Текст книги "Разве правда не прекрасна?"
Автор книги: Ольга Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Он был до боли похож на ее отца – и в то же время не похож. Совсем как в воспоминаниях Тессы – бесстрастный взгляд, хищное выражение лица при в общем-то добродушной внешности. И могильное спокойствие. Казалось, ничто не может поколебать его равнодушия и внутренней убежденности в том, что мир вращается вокруг него и для него. Это ощущение окутывало колдуна как дымка купола – замок.
– Не виновен. – Дирьярд поднял руки ладонями вверх. – Ты находишься в месте, которое создал я. Вне времени и пространства. Я обнаружил его во время одного из своих путешествий по материи.
– Не поняла… мы…внутри? В портале?
– Глупая. Мы – в материи. Видишь это? – указал рукой на стены. – Материя. Портал – лишь некий проводник сквозь нее, кратчайший путь между двумя точками пространства. А материя… долго объяснять, да ты и не поймешь. Все равно, что метать бисер перед свиньями. – На лице колдуна отразилась ленивая скука.
– Отчего же? Попробуйте, – Мире стало обидно за себя и свои умственные способности, которые ее дядя так низко оценил. Причем с ходу. – Вы же меня совсем не знаете.
Дирьярд усмехнулся и заметил:
– Ты похожа на свою мать… она тоже лезла туда, где ничего не понимала. И с точно таким же выражением ослиного упрямства на лице. Кстати, зря ты говоришь, что я тебя не знаю. Я уже некоторое время наблюдаю за твоими метаниями… но до этого мы еще дойдем… Хорошо. Начнем с азов. Задумывалась ли ты когда-нибудь о том, как именно действуют порталы? Что такое материя? Что такое реальный мир? И как все это между собой связано?
Мира такого захода не ожидала и уже пожалела о своей просьбе, но слов обратно не возьмешь, иначе полной дурой себя выставишь. Ей очень хотелось уточнить про «метания» и про то, когда это и каким образом ее дядя наблюдал за ней, но перебивать колдуна она сочла невежливым, да и для здоровья опасным. Дирьярд ее реакцию заметил и скривил губы в некоем подобии улыбки.
– Тебе не интересно? Ну конечно, чего я, старый дурак, хотел? Двадцать два года девочке! Станет она слушать про материю и порталы! Буду краток. Есть реальный мир, привычный тебе, с деревьями, цветочками, морем и землей. Здесь есть запахи, тактильные, вкусовые ощущения – в общем, привычная тебе среда обитания. А есть что-то вроде… как бы доходчивее выразиться… другое измерение, другой слой, что ли… тот же мир, наш, только состоящий из магической энергии. Эта энергия не имеет цвета, вкуса, запаха или других знакомых тебе свойств. Она просто есть. Темного цвета, если угодно, но это лишь потому, что ее концентрация на квадратный сантиметр слишком высока. Прорывая материю с помощью портала, колдун создает сильное давление, концентрирует энергию, если хочешь, в одном месте и указывает точку выхода. Для того, чтобы это сделать, необходимо знать уравнения, символы, коэффициенты, данные, константы и много чего еще. А еще есть векторы, показатели различные, скорости, и конечно, сами координаты, без которых ни один портал не выведет туда, куда нужно, да и не откроется вовсе… – По мере перечисления Дирьярдом физических понятий, глаза Миры открывались все шире, а взгляд делался все стекляннее. – Формулы, формулы, формулы, учите формулы, леди, без физики в магии делать нечего. Можно, конечно, и адресом воспользоваться, но это ненадежно. Мы долгое время задавались вопросом – можно ли сжимать энергию, то есть материю, если она не представляет собой физическое вещество?
– Положите аккумулятор под пресс, – вяло пошутила Мира, уже совершенно потерявшая нить беседы и не желавшая снова ее находить. Но слушать его рассуждения она готова была сколько угодно. Время тянула, словно это могло что-то изменить в прошлом. Потакала своей слабости. «Вот Тесса бы так не сделала, – подумалось ей грустно, – она бы сразу… с плеча… жаль, что ее нет…»
– …Ответа на этот вопрос у нас пока нет, но давным-давно опытным путем было выяснено, что магия, вложенная в уравнение портала, создает, как я только что упомянул, некое давление на материю. Площадь же материи, на которую производится давление, ничтожна, ведь сама материя – бесконечна. Соответственно, давление очень велико. Это как тыкать острой иголкой в воздушный шарик. Возникает разрыв и колдун имеет все шансы при правильных расчетах пути за несколько мгновений очутиться на другом конце света. Это довольно сложно и звучит для тебя, наверное, как белиберда. Но уж прости старика…
Хорош старик! – хмыкнула про себя ведьмочка, которая, если что и поняла из слов Дирьярда, помимо предлогов, союзов и местоимений, так только, что портал ей никогда не открыть, ведь физику она проходила в школе, причём, как большинство предметов программы обучения, в основном мимо. Зато ее мнение о колдунах немного поменялось в лучшую сторону – когда она поняла, сколько им приходится зубрить.
– Я же пошел дальше… я задержался в материи. Это было невероятно сложно, не стану утомлять подробностями, но факт остаётся фактом – я задержался. Нашел способ, хотя материя сопротивлялась до последнего. Выдавливала. Я даже думал, что меня здесь расплющит… но не сдавался… и в результате получил достойную награду. Мой Мирок. Прихожу сюда, когда все достает. Вот, тебя пригласил. Цени.
– Ценю, – через силу улыбнулась Мира, думая о том, что неспроста, ох, неспроста разоткровенничался с ней Дирьярд. Если что колдуны ненавидели больше бесцельного словоблудия, так это объяснять непосвященным магические выкладки с физическим уклоном. Тогда зачем это делает ее… дядя?
О том, что узнав о племяннице, колдун проникся к ней нежными родственными чувствами, Мира даже не думала. Но тогда что ему от нее нужно? И как бы незаметно подвести разговор к важной для нее теме?
– …А что я здесь делаю? Почему бы не встретиться в замке? Мы с Тессой как раз хотели с вами поговорить…
Взгляд Дирьярда стал колючим и неприязненным:
– Лишние уши…
– В вашем замке? Не смешите мои тапочки. Какие лишние уши, когда есть защитный купол? Только в виде праха если…
– А с Тессой будет отдельный разговор. Девчонка совсем от рук отбилась, – продолжил Дирьярд, не обращая на слова Миры внимания. – Воспитываешь-воспитываешь, растишь-растишь, и что получаешь взамен? Черную неблагодарность… и немного развлечений… хотя неблагодарности все-таки больше… обидно!
– В смысле развлечений? – нахмурилась Мира. – Когда это вы развлекались? Кстати, что насчет ваших слов про наблюдение за мной? Как это понимать?
Дирьярд вдруг резко поднялся с дивана, отошел к камину и заложил руки за спину. Глаза его весело сверкнули, губы раздвинула нехорошая улыбка, и он произнес вкрадчивым тоном:
– Ладно я, со мной все ясно. Живу – никого не трогаю, и вдруг моя дочка, в воспитание и обучение которой вложено столько сил, поднимает бунт. Убегает в империю Ион, взломав защитный купол. Выкрадывает мои документы, оглушив моего слугу. Заводит сомнительные знакомства, не спросив моего на то разрешения… по-твоему, как я должен себя чувствовать? Неблагодарное чадо… конечно, я не мог пустить все на самотек. Но ты… ты же хотела меня о чем-то спросить, раз примчалась аж из империи Ион для встречи со мной? Я прав?
Мира закусила губу. Ни о чем она больше не хотела его расспрашивать, ничего не хотела знать, ибо уже чуяла, что опасно и вредно для здоровья сие знание, но деваться было некуда. Трусость её не спасла бы. Худшие предположения сбывались, а опасения подтверждались. Если помирать, так с музыкой. Узнав правду до конца – он или нет. Замечательный девиз, – посмеялась сама над собой Мира, – именно его на надгробии моем и напишут…
Глубоко вздохнув и мысленно попрощавшись со всем белым светом – на всякий случай – ведьмочка вскинула на колдуна зеленые глаза и спросила – как в ледяную прорубь нырнула с головой:
– Это вы писали письма моей маме? – и замерла испуганно, забыв, что легким необходим воздух.
– Письма? – весьма правдоподобно удивился колдун. – Какие такие письма? Ах, да… люблю-куплю и полетим. Любовь до гроба, дураки оба… какие там еще народные мудрости? Не вспоминается больше ничего… да, писал. И что?
Внутри у ведьмочки все оборвалось – значит, никого искать больше не придется.
– Как что? – У Миры задрожали губы, глаза наполнились слезами, а дыхание перехватило от волнения – он признался! Он признался! Она нашла автора писем! – Получается, что это вы… наложили на нее проклятие?! Не припоминаете?
Дирьярд сделал вид, что задумался – Мира была уверена, что он притворяется – а потом кивнул:
– Наложил, и что?
– Как что? К-как это что? – Ведьмочка впала в ступор. Ей жизненно необходимо было время для осмысления сказанного колдуном.
– Еще раз спрашиваю – что необычного ты находишь в том факте, что я писал письма твоей матери и наложил проклятие Истина знает сколько лет назад?
– К-к… в-вы это серьезно? Мои родители погибли из-за вас!!! – в порыве гнева она, словно подброшенная пружиной, вскочила с дивана, сжав кулаки, но с места не двинулась, сверля расслабленного колдуна ненавидящим взглядом.
Ей представлялось множество сценариев их разговора, но ни в одном – ни в одном из них! – она не предполагала услышать такое! В ее воображении убийца родителей юлил и всячески открещивался от содеянного, либо врал в глаза, либо просто избегал разговоров на эту тему… но не произносил бездушно, спокойно и чуть удивленно:
– Погибли, и что? В чем проблема-то? Это то, что ты хотела узнать?
– М… н-но… – Мира настолько растерялась, что слова нужные куда-то вмиг испарились, она судорожно пыталась выдавить из себя хоть что-то. – Вы само-то понимаете, что сейчас говорите? Из-за вас они погибли! Вы – убийца! Не надо разыгрывать непонимание!
– Погибли они, положим, больше из-за того, что Рид всегда был отвратительным водителем. Это факт. Говорил я ему быть внимательнее на дороге, но куда там… гонору немерено. А Марисса… жаль, конечно, ведьму, но что поделаешь, надо было выбирать покровителя с умом, а не первого попавшегося колдуна хватать и под венец вести. Сама виновата. В свое время я предлагал куда лучшие условия.
– Что? Что? Да как вы смеете? Вы! Вы! – И, не выдержав, Миранда кинулась на Дирьярда с кулаками. И даже успела стукнуть пару раз, когда он сделал неуловимое движение, и ведьма пулей отлетела обратно на диван.
Вскочила, тряхнула головой и бросилась в атаку снова. Перед глазами у нее стояла красная пелена, в ушах гремели издевательские слова колдуна о ее родителях…
– Скотина! Убийца! – визжала она, молотя кулаками по воздуху, так как между ней и Дирьярдом вдруг выросла прозрачная стена, и добраться до колдуна сделалось принципиально невозможным. – Урод! Выродок! Тварь! Ты хуже вампира! Ты… ты…
– Не стоит из-за меня так нервничать, – спокойно сказал Дирьярд, опираясь о камин и меланхолично глядя на ревущее пламя. – В конце концов, это было так давно. Я был нетерпелив и влюблен. Она – неприступна и оскорбительно холодна. Признаю, что погорячился. Но с кем не бывает. А что до того, что они умерли… тоже бывает. Умерли и умерли. Но, подчеркиваю, я их не убивал, я всего лишь проклял…
Мира не могла это больше слушать – она сложила вместе руки и сотворила единственное заклинание, которое ей удавалось хорошо – огненный шар, вложив в него всю свою ярость и боль. У нее даже получилось пробить невидимую стену, которая замерцала и лужицей стекла на пол. К сожалению, до Дирьярда долетели лишь жалкие остатки пламени, не причинившие колдуну ни малейшего вреда.
Но Мира на это и не рассчитывала. Ее целью было разрушить стену. Кроме того, бить колдуна уровня Дирьярда магией – сродни плевкам против ураганного ветра. Сколько ни старайся, а хуже только тебе будет. К тому же, он наверняка защищен всеми возможными способами от магических атак. Поэтому она цапнула чашку и молниеносно метнула ее в колдуна, целясь в голову, потом еще одну. На этом чашки закончились, и в ход пошел заварочный чайник.
К великому сожалению ведьмочки, своей цели достиг лишь один снаряд – самый первый. Все остальные загадочным образом изменили траекторию и исчезли в ревущем пламени камина. Мира ощутила глубокое удовлетворение, когда чашка звонко ударила в лоб не успевшему среагировать колдуну. Бац – и чашка упала на пол, в воздухе расколовшись на две половинки.
– Это был очень дорогой сервиз, – спокойно произнес Дирьярд. – Ты хоть представляешь себе, какого труда мне стоило его достать?
– Да мне плевать! Вы… В…в-вы… бесчувственная скотина!
Колдун усмехнулся и подошел к Мире. Склонился над ней, отчего она отпрянула, не в силах выносить подобную близость.
– Откуда столько огульных обвинений, племянница? Ты видишь меня впервые в жизни – давай не считать прежние встречи, когда ты пешком под стол ходила. Ты приходишь в мой дом без приглашения и начинаешь меня оскорблять. Вежливо, ничего не скажешь.
– Но… но… мой отец был твоим братом! Моя мать была его женой! Это же семья, родные! – Мира вдруг ощутила вселенскую усталость – гнев схлынул, оставив щемящую тоску по тому, что вернуть уже нельзя. Опустив руки, ведьмочка упала на диван и закрыла лицо ладонями. И этот экземпляр – ее родной дядя! Вот уж поистине насмешка судьбы! А она так радовалась, когда обнаружилось, что у нее есть родственники. Дура и есть. Глухо произнесла: – Это же были ваши родные. Брат, невестка, племянница. Неужели можно… вот так?
– Только так и можно, девочка. Только так и можно, – вздохнул Дирьярд и вновь занял свой пост у камина. – Посмотри, кем я стал. Что я имею. Это вершина, предел мечтаний любого колдуна. Признаюсь, после гибели Мариссы я горевал… пару дней, но потом решил, что это даже к лучшему. Требовательные любовницы, водоворот чувств, цветы… вся эта сентиментальная чушь тормозит развитие личности. Кстати, именно поэтому я много лет назад принял решение переехать в Калерию – там не было знакомых и родных, которые мешались бы под ногами. Слишком много ненужных деталей, слишком сложно, слишком муторно. Времени банально не хватает и на науку, и на семью. Приходится выбирать. И я рад, что в свое время выбрал правильно, пусть и с небольшой помощью небес.
– То есть аварию вы называете помощью небес? Я верно поняла? – В голосе Миры звучал настоящий ужас. – Это было… правильно и хорошо? Так, что ли?
Дирьярд покачал головой:
– Я полагаю, что да. Думать по-другому было на тот момент слишком больно… да-да… больно даже мне. Я искренне горевал по твоей матери, но знаешь поговорку: делай, что должен и будь, что будет? – Мира машинально кивнула. – Так вот. Начну сначала. Я впервые встретил твою мать, когда она была невестой Рича. Был свидетелем на их свадьбе и уже тогда меня зацепила ее надменное, показное, как мне тогда виделось, равнодушие к знакам внимания, оказанным мною. Я не стал добиваться тогда окончательной победы – навалилось много дел, связанных с переездом и обустройством на новом месте. Затем я подыскивал себе подходящую жену, затем свадьба, новые начинания. Спустя год родилась Тесса, и жену я… удалил. Занялся воспитанием дочки сам. От женщин, тем более, матерей, одни неприятности и сентиментальности. Никакой рациональности и здравого смысла. А потом… получилось так, что я навестил брата. Спустя долгое время. Увидел Мариссу. Все та же холодность и полное пренебрежение – ведьма, что сказать. И закружилось. В этот раз я не сдерживался. Я и не хотел сдерживаться. Дал себе волю. Ухаживал, дарил подарки. А она – отвергла, – в тихом голосе Дирьярда звучало удивление. – Отвергла меня; швыряла мне в лицо то, что я ей предлагал…
– Вот уж счастье великое! – с жутким сарказмом сказала Мира.
– Признаюсь, я зачаровал зеркало под влиянием эмоций, пылая яростью из-за того, что какая-то ничтожная ведьма осмелилась отказать мне, но при этом послал его с письмом, к которому привязал портал. На случай, если она вдруг одумается и придет ко мне за помощью – находясь в здравом рассудке. Я грезил о том, что она будет молить об избавлении, согласится на любое требование, лишь бы снять проклятие. Чувства во мне клокотали, как в вулкане, потому заклинания получились мощными, действующими даже столько лет спустя. Но она не пришла… Знала, чем все закончится, и не пришла. Гордая была, дрянь. Странная забота о своей дочурке, не находишь? Марисса предпочла смерть бесчестью, а после хоть трава не расти. Как помпезно, пошло звучит, но это так. Это и есть материнская любовь? Я воображал ее несколько по-другому. Но это лирические отступления… – Мира тихонько вздохнула, не в силах вымолвить ни словечка. – Я понимал, что не будет мне покоя, пока Марисса жива и счастлива. Особенно второе. Не будет мне покоя… а что касается брата… случайная жертва своего же безалаберного отношения к вождению. Да и к жизни в целом, надо заметить. Он просто немного ускорил развитие событий.
Полностью уничтоженная, Мира сидела на диване и не понимала, зачем она вообще это слушает. Бред! Ни один нормальный человек, да и колдун, не может иметь такого ледяного сердца! А она-то еще гадала, почему он не дал о себе знать, когда ее родители погибли… теперь осознала – к счастью…
– … а потом я уехал. Как только убедился, что Марисса в зеркало посмотрелась, но ко мне обращаться не собирается… Через три года я был отомщен. Мои высмеянные чувства и раненная гордость…
– Дурак! Какой ты дурак! И сволочь! – Мира периодически забывала, что к новоиспеченному дяде она должна вежливо обращаться на «вы» и не обзывать «дураком» или «тварью». Но что возьмешь с эмоционально неустойчивой ведьмы? Дирьярд с укором покачал головой, однако заострять на этом внимание не стал. Пока. Да, Мира – вылитая мать. Перед внутренним взором колдуна до сих пор стояли дерзкие, с каплей насмешливого сочувствия глаза единственной женщины, которая посмела ему отказать. Да еще в столь оскорбительной манере. – Ты… чувства… гордость! Да плевать на них… три кучи наложить… моя мать имела полное право послать тебя куда подальше! У нее была своя жизнь. У нее был муж, ребенок! Почему она должна была все это бросить, стоило тебе поманить пальцем?!
– Потому что я так захотел, – просто ответил Дирьярд. – Потому что на то была моя чертова воля. И кто она такая, чтобы говорить мне «нет»? Чтобы отвергать мои чувства? Простая ведьма без роду, без племени. Да она от счастья, что удостоилась внимания колдуна такого уровня, должна была ботинки мне лизать, а не физиономию воротить. Поублажала бы меня пару лет, да и вернулась бы обратно…
Миранда вскинула голову и в упор посмотрела на колдуна:
– Чувства? О каких чувствах вы говорите? Похоть? Алчность? Да вы просто завидовали своему брату, у которого было то, чего вы себя добровольно лишили! Любящая семья, верность, преданность! Все, чего вы в принципе недостойны!
– Может, ты права, но мы об этом узнаем со временем, ведь так?
– А… цветы? На кладбище? Ваших рук дело? Зачем тогда? Зачем тратить столько сил на какую-то жалкую мёртвую ведьму и её мужа?
Дирьярд лукаво усмехнулся:
– Поймала. Ты меня поймала. Это дань уважения. Как ты сказала – Рид был моим братом, а Марисса – его женой? Верно. То, что я ее проклял, и, по твоим словам, стал причиной их гибели, ни в коем случае не отменяет посмертных традиций нашей семьи. Ровно тоже самое происходит раз в год в усыпальнице наших с ним родителей. В империи Ион – все же это наша родина.
– Нотариус? Тоже ваших рук дело?
– Тот, со смешной фамилией? Да, моих. А что, не ясно? – На лице Дирьярда отразилось искреннее удивление. – Надо же и мне как-то развлекаться. Правда, это совсем другая история. Раз Тесса решила поиграть в детектива – почему бы не устроить ей настоящее приключение? Она так верила, что действует вопреки моей воле и без моего на то позволения. Так радовалась свободе и тому, что обхитрила меня. Строила планы, искала, пряталась, что-то выясняла. Расправляла крылья. Я не смог ей отказать в такой малости – пусть побесится перед тем, как в университет поступать. Пусть… как говорится, чем бы дитя не тешилось… кроме того, если бы нотариус был жив, все вышло бы куда скучнее. Он бы дарственную вам расшифровал, и вы бы сразу все поняли. Я так не хотел, вот и пришлось вмешаться.
– Это невероятно. Это просто… чудовищно. Это… Вы ни в грош ни ставите жизни окружающих, так? Для вас мы – пешки, мусор?
– Почти угадала. – Дирьярд грустно улыбнулся, что совершенно не соотносилось со словами, которые он произносил. – И в этом я тоже признаюсь – ты заслужила. Со временем, когда величие приобретает вселенский размах, – «потрясающая скромность», отстраненно подумала Мира, не пытаясь более понять ход мыслей колдуна. Просто слушала. – Начинаешь мыслить другими категориями, девочка. Более масштабными, глобальными. Привыкаешь думать о благе миллионов, а не единиц, даже не сотен. Случайные жертвы бывают всегда, это неизбежно. А если при этом игра становится в разы интереснее, кто же меня осудит? И кстати, раз уж мы заговорили начистоту, расскажи мне – почему ты до сих пор жива? Я был приятно удивлен, когда это обнаружил.
– В смысле? – У Миры похолодело в животе. Внутренности скрутило от нехорошего предчувствия. – А почему я должна быть мертва? Из-за проклятия? Ну так я его сняла. Рич помог.
– Ага, гений местного разлива. Слабак и несдержанный щенок. Нет, я говорю, не об этом. Кстати, именно твое любопытство и поставило меня в известность о происходящем. В тот момент, когда ты нашла мои подарки, я об этом узнал – догадался в свое время поставить сигналку, чтобы сразу точно узнать, брала ли их Марисса в руки. И как оказалось, не только для этого она пригодилась. Предусмотрительность во всем обеспечивает колдунам, знаешь ли, долгую и относительно спокойную жизнь. Признаюсь, первый мой порыв был очень и очень нехорошим. Я хотел тебя убить. Но поразмыслив, пришел к выводу, что это будет так обыденно, так скучно. Куда более забавно – понаблюдать за тобой, за тем, как ты мечешься в поисках ответа, испуганная, растерянная, ничего не понимающая. Я даже принял кое-какие меры, чтобы тебе все просто так не далось.
– То есть? – не поняла Мира – все эти откровения плохо действовали на ее мозговую деятельность. – Какие такие меры?
– Теорин.
И опять у неё – в который раз за время разговора – отвалилась челюсть.
– Мм… т-т-т… в…вы… теорин – это ваших рук дело? Неет, теорин – это месть моей названной сестры за то, что облила ее кое-чем вонючим…
– В какой-то степени… однако, сама бы она до этого не додумалась…
Мира запуталась окончательно:
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что попросил одну свою старую знакомую, кстати, тоже ведьму – пусть земля ей будет пухом – подсказать твоей подруге замечательную в своей простоте идею, как можно отомстить одной неразумной ведьмочке. И снабдить – практически задаром – всем необходимым. Такой хороший план был. А ты взяла, и не умерла. Почему? Мне очень интересно, я ожидал чего-то подобного, но объяснения не знаю… поделишься?
– Да пошёл ты! – выплюнула Миранда. – Не собираюсь я ничего объяснять! Это не кино. Это моя жизнь! Это были жизни моих родителей! Как вы смеете делать из этого фарс?
– Мне стало скучно… – ответил Дирьярд, словно это все оправдывало, – я уже давно искал, чем бы себя развлечь. Вот, дочку воспитал, но она уже взрослая, может обойтись и без моего неусыпного контроля. Опыты в лаборатории – практически завершены. Остались незначительные мелочи. Для новых – еще не подошло время. Лет через пять где-нибудь. Даже мое любимое развлечение потеряло новизну и не приносит того наслаждения, что раньше, – при упоминании о «развлечении» в глазах Дирьярда сверкнуло легкое безумие. – Так что я остался… не у дел на определенный срок. И тут мне удачно подвернулась ты и твое расследование. Я решил поучаствовать в меру сил и способностей, так скажем.
– Корнелия перестаралась и мужиков наняла, чтобы они квартиру мою разгромили, – вдруг ломким голосом произнесла Мира, которой стало настолько жутко от услышанного, что слова сами собой полились. Только бы не молчать и не думать.
– Корнелия? Это кто?
– Та ведьма, моя подруга, как вы ее назвали.
– Ага. И что?
– А то, что из-за них порошок и был обнаружен. Теорин в шкафу спрятали, а те двое об этом не знали, и по всей квартире его распылили. Вот и весь ответ. Лежал бы на месте – авось не разговаривали бы мы сейчас. А не подействовал раньше, потому что мама постаралась меня защитить.
– Неужели благословение? – спросил Дирьярд, сузив глаза. – Не уследил… не подумал… надо же…
– Да вы вообще… мало о других думаете, – глухо сказала Мира. – И как только жену себе нашли? Какая дура за вас вышла? Вы ее, поди, опоили и под венец, как овцу на убой…
– Не буду скрывать – почти так и было.
– Ноо… – Миранда упомянула про его жену не всерьез, просто чтобы уязвить, и когда Дирьярд с ее словами согласился, испытала очередной шок. – Ооо, забудьте, не надо. Знать ничего не желаю про бедняжку… тоните в этом кошмаре сами…
– Поверь, мне не так уж плохо живется…
– Жаль… Но почему вы все это мне рассказываете? – неверным голосом спросила Мира, у которой больше не осталось сил все это выслушивать. – Вы меня убьете?
Вот тут ей впервые удалось удивить колдуна по-настоящему.
– Убить тебя? – произнес он, оторвав взгляд от камина и устремив его на белую как мел ведьмочку. – Зачем? Что за глупые мысли… или ты считаешь, что раз проклятие было родовым, то я тебя обязан прикончить только потому, что так было задумано изначально? Я уже упоминал – мысли подобные были, но по зрелом размышлении… Полноте… не волнуйся. Я давно остыл и перестал думать о Мариссе. Появились другие дела и заботы. Так что ты можешь считать себя официально свободной от моего праведного гнева.
– Вот спасибо… вот… огромное ведьминское вам, дядя, спасибо… – выдавила из себя Мира, – и низкий поклон до земли… только вот себя от дивана, куда вы меня так деликатно швырнули, оторву и сразу поклонюсь…
– Не ерничай, я говорю совершенно серьезно, – попенял ей Дирьярд.
– Дочь свою воспитывать будете! Или жену, если она еще от ваших уроков копыта не отбросила… – взъерепенилась Мира и вдруг поменяла тему. – А вы не боитесь, что я все расскажу, коли вы меня отпустить собрались? Не боитесь, что вас арестуют за преступление?
Дирьярд деланно поднял брови, словно эта мысль не приходила ему в голову:
– Мдаа… загвоздка… и впрямь неприятная ситуация…
– Вот-вот! А я расскажу непременно! Я молчать не буду! – Как только Мира это выкрикнула, ей тут же захотелось вырвать у себя язык и съесть без кетчупа и майонеза: и зачем она провоцирует колдуна? Не лучше ли было промолчать и согласиться со всеми его условиями в том случае, если он и впрямь намерен ее отпустить? Мира поверила в недоумение Дирьярда, когда он говорил о том, что ее убийство – это «глупые мысли»… либо в нем сдох великий актер. Так или иначе, притворялся колдун или нет, но зачем же было дергать тигра за хвост? – То есть я хотела сказать, никому и ничего. Даже в участок не пойду…
– … похвальные грамоты вешать некуда. Придется опять комнату расширять или новую выделять…
– Похвальные грамоты?
– От императора, – с готовностью пояснил ее дядя. – За уничтожение ведьмы. У нас император, если ты не знала, – чистокровный человек. И хотя ваш император – колдун, в отношении к ведьмам он с нашим солидарен. И вопрос. Почему ты думаешь, что мне за наложение проклятия, пусть и родового, что-то будет? Хоть в Калерии, хоть в империи Ион? Да и смерть нотариуса со мной никто не свяжет. А хоть бы и так – всё равно ничего не будет. Я – колдун самого императора. Побежишь ябедничать в его покои? Ты – ведьма, девочка, ты – изгой общества. Кому ты сдалась даже в участке?
Непонимающе хлопая глазами, Мира по второму разу медленно прокручивала слова Дирьярда в голове. И корила себя за глупость. С этой стороны она проблему не рассматривала – во-первых, и ей и без того было над чем поразмыслить, во-вторых, предпочитала решать проблемы по мере поступления. Вот и оттягивала момент и оказалась не готова справляться с последствиями, когда этот самый момент вдруг неожиданно – ну чисто как снег зимой – выпал, вернее, настал.
Еще недавно ее заботило лишь одно – найти убийцу родителей, того, кто проклял мать и ее саму. Замечательно, убийцу она нашла. Приятного, как говорится, аппетита. Только вот что дальше? Отомстить, лишить его жизни – великолепная идея, из области фантастики. Самой волшебной, невероятной, ненаучной фантастики. Ведьма против колдуна шансов не имеет.
Другой вариант – обратиться в официальные органы право– и магопорядка. Перспективное, казалось бы, направление. Но с чего это она взяла, что ее, как правильно заметил Дирьярд, ведьму, станут слушать? Да ее пинками выставят прежде, чем она рот успеет открыть. И Тим не поможет – его тоже слушать никто не будет. Он простой рядовой. Но даже будь он самым главным Главой самого главного участка, расположенного в столице империи, толку было бы чуть. Придворных колдунов судит лишь император, причём в случае Дирьярда – император Калерии, а добраться до него у Миры нет и шанса. И потом – ее слово против его, Дирьярда. Кому поверит человек, ненавидящий ведьм? Да и не подсудное это дело – проклятия. Иначе все колдуны давно были бы за решеткой. Ну, наложил он проклятие, ну, погибли из-за этого двое живых… делов-то. Не город же вымер и не раса… хотя и в этом случае не факт, что Дирьярду грозило бы наказание… а нотариус – очередная случайная жертва, за которую даже вступиться некому…
Арестовать… Мира посмеялась над своей наивностью. Колдун все верно сказал – никому ее правда не нужна. И жаловаться некуда.
Он спросил в самом начале: что в связи с этим она намерена делать? Ответ: ни-че-го. И не потому, что не хочет, а потому что не может. Нет у нее таких возможностей и связей, которые помогли бы призвать Дирьярда к ответу. Любой суд его оправдает, любой судья – примет его сторону. Он – колдун и этим все сказано. Несправедливо, но кто сказал, что жизнь вообще справедлива? Как там Тесса обронила – побочные расы? Видимо, так дела обстоят во всех сферах жизни. Принадлежишь к клану привилегированных – перед тобой открыты все дороги. Нет – убирайся прочь. И скажи спасибо, если цела осталась.
Мира скрючилась на диване, сложив руки на коленях и понимая с бесконечным разочарованием и усталостью, что то, что она поначалу приняла за победу, на самом деле оказалось безоговорочным поражением. Ее поражением. Горьким, как горчица, которую она ненавидела всеми фибрами души. Или как хрен, который тоже не пользовался у неё популярностью. Пшиком. Пустышкой. Ничем.
Как же так? – крутилось у нее в голове. – Как же так? Столько усилий – и все зря? Как дальше с этим жить? Как смотреть в глаза окружающим, зная, что в решающий момент не смогла отстоять «честь семьи», отступила, сдалась без боя? Спасовала перед обстоятельствами, которые, как известно, сильнее всех живых вместе взятых? Как быть? Попрощаться, развернуться и уйти? Просто так? Ничего не сделать? Мол, объективная реальность против и все такое… Но… как же так? Как же, как же так?.. Как уважать себя после этого?
