Текст книги "Няня-Пышка, Мифутка-малышка для вредного олигарха (СИ)"

Автор книги: Ольга Вереск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 8

Если кто-то мне еще неделю назад сказал бы, что Максим Гром, акула бизнеса и покоритель корпоративных вершин, будет спешить домой не ради сводки биржевых котировок, а ради того, чтобы поиграть в куклы с четырехлетней мифуткой и толстушкой-няней, я бы отправил этого человека к психиатру.

А сегодня я сижу в переговорной, слушаю доклад о поглощении очередной компании, и думаю не о миллионах прибыли, а о том, что дома меня ждет Анютка с новой сказкой про мифутских принцесс, а Люся наверняка опять что-то сломала и пытается починить самостоятельно.

– Максим Игоревич, – говорит мой заместитель, – может быть, обсудим детали завтра? Уже седьмой час.

Седьмой час! А я обещал Анютке прийти к ужину! Обещал поиграть с ней в ту игру, где я должен быть принцессой!

– Заканчиваем, – объявляю я, захлопывая папку. – Завтра продолжим.

Сотрудники переглядываются. Еще бы! Максим Гром, который раньше мог просидеть в офисе до полуночи, вдруг спешит домой в семь вечера!

– Шеф, а срочные вопросы? – робко спрашивает помощник.

– Завтра, – отвечаю я, уже надевая пиджак. – Сегодня у меня более важные дела.

Более важные дела! Игра в принцесс с четырехлетней дочерью! Если бы мои конкуренты знали, что их могучий противник спешит домой играть в куклы, они бы умерли от смеха!

Ехал я домой и думал о том, как изменилась моя жизнь за эти три недели. Раньше квартира была для меня перевалочным пунктом между офисом и командировками. А теперь... Теперь это дом. С запахом домашней еды, детским смехом и постоянными небольшими катастрофами, которые устраивает моя няня-торнадо.

Открываю дверь и сразу понимаю – что-то произошло. В квартире подозрительно тихо. Обычно меня встречает рыжеволосый ураган с криками "Папа пришел!", а тут тишина как в библиотеке.

– Анютка? – зову я. – Люся?

– Мы тут! – раздается приглушенный голос дочери откуда-то из гостиной. – В крепости!

Захожу в гостиную и останавливаюсь как вкопанный. Вся комната превращена в... даже не знаю, во что! Диванные подушки составлены в стены, пледы натянуты как крыша, стулья торчат как башни средневекового замка!

– Добло пожаловать в мифутскую крепость! – объявляет Анютка, высовываясь из-под пледа. – Мы тут от длаконов плячемся!

– От каких драконов? – спрашиваю я, пытаясь найти проход в эту архитектурную фантазию.

– От офисных! – серьезно объясняет дочь. – Люся говорит, что в офисах живут злые драконы, которые едят папино время!

Поворачиваюсь к Люсе, которая тоже торчит из крепости, красная как помидор:

– Интересная теория, – говорю я с самым серьезным видом. – И что же делать с этими драконами?

– Плятаться! – отвечает Анютка. – А еще можно их победить!

– И как их побеждать?

– Иглами! – объявляет моя дочь-стратег. – Длаконы не любят, когда взлослые иглают! Они слазу убегают!

Смотрю на Люсю, которая изучает пол с видом человека, которого поймали на краже государственной тайны.

– Занимательная методика борьбы с драконами, – замечаю я. – А что, работает?

– Не знаю, – честно признается Люся. – Мы еще не пробовали. Ждали вас.

Ждали меня. Чтобы я помог им победить офисных драконов игрой в крепость. Максим Гром, грозный бизнесмен, призван на службу в качестве борца с мифическими чудовищами!

– Ладно, – говорю я, снимая пиджак. – Показывайте, как с драконами воевать.

– Правда будешь иглать? – недоверчиво спрашивает Анютка.

– Буду. Но сначала переодеться нужно. В костюме неудобно драконов побеждать.

– А в чем удобно?

Хороший вопрос. В чем удобно играть в рыцарей тридцатидвухлетнему олигарху?

– В джинсах, – решаю я.

Переодеваюсь и возвращаюсь в гостиную. Анютка уже приготовила мне место в крепости – между диванными подушками, под пледом. Ползу туда на четвереньках, чувствуя себя идиотом. Но счастливым идиотом!

– Теперь ты наш лыцарь! – объявляет Анютка. – А я плинцесса, а Люся... А кто ты, Люся?

– Я... – Люся краснеет еще больше. – Может, я буду поваром? Повара тоже в замках нужны!

– Не-е-ет! – возражает дочь. – Ты будешь фея! Доблая фея, которая помогает плинцессам!

– Но я же толстая, – возражает Люся. – Феи не бывают толстыми!

– Бывают! – уверенно заявляет Анютка. – Мифутские феи бывают лазные! И толстые, и тонкие, и следние! И не говоли, что ты толстая. Ты пыфная и класивая, и милая, и доблая. Значит ты – фея!

– А крылья у меня где? – робко спрашивает Люся.

– А клылья невидимые! – объясняет дочь. – Настоящие феи плячут клылья, чтобы люди не пугались!

Смотрю на эту картину – моя дочь объясняет толстушке-няне теорию мифутских фей, а я сижу под пледом и притворяюсь рыцарем. И понимаю, что это самый счастливый момент за последние... не помню, за сколько лет!

– Ну что, лыцарь, – обращается ко мне Анютка, – готов длаконов побеждать?

– Готов, принцесса. А где эти драконы?

– Они невидимые! Но я их чувствую! Они где-то лядом!

– А как их найти?

– Нужно внимательно слушать! Длаконы шипят!

Мы замираем и прислушиваемся. В квартире действительно что-то шипит.

– Слышите? – шепчит Анютка. – Это длакон!

– Слышу, – шепчу я в ответ. – Кажется, он на кухне.

– Это печка шипит, – смущенно признается Люся. – Я борщ поставила...

– Значит, длакон на кухне! – не сдается Анютка. – Пойдем его плогонять!

И вот я, серьезный бизнесмен, иду на кухню побеждать борщевого дракона смехом. Если кто-то из партнеров увидит это, моя репутация умрет мгновенной смертью!

– Длакон, длакон! – кричит Анютка, размахивая воображаемым мечом. – Мы тебя не боимся!

– Уходи, дракон! – присоединяюсь я, чувствуя себя полным кретином. – Здесь живут мифутки!

– И лыцари! – добавляет дочь.

– И феи! – робко говорит Люся.

Мы стоим на кухне и "прогоняем" дракона из борща. Анютка смеется, Люся хихикает, а я... а я понимаю, что впервые за много лет чувствую себя ребенком.

– Ура! – кричит Анютка. – Длакон убежал! Больщ пелестал шипеть!

Действительно, борщ больше не булькает. Наверное, проварился.

– Теперь можно ужинать! – объявляет Люся. – В честь победы над драконом!

Садимся за стол. Люся разливает борщ, режет хлеб, а Анютка рассказывает, какие мы молодцы.

– Папа, а тебе понравилось длаконов побеждать? – спрашивает дочь.

– Понравилось, – честно отвечаю я. – Хотя странно немножко.

– Почему стланно?

– Взрослые обычно не играют в такие игры.

– А почему не иглают?

Отличный вопрос. Почему мы, взрослые, перестаем играть? Когда это происходит? И главное – зачем?

– Потому что забывают, как это делается, – отвечает за меня Люся.

– А ты не забыла! – радуется Анютка.

– Я стараюсь помнить, – улыбается няня. – А то скучно жить без игр.

– А папа тоже будет помнить?

Смотрю на них – на рыжеволосую мифутку с серьезными глазами и на пышную фею, которая умеет превращать обычный ужин в праздник.

– Буду стараться, – обещаю я.

– А если забудешь?

– Тогда ты мне напомнишь.

– Обязательно напомню! – клятвенно обещает Анютка.

После ужина мы опять играем. Теперь в дочки-материи. Анютка – мама, кукла – дочка, я... я должен быть папой для куклы!

– Папа, покачай дочку! – командует Анютка, протягивая мне розовую куклу в кружевном платье.

Беру куклу и понимаю, что понятия не имею, как качать детей. В смысле, кукол. В смысле... черт, как это делается?

– Вот так, – показывает Люся, беря другую куклу. – Осторожно, на ручках.

Смотрю, как она укачивает куклу, и пытаюсь повторить. Получается странно, неуклюже, но Анютка довольна:

– Холошо получается! А теперь песенку спой!

– Какую песенку?

– Колыбельную! Для дочки!

– Я не знаю колыбельных, – признаюсь я.

– А я научу! – вызывается Люся и начинает тихонько напевать: – "Баю-баюшки-баю, не ложися на краю..."

Подхватываю мелодию, пою вместе с ней. Голос у меня, конечно, не оперный, но дочь слушает с восторгом.

– Класиво! – хлопает она в ладоши. – А теперь дочку спать укладывать!

Укладываем кукол в коробку, которая изображает кроватку. Накрываем платочками, желаем спокойной ночи.

– А тепель мама и папа должны поцеловаться! – объявляет Анютка.

– Что? – переспрашиваю я.

– Мамы и папы всегда целуются на ночь! В кино показывают!

Смотрю на Люсю – она красная как рак и изучает кукольную коробку с видом ученого, открывшего новый закон физики.

– Анютка, это же игра, – говорю я дипломатично. – В игре можно не все как в жизни.

– Почему? Игла же как настоящая жизнь!

– Не совсем...

– А Люся как думает? – поворачивается дочь к няне.

Люся краснеет еще больше:

– Я думаю... я думаю, что в игре можно... то есть если никто не против... то есть...

Она так мило мямлит, что мне хочется ее обнять. Не поцеловать – обнять. Показать, что все в порядке, что не нужно так волноваться.

– Ладно, – говорю я, – одну минуточку.

Подхожу к Люсе, осторожно беру ее за плечи. Она смотрит на меня снизу вверх широко распахнутыми глазами.

– Это же игра, – шепчу я.

– Игра, – соглашается она еле слышно.

Наклоняюсь и целую ее в щеку. Быстро, легко, как целуют хороших друзей. Но почему-то от этого прикосновения у меня внутри что-то переворачивается.

А Люся стоит и трогает щеку рукой, как будто проверяет – не приснилось ли.

– Улааааа! – кричит Анютка. – Теперь все как в настоящей семье!

Как в настоящей семье. А ведь и правда похоже. Мы играем, ужинаем вместе, укладываем спать кукол... Когда я в последний раз чувствовал себя частью семьи?

– А завтла еще поиграем? – спрашивает Анютка.

– Поиграем, – обещаю я. – Если успею пораньше прийти.

– А во что поиглаем?

– Во что захочешь.

– А в свадьбу можно?

– В свадьбу? – переспрашиваю я.

– Ну да! Ты будешь жених, Люся невеста, а я... а я буду священником!

Смотрю на Люсю – она побледнела, потом покраснела, потом опять побледнела.

– Анютка, – говорю я осторожно, – может, в другую игру?

– Почему? В свадьбу интелесно! Класивые платья, музыка, толт!

– Но это сложная игра...

– А мы умные! Плавда, Люся?

Люся кивает, как китайский болванчик:

– Очень умные. Самые умные.

– Тогда завтла играем в свадьбу! – решает Анютка. – А тепель спать пола!

Укладываем дочь, читаем сказку (теперь это моя обязанность), желаем спокойной ночи.

– Папа, – говорит Анютка, когда я уже выхожу из комнаты, – а тебе нлавится наша семья?

– Нравится, мифутка.

– А мне тоже нлавится. Очень-очень нравится.

Выхожу в коридор, где меня ждет Люся.

– Максим Игоревич, – тихо говорит она, – извините за... за эту игру. Анютка еще маленькая, не понимает...

– Понимает, – прерываю я ее. – Дети понимают больше, чем мы думаем.

– А что она понимает?

– Что мы... – Замолкаю. А что мы? Что между нами происходит? – Что мы хорошо друг с другом уживаемся.

– Ах, – говорит она разочарованно. – Уживаемся.

– А что не так?

– Ничего. Просто... просто мне показалось, что...

– Что?

– Ничего, – повторяет она. – Мне пора спать. Завтра рано вставать.

Смотрю, как она уходит в свою комнату, и понимаю, что что-то упустил. Что-то важное. Но что?

А может быть, и не упустил. Может быть, просто боюсь признать, что пышка-няня стала для меня чем-то большим, чем просто помощницей по дому.

Что она стала... семьей.

______

Барби в отпуске. С боссом?

https:// /books/barbi-v-otpuske-s-bossom

Казалось, жизнь складывается как в сказке: успешная карьера, любимый жених и грядущая свадьба. Но одно предательство рушит все мечты. Не в силах простить измену, я принимаю спонтанное решение – отправиться в бессрочный отпуск в Санкт-Петербург по приглашению друга из интернета, которого знаю только по переписке, будь, что будет!

Встречай меня, Санкт-Петербург, я еду!

Глава 9

Моя жизнь… Ой, да разве это жизнь? Это же какая-то сказка! Только не про принцесс, а про Золушку, которая вдруг оказалась не на балу, а в пентхаусе, да еще и с вредным принцем и маленькой, шепелявой феей. Я, Люся Петрова, деревенская простушка, которая еще вчера жила в общаге и перебивалась стипендией, теперь просыпалась в огромной, мягкой кровати, из которой можно было бы сшить десять моих одеял. И рядом, в соседней комнате, сопела моя Анютка-мифутка. Моя! Ой, да разве ж это моя? Это же дочка Максима Игоревича. А я… я просто няня. Толстая, неуклюжая няня. Но такая счастливая.

Каждое утро я щипала себя, чтобы убедиться, что это не сон. Солнце светило в огромные окна, из которых был виден весь город, словно на ладони. А я, деревенская девчонка, которая привыкла видеть только поля и лес, теперь видела небоскребы, которые упирались прямо в облака. Это было похоже на картинку из журнала, только я была внутри этой картинки. И это было… страшно. И волнительно. И так… нереально.

Максим Игоревич… Ой, да разве ж он вредный? Он же… он же такой. Саркастичный, да. Колкий, как ежик, который решил поработать кактусом. Но в глубине души… он же такой добрый! Он же не злился, когда я взорвала блендер! Он же не ругался, когда я покрасила его рубашки в розовый цвет! Он же… он же даже поднял меня на руки, когда я упала в обморок в магазине! Ой, да разве ж это не подвиг? Поднять такую тушу! Наверное, он потом неделю на массаж ходил, чтобы восстановиться.

Я все еще комплексовала. Конечно, комплексовала! Я же не модель из журнала. Я же не Лиза, его бывшая жена, которая, наверное, такая тоненькая, как тростиночка, и такая красивая, что глаз не оторвать. А я… я же пышка. Я же слон в посудной лавке. Я же… я же не пара ему. Ну вот совсем не пара! Он такой умный, такой богатый, такой… такой. А я… я просто Люся. Из деревни.

Но он… он смотрел на меня. Смотрел так, как будто я была самой красивой женщиной на свете. И его вредность…

И эти вечера… Ой, да разве ж это не сказка? Мы читали сказки Анютке. Я читала. Про драконов, про принцесс. А Максим Игоревич слушал. Слушал так внимательно, словно это был новый отчет о прибылях. И его глаза… Ой, да разве ж это не чудо? Они же светились!

А потом… потом он поцеловал меня. Ой, да разве ж это не сон? Я же думала, что такое бывает только в кино! Я же думала, что я никогда не буду целоваться с таким красивым мужчиной! Я же… я же просто Люся. Из деревни. А он… он поцеловал меня. Нежно. Так нежно, что у меня мурашки по коже побежали. И я поняла. Я влюбилась. Влюбилась в этого вредного, но такого доброго олигарха. Влюбилась в этот хаос, который он принес в мою жизнь.

И вот, когда я уже почти поверила, что это не сон, что это все по-настоящему, что я, Люся Петрова, наконец-то нашла свое счастье, явилась она. Лиза. Его бывшая жена. Ой, да разве ж это не дьявол во плоти?

Я увидела ее, когда возвращалась с Анюткой из парка. Мы шли, держась за руки, смеялись, рассказывали друг другу сказки про говорящих белочек. И тут, прямо у подъезда, стояло такси. Из него вышла она. Лиза.

Ой, да разве ж это не богиня? Она была похожа на статуэтку из фарфора. Тоненькая, как тростиночка, в дорогом костюме, который, наверное, стоил больше, чем вся моя деревня. Волосы уложены так, словно каждый волосок знал свое место. И лицо… Ой, да разве ж это не маска? Улыбка была такой… такой идеальной. Такой фальшивой.

Она увидела нас. Ее глаза, холодные и расчетливые, скользнули по мне, как по пустому месту. А потом остановились на Анютке.

– Анна! – пропела она, и ее голос был таким же сладким, как яд. – Моя дорогая девочка! Мамочка вернулась!

Анютка вздрогнула. Она спряталась за моей спиной, словно маленький, испуганный зайчонок.

– Не хочю к злой маме! – прошепелявила она. – Она не умеет мифутить!

Лиза нахмурилась. Ее идеальная улыбка слегка пошатнулась.

– Что за глупости, Анна! Мамочка очень соскучилась! Мы полетим в Лондон! Там столько всего интересного!

– Не Анна, я Анютка-мифутка! – заявила Анютка, выглядывая из-за меня. – И не полечю! Там нет папы-вледины и Люси-феи!

Лиза посмотрела на меня. Ее взгляд был таким презрительным, таким уничижительным, что я почувствовала, как мои щеки заливает краска. Я, наверное, выглядела как деревенская клуша рядом с этой богиней.

– Набрали кого попало, – прошипела она, обращаясь, кажется, к воздуху, но ее слова были адресованы мне. – Толстую деревенщину. И чему она может научить мою дочь? Только есть манную кашу и говорить глупости!

Мое сердце сжалось. Я же знала. Знала, что я не пара ему. Знала, что я толстая. Знала, что я деревенская. Но когда это сказала она… это было как удар ножом.

Я опустила глаза. Готова была провалиться сквозь землю. Готова была убежать куда глаза глядят.

И тут появился он. Максим Игоревич. Он вышел из подъезда, и его лицо было таким же мрачным, как грозовая туча. Он увидел Лизу. И его глаза… Ой, да разве ж это не молнии?

– Я поняла, что совершила ошибку! – заговорила она, вешаясь ему на шею. – Я думала только о карьере, а забыла о самом главном! О семье!

О семье! А я-то думала, что МЫ семья! Я, Максим и Анютка!

– Немного поздно об этом думать, – сухо ответил он.

– Нет, не поздно! – горячо возразила она. – Я вернулась! Я хочу быть с тобой, с нашей дочерью!

НАШЕЙ дочерью! Не "моей", а "нашей"! Значит, они пара! А я... а я что? Временная замена?

– Мама, – тихо сказала Анютка, прячась за мою ногу, – я не хочу с тобой.

– Детка, – нежно сказала Лиза, наклоняясь к дочери, – мамочка соскучилась! Теперь мы будем жить вместе, как настоящая семья!

Как настоящая семья! А я, значит, ненастоящая? Чужая?

– А где Люся будет? – спросила Анютка.

– Люся? – Лиза посмотрела на меня, как на мебель. – А зачем она? У Анны теперь есть настоящая мама!

Настоящая мама! А я что, ненастоящая? Игрушечная?

– Лиза, – начал Максим, – не все так просто...

– Что не просто? – перебила она его. – Я вернулась, я готова быть женой и матерью! Разве ты не этого хотел?

Женой! Она сказала "женой"! Значит, они... они снова вместе?

– Нужно поговорить, – сказал Максим.

– Конечно, поговорим! – обрадовалась Лиза. – У нас столько планов! Я получила предложение от крупной компании, мы можем переехать в Лондон, Анна будет ходить в английскую школу...

– Не хочу в Лондон! – заплакала Анютка. – Хочу дома, с Люсей!

– Детка, ты еще маленькая, не понимаешь, – сказала Лиза. – А взрослые знают, что лучше.

– Люся знает! – закричала Анютка. – Она доблая! А ты... ты меня блосила!

– Я не бросила, я работала! Для тебя работала!

– Неплавда! Ты меня не любишь!

– Анютка, – вмешался Максим, – не кричи на маму.

На маму! Он встал на ее сторону! Значит, и правда выбрал красивую, умную, успешную Лизу вместо толстой деревенской няни!

– Максим, – сказала Лиза, – нам нужно поговорить наедине. Люся, не могли бы вы оставить нас?

Меня выставляют! Как прислугу! Как... как няню, которая больше не нужна!

– Конечно, – прошептала я, чувствуя, как сердце разрывается на части. – Я... я пойду в свою комнату.

– А лучше прогуляйтесь, – мягко предложила Лиза. – Мы с Максимом долго говорить будем.

Прогуляйтесь! Чтобы не мешать им решать свое будущее! Их общее будущее, в котором для толстой няни места нет!

– Люся, не уходи! – заплакала Анютка.

– Я скоро вернусь, солнышко, – соврала я, гладя ее по головке. – Поговори с мамой.

– Не хочу!

– Надо, малышка. Она же твоя настоящая мама.

Настоящая. А я ненастоящая. Временная. Пока настоящая мама не вернется.

Вышла я из гостиной, а у самой слезы градом! Иду по коридору и слышу, как они разговаривают. Лиза говорит нежно, убеждающе:

– Максим, я изменилась! Я поняла, что карьера без семьи – это пустота! Я хочу быть с тобой! Я …давай все сначала. Как раньше.

– Лиза, прошло столько времени...

– Но мы же любили друг друга! Мы можем снова быть вместе! Ради Анны!

Ради Анны! Конечно, ради дочери он согласится! А я... я что? Лишняя!

Хотела я пройти в свою комнату, но остановилась у приоткрытой двери гостиной. Не подслушивать хотела, честное слово! Просто ноги сами остановились!

– Максим, – говорила Лиза таким нежным голосом, – я так скучала по тебе! По нашей дочери! По нашей семье!

– Семье, которой нет уже пять лет ты даже дочь от меня скрыла, – холодно ответил он.

– Я исправлю все! Дай мне шанс! Ради Анны!

И тут я увидела то, что разбило мне сердце на миллион осколков.

Лиза подошла к Максиму, обняла его за шею и... поцеловала! Прямо в губы! А он... он не оттолкнул ее! Стоял и позволял!

Я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Значит, все! Значит, он выбрал ее! Красивую, успешную, настоящую мать своей дочери!

А я... я дура, которая поверила в сказку! Поверила, что олигарх может полюбить толстую деревенскую няню!

Тихо-тихо прокралась я к себе в комнату, достала чемодан и начала складывать вещи. Немного у меня вещей было – все поместилось в одну сумку. Как и положено временному человеку в чужой жизни.

Слезы лились ручьем, а я все складывала и складывала. Платья, которые Максим покупал. Туфли, в которых я чувствовала себя красивой. Украшения, которые он дарил...

Все это не мое! Все это для настоящей женщины! Для Лизы!

– Люся? – раздался тихий голосок у двери.

Обернулась – Анютка стоит, заплаканная.

– Ты куда собилаешься? – спросила она.

– Домой, солнышко, – прошептала я. – К маме, в деревню.

– А почему? Мы же семья!

– Нет, Анютка. У тебя есть настоящая мама. Красивая, умная. А я... я была временной.

– Неплавда! Ты моя настоящая мама! Я тебя люблю!

– И я тебя люблю, мифутка. Но иногда любви мало.

– А папа знает, что ты уезжаешь?

– Нет. И не говори ему. Пусть... пусть устраивает свою жизнь с мамой.

– Но я не хочу с мамой! Я хочу с тобой!

– Малышка, – села я на корточки перед ней, – твоя мама вернулась. Она будет с тобой, будет любить тебя. А я... я буду мешать.

– Не будешь!

– Буду, солнышко. В семье не может быть две мамы.

– Может! – упрямо заявила Анютка. – Ты будешь мифутская мама, а она обычная!

Мифутская мама! Как хорошо звучит! Но сказки кончаются, а в жизни все по-другому.

– Анютка, – позвала Лиза из гостиной, – иди сюда! Мама тебе подарки привезла!

– Не хочу подарки! – крикнула девочка. – Хочу Люсю!

– Иди, – попросила я ее. – Не расстраивай маму.

– А ты останешься?

– Я... я скоро вернусь, – соврала я еще раз.

Анютка ушла, а я быстро дописала записку:

«Максим Игоревич! Спасибо за все! Вы дали мне почувствовать себя нужной, любимой. Но у вас теперь есть настоящая семья. Анютка – чудесная девочка, любите ее. Желаю счастья! Люся.»

Положила записку на стол, взяла сумку и тихонько вышла из квартиры. В коридоре еще слышала, как Лиза что-то рассказывает про Лондон, а Анютка плачет...

На улице было солнечно, но мне казалось, что вокруг сплошная тьма. Села я в такси и сказала:

– На вокзал, пожалуйста.

Мой телефон завибрировал. Это было сообщение от Максима Игоревича. Я не стала читать. Я знала, что там будет. Уволит. Ведь жена вернулась.

А я…В деревню. Домой. Туда, где меня никто не будет унижать. Туда, где я буду просто Люсей. Толстой. Неуклюжей. Но своей.

Я смотрела в окно. Городские огни проплывали мимо, словно звезды. А я чувствовала себя маленькой, одинокой точкой в этом огромном, безразличном мире. Я оставила там свою сказку. Свою мечту.