Текст книги "Бутик модной мадам"

Автор книги: Ольга Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Рит, ты понимаешь, что это значит? – осипшим от волнения голосом спросила я. – Эту Нинку Сидорову наказали за обман с подписями. Какой-то фанатик честных выборов, как пить дать, не приемлет никаких махинаций. Не терпит их ни от штабов, ни от частных лиц. Но кто знал о том, что дворничиха схитрила? Кто был в курсе этой истории? Только тетя Маруся и все те, кому она это рассказала вчера при нас. Дальше ведь это не пошло, иначе был бы скандал в избирательной комиссии: там бы стали сомневаться, а не поддельные ли остальные подписи. Получается, что вчера в нашем штабе вместе с нами находился маньяк…

5

Как только я это произнесла, на меня напали. Внезапно и вероломно. Группой лиц по предварительному сговору. Трое на одну. Страх, холодные мурашки и икота. Да, набросились именно в такой последовательности. Сначала мои же собственные слова меня напугали до дрожи, а потом дрожь превратилась в икоту.

Еще бы! Обычно убийцы – где-то там. По тюрьмам сидят, лес валят в Сибири. Еще лучше, когда в любой момент от них можно избавиться, просто захлопнув книжку или выключив телевизор. Но быть с маньяком в одном штабе, в одной комнате. И – что самое ужасное – не знать, кто он. А значит, подозревать каждого и от любого ждать нападения. Ой, ик! Нужно срочно выбывать из предвыборной гонки…

Ритка не стала слушать мое паническое икание.

– Приезжай в штаб, здесь все обсудим, – сказала она.

– Ага! Пойти в логово зверя! – не пускал меня ужас.

За три дня я дважды видела смерть в лицо. И оно мне не понравилось. Преотвратнейшая, нужно заметить, морда. Не в моем вкусе. Если уж на что смотреть в этом стиле, то на посмертные маски из чистого золота. Те, что нашел Шлиман в Микенах, и теперь они хранятся в музее археологии в Афинах. Но я не в солнечной Греции, а на залитой осенним дождем родине. Ах, ик!

– Вик, не глупи! Никто здесь на тебя не набросится и не начнет душить. Тут сплошь цивилизованные люди, при галстуках и без удавок.

Это Марго пыталась меня так успокоить. Попытка удалась наполовину. Вечером я прибыла в «Табуреткин-хаус», но и страх увязался за мной. Чтобы оторваться от него и сбить со следа, пришлось заглянуть в магазин на первом этаже торгового центра и приобрести гель для душа «Антистресс». Непредвиденные расходы, однако.

Ритка ждала меня на лестнице. Маячила там в своих черных джинсах и свитере в белую и черную полоску. Намекала, что жизнь – зебра и мы вступили в черную полосу? Даже сигарету в руках держала. Вообще-то она почти не курит, чтобы не подавать плохой пример детям. Дымит, только когда волнуется. И сейчас наступило именно это «когда». Она специально решила перехватить меня на подступах, чтобы обсудить все с глазу на глаз.

– Сначала давай договоримся о неразглашении, – начала она. – Я, конечно, поделюсь твоими подозрениями со Стасом. Пусть на всякий случай проверит наших штабных, обходчиков и полевиков. Вдруг среди них отыщется какой-нибудь беглый душитель или шизофреник, опасный для себя и окружающих. Но не нужно подозревать всех, кто находился в нашем офисе. Тогда уже у нас начнется паранойя. К тому же здесь нам деньги платят, поэтому нужно как-то повежливее…

– Но разве такое скроешь! – возмутилась я. – Ни дня ведь без трупа не проходит.

– Да уж, это что-то немыслимое! – вздохнула Маргарита. – Но атмосфера всеобщей подозрительности только ухудшит ситуацию. Мы же пока ничего не знаем наверняка, так что давай не будем нагнетать. Никогда не слышала про политических маньяков. Кроме Сталина, пожалуй.

– Рит, но я же не с потолка это взяла, – я почему-то не сомневалась в своей версии. – Как иначе объяснить происходящее? Только у серийных убийц совпадает способ совершения преступлений. Только маньяки оставляют подпись. В нашем случае – газетную вырезку. Согласись, об обмане дворничихи Нинки знал довольно ограниченный круг людей. Сколько народу присутствовало здесь позавчера во время рассказа сердобольной тети Маруси? Нашего кандидата, кажется, не было, зато начальник штаба и другие доверенные лица оказались в курсе. Плюс четверо студентов и две женщины, которые, как и я, принесли подписные листы. Нужно проверить каждого: на судимость, на вменяемость, установить алиби. Думаю, злодей среди нас.

– Не сходи с ума! – Ритка вытащила очередную сигарету. – В каждом штабе есть засланные казачки. Я не поручусь, что у нас кто-то не сливает жареные факты конкурентам. Я уж не говорю о прослушке. У мэра солидный административный ресурс. Так что маньяк вполне может оказаться с другой стороны баррикад. Узнал нашу внутреннюю проблему и воспользовался. Хотя, возможно, речь идет не о психопате-одиночке, а о каком-то политическом заговоре. Может, кто-то таким кровавым образом хочет сорвать выборы. Мы ничего точно не знаем. Так что, пожалуйста, не смотри на наших коллег, как на врагов народа.

– Постараюсь, – пробормотала я. – Не беспокойся, я не собираюсь вызывать группу захвата, как только увижу у кого-нибудь в штабе черный шарф. У меня в сумочке нет даже детектора лжи. Хотела принести, да не поместился…

Марго права, пока у меня лишь догадки. Но я привыкла доверять интуиции, как американцы своему правительству. Тогда я еще не знала, что, как только войду в «Табуреткин-хаус», глаза мои не сузятся от подозрений, а расширятся от удивления…

Но сначала на лестнице случилось оживление. В свою вотчину пожаловал лично Афанасий Табуреткин. Наконец-то я увидела его не на плакате. Он оказался слегка полноватым мужчиной лет сорока, среднего роста, приятной, типично славянской наружности: голубоглазый и светловолосый. Избирательницам точно понравится. Одет в стильный черный плащ, а если продать его ботинки, можно накормить сотни голодающих. Мне интересно, откуда берутся политики в такой вот обуви? Насколько известно, по образованию наш кандидат – педагог, прямо как я. И когда-то он даже работал в школе, правда, было это так давно и недолго, что его, наверное, и ученики-то не вспомнят. Пойдя по комсомольской линии, Афанасий и пришел в политику. К тому же старший брат товарища Табуреткина – полковник ФСБ. Так что, может быть, оттуда ветер дует?

За спиной Афанасия Ивановича маячил молодой любитель геля для волос, то есть начальник его штаба. Оба при виде нас расплылись в улыбках.

– Здравствуйте, красавицы! – воскликнул претендент. – Ну что, готовы отправить в отставку зажравшихся чиновников и улучшить жизнь простого народа?

– С таким очаровательным штабом мы просто не можем не победить, – вторил ему Шустров.

Рита явно удивилась. Она привыкла к деловым отношениям. Я же расцвела улыбкой в ответ. Хотя и так знаю, что мы просто прелесть, вернее, две прелести.

– Каждой семье – достойную жизнь. Каждому водителю – достойную машину. Каждой кухарке – итальянскую кухню, – продолжил депутат с воодушевлением. – Маргарита, мне рассказали потрясающую новость. Мэр Костин уволил свою домработницу за то, что у нее подгорели котлеты. Вот его отношение к простым людям. Презрение и неуважение. Так и напишем в агитационной листовке. Я вот не использую рабский труд. Сам и в магазин хожу, и яичницу жарю.

– Извините, Афанасий Иванович, – смущенно возразила Рита. – Но я слышала другую версию событий. Супруга Костина уличила домработницу в воровстве. Даже заявление в милицию написала. Это даже попало в сводку происшествий, которую я ежедневно узнаю для своей газеты.

– Все куплено! И милиция куплена! – сокрушенно покачал головой Шустров.

– Ну ладно, раз так, листовок пока не надо, – сдал назад Афанасий Иванович.

Мы вошли в офис вслед за своими начальниками. Уже в дверях я остолбенела. За одним из столов сидел Юра, который вообще-то должен находиться в Министерстве иностранных дел. А рядом с ним, облокотившись на столешницу весьма упругим мягким местом, разместилась Лана, с которой я уже мысленно простилась.

Эта девица не задала мне ни одного вопроса про выборы, я уже решила, что курсовик – это сказка для папочки. Но нет, она явилась собирать материал прямиком в штаб моего кандидата в мэры, да еще в обществе моего кандидата в мужья. С чего это вдруг? Решила поддержать родственника? То есть слухи о родстве Виталия Максимовича с заместителем министра не преувеличены? Однако ни он, ни она не бросились лобызать друг друга, хотя явно были знакомы. Мне даже показалось, что дамочка поморщилась, увидев нашего юношу. Он же сразу изобразил радость, по-моему, немного преувеличенную.

– О, кого я вижу! – Он склонился к ее ручке. – Ланочка, какими судьбами?

– Мы с папой решили, что я должна поработать над темой «Муниципальные выборы в Центральном федеральном округе», – капризно объявила она.

Да-а, похоже, эта девица у нас пропишется. Я была расстроена и абсолютно бессильна. Ну не могла же я закричать:

– Янки, убирайтесь домой!

Слишком грубо. Придется, мне смириться с фактом, что мой жених сопровождает эту папенькину дочку повсюду, даже в «Табуреткин-хаус». Боюсь, здесь дело нечисто. Ни минуты покоя. Не волноваться можно, когда твой спутник – побитый молью и бомжами алкоголик. Если же у тебя симпатичный и обеспеченный мужик, жди засады.

– Ланочка, наш штаб для тебя – открытая книга. Наблюдай, участвуй, анализируй, – радушно заявил господин Табуреткин после того, как его ближайший помощник прошептал ему на ухо фамилию отца нежданной гостьи.

Он поцеловал ручку ВИП-дочке, обменялся рукопожатием с Юрой. Как я поняла, они и раньше были знакомы. Потом начальники занялись обсуждением финансовых вопросов, я же поспешила к своему парню и оттащила его подальше от прелестей Ланы.

– Ну что, мы теперь чудесно заживем втроем? – ядовито усмехнулась я. – Эдакой симпатичной шведской семьей. Я уступлю ей свое полотенце, а Лана даст мне поносить свои эксклюзивные колготки.

– Ну и фантазии! – покачал головой Юра с видом наследного принца, которому долг велит беседовать с работницей скотного двора. – Надеюсь, мы действительно когда-нибудь чудесно заживем втроем или даже вчетвером. Ведь я хочу двоих детей: мальчика и девочку.

– Не меняй тему, – разозлилась я. – Неужели у нас на всю предвыборную кампанию поселится эта девица, при которой даже нельзя нормально поесть? У нее, видите ли, диета, а я должна чувствовать себя жирной коровой…

– Не преувеличивай. Лана не будет жить у нас. Ее отец уже позвонил кому надо и устроил ее в элитный санаторий.

– А ты при ней шофером?

– Если заместитель министра просит, ему трудно отказать…

Что ж, с одной стороны, все не так страшно, как мне представлялось. Но, с другой, эта акула будет кружить рядом с Юрой. А если заместитель министра попросит взять в жены свою дочь? Родители Юры точно сочтут это удачной партией…

В следующее мгновение я отвлеклась от мрачных мыслей: всеобщее внимание обратилось на мою подругу.

– На фоне предвыборной кампании в нашем городе развивается и криминальная интрига, – провозгласил Виталий Максимович. – Маргарита, доложите о происходящем штабу.

И Ритка рассказала о трех убийствах.

– Два однофамильца основных кандидатов на пост мэра и девушка, занимавшаяся сбором подписей, – подвел итог Шустров. – Боюсь, это что-то да значит.

– Это я виновата! – покаянно всхлипнула тетя Маруся. – Я же вчера костерила Нинку, желала ей самого плохого. И вот – пожалуйста. А ведь предупреждали мудрые люди… Моя бабушка была гадалкой. К ней вся деревня ходила. Так она любила повторять: «Осторожнее со своими желаниями, они могут исполниться». Я не сразу поняла, в чем здесь собака зарыта. А потом захотела замуж за Толика. И моя мечта осуществилась. А он через пять лет запил, все из дома вынес, за самогонку отдал. Хорошо еще дочкой меня наградил. Она одна у меня отрада. Вот и теперь. Я же вчера говорила, что обманщиков нужно душить. Накаркала, как говорится…

И расстроенная женщина сняла очки и с шумом высморкалась.

– Не драматизируйте, Мария Федоровна, – приказал начальник штаба.

Его не сильно волновали угрызения совести тети Маруси, да и судьба дворничихи, полагаю, тоже. Но произошедшее ведь будет иметь и сугубо практические последствия – предвыборные убийства не могут не отразиться на всей кампании.

– Боюсь, что теперь у нас пропишется милиция. Надеюсь, что в штабе Костина тоже. Хотя за ним административный ресурс. Нам же придется усилить фонд «Непредвиденные расходы», чтобы они тут не шныряли.

– Займись этим, Максимыч, – распорядился Табуреткин. – Бороться со старым, внедряя новое, прогрессивное, всегда нелегко. Но мы должны преодолеть трудности и прийти к власти, чтобы не допустить разбазаривания городской собственности. Нужно остановить бесконечный рост квартплаты. А цены на бензин? Это же грабеж средь бела дня. Кстати, у нас на горизонте еще одна проблема. Мне в избирательной комиссии шепнули, что Регина Шилова будет выставлять свою кандидатуру на пост мэра.

– Только ее нам и не хватало! – поморщился лысый мужчина с усами, как у Сталина.

– Во дает, баба! Не с воза, а на воз, – фыркнул какой-то молодой и прыщавый.

– На что она только надеется, мэрша фигова!

Штаб бурно отреагировал на новость.

Я пыталась вспомнить, известна ли мне фамилия кандидатки. Вопросительно посмотрела на Ритку.

– Регина Шилова – владелица бутика «Модная мадам», – подсказала подруга. – Самого «непровинциального», по словам хозяйки, магазина округи. Утверждает, что у нее товар прямо из Парижа и Милана.

– Это не магазин, а заповедник для богачей, – возразил Табуреткин. – Не знаю, кто в этом городе готов отвалить 10 средних месячных зарплат за скучный серый костюм, хоть и с солидным лейблом? Лично я не купил бы у нее даже пуговицу. Лучше до Москвы доехать или за границей одеться. Там дешевле, и выбор больше. Здесь же нужно выбирать лишь из того, что приглянулось хозяйке на каком-нибудь показе. И оплачивать не только стоимость вещи, но и амбиции мадам Регины. Однако господ с судимостями, в отличие от меня, в Европе не очень ждут. А в безвизовом Египте только в костюм для танца живота можно одеться. Так что, видимо, кто-то вроде бывших рэкетиров да местных чиновников-взяточников и делают здесь прибыль госпоже Шиловой. А теперь она решила стать градоначальницей…

– Действительно, на что женщина надеется? – поразилась Мария Федоровна. – Народ военные парады Прада предпочитает. И на «Дольче и Габбана» у него денег нет. Помню, наш пожилой сосед недослышал как-то рекламу «Модной мадам» и у всех потом спрашивал: кто же эта «дочка кабана», которую приглашали купить со скидкой, свинья, что ли? Кажется, некоторые думают, что мадам Регина мясной лавкой заведует.

– Ну не знаю, наши люди непредсказуемы, – отозвалась Ритка. – С одной стороны, причуды богатых они не любят, но с другой, госпожа Шилова позиционирует себя, как успешная бизнесвумен, которая сделала себя сама. Она во всех интервью рассказывает, что выросла в простой семье, правда, замуж вышла за начальника строительного треста. Но, по ее словам, муж ее бил, она ушла от него с ребенком, работала на рынке «Динамо», потом возила товар из Турции – и вот поднялась до таких высот. Слезливая сказочка. Это народ любит. Тем более что многие избиратели работают в торговле, и им тоже хочется прыгнуть, как кенгуру: от овощного развала – в кабинет директора бутика. Плюс большинство женщин у нас одинокие, а значит, мужчинами обижены. Почему же им за мэра в юбке не проголосовать? Думаю, у нее есть кое-какие шансы.

– Верно рассуждаете, Маргарита! – поддержал Ритку Виталий Максимович. – Прибавит нам Регина Станиславовна хлопот, устроит себе модный выход в политическую жизнь. Если и не победит, то голоса у нас оттянет. Эх, не буду у нее больше галстуки покупать…

– Надо ей в противовес тоже женщину выдвинуть, – подал голос седой господин в безупречном костюме.

– Точно, нормальную такую тетку, из народа, не мадаму, с детьми и кулинарной книгой, – оживился усатый. – Если две бабы – это уже склока. Пусть в прямом эфире вцепятся друг другу в волосы. Никто за них и не проголосует.

– Только надо с умом соперницу найти, – кивнул Табуреткин. – Полную тезку отыскать, конечно, не получится. Но нужно, чтобы чем-то похожа была, внешностью или именем. Имя-то редкое.

– У меня есть кузина Регина! – брякнула я.

И тут же прикусила язык. Ну кто меня вообще спрашивал? Разве можно втягивать в эту политическую возню родственников? Тем более, когда подставных кандидатов еще и убивают. До меня внезапно дошло: если мое предположение верно и убийца не терпит никакой подковерной игры, никаких грязных технологий, то ему не понравится соперница, похожая внешностью или паспортными данными. Это то же самое, что история с клонами Костина и Табуреткина. Тогда получается, что сейчас в штабе не просто ищут противовес госпоже Шиловой, но и выбирают очередную жертву для маньяка…

6

– Вы что-то сказали, Виктория? – громко спросил у меня господин Шустров.

– Что?! – Я даже подскочила на месте.

На несколько мгновений я, похоже, выпала из реальности, посмотрев на происходящее глазами психопата-убийцы.

– Нет, нет, ничего, – пошла в отказ я.

Мне совсем не хотелось, чтобы в штабе узнали имя моей двоюродной сестры. Я не собиралась впутывать Регину, милейшую женщину, идеальную домохозяйку, жену и мать, в дело, связанное с Душителем. Лучше спокойно шинковать овощи на уютной кухне, чем «рубить капусту» во время предвыборной гонки. Кампания еще даже не набрала оборотов, а близнецы уже видят Ритку почти так же часто, как танкисты подводную лодку. Но у Марго просто нет другого выхода. А у Регины есть. И это не черный ход. Это ее муж – хоть и мелкий, но предприниматель. Так что ей нет нужды надрываться, чтобы прокормить семью.

– Если Виктория в нашем штабе, значит, победа у нас уже в кармане! – лукаво заметил Виталий Максимович и опять мне подмигнул.

Интересно, откуда он знает мое имя? Ритка, понятно. Она здесь не последний человек. Но таких обходчиков подъездов, как я, и не сосчитать. Наверное, все дело в моей неотразимости. Этот молодой, но уже рвущийся к власти парень, видимо, запал на меня. И невидимо тоже. Иначе с чего это он мне подмигивает, как невротик, улыбается, как Чеширский кот, и говорит комплименты, как опытный вербовщик?

Обдумывая происходящее, я мило улыбнулась в ответ. Шустров счел это за одобрение и продвинулся дальше.

– Хотите, я подвезу вас домой, Виктория?

– Буду рада, – вежливо ответила я.

Ха, пусть Юра работает шофером у папиной дочки, пусть развозит ее по элитным санаториям. Я тоже не на электричке домой поеду. Меня доставит до квартиры наш главный штабист. Я тепло попрощалась с Риткой, едва кивнула Юре: мол, увидимся, когда-нибудь. И удалилась с господином Шустровым, не взяв с собой даже угрызений совести.

Мой жених меня ни о чем не предупреждает. Вот и я буду действовать спонтанно. Ни одна женщина не откажется от поклонников, как и от шампанского. Даже если они не слишком нравятся и у тебя с ними не может быть ничего серьезного, это приятно и слегка головокружительно…

У Виталия Максимовича оказался черный «бумер». Он открыл передо мной дверцу своего «БМВ», и я с видом принцессы на горошине уселась на переднее сиденье.

– Где обитают такие очаровашки? – осведомился Шустров, заняв водительское место.

Был бы он милиционером, рявкнул бы: адрес? Был бы летчиком, спросил: координаты? Но он, кажется, дамский угодник. Я назвала свою улицу, улыбкой поблагодарив за «очаровашку». Вообще-то меня не покидало ощущение, что начальник штаба играет некую роль. Он все время старается быть более взрослым и более важным, чем есть на самом деле. Но, с другой стороны, разве он виноват, что, пока его сверстники пьют пиво и бренчат на гитаре, он уже заработал на «БМВ»?

Этот парень вполне мог мне понравиться. Да, он на несколько лет моложе меня. Но я без предрассудков. Даже предпочитаю молодое вино. Вот Юра выбирает выдержанное. Показуха! Пила я это выдержанное – кислятина и больше ничего.

– Удивительно, Виктория, что вы обнаружили два трупа из трех, – произнес Шустров, выруливая на трассу.

– О, я, к сожалению, частенько оказываюсь не в то время не в том месте, – призналась я. – Сначала переживала из-за этого. А потом поняла: так интереснее.

– Вот что значит позитивный подход, – одобрил мой собеседник. – Виктория, но если я вас куда-нибудь приглашу, не споткнемся ли мы о еще одно бездыханное тело?

Нет, ему не просто некуда девать бензин. Я ему действительно нравлюсь, он собирается пригласить меня на свидание. Здорово! А то я уже чуть не забыла, как это бывает.

– Если место выберете вы, может быть, оно окажется «тем самым», – легкомысленно отозвалась я.

И совсем мне не стыдно! Я хотя бы не тащу этого парня к себе в квартиру и не предоставляю ему свою кровать.

– Давайте сходим в боулинг-клуб, – предложил Шустров.

– Боулинг! Единственное место, где можно пить пиво и при этом думать, что занимаешься спортом, – усмехнулась я. – Почему бы и нет.

– Правда, сейчас работы накопилось. А вот на следующей неделе постараюсь дела разгрести. Давайте в следующую субботу, вечером?

– Идет!

Нужно же заводить новые знакомства, общаться с интересными людьми. Тем более Юра мне про субботу ничего не говорил. Может быть, он опять будет сопровождать куда-нибудь замученную диетой дамочку.

Мило болтая, мы добрались до моего подъезда. Провожатый снова любезно распахнул передо мной дверцу. Если так пойдет и дальше, я разучусь делать это сама.

Я поставила свои каблучки на мокрый от дождя асфальт, про себя отметив, что в окне второго этажа маячит тетя Зина – противная грымза, которая работает в газетном киоске на нашей остановке и во все сует свой нос. В частности, она уверена, что, если мы с Юрой до сих пор не поженились, значит, я так и останусь без кольца на пальце. Мол, джентльмены предпочитают блондинок, а женятся на брюнетках. Так она и заявляет моей маме при каждой встрече.

Это хорошо, что сейчас ей не спится, хотя уже довольно поздно. Пусть видит, что в любом случае без поклонников я не останусь.

Я грациозно проследовала к нашей железной подъездной двери, эффектно обернулась и помахала господину Шустрову ручкой. Пусть уезжает. Я не хотела, чтобы он видел, как я вожусь с замком. Он у нас такой тугой, как кошелек моей мечты, а домофон вчера опять сломался. Романтическим же девушкам обычно открывают швейцары.

«БМВ», наконец-то, отчалил. Я вышла из образа, раскрыла сумочку, торопливо порылась там и обнаружила, что ключей нет. Совсем. Видимо, я их забыла. Со мной такое периодически случается. Я в спешке выбегала из дома после звонка Ритки, вот и оставила. С кем не бывает? Я вытащила мобильник. Придется оторвать родителей от сериалов, попросить спуститься и открыть мне. Но выяснилось, что у моего сотового кончился заряд. Именно сейчас. Как он мог? Выбрал время для кончины! Пусть не ждет, что помяну добрым словом. Нечего вступать в сговор с ключами…

Растяпа! Я всерьез рассердилась на себя и не вовремя сдохшую батарейку. Я начала замерзать. Хорошо, что тетя Зина оказалась свидетельницей моего царственного выхода из иномарки, а не растерянного топтания на пороге собственного подъезда. Как же мне попасть внутрь? Бог с ним, со швейцаром, хоть бы сосед вышел выгуливать зубастого питбуля. Или, может быть, кто-то задержался на работе, Ритка, например. Она ведь живет в соседнем доме. Так пусть приходит уже скорее, чего сидеть в этом штабе: труд, конечно, сделал из обезьяны человека, но человека грозит превратить в ишака, а меня в сосульку…

Нет, я не романтическая героиня, а какой-то клоун. Похоже, у меня нет другого выхода, кроме как встать на ходули и, подпрыгивая, звать на помощь тетю Зину. Интересно, какое у нее будет при этом лицо. А у меня?

– Если бы ты поехала с Юрой, не попала бы в такую дурацкую ситуацию, – сказал внутренний голос менторским тоном. – Вы бы вместе отвезли гостью в санаторий, а потом вернулись в уютную квартиру Юры с раздвижными дверями и консьержкой. Он-то ключи где попало не оставляет. Или он отвез бы тебя к родителям, и у него был бы работающий телефон. Твой жених никогда не забывает заряжать аккумулятор…

Черт! Почему так холодно-то? И еще этот дождь! Неужели мало, что я оказалась без ключей и телефона, зачем еще дуть на меня и брызгать?

Отмычка! – вместо Ритки пришла спасительная мысль. У меня же в сумочке должна быть отмычка, выданная в штабе. Какая все-таки польза от выборов!

Пять минут спустя я уже набирала горячую ванну и вновь ощущала себя прекрасной леди, меняющей иномарки и их шоферов как перчатки.

Следующие несколько дней обошлись без ЧП. Душитель не объявлялся. Может, понял наконец, что политика и так дело грязное, и если добавить в грязь кровь, колер не претерпит сильных изменений. Или убийца уехал куда-нибудь. Вдруг он капитан дальнего плавания, и его побывка, наконец, закончилась? Третий вариант – он не остановился, просто так хорошо спрятал свои жертвы, что их пока не нашли.

Но как бы то ни было, я больше не застывала в ужасе у трупов и не звонила в истерике Ритке. А просто ходила на работу, возвращалась домой и готовилась к урокам, как первоклассница, потому что наш интернат ожидала проверка из Управления образованием. Это, конечно, не Центр управления полетами, но вылететь всегда можно, причем не на орбиту, а на биржу труда. Пришлось готовить планы, штудировать методички и волноваться.

В эти выходные, за неделю до встречи с Виталием Максимовичем, снова выглянуло солнце, и я отправилась в парк с Риткиными близнецами. Мы катались на роликах, а Марго с блаженным видом сидела на скамейке. Ничего не читала, не писала, не обсуждала, не придумывала слоганы. И брала интервью разве что у осени.

Рита-маленькая и Глебка пошли в школу и по этому поводу важничали. Груз ответственности давил им, видимо, не на плечи, а на уши, мешая слушать старших, то есть меня. В результате они сворачивали не туда, превышали скорость, толкали друг и друга и в итоге завалились на пару. Ритка содрала коленку и ударилась в рев.

– Не реви, рожать больнее будет! – авторитетно заявил братец.

– Ага, больнее! Еще чего! Буду я мучиться. Мне кесарево сделают, и все дела…

Я едва коньки не откинула, давясь от смеха: с такой серьезностью и знанием дела рассуждала эта будущая мамаша с косичками. Ну а затем мне пришлось поработать буксиром, потому что Маргарита не собиралась мучиться ни потом, ни сейчас. И я тащила ее в горку за руку. Глебка же обогнал нас и перед лавкой, на которой сидела его мама, учился ездить задом наперед. Одним словом, мы отлично провели время…

А вот с Юрой я не виделась. Мы с ним вроде и не ссорились, но как-то отдалились друг от друга. Лишь однажды он позвонил и сказал, что уезжает в очередную командировку, а на следующие выходные можно что-то организовать. Кажется, он имел в виду совместный досуг. Но я бежала на урок и буркнула: «Там видно будет»…

Подписи в поддержку Афанасия Табуреткина, в том числе и собранные мною, были сданы в избирательную комиссию. Никаких претензий там не высказали, и наш депутат был благополучно зарегистрирован в качестве кандидата на пост главы города. За месяц до голосования избирательная кампания официально началась. У Ритки стало еще больше работы: ей предстояло в письменном, вернее, печатном виде доказывать, что наш претендент – самый-самый, а мне, как и другим обходчикам, нужно будет забивать этими доказательствами почтовые ящики горожан.

– Господи, как ты только придумываешь, о чем писать? – удивилась я, в пятницу вечером заглянув в штаб и застав Ритку за компьютером.

– Это-то как раз несложно, – заверила подруга. – Афанасий Иванович ведь в оппозиции к нынешней власти. Так что все текущие крыши и каждая яма на дороге на него работают.

– Хорошо устроился. Им даже платить не надо!

– Но только на негативе имя себе не сделаешь, – продолжила Маргарита. – Нужно что-то позитивное предлагать. Но вот что? Мы пока не изобрели. Борьба с коррупцией и чиновничьим произволом – это банально. Существенное увеличение пенсий – несбыточно. Так что мы пока в поиске. Но одно я решила – в агитационной газете должно быть что-то действительно интересное, читабельное, чтобы не сразу в нее селедку завернули, а и соседке дали посмотреть, обсудили потом.

– Про маньяка интересно! – заявила я, хотя прекрасно знала, что не стоит поминать черта.

– Пока милиция официально серию не подтверждает. Журналистов просят краски не сгущать, – сообщила Ритка. – Тем более после тех трех убийств затихло вроде.

– Затишье перед бурей, – покачала я головой. – Маньяк никогда сам не остановится, его нужно остановить.

– Вик, не каркай, ведь еще даже не доказано, что это маньяк. Я вчера дозвонилась до Стаса и полчаса мучила вопросами. Кое-что он мне рассказал.

– Что же? – у меня аж ладони вспотели от нетерпения.

Я придвинула свободный стул к Риткиному компьютеру и села как можно ближе. Посторонним слышать нашу беседу необязательно, хотя было уже достаточно поздно и в штабе кроме нас оставалось буквально три человека.

– Орудие убийства – черный шарф из акрила и шерсти – продается на любом рынке, – сообщила Марго. – Листок с надписью – вырезка из местной газеты. Еще во время выборов в областную Думу этот лозунг стоял под фотографиями Табуреткина. И мы хотели сделать так снова, но хотя я уже сомневалась. С другой стороны, уберешь, получится, что в нынешнем сезоне мы за грязные технологии.

– В любом случае, это лишь слова, – напомнила я. Никакие лозунги не мешают штабам искать подставных кандидатов и использовать другие примочки. – А что Стас-то сказал?

– Никаких отпечатков пальцев и важных улик на местах преступлений не обнаружено. Им не удалось установить подозрительных граждан, скупающих оптом черные шарфы и газеты. Проверили и наш штаб. Душегубов не нашли, но судимые есть. Один сидел за хулиганку по малолетству. Второго осудили за валютные махинации, но было это еще до перестройки. Никакой связи между тремя жертвами, кроме некоторого отношения к предвыборной кампании, не просматривается. Кстати, двойникам кандидатов накануне их штабы выдали по тысяче баксов – как бы аванс. Деньги пропали. Правда, хотели бы ограбить, подождали бы до основных выплат. Но, может быть, убийца ждать не мог…

– Наркоман он, что ли, на дозу не хватало? Хотя такие обычно политикой не интересуются. Да, не густо. У меня и то мыслей по этому поводу больше. А менты, наверное, надеются, что любителя честных выборов сбила машина и больше черным шарфом никого не удавят, – хмыкнула я.

– Извини, Вика, но про маньяка я пока писать не буду. Нам надо нашего кандидата показать с приличной стороны, с человеческой, так сказать, точки зрения. Я выяснила, какое у него хобби. Оказалось, необычное. Наш парень прыгает с парашютом. Мужественно и небанально.