Текст книги "Сновидения смертельно опасны"

Автор книги: Ольга Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Случайно я знала, как открывать замки, даже не очень простенькие. Имелись у меня и отмычки, подаренные мне когда-то приятелем, с которым мы вместе попали в неприятную ситуацию… Но я сдержанно сказала:

– Попробуем что-нибудь…

***

Дома я застала тётю Пашу в кресле перед телевизором. Несмотря на поздний час, артисты с экрана орали во всю мочь. Кошка Алиса сладко спала в большом блюде на обеденном столе. Тётя Паша увлечённо разглядывала картинки в невесть откуда взявшемся потрёпанном «Плейбое». Наверное, при общей ревизии имущества обнаружила. Старушка подняла на меня глаза:

– Знаешь, Ксюша, порядочные женщины не должны смотреть такие картинки, – строго заметила няня и снова с интересом уткнулась в журнал.

Глава 5. Поиски со взломом. (Среда с позднего утра до очень поздней ночи)

От вчерашних возлияний к утру у меня совершенно опухло лицо. Я встала страшно рано, за окнами ещё было темно. Трещала голова, опять разболелось горло. На цыпочках я проскользнула в ванную, плеснула себе в лицо горсть холодной воды, взглянула на себя в зеркало. И от омерзения даже икнула: из зеркала на меня страшными красными, заплывшими глазками пялилась кошмарная физиономия. Неужели я могла за ночь так состариться? Нет, эту личность я не узнаю, и считать её своим отражением отказываюсь. Я рассердилась, хлопнула ладонью по поверхности подлого стекла в пластиковой раме и… застыла в ужасе. Изображение в зеркале скривилось, пошло грязными пятнами, потеками. Стекло густой и липкой массой сползало вниз, оставалось у меня в руке. Я стряхнула с ладони тягучую жидкость, минуту назад ещё бывшую твёрдой и гладкой, зажмурилась…

И услышала голос тёти Паши:

– Опять ты курила в ванне, деточка! – я с трудом открыла глаза. – Разве ты не знаешь, что курение вредит лёгким? Ты могла бы захлебнуться и утонуть!

С добрым тебя утром, Ксюха! Начинается ежедневный курс воспитания. Зато кошмарный сон благополучно сдох. А тётя Паша добрая, долго читать нотации не умеет. Попилит минут тридцать-сорок – и все дела. Но тут я вспомнила, что со вчерашнего дня кофе в доме вне закона, и бесповоротно скисла. Вот, оказывается, к чему был ночной кошмар!

Однако из кухни наперекор всему потянуло кофе. Плохо сваренным, но все же благословенным натуральным напитком. Я с первого раза запрыгнула в тапочки и понеслась на кухню, на ходу натягивая халат. Нянюшка с удобством устроилась над вчерашним «Плейбоем» с огромной чашкой кофе и двумя увесистыми гренками.

– Ксюша, деточка! Там две гренки для тебя и яичко всмятку. Чаёк я заварила свежий. А кофе тебе вредно, ты же помнишь.

– Ладно, давай гренки, – тоскливо протянула я, проигнорировав чаёк.

Да уж, долго я не продержусь! Интересно бы узнать, сколько ещё старушка собирается опекать свою перезрелую воспитанницу. Я рискнула закинуть удочку:

– Тётя Паша, я уж совсем выздоровела, так что ты денька через два-три можешь вернуться в Юсупово. Я очень беспокоюсь, как там мама без тебя справляется.

– И я беспокоюсь, деточка. Но тут нужно сделать генеральную разборку. Кроме меня тебе ведь никто не поможет. Конечно, за три дня мы не успеем, а вот за недельку точно квартиру в порядок приведём. Ну, так нам торопиться некуда, верно я говорю, Ксюша? Вчера-то я только и успела тумбочку в спальне разобрать. Да вот кое-что из дивана выгребла.

Понятно, кое-что – это вчерашний «Плейбой». А что если ещё какую-то порнографию ей подкинуть? Глядишь, и удастся нейтрализовать энергичную старушку. Определенно, стоит познакомить её с соседкой Шурой. Если бы они подружились, мне было бы легче пережить это тяжёлое время.

Однако, уже двенадцатый час, мой организм долго без кофе не выдержит, а до прихода Кристины не меньше двух часов. Пойду-ка я к Шуре, заманю её к нам в гости. Заодно и выпрошу кофе, хоть задрипанного и растворимого.

– Тётя Паша, я к соседке зайду, а то у нас соль кончилась.

– Зайди, деточка, конечно, зайди. Хотя соль, мне казалось, в шкафчике…

Но я не стала дослушивать до конца. Самое главное, что «Плейбой» не даст ей встать и полезть в шкафчик с проверкой.

Шура на моё счастье как раз производила ревизию кухонных запасов. Замечательная большая банка растворимого «чибо» стояла на столе, как магнитом притягивая взгляд.

– Тётя Шура, что-то вы ко мне не заглядываете. Решила вот навестить, не прихворнула ли соседка? – мямлила я, не отлепляя глаз от банки с кофе.

– Кофейку выпьешь? – предложила догадливая соседка и поставила на плиту чайник со свистком. – Я, и то сказать, не хвораю. А тебе, видать, не до старой соседки. Наверх к Кристинке все шастаешь, гляжу. Небось, какие-то интересные тайны у Казимировой обнаружила?

– Какие ещё тайны, тёть Шур, просто помогаю девушке вещи разобрать, расставить. К тому же она неплохая художница, а я ей позирую для портрета средневековой дамы, – на ходу сочиняла я, чтобы отвлечь любопытную бабу от чужих тайн. Но тётю Шуру на мякине не проведёшь.

– Так я и поверила, что для портрета! Станешь ты без интереса хоть куда шастать! – недоверчиво покачала головой соседка. – Ну не хочешь, не говори.

Тут как раз вовремя тоненько заверещал чайник, и тётя Шура занялась приготовлением кофе.

– Да и у тебя жиличка появилась. И слышу: не мать и не Ольга приехала.

Да уж! Мне б такие зрение и слух, как у соседки.

– Кстати, как раз по этому поводу я хочу пригласить вас на чай. Наша с Сашей няня Паша приехала навестить свою воспитанницу. А у меня всё дела, вечно куда-то бежать нужно… Бедная женщина скучает одна. Заглянули бы, проведать старушку, – я отхлебнула кофе и краем глаза увидела часы на стенке за шкафчиком. Уже час – скоро, может прийти Кристинка. Пора тащить тётю Шуру к нам, а то опоздать можно.

– Да и пошли, – без проблем согласилась Шура. – Что ж я не понимаю что ль, что старому человеку внимание нужно. Это вы молодые, шастаете, где зря.

Младшее поколение благоразумно промолчало.

Тётя Паша все так же увлечённо читала «Плейбой», только теперь в кресле. То, что я напрочь забыла про соль, осталось незамеченным. Нянюшка подняла голову от неподобающего для приличных дам чтения и заметила крупную фигуру тёти Шуры, величественно протиснувшейся в дверь мимо меня. На лице старушки появился интерес:

– У нас гостья, Ксюш? А я пирогов не напекла, что ж ты не предупредила старуху.

– Пелагея Степановна. Александра Фёдоровна, наша соседка, – представила я дам друг дружке по старшинству.

– Что это вы читаете? – заинтересовалась Шура.

– Да вот у Ксюшки нашла срамной журнальчик, надо бы спрятать подальше. Порядочная девушка не должна такое непотребство читать, слышь, детка?

– А у меня таких журналов – прорва. Племянник притащил. Но как-то по-другому называется. Хотите поглядеть, Пелагея Степановна?

– Можно звать просто Пашей. Отчего и не поглядеть…

Я оставила тётушек обсуждать непотребные издания и отправилась натягивать джинсы. И как раз вовремя: не успела я натянуть джемпер, как в дверь позвонили.

– Ну, я побежала, – доложила я, впустив Кристину в прихожую.

Почтенные дамы, занятые беседой, не обратили на мои слова никакого внимания. Я сунула ноги в туфли, вспомнила об отмычках – и вернулась к себе в комнату. И снова не была удостоена ни взглядом.

***

Кристина была необыкновенно возбуждена, вначале я подумала, что это связано с какими-то событиями в академии. Однако я ошибалась.

– Я чувствую, что мы приблизимся сегодня к какой-то тайне. И она связана с моей матерью, – девушка немного помолчала. – Ещё я надеюсь, что отец не сыграл в тех таинственных событиях роковой роли. И в том, что случилось, нет его вины.

В доме Казимировых мы обменялись парой дежурных фраз с Ириной и пошли наверх, отказавшись от чая, любезно предложенного молодой женщиной. Кристине не терпелось разворошить старые секреты своих родителей.

Все шкафчики, ящички и шкатулки действительно оказались запертыми. Ни один замок не вызвал у меня затруднений, почти все они поддавались в первые же секунды. Что привело в восторг Кристину.

– Никогда бы не подумала, что ты такой опытный взломщик. Как мне с тобой повезло!

– Не я – опытная медвежатница, а замочки незатейливые. Видно, твоему отцу никогда и в голову не приходило, что всё это будут взламывать.

Часа полтора мы методично и тщательно перебирали документы, записные книжки, ежедневники, визитницы, конверты с письмами, приглашениями и официальными поздравлениями. Большинство конвертов было подписано типографским и компьютерным шрифтом. Никакого намека на личную переписку. У меня уже рябило в глазах, а ничего интересного всё не попадалось. Знать бы, что искать! Да и есть ли в этом какой-то смысл? Если бы ему было, что прятать, Казимиров нашёл бы, как это сделать. Вдруг мне что-то показалось необычным в записи на одной из страниц записной книжки трёхлетней давности. Я вернулась на страницу назад:

«Алексеев Василий Петрович – 245-44-02 д., 966-48-48 р.;

Марушева Мария Васильевна – 152-56-56 д., 255-45-48 р.;

…

Фаина Жаворонкова – 150-95-95».

Ничего особенного, обычные записи. Я протянула книжку Кристине:

– Взгляни, у меня мелькнула какая-то интересная мысль при первом взгляде на эту страницу, а при втором – исчезла.

Кристина пробежала страничку глазами и удовлетворённо щёлкнула пальцами:

– Ну, вот же, смотри: против всех имён рабочие и домашние телефоны, и все они снабжены отчествами. И только одна неформальная Фаина имеет лишь фамилию, и никакой пометки у телефона. То есть с отцом её не связывают деловые отношения. Но нам никогда не звонила никакая Жаворонкова, и домработницы Фаины у нас сроду не было. В этом просто обязано что-то быть.

Кристина аккуратно переписала в блокнот неформальную Фаину, и мы продолжили свою нелёгкую работу. Первой взмолилась я:

– У меня внутри одна пыль и в глазах помутнение. Может, переведём дух, кофейку выпьем. Глядишь, что-то умное придёт в утомлённые наши головы.

– Пожалуй, можно.

И мы отправились в детскую. Кристина заварила замечательный ароматный кофе с густой пенкой. Мы устроились в креслах и минут пять молча наслаждались напитком. Потом Кристина задумчиво произнесла:

– Да-а, невелик улов. Но мне думается, что именно эта дама нам и нужна. Чутьё меня редко подводит. Но нужно бы ещё поискать. Мы ведь ищем людей, связанных с тем трагическим рейсом «Белого ветра», вряд ли у папы в записях можно найти список членов экипажа. Или других пассажиров. Если бы что-то и было, он бы уничтожил, как недобрую память… Во всяком случае, я бы поступила именно так.

– Кажется, мне пришла в голову дельная мысль, – медленно сказала я, всё ещё ощущая вкус последнего глотка кофе. – Надо дать объявление в газете, приблизительно такого содержания: «Ищу свидетелей гибели моей матери на пароходе «Белый ветер». Буду благодарна за любую информацию». И не указывать фамилию. Вряд ли найдётся много людей, которые смогут откликнуться. А нам важно любое свидетельство или воспоминание, даже самое незначительное.

– Замечательная идея! Но я бы ещё добавила: любая информация будет оплачена. Это увеличит наши шансы.

– А теперь, может, закончим нашу тяжёлую работу?

Мы вернулись в кабинет отца Кристины и ещё часа два ворошили содержимое ящиков с бумагами Казимирова. Когда мы совсем уже отчаялись что-нибудь отыскать, Кристина наткнулась на странную записку, вложенную в безликую поздравительную открытку. Пробежав глазами по строчкам, она протянула находку мне. Чуть пожелтевший небольшой листочек из блокнота был мелко исписан неровными строчками, почему-то красной шариковой ручкой. Наверное, для усиления воздействия на адресата.

«В том, что болезнь неизлечима, я уже убедилась. То есть, лечить, наверное, можно, но вряд ли это окажется доступным. А главное – будет стоить огромных средств. Мне никогда не достать самой таких денег. Придётся тебе финансовую часть взять на себя, тут уж ничего не поделаешь. Подробности – при встрече. Ф.»

«Шантажирует эта Ф. Казимирова, – подумала я. – Значит, знает о его грехах».

– Неприкрытые угрозы папе от какой-то дамочки. А Ф. – это Фаина. Так что мы на правильном пути, – резюмировала Кристина, упрятывая записку в карман. – Не представляю только, как мы узнаем её адрес. Справку по фамилии и телефону нам никто не выдаст.

– Тут я, кажется, могу помочь в розыске, – заметила я, подумав о Серёге Горюнове, моём старом приятеле и подполковнике оперативной службы.

– Есть что-нибудь такое, чего ты не можешь? – Кристина даже не пыталась скрыть восхищения.

– Очень многих вещей я не могу. И не смогу научиться ни за что в жизни, – со вздохом признала я, подумав в первую очередь о кулинарных упражнениях.

Немного поразмыслив, Кристина вынула из кармана записку и протянула её мне.

– Возьми, вдруг она пригодится тебе для этой справки.

***

Дома меня поджидала развесёлая компания из двух пожилых картежниц и кошки-наблюдательницы. Тётя Паша с Шурой резались в «дурака», бурно реагируя на выпадающие плохие карты и собственные промахи.

– Хрен с горчицей! – завопила тётя Паша. – Опять мне под столом мяукать!

– Мычать, а не мяукать. Мяуканье уже было в прошлый раз, так неинтересно.

Алиска осуждающе смотрела на зарвавшихся бабулек. Я громко кашлянула.

– Ой, Ксюша! А мы тут за картами вечер коротаем, – обрадовалась отсрочке мычания тётя Паша. – А ещё Шурочка меня обещала в преферанс научить. А ты бы пошла, деточка, сообразила нам чаёк с бутербродами. Я ведь ещё должна отыграться.

Не ошиблась я в тёте Шуре! Довольная результатами ловкого тактического хода, я бодро отправилась на кухню.

Глава 6. Появляется некто Андрей, судовой механик. (Четверг с обеда до ночи)

Пол вдруг сильно накренился, к стене по наклонной плоскости поехало кресло и два стула. С маленького столика упали рюмки и открытая бутылка с остатками водки. Мужчина на кровати вздрогнул, застонал, но не проснулся. Девушка в кресле напротив него нервно качала маленькой ножкой в красной туфельке. Спящий повернулся на бок, едва не свалился на пол, но и теперь не проснулся. Он только коротко вскрикнул во сне, затем снова негромко захрапел. Терпение девушки лопнуло, и она запустила в мужчину пустой жестянкой из-под шпрот. Консервная банка ударилась о небритый подбородок и со звоном покатилась по полу. Мужчина открыл глаза, с трудом сфокусировал взгляд на фигурке напротив, и с усилием выговорил:

– Что т-ты здесь делаешь? Убирайся, мне не д-до тебя.

– Пьяница! – презрительно процедила девица сквозь зубы. – Ещё хотел, чтобы я за него замуж вышла. Нашёл идиотку!

– Шлюха! – не остался в долгу нетрезвый хозяин комнаты, и вдруг приподнялся, протянул руку и крепко схватил девушку за локоть.

– Пусти меня, кретин!

Ей удалось освободиться, она резво отскочила. Затем приблизилась к мужчине на шаг и подняла руку с зажатым в ней ножом.

– Не подходи ко мне, убью!

Комнату снова тряхнуло, затрещала перегородка. Мужчина повернул голову на звук. Воспользовавшись этим, девушка бесшумно выскользнула из комнаты, всё ещё сжимая в руке нож…

***

Поздним предобеденным утром я была разбужена какими-то заунывными, тоскливыми звуками. Спросонья никак не могла понять происхождения громкого нытья, отдаленно напоминающего мяуканье. И только приняв вертикальное положение, я, наконец, поняла, что это милейшая тётя Паша исполняет «Очаровательные глазки» под голодные вопли кошки. Видать, с Шурой вчера разучивали. Я высунулась из спальни, на ходу застегивая халат и энергично шаркая тапками.

– О, Ксюша! Проснулась детка, вот и ладно. Я к Шуре собралась, у нас преферанс сегодня по плану. Вы уж с Алисочкой сами завтракайте.

И нянюшка направилась в прихожую, рявкнув напоследок: «А я, безум-мная, люблю!!»

Хлопнула дверь, я развернулась и пошлёпала на кухню. Нужно воспользоваться ситуацией и организовать себе неподконтрольный кофе. Я уже приспособилась заваривать кофе в старенькой пластиковой кофеварке, закрывшись в ванной. Какое счастье, что Кирилл в свое время сделал мне в ванной розетку. Но на сей раз мне выпал шанс воспользоваться любимой туркой.

Звонок в дверь раздался, когда я уже успела вылить бодрящую жидкость в заранее разогретую чашку. Ко мне пожаловала Кристина, отчего-то пропускающая занятия. Я без лишних разговоров занялась второй порцией кофе для гостьи. Уютно пристроившись на табуретках за кухонным столом над чашками с кофе, мы занялись объявлением, текст которого Кристина представила мне на проверку.

«Ищу свидетелей гибели моей матери на теплоходе «Белый ветер». Буду благодарна за любые подробности катастрофы 1997 года у берегов Норвегии. Всякие сведения будут щедро оплачены. Обращаться по телефону (495)715-69-66», – прочитала я аккуратные строчки на листочке в клеточку.

– Текст понятный? – спросила Кристина. – Думаешь, кто-нибудь откликнется?

– Откликнется, если этот свидетель действительно есть. Теперь надо бы подумать, где лучше его поместить. Может, дать на страничку частных объявлений в «МК»? Её читает прорва народа.

– Пожалуй, ты права. А я ещё заказала вечером по телефону срочную строку в газете «Из рук в руки». В сегодняшнем выпуске должно появиться. Теперь остаётся только ждать, а я этого не люблю ужасно, – вздохнула Кристина.

Мы допили кофе и некоторое время сидели молча. Девушка о чём-то задумалась. По лицу её пробежала тень, она взглянула на меня нерешительно и, наконец, тихо произнесла:

– А мне ведь опять кошмар приснился. Правда, модифицированный, но в общих чертах все тот же привычный старый страшный сон, – она ещё немного помолчала и, увидев, что я и не думаю смеяться над нею, продолжила. – Опять это зеркало. Будто я просыпаюсь в какой-то странной чужой комнате, сплошь задрапированной алым шёлком, а напротив меня зеркало в полстены величиной. В раме тёмного полированного дерева. Я встала, подошла ближе и провела рукой по поверхности стекла. И будто ощутила пальцами эту раму и эту зеркальную гладь. Рама оказалась тёплая, с чуть заметными шершавинками трещин. А само зеркало холодное как лёд. От этого холода пальцы вмиг онемели, и я отпрянула. Тут ноги мои куда-то соскользнули, я успела взглянуть назад, за спину: стены там уже не было, а была яма, заполненная водой. Я замерла на месте и снова взглянула на зеркало. По его поверхности текли ручейки жидкости, густой и алой, как кровь. Потоки становились всё шире, стремительнее, стекали к моим ногам ручейками и, наконец, сбили меня с ног в пропасть за моей спиной. Я барахталась в мерзких грязно-розовых волнах, не в силах ни крикнуть, ни выбраться. Начала уже захлебываться, тонуть и… проснулась.

Девушка робко взглянула на меня. Верно, боялась, что я стану над ней смеяться.

– Во сне мы видим то, о чём думаем, что занимает наши мысли днём, —глубокомысленно изрекла я. – Потоки воды появились в твоем сне из-за того, что мы узнали в последнее время о затонувшем «Белом Ветре». Может, ты во сне проживаешь то, что случилось с твоей мамой восемнадцать лет назад. Загадочная поверхность зеркала отделяет твою теперешнюю жизнь от её прошедшей жизни. Ты же художница, и богатое воображение порождает такие причудливые видения.

– И ты не считаешь меня ненормальной?

– Ну что за глупости приходят тебе в голову, – смутилась я. Хотела ещё что-то сказать, но мне помешал резкий и настойчивый телефонный звонок.

Я вздрогнула, протянула руку к телефону, схватила трубку и рывком подняла её, так что чуть не заехала себе в ухо. В трубке звучал только долгий гудок. Ну конечно, мой телефон бренчит совсем по-другому. А что же тогда это было?

– Ой, прости! Это мой мобильник так верещит, – Кристина вынула из кармана крошечный телефончик. – Слушаю вас. Да, я. Да, конечно. Дайте сообразить. Пожалуй, сегодня как раз можно. Постойте, я запишу.

Кристина зашарила глазами по столу в поисках клочка бумаги, я подвинула салфетку и огрызок карандаша к ней поближе. Девушка что-то нацарапала, пообещала прийти и отключилась. Пока я думала, прилично ли полюбопытствовать или подождать, когда сама расскажет, она заговорила.

– Невероятно, но один свидетель тех событий уже откликнулся на объявление. Зовут Андрей, фамилию не назвал. Говорит, был судовым механиком на «…Ветре». Хочет встретиться со мной и что-то рассказать. В кафе «У Семёна», что на Соколе.

– Ты знаешь такую забегаловку?

– Нет, но он сказал, что это совсем рядом с метро. Там ещё церковь есть и кольцо троллейбусное.

– А как ты его узнаешь?

– Сказал, что будет обмахиваться газетой с моим объявлением.

– Я пойду с тобой. Что-то мне это всё очень подозрительно, уж очень быстро он нашёлся.

– А вдруг он ничего не станет рассказывать, если я приду не одна?

– Так мы и виду не подадим, что знаем друг друга. Я сяду поблизости от тебя с кружечкой пива… или там сока. И когда эта встреча должна состояться?

– В девять вечера, он раньше не может. Занят на работе.

– Это очень удачно, я как раз успею переговорить со своим приятелем насчет адреса таинственной Фаины Жаворонковой.

– Ой, мне так неловко, что мои дела отнимают у тебя столько времени.

– Глупости! Я уже и сама увлеклась твоими тайнами. Мне все это очень пригодится, когда начну кропать детективные романы…

***

Горюнова я нашла на удивление быстро. Его служебный телефон откликнулся с первого раза. От неожиданности я начала мямлить что-то о пропавшей подруге, с которой случилось несчастье, а я адрес потеряла. Интересно, сколько лет может быть этой Фаине и годится ли она мне в подруги? А вдруг она какая-нибудь деклассированная алкоголичка? Или вообще, спаси Боже, закоренелая преступница? Пока у меня в голове мелькали все эти вопросы, Горюнов уже среагировал на моё враньё весьма проницательно:

– Брось голову морочить, Ксюха! В твоем голосе отчетливо слышен нездоровый интерес совсем не приятельского толка. Если скажешь, в чём дело, может, чем и помогу.

– Ну и ладно, признаюсь уж, так и быть, – снова принялась я сочинять, кажется, более убедительно. – У моей приятельницы муж завёл любовницу, но все, гад, отрицает. И развода ей не даёт, так обманутая подруга хочет припереть его к стенке. Для развода, значит. Записочку вот нашла компрометирующую, так ведь доказать ещё нужно факт измены. А на частного детектива денег не хватает…

– Опять враньё, но уже на правду немного смахивает. Ладно, разжалобила ты меня, считай. Скажу тебе по секрету, у нас сейчас есть служба новая вроде телефонного адресного бюро. Записываешь, значит, запрос на автоответчик. С полным набором анкетных данных, твои данные по компьютеру проверяют. И если ты гражданка порядочная, через пару часов дают ответ. Быстро и удобно!

– Это у тебя такая шутка, как я понимаю. Проверка меня на тупость и наивность.

– Чтобы шутить, нужно иметь мозги. И чувство юмора. А ведь ты, признайся честно, убеждена, что у мента мозгов нет, – Серёга прикинулся обиженным.

Так он всю эту чушь про автоответчик плёл, чтобы опробовать на мне свое остроумие. Что ж, подцепим его за жабры тем же крючком.

– Ты немного преувеличиваешь, господин подполковник. Я вполне допускаю конкретно у тебя наличие интеллекта. Но ты просто обязан подтвердить это разумными действиями.

– Ладно, шут с тобой, давай свою любовницу. То есть, подружкину. Тьфу, чёрт! Мужа этого, то бишь.

– Пиши. Фаина Жаворонкова. Больше ничего о ней нет. Но сочетание довольно редкое, вряд ли в Москве таких много. Да, чуть не забыла, телефон имеется: 150-95-95. Это где-то в районе метро «Войковская», если я не ошибаюсь.

Через час Горюнов позвонил и сообщил адрес Фаины: улица Космонавта Волкова, дом 16, кв. 44. Что-то уж больно легко мне досталась эта информация. Не иначе, приятель собирается дознаться, в чём тут всё-таки дело.

***

На встречу с неизвестным Андреем мы с Кристиной решили пойти порознь. Сперва зайду я, чтобы выбрать место, удобное для наблюдения и подслушивания. Судя по всему субъект, называющий себя судовым механиком, должен явиться без опоздания, так как имеет в этом деле отчетливый материальный интерес. Тут наши с Кристиной мнения абсолютно совпадали.

Далее у меня имелся и особый взгляд на дела такого рода: я считала, что свидание наш механик назначил Кристине исключительно в разведывательных целях. То есть, чтобы проверить платежеспособность девушки и её реальный интерес к событиям тех давних лет. При себе у него ничего не будет, и весь разговор сведётся к тому, что информацию он представит при следующем свидании. Притом за обговорённую заранее цену. Кристина очень надеялась получить хоть какие-нибудь данные сразу. Но я уверяла её, что таких случаев практически не бывает. Собственный богатый опыт меня в этом убедил. Единственное, на что мы опредёленно могли рассчитывать, это предоставление Андреем доказательств его права называться судовым механиком.

– Ни в коем случае не соглашайся идти с ним куда-то сразу из кафе. Он ведь может быть обыкновенным жуликом, который не прочь отнять деньги и украшения у легковерной обеспеченной девушки. Сошлись на срочную работу, важное свидание, день рождения любимой кошки, в конце концов.

– Но ведь это может его насторожить, и он исчезнет со всеми своими сведениями, – попыталась возразить Кристина.

– Если у него есть, что продать, он это непременно тебе впарит. А риск не всегда такое уж благородное дело.

На этом мы и закончили наше предварительное совещание. К кафе «У Семёна» отправились каждая на своей машине, причём Кристина по пути заехала в магазин. Я же подъехала к заведению точно в назначенное время.

Предприятие общественного питания под оригинальным названием «У Семёна» оказалось обычным пивным баром. В этот час посетителей было довольно много. Я огляделась. В небольшом зальце толкались не совсем трезвые и совсем нетрезвые личности всех мастей, возрастов и социального происхождения. Были весьма приличные любители пива, были и алкаши со стажем, среди которых нашлось несколько дам весьма живописного вида. Посетители шумно переговаривались, жестикулировали и прихлёбывали пиво из высоких кружек. В качестве закуски нынешним вечером предлагался сушеный кальмар выдержанного желтоватого цвета и сомнительного вида бутерброды с салом и колбасой. Вряд ли здесь подают кофе и свежевыжатые соки. Придётся заказывать пиво, как все завсегдатаи.

Объект моего интереса я обнаружила сразу, некрупный мужичок неопределенной масти сидел за столиком в одиночестве над нетронутой кружкой пива и обмахивался толстенной половинкой газеты «Из рук в руки». Вторая половина лежала на стуле напротив него, обозначая зарезервированное место. Выглядел предполагаемый механик весьма прилично. Чисто выбритое лицо, отглаженные тёмные брюки, голубая рубашка. Вот только пахло от него каким-то навязчивым приторным одеколоном.

Мне повезло: за столиком прямо за спиной Андрея было свободное место. Я поспешила плюхнуться туда. Напротив меня молодой человек сосредоточенно строчил что-то в потрёпанном блокноте, время от времени отпивая пиво. И сосед попался удачный, приставать с задушевным разговором не будет. Ко мне подошла официантка в голубой униформе сомнительной свежести, я заказала маленькое пиво и солёные орешки, которые на моё счастье имелись в ассортименте закусок.

Заказ мне ещё не принесли, когда вошла Кристина. Она покрутила головой, высмотрела моего соседа, из последних сил машущего перед носом тяжеленной газетной половиной, и решительно направилась к его столику.

– Кристина! – представилась девушка. – А вы, я полагаю, Андрей, откликнувшийся на моё объявление?

– Ну да, ну да. Тот самый, значит Андрей, э-э… по объявлению.

– И вы действительно были механиком на круизном теплоходе «Белый ветер» во время того трагического рейса?

– Не извольте сомневаться, – заверил Андрей, разглядывая кольцо с крупными красными камнями на пальце девушки. Хотя, может быть, он просто стеснялся смотреть в глаза собеседнице. – Вот, глядите. Трудовая книжка, в полном соответствии. Вот она, нужная страничка.

Я насторожилась. Приволок трудовую книжку, а сам по телефону что-то плёл о напряжённой работе. Кем же он работает? Ясно – жуликом, как я и предполагала. Вот только бы узнать, в одиночку он действует или в группе.

– Балтийское морское пароходство, – громко прочла Кристина. Видимо, для меня. – Действительно, всё верно.

А место у меня удобное, каждое слово слышно. Акустика тут выше всяких похвал, да и молодой человек напротив очень удачно молчал.

– Значит, вы что-то помните об обстоятельствах гибели моей матери? Но там же было очень много пассажиров, как вы могли запомнить именно Надежду Казимирову? Вы ведь обслуживали машины, а не людей.

– Да ведь она путешествовала с мужем и маленькой дочкой, а маленьких детей в том рейсе было совсем немного. И семья очень приметная: муж с женой оба высокие, крупные, красивые. А девчушка такая весёлая, шустрая. И одета всегда была, как кукла.

Ловко заливает, но абсолютно неправдоподобно. Как может механик, не вылезающий из машинного отделения, запомнить отдельных пассажиров из почти тысячной толпы? Вот только зачем ему нужно это враньё? Чтобы денег вытрясти побольше? Ведь девушка, которая ничего не может помнить о том времени, проглотит любую ложь. Проверить ведь всё равно не сможет. Но что-то в этом меня беспокоило. Что же именно? Стоп! А откуда он тогда про маленькую девочку знает, если даже Кристина не уверена, что она была с родителями на «Белом ветре»? Неужели, тут действительно что-то есть?

А за соседним столиком продолжался странный диалог.

– После нашего с вами разговора по телефону я вот постарался всё вспомнить и записать. Все записи, конечно, дома оставил. Надо же мне узнать, так ли они вам нужны.

– То есть, вас интересует сумма вознаграждения, если я правильно поняла?

– Ну-у… не последней важности вопрос.

– И сколько же вы хотите за эти воспоминания?

– Думаю, что видимо… тысяча долларов вас не затруднит, – тут милейший Андрюша понизил голос, но я расслышала.

Кристина некоторое время молчала. Андрей испугался, что переборщил, и решил умерить аппетит.

– Ну там, семьсот баксов тоже сгодится, – он подумал немного и добавил. – Ещё есть одна штучка, от вашей мамы осталась. Украшеньице. Во время катастрофы потерялось, а я невзначай подобрал. За всё как раз семьсот и хватит. Могли бы сразу пойти и посмотреть…

– У меня с собой нет таких денег.

– А сколько есть?

Вот оно, начинается. Если дело примет опасный оборот, придётся вмешаться.

– Да у меня вообще сегодня это… кошкин день рождения, – неожиданно выпалила Кристина.

– Чей день рождения? – опешил механик.

– Любимой кошки. А что вас так удивляет? Придут друзья и подруги со своими кисками. У меня все друзья большие любители кошек. Так что мне уже пора. И где мы теперь встретимся для обмена ценностями?

– У старой части Даниловского кладбища… Вы ведь знаете где это?