Текст книги "Семь звезд (СИ)"

Автор книги: Ольга Сурмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Такой же, как все

– Макс. – Дэлл опустила глаза. – Знаешь. Мне… приятно. Сын миллиардера признается мне в чувствах. – Она грустно улыбнулась, хотя губы дрожали. – Но ты… ты извини. Не думаю, что у нас есть будущее. И потом, мое сердце занято. Если бы было свободно, может, стоило попробовать, а так… ты хороший. Правда. Красивый, сильный, и все такое. Ты сам знаешь, у тебя есть зеркало. Но ты точно не мужчина моей жизни. Прости.

Он едва не раскрыл рот. То ли от шока, то ли от ярости. Мало того что он, Грегораст младший предлагает ей свою любовь, так еще и… прямо за ним тянется шлейф невменяемой роскоши и достатка. Хотя бы за это с можно, нет, с ним нужно было встречаться, даже дура должна была это понимать. Разве нет?

– Ты меня во френдзону решила засунуть? – Бледными губами пробормотал он. – Серьезно?

– Почему все с таким пренебрежением говорят слово «френдзона»? – Аронст опустила руки и сжала кулаки. – Между прочим дружба – дорогого стоит. Дружба, в каком-то роде, ценнее чувств. Чувства – это гормоны, это пройдет. Это когда тебя тянет к человеку физически. А дружба… когда ты понимаешь, что с человеком классно и без этого всего. Когда здорово без секса, просто как с собеседником. За чашкой кофе, или стаканом виски, не важно. Так что… ты классный, Макс, я хочу с тобой дружить. В самом деле дружить, а не делать вид, что мы друзья, чтобы называть случайный секс сексом по-дружбе.

Любое влечение имеет срок годности. Когда оно заканчивается – прекрасный принц может выставить любовницу за порог, если она не из одной касты с ним. С дружбой же все по-другому. При частом общении моральный комфорт с человеком может не иметь срока давности. Так что с прекрасным принцем лучше дружить, нежели набиваться ему в принцессы.

– Изящный способ отшить еще раз. Да уж. – Парень чуть наклонился, в его глазах сверкнуло нечто странное. Ненормальное. – Я тоже не против дружить, конечно. Только с поцелуями. С сексом. Это принципиально. Да, с человеком может быть хорошо и «без этого всего», но с «этим» еще лучше. Тебе самой разве не нравилось чувство, что в тебя кончают? Не нравилось, когда тянут за соски, мнут задницу? – Он пугающе прищурился.

– Циничный пошляк. – Дэлл поджала губы. – Я сказала, я не буду. Что тебе еще нужно?

– Будешь. – Грегораст злостно вытаращил глаза. Казалось, молодой человек постепенно трескался, постепенно терял терпение. – Ты будешь, я достаточно перед тобой наунижался.

– Не. Буду. – Девушка прищурилась. – Не хочешь дружить – черт с ним, но спать с тобой просто потому, что ты потребовал, я не буду.

Он чувствовал, как начинало дергаться нижнее веко. Хотелось сейчас схватить её за лицо. Сжать. Поставить перед собой на колени и сказать, что она будет. Обыкновенная, посредственная, неинтересная Миннесотка, с самой посредственной на свете внешностью и посредственной фигурой. Хотелось сказать, что он сделал одолжение ей тем сексом на пляже, просто сейчас нужно повторить. Просто потому что… нужно. Нужно, и все тут.

Однако сейчас на него из темноты смотрело, как минимум, три стеклянных глаза скрытых камер. Тогда, в туалете клуба ему было почти плевать на это, но сейчас… Макс слишком много труда вложил в эту ночь, чтобы просто вырезать её с камер. Шоу… должно продолжаться.

– Я тебя люблю. – Едва не сквозь зубы повторил он, безотрывно глядя сквозь ночь на мягкие влажные губы. – Хочешь, я дам тебе денег, чтобы ты провела со мной ночь? Много денег. Не отнекивайся, тебе понравилось в прошлый раз. Так почему бы не сделать это снова? Хотя бы… из выгоды. Я хочу тебя.

Она поперхнулась. Дыхание учащалось, хотелось отступить, но ноги ощущали широкую кровать прямо позади. Он это сейчас серьезно? Грегораст ей предлагает… деньги за секс?

С одной стороны, можно дать ему пощечину за это предложение, развернуться и уйти. С другой… они уже спали вместе, кроме того, Аронст вечно не хватало денег. Иногда девушка подрабатывала, иногда ела овощи с маминой фермы. И плевать на эту бедность, ничто не стоило акта проституции. Ничто не сможет компенсировать боль ночи с чужим мужчиной. Ничто, кроме одного.

Чувств. Сейчас ей предлагал деньги за секс тот, рядом с кем неустанно колотилось её крошечное сердечко. Кому она сейчас не говорила правду, а перед кем старательно отрабатывала актерский дар. Потому что он типичный мажор. Потому что он такой же как все. Тот, на кого нельзя рассчитывать, тот, кто позволяет лезть себе в трусы красивым и статусным девушкам. Пошлый. Порочный. «Любовь» для него – вспыхнутое, как лампочка, чувство. Поверхностное и возбуждающее, не более. Он такой же, как все. Не особенный.

Вот только знание этого факта чувств не убирало. Оно резало. От осознания его порочности хотелось заплакать. Ведь так хотелось верить, что он не такой, как другие. Так хотелось.

Парень видел сомнение в её глазах. Одно это сомнение сейчас было сродни комплименту. Молодой человек прищурился и медленно улыбнулся.

– Десять.

– Что «десять»? – Дэлл сжала зубы.

– Десять тысяч долларов. За одну ночь. Что скажешь?

Вновь сомнение. Ей в её однокомнатной халупе можно будет жить на эти деньги целый год. Кроме того. Прямо сейчас можно закрыть глаза и позволить. Позволить коснуться себя самым обжигающим на свете рукам. А потом… на рассвете забыть это. Навсегда оставить случайное воспоминание в этой каюте.

Она молчала. Зрачки беспорядочно носились по полу.

– Двадцать. – Его улыбка становилось все шире. Прогибал, продавливал. Не силой своей жуткой ауры и авторитета, так силой денег. Как и всегда.

– Макс. – Губы дрожали. Ладони потели, и девушка нервно вытерла их о футболку. – Я не думаю, что…

– Тридцать. – Он прищурился. – Подумай хорошо, я не буду поднимать цену до бесконечности. Тридцать тысяч долларов люди получают за год на неплохой работе. Вернешься в Миннесоту, будешь жить безбедно как минимум год.

В тот же момент её едва не прострелило. Аронст сжала кулаки, затем мрачно, отчужденно усмехнулась.

– Нет Макс, я – пас, спасибо.

– Что это за очередной строптивый выпад? – Прорычал тот. Улыбка превращалась в оскал.

– Я просто подумала, что не настолько люблю деньги, чтобы потом чувствовать чудовищное унижение. – Она подняла на него глаза. – Не поверишь, но не настолько. Деньги по жизни можно заработать. Да, в моем случае яхту я себе не куплю. И отдых тут, и даже крутое дизайнерское платье. Но за то потом я не буду чувствовать себя униженной и использованной. Деньги того не стоят. Чувство… что о тебя вытерли ноги может преследовать потом годами. Я на психотерапевта потрачу больше, чем сейчас заработаю.

Грегораст вновь гневно раскрыл глаза. Деревенская дура из Миннесоты отказывается унижаться, даже за деньги. А вот он сделал это пару минут назад. Сказал «люблю», когда хотел поставить перед собой на колени. Сейчас это бесило едва не до дрожи. Дура не прогибалась. И прямо сейчас он не мог с этим ничего сделать.

Она опустила глаза. Почти сломал. Почти согласилась. Если бы не одна скользкая, случайная фраза: «вернешься в Миннесоту, будешь жить безбедно как минимум год».

Это говорит ей тот, кто пару минут назад признавался в любви? То есть… его любовь строго датируется месяцем, который Дэлл проведет здесь, и не более? Судя по всему, Грегораст, в таком случае, планировал с ней «высокие» отношения. «Я не на помойке себя нашла, чтобы сознательно становиться развлечением для сынка очередного магната».

Да, Аронст хотела хорошей жизни. Она мечтала о ней. Но не такой ценой.

Он тяжело дышал. Сжимал кулаки, потом расслаблялся, потом вновь их сжимал. В зрачках одна за другой танцевали эмоции негодования, ненависти, похоти. Парень так и не отрывал глаз от мягких влажных губ. Медленно поднял руку, после чего осторожно, едва ощутимо провел по ним большим пальцем.

– Знаешь, Дэлл. – Тихо чеканил Макс. – До этого дня мне нравилось чувствовать эмоции. Любые. Я не боюсь потерять людей, не боюсь сказать лишнего. Не боюсь… сделать что-нибудь не так, потому что все покупается, и все продается, вопрос в цене. Обижу? Значит, откуплюсь. Разочарую? Тоже откуплюсь. Найду, чем. – В глазах сверкнуло нечто жуткое. – Так что когда ты не пришла ко мне в уборную… я ощущал азарт. Сперва. Потом взбесился. Теперь я тебя практически ненавижу. – Он надавил на девичьи губы и коснулся ровных передних зубов. – Ненавижу. Ты должна была спустить мне это с рук. Тот танец. Не за извинение, так за чувства. не за чувства, так за деньги. Какого хера сейчас происходит? Какого хера бедная девочка из Миннесоты заставляет меня чувствовать полным идиотом? – Молодой человек навис над своей гостьей, и та ощутила плечами касание длинных прядей волос. – Мне теперь хочется посмотреть на твоего необыкновенного из университета. Я же лучше, я знаю. И ты это… должна знать, у тебя же есть глаза. Иначе бы ты не пришла на пляж в тот вечер. – Губы исказила слабая ухмылка.

– Необычно видеть тебя искренним. – Она проглотила ком. – Ты перестал ломать комедию про любовь. Спасибо.

– Ломать комедию? Дура. – Рука скользнула вниз и сжала подбородок.

Он резко наклонился, касаясь её губ своими. Аронст раскрыла глаза, попыталась попятиться, но едва не упала спиной на кровать. Сердце так громко стучало в ушах, что дышать становилось сложно. По спине полз холод, пальцы на руках дрожали. Сжимает щеки, лезет языком в рот. Его надо оттолкнуть, но тело словно оцепенело. Поцелуй можно считать предательством себя? Она не знала. Но надеялась сторговаться с совестью, как только выйдет выкрутиться из его рук и сбежать отсюда. Мужская ладонь гладила спину, продолжала задирать футболку.

Ему должно стать легче, оттого что в его признание не поверили, вот только не становилось. Теперь от этого тоже было злостно, и хотелось, чтобы поверила. Он говорит такие слова, а она называет их комедией?

– Я тебя ненавижу. Параноидальная самоуверенная дура. Стал бы я с тобой возиться, если бы мне было насрать? Не стал бы. Считай мой стояк сегодня любовью, это почти что правда. – Грегораст оторвался от чужих губ, затем вновь в них впился.

Сейчас ему было плевать на камеры, он даже о них забыл. Ему нравилось чувствовать эмоции, но только не такие. Не тогда, когда его отшивают. Это злило, царапало, обескураживало. Что с этим делать? Развернуться и уйти теперь не получалось.

А вот целоваться нравилось. Кусать губы, потом резко отрываться, наклоняться и оставлять засосы на бледной коже тонкой шеи. Пусть ходит меченная, пусть оправдывается. Что любит, якобы, одного, а бордовые пятна скрывает от другого. От него. Потом будет говорить, что любит кого-то там, а трахается с ним. Что думает о ком-то еще, а сосет все равно ему.

Ему.

– Я люблю тебя. – Вдруг вновь сказал парень, оторвавшись от шеи. Стеклянные глаза таращились на спутанные мягкие волосы, на бледную мочку уха. – Так, как умею. Иди ко мне.

Так, как умел. Коротко, жарко, импульсивно. Тяжело, жестоко, вожделенно. Он не отказывал себе в чувствах, не пытался их смягчить или обернуть в нежность. Так, как умел. Ненормально.

За окном раздавался шум ветра, о борт плескалась вода. Дэлл так и не могла заставить себя сделать хоть шаг. Ни навстречу, ни… в сторону.

– Макс. Прости. – Прошептала она. – Я все равно не буду с тобой спать. В том смысле, в котором ты хочешь. Но… можем просто поспать. Просто побыть вдвоем, как друзья. Знаю, как ты к этому относишься, но все равно.

– Дура. – В очередной раз с хриплой усмешкой сказал Грегораст и раздраженно покачал головой. – Ненавижу тебя. И хочу поцеловать. Снова.

– Если ты сейчас не остановишься, дружбы не будет. – Аронст сжала кулаки. – Я просто уйду, и больше не подойду к тебе. Прошу. Не надо.

Он замер. Злостно сжал зубы, сквозь тьму уставившись на испуганный женский силуэт. Терпеть стояк уже становилось больно, но последние слова здорово осадили. Да, можно на них наплевать. Можно схватить её сейчас за голые ягодицы, притянуть к себе, и заставить ощутить свой член влажным стыком половых губ. Тереться, заставить стонать, а потом… сделать это. Повалить на кровать, развести в стороны ноги, и просто сделать. Расслабиться, оторваться. Несколько раз кончить, возможно даже в разные отверстия. Во все, которые посмеют попасться на глаза.

Но. Что если она в самом деле после этого больше к нему не подойдет? Что если замкнется в себе, станет избегать? Шоу не будет. Ничего не будет. И, почему-то, сейчас было нервенно об этом думать. Макс, сжав кулаки, твердил себе, что нужно слушать нужды шоу. Нужды… его персональной сцены. Но нервозность вызывал сам факт угрозы отдаления, как бы злостно не было это признавать.

– Значит, поспим вместе? – С кривой усмешкой спросил он. – Будешь лежать у меня на груди, или на руке?

– Спина к спине. – Тут же ответила Дэлл, уставившись на пол. – Не надо чересчур интимно.

– Да уж. – Грегораст вновь хрипло усмехнулся и отошел на шаг назад. Во взгляде все еще мешались импульсивная злость, фантомная ревность. Похоть. Желание прижать. – Ложись. Отворачивайся. Но я сам отворачиваться не буду. Знай.

Она покосилась на тяжелое одеяло. Идти к лежакам у бассейна все-таки не хотелось, особенно если вспомнить, что мажоры, скорее всего, все еще там. Да, всю ночь придется слушать стуки собственного сердца, но это лучше, чем там. И с ним, в целом, лучше, чем одной. Несмотря на его похоть.

* * *

– А ты великолепный актер, Макс. – Бубнил Генрих, раз за разом пересматривая куски новой серии. – Как ты ей… любовь, и все прочее. Люблю, ненавижу, дружба. Народ пищит от восторга, про вас с Миннесотой уже фанфики пишут. Вышло прям… прям заебись.

– Да. Еще бы. – Тот как-то скупо ухмыльнулся себе под нос, хотя взгляд был каким-то странным. Отчужденным. В какой-то момент даже стал нервным. – Моя задача – устроить шоу. И ваша тоже. – Бледные пальцы неустанно постукивали по поверхности стола перед монитором.

– Ну, вчера все прошло гладко, она легко поверила, что мы все рехнулись, разом. – Парень тяжело закатил глаза. – Забавный план был, все равно, я даже не думал, что так круто выйдет в итоге. Жаль не дошло до секса. Она спит у тебя, да? Что у нас сегодня?

– Плаваем в океане. – Грегораст вздохнул. – Миннесотка тонет, я её спасаю. Потом ночь «любви», где я опять буду как несчастный герой, а она – влюбленная дева Мария. Влюбленная не в меня. – Он закатил глаза. – Которая хочет спать только с объектом своих чувств, как в сказках.

Последние слова парень говорил с нескрываемой иронией. Его невероятно раздражал тот факт, что она в самом деле о ком-то грезила, даже после всего. Бесил до оскомины. До нервной тошноты. И заставить её на себя посмотреть пока что не получалось.

Правда, теперь это было основной целью. Всю ночь девушка отодвигалась от него все дальше, а он придвигал ближе, с раздражением вспоминая, что на них смотрят камеры. Теперь их наличие даже раздражало, но что уж теперь. Теперь, если он поведет себя как рыцарь, эта серия взорвала бы зрителям головы. И… она взорвала. Хотя оставался легкий осадок, чувство, словно, может, этого того не стоило. Возьми он свое силой ночью – сейчас было бы несравненно лучше и легче.

– Слушай, по ходу все выгорит. – Задумчиво пробубнил Готье и откинулся на кровати широкой каюты. – Охуенно. Отец, наконец, завалит и отъебется от нас. Ива своему бате тоже долги выплатит. Слушай. – Внезапно парень оживился. – А тебе самому… зачем вся эта дичь понадобилась? На тебя, вроде, никто не давит. Твой батя вообще откинулся три месяца назад, как основательно вступишь в наследство – вообще король мира. Делай что душа пожелает. Тебя никто не прессует, в отличии от нас.

Макс заметно напрягся, услышав этот вопрос. Прищурился, стиснул зубы, поджал губы, но тут же выдавил из себя вежливую улыбку.

– Да. Теперь… моему бизнесу требуется реорганизация. Люди больше не смотрят ТВ, мой отец отказывался это признавать, в итоге мы невменяемо отстали от конкурентов. К счастью теперь все в моих руках. – Он брезгливо зажмурился. – Каналы, радио, новостные инфосегменты… все это быстро уходит в прошлое. Сейчас люди платят деньги Нетфликсу, чтобы хорошо провести время, а могли бы платить мне. Должны платить мне.

– А. Ну. Понятно. – Генрих вежливо улыбнулся.

Он еще с этим не столкнулся. Его отец был живее всех живых, и сам принимал все решения, при этом основательно наседая на своих сыновей. Те должны были либо подчиниться, либо попрощаться с автомобилями, деньгами, кутежом. Близнецов невероятно бесил такой расклад, но никто из них не мог адекватно сепарироваться от семьи в двадцать один год. Слишком уж велика была власть денег этой семьи. Однако, жажда сепарации никуда не делась. Простой заработок от участия в шоу казался золотой возможностью на какое-то время забыть лицо ненавистного отца.

У всех у них были причины делать то, что они делали. Тереза очень хотела угодить подруге, Иве, и у нее попросту не хватило бы смелости отказать Максу в просьбе содействовать. Измученное вторыми ролями эго Стэна хотело славы и признания, ведь друзья редко когда воспринимали его по-настоящему всерьез. А общаться с теми, кто воспринимал, парень не хотел. Они все будут беднее и менее влиятельны, чем он. «Пачкаться» о таких просто не хотелось.

* * *

Она стеклянными глазами смотрела в окно. Ушел, а Дэлл совсем не выспалась. Чувствовала себя разбитой, потому что полночи ощущала скольжение чужих рук по своей талии, тяжелое дыхание в ухо. Одеяло давило, солнечный свет резал глаза.

Все-таки сдержался. С одной стороны, от этого было легче, а с другой… она бы соврала, если б сказала, что не хотела продолжения. Что не хотела этих поцелуев, скольжения губ по бледной шее, болезненных синяков. Соврала бы, если б сказала, что не хотела снова увидеть его голым. Отказать, поставить границы, защитить честь… стоило огромных волевых трудов. А недопитый коктейль так и стоял на прикроватной тумбе.

Аронст медленно поднялась, глядя на босые ноги. Который день она не могла связаться с близкими, выхода в сеть, почему-то, не было. Даже если интернет появлялся, то какой-то очень избирательный. Мессенджеры не ставились, страницы постоянно висли, видео не загружались.

«Вернусь на берег – отнесу свой старый телефон в ремонт, хватит этого» – пробубнила девушка себе под нос и медленно поднялась.

Должно быть, купальник высох. Можно его надеть, выйти, начать опрашивать персонал яхты, в надежде найти ключ. Набравшись сил, Дэлл поднялась и потянулась. Все же, под утро она заснула и на ногах сейчас ощущала себя менее разбитой, нежели лёжа.

Между ног ощущалась слабая влага. Аронст нахмурилась, опустила руки и стала ощупывать ягодицы, растирать по внутренней стороне бедра светлую жидкость. «Вот же» – она тихо застонала и стыдливо зажмурилась. Утром, сквозь сон ощущалось какое-то странное объятие. Что-то горячее между теплой кожей, но этого было недостаточно, чтобы проснуться.

Он ухмылялся. Поджимал губы, резко, бесстыдно лапал, а ей казалось, что это сон. Казалось в особенности, когда она раскрыла глаза и увидела перед собой пустую пафосную каюту. «Давящий, рехнутый пошляк» – цедила Дэлл себе под нос, хотя лицо заливалось краской. Почему-то хотелось сделать вид, что она ничего не заметила. Что… сон был крепким, и никто никакие границы не нарушал.

«Так и поступлю» – бормотала она себе под нос, идя в душ. 'Такой же как все. Хочет, значит, берет, даже если делает вид, что нет. Такой же как все остальные плоды золотых элит.

Вплавь

На самом деле она вполне хорошо плавала. И даже в холодной воде, даже с легким обезвоживанием категорически не желала тонуть, чем вызывала буйное раздражение Грегораста и мрачные усмешки всех остальных. Под палящим летним солнцем, среди бурного океана, в соленой голубой толще Дэлл даже чувствовала себя… неплохо. Страха не было, даже когда яхта начала отдаляться. Лишь непонимание и конфуз, ведь Макс все равно ринулся к ней в воду. Зачем? Кто его знает. Ринулся, подплыл, и с перекошенным лицом сказал, что её не забыли. А он просто забеспокоился, как друг, конечно.

Мельком Аронст видела Терезу, мельком Иву, но никто из звезд-девушек не обращал на гостью никакого внимания. Они загорали, что-то обсуждали, и явно не знали про случай в бассейне.

Ключ от номера так и не нашелся. Делл пыталась спросить сотрудников, но те с каменными лицами разводили руками. Так что вскоре она оставила попытки. Все равно никто не сознается, если это был кто-то из звезд, а это наверняка был кто-то из них. Странный день с океаническим заплывом быстро подходил к концу, и вновь от этого скручивало живот. Ей опять спать с ним, и он это знал. Кидал на её лицо странные, пристальные взгляды, с ухмылкой щурился, прикрывал глаза, затем отводил голову в сторону.

«Гребаный пошляк» – то ли с раздражением, то ли с неловкостью думала Аронст, пока нервно махала ему рукой, осматривая бледное мужское тело. Прикинуться полной идиоткой и все время повторять, что они просто друзья, казалось ей хорошей тактикой. Рано или поздно ему надоест, и он отстанет. Рано или поздно непробиваемая Миннесота начнет раздражать.

Так ей казалось.

В следующую ночь Макс лез намного менее активно. Отстраненно улыбался, наблюдал за её жестами, игриво наклонялся вперед, когда Дэлл наоборот пыталась отползти.

Он сдерживался. Почему – Аронст не могла понять, но облегченно выдохнула, когда осознала этот факт. В том, что Грегораста могла точить совесть, она сомневалась. Скорее уж парень посчитал, что прямое давление все испортит. «Продолжай так думать, я не стану твоим развлечением на этот месяц, не рассчитывай» – мычала девушка себе под нос, сминая в кулаке дорогущее холодное одеяло.

Уже хотелось вернуться в отель. По крайне мере, там было личное пространство. По крайней мере, там ей не дышал в ухо один удивительно красивый и удивительно социопатичный молодой человек. Не дышал, ухмыляясь, и не гладил между ягодиц.

* * *

Отдых нельзя было назвать удивительным. Каким угодно, но не удивительным: пугающим, нервным, грустным, неловким, обидным. Вновь оказавшись в отеле, Дэлл облегченно выдохнула. Кто бы мог подумать, что выход на яхте в море не такой уж потрясающий, если там есть люди, с которыми становится не по себе. А в последнее время все звезды вызывали у нее именно это чувство. Когда не по себе.

Дорогой, красивый телефон грел ладонь, но, сколько не старалась, девушка не могла связаться с родственниками через него. Мессенджеры зависали и не хотели загружать её аккаунт, СМС не отправлялись, в конце выдавая ошибку. «Вот тебе и смартфон за пару тысяч долларов» – бубнила она себе под нос, пока натягивала знакомый сарафан с подсолнухами. После злополучной яхты Дэлл не собиралась отдыхать. Засунув в сумку старый разбитый телефон, она завязала на голове неуклюжий, чуть кривой хвост и уверенно пошла прочь с территории отеля.

Горничные провожали её внимательными, подозрительным взглядами. Тихо переговаривались меж собой, кто-то даже отходил. Аронст стоически пыталась не замечать их, но не всегда получалось. Царапающее ощущение чужеродности так и не отпустило.

Ощущение, что ты лишний здесь.

С тяжелым сердцем девушка вышла на свежий, жаркий, соленый воздух. Привычно шумели зеленые пальмы, что качались на фоне ярко-голубого неба, и их шум смешивался с шумом воды. Она одернула платье, выпрямила спину и двинулась в сторону огромных кованых ворот, возле которых вечно топталась охрана. Мужчины неизбежно потели в своей форме, тяжело дышали, все время ослабляли галстуки на тонких летних рубашках.

– Мисс? – С каким-то подозрением спросил один из них, глядя на Дэлл сквозь стекла солнечных очков. – А вы… вы куда?

– В город, на прогулку. – Сдавленно ответила та, пока кулаки сжимались сами собой. Какого черта он спрашивает? Какого черта постоялец такого знатного отеля должен отчитываться перед охранниками, куда собрался выйти?

– А где ваш сопровождающий? – Осторожно спросил мужчина, явно видя враждебный взгляд.

– Какой еще сопровождающий? – Девушка вскинула брови. – Мне не нужен сопровождающий, я просто хочу выйти погулять, одна. Без… кого-либо.

– Нет-нет, мисс, вам нужен сопровождающий. – Охранник нервно улыбнулся. – Вы впервые в Майами. Согласно уставу, вы можете покинуть территорию отеля только с сопровождающим. В целях вашей же безопасности.

– Что, простите? – Аронст едва не раскрыла рот? – Я что, ребенок? И сгнию под мостом, если со мной не будет надзирателя? О каком уставе речь, что вы несете?

– Об уставе, который вы подписывали, когда приезжали на отдых. – Нервозность усиливалась, зрачки, что прятались под стеклами, явно начинали бегать. – Мы отвечаем за вашу безопасность, и в ваших же интересах выходить в город… с кем-то. С друзьями, например. Простите, мисс, я не могу вас выпустить. Поговорите с менеджером.

На ватных ногах Дэлл отошла назад. Поговорить с менеджером, чтобы к ней приставили конвой? И выпустили погулять по городу? Какого черта? Куча вопросов разом всплыли в усталой голове. По спине пополз нервный холод, меж бровей пролегла морщинка. Почему-то не хотелось идти ни к какому менеджеру. Вообще не хотелось говорить, что она куда-то пыталась выйти.

Внезапно в голову пришла безумная мысль. Судя по всему, территория была охраняема, но вот океан с частным пляжем разграничен лишь формально. Буйками. Наверняка на вышке сидит спасатель, который смотрит в бинокль за плавающими постояльцами, но… если постоянно нырять, и делать рывки подводными заплывами, шанс, что он заметит, стремился к нулю.

Аронст сжала зубы и вновь пошла в отель. Довольно быстро переоделась, завернула злосчастный разбитый телефон в несколько пакетов и сунула его под закрытый купальник вместе с несколькими сотнями долларов. «Не хочу знать, какого черта они не хотят меня выпускать, но я хочу выйти. Здесь даже сети нет, не нравится мне все это».

Не нравится. На самом деле с каждым днем отсутствие сети казалось все более странным. Дэлл резко выдохнула, и, не обуваясь, пошла прямиком на пляж. Мелкий песок тут же прилипал к ногам, шум океана становился громче с каждым шагом. К большому счастью сейчас пляж был пуст. Возможно, звезды сами отдыхали после заплыва на яхте. А, возможно, были заняты чем-то поинтереснее пляжной игры в мяч.

Девушка уверенно вошла в воду. Прохладная соленая толща тут же окутала тело, становилось холодно, по коже вновь ползли мурашки. «Нужно отплыть как можно дальше от берега и попытаться заплыть за пирс. В той стороне пляж другого отеля. И ничто их не разделяет, кроме пресловутых буйков».

Она ринулась вперед. Солнце быстро нагревало голову, правда сейчас Аронст не обращала на это никакого внимания. Иногда руки задевали крупные медузы, которые раскачивал на себе огромный теплый океан. Она хватала ртом воздух, потом уходила под воду. Все вокруг казалось едва не кристально чистым, на дне лежали крупные редкие ракушки с серыми сколами, обглоданные солью черные камни, случайная галька.

Силы быстро кончались, но Дэлл продолжала плыть. Внезапный запал после отказа выпустить её в город придавал сил. Подростковый, бунтарский, отчаянный запал. «Хочу поговорить, наконец, с родственниками» – бубнила она себе под нос, когда выныривала, а потом снова погружалась вниз.

В какой-то момент показались круглые оранжевые буйки. Все они веревками шли ко дну, где их держали неказистые мешки с песком. Похоже, выбралась. Похоже, ей никто не кричал с берега в рупор, чтобы она возвращалась.

На чужой пляж Аронст вышла на дрожащих ногах. Можно сказать, выползла, нервно осматривая все вокруг. Этот отель был явно звездой ниже соседнего, здесь гуляли люди, старые женщины с раскидистыми шляпами, семьи с детьми. Четверть деревянных лежаков была занята, а еще четверть держала на себе людские пляжные сумки.

Она низко опустила голову и пошла следом за парой, которая явно шла в город от пляжа. Молодые люди громко обсуждали коктейли в соседнем пляже и шутили насчет того, что джинсовку можно не накидывать. На улице так жарко, что одежда местных по уровню открытости тела не сильно отличается от купальников.

Дэлл затаила дыхание.

Эти ворота были открыты. Да, возле них тоже топтались охранники, но никто не останавливал посетителей. Тихо семеня в тени незнакомцев Аронст вышла в город.

Бунтарский запал постепенно проходил, оставляя после себя… страх. Необычайный страх, настолько сильный, что учащалось дыхание, краснело лицо. Что она только что сделала? Сбежала? А что если этот побег раскроют? Что будет, что тогда? Аннулируют её отпуск тут? Отправят домой? Впаяют неустойку? Все эти мысли распирали череп, но девушка продолжала идти. Вот они, белые высотки Майами. Река, кофейни, велосипедные дорожки.

С другой стороны, выбора и вправду не было. Никто из звезд, даже если б Дэлл действовала «по уставу», не оценил бы её желание починить старый телефон. Никто не стал бы провожать её до ремонтного центра, ей же уже купили новый. Могли бы даже обидеться, или разозлиться.

«Я просто поговорю с семьей и вернусь… по воде, как и уходила» – твердила себе Аронст. «Никто даже не заметит, ну, купалась пару часов, ну подумаешь».

Правда, планы пошли под откос, стоило ей вступить на муниципальную землю города. Сперва она, неловкая, в мокром белом купальнике у всех неловко спрашивала, где можно найти ремонт телефонов. Когда нашла, выяснилось, что на этот ремонт уйдет как минимум день. Да, замотанный в полиэтилен мобильник выжил, хоть и слегка повлажнел, но на ремонт была очередь. «Приходите завтра» – сказал с каменным лицом мастер в широких очках, и Дэлл угрюмо удалилась. Кожа быстро обгорала без крема, девушка пряталась под короткими дневными тенями, ежилась, ощущая, насколько горячие у нее плечи.

Радости импульсивная прогулка не доставляла. Нервозность выворачивала наизнанку, а от мысли, что придется опять устраивать заплыв на родной пляж подкашивались колени. Её усталое тело потянет такое приключение? Потянет или нет, нужно плыть. Если не хочется штрафных санкций. Как выяснилось, она подписала согласие с тем, что не будет покидать территорию отеля без стороннего сопровождения.

Интересно только, зачем им это?

Аронст угрюмо топала назад. Ни кофе, ни какой-нибудь десерт, которыми иногда пахли улицы, категорически не лезли в горло из-за волнения. Босые ноги царапались об асфальт, но местные не особо обращали на это внимание. Видно, гости периодически выходили с пляжа в купальниках. Хотя бы, частично. И иногда бродили здесь босиком.

Почему-то, когда она приближалась к отелю, через который вышла, начинало сосать под ложечкой. Сердце билось сильнее с каждой секундой, мерзли пальцы.

У ворот случилось то, чего Дэлл боялась больше всего. Охранники останавливали людей на входе и просили их электронные ключи. «Господи, только не это» – бормотала она, уставившись на редких прохожих. «Только не это, что мне им сказать⁈ О боже».