Текст книги "Калейдоскоп"

Автор книги: Ольга Златогорская

Соавторы: Сергей Петренко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Он среди нас

Мы стояли и смотрели на чёрные тряпки. Потом я присел и осторожно сдвинул их. От колдуньи не осталось даже горстки пепла.

– Она погибла? – тихо сказала Алька.

– Не знаю.

В голове всё перемешалось.

Что случилось? Где мальчишка? А тут ещё жара такая, я уже вспотел в шубе. Пальцы сами нащупали пуговицы.

Алька тут же начала хозяйничать.

– Раздевайтесь, кладите одежду на сундук. Садитесь на лежанку, она большая, все поместимся.

Я спросил:

– Как ты выбралась из чащи?

– Меня медведь принёс, – гордо ответила Алька. – Я ему прямо в берлогу провалилась, представляешь? А он не рассердился, сказал, что всё равно плохие дела спать не дают, и сюда привез.

– Ты понимаешь язык Хозяев?

– Я же волшебница, ты забыл? Медведь совсем нестрашный, кстати. Его Шкода зовут.

Мы сели, Пузырёк прижался к моему плечу, вздрогнул.

– Боишься? – тихо спросил я.

– Тут колдовали, очень сильно, – прошептал он. – Не чувствуешь?

Алька задумчиво протянула:

– Я знаю одно заклинание…

– Тут уже без нас наколдовали, – напомнил я.

– Вот именно. Это проекция волшебства. Нас ведьмы учили, это не опасно. После сильного всплеска магической энергии остаётся отпечаток, аура. Её можно увидеть.

– Если ведьмы, тогда ладно. Давай.

Алька сцепила пальцы и быстро зашептала что-то. Рядом со столом соткалась из воздуха полупрозрачная фигура. Словно из дыма сгустилась. Я узнал Урану. Она наклонилась над такой же призрачной книгой, развела в стороны руки. От неё отделилось тонкое щупальце, потянулось к книге. Потом ещё одно, и ещё… И всё это – без звука. Книга зашевелилась, превратилась в смерч, который, раскручиваясь, становился всё больше и больше. Вот его центр перед Ураной, а края вышли за стены избушки. Он наклонился на восток. В ту сторону, откуда мы пришли. К Замку! За спиной колдуньи мелькнула тень, что-то ударило её в спину. Она выгнулась назад, наверное, закричала, но мы по-прежнему не слышали ни звука. А смерч качнулся в обратную сторону, накрыл Урану с головой и исчез. Колдуньи не стало. Маленькая фигурка схватила книгу и прыгнула к двери.

Виденье исчезло.

– Вот это да, – пробормотал я. – Она заколдовывала Замок. Вот почему поднялся буран! Воздух – самая чуткая стихия, она первой реагирует на сильное волшебство!

– И поэтому Урана просила нас уйти… Интересно, что она хотела сделать? И почему вмешался мальчишка? Где он, кстати?

– Если он не ушел в другой Вариант, его найдут мои друзья. Ему не спрятаться в лесу.

– Думаю, он тоже это понимает, – хмыкнула Алька.

Пузырёк тихо сказал:

– Колдовство не закончилось. Что-то не так.

Я встал.

– Пойду, позову Ирха и Шкоду. Разберёмся.

Я вышел на крыльцо. Алька высунула голову в дверь:

– Как ты это делаешь? Не голос ведь звери слышат, верно?

– Я зову сердцем. Очень-очень хочу, чтобы они пришли. А имя называю просто для концентрации внимания. Так легче.

– Интересно…

– Попробуй сама. Позови медведя.

Алька зажмурилась, глубоко вдохнула и крикнула:

– Шко-о-о-ода-а-а!

У меня даже в ушах зачесалось.

– И-и-и-ирх! – крикнул я.

Алька вопросительно глянула на меня.

– Теперь – ждём, – ответил я.

Мы вернулись в тепло. Пузырёк смотрел на нас глазами, полными тревоги.

– Не бойся, – осторожно сказал я. – Всё будет хорошо.

– Я думаю, как там мама. И Блёстка, – негромко отозвался Пузырёк. – Это колдовство не повредит им?

Я пожал плечами. Хотел как-то утешить малыша, но ничего не смог придумать. Пока я не понимал, что происходит, а врать, чтобы успокоить, не люблю.

В дверь осторожно постучали.

– Войдите, – машинально ответил я.

– Лучше бы вам выйти, – отозвался из-за двери скрипучий голос. – Нехорошо мне в человечьем жилье.

Я накинул на плечи шубу и открыл дверь. На крыльце стояло существо, похожее на обросший шерстью пень. Невысокое, мне по пояс.

– Дедушка! – неожиданно обрадовался выскочивший вслед за мной Пузырёк. – Здравствуй!

– И ты здоров будь, водяник, – солидно отозвался лесной дед.

Я вспомнил его имя.

– Пнюк, скажи, пожалуйста, не видел ли ты, что здесь без нас было?

– Я видел, как медведь девчонку принёс. А до этого тебя видел, как ты из избушки выскочил. А потом ты вернулся вместе с водяником.

– Стоп… А когда я первый раз выскочил, я был с книгой?

– А то не помнишь! Конечно, с книгой.

– Это не я был, Пнюк. Это похожий мальчишка. Куда он книгу дел? И сам где?

– Где он сам, того не ведаю, – насупился Пнюк. – А книгу найду, если она в лесу.

Лесной дед проворно сбежал с крыльца, нырнул в сугроб и скрылся под снегом. А от деревьев отделились две тени. Волк и медведь.

– С Замком беда! – крикнул Ирх издалека. – Он исчезает! Туда не пробиться, он словно за невидимой стеной!

На порог выскочила Алька.

– Нужно бежать туда!

– Нет! – рявкнул волк, останавливаясь рядом со мной. – Нужно бежать отсюда!

– Я не могу, – быстро ответил я. – Нужно найти мальчишку! И книгу!

– Что тебе этот мальчишка?

– Он убил Урану!

– Что? – шерсть на Ирхе вздыбилась, глаза загорелись безумный огнём. – Я разорву его в клочья!

– Нет, Ирх. Ты найдёшь его и приведешь ко мне.

– Зачем искать? – раздался за деревьями насмешливый голос. – Вот он я. Можешь рвать на части. Только, может, сначала узнаешь кое-что?

* * *

– Маркус, – рыкнул Ирх.

– Ты уверен? – переспросил я.

– Он может прятаться в любое тело, – глаза Ирха загорелись красным огнём. – Но я знаю, как пахнет его магия.

– Маркус остался в Замке!

– Замок исчез, – напомнила Алька. – И в этот момент пришел в себя мальчишка. Сам сообразишь, или подсказать?

Значит, Маркус перенёс своё сознание в мальчишку, когда Урана заколдовала Замок. Почему я понял это последним?

Ирх присел, приготовившись к прыжку. Поднялся на задние лапы Шкода. Алька зашептала что-то, прищурившись. В ладонь толкнулся ветер – теперь он снова слушался меня. Я понял, что ещё миг – и звери бросятся на мальчишку, Алька ударит заклинанием, и я смогу добить его, если понадобиться. И Маркус навсегда исчезнет. Развоплотится до такой степени, что очень-очень долго не сможет вернуться в тело. Как Урана. И это будет справедливо. И не нужно ничего делать. Просто промолчать. Всего одну секунду…

– Стойте! – заорал я так, что у самого заложило уши. – Алька, нет!

Звери качнулись назад. Алька сердито спросила:

– В чём дело?

– Подождите! Мы не выслушали его! Даже в суде, когда доказана вина, преступнику дают последнее слово!

– Я не хочу его слушать, – сквозь зубы процедила Алька. – Его вина доказана!

– Нет! Он же не убежал! Он мог уйти в другой Вариант, но почему-то остался!

– Он просто не смог!

– Почему ты так думаешь?

– Потому что он здесь, тупица! – рявкнула Алька. – Наверняка он пробовал! И понял, что звери найдут его в лесу раньше, чем ночь перевалит за середину. Поэтому и пошел обратно!

– Но зачем?

– Потому что единственное безопасное место в этом мире – рядом с тобой! Пока ты слушаешь его враньё, ему ничего не грозит!

– Стоп, – я поднял ладонь. – Выслушаем его. И, если ты права… Я не буду вам мешать, клянусь. Сбежать в другой Вариант он не может, а пешком ему далеко не уйти. Звери посторожат выход.

– Хорошо, – неохотно согласилась Алька. – Пусть войдёт.

Мы снова вошли в дом, сбросили шубы. Мальчишка встал напротив нас, прижался спиной к стене. Ухмыльнулся неприятной улыбкой Маркуса, которую было странно видеть на моём лице.

– Спрашивай.

– Ты Маркус?

От этого вопроса мальчишка почему-то растерялся. Неуверенно сказал:

– Я знаю, кто такой Маркус, и что он сделал. Но не так, как будто это я, а как будто в книге про него читал.

– Конечно, – ехидно сказала Алька. – Я не я, лошадь не моя! Теперь он будет отпираться до последнего.

– Не буду я отпираться, – насупился мальчишка. – Можете считать меня Маркусом. Всё равно я не помню, кем был до этого.

– И ты будешь отвечать за его поступки? – уточнила Алька.

– Конечно.

– Тогда говори, зачем убил Урану.

– Я не убивал. Мага нельзя убить. Я хотел остановить колдовство.

– Чем ты ударил её? – продолжила допрос Алька.

– Осколком зеркала с кристаллами Тионата. Он забрал силу, и заклинание вышло из под контроля. Развоплотило её.

– Ты знаешь, что Урана хотела сделать?

– Она закрывала Замок в кокон. Выносила его за пределы всех Вариантов, хотела замуровать меня в нём.

– Ого, – только и смог сказать я.

Пузырёк прошептал:

– Но ведь ты остановил её?

– Нет. Я опоздал. Хотел передать в новое тело как можно больше сознания, и не успел. Единственное, чего я добился – отсрочки. Замок исчезает постепенно, но то, старое тело, из него теперь не достать. И кристалл тоже.

– И фиг с ним, – сказал я.

– А вот это зря, – снова усмехнулся мальчишка. – Ты прошел через него, помнишь? И в нём осталась часть твоей души.

– И что будет? – испугался я.

– Часть тебя навсегда останется вне Вариантов, заставляя тебя искать её. Ты обречён на вечную тоску.

– Это я как-нибудь переживу, – облегчённо вздохнул я.

– Да? – язвительно поднял бровь мальчишка. Меня снова передёрнуло – так неприятно смотрелась мимика Маркуса на моём лице. – Ты уверен? Может быть, именно эта часть снилась тебе в виде Замка?

– Но это же в прошлом, – пробормотал я.

– Нет ни прошлого, ни будущего, – устало объяснил мальчишка. – Не знаю, как тебе это объяснить. Ты привык к тому, что время двигается только вперёд. Но на самом деле это не так. Все события происходят одновременно. Впрочем, ты не поймешь, это философский вопрос…

Алька снова заговорила прокурорским голосом:

– Не заговаривай нам зубы. Допустим, Урану ты ударил, защищая своё старое тело. Но от одного убийства тебе всё равно не отвертеться.

– От какого?

– Мальчика, в которого ты вселился. Ты заменил его сознание на своё. Значит, убил его.

Я растерялся. А Маркус нет.

– Этот мальчик – Максим. А он стоит рядом с тобой, живой и невредимый.

– Но у него остались родители, друзья. И они страдают!

– Я взял его в Варианте, где он был «ключом». Его семьи теперь там нет.

– Значит, ты убил целую кучу народа!

Маркус тонко улыбнулся:

– Ты сама, когда ушла из Каменки, убила свою семью. Ведь её больше нет, верно, Максим?

Я вспомнил, что даже дома своего не нашел, и кивнул. Моё согласие окончательно взбесило Альку.

– Я не знала! А ты знал!

– И что это меняет? – пожал плечами Маркус.

– Алька, – попытался вмешаться я. – Маркус прав. Я думаю…

– Ты слишком много думаешь! – закричала Алька. – Урана, значит, бессмертна, а мальчишка и не жил никогда! Так можно дойти до того, чтобы убивать, когда захочется! Он так и делает, кстати! А ты его оправдываешь!

Маркус скрестил руки на груди и спокойно ответил:

– Если ты считаешь, что человек – это оболочка, то почему забываешь, что Урана убила меня? Вернее, то, что она задумала, было бы хуже смерти. Вечное заточение в крошечном мире. Но Урану ты не обвиняешь!

– Её сейчас здесь нет!

– И поэтому она хорошая, а я плохой, – хрипло засмеялся мальчик. – Молодец, логично мыслишь.

Алька прищурилась и сжала кулаки, Я понял, что пора вмешаться.

– А книга-то тебе зачем понадобилась?

Мальчишка опустил глаза. С него разом слетело спокойствие.

– Я многое забыл, – тихо сказал он. – Почти не могу колдовать. А книга учит сама. С ней можно было бы как-то жить.

– Что ты собирался делать дальше?

– Держать книгу как можно крепче, – печально отозвался мальчик. – Урана всё-таки никогда не была хорошим магом. Да и просто умным человеком. Она не потрудилась проверить, что в этом Варианте является «ключом». Думала, что ты.

– А разве нет?

– Нет. Замок.

Конечно! Именно в Замке Алька вспомнила, как мы жили в Каменке! Почему я раньше не догадался?

А Маркус устало добавил:

– И теперь, когда его не стало, исчезнут все, кто был связан с ним.

– Совсем исчезнут? – похолодел я.

– Нет, конечно. Просто разлетятся по разным Вариантам.

– Он тянет время! – закричала Алька. – Если всё это правда, нас разбросает по разным мирам, и он будет в безопасности!

– Глупая девочка, – со взрослой горечью сказал Маркус. – Если бы я тянул время, разве сказал бы об этом? Наоборот, я бы хитростью выманил книгу, а вас заставил разойтись как можно дальше. Тогда действительно вы ближайшие лет двести искали бы друг друга, забыв про меня. Но я не враг Максиму, чтобы ты там себе не придумывала. Держитесь за руки крепче, сейчас начнётся.

В дверь снова постучали.

– Я нашел книгу, – проскрипел лесной дед. – Куда положить?

– Отдай её Маркусу! – закричал я раньше, чем Алька успела что-то сказать. – Быстрее, Пнюк!

Мальчик метнулся за дверь. Я схватил Альку за руку, Пузырёк вцепился мне в плечо. Комнатушка начала терять очертания. Она оплывала, как свечка. Со всех сторон надвигалась серая мгла. Она несла безысходный ужас.

Алька стиснула мою ладонь.

Возвращение

Где-то недалеко играла модная музыка: «тынц-тынц-тынц».

Мы с Алькой сидели на диване, взявшись за руки.

Пузырька не было.

Я посмотрел по сторонам. Да это же моя комната на Воронежской! Тот же стол, знакомый книжный шкаф, кресло, диван… И одежда нездешняя пропала. На мне – футболка и джинсы, Алька в домашнем платье.

Я разжал пальцы.

– Мы дома.

Сестра удивлённо посмотрела на меня:

– А где ещё мы должны быть?

– Могли бы оказаться в любом месте этого Варианта, – объяснил я.

– Месте чего?

Я посмотрел ей глаза. Кажется, она не понимает, о чём я говорю.

– Алька, что мы делали пять минут назад?

– Разговаривали…

– Где?

– Здесь.

Я не хотел верить, что она всё забыла. Шевельнулся, не зная, что сказать, и почувствовал в заднем кармане что-то твёрдое. Вытащил расчёску – деревянный гребешок с узором на ручке.

– Ты начал причёсываться? – удивилась Алька. – Красивый гребешок, дай посмотреть. Где взял?

У меня, наверное, изменилось лицо, потому что она спросила совсем другим тоном, негромко и участливо:

– Что с тобой, Максик?

– Голова что-то разболелась. Давай потом поговорим.

Алька вздохнула, поднялась и вышла, тихонько прикрыв дверь.

Я упал на кровать и уткнулся лицом в подушку.

Алька ничего не помнит. Пузырька нет. Маркус неизвестно где. Значит, мне будет не с кем поговорить. Конечно, Алька любит, когда я рассказываю свои сны, но ведь даже она не поверит, что всё это было по-настоящему.

Раньше я думал, что помнить другие Варианты – это дар. А сейчас я вдруг понял, что это проклятие.

Кавдиус, Маркус и Урана не стали тенями из сна. Они были реальными людьми, казалось, я расстался с ними только вчера. И папа из Каменки – весёлый бородатый дядька, который заботился о нас вместо мамы, тоже оставался живым, настоящим. Все три Варианта существовали в моей голове одновременно. И это нужно теперь скрывать, иначе меня посчитают психом. Скрывать от всех. Всю жизнь.

Как было бы здорово всё забыть и стать самым обычным пацаном! Только теперь я понял слова Маркуса: «Ты обречён на вечную тоску». Это на самом деле оказалось страшно – знать о жизни в разных мирах, когда эту память не с кем разделить.

Я стиснул зубы.

Проклятый кристалл. Всё из-за него.

Подвёл меня Маркус. А говорил – безопасно. Выходит, права была Урана?

Так ничего и не придумав, я задремал. И увидел короткий, но неприятный сон. Сквозь туман, висящий хлопьями, шел мальчишка. Тяжело, как старик, часто спотыкаясь. Он поднял голову, и я увидел своё лицо. И проснулся.

Открылась дверь, и вошла мама.

– Максим, ты что, спишь, что ли?

– Задремал немного.

– Ты не заболел?

– Нет, просто голова болит.

– Это у тебя от голода. Не обедал, наверное, весь день на улице носился?

Я кивнул, чтобы ничего не объяснять. Да и что я мог сказать? Мама, я только что прибыл из другого мира? Тогда она мне точно врача вызовет. Из психушки.

Мы пошли на кухню. Я заметил, что стол отодвинут от стены, как раньше, когда мы жили вчетвером. А потом увидел, кто сидит на своём любимом месте, между стеной и столом. И сбился с шага. Мама чуть не налетела на меня.

– Максим, что с тобой?

– Играет, – ответил отец. – Обычное дело.

Я оглянулся на маму. Она спокойно смотрела и на меня, и на папу. И у неё совсем не было седых волос. И морщин стало меньше. Алька сидела за столом и невозмутимо строила в своей тарелке башню из картофельного пюре.

– Сейчас, – пробормотал я. – Минутку.

И проскользнул между мамой и стеной. Бросился в комнату родителей, открыл шкаф. Рядом с мамиными платьями и кофтами висели папины пиджаки и рубашки.

Вот это Вариант! Папа не уходил! Он всегда был с нами!

– Мак-сим! – повысила голос мама. – За стол!

Я послушно вернулся на кухню, сел ужинать. За окном медленно темнело. Кажется, там начиналась осень.

– Уроки выучили? – дежурным тоном спросила мама.

– Ага, – отозвалась Алька.

– А ты, Максим? Или опять русский на перемене писать будешь? В коридоре на подоконнике?

– Выучил, выучил, – заверил я маму.

Придётся проверить, что там с уроками. В этом Варианте я, оказывается, хожу в школу, как все!

Папа включил телевизор. Показывали новости. В кадре появился берег реки и репортёр с микрофоном. Он затараторил:

– Именно здесь отдыхающие, приехавшие на пикник, нашли мальчика. Он лежал без сознания у края воды, в мокрой одежде. Наверное, упал в реку и долго не мог выбраться. Несчастный смог добраться до берега, но дойти до города сил у него не хватило. Хорошо, что семья Игнатьевых решила в этот день отдохнуть на природе…

– Бедный ребёнок, – вздохнула мама. Алька хмыкнула – она телевизор каждый день смотрит, и таких историй видит сотни. А я вдруг почувствовал, что сейчас что-то произойдёт. Что-то важное. Такое, от чего будет зависеть вся моя жизнь.

Папа хмыкнул и сделал потише. В кадре появился пузатый мужик, он размахивал руками и что-то рассказывал. Потом снова возник репортёр и бодро заявил:

– Сейчас мальчик находится в первой городской больнице. Долгое время он не приходил в сознание, а, когда очнулся, не мог сказать, кто он и откуда.

– Прямо сериал, – пробормотал папа.

– Главное, чтобы всё хорошо кончилось, – отозвалась мама. – А то мальчишку в детдом отдадут.

Алька бросала на экран заинтересованные взгляды.

Репортёр продолжал:

– К счастью, его мать, обеспокоенная пропажей сына, подала заявление в милицию. По закону положено начинать поиск только через три дня…

– Какие чудесные у нас законы, – прокомментировал папа.

– …Но в данном случае всё получилось быстрее. Больница со своей стороны начала поиск родных мальчика. И уже на вторые сутки семья воссоединилась.

Показали больничную палату. На кровати сидела и плакала немолодая женщина. К её ноге прижималась маленькая девочка, наверное, пятилетняя. Она испуганно смотрела в камеру.

Женщину обнимал мальчишка лет десяти, одетый в больничную пижаму. Кажется, он тоже плакал. Вот он на секунду оторвал лицо от кофты матери, и его показали во весь экран.

– Пузырёк, – прошептала Алька.

* * *

Мы пошли к нему на следующий день. Долго ехали на старом дребезжащем трамвае. Алька задумчиво молчала, и только у самой больницы спросила:

– Получается, Пузырёк «ключ» этого Варианта? Я его увидела и всё вспомнила.

– Выходит, так.

– А почему он вместе с нами не оказался?

– Потому что я дурак. Маркус же сказал – крепче держите друг друга. А я не догадался за него взяться. Он меня держал, а я его нет.

– Интересно, а он нас помнит?

– Скорее всего. Он ведь волшебное существо, хоть и почти превратился в человека.

Трамвай остановился у больницы, мы вышли на улицу, мокрую после недавнего дождя. Детское отделение в первой больнице одно, так что Пузырька мы нашли быстро. Мальчика, которого показывали по телевизору, здесь знали все.

– Ой, – растерялся он. – А я и не думал…

– Мы решили успеть, пока ты здесь, – деловито сообщила Алька. – А то потом ищи тебя по всему городу.

Пузырёк радостно заулыбался:

– А меня завтра выписывают!

– Вот здорово! – обрадовался я. – А сейчас тебе можно во двор выходить?

– Конечно!

– Тогда пойдём.

Мы сели на скамейку под высокими тополями. Листья с них облетели, и лежали под ногами золотыми кучами. Пузырёк закутался в куртку – старую, не очень чистую. Видно, небогатая у них семья. Я спросил:

– А как тебя зовут в этом мире?

– Игорь…

Алька засмеялась:

– Игорек-Пузырёк!

– Ага…

Я вздохнул:

– Прости, что не удержал тебя. Я ступил.

– Да ладно, ничего. Так даже интереснее получилось. Я сначала в ручье оказался. Хотел идти вниз, к реке. Туда звал ветер. А потом почему-то захотелось к истоку подняться. Я решил – вниз потом, потому что река – это надолго. Шел, с птицами играл. А потом увидел Урану.

– Как она, нормально? – неловко спросил я.

– Кажется, не очень. Прозрачная, как туман. Сказала: «Здесь дорога раздваивается. Если по одной идти – родник недалеко». Я спросил: «А по другой?». Она ответила: «А про другую я почти ничего не знаю». И исчезла. И я так захотел к вам! Сильно-сильно! Иду по ручью и думаю – хорошо бы к вам попасть, и чтобы мама была, и Блёстка… И бултых – в воде очутился. А дышать в ней не умею почему-то. Сам не помню, как на берег выбрался.

Вот какой из Пузырька получился замечательный «ключ». Может быть, и у нас дома всё хорошо, потому что он думал о маме и сестре? Как интересно меняются Варианты. Словно в калейдоскопе, когда повернёшь – и получается другая картинка. И как мало, оказывается, надо, чтобы люди были вместе – нужно просто захотеть.

Если с Пузырьком что-то случится… Но про такое я не хочу даже думать. Мы должны беречь малыша, чтобы он не захотел стать «ключом» другого мира. Ведь тогда этот Вариант погибнет. А если он просто отправится путешествовать по другим мирам – вряд ли здесь что-то изменится. Ведь этот Вариант останется его домом, в который ему всегда захочется вернуться.

Проще всего, конечно, его с собой не брать. Но, во-первых, он наверняка захочет с нами. А во-вторых… Мне будет не хватать его молчаливого понимания и чуткого, как стрелка компаса, чувства правильного выбора.

Главное – уговорить Альку…

Я осторожно начал:

– Вы только не ругайтесь сразу, ладно? Я думаю, мы должны найти Маркуса.

– Зачем? – вскинулась Алька.

– Я не могу объяснить. Просто чувствую, что ему плохо.

– Он получил то, что заработал.

– За что ты его так не любишь? – в упор спросил я.

– Он стрелял в тебя!

– В Ирха.

– Но попал-то всё равно в тебя!

– Случайно.

– А, значит, в Ирха стрелять можно, да? – ехидно спросила Алька.

– Так он же в него не попал, – хладнокровно ответил я.

Алька задохнулась от возмущения и не нашла, что ответить. Я не торопил её. Алька подумала и твёрдо сказала:

– Всё равно он плохой. Птицу обманул. Маму заколдовал – там, в деревне. Души из зверей вынимал. Ему наплевать на других.

– Но ведь и другим-то до него тоже никакого дела нет.

Алька не ответила. Ветер качал голые деревья, солнце светило с ярко-синего неба, и не хотелось думать о плохом. Но в голову всё равно лезла картинка, которую я видел во сне: туман, дорога, а по ней бредёт мальчишка, закутанный в плащ. Чувствуется, что он устал, натёр ноги, замёрз и хочет к маме. Но впереди – долгий путь, которому не видно конца. И от этого становилось тоскливо, несмотря на солнечный день.

– Я его мало знаю, но, по-моему, он всегда оставался один против всех. Никогда рядом с ним не было человека, готового встать рядом, несмотря ни на что. И поэтому он презирает людей. И, знаешь, мне кажется… Он имеет на это право.

Пузырёк тихо сказал:

– А мы сами… Кем мы вырастем, если бросим его? Такими же, как он, как Урана?

– Ну, я-то ни за что такой не стану! – сжала кулаки Алька.

– Тогда научись прощать, – посоветовал я. – Сейчас Маркус не тот взрослый маг, которого ты ненавидишь. Он просто пацан, такой же как я, и начинает всё сначала. Если мы не поможем ему, кем он снова станет? Как думаешь?

Пузырёк посмотрел на Альку:

– Тебе ведь тоже его жалко, правда? Но ты сердишься…

– Я сержусь на Максима! Потому что он кого угодно готов простить!

– Алька, я не хочу спорить… Но без тебя я смогу переместиться в одну сторону – туда, к Маркусу. Обратно – только с твоим заклинанием.

– Это другое дело!

– Я с вами, – быстро сказал Пузырёк.