Текст книги "Пламя на двоих (СИ)"
Автор книги: Ольга Ярошинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 5. Цель понятна
– Шипокрылый зубохвост, – с придыханием произнес Рони. – Самый крупный вид дракона, поддающегося дрессировке. Самый близкий по крови к королям древности, и именно его кровь используют для инициации. Это тебе не брюхоног, не ползучий лягун, не какой-нибудь там краснопер…
– Рони прется по драконам больше, чем я по девушкам, – беззлобно усмехнулся Иней.
Он протянул руку, чтобы попытаться меня обнять, но отчего-то ее убрал. Не такой уж и тупенький, каким показался на первый взгляд. К тому же вступился за меня во дворе и помог отбить птичку. Вороненок остался ждать в комнате, в просторной клетке, которую щедро подарила Хильда. А я поспешила на тренировку, где меня должны были научить, как украсть драконье яйцо.
Сперва мы спустились по узкой горной тропинке, больше подходящей для коз, чем для людей, а теперь шагали к темному ущелью. Горы тут раздвигались, точно челюсти, готовые вновь сомкнуться, а в глубине темнела сочная зелень и клубился туман.
– Там обитают карганы, – поделился Рони. – Шустрые мелкие ящеры, которые плюются едкой слюной.
– А можно украсть яйцо у них? – спросила я. – Есть ли вообще какие-то требования к дипломному дракону?
– Мы летаем выше всех, – сказал Иней, вскинув кулак над головой. – Девиз гнезда Элая. Так что только зубохвост, только вперед!
– Потрясно, – с обожанием поддакнул Рони, а по нам скользнула быстрая тень.
Три дракона кружили в небе, то выстраиваясь в ровный клин, то падая штопором, то вновь взмывая в небо и превращаясь в черные точки. Страшно представить, какая там высота. И очень интересно, какие девизы в других гнездах. Есть ли там что-то вроде – тихо сидим, никому не мешаем, или – оставьте небо драконам, ходите пешком…
Я обернулась и, приставив ладонь козырьком, поглядела на крепость. Отсюда она казалась нагромождением скал, но я различила три башни с зубчатым верхом. Центральная – наша. Я все пыталась вжиться в новую реальность, но получалось с трудом: рубашка липла к телу, ноги ныли после спуска с горы, а ведь потом еще возвращаться!
– А что там за столбы? – спросила я, указав назад.
Узкие высокие башни, под крышами которых блестела бронза колоколов, тянулись к самому небу.
– Это сторожевые посты, – ответил Иней. – Мы на них дежурим по очереди. Красноперы то и дело шныряют на нашу сторону, и город платит Драхасу за покой. Давай лучше вернемся к куда более интересной теме. На уроке мы выяснили, что вино ты не пьешь, а что же ты любишь? Шоколад?
– Забавный факт, – встрял Рони, – песочный шатун – дракон, обитающий в пустыне на кейнорских границах, – любит сладкое. Их даже ловят на сахар.
– С девчонками тоже работает, – ухмыльнулся Иней. – Так что, Вивиана, зайдешь ко мне вечерком выпить чаю с конфетками?
Я не успела ответить. Тень упала мне на лицо, крылья захлопали на ветру, и три дракона опустились рядом с ущельем. Черного я уже видела, и он был вдвое крупней остальных, что и понятно – те ведь моложе. На спине изящного пепельного ящера красовалась Ингрид, натягивая поводья и заставляя того изгибать шею и поднимать голову выше, а Туч ловко соскользнул с седла, и его дракон ткнулся ему в плечо крутым лбом. А потом просунул узкий язык между ремнями, стягивающими морду, и лизнул ему щеку как пес. Туч хохотнул, вытер лицо, обхватил башку дракона руками, почесывая чешую, и тот блаженно зажмурился.
– Сегодня у нас обычный марш-бросок, – сказал Элай, спрыгнув с дракона. – Ущелье, лес, первый пост. Наша задача – отработать маршрут до идеала, чтобы потом, когда пойдем за яйцами, все прошло без проблем.
– А нельзя долететь туда на драконе, набрать яиц и вернуться назад? – предложила я.
– А зад за тебя не подтереть? – фыркнула Ингрид.
– Нельзя, – ответил Элай. – Драконы не подпускают чужаков к кладкам.
– Но мы ведь тоже для них не родные, – заметила я.
– Но мы незаметные, – пояснил Рони. – Маленькие, безобидные. Замаскируемся, подкрадемся…
– У нас еще полно времени на подготовку, – успокоил Туч. – Перед самым появлением драконят самки линяют. Они оставляют кладку и летают со своими парами, трутся о скалы, чтобы старая кожа легче соскочила. В этот самый момент мы и пойдем за яйцами.
– А драконы не расстроятся? – ляпнула я и едва не прикусила язык – сейчас вновь огребу насмешек.
– Мы никогда не оставляем гнезда пустыми, – сказал Элай, мазнув по мне взглядом. – К тому же у зубохвостов из кладки выживает только один детеныш.
– Самый сильный? – предположил Иней.
– Тот, кому удастся выбросить из гнезда остальных, – ответил Элай, отчего-то на миг помрачнев.
Тень пробежала по его лицу, делая черты резче. Темные брови, ровный прямой нос, ямочка над верхней губой… Нет, я его точно раньше не видела.
– Первый этап – ущелье, – продолжал он. – Идем тихо, но быстро. Не болтать, не шуметь, если слышите характерный свист – бежать со всех ног. Понятно?
– А какой – характерный? – спросила я.
– Тоненькое посвистывание, будто ветер в камышах, – пояснил Рони. – Карганы так переговариваются перед атакой. Тоже интересные ящеры, у них огромный неисследованный потенциал и явно развитый интеллект. Охотятся стаями, да еще и координируют свои действия. Правда, когда меня оплевали, я три дня чесался. Но все равно…
– Цыц, – шикнул на него Туч, и мы цепочкой вошли в ущелье.
Если бы инициация прошла по плану, и на моей коже появился знак живописца, то я смогла бы увидеть мир по-иному, познать настоящую красоту. Но сейчас мне казалось, что так и случилось, потому что ущелье, зажатое между скал, поражало. Я будто попала в тропический лес: огромные папоротники, цветы с суповую тарелку, блестящие от росы плотные листья и… жуки. Я взвизгнула и стряхнула с предплечья здоровенного жука с глянцево-синей спинкой.
Вся команда синхронно на меня обернулась, и я виновато улыбнулась под укоризненными взглядами.
– Идем тихо, – повторил Элай.
Я поджала губы и кивнула.
Расступившиеся скалы защищали ущелье от ветра, а черные камни хранили тепло. Здесь было сыро и жарко, и влажная от пота рубашка окончательно промокла. Рони крутил головой, надеясь увидеть каргана, и я тоже с опаской поглядывала по сторонам. В отличие от приятеля, мне вовсе не мечталось встретить плюющегося дракона, каким бы сообразительным тот ни был. Так что я держалась настороже, прислушиваясь к каждому шороху, а когда услышала тонкий свист, рванула вперед, позабыв об усталых ногах.
Меня перехватил Туч, а Элай повернулся к Ингрид.
– Вообще не смешно, – сказал он.
– Немного смешно, – возразила она, скалясь во все тридцать два. – Видел, как она припустила?
– Ты тоже когда-то была новичком, – напомнил Туч.
– И никто не носился со мной как курица с яйцом, – проворчала она. – Ладно-ладно, больше не буду.
Ингрид прошла мимо, вытянула губы в трубочку, будто собираясь свистнуть еще раз, и легонько толкнула меня плечом. Да уж… Вряд ли мы с ней подружимся. На руку вновь опустился жук, но я, сцепив зубы, удержала рвущийся вопль, а потом присмотрелась.
Да не может этого быть! Это сижгун! Как на картинке из учебника!
Морщась от брезгливости, я поймала жука двумя пальцами, подняла и перевернула брюшком вверх. Так и есть. Вот он – мешочек с таусином, самой дорогой краской в мире. У нее совершенно потрясающий оттенок – глубокий синий, с едва заметным золотистым мерцанием.
– Ты идешь? – шепнул Рони.
Я нехотя выпустила жука, и он улетел, сердито жужжа и унося с собой капельку несбывшейся мечты. Впрочем, почему несбывшейся? Пусть мне достался щит, но рисовать-то я могу. У меня аж пальцы зачесались от предвкушения. Нарисую море на закате: бухту, лодочки на причале, белую пену, а таусином – солнечные блики на волнах… В следующий раз надо взять в ущелье банку.
***
Вивиана упрямо шагала вперед. На щеках румянец, рыжие кудряшки, выбившиеся из косы, взмокли и прилипли к шее, но глаза горят, как будто ей тут даже нравится. Ее учили языкам, рисованию, музыке, но она бодро шлепала по грязи, да еще и разглядывала жуков. Небось прикидывала, чем кормить ворону.
Элай втайне надеялся, что девчонка сбежит, испугавшись нагрузки, или просто начнет капризничать – и он с чистым сердцем выгонит ее вон. Но, похоже, Вивиана решила испытать его на прочность. Она подцепила ворот рубашки, облепившей высокую грудь и подула в вырез. Элай быстро отвел глаза – а толку, все равно он отлично увидел и длинную нежную шею, и ямочку между ключиц, и даже твердые бусинки сосков, проступивших через тонкую ткань.
А те проклятые строки письма намертво въелись в память.
Там она тоже рыжая.
Как заставить себя об этом не думать?
Конечно, Элай пытался решить свою проблему. Как-то сходил в бордель, где ему охотно предложили помочь, нашли женщину, которая пообещала, что потерпит. Но он так не хотел: видеть сцепленные от боли зубы, страдание на лице, чувствовать себя похотливым монстром… Он заплатил, но ушел. Хотя какая-то дикая часть в глубине его тела молила остаться. И вот теперь она вновь проснулась и хотела, просила, требовала… Может, однажды дракон и возьмет над ним верх, но не сейчас.
Тропинка привела к пруду, куда стекались все ручейки, бегущие по черным скалам, и Элай первым перебежал по бревну, перекинутому на тот берег. Следом прошли Ингрид, Туч, Рони…
Вивиана раскинула руки и пошла следующей, двигаясь изящно, как танцовщица. Казалось, она легко могла бы исполнить на бревне фуэте. Но когда она оказалась на середине, бревно вдруг крутанулось, Вив беспомощно всплеснула руками и плюхнулась в грязную черную жижу.
– Ингрид! – возмущенно воскликнул Рони. – Элай, она толкнула бревно!
Вив выпрямилась, вытерла грязь с лица, торопливо прошла вперед и протянула руку. Элай едва не дернулся ей помочь – не хватало еще обжечь девушку для полноты ощущений. Иней перебрался к ним по бревну, подхватил Вивиану, вытаскивая на скользкий берег. Ее губы обиженно кривились, глаза блестели, и Элай отвернулся.
– Ингрид, неделя на кухне! Туч, отведи Вивиану домой. Остальные, продолжаем тренировку.
– Да за что? – заныла Ингрид. – Целая неделя? Я ничего не сделала! Разве ты сам не видишь – она не сможет, она будет тянуть нас назад!
– Ты толкнула бревно! Зачем? – возмутился Рони. – Мы одна стая!
– Ой заткнись, – прикрикнула она на него.
Обернувшись, Элай увидел, как Вив перебежала по бревну назад и исчезла в зарослях папоротника. Может, ему повезет, и когда он вернется в крепость, Вивиана уже уедет.
***
Я изо всех сил пыталась не разреветься, но обидно было до слез. Это чувство вытеснило все остальные, так что я почти не испугалась дракона, сунувшего ко мне любопытную башку.
– Я зову его Ковшик, – сказал Туч, почесав зеленый чешуйчатый лоб. – Он хороший дракон. Не слишком быстрый, если признаться, но зато очень умный. Смотри, как умеет. Ковшик, поклон.
Дракон тут же изогнул шею, склонив башку к самой земле и оттопырив попу.
– Круто, – мрачно оценила я.
Два других дремали возле ущелья, ожидая своих хозяев: черный дракон вольготно вытянул хвост, а драконица свернулась в клубочек, и ее поводья крепились к толстому кольцу, вбитому в камень.
Это все Ингрид. Решила надо мной посмеяться. Темная злоба всколыхнулась в душе, и я даже испугалась на миг той ярости, что меня захлестнула. Драконья кровь, о которой я почти позабыла, вдруг проснулась, требуя мести. Что ж мой щит не наподдал Ингрид тогда, у пруда?!
А Элай даже не подал мне руку, чтобы помочь выбраться. Просто смотрел на меня сверху вниз, пока я копошилась в грязной яме, и не делал ровным счетом ничего. Если бы я утонула, он был бы только рад.
– В общем, у тебя два варианта, – сказал Туч, поглаживая дракона по шее. – Первый – мы идем в Драхас пешком. Подъем сложнее спуска, будем тащиться часа полтора. Грязь засохнет, потрескается, небось, еще покраснеешь вся, с такой-то кожей. Или второй вариант, который я тебе настойчиво рекомендую: мы садимся на Ковшика и долетаем за пару минут.
Я глянула на Туча, потом на дракона. Они были даже немного похожи – отсутствием волос и приветливым выражением устрашающих морд.
– Будем лететь низенько, – добавил Туч. – И тихонько.
Ковшик улыбнулся, показав острые зубы, и ремни, стягивающие морду, опасно затрещали.
– Вообще это правила такие, – пояснил Туч, будто прочитав мои мысли, – что драконы-первогодки в намордниках. Но Ковшик очень добрый. Он меня только пару раз кусал, и то в шутку.
Я все молчала, не в силах принять решение, но грязь на мне стремительно высыхала, превращаясь в корку. Потом волосы не отмою…
– Согласишься – и через пять минут будешь в душе, – добил меня Туч.
– Ладно, – решилась я. – Давай на Ковшике.
Может, как раз на такое и рассчитывал Риан – я шмякнусь с дракона, и вскоре все позабудут, что когда-то жила Вивиана…
Туч подпихнул меня под попу, и я вскарабкалась на Ковшика. Дракон изогнул шею, повернув голову, и фыркнул мне прямо в лицо. Я обтерла щеки от горячих капель слюны. Не многовато ли испытаний для одного дня?
– Да ладно ворчать, – сказал Туч, усевшись позади меня. – Ты сильный, поднимешь ее и не заметишь!
Ковшик отвернулся, проурчал что-то ругательное по-драконьи, а Туч устроил ноги в стремена и застегнул вокруг живота пояс, притачанный к седлу. Еще одним ремнем обвил мою талию и пристегнул к себе. Я попыталась отстраниться, но Туч затянул ремень туже.
– Ничего такого, – буркнул он. – Просто не хочу, чтобы ты свалилась. У меня, к слову, девушка есть, Каталина.
Он так нежно и нараспев произнес ее имя, что я сразу поверила – это любовь.
– Если вдруг вы с ней встретитесь, не вздумай болтать, что я катал тебя на драконе, – добавил Туч. – Она ужасно ревнивая.
– Не скажу, – пообещала я.
– Держись за хомут.
Я вцепилась в жесткую луку, изгибающуюся на шее дракона, и сжала бедра, обхватывая чешуйчатые бока. Сердце подскочило, и ладони вспотели от страха. Мамочка, что ж я делаю!
– Туч, а может, пешком? – взмолилась я.
– Взлетаем!
Дракон взял разбег, и я едва не вылетела из седла. Мощный взмах крыльев – и я вжалась спиной в широкую грудь Туча. Небо опрокинулось на меня лазурью, в ушах засвистел ветер. Земля рухнула вниз, превратившись в мозаику из разноцветных кусочков: луга, огороды, ленты дорог… Море! Ослепительно прекрасное, сверкающее под солнцем, бесконечное.
– Вон там скалы, где гнездятся драконы! – гаркнул Туч мне на ухо.
Красные горы, покрытые зеленой пеной кустов, напоминали куски слоеного торта, разбросанные по тарелке.
– Я хочу это нарисовать! – выкрикнула я. – Туч! Это…
– Нравится? – ухмыльнулся он. – А если так…
Туч натянул поводья, и Ковшик спланировал вправо, закладывая круг, и я завизжала от восторга! Мы пролетели над ущельем – зеленой трещиной в черной скале, потом внизу раскинулись зонтики сосен. Крылатая тень скользила под нами, и в узкой полоске реки на миг мелькнуло брюхо дракона. Мое сердце колотилось еще быстрей, отдаваясь шумом в ушах, но больше я не боялась. Я летела! Я парила! Я словно стала драконом!
Я видела город вдалеке – россыпь игрушечных домиков с остроконечными крышами, видела белые паруса – будто бабочки-капустницы усеяли синюю бухту, видела крепость Драхас с пиками сторожевых постов и башнями гнезд.
Ковшик развернулся к ним и в несколько взмахов крыльев оказался на месте. Завис над центральной башней, как огромная летучая мышь, а после плавно приземлился на крышу.
– Ну, как тебе? – спросил Туч, расстегивая ремни, и я повернулась к нему и схватилась пальцами за рубашку.
– Хочу еще, – выпалила я, требовательно дернув ткань.
Он беззлобно рассмеялся, спрыгнул с дракона и протянул ко мне руки.
Я перекинула ногу, съехала по чешуйчатому боку, и только приземлившись поняла, как на самом деле устала.
– Ты тоже можешь заполучить дракона, – с деланым равнодушием произнес Туч, погладив зеленую шею Ковшика.
А тот пригнул голову и вдруг боднул меня в плечо так, что я чуть не свалилась с башни.
– Гляди, а ты ему понравилась! – удивился Туч, поймав меня за шиворот. – Хотя выглядишь сейчас на любителя. Пошли, покажу, где помыться.
Душевые располагались в самом низу башни. Как объяснил Туч – на каждое гнездо свои. Но вот разделения на мужскую и женскую половину не было – оно и понятно, если не в каждой команде есть девушка. Туч благородно остался снаружи покараулить, а я встала под тугие струи воды.
Я соскребала грязь, промывала волосы, распутывая слипшиеся пряди, терла мыльной мочалкой подрагивающие от усталости бедра, и улыбалась во весь рот. А в голове вырисовывался план.
Во-первых, разобраться с Ингрид. Такие стервы и в академии искусств водились: не дашь отпор – живьем сожрут.
Во-вторых, мне и правда не хватает физической подготовки. Я всего-то прошла до середины ущелья, даже не добралась до первого поста, а ноги трясутся как у старушки. Нужны тренировки, если я хочу заполучить собственного дракона. А я хочу! Это невероятно, немыслимо, но возможно! У меня будет дракон! Свой собственный! Ох, надо будет придумать ему красивое имя. Что-нибудь более романтичное, чем Ковшик.
В-третьих, надо научиться управлять щитом, который мне подарила драконья кровь. Чешуйки прятались на внутренней стороне бедра и, влажные от воды, сверкали золотом. Я пригладила их пальцем, обвела контур рисунка. Пусть я мечтала об ином, но как знать – вдруг Хильда права, и щит – то, что мне нужно.
Взяв полотенце из стопки чистых, я хорошенько вытерлась, промокнула волосы. Надев длинный халат, обнаружившийся там же в шкафу, вышла к Тучу.
– Грязную одежду кидай сюда, – показал он на огромную корзину. – Чистое потом заберешь тут, – ткнул пальцем в вешалку, на которой болтались чьи-то выглаженные штаны. – Из города приходят прачки, делают все в лучшем виде.
Туч провел ладонью по груди, пытаясь смахнуть приставшую к рубашке грязь.
– Извини, я тебя испачкала, – поняла я.
– Ерунда, – отмахнулся он и, расстегнув пуговицы, стащил рубаху и бросил в корзину.
Я старалась не слишком пялиться, но Туча было так много, что совсем не смотреть не получалось. Сплошные плечи, мышцы, кубики… Да еще серебристая чешуя на груди. И знак – прямо как мой! Только шире.
– У меня еще вопрос, – произнесла я. – Ты ведь тоже щит?
– Ага, – кивнул Туч, с гордостью положив ладонь на знак – прямо напротив сердца.
– Научишь, как его развивать и все такое?
Он пожал плечами, почесал крупный нос.
– Понимаешь, Вив, я думаю как: щит чем больше и крепче – тем лучше. Так что я качаю мышцы и ем. А ты… – Туч взмахнул ручищей, тщась объяснить. – Думаю, тебе нужен другой подход. Но какой – пусть уж Элай решает. Вон возьми тапки, – указал он под лавку. – Ноги застудишь.
Я сунула ноги в тапочки не по размеру и потащилась за Тучем, цепляясь за перила.
– Но вот что я еще скажу, – говорил он, неторопливо шагая по лестнице. – Раз ты понравилась Ковшику, то все у тебя получится. У него нюх на людей. А мою Каталину он даже лизнул, представляешь? Она в Айдане живет, булочница. Такая вся… – Туч повел руками в воздухе, рисуя изгибы, и шумно вздохнул. – Нас выпускают в город раз в три недели. Мало, конечно, но можно заработать дополнительный выходной. В Айдане и кафешки есть, и целая торговая улица, и карусели по выходным. Тут, в Драхасе, кормят хорошо, но сладостей почти нет. А у моей Каталины в булочной такие крендельки сахарные – закачаешься! А еще орешки со сгущенным молоком, кремовые корзинки, вафельные трубочки…
Пока Туч перечислял лакомства из булочной прекрасной Каталины, мы успели подняться в гостиную.
– Спасибо, – от души поблагодарила я. – За полет на Ковшике и вообще…
– Пожалуйста, – расплылся в щербатой улыбке Туч. – Мы ведь одна стая!
Он хлопнул меня ладонью по плечу, и я едва устояла на ногах. А потом открыла дверь в свою комнату и охнула.
– Ворона! – с отчаянием вырвалось у меня. – Что ж ты натворила!
Глава 6. Дружбы не выйдет
Вороненка я назвала Барри, Бардак. Потому что именно это он и устроил в моей комнате. Тыквенные семечки, что выдала Хильда, равномерно усеяли весь ковер, и мне пришлось хорошенько поползать, чтобы вычистить его от мусора.
– Как тебе это удалось? – спросила я, доставая шелуху из пушистого ворса.
Вороненок молчал, внимательно за мной наблюдая. Он позволил посадить себя в клетку, но выбрался оттуда в считаные мгновения, поддев клювом защелку как заправский взломщик.
– Как твои крылья? – спросила я и, не удержавшись, похвасталась: – Я сегодня летала, можешь себе представить? На драконе!
Барри расправил крылья и вспорхнул на клетку.
– Молодец! – обрадовалась я и протянула ему горсть семян. – Хочешь?
Барри склонил голову набок, посмотрел на меня внимательно, будто задумавшись – можно ли мне доверять, но после деликатно взял одну семечку. Он был очень башковитым для вороненка, во всех смыслах: голова у него казалась крупноватой для тела. А смоляные перья на хвосте отливали зеленью.
Я долила ему воды в поилку, пересыпала семечки в миску, а после решила заняться собственным жилищем: разобрала чемодан, развесила вещи в шкафу, расставила на столе краски и кисти, которые прихватила. Складной мольберт был на самом дне чемодана и, к счастью, уцелел. Я разложила его, а после вынесла на балкон.
Восторженный вздох вырвался из груди. Да я могла бы заработать состояние, сдавая этот балкон живописцам! Я закрепила на мольберт лист бумаги, чистый, как нетронутый снег. Что же нарисовать первым? Красные горы, нарезанные ломтями? Изгиб бухты, что серебрится вдали? Островерхие крыши Айданы?
– Или, может быть, твой портрет? – спросила я вороненка, вспорхнувшего на перила балкона.
Барри вроде оправился, но не спешил улетать. Я вынесла клетку на балкон, поставила в угол, надежно устроив между перилами и стеной. Взяла коробку из-под красок и сделала в ней нечто вроде гнезда, пожертвовав майкой.
– Живи здесь, – сказала я вороненку, разместив коробку в клетке. – Закрывать тебя я не буду. Вот и вода, и угощение…
Дождавшись, пока я доделаю ему домик, Барри юркнул в клетку, засунул любопытный клюв в коробку. А я осторожно погладила мягкие перышки. Его тоже жизнь потрепала, но он нашел новый дом и полон энтузиазма – прямо как я.
Вверху захлопало, и Барри, истошно пискнув, забился в коробку. А я, запрокинув голову, смотрела, как огромный черный дракон опускается на башню. Следом летела серая драконица Ингрид. Что ж, рисование придется отложить. Сперва надо выяснить отношения.
– Извини! – выпалила Ингрид, как только я вышла в гостиную. – Это было глупо и невежливо с моей стороны. Ты теперь в нашей стае, и я буду заботиться о тебе, как и об остальных.
– Не надо мне твоей заботы, – буркнула я.
– Видишь? – воскликнула Ингрид, повернувшись к Элаю. – Я к ней со всей душой, а она…
Элай спустился по лестнице и остановился в двух шагах. Нахмурившись, скрестил руки на груди. Бьюсь об заклад, идея извиниться принадлежала не Ингрид.
– Ты столкнула меня в грязь, – напомнила я.
– А ты хотела учиться на боевке и остаться чистенькой? – фыркнула она.
– Ты, видно, грязи не боишься.
– Я ничего не боюсь, – заявила Ингрид, вздернув острый подбородок.
Она разрумянилась после полета, и серая чешуя на щеке казалась оспинами.
– Но ведешь себя так, будто боишься меня, – заметила я.
Думаю, в этом все дело. Пока я не появилась, Ингрид была единственной девушкой в гнезде, и все мужское внимание доставалось ей. Так глупо – будто парней мало. А может, она боится соперничества за кого-то одного, особого?
– А не много ли ты о себе мнишь? – она шагнула ближе, и Элай решил вмешаться.
– Так, хватит, – сказал он. – Ингрид, отойди от нее. Не хватало мне еще женской драки!
– Я извинилась! – воскликнула она. – Я не виновата, что эта рыжая такая неуклюжая. Сама свалилась, а я виновата. Что дальше? Я буду крайней при каждом ее провале?
А уж она мне их устроит…
– Дальше вот что, – ответил Элай. – Если я замечу, что ты как-то вредишь Вивиане или кому-то другому из нашего гнезда, ты вылетишь.
Кровь отхлынула от ее лица так резко, что бледная чешуя на щеке почти слилась по тону с кожей.
– Шутишь? – холодно спросила она. – Я была с тобой целый год. Мы вместе летали. Мы… А теперь появляется эта…
– Ее зовут Вивиана, – напомнил Элай. – Но дело не в ней, а в тебе. Это драконы выталкивают братьев из гнезда, а мы – люди. Покажи, что умеешь работать в команде. Если потом ты пойдешь в патруль, то никто не спросит, нравятся ли тебе сослуживцы. Личные симпатии ни при чем.
Паузу, что повисла в гостиной, можно было резать ножом.
– Я поняла, – наконец ответила Ингрид.
– Неделя на кухне не отменяется, – добавил Элай.
– Хорошо, – кротко кивнула она.
Но яростная синева, полыхнувшая из-под черных ресниц, не сулила ничего хорошего. Как там Элай сказал – если заметит, что она вредит… Значит, мне стоит ожидать подлости исподтишка.
– Спасибо, – сказала я, когда Ингрид отошла – с напряженной прямой спиной, сама оскорбленная невинность.
– Я уже сказал – ты ни при чем, – равнодушно бросил Элай. – Ты показала очень плохой результат, Вивиана. Не прошла даже до первой точки.
– Я справлюсь, – заявила я, посмотрев ему в глаза.
Конечно, мне придется тяжело, но я готова постараться. Элай все молчал, а его взгляд прошелся по моим волосам, и я как-то вдруг вспомнила, что не успела их заплести после душа.
– Я просила Туча помочь мне со щитом, но он сказал – это к тебе, – добавила я. – У меня пока не получается им управлять по желанию.
– Посмотрим, – сказал Элай и пошел наверх.
– Ох, Вивиана, – елейным голосом протянула Ингрид, повернувшись ко мне. – Я правда очень сожалею, что ты упала. Надеюсь, ты не подцепила водяных блох или пиявок…
– Все у меня отлично, – заверила я.
– Ну, если ничего не чешется, значит, хорошо, – выдохнула она. – А то бывает пиявки присосутся где-нибудь со спины – и не заметишь.
– Отвали уже, Ингрид, – попросила я. – Вместе со своей фальшивой заботой.
– Я пытаюсь подружиться! – сказала она нарочито громко, чтобы Элай, который еще поднимался по лестнице, расслышал ее слова.
Ничего у меня не чешется. Вот стоило подумать – и спина зачесалась, пониже лопатки. И голова как будто зудит. Что там она сказала про водяных блох?!
***
Вопреки его надеждам, Вивиана никуда не исчезла. Наоборот: смыла грязь, распустила волосы, переоделась в платье с кокетливым вырезом и стала еще краше. Иней и Рони вились вокруг нее как две пчелы над сладким цветком. Хильда присела к ней за ужином и расспрашивала о том, как прошел день. И даже Туч как будто поддался ее чарам и согласился однажды попозировать для портрета.
Вив, Вив, Вивиана – ее имя, как жужжание назойливой мухи, постоянно звучало над ухом. Элай пытался ее игнорировать, но краем глаза постоянно замечал рыжие волосы, мелькающие то тут, то там. В итоге он сбежал к себе в комнату, но вскоре услышал тихий смех. Не сдержав любопытства, вышел на балкон и глянул вниз.
Вив раздобыла горшок и теперь пересаживала в него цветок, выросший в щербинах каменной кладки, заодно дрессируя вороненка, прыгающего по перилам.
– Поклон, – скомандовала она, указав на ворону лопаткой. – Барри, будь хорошей птичкой. Как я приручу дракона, если у меня с вороной не выйдет?
Вид сверху открывался чудесный: на белые полукружия грудей, очерченных зеленой оборкой выреза. Элай устыдился и попятился к двери, но после вновь сделал шаг вперед.
– Да! – воскликнула Вив, подпрыгнув от радости, и упругая грудь подскочила в вырезе платья двумя спелыми яблочками. – У тебя получилось! Барри, какой ты молодец! Держи семечку. А хочешь яблочко?
Элай заставил себя отступить от перил и тихонько ушел в комнату.
Брат ударил точно по больному. Прислал в Драхас чистейший образец нежности и красоты, отлично понимая, что старший не сможет прикоснуться к ней без того, чтобы она взвыла от боли.
Но Вивиана, вроде, пока не в курсе. По крайней мере, она не шарахалась от него как от больного. Она вовсю обустраивалась на новом месте и, кажется, всерьез решила заполучить дракона. А для начала взялась за ворону.
Снаружи вновь донесся тихий смех, и Элай сбежал и из комнаты. Поднявшись по лестнице, вышел на крышу и без особого удивления обнаружил там Туча. Скрестив ноги, друг сидел перед небольшой пирамидкой из камней, выбирая очередной кругляш, а последние закатные лучи скользили по гладко выбритой голове.
Элай сел рядом, прислонившись спиной к нагретому солнцем парапету, и вытянул ноги.
– Я могу поговорить с Каталиной насчет Ингрид, – предложил Туч. – Ну, знаешь, женские разборки, вдруг она что подскажет…
– Я надеюсь, Ингрид уймется, – ответил Элай. – Куснула разок на пробу, чисто проверить – можно или нет, а сейчас посидит на кухне и одумается.
– Сомневаюсь, – протянул Туч. – То она была единственная звезда, а теперь вдруг резко оказалась в тени. Вот Каталина могла бы дать дельный совет. Она понимает во всех этих женских штучках.
– Слушай, если хочешь дополнительный выход в город – так и скажи.
– Хочу, – не стал отпираться Туч, глянув из-под лохматых бровей. – Дашь?
– Сделай что-нибудь полезное, чтобы я смог подать это как справедливое поощрение, – ответил Элай. – А что Вивиана после тренировки? Не плакала? Не хотела сбежать?
– Нет, – широко улыбнулся Туч. – Я ее замотивировал остаться.
– Это как?
– Покатал на Ковшике, теперь она никуда не уедет, – пояснил друг и осторожно положил кругляш на вершину каменной стопки. Та дрогнула, но устояла. – Мне интереснее, как Вив вообще к нам попала.
– Она знает моего брата, – нехотя сказал Элай.
– Вот как? – удивился Туч, неспешно перебирая камешки, отшлифованные морем.
Однажды он притащил целый мешок гальки на крышу, чтобы строить каменные пирамидки. Те постоянно рушились, но друг терпеливо возводил новые. Элай не видел особой пользы в этом загадочном действе, но жизнь в целом казалась ему довольно бессмысленным занятием.
– Значит, Тириан понадеялся, что ты наконец сорвешься, – продолжил Туч. – Дракон возьмет верх, человек проиграет. Пламя вырвется, ты сгоришь изнутри, а король объявит младшего принца наследником.
– Прямо по полочкам разложил, – хмуро сказал Элай.
Туч выбрал еще один камень поменьше и, держа его двумя пальцами, аккуратно поднес к пирамидке. Положил сверху, и столбик из камней даже не покачнулся.
– Она мне нравится, – признался он. – Ворону спасла. Хильде по душе пришлась. А уж Хильда всех насквозь видит. Слушай, Элай, а давай я подежурю лишний разок? Засчитаешь мне как полезное дело? Вместо Вивианы могу. Пусть она сперва освоится.
– Хорошо, – согласился Элай. – Но только на первый раз. А потом пусть справляется сама. Хотя я не представляю, как она полезет на скалы за драконьим яйцом. Ее же ветром сдует!
– Ты сам постоянно твердишь, что драконья кровь не только про тело, но и про дух, – напомнил Туч.
А Вивиана испытание и для того, и для другого.
