Текст книги "Омегаверс Против течения (СИ)"

Автор книги: Ольга Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Вольская Ольга Викторовна
Омегаверс Против течения (фрагмент)

ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ

(Рейган Мариус)

Мир меняется, но что-то остаётся неизменным, и отсутствие ощутимых сдвигов в социальном укладе начинает грозить катастрофой. Омега-Двуликий Рейган Мариус, продолжая дело родителей, пытается что-то изменить и спасти свой народ и страну от неминуемого краха, но официальные власти остаются глухи к его призывам. И он решает пойти другим путём. Но сперва он должен выполнить своё главное предназначение – оставить после себя того, кто потом подхватит знамя победы из его ослабевших рук и понесёт его дальше – навстречу светлому будущему.

ПРОЛОГ

Салли стиснул зубы и отвернулся. Мрачный Тобиас прижал к себе дрожащего от негодования супруга, но продолжал смотреть. Ему, как и его омеге, было невыносимо больно видеть, как варварски уничтожается богатое наследие далёких предков.

– Готово, – небрежно бросил бригадир взрывников. – Все пошли отсюда, пока не накрыло.

– Идём, милый, – шепнул Тобиас и потянул Салли в нужную сторону.

– Но ведь ещё не поздно! – вскинулся омега и вцепился в жилет мужа. – Пожалуйста... скажи им, чтобы остановили это! Мы не можем позволить, чтобы всё это исчезло!

– Я пытался. Они ничего слушать не хотят. Да и мне уже прозрачно намекнули, что если я не хочу повторения судьбы Лайсергов, то должен уйти в сторону и не мешать.

Салли стал белым, как мел.

– По...вторения...

– Да. Фактически они признались, что дело было сфабриковано, но у нас опять ничего, кроме слов, нет. – Тобиас ласково поцеловал мужа и снова потянул в сторону. – Не надо так убиваться, любовь моя. Это ещё не всё. Мы собрали достаточно материала, и сейчас важно его сохранить и передать нашему мальчику, чтобы он смог продолжить нашу миссию.

Салли поник.

– Рейган... Ты думаешь... что он сможет? Он же омега... а нам ещё не везде открыты двери...

– Наш малыш очень умный и способный, – улыбнулся Тобиас. – И он наш сын. Я верю, что он добьётся своего.

С высоты пригорка Салли, кусая губы, смотрел, как бригадир машет красным флажком, подавая условный сигнал. Кошмарный взрыв сотряс воздух раз... другой... третий... Тобиас заслонил мужа от взрывной волны, а когда обернулся, то увидел, как над найденным им с таким трудом древним городом поднимаются тучи пыли. Как рушатся колонны, простоявшие почти две тысячи лет. Как превращаются в прах его многолетние труды и надежды.

Часть первая

ОТРОЧЕСТВО

Солнечный свет настойчиво стучался в прикрытые глаза омеги, и Рейган недовольно натянул на голову одеяло. После вчерашней вечерней вспышки он ужасно устал. Поспать бы... но школу никто не отменял. Хорошо ещё, что родители, заботясь о сыне, отправили его в частную школу для омежек, где можно сильно не беспокоиться за безопасность детей. Особенно только-только начавших созревать.

– Рейган, вставайте, а то опоздаете на занятия. – В комнату проник аромат воспитателя, школьного клерика Лестера. – Я понимаю, что вы вчера вечером ужасно устали, но сегодня контрольная, и пропустить её вы не имеете права – скоро экзамены.

– Почему нам не дают отгулы на время течки? – проворчал Рейган, выбираясь из-под одеяла. – Это вполне логично и рационально, особенно если течка выпадает на экзамены. Нет никакой гарантии, что омега в таком состоянии сможет прилично показать свои знания.

Лестер нахмурился, скрещивая руки на груди.

– Похвально, что вы в таком возрасте рассуждаете как взрослый, но это не повод игнорировать общие правила! Вы должны понимать, что наша школа открылась именно для того, чтобы молодые омеги вроде вас могли получить хорошее образование в тишине и покое. Без риска пострадать в самом начале созревания.

– А почему бы нашему государству не организовать таких школ побольше? – Рейган сел и чуть пошатнулся. Он с самого начала течки почти ничего не ел и успел ослабеть. – Почему только омеги из обеспеченных семей могут вкусить этого удовольствия?

– Вы недовольны тем, что ваши родители оплачивают ваше обучение здесь?

– Я считаю, что это несправедливо по отношению к омегам из рабочих семей. Вы лишаете их возможности хоть чего-то добиться в этой жизни...

– Я не имею к этой, как вы изволили выразиться, несправедливости никакого отношения, – смягчился клерик, поправляя серую косынку на голове. – Я всего лишь скромный школьный клерик, а не член правления или министр образования.

– И хорошо, что вы омега, а то бы я вам ответил иначе, – буркнул Рейган, глубоко вдохнул, покрепче ухватился за спинку кровати и начал вставать. Лестер было подхватил его под локоть, но мальчик отрицательно мотнул головой. – Не надо, я сам.

– Вы слишком дерзки, – покачал головой Лестер. – Если вы не измените своего отношения к общим правилам, то вам будут грозить большие неприятности.

– Это уже не ваша забота. Вы лучше рубашку сзади заправьте как следует. Ходить по школе с "утиным хвостиком" непедагогично.

Лестер испуганно ахнул и начал оправляться, поняв, что ученик смекнул, почему он в таком виде.

– Великие предки... и как я мог не заметить?..

– Скорее, вам не дали достаточно времени. Я прав? – Рейган постоял, дожидаясь, когда перестанет кружиться голова, а потом потянулся за майкой.

– Рейган... – Клерик густо покраснел.

– Да ладно вам святую простоту из себя строить! – усмехнулся непочтительный ученик. – Да вся школа знает, что директор вас втихаря нагибает за запертыми дверями. И не только он. Хорошо ещё, что альфам на территорию путь закрыт, а то представляю, что бы здесь творилось.

– По-почему вы решили... что это директор?

– От вас им вовсю пахнет, – честно ответил Рейган. – Я вас не осуждаю, правда. Вы решили работать в школе – нести незрелым душам чистое-доброе-светлое, но вы всего лишь омега. Вы молоды, красивы, а самое главное – вы совершеннолетний. Если что, то им ничего не будет, а с вас снимут сан и лишат права работать в других школах. Ведь вы считаете, что воспитание детей – это ваше призвание, верно?

Лестер отвернулся. Его плечи заметно дрожали, а руки норовили в них вцепиться, но омега мужественно сдерживался.

– Вы слишком умны для своих лет, Рейган. До добра вас это не доведёт.

– А вот это уже мои проблемы. Сколько там до начала занятий?

– Примерно... полчаса. – Лестер кое-как взял себя в руки и достал из кармашка чёрного строгого жилета дешёвые часы на медной цепочке.

– Идите, я не опоздаю.

– Вы уверены, что справитесь сами? – встревожился клерик. – Вы уже третий день почти ничего не едите...

– Я в порядке, – заверил его Рейган. – Идите.

Лестер покачал головой снова.

– Вы странный омега, Рейган... И о чём думали ваши родители, давая вам не слишком омежье имя?

– О трагически погибшем друге, который был им особенно дорог, – тихо ответил омежка. – Они говорили, что дядя Рейган был... особенным. Сначала папа хотел назвать меня в честь дедушки-омеги, потом начал склоняться к имени нашего первопредка, а когда погиб дядя Рейган, то папа сделал окончательный выбор. И я не жалею, что меня назвали именно так.

– Он вам пишет? Я заметил, что вам редко приходят письма...

Рейган только улыбнулся, продолжая неторопливо одеваться.

– Зато когда мои родители вернутся из экспедиции, то рассказов будет столько, что ни одно письмо не вместило бы.

– А кто же вам пишет?

– Друзья семьи. Дядя Лори, например...

– А он кто?

– Очень известный художник. Вы слышали о Лориене Райли? Мой папа не раз ему позировал. Дядя Лори до сих пор в своих письмах называет его своим вдохновением...

Рейган сидел за партой и из последних сил пытался сосредоточиться на задании. В конце концов, зря что ли родители платят за его обучение здесь?!! Эх, если бы только можно было поехать с ними снова...

В классе было тихо, только поскрипывали перья. Пахнет пылью, чернилами, сухим деревом. Рейган склонился над своим листом и вчитался в последний вопрос.

"Проанализируйте предание о Мировом Доме. Какие выводы вы можете сделать, опираясь на эту легенду?"

И что писать? Ответ должен быть традиционным, иначе вся предыдущая работа будет насмарку. А писать эту бредятину совершенно не хочется. Не сравнивать же её с... А, точно! Сослаться на чей-нибудь рассказ, перечислить подвисшие моменты, а потом сделать какой-нибудь безобидный вывод.

Рейган обмакнул пёрышко в чернильницу и начал писать, старательно выводя каждую буковку. Понятное дело, это не останется незамеченным дирекцией, потом Лестер опять будет нотации читать... Частная школа – это, конечно, хорошо. Плата за обучение – это гарантия, что учеников никто не тронет, иначе школу закроют и владельцы останутся без денег, а учителя – без места. Лестер отправится обратно в свой приход... Хороший он всё-таки омега, только слишком пугливый. И почему он решил стать священником?..

"...Всё это ясно и понятно объясняет роль каждого типа в обществе. Но я как-то слышал, что когда-то считали не так. Что жрецы мёртвых богов на полном серьёзе заявляли, что перворождённым был не Адам, а Иво. И что всё было совсем иначе..."

Когда Лестер начнёт опять выговаривать, надо обязательно пересказать ему апокрифическую версию. Ему должно понравиться, ведь в этой версии природа каждого типа описана гораздо точнее. Отец говорит, что знание имеет ценность только в том случае, если оно передаётся от одного человека к другому. Из поколения в поколение.

"...И я не понимаю, почему они именно так пересказали легенду о первопредках? Если всё было так, как говорят еретики, то тогда получается, что Революция Равенства лишь восстановила то, что было уничтожено во времена Великого Холода. Если правду говорит Священное Писание, то..."

В этот момент во дворе зазвонил колокол, оповещая о конце урока. Рейган торопливо дописал "зачем было еретикам так упорно отстаивать свои взгляды?", поставил последнюю точку, промокнул страницу от излишков чернил и встал из-за парты. Снова пошатнулся. Так, а это уже плохо. Надо срочно что-нибудь съесть! Не хочется, а надо, иначе до изолятора просто не дойдёт.

– Господин Мариус, вы хорошо себя чувствуете? – Господин Вингарт строго уставился на омежку сквозь очки, подёргивая тонкими ноздрями.

– Да, сэр, вполне.

– Вы в состоянии самостоятельно покинуть класс?

– Да, сэр.

– Хорошо.

Под сочувствующими взглядами одноклассников Рейган завинтил крышечку чернильницы, сложил свои принадлежности в сумку, осторожно забросил лямку на своё плечо и вышел в оживающий коридор.

– Совсем плохо, да? – тут же подскочил к нему Эвелин, очаровательный пухляш. – Может, поешь немного? У меня с собой есть...

– Надо бы... но не хочется. – Рейган прислонился плечом к стене.

– Надо, – твёрдо сказал Френсис, подхватывая его под руки. – У тебя течка, и силы тебе нужны. Скоро экзамены, и ты не должен их завалить. Может, к тебе и придираются постоянно, но ты всё же лучший ученик нашей школы.

Друзья усадили ослабевшего омежку на подоконник, и Эвелин всучил Рейгану большое сочное яблоко.

– Ешь. Отец говорит, что яблоки очень полезны для здоровья. А пирожок хочешь?

Рейган взял яблоко, понюхал... и с сожалением вернул. Яблоко пахло очень аппетитно, но есть совершенно не хотелось.

– Прости, Эв, но не могу.

– Да что с тобой такое? – нахмурился Френсис. – Во время прошлой течки ты мало-мало, но всё-таки ел. Может, к врачу?

Рейган только головой замотал. Школьный врач вызывал у него стойкое отвращение, и Рейган обращался к нему за помощью только в самом крайнем случае. От папы Салли он унаследовал очень острый нюх и уже в четыре года разбирал запахи всех трёх типов. Он до сих пор помнил, как к ним в гости приходил дядя Дуг – в его запахе было много горечи, но пах он всё равно хорошо. И папа это тоже подтвердил... Вступив в возраст созревания, Рейган не знал, куда деваться от преподавателей и просто случайных взрослых так называемых "высших" типов, большинство из которых пахло отвратительно. Исключением в школе был только историк, господин Аленсио, который пах получше, но он терпеть не мог строптивого ученика, который осмеливался с ним спорить. Порой на уроках вспыхивали самые настоящие диспуты, которые, разинув рты, слушали другие ученики, а стоило Рейгану сослаться на отца, как господин Аленсио начинал откровенно ругаться и называл Тобиаса Мариуса гнусным шарлатаном от науки. Когда родители приезжали в школу, чтобы забрать сына на каникулы, историк демонстративно отворачивался от Тобиаса, на что успешный доктор исторических наук только улыбался, а Салли делал вид, что покашливает. Рейган знал, что его старший отец и господин Аленсио когда-то учились в университете вместе, но его отец выбился в высокие научные круги, его работы по отечественной и зарубежной истории известны по всей стране, он даже выпустил два учебника, а его бывший однокашник только и смог, что найти себе место учителя истории. Рейган искренне симпатизировал этому неудачнику, и он был одним из немногих членов преподавательского и воспитательского состава, с кем он мог спокойно общаться, не морщась... Но школьный врач был хуже всех. Мало того, что он плотоядно принюхивался к всем без исключения ученикам, так ещё и позволял себе во время медосмотров откровенно лапать. Поговаривали, что он сменил несколько подобных школ и только чья-то большая мохнатая лапа позволила заменить скандальное увольнение переводом.

Рейган и сам чувствовал, что с ним творится что-то неладное. С самого начала созревания, когда у него случилась первая течка, ощущения были на порядок сильнее, чем описывал Салли, готовя сына к грядущим переменам. Температуры, как это иногда бывает, не было, но когда Рейган стимулировал себя пальцами, чтобы облегчить нестерпимый зуд, во время последней вспышки он заметил, что его пенис ведёт себя, мягко говоря, странно. Рейган не был знатоком медицины и омежьей анатомии, но точно знал, что такого быть не должно – перед тем, как выстрелить струйкой мёртвого семени, его член встал по стойке "смирно". На несколько секунд от силы, но этого хватило, чтобы омежка забеспокоился. От школьного врача во время послетечного осмотра он сей факт скрыл, но мысли об этой странности не покидали. Во время второй течки это повторилось в самый разгар, и потом, переводя дыхание, когда всё схлынуло, Рейган украдкой ощупал себя... и у самого основания нащупал какое-то утолщение под кожей. Едва заметное, но омежка готов был поклясться чем угодно, что этого раньше не было. Что же это такое? Рейган решил было написать родителям, но, обдумав эту идею со всех сторон, отказался от неё. Такие вещи не для писем – это надо говорить в глаза. А вдруг он становится таким же, как его покойный тёзка? Становится Двуликим? Если это действительно так, то стоит быть осторожнее и помалкивать...

– ...Рейган! Рейган, ты меня слышишь?

Омежка очнулся и увидел склонившегося над ним Лестера. Клерик встревоженно тряс его за плечи.

– Что случилось?

– Ты хорошо себя чувствуешь? Может, сразу в изолятор? Сколько там осталось? От тебя сильнее запахло...

За спиной молодого священника толпились другие ученики. Они шушукались и озабочено косились на сородича. Рейган их прекрасно понимал – многие одноклассники и большинство младших бегали к нему за уроками, поскольку не всегда справлялись с заданиями. Рейгану учёба давалась легко, а по части знания официальной истории он даже опережал господина Аленсио, набравшись знаний во время занятий и диспутов с отцом, в том числе и во время экспедиций, в которых он бывал. Скоро экзамены, и все его друзья опасались, что получат незачёт, и придётся либо пересдавать либо учиться ещё год, вынуждая родителей платить лишние деньги.

– Правда? – Рейган обнаружил, что он сполз на пол, и начал подниматься на ноги. – Тогда я прямо сейчас... Не надо мне помогать, я дойду сам!..

– Не спорь! Это часть моих обязанностей – помогать вам во время течки. Идём.

Лестер подхватил воспитанника под руки и почти потащил в сторону школьного изолятора. Подёргавшись для приличия, Рейган всё же ухватился за него и пошёл увереннее. За ними шёл Эвелин, неся сумку Рейгана.

– А, может, доктора позвать? Я могу сходить...

– Нет, не стоит. Что-то он на Рейгана особенно жадно смотреть начал... – Лестер хмурился всё сильнее, настороженно оглядываясь по сторонам. – Эвелин, принесёшь потом Рейгану свежее бельё, хорошо?

– Хорошо. А с ним всё будет хорошо?

– Конечно. Это всего лишь течка. Ничего смертельного.

Приведя Рейгана в изолятор, Лестер тут же начал устраивать его на кровати в отдельной комнате. Рейган покорно позволил себя раздеть донага, а потом уложить в свежую постель. Клерик заранее приготовил полотенце, чтобы обтереть подопечного после вспышки, и положил его на столик возле изголовья.

– Это будет короткая, да?

– Да, – чуть слышно ответил Рейган, неотрывно глядя на часы над входной дверью. – Вы только... выйдите... ладно?

– Ты что, стесняться начал? Я же омега, – удивился молодой священник, закатывая рукава серой рубашки заранее. – Меня стесняться просто глупо...

– И всё-таки я прошу вас уйти, – твёрдо сказал омежка, медленно переворачиваясь набок и чувствуя, как в заду уже начинает потихоньку свербеть, а под ним – мокреть. В воздухе комнаты густо запахло смазкой. Начинается... Хорошо, что не во время экзамена началось! – Уйдите! – снова попросил Рейган.

– Хорошо-хорошо, – кивнул Лестер, приобнимая за плечи Эвелина. – Но я буду рядом. Если что – зови.

Едва за ними закрылась дверь и щёлкнул замок, как Рейган перевернулся на спину, согнул ноги в коленях и решительно запустил первый палец в свой зад, а второй рукой начал массировать основание члена, чтобы побыстрее разрядиться. Тесное колечко, несмотря на обильную смазку, поддалось не сразу, а потом начало потихоньку расслабляться. Омежка глухо стонал, ёрзал, скрипел зубами... Сквозь пелену мучений от нереализованного влечения он почувствовал, что у основания члена начало тихо пульсировать. Рейган приоткрыл глаза и увидел, что его член крепнет быстрее обычного – даже головка из-под крайней плоти заметно высунулась, а на самом кончике наливается капля. Да что ж такое?! Он же всё-таки обычный омега!.. А, может... И он решился. Вспомнив, как отец как-то тайком сбрасывал напряжение, когда папа болел, Рейган начал неторопливо поглаживать себя вдоль напрягшегося ствола. Член напрягся сильнее и начал медленно приподниматься, и от этого мальчику странно захорошело. Он обхватил свой член уже увереннее, чуть сжал, не забывая шуровать пальцем в заметно расслабившемся заду. Мучительное удовольствие всё сильнее нарастало...

Разрядка пришла внезапно, и Рейган тихо вскрикнул, чувствуя сквозь пелену оргазма, как по его правой руке стекает что-то густое. Ненадолго полегчало. Омежка привстал, чувствуя, как трясутся локти. Перед глазами ещё стелился туман – предвестник забытия настоящей сцепки – но всё же кое-как разглядел стоящий рядом с постелью на табуретке стакан с водой, протянул руку, осторожно ухватился за стакан, подтянул к своему рту и так же бережно выпил. Отдышался и снова лёг, пытаясь понять, что же это было. Сегодня оргазм был ощутимо сильнее обычного, причём вряд ли он был вызван ставшими привычными манипуляциями. Рейган ощупал свой опавший орган и успел заметить то самое утолщение, которое медленно сдувалось. Это что... узел? Откуда узел у омеги??? Так, надо будет всё-таки вызвать родителей на откровенный разговор... Рейган задумчиво разглядывал забрызганную чем-то белесым ладонь, поднёс её к носу и понюхал. Пахло заметно иначе, чем омежье семя. Что же это?

До начала летних каникул оставалось около двух лун, а там за ним кто-нибудь приедет, чтобы увезти к родителям. И тогда-то всё должно выясниться.

Школьный двор звенел голосами. Рейган, уже вполне оправившийся после течки, тихонько сидел в садовой беседке и вдумчиво перечитывал Первый Завет, время от времени что-то подчёркивая и записывая свои мысли карандашом на полях и между строк, когда его окликнул Лестер. Омежка тут же обернулся.

– Что случилось? Снова недовольная дирекция?

– Нет, хвала первопредкам. – Клерик подошёл ближе, и Рейган заметил, что плотная полоска белого воротничка перекошена. Опять... Заметив его хмурый взгляд, Лестер начал торопливо себя проверять и поправил. – За вами приехали.

– Кто?

– Ваш отец.

Рейган вскочил, закрывая книгу.

– Отец? Сам? И так рано? Ведь до начала каникул ещё...

– Всё непросто, – вздохнул омега. – Идите к директору, там вам всё объяснят.

По грусти в голосе клерика Рейган понял, что случилось что-то по-настоящему серьёзное. Неужели что-то с папой?.. Рейган со всех ног бросился в сторону преподавательского корпуса, придерживая свою книгу. Пробегая через двор, он заметил, что на него смотрят с любопытством и недоумением, а некоторые даже со страхом. Да что же случилось?

В кабинете директора кто-то негромко разговаривал, и Рейган узнал голос отца. Тобиас Мариус говорил вполне себе ровным тоном, и омежка прислушался.

– ...это было неожиданно. Мне очень жаль.

– Понимаю, – с фальшивым сочувствием ответил директор Бом. – И что теперь будет? Не думаю, что вы с лёгким сердцем переведёте своего мальчика в обычную школу...

– Пока об этом рано говорить. Сперва надо решить куда более насущные проблемы.

– Мне очень жаль, что наше сотрудничество прекращается. Ваш сын – очень способный омега и со временем мог бы даже поступить в университет...

– Да, Рейган очень умный мальчик, я знаю. Мы даже дома занимаемся его образованием. И до школы в том числе. Уверен, что пропустить какое-то время он вполне может. Потом наверстает.

Рейган потрясённо замер, не решаясь войти в кабинет. Его... забирают отсюда? Почему?

– И как вы теперь жить будете? – В голосе директора проскочило любопытство.

– Всё наладится со временем. Уж не нам ли, бетам, это знать лучше всех? – Рейган буквально увидел, как по пухлым губам отца скользнула усмешка. – В конце концов, я не только историк. Моих знаний и навыков вполне достаточно, чтобы прокормить семью. Главное – пережить первые луны.

Рейган похолодел. Неужели отец обнародовал что-то такое, что его вытурили с кафедры и запретили заниматься наукой?! Эта мысль помогла собраться и постучаться в дверь.

– Входите, – разрешил господин Бом.

Увидев сына, Тобиас поднялся с кресла, рядом с которым стоял чёрный саквояж. Бета совсем не выглядел расстроеным или растерянным. Худой, долговязый, в отменно сидящем строгом костюме с узким бантом вместо галстука, аккуратно подстриженый, с ухоженой щёточкой усов... Салли всегда следил, чтобы его муж выглядел на "отлично".

– Отец...

– Ты ведь слышал? – подчёркнуто спокойно спросил Тобиас.

– Ты... забираешь меня отсюда?

– Да. Я понимаю – шесть лет здесь... но ничего другого не остаётся. Иди в свою комнату и собирай вещи. По дороге домой я всё тебе объясню.

– Хорошо.

Тобиас украдкой подмигнул сыну, и Рейган едва удержался, чтобы не улыбнуться в ответ – перед посторонними приходилось держать лицо.

Едва Рейган спустился во двор, как его тут же окружили все.

– Значит, уезжаешь?

– А кто теперь будет помогать нам с уроками?!!

– А с кем мы будем играть в мяч? У нас же теперь одного игрока не хватает...

– Почему тебя забирают?

– Я сам пока толком не знаю, – пожал плечами Рейган, – но похоже, что отцу теперь не по карману оплачивать моё обучение здесь.

– Как это? – удивился Френсис. – Он же получает такие хорошие гонорары... Ты сам говорил...

– Я ещё ничего толком не знаю, – повторил Рейган. – Но мне уже сказали вещи собирать.

– Как же мы без тебя? – чуть не плакал Эвелин.

– Как-нибудь. – Рейган сочувственно приобнял друга. – Ты главное помни, что я тебе говорил, и всегда будешь готов к экзаменам и контрольным.

– Я буду скучать... – всхлипнул пухляш.

– Я тоже.

Со сборами помогал Лестер. Он то и дело косился на воспитанника, пока не решился заговорить.

– Рейган... твоего отца ушли с кафедры?

– Похоже. Почему ещё он не может себе позволить держать меня здесь?

– И как же вы теперь?

– Отец что-нибудь придумает. Он же бета. Лестер... – Рейган обернулся к клерику. – Вы приглядите тут за остальными, хорошо? Эвелин очень скучает по дому, и ему особенно нужна поддержка, а Френсису важно, чтобы его искренне хвалили...

– Да, я знаю, – улыбнулся клерик. – Ни о чём не беспокойся... и я тут подумал... – Лестер помялся. – Я начинаю думать, что апокрифы более правдивы. Но официальная точка зрения...

– Я всё-таки поступлю в университет и попытаюсь доказать это. Хватит принижать нас. Вы только не сдавайтесь.

– Я буду молиться Светлейшему, чтобы все твои желания исполнились.

Лестер крепко обнял мальчика, и Рейган с наслаждением вдохнул его карамельный аромат. Как же хорошо Лестер пахнет... Почти так же хорошо, как папа.

По пути на железнодорожную станцию отец и сын молчали. Рейган видел, как его старший родитель напряжённо думает, и ломал голову над возможными причинами такого поворота событий. Если отцу запретили заниматься наукой и уволили, то на что теперь будет жить их семья? Школьный кучер время от времени косился на седоков, в ногах которых стоял чемодан омежки, но молчал. Привезя пассажиров на железнодорожную станцию, он высадил их, помог Тобиасу спустить на землю чемодан Рейгана, пожелал счастливого пути и укатил обратно в школу. Только теперь мальчик рискнул обратиться к отцу.

– Папа, что происходит? Почему вы не стали ждать до каникул?

– Потому что. Все разговоры – в купе, – хладнокровно ответил бета, и Рейган прикусил язык, поняв, что здесь слишком людно.

До посадки в вагон омежка изводился от двух желаний – расспросить отца и рассказать о своей странности. Но Тобиас невозмутимо покупал билеты в кассе, заносил чемодан в купе вагона, договаривался с проводником-омегой на счёт постельного белья... Только когда поезд тронулся и проверяющий покинул вагон на ближайшей станции, Тобиас заговорил.

– Сынок, ты должен кое-что понять, – сказал он, доверительно наклонившись навстречу сыну и складывая длинные руки на столике. – То, что случилось, не исправить, но это не означает, что мы проиграли. Могло быть и хуже.

– Но что именно случилось? – встревожился Рейган. – Что-то не так с экспедицией? Ты промахнулся, и университет штрафанули за напрасно потраченные средства?

– Наоборот. – Ладонь Тобиаса сжалась в кулак. – Мы нашли то, что искали.

– И?.. – Рейган замер.

– Ты бы видел это, малыш... – В голосе историка прорезалось восхищение. – Великолепные храмы, чудесные скульптуры и барельефы, богатые надписи и почти целые фрески... Перед тем, как отправить телеграмму в университет, мы с твоим папой облазили всё! Всё расчистили, сфотографировали, зарисовали, обмерили... Это была наша победа, сынок! Всё подтверждало мои высказывания и предания Баалов и Спенсеров! Мы уже планировали, как представим наше открытие на ближайшем симпозиуме... И тут всё рухнуло. – Тобиас сгорбился и трясущейся рукой стянул с лица очки. Сколько Рейган себя помнил, он видел старшего отца исключительно в них. Эту пару Салли купил ему сам, заработав денег на сеансах позирования Лориену Райли, ставшему в последствии другом семьи. Тобиас очень дорожил этими очками и наотрез отказывался заводить запасные. – Вместо профессора Тьюринга приехал зам кафедры Гоббсон. Он выслушал меня молча, походил, посмотрел... потом уехал... а потом прибыла бригада, которой был дан чёткий приказ – сровнять остатки города с землёй, уничтожить статуи, а место взрыва закопать.

– Как?!! – едва не закричал Рейган. Даже привстал, опираясь на столик. – Уничтожить часть нашего прошлого???

– Да. Я слал телеграммы в университет, даже звонил, но меня никто не слушал. Я бы заплатил бригаде, чтобы они соврали, что выполнили приказ, но за их работой следили поверенные университета, и я ничего не смог сделать, чтобы остановить их. После того, как прогремел взрыв, твой папа долго плакал... А потом мы вернулись домой, меня вызвали на кафедру и официально огласили приказ о моём отстранении от научной работы на неопределённый срок. От внятных объяснений они отказались, и я ушёл сам.

Рейган снова сел на полку, пытаясь осмыслить услышанное.

– Ты ведь вычислил место нахождения города по записям, оставшимся от Адама?

– Да. Ты же знаешь, что при нём не было никаких документов, кроме этих дневников. Мы даже имени его не знаем, почему и назвали так... Знаем только, что он был последним прямым потомком Баалов, родичей Спенсеров.

– Так ты расшифровал всё до конца?

– Да. На это ушёл не один год. Когда я понял, что часть записей – это координаты, то мы с твоим папой выбрали время и поехали в одно из указанных мест. И мы нашли ключ к расшифровке древних надписей, уже имевшихся в распоряжении университета. Мы нашли тайник со множеством древних свитков и манускриптов. Это был целый подвал-хранилище. И там были статуэтки, которые, судя по всему, были копиями древних полноразмерных статуй. В этом собрании мы нашли копии статуй Иво и Адама, которых мы с друзьями когда-то вывезли из запасников... – Рейган торопливо кивнул. Эту историю ему родители тоже рассказывали. Спасение первопредков состоялось, когда Салли уже носил в себе зачатое дитя. Вскоре после этого были арестованы братья Лайсерги... – Кое-что мы забрали, и я обязательно тебе это покажу. Разобравшись во всех тонкостях перевода, я понял, что все прежние надписи переведены неверно. Стоило мне осторожно намекнуть на это, как на меня уже начали косо поглядывать, а уничтожение нашей находки только подтвердило, что власти не заинтересованы в раскрытии правды.

– Представляю, как убивался папа...

– Не то слово, – покачал головой Тобиас, теребя дужки очков. – Мы так надеялись... столько трудов было вложено... и память об Адаме все эти годы не давала нам покоя...

– Папа до сих пор его не забыл? – Голос Рейгана дрогнул.

– Нет. Истинность – это и великое благо и тяжкий крест. Я до сих пор иногда просыпаюсь по ночам от того, что Салли разговаривает во сне и повторяет его имя. Это бывает нечасто, но, похоже, никогда не уйдёт.

– Пап... а что бы ты сделал... если бы Адам не умер? – осторожно спросил Рейган, теребя манжету рукава. – Ты бы отпустил папу с ним?

– Думаю, что из нас бы получилась хорошая семья. Нетрадиционная со времён первопредков, но достаточно крепкая. У нас с твоим папой как-то был разговор на эту тему, и он сказал, что скорее согласился бы на двух мужей, чем расстаться со мной. Да, увидев Адама и видя, какими глазами на него смотрит Салли, я сначала рассердился. Ведь мы уже несколько лет с твоим папой жили душа в душу... А потом, вспоминая его, я начал думать, что он, как потомок Баалов, понял бы нас и согласился тоже. Ведь почему традиционная церковь отрицает подобные союзы, не признавая их нормой?

– Дабы не вносить в семьи раздоры, провоцируемые омегами, – ответил Рейган классической цитатой.