Текст книги "Случайное добро"
Автор книги: Ольга Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Матвей слушал речь Михаила через слово, если вообще слушал. Он был поглощен отряхиванием, оглядыванием и составление картины происшедшего.
– Это… дева меня так? Чем?
– Бомба, – хохотнул Михаил. – Зелье. Боги знают, чем. Спросишь, когда догоним. Ну что ты стоишь, горюешь? У тебя десять костюмов – и все одинаковые. Потеря одного из них меня лично только радует. Может, джинсы себе купишь раз в жизни. И двигайся уже, они сбегут!
Но Матвей не стал спешить – слабость спеленала его плотным коконом, в голове будто бы паутина оплела все мысли. Темнота перекатывалась с боку на бок, перетекала из стороны в сторону и шептала, что делать дальше.
После сеанса общения Матвей совершенно обессилел. Во рту пересохло. Почему-то вспомнился стакан с блаженно прохладной водой в руках девы. Кухня была раскурочена, посуда разбита, но пить из-под крана Матвей все одно не мог себя заставить. Он огляделся в поисках непонятно чего, и взгляд его упал на чудом уцелевшую пластиковую бутылку с водой. Взрыв укатил её в угол, под раковину. Матвей поднял бутылку и, придирчиво изучив этикетку, постановил – к употреблению пригодна. Одним глотком выхлебал все до дна. Сразу стало намного лучше, силы появились.
Темнота шевельнула лапкой, и Матвей побрел в указанном направлении.
* * *
Они удирали во все лопатки и совершенно не стыдились этого. Не до того им сейчас было. Леру разбирал лихорадочный смех пополам с истерическими всхлипами. Прохожие шарахались от потрёпанной компашки, как от прокаженных, неодобрительно смотрели вслед, особо впечатлительные крутили пальцем у виска.
В авангарде их маленького отряда топал Игнат, в затылок ему сопела Лера. Александр, еле живой после заклинания, прихрамывал позади. Лера то и дело оглядывалась на него, предлагала помощь, но он отнекивался – мол, больше мешать будет. Хотя он и бодрился изо всех сил, ему было не просто плохо, а очень плохо. Лера знала это совершенно точно, потому что её потряхивали отголоски его состояния. Правда, она слишком вымоталась, чтобы отделять свои страдания от чужих. У нее все болело, и выяснять, за какую именно боль ответствен ее муж, сейчас, в суете бегства, было не с руки.
Далеко убежать не удалось. Сумасшедший парень, так и оставшийся безымянным, догнал их уже через двадцать минут, в маленьком и неухоженном пустом парке.
– Стойте! Бежать бессмысленно. Справедливость и возмездие вас настигнут.
Естественно, они и не подумали останавливаться, наоборот, прибавили ходу. Лера сжала амулеты – их нашел Игнат. Оказалось, что «спортивный костюм» надел их на шею и убрал под майку, куда она лезть побрезговала.
Ни скорость, ни амулеты не помогли. Полуминуты не прошло, как Лера почувствовала, что ее словно арканом тянет назад. В панике она посмотрела на спутников – их тащило тоже. Игнат злился и пытался освободиться с помощью волшебства, а когда не вышло, просто беспорядочно задергался. Безрезультатно. Александр, напротив, был спокоен. Повернувшись лицом к врагу, он о чем-то думал. Леру его показное (она была уверена, что показное!) равнодушие взбесило. Она не хочет умирать! И если ради того, чтобы выжить, придётся спасти и этого идиота, что ж, она спасёт! Даже без его участия. Да даже против его воли!
Все трое были остановлены в паре метров от парня. При дневном свете он производил совершенно другое впечатление, а может, Лера успела немного успокоиться – что не убила. Болезненно тощий, в рваном, прожженном костюме (хорошо она прицелилась колбой), мышиного цвета волосы – где-то прилизанные, где-то всклокоченные. Горящие фанатичным огнем глаза – одну секунду. Другая секунда – и они потухли, и весь его облик излучает отчаяние. Третья – кажется, парень готов рухнуть на землю, ноги его не держат. Он весь трясется, переминается с ноги на ногу, бормочет что-то, словно разговаривает сам с собой. Но от этого не становится безобиднее. Напротив, Леры боялась полнейшей непредсказуемости его действий.
Парень оглянулся через плечо, затем повернулся к пленникам.
– Мне нужен только он. Остальные свободны.
– Нет! – отрубила Лера, так как подозревала, что Игнат тут же согласится на предложение, а Александр в своём пораженческом настроении и возражать не станет. Но она против! Она решительно против!
– Дева, не усложняйте. Этот волшебник недостоин с вами одним воздухом дышать, – выдохнул парень. Зябко поежился, с силой потер глаза, пожевал губами и продолжил: – Он – зло. И я это зло искореню!
Лера многое могла бы сказать о состоянии психики преследователя и о том, где это лечится, но не стала, опасаясь последствий. Лучше было пока согласиться, а самой ждать удобного момента. В разговор вступил Александр. Он спросил парня:
– Я могу поговорить с ней?
Тот озадаченно нахмурился:
– С кем с ней?
– С ней. Не знаю, как она представилась тебе. Но вообще-то ее имя Арья. Надеюсь…
Лера вытаращила глаза – богиня? Что за больные фантазии? Её муж успел заразиться от этого психа, а она и не заметила?
– У тебя нет права надеяться, – потусторонним голосом провыл парень. Это его подкосило, он закашлялся и кашлял долго. Наконец, выговорил: – Ты приговорен.
– Это я уже слышал. Но она тебе врет.
– Нет никого! Никого, кроме меня и посланника небес. – Засим последовал странный жест в сторону окаймляющих аллею кустов. Они-то чем не угодили? – И мы тебя одолеем. Принцип равновесия будет доказан.
– Хорошо, – покладисто согласился Александр. – Но подумай, только немного подумай – почему ты выбрал именно меня?
– Вы искалечили жизнь моей матери! – На глазах нападающего выступили слезы. – Она любила вас, любила, а вы… ее бросили! Вы бросили ее, свою сестру, и свою семью, дабы вступить на тропу порока!
У Леры от обилия красивых бессмысленностей в голове каша образовалась – хоть ложку бери и хлебай. Но основное она вычленила – семья. Этот псих – родственник ее мужа? Вот надо, надо было справку из психушки о мамах, папах, дядях, тетях требовать, прежде чем замуж выходить. Но теперь уже, как водится в ее жизни, поздно. Интересно, передается ли это по наследству? Александр и сам по себе странный, а если учесть, что у него в родственниках бегает это чудо на ножках, расти ему есть куда. Или падать.
– Какую сестру? Ты о чем? – Александра эта речь сбила с толку. – У меня нет никаких сестер.
– Наглая ложь! Ваша родная сестра, Алевтина, – голос парня дрогнул. – Алевтина, моя м-мать. Вы ее бросили! Вы ее бросили! Вы сволочь, скотина!
По мнению Леры, привилегией обзывать Александра нехорошими словами обладала только она одна. Впрочем, вмешиваться она не стала, предоставив событиям идти своим чередом. Ей хотелось узнать, кто в этом абсурдном диалоге врет, псих или ее муженёк.
Совершенно неожиданно Александр заявил:
– Может быть. Я не помню.
У Леры рот сам собой открылся – «Вечная любовь донны Розы», сезон тридцать первый, серия две тысячи сто пятая. Те же и донна Роза. Момент истины: донна Роза режет правду-матку о негодяе, который бросил ей после незабываемой совместной ночи, а негодяй, по совместительству главный герой, как назло, на прошлой неделе потерял память.
Как это вообще можно – не помнить? Опять на Грань будет валить?
– Вы изверг, – парень зевнул, прикрыв рот рукой. – Вы злодей. И вы будете наказаны.
Этим зевком он несколько попортил торжественность момента. Лера украдкой взглянула на Игната: ему бы кресло поудобнее и мисочку попкорна, и он был бы полностью доволен жизнью. Вопрос – ей одной хочется в живых остаться? Почему все такие… ууух… такие расслабленные? Это же не шутки, это сумасшедший волшебник с манией величия ее мужа убить хочет! А за ним и она как верная жена к богам первым рейсом отправится.
– Игнат, сделай что-нибудь, – прошипела она, делая страшные глаза.
– Бесполезно, – пожал плечами её друг. – Я пробовал.
– Врешь! Когда успел?
– Это не твои тридцать минут на подготовку. Так что не придирайся. Просто поверь – успел. Без толку. Что-то его охраняет. Амулеты? Зелье какое-нибудь? Не знаю. Не берут его заклинания.
– Силенок у тебя маловато, – фыркнула Лера. – Дохляк. Пара дней в плену – и уже спекся.
Игнат не стал обижаться – Лера слишком нервничала, чтобы следить за языком. Высказавшись, она обратила свой взор на психа и, вспомнив старые добрые киношные традиции последнего слова (на пару-тройку часов), завела:
– А вы его, – кивок на Александра, – знаете? Откуда?
Парень замялся, но затем ответил:
– Не знаю. И знать не хочу.
– Но откуда тогда бре… знаете, что он – зло? – Зря она избрала путь логики. От последней фразы стало только хуже – лицо психа скривилось, взгляд сделался бешеным, а все тело повело как на шарнирах. Финт не удался.
– Уходите! – выкрикнул он, ожесточенно растирая глаза. – Вы двое! Говорю вам, уходите.
– Лерок, я конечно…
– Элеонора, это будет лучше всего. Идите. Не обещаю хорошего конца, но постараюсь. Все равно вы ничем не поможете. Эти силы… это не то, во что надо совать нос. Можно жизни лишиться.
– Еще скажите, что вам жаль, – перебила доведенная до ручки Лера. Она не хотела полагаться на чье-то сомнительное «постараюсь». – И слезу пустите. Я проникнусь, честное слово.
– Элеонора!
– Не уйду! – вспылила Лера. – Послушайте, вы… – это уже психу.
Она бы высказала все, что накипело, просто потому, что умирать молча было невыносимо. Пусть псих хотя бы знает, что он – сволочь и еще много разных красочных слов.
Но он не слушал. Ее вообще никто не слушал. Преследователь зачитывал заклинание, которое поставит крест на ее жизни. Александр, видимо, понял, что одними разговорами делу не помочь, и бросился врукопашную.
Стоит ли упоминать, что машущие кулаками волшебники – незабываемое зрелище? Эта драка была далека от тех изящных, стремительных драк, почти танцев, которые показывают в фильмах. Эта драка была неуклюжей и нечестной, где-то забавной, где-то даже ловкой и очень искренней. Пыхтение обоих противников, их красные лица и злые глаза – это стоило бы записать на пленку и показывать всем волшебникам в назидание. Самое интересное, что псих-то оказался не так прост, удары Александра отражал, хотя выглядел при этом весьма удивленным. Чему именно он удивлялся – своей ловкости или ситуации в целом – было непонятно.
Но Александр в любом случае своего добился – заклинание сбилось, волшебство запуталось, замерцало негодующе и полетело к тому, кто уважительнее с ним обращается. Псих это понял и взвыл не своим голосом. От этого крика не только птиц с деревьев как ветром сдуло, но и его боевой дух взлетел до небес. Он снова начал читать заклинанием и одновременно пошел на Александра с такой решимостью, с таким отчаяньем в глазах, что Лере поплохело. Противник её мужа выглядел так, словно ему уже нечего терять. Секунда – и Александр упал, сраженный волшебством. Лера вдруг ощутила сильное жжение в груди, и увидела, как Александр судорожно пытается сорвать с шеи тот самый амулет. Жжет!
– Игнат! Он же его убьет! – заголосила Лера.
– И что?
– Ты совсем? Я тоже умру! Ну сделай же что-нибудь!
Игната проняло. У него сделалось невероятное выражение лица.
– Я забыл! Демоны меня подери, Лерок, я забыл про ваш обряд!..
И бывший одноклассник кинулся на психа. Опять кулаки? Наблюдать за дракой было уже не смешно, а страшно. Лера бы вмешалась, если бы не боялась сделать только хуже. На всякий случай она огляделась по сторонам и приметила невдалеке большой сук. Но поднять его не успела – мимо нее на хорошей скорости пролетел Игнат и практически впечатался в дерево. Лера вскрикнула, не зная, куда бежать – то ли за суком, то ли к другу, то ли к мужу. Мужчины, елы-палы! Двое на одного – и проигрывают! Защитники! «Тьфу на вас, убогих, – подумала она в сердцах и порысила за палкой. – А потом начинается – почему женщины стремятся к независимости, где это видано, сидели бы дома с веником!.. А мы бы сидели, с удовольствием, если бы волшебники были хоть каплю мужественнее тряпок!..»
Она затормозила над палкой, пытаясь перетерпеть боль в груди, и оглянулась на Александра. Он лежал ничком и признаков жизни не подавал, но жив был однозначно, раз она жива. Или есть какая-то временная прожилка между смертью одного супруга и второго? Так сказать, чтобы накраситься успеть. Гадать было некогда. Псих в ее сторону не смотрел, он пялился на Александра, и губы его безостановочно шевелились.
Игнат «отдыхал» около дерева, держась за голову. Лера подняла палку, перехватила поудобнее и ринулась на защиту своей жизни. И жизни мужа заодно. Подбежав, она замахнулась посильнее и ударила. И вроде бы попала, и даже по голове, но псих и не покачнулся. Да что там – он попросту не заметил ее удара, зато умудрился сладко зевнуть, не прерывая своего бубнения. Лера ударила еще раз. По ее мнению, череп парня должен был треснуть, как орех, но ничего не произошло. Однако она не сдавалась и после ещё пары ударов почувствовала себя заправским лесорубом.
– Дева, отойдите. Чему быть, того не миновать. Не стоит провоцировать судьбу. Этот волшебник должен умереть. Зло, которое он причинил, невозможно искупить земными делами. Ему придется держать ответ перед богами.
Лера могла бы поклясться, что это псих говорит с ней, однако, присмотревшись, поняла, что артикуляция не совпадает. Но голос-то его! Жжение в груди стало непереносимым, Лера в панике посмотрела на распростёртого Александра. Он не шевелился.
Неожиданно краем глаза она увидела сбоку слабое мерцание и отпрыгнула в сторону, едва не взвизгнув. Призрак! Не сойти ей с этого места, но это был призрак! Лица его при дневном свете было почти не видно, но это явно была женщина.
– Сынок, – позвала женщина-призрак.
Псих резко замолк, перестал буравить взглядом Александра и вскинул голову. Лера никогда не видела такого цвета лица – белое, как мел. Он был не просто ошарашен, он был в ужасе. Он истерично заморгал, начал задыхаться, отступил на два шага и прошептал:
– Мама?
– Это я, сынок. Почему ты ведешь себя так плохо?
– М-м-мама, я… для тебя… а ты… а я…
Он продолжал отступать, все быстрее и быстрее, а призрак настойчиво летел за ним. Псих спиной уперся в дерево, закрылся руками и зарыдал:
– Мама! Прости! Мама! Я больше так не буду! Мама, я только хотел, чтобы ты простила меня! Мама, забери меня к себе! Я устал!
Он рыдал, размазывая сопли по щекам, и у зрителей это зрелище вызвало противоречивые эмоции. Истерика доконала парня – глаза его закатились, он начал как-то странно заваливаться на бок. Никто из троих волшебников не успел бы его подхватить, даже если бы собирался, поэтому через секунду он рухнул в траву.
– Что с ним? – заикаясь, спросила Лера.
– Обморок, – предположил Игнат. – Не знаю. Здорово я придумал, правда?
– Ты? Призрак – твоих рук дело? – Лера кинула быстрый взгляд на бессознательного психа и поспешила к бессознательному Александру. Усевшись на колени рядом с ним, она попыталась нащупать пульс. Руки тряслись так, что поначалу она решила, что сердце у него не бьется вообще.
– Ага, – Игнат был явно горд собой и не скрывал этого. – Он про свою мать так рассказывал, что я понял – дело нечисто. И создал простенькую иллюзию. Сходства особого не потребовалось – день же.
– А слова?
– Боги, да что она может ему сказать? То же, что и все матери на свете. Моя мне всю плешь проела упреками.
Лера, определив, что ее муж жив, стала думать, как привести его в сознание.
– А если очнется? – попутно бросила она Игнату.
– Домой пойдете. И тащить не придется на себе.
– Да не Александр! А этот… я третьего раунда не переживу! Я слабая волшебница, у меня нервы!
– У всех нервы… – прохрипел Александр, приоткрывая глаза.
Лера едва не вскрикнула – белки у него покраснели, и оттого выглядел он как сытый вампир.
– Что, плохо? – хмыкнул он через силу. – А будет еще хуже.
– Не хочу, – буркнула Лера, потирая ребра. – Мне и так нерадостно. Больно. Это заклинание было?
– Амулет сгорел, – коротко ответил он. – Так, убираемся отсюда, пока этот кролик не очухался. – Он с трудом приподнялся на локтях. – Как вы его усмирили, кстати?
– Игнат постарался, – ответила Лера. – Потом давайте, а? Уходим.
С Игнатовой помощью Александр встал. Немного покачался, ища баланс, потом подобрал с земли обуглившийся амулет и поморщился.
– Что? – тут же спросила мнительная Лера.
Не ответив, он пощупал карман, и лицо его просветлело. Он достал нож, конфискованный, видимо, у «спортивного костюма» и сделал невероятное – в два шага (откуда только силы взялись?) оказался у поверженного противника и быстрым движением всадил ему этот нож в грудь. Лера подумала и упала в обморок. Хватит с нее приключений. Пусть разбираются, как хотят.
* * *
Матвей ощутил ослепляющую боль в груди и очнулся. В первую очередь он безумным взглядом поискал мать, точнее ее призрак, но не нашел. Зато увидел кинжал, торчащий из груди. Больно. Очень больно. Наверное, ему следовало бы как минимум огорчиться, что он умирает, а как максимум – наслать проклятие на своего убийцу, но…
Матвей был своему убийце очень благодарен. Он понял, какое благо убийца совершил – позволил Матвею умереть героем, в битве, а не трусливо наложить на себя руки. Он не опозорил свою мать. В самом конце он доказал, что способен на великое. Или хотя бы на попытку это великое совершить. И это было самое прекрасное ощущение. Невероятное, оно разливалось по его телу сотней острых игл, но Матвей радовался. Он бился честно, на пределе сил и возможностей. Он не халтурил, не отступал, он шел до конца.
На глаза опять навернулись слезы – на этот раз слезы радости. Впервые за тридцать лет он был собой доволен. Теперь можно умереть, ибо своего предназначения он не перенесет. Он устал. Нет у него силы духа. Пусть кто-нибудь другой спасает мир, без него. Боги найдут следующего избранного, а он, Матвей, все отпущенное время будет на небесах умолять мать о прощении. Ему будет что рассказать ей о последних часах своей земной жизни, когда они сядут пить вечерний чай там, на облаках.
Матвей смотрел на кинжал и не понимал, почему в глазах не мутнеет. Ведь смерть – она же уже близко, не так ли? Интересно, проводит ли его на небо Михаил? Матвей скосил глаза – повернуть голову сил не было – и увидел посланника небес, сидящего рядом на траве. Вид у него был печальный.
– Жаль, мой друг, что все так закончилось. Но хочу, чтобы ты знал – я тобой горжусь, – вот и все, что сказал Михаил, прежде чем раствориться в воздухе.
Матвей вздохнул – увидятся ли они снова? Там, на небесах? А рядом с ним кто-то вопил:
– Вы… зверь! Вы чудовище! Я не буду с вами жить! Развод! Триста раз развод! Если я вам нахамлю, вы меня тоже прирежете?
– Элеонора, – раздался голос Александра над его головой. Матвей чуть улыбнулся. – Я это сделал ради нашей безопасности. Кто знает, на что этот юродивый еще способен. Ты же сама кричала, что хочешь жить.
– Хочу! Но… демоны! Он же беззащитный лежал, а вы его… как рука-то поднялась? Я отказываюсь быть вашей женой!
– Лерок, не истери!
– Молчать! Я не к тебе обращаюсь! Лучше вызови… кого-нибудь! Надо парня спасать!
– Он нас чуть всех не угрохал, а ты спасать? Ты вообще о чем? И потом – у нас нет телефона! Как я вызову?
– Вы… вы…
В голове Матвей ожила темнота. Она вздохнула, ласково погладила его и сказала:
– Ты… отдохни немного, а я закончу. За тебя.
Матвей еще раз улыбнулся. Ему даже понравилось улыбаться.
* * *
Поскольку ни один из присутствующих мужчин не пожелал ее галантно подхватить, обморок пришлось быстро свернуть и сделать вид, что ее просто ветерком пошатнуло. Немного повизжав для разрядки, Лера начала искать взглядом случайных прохожих, у которых можно было бы отнять телефон. Тут умирающий вдруг открыл глаза и сказал совершенно неумирающим голосом:
– Скучали без меня?
Лера подпрыгнула на месте. Спасать его как-то сразу перехотелось. А захотелось сбежать. Противоречивая женская натура во всей красе.
– Не стоит, я прошу. К вам у меня никаких претензий. Пока. А вот мужа вашего я бы с удовольствием… лишила всех привилегий до конца его жизни.
– Все-таки вылезла, – буркнул Александр. – Так я и знал.
– Каково побыть бесполезным, зависимым? Жить-то нравится, поди. И волшебство свое получить обратно хочется, я права?
– Да, права, – спокойно ответил Александр. – Чего изволите? Мою голову на блюде? Поджарить или так, в сыром виде жрать будете?
– Смири свою гордыню, отродье, – голос парня стал злым. – Смири свою гордыню. Ты ничто пред волей божьей.
– О, я понимаю, – с сарказмом произнес Александр. – Так что, мне прощения попросить? На колени пасть? Цветы к вашему алтарю вознести?
– Помимо прочего, смертный. Но прощения ты будешь просить не у меня, а у него.
– У этого? – Лицо волшебника выразило крайнюю степень изумления. – У него-то за что? Кто это вообще такой?
– Он тебе сказал, только ты, по обыкновению, не слушал. Это сын твоей сестры, о которой ты забыл. Твой племянник. И я обязую тебя оставить его в живых. А прощение… выпросишь. У него. Как хочешь.
– Издеваетесь? – прошипел Александр, разом теряя благородную сдержанность. – Он же меня чуть не убил, а я… его спасать должен? Ни за что!
– Как знаешь, красавчик. Только время пошло. Я больше смерть отвлекать не буду, она придет очень скоро. А если он умрет, ты можешь навсегда попрощаться со своими силами. Вот так вот.
– Но почему? Почему именно он? Может, лучше по старинке – цветы, молитвы… – Он запинался от ярости. – Я не желаю пресмыкаться перед этим недомерком.
– Как знаешь, как знаешь. Смирение – великое благо.
– Себе говорите почаще.
– У меня не может быть смирения! – В голос парня вкрались грозовые раскаты. – Ты забываешься! В который раз. Будет забавно наблюдать, как ты делаешь выбор. Ты не желал почитать богов, так склони колени перед «недомерком», чтобы спасти свою ничтожную жизнь. Все вы гордые, пока не прижмет.
– Умри достойно или живи на коленях, – пробормотала Лера. – Я бы выбрала второе. Впрочем, я так и живу.
– Решайте, – прошелестел парень и вдруг сильно дернулся. Из раны потекла кровь, а Лера завопила:
– Сделайте же что-нибудь, мать вашу! Я вас лично на опыты сдам, если он умрет!
Всех спас Игнат. Точнее, попытался спасти, но его лечебное заклинание не сработало. Александр секунду стоял без движения, заворожено глядя на умирающего, а потом сорвал с себя рубашку и прижал к ране. Она мгновенно пропиталась кровью. Лера увидела какого-то гуляющего, единственного на весь парк, который по счастливой случайности говорил по телефону, и метнулась к нему. Бедолага и сообразить ничего не успел, как она выдрала телефон у него из рук и набрала номер скорой.
