Текст книги "На изломе доверия (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 41
Аля себе места не находила с самого утра. Не могла сама понять до конца, что теребит и изводит, дергает сознание, словно мелкий камушек в ботинке, требует внимания… Никак выхватить это беспокойство из общего вороха не получалось.
Дред уехал уже пару часов назад. На встречу с человеком, которого ему посоветовал ее же начальник. Должен быть надежным, подполковнику Алина верила. Как и Дреду. Тут не должно быть предательства, ведь так?
Окей, допустим.
Еще Дред утром разговаривал с Евгением по телефону. Алина не то чтобы присутствовала, скорее, из дома наблюдала, как мужчина, выйдя на улицу и вновь начав курить, вел разговор. Слышала отдельные фразы, долетавшие за ветром. Казалось, что и в этом направлении консенсус достигнут. Да и Дред ей подытожил разговор, сказав, что удалось договориться, и дальше они сообща будут планировать действия.
Так что же ее так нервировало?!
Не знала, и это усиливало тревогу. Или, может, дело было в погоде, явно решившей стать уже по-настоящему осенней: неожиданно холодный ветер сегодня с самой ночи буйствовал, завывая в заброшенном огороде и срывая еще зеленые листья с деревьев. Нагнал тяжелые свинцовые тучи, того и гляди, дождь хлынет. И дышать легче стать должно было бы, посвежело же, а Алина никак не может вдохнуть полной грудью, все эти думы бетонной плитой на голову давят, заставляя спину сгибаться, губы кусать…
Проблема в том, что ее что-то в поведении Дреда сбивало с толку. Она будто… Нет, не подвох, но нечто такое… как смазанный след на запотевшем стекле, внутри него ощущала. Очень странное сравнение, очень размытое, делающее слишком многое нечетким. И все же…
Что-то в нем будто «не совпадало». Нет, не имела встроенного в мозги «детектора лжи», конечно, но все же навык наработала в полиции, приглядывалась, училась. И сейчас не в состоянии была объяснить, но однозначно улавливала.
Причем, этого ощущения не было, когда Дред о своих чувствах говорил, тут не сомневалась. И Аля так ощущала не потому, что ей хотелось бы в это верить. Хотя да, хотелось, чего уж. Но вот в остальных моментах эта… ну не знала она (!), двойственность, что ли, не давала покоя.
Он был слишком хорош. Спроси ее кто, каким хочет видеть своего мужчину по характеру, целеустремленности, напору, скорее всего, один в один Дреда описала бы. Как для нее созданный, вот уж правда, ни перед упрямством ее, ни перед силой характера никогда не спасует. Но как же изводило то, чем он занимался! Даже если в прошлом это осталось, предположим, если решил завязать как раз, начав сотрудничать с СБУ. И как хотелось бы, чтоб все… нашло некое иное объяснение!.. Эх, себя обманывать – ничего хуже нет.
Малодушное желание, наверное. Но крохотные мелкие несостыковки, которые не столько реально замечала, сколько будто бы боковым зрением улавливала, как смазанные тени, заставляли напрягаться, теребили сознание, рождая сонм этих сомнений…
Однако и когда Дред вернулся, легче не стало, сомнения не то что не угасли, взвились новым снопом! Да и новые вопросы появились. Потому что у Алины имелась пара претензий к тому, что они планом считали, чтобы там Дред под этим размытым определением «они» ни подразумевал!
– Его решили брать завтра. Группа вела Романенко уже несколько дней, составили примерный график, выяснили расписание. Есть информация, что следующим вечером он поедет деньги брать, – Дред вернулся какой-то другой.
Ощущение было настолько странным, что Аля поневоле собралась, сжалась вся внутри. Не поняла… И болью нежданной отозвалось, обидой какой-то. А так доверия требовал… Теперь что?
Будто на шаг отступила внутренне сама, пытаясь разобраться, что происходит и почему она напряжена; уловить то, что сознание колотит?
И ничего же плохого или злого в нем не ощущала, но при этом… как в коконе, что ли. Отстранился.
Быстро поел, движения скупые, выверенные, четкие. Словно лишний пас рукой считает огромной ошибкой. Не курил сегодня, зато уже вторую чашку кофе сварил. И для нее тоже, хоть Аля и первую еще не допила.
И вот рассказывать начал… Но тоже так, будто мыслями далеко сейчас, прикидывает, рассчитывает что-то, чего ей не озвучил.
Потому и она невольно замкнулась, не понимая, что происходит и как реагировать.
Правда, чего нельзя было отрицать, так это того, что физически ее Дред к себе прижимал так же охотно и тесно. Буквально удерживал, даже когда она пыталась отойти, чтобы взять что-то. Вжимал в себя, в волосы то и дело лицом зарывался.
Не позволил ей и сейчас вдалеке находиться, потянул с собой к плите. Но при этом же в глубине сознания, словно непроницаемую стеклянную стену выставил. И Алина ощущает ту, а пробиться не может. И разобраться в причинах – не в состоянии, а при этом же еще и проанализировать надо то, что он рассказывает…
Точно же половину, если не больше, утаивает! Почему-то уверена была. Правда, сложно претензии выставлять, Дред и так был с ней гораздо более откровенен, чем кто-либо еще в этой ситуации.
– Я уеду в обед, вернусь, когда все закончится и отвезу тебя в управление. Мне слово дали, что тебя восстановят в звании и должности, да и в жизни… – он как-то непонятно замолчал, сделал глоток кофе, посмотрел на нее через край чашки. – Сейчас же, небось, по всем реестрам мертвой значишься? – добавил, медленно глотнув напиток.
Она прям видела это движение мужского горла. Тягучее, протяжное…
Но Алину в этих словах иное зацепило, причем так, что аж подкинуло, хоть и знала уже, что с ним лучше невозмутимый настрой держать. Вот только как, когда тут такое заявляют?!
– Я не собираюсь тут сидеть и ждать, пока ты куда-то уедешь и будешь что-то делать для решения наших проблем! – вроде и со справедливой претензией, но так, чтоб это истерику не стало напоминать, попыталась высказать возражение.
– Аля, тебя туда все равно никто не пустит, это операция спецназа, к которому ты точно не относишься, – одним глотком допив кофе, как-то жестко отрезал, будто вообще не допускал ее права здесь спорить.
– А ты к этому спецназу каким боком? – с сарказмом, потому как ее ущемило, чего уж там, ввернула Алина, скрестив руки на груди и отступив на два шага назад.
Он просто-таки впился в нее своим ледяным взглядом! Только холода там сейчас не было, полыхнуло прям! Рассердился? Нет… иное что-то. Но будто еще больше подобрался весь.
– А у меня есть свои специфические умения, которые и спецназу понадобились, как видишь, – ответил, спустя минуты три молчания.
И Аля отвернулась – меньше всего хотелось про эти его «умения» вспоминать.
Глава 42
Выходить с таким настроением на любое задание было верхом глупости. А уж соваться с тем, что, возможно, кто-то меланхолией назвал бы, туда, где в любой момент можно пулю словить – чистой воды идиотизм! Но с ним впервые случилось подобное, вот и не мог понять, как быстро себя в боевой режим привести, отодвинув пока мысли об Але чуть в сторону. Ощущение, будто она так полно его разум захватила, да и не только, что это уже просто невыполнимая миссия.
Как профессионал, Дима понимал – чревато, опасно. Больше того, не только себя же может подставить, всю группу.
Собственно, Дима, вообще, никогда не являлся человеком настроения. Мало того, не поверил бы, начни ему кто-то рассказывать, что нечто настолько не физическое и нематериальное способно повлиять и на его восприятие ситуации, и на то, мать его так (!), что мозги не в состоянии в кучу собрать! Это рождало нетипичное и несвойственное ему раздражение, грозящее существенно повлиять на сосредоточенность… и на местоположение тех самых расслабившихся мозгов!
Того и гляди, вышибленными на стенку окажутся!
Романенко точно не был из тех, кого играючи взять можно. Да и рядом притон, поди угадай: затаятся вышибалы, решив не вмешиваться, или посчитают, что на них облава, и сами в гущу замеса кинутся?
А у них ограниченные ресурсы из-за того, что никакой огласки быть не должно, да и быстро все же организовывали. Когда объект среди своих, и сроки, и масштабы стараешься сократить, чтоб не просочилось никуда, не узнали, не предупредили. В таком раскладе что угодно в любую секунду не в ту степь свернуть может. Нужна предельная концентрация и собранность. А Дима…
Черт! Вот уж не думал!.. Но сейчас, когда они, собравшись в салоне бусика, согласовывали последние детали и сверяли основные моменты операции, все мысли Димы крутились только вокруг Али. Нехорошо они утром разошлись… Точнее, она-то там, в доме осталась. И Дима буквально каждым нервом ощутил, насколько Алину задела эта отстранённость и «невключенность» в происходящее.
Его девочка явно предпочла бы сама в гущу событий кинуться, участвовать в операции со всеми, еще и спину Димы прикрыв… Не то чтобы он мог позволить ей подобное, хоть и проняло капитально, продрав аорту… Но не место ей там! И не только потому, что, оказывается, натурально боялся за Алину, блин!
Возможно, впервые в жизни в полной мере ощутил это отвратное, изгладывающее и вымораживающее чувство за грудиной во всех оттенках и нюансах! Иронично…
За себя никогда не боялся. То есть, была всегда разумная осторожность и четкое понимание риска, на который стоит идти, а какой явно лишний и неразумный. Никогда не куражился от опасности и не ловил в этом кайф, всегда холодная голова и четкое обоснование логики. А тут…
Иррациональность полная! Ведь знал, что не допустит ее появления здесь. Головой хорошо понимал, что тот же Гутник не возьмет Алину на операцию, как ни крути, подготовка не та. А все равно, стоило только представить, что она на линии огня или на прицеле у Романенко окажется, – изнутри поднималась, накрывая с головой, дикая, не поддающаяся его контролю, лавина страха, гнева и протеста! Яростное желание ни за что в мире не допустить и вероятности подобного.
Наверно, настолько непривычная реакция подкреплялась еще и тем, что Дима досконально изучил запись расстрела с камер участка полиции. Предполагал, что те планировалось уничтожить нападающими, но и этим намерениям в некотором роде Алина помешала. Из-за нее майор замешкался, а потом…
Так или иначе, сейчас, стоило Диме вспомнить (а на память он никогда не жаловался) все то, что раз десять просматривал тогда, если не больше… Еще же, бл*, даже не понимая, кем станет для него эта девушка!.. Или сразу понял, потому и выжгло низводимый след на подкорке? Не в состоянии выбросить из головы…
Интуиция сработала моментально, а вот до тех самых мозгов с непривычки долго доходило?.. Как бы там ни было, изнутри просто разрывало безумной смесью настолько насыщенных эмоций, вообще неприятных, что обновлять опыт не хотелось аж никак.
Кроме того, существовал еще и момент с безопасностью и легендой остальных агентов, да и его тоже. Хотя вчера Дима чуть не послал все далеким лесом и не рубанул правду!..
Аля так близко подобралась… И как же сильно ему хотелось снять все вопросы. Да и себя… (чего уж там!) обелить в ее глазах, да. Убрать все те «призрачные» преграды, которые же Але точно непробиваемой бетонной стеной видятся. Да только…
Ладно, Дима никогда не являлся специалистом в таких отношениях. Да и, в принципе, в любых человеческих контактах, подразумевающих открытость, доверие и потребность в партнере. А учиться точно надо, потому как отпускать Алю он никуда не готов. Только вот разобраться с этим можно и потом.
А пока выкинуть пора из головы весь этот шум, сосредоточиться на задаче, взять босса… Дальше им займутся в отделе внутренних расследований. Эти точно сумеют и до наперсников докопаться, и Максима заставить сдать, основного виновного в нападении, все еще затаившегося где-то; угрожающего безопасности Али самим фактом своего существования.
И вот тогда, когда чисто выполнит свою часть работы, Дима и по чести, и по совести будет право иметь все рассказать… Ну и ее заграбастать со всеми потрохами в единоличное обладание. Не примет ни единого аргумента против. Вот так вот!
С его точки зрения, напоминало чертовски хороший план со значительным вознаграждением по итогу. А это, ни х*ра себе, какой стимул сейчас быстро и чисто отработать. Так что пора прекращать наматывать сопли на кулак, пусть никто из ребят и не понял его внутреннего разброда, к счастью, и по максимуму включаться в ситуацию!
Уже когда расходились на позиции, черт знает, что дернуло остановить Евгения. Та самая чуйка? Или просто опыта до хр*на, и понимает, что невозможно абсолютно все предугадать. Особенно в боевом задании. Никто не исключит случайность…
Вот и толкнуло что-то изнутри. Не на прогулку пошли все же, и задача Димы, да и долг перед Алей, – учитывать все варианты, что бы там сам не считал и прогноз ни говорил.
– Да? – кажется, не до конца понимая, зачем Дима его дернул и чего хочет, обернулся приятель.
Они оказались чуть в стороне, остальные дальше прошли. И времени же нет, все распланировано, утекающие секунды торопят, а Дима стоит, смотрит, взвешивая то, что только что необдуманным импульсом полыхнуло в голове, и никак заставить себя сказать не может. А все равно, как ни скрипели бы зубы от одной мысли, чтоб ее еще кому-то доверить, все продумать обязан.
Вытащил сигарету, пять минут у них еще точно есть.
– Будешь? – протянул пачку и Женьке.
Тот, явно же тоже уловив напряжение, что Дмитрий излучал, кивнул, взял одну, подождав, когда зажигалку достанет.
– Если вдруг что… Черт знает, как Романенко себя поведет. И… Сам знаешь, как оно бывает, – не озвучивая словами, все-таки принудил себя Дмитрий. Выходило как-то паршиво, рвано.
Тут они все в чем-то суеверные были, как ни крути. Лучше промолчать, и так не тупой Женька, понял. А Дима взглядом улицу обвел, не столько бдительность проявляя, сколько убеждая себя в верности принимаемого решения.
– Моя машина в двух кварталах отсюда. Коричневый «Рено дастер». Там есть адрес в бардачке. Алина сидит в доме, – отрывисто и с ощутимым усилием вытолкнул из себя вместе с клубами сигаретного дыма, показалось.
Не смотрел прямо на друга, но заметил, как тот вскинул голову, вглядываясь, сам затяжкой явную растерянность прикрывая. Нервно дернулся, стряхнув пепел на себя.
– Давай, без крайних вариантов, – попытался рассмеяться Женя, но просто-таки резало ухо принужденностью и наигранностью. А еще очень заметна стала вдруг проявившаяся в мелких движениях тревога. – Ты хоть мудак и конкретный, да и тот еще начальник, но я как-то к тебе по жизни привык, – приятель вновь стряхнул пепел, теперь аккуратней.
Но из-за этого стала еще больше заметна его вспыхнувшая нервозность.
– Ты меня услышал, – вместо того, чтоб перевести в шутку, Дима как черту подвел. Бросил недокуренную сигарету под ноги, затушив резким движением ботинка.
Они не в цирк тут собрались, хотя клоуны сейчас точно появятся, как и «звери»… И сколько бы за спиной подобных операций ни было, никто не мог гарантировать, что новая не станет последней. И, так и не придушив до конца несвойственную себе какофонию порывов, хлопнул Женьку по плечу перед тем, как на свою позицию уйти.
Глава 43
Как в воду глядел, если честно…
Романенко не собирался даваться живым, похоже. Или же решил как можно больше на тот свет отправить тех, кто за ним пришли. Паскуда же! Не дебил и хорошо понимал, моментально просек, что им живым нужен, чтобы сдать посредников, заказчиков и тех, кто с ним такую вот сеть «решал от закона» раскинул.
Тихо все сделать не получилось. Впрочем, никто из них, если уж на чистоту говорить, на идеальный вариант и не рассчитывал. В жизни тот случался куда реже, чем у теоретиков.
Да и босс, судя по всему, вновь выпившим был, хоть и не так набрался, как перед их последней встречей. Нервничал? Ощущал, что вокруг сужается кольцо? Вполне вероятно, чуйка и у него должна была бы хорошо работать. Но явно утратил из-за этого внутренний тормоз.
Они выдвинулись, стоило Романенко до машины дойти. Но и тот моментально ствол вытащил, начал отстреливаться. Четко ж понимал, мудак, что его с поличным возьмут: на руках деньги, маршрут известен, очевидно, раз ждали, как и то, с какой целью он шлялся по этим притонам…
В некоторой степени делало приемлемым ситуацию то, что в плане меткости бывший командир уступал Диме капитально. Или руки у Романенко сильно дрожали, х*р знает. Да только ж им не просто его надо устранить! Живым взять, еще и так, чтоб говорить и мыслить был способен!.. И это конкретно осложняло задачу.
А у Димы, как назло, дебильная позиция: машина перекрывает часть поля. Или же Романенко, пусть и пьяный, очень грамотно обстановку использует…
Давит, прессует ясное понимание, что вариантов нет, – надо менять локацию.
Рванул, пригнувшись, жестом показывая остальным, куда направился. Ребята поняли, поддержали, отвлекая на себя внимание. Конечно, просто так палить – тоже паршивый вариант, но все же ему помогло… Подобрался, благодаря этому, близко, одна машина до припаркованного авто Романенко. На корточках, не поднимая голову из-за корпуса автомобиля, обошел… Вот тут босс и обернулся, точно тот самый зверь, о которых Дима недавно думал, угрозу уловив.
На долю секунды застыли оба, глядя глаза в глаза и пытаясь просчитать действия другого. И шикарная же позиция, елки-палки! Но нельзя Романенко убивать – прям напоминать себе приходится. Быстро сместил прицел, нажал на курок, в рабочую руку целясь. По периферии сюда броском остальные ребята подтягивались.
Выстрел…
Только и босс выстрелить успел в последний раз до того, как заорал, выпустив оружие из повисшей руки. А Романенко-то ничего не сдерживало…
Хорошо, что Дима в жилете, конечно… Только, бл*! До чего же больно!.. Привалился к машине, у которой сидел, со свистом выдохнув. Левое плечо огнем горело!..
Ага, понимал, почему Романенко так орет, хотя тому ж еще парни и руки выкручивали, упаковывая уже в наручники. Повалили бывшего сослуживца мордой в мокрый асфальт…
А у Димы, наоборот, будто перекрыло глотку, легкие сдавив с какой-то радости. Разум куда-то уплывает, потемнело в глазах с чего-то. Но уже можно на секунду отключиться, вроде потащили того к бусику, увидел…
Сейчас выдохнет, посидит две минуты. И за Алей поедет…
Что-то точно пошло не так, как они планировали. Алина была еще достаточно адекватной, чтобы анализировать. И при этом ее бил настолько иррациональный ужас, такой страх изводил, какого в жизни не ощущала еще! Будто вновь на полу в родном отделении! Только непонятная, пудовая тяжесть в груди, и кого бояться нужно, неясно. Еще глубже ужас.
На улице ночь – Дред давно должен был вернуться. И если его не было… значит план, как нередко случалось, покатился в бездну. А она места себе найти не может, носится по кухне из угла в угол, выпив уже пятую, кажется, чашку кофе (что тоже, конечно, спокойствия не добавляло), и заламывает руки… Потому что до холодного, липкого пота за него боится! Не о себе волнуется, не о том, как выбираться станет, если с Дредом случится что-то… Вообще, ни одной мысли об этом!
Он не отвечал на сообщения… И это разрушало внутри некую неосознаваемую до того опору, заставляло чувствовать себя беспомощной и бессильной.
Какая-то полубессознательная попытка молиться, хоть ни единой молитвы толком и не знает… Путаются мысли, обрывки строчек и фраз в голове цепляются, пытаясь сложиться хоть во что-то приемлемое, что обращением к небу может засчитаться. Только вот, поди разбери, сработает ли такая «молитва»?.. И с каждой убежавшей минутой, с каждым следующим часом, новой звездой, появляющейся на чернеющем небе, лишь сильнее накрывает горьким осознанием – ничего хорошего не предстоит.
В груди холод застыл такой, как в льдистых глазах Дреда чудился поначалу.
Странно, никогда ни суеверной не была, ни подверженной панике, а теперь… Видно, просто не проникал до него никто так глубоко в суть ее естества, не становился за короткий промежуток времени настолько важным и близким, как этот ехидный, замкнутый и такой необходимый для нее мужчина! Сейчас даже то, чем он занимался, не играло для Алины никакой роли!
Только бы живым вернулся. Только бы с ним ничего не случилось…
Звук подъехавшего к воротам авто заставил застыть посреди кухни. Напряженно замерла, леденея внутри еще больше. И ни единой хорошей мысли. Потому что, могла поспорить, заглушили не тот двигатель, который был в машине Дреда. Вот с чего? Не механик же совсем. Но иначе работало, цапнуло, обратила внимание. Уверена, что не их авто…
Только кто тогда?.. Бесшумно, крадучись, выскользнула на улицу, внимательно следя за калиткой и крепко сжимая все тот же бессменный нож, свое единственное оружие.
– Алина? – очевидно, понимая, что не стоит тихо появляться, закричал тот, кто приехал. Мужской голос гулко разнесся по тихой улице частного сектора. – Это я – Евгений.
Она узнала по голосу. Но, будь оно все проклято! Этого агента она точно не ждала, хотя ему и можно доверять было, со слов Дреда… Но где сам Дред?! Где ее мужчина?!
Жгучая игла вонзилась в висок будто бы, растеклась по лбу давящей болью.
Появление Евгения не могло сулить ничего доброго. Потому как они с Дредом такой вариант даже не обсуждали.
– Алина! Я приехал забрать вас, откройте, пожалуйста. Ключей у меня нет. Только адрес оставил… Дред, – Евгений очень осторожно постучал по металлу. То ли не был уверен, что его услышат, то ли, наоборот, не хотел грохотом лишнее внимание привлечь.
А она не специально молчит. Не может просто сказать ничего – горло спазмом свело, как немая.
Повисла пауза. Евгений с той стороны тоже молчит. Доносятся какие-то звуки, словно переминается с ноги на ногу. Может, пытается открыть-таки калитку? Наклонился? Изучает замок?
Подошла со своей стороны, разрываемая сомнениями и страхом… предчувствием того, что ей точно не понравятся новости.
– Алина? – наверное, он тоже услышал ее шаги, вновь окликнул. – Не бойтесь, я один, со мной никого больше. Дред попросил вас забрать, когда все закончится… Откройте, пожалуйста.
У нее не то чтобы имелся большой разброс вариантов. Если пришли ее устранить и Евгений не один, наверняка окружили участок и это все только для отвлечения внимания. В таком случае, уже достанут, не убежит отсюда, у нее и оружия толком нет.
И все же Дред ему верил. Возможно, именно потому, что сама стала доверять мнению и словам своего мужчины за эти дни, Аля протянула свободную руку и открыла замок, распахнув калитку. Петли не скрипели, Дред хорошо за этим следил.
Евгений стоял на улице один. В полутьме далекого фонаря сложно было нормально рассмотреть его лицо. Но пистолет на нее никто не направлял – уже счастье.
– Где он? Где Дред?! – первое, что спросила, буквально проталкивая слова сквозь горло.
По правде сказать, этот вопрос интересовал ее больше всего остального! Даже собственная судьба сейчас отошла на второй план.
Евгений будто ровнее спину вытянул, вскинулся, уже воздух набрал, чтобы ответить… И тут на нее прямо глянул. Мгновенно, как сдулся весь, сник. Почему-то переступил с ноги на ногу, словно растерянно, что ли… Потянулся куда-то в карман. Алина напряглась, но Евгений пачку сигарет вытащил. И молчал, пока не прикурил и не сделал первую затяжку.
Ей категорически не понравилась такая реакция! Та точно не могла означать ничего хорошего!
– Где Дред? – повторила требовательно, так и стоя в проеме калитки: и сама не выходила, и Евгения не впускала во двор. Не осознавая, нож вперед выставила.
Агент глянул на тот, но не предпринял попытку выбить, да и с места не двигался.
– Все пошло не совсем по плану, Алина, – выдохнув горький дым и словно горло прочистив, глянул на нее из-под бровей.
Тяжело, мрачно. И у Али сердце вдруг пропустило удар, замерев в груди. Сжала руки так, что пальцы заломило. Стоит, смотрит на умолкнувшего посреди фразы Евгения, ждет, пока опять затянется.
– Он погиб… Я отвезу вас в управление. Надо восстановить документы и закончить формальности. С родными встретиться сможете… – так, будто пытался замаскировать то ужасное, что сказал первым, вдруг торопливо, без пауз начал перечислять Евгений.
Но она его даже не услышала толком. В голове зашумело, заложив уши. Ничего после «погиб» не восприняла. Рука безвольно повисла, выронив нож.
Быть этого не могло! Просто НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!
ОН обещал ей, что вернётся! Слово дал. Клятву… И все рассказать о себе обещал тоже! Имя… Господи! Аля даже не знала его настоящего имени! Он клялся, что назовет то!
Не мог он умереть!..
Взрыв боли! Изнутри словно все выжгло, полыхнув, разорвав в груди, как снарядом. Кажется, покачнулась. Ухватилась невольно за столб, на котором калитка висела.
– Алина?! Все нормально? – Евгений двинулся к ней, бросив сигарету на землю, не затушив.
А она вскинула голову, стоит, смотрит на агента… В голове просто вибрировало криком, каким-то диким, глубинным стоном. Но сквозь стиснутые до ломоты, до боли зубы ни звука не вырвалось. Только зажмурилась, мотнув головой, словно этим жестом отрицала, отметала все, что Евгений пытался ей донести. И молчит. Опять накрыло беззвучным пологом словно бы…
Он НЕ мог погибнуть! Не мог… Она отказывалась в это верить! Слишком много Дред ей еще должен, а он точно не из тех людей, кто долги оставляет или предает доверие, разве не так?..
– Алина? – Евгений все же переступил условную линию, зашел во двор, будто подхватить ее собираясь.
Только Але от одной мысли о чужом прикосновении тошно до омерзения вдруг. Видно, навек Дред выжег на каждой ее клетке свою метку и след, свое требование доверия и принадлежности. Ничьих касаний больше чувствовать не хочет…
«Не мог он погибнуть!», – бьется внутри, как той самой молитвой, которую никак весь день сложить в голове не могла.
Да и рисковал бы Дред собой ради управления? С чего бы?!
Но тут в этой звенящей какофонии мелькнула опустошающая мысль: «А ради нее? Рисковал бы ради Алины?.. Что ему условием поставили, участвовать в операции уговорив?..»
И как будто что-то оборвалось внутри, затопив грудь почти физической болью. Он ведь не раз уже именно это и делал…
