж, но не сумели справиться с кораблём, разбив его о прибрежные скалы. Но, не это главное. Даже с борта, у чернокожих мертвецов были видны явные признаки Variola vera.

– Чёрная оспа?

– Она самая. И, насколько я понимаю, сейчас часть беглецов скрывается в джунглях. Если они наткнутся на индейцев, то на побережье придёт эпидемия. Страшно подумать, чем всё может закончиться.

– Ты прав, – задумался Мейсон. – Это крайне осложнит мою миссию. Сколько, на твой взгляд, может быть беглецов?

– Человек пятнадцать–двадцать, не более, – прикинул Антонио.

– Хорошо, – принял решение Мейсон. – Мне понадобится сабля, ружьё, пара пистолетов и запас пороха. Думаю, мне придётся поспешить.

– Жаль, что не смогу сопровождать тебя, – склонил голову Антонио. – Через час я доставлю всё необходимое.

Как Комедиант и рассчитывал, следы рабов он нашёл легко, а через несколько часов вышел на их лагерь. Чернокожие были ещё живы, но болезнь не пощадила никого. Методично добив каждого, Мейсон забросал тела сухими ветками и поджёг.

Последнего, видимо, отбившегося от своих, он обнаружил, вернувшись в хижину. Тот без сознания лежал на земляном полу. Мейсон застрелил его и, накинув на труп верёвку, вытащил тело наружу. Затем, предал, как и остальных, огню. Хотел было сжечь и постройку, но что–то остановило его. Закопав на пляже оружие, Комедиант выстирал одежду, тщательно вымылся и уснул сном праведника.

С первыми лучами солнца он проснулся, позавтракал черепаховыми яйцами и разложил на песке карту.

– Обезьянья Бухта, – прочитал Мейсон изрядно поистёршиеся буквы. Антонио сказал, что через пару месяцев наведается туда.

***

– Признаюсь, сэр, – вздохнул Папаша Бо, – мы предпочли бы кого угодно, только не священника. Библия у нас была, и я считал, что этого вполне достаточно. Иметь же собственного падре, да ещё любителя выпивки, никак не входило в планы.

– Какого чёрта, – начал, было, Генри, но осёкся.

– Мой друг имеет в виду, – как возможно приветливее сказал я, – чему мы обязаны столь неожиданным визитом?

– Чистая случайность, – вновь плюхнулся на скамью священник. – Небесам было угодно послать меня в эти земли со священной миссией. Нести слово божье дикарям.

– Какие мы ему, к дьяволу, дикари? – недоумённо посмотрел на меня Генри.

– Что, вы! – замахал руками Мейсон, пропустив богохульство мимо ушей. – Я говорю о тех несчастных, что населяют джунгли и молятся своим идолам. Уже который месяц я пробираюсь через заросли в поисках заблудших душ.

Выглядел святой отец, действительно, неважно. Сутана требовала починки и изрядной стирки. Руки были изодраны колючками и распухли от укусов москитов. Да и пахло от него, как от последнего нищего.

– Простите нас, отец Мейсон, – извинился я, – за холодный приём. Мы с удовольствием предоставим вам крышу над головой.

– И совершенно бесплатно, – недовольно буркнул Генри.

Хосе, по своему обыкновению промолчал, а Креветка, кажется, наоборот обрадовался новому постояльцу.

Каково же было моё удивление, когда на следующий день оказалось, что вместо бездельника в сутане, мы получили превосходного и неутомимого работника. Сложно найти ту профессию, в которой бы не преуспел отец Мейсон. Первым делом, он переложил печь на кухне. Теперь она требовала втрое меньше дров и совершенно не дымила.

– Повар, это голова кухни, – резюмировал святой отец, любуясь на своё творение. – А, печь – её сердце!

Я был уверен, что возьмись он за стряпню, Генри вполне был бы посрамлён, однако Мейсон так горячо превозносил мастерство Рыжего, что покорил его сердце.

Затем гость извлёк из сумы десяток рыболовных крючков и ушёл на баркасе в море с Креветкой. Вернулись они уже через час, радостно хохоча и таща за собой корзину, полную здоровенных рыбин.

– Кстати, любезный Бо, – обратился он ко мне, ловко потроша тунца, – согласитесь, что местные леса, просто рай для фармацевта.

Кажется, я покраснел. Из всех снадобий, мне был известен лишь сомнительный бальзам Весельчака Иоганна.

– Понимаю, понимаю, – поспешил сгладить неловкость Мейсон. – В этих суровых местах ланцет хирурга, куда действеннее, чем плошка с целебной мазью. Однако, если вы не против, можно было бы собрать на досуге собрать небольшую аптеку.

Разумеется, я не возражал!

А, когда вечером, мы увидели молчуна Хосе и Мейсона, беззаботно болтающих на пляже, стало понятно, что само Провидение привело в бухту святого отца.

Перед ужином Мейсон прочёл короткую молитву и, клянусь, мы впервые почувствовали себя не заброшенными странниками на краю света, а добрыми христианами у себя дома.

– Дружище, – выразил нашу общую мысль Генри, – к чёрту ваших дикарей. Оставайтесь здесь.

– С превеликой радостью задержусь на несколько дней, – кротко улыбнулся отец Мейсон. – Признаться, я до смерти боюсь этих индейцев. Да и небольшая передышка мне не повредит. Днём буду в вашем распоряжении, а вечерами займусь приведением в порядок своих записей. Вот уже несколько лет, как я занимаюсь поиском и описанием местных языческих храмов и изваяний.

– Да тут для вас просто рай, – захохотал Генри. – Хосе, проводишь завтра святого отца в Обезьяний Храм?

– В храм? – удивлённо обвёл нас глазами Мейсон.

– Ну, как же, – беззаботно продолжал Рыжий, – знаменитое капище Золотой Обезьяны. Малыш Хосе нашёл его!

– Не разыгрывайте, – отмахнулся святой отец. – Это всё легенды для искателей сокровищ. Местные племена поклоняются Пернатым Змеям и Ягуарам, а не мартышкам.

***

Тут уж все заговорили, перебивая друг друга. Подумать только, миссионер не верил в существование Храма! Генри потребовал немедленно отправиться туда, однако, Мейсон, сославшись на сумерки, предложил отложить поход до завтра.

– Надеюсь, Обезьяна за ночь не скроется в джунглях, – иронично усмехнулся святой отец.

– Никакого идола, – казалось, Бо, даже несколько обиделся, – там нет. Но само святилище в полном порядке.

– И эсквайр сказал, мол, это тот самый Храм и есть, – горячо вступился Генри.

– Эсквайр? – поднял брови Мейсон. – Я‑то думал, что набрёл на четвёрку отшельников, а у вас тут, вовсю, кипит жизнь.

– Позвольте, – сел поудобнее Бо, – я расскажу обо всём по порядку.

И, закурив трубку, он поведал Мейсону о капитане Рене; о схватке с фрегатом; о братьях Фаричелли и чёрной оспе; о капитане Сантьяго; о появлении Генри, Хосе и Креветки; об эсквайре Джонатане Расселе и его поисках Храма; о Аннабель и Торресе.

– Невероятно, – время от времени повторял Мейсон.

– Оставайтесь, – хлопнул его по плечу Генри. – У нас скучать не придётся.

***

– Чего уж греха таить, – продолжил Папаша Бо, – но палящее солнце и убаюкивающий шелест волн способствуют некоему умиротворению и апатии. А если у вас нет неотложных дел, то требуется изрядная сила воли, что бы выбраться из прохладной тени. Поэтому, когда на рассвете нас разбудило пение псалмов, каждый в душе проклял нового гостя. Позёвывая, я вышел из дома и увидел Мейсона, идущего от моря и приветственно машущего мне рукой. Без сутаны, голый по пояс, он казался скорее воином, чем священником.

– Гляньте, док, – удивлённо зашептал, подошедший сзади Генри. – А у святого отца места живого на теле нет.

Действительно, я насмотревшийся за свою жизнь на раны, мог бы поклясться, что Мейсон побывал в переделках.

– Жизнь миссионера, не сахар, – словно отвечая нам, подмигнул Мейсон. – Через что только не приходится пройти, неся слово Божье дикарям.

– А я‑то всегда считал, – ухмыльнулся Рыжий, – что ваш брат всё больше растит брюхо, да гоняется за хорошенькими прихожанками.

– Ты, Генри, – расплылся в улыбке святой отец, – читаешь мои мысли. А, почему бы и нет? Принимайте в свою команду, мистер Бо! Отстрою часовенку, получу разрешение и буду служить мессы. Обзаведусь прихожанами из заблудших душ, окрещу парочку местных племён и заживу себе, как архиепископ.

– С удовольствием, отец Мейсон, – подержал я его. – Вот, только с паствой, боюсь, будет не богато.

– Не скажите, любезный Бо, – серьёзно ответил он. – По–моему, ваша бухта самая посещаемая на всём побережье.

И он, повернувшись к морю, указал на крохотную точку на горизонте.

***

Капитан шхуны, вставшей у берега на якорь, не отличался хорошими манерами.

– Клянусь своими потрохами, – заорал он, едва ступив на песок пляжа, – я не вижу тут никакого лекаря. Двое мальчишек, рыжий верзила, поп и худой оборванец. Где вы прячете своего костоправа, чёртовы ублюдки?

– Я доктор, сэр, – шагнул к нему Бо. – Боюсь, что вы не слишком–то любезны, тем не менее, готов помочь.

– Хм, – недовольно буркнул тот, – выбирать не приходится. Там, в шлюпке, трое моих парней собираются отдать Богу душу. Уж не знаю, что за напасть с ними приключилась, но мне не хотелось бы их потерять. В местных портах хорошего моряка не найти, одни головорезы, да пропойцы.

Бо, не слушая бранящегося капитана, подошёл к больным. Двое лежали без сознания, третий же, закрыв глаза, стонал.

– Дизентерия, – потрогав лоб одного из них, вполголоса сказал Мейсон. – Дело плохо.

Бо с надеждой посмотрел на него. Он знал, что болезнь заразна и смертельна, но, вылечить её можно. Мейсон же вчера говорил, что знает толк в лекарственных растениях.

– Капитан, – тон святого отца не допускал возражений. – Вся ваша команда больна. Понимаете меня? Не только эти трое, а вся команда. Кстати, включая вас самого. Пока большинство моряков на ногах, разбивайте лагерь вон там, у кладбища. Мы же, с доктором, займёмся приготовлением лекарства.

– Какой, к дьяволу, лагерь у кладбища? – заорал, было, капитан, но взглянув в глаза Мейсона, внезапно притих. – Что с нами, святой отец?

– Дизентерия, – коротко ответил тот. – И время сейчас работает против вас. Всю команду, включая вахтенных, на берег.

– Я понял, – заспешил капитан.

– И, самое главное, – в голосе Мейсона зазвучал металл, – обращаясь к доктору Бо, не забывайте добавлять «сэр».

***

– Этот капитан Роджерс, – Папаша Бо взял с подноса апельсин и задумчиво повертел в пальцах, – оказался не таким уж и тупым парнем. Поняв, что ему и остальным морякам грозит смерть, он беспрекословно принялся за дело. Я же, с Мейсоном, запретив своим приближаться к больным, занялся лекарством. Рецепт был не сложен, но, чёрт возьми, откуда мне было его знать? Святой отец смешал древесный уголь с тёртым чесноком и занялся приготовлением целебных пилюль. Мне же было поручено заварить крепчайшего чая и разбавить его наполовину ромом.

– Не сметь входить в дом! – рявкнул Мейсон, заметив Роджера стоящего на пороге. – Мы сами с доктором навестим вас через пару часов.

– Я хотел доложить, – испуганно попятился капитан. – Ещё пятеро ребят свалились с жаром. Похоже, мы всецело в ваших руках, святой отец.

– Вы в руках Господа нашего, – впервые смягчился Мейсон. И, обращаясь ко мне, шепнул, – Ну, вылитые язычники. Пока не испугаются, не верят, что ты действуешь им во благо.

***

– Друзья мои, – святой отец устало присел на краешек скамьи, – хочу вас предостеречь. Болезнь, которая пришла в бухту, крайне опасна и, боюсь, что мистер Бо ещё не сталкивался с ней. Однако, хвала небесам, мне уже доводилось помогать людям, страдающим этим недугом. Через день–другой, жизнь моряков повиснет на ниточке между небом и землёй, и только мы с докторов сможем не дать ей оборваться. Дабы уберечься от напасти, обещайте, что не приблизитесь к лагерю больных ближе, чем на сто шагов.

– А вы? – пискнул Креветка.

– Мы, – потрепал его по голове Мейсон, – с мистером Бо поставим палатку близ моряков. Раз в день, Хосе будет приносить нам воду и пищу.

– Еда, дело не хитрое, – поскрёб бороду Генри, – только где нам взять рыбы на четыре десятка человек?

– Дней пять, – прикинул Бо, – им будет не до обедов. Может быть, за это время успеете сделать запасы?

– Можно есть обезьян, – предложил Креветка. И, смутившись, добавил, – если очень голодно.

– Припасы есть на шхуне, – кивнул в сторону судна Хосе.

– Парень прав! – хлопнул в ладони Генри. – Предлагаю наведаться на камбуз капитана Роджерса.

***

– Наша добыча, – принялся загибать пальцы Папаша Бо, – состояла из пяти мешков сухарей, двух бочонков солонины, ящика чая, бутыли масла и почти полной бочки рома. Помимо этого Генри прихватил медный котёл, корзину с мисками и банку с солью. Хосе принёс из капитанской каюты пару серебряных подсвечников, но Мейсон так укоризненно поглядел на него, что тот побагровел от стыда и вернул их обратно.

– Надо ввести правило, – веселился Рыжий, – принимать гостей только со своими припасами.

***

Пять последующих дней Бо помнил плохо. Спать приходилось урывками, а устал он так, что стал подумывать о том, что бы уйти в джунгли, упасть и заснуть на несколько суток. Даже неутомимый Мейсон стал сдавать. Щёки его ввалились, а покрасневшие глаза не прекращая, слезились. Одних больных рвало, другие, мучимые жаром, раздирали на себе одежду, третьи тряслись в ознобе. Казалось, что запах гниения и экскрементов пропитал и песок, и море в бухте.

– Осталось потерпеть совсем немного, – как мог, подбадривал Бо святой отец. – Хвала Господу, но, кажется, мы никого не потеряем.