Текст книги "Студентка на перевоспитание (СИ)"
Автор книги: Ольга Соул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Господи, все такие зануды. Словно я что-то ужасное собираюсь сделать.
– Ну, не знаю. Это же на всю жизнь.
– Не беспокойся, в этом я уверена, как никогда.
Далее Макс просто сидел в углу и ждал конца сеанса.
В итоге я получила небольшую надпись «Fiat jūstitia ruat cælum» аккуратными буквами, которые интересно переплетались между собой. Было не так больно, как я ожидала. Лёша напомнил мне все правила ухода, пока будет заживать, и отпустил к зеркалу.
– Можно и я взгляну?
Когда Максима тоже появился в зеркале, мои ладони сильно вспотели. Я стояла в лифе спортивно типа, но ощущала себя полностью обнажённой.
– Пусть вопреки всему торжествует правосудие, – прозвучало у самого затылка, спровоцировав мурашки.
Я ответила:
– Да. Звучит, как девиз по жизни.
Вдруг почувствовала, как Максим коснулся моей руки, двигаясь кончиками пальцев от запястья и выше. Может, подумала бы, что это галлюцинации, запоздалый шок от боли, но не могла отвести взгляд от нашего отражения.
Волшебный момент прервал Алексей, который вернулся хмурым, похожим на тучу.
– Чёрт побери! Иногда меня так бесят люди.
– Что случилось? – я инстинктивно отошла от Макса.
– Да, блин, девушка одна записалась, до этого вынесла мозги с рисунком и не придёт. Позвонила сказать, что передумала. Зачем так делать? Я даже никого перенести на это время уже не успею.
– А без записи возьмётесь?
Мы одновременно посмотрели на Тихомирова.
– Или сейчас, или никогда, – констатировал скорее себе, чем нам.
Татуировщик заинтересовался.
– Два сапога пара. Ей-богу! Хорошо подумал?
Вскоре уже я сидела и слушала, как Алексей задаёт все необходимые вопросы, как мне когда-то, на первом сеансе.
– А что бить будем? Учти, времени мало, «Мону Лизу» не нарисую.
– То же самое, что и Саше, – прозвучало решительно.
Наверное, моё сердце пропустило пару ударов. Хотелось плакать и смеяться одновременно – у нас будут одинаковые татуировки. Не знаю, что это значит для Макса, но для меня очень многое. Теперь, даже если мы никогда не будем вместе, если судьба забросит нас на противоположные полюса, мы навсегда связаны чем-то большим, чем просто несколько слов на латыни.
Макс
«Это было адски больно». Посмотрел на Сашку и понял, что сегодня она «мужик» чуть больше, чем я. До сих пор не могу поверить, что решился.
– Почему ты это сделал? – первым делом она спросила, когда мы вышли из салона.
– С недавних пор почувствовал в себе силы сделать что-то импульсивно, а не взвешивать по сто раз.
Мой ответ был предельно честным, за исключением того, что я не сказал о причине моих перемен. А причина крылась в ней.
К этому часу на улице стало очень темно, поэтому я позволил себе огромную наглость и поймал Сашкину ладошку в свою. Мы прошли через большой парк плечом к плечу в тишине, а я всё ждал, что девушка окажет сопротивление. Этого не случилось – тепло её руки по прежнему грело мне душу. И от этого было ещё сложнее. Я старше Саши, я – мужчина, значит, именно я должен думать головой и не позволить ей сделать ошибку. В девятнадцать только начинается жизнь: есть возможность заниматься тем, что по душе, путешествовать, влюбляться, сжигать мосты, переворачивать всё с ног на голову. Уверен, что её ждёт огромное будущее и человек, с которым она сможет стать счастливой. Но, то ли эгоизм, то ли огромное светлое чувство не позволяет от неё отказываться.
Саша начала разговор неожиданным вопросом:
– Макс, а ты веришь в бога? Или в судьбу?
– Я – атеист и огромный скептик.
– Что ж, тогда спасибо Фемиде.
И молчание снова повисло в воздухе, но оно не давило, не заставляло чувствовать неловкость. В этом молчании я не был одиноким.
Как назло, зазвонил мобильник.
– Шурка на проводе.
Догадался, что это был Олег.
– К родителям? На ужин? Это что-то новое… Хорошо. Я сейчас на Андреевском.
Она спрятала телефон в сумку. Во второй раз мы не осмелились прикоснуться друг к другу.
– Тебя подвезти?
– Спасибо. Дядя заберёт.
Когда мы подошли к машине, которую я оставил на парковке, показалось, что Саша нервничает.
– Ты, наверное, поезжай.
– Я останусь. Не хочу оставлять тебя одну ночью на улице.
Олега долго ждать не пришлось. Он подъехал и опустив стекло, обратился ко мне.
– Добрый вечер. Максимус, а ты что тут делаешь?
– Привет. Не поверишь, из тату-салона вышел.
Яблонского перекосило. Он знает меня слишком хорошо и, наверное, подумал, что это какая-то шутка.
– Максим действительно сделал татуировку, – вмешалась Саша.
– Бомба! Сейчас должен снег упасть или метеорит. Покажешь?
– Я подумаю. Хорошего вам вечера, друзья.
Саша залезла к Олегу и до последнего смотрела на меня через лобовое стекло, а я на неё, кутаясь в бежевое пальто.
– Ох, и влип же ты, Тихомиров.
Дома было пусто. Еще бы! У меня нет собаки, чтобы встречала у порога, размахивая хвостом. И на душе было паршиво. Хотелось дать нам с Сашей шанс, но здравый смысл цеплялся за все возможные предрассудки. Сходил умыться холодной водой, а мысли свежее не стали. Сегодня я отчётливо увидел, что тоже небезразличен Саше, и странные события последних дней нашли логическое объяснение. «Как можно было быть таким слепым болваном?»
Чтобы развеять тоску, захотелось сыграть. Это единственное из творчества, чтобы было в моей жизни, хотя равнялось скорее заученной технике, а не таланту. К гитаре я уже не прикасался несколько лет с того момента, как расстался с Ритой. Руки на автомате перебирали струны, превращаясь в что-то похожее на песню Арии «Я свободен».
Так и уснул в обнимку с семиструнной на кресле в гостиной, а утром, сняв плёнку и обработав татуировку кремом, поспешил на работу. Когда у меня проблемы на личном фронте, я всегда хватаюсь за работу, словно утопающий за спасательный круг. Но в этот раз проблема сама собой не решится. Саша везде со мной: и в университете, и на работе, и в голове.
– Максим Эдуардович, здравствуйте! Звонил адвокат Медининой, хотел с вами поговорить, – Эля сообщила, как только я пришёл в офис.
– Доброе утро! Зачем я ему понадобился, да ещё с начала рабочего дня?
– Не знаю.
– Ну, ладно.
Я зашёл в кабинет, решив позвонить по записанному ею номеру.
– Здравствуйте! Вас Тихомиров беспокоит. Моя ассистентка передала, что вы хотели со мной связаться.
– Да, верно. Я хотел предложить вам встретиться.
– С какой целью?
– Поверьте, это в ваших интересах. Вам будет удобно через час в «Палаццо»?
– Хорошо.
Если честно, чутьё подсказывало, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет, но я обязан был услышать то, что мне хотят сказать.
Латышев – хороший адвокат. Странно, что это дело – первое, в котором мы оказались оппонентами. Профессиональные качества я, безусловно, оценил, а вот как личность он мне не понравился. Он был слишком пафосным, под стать своей клиентке.
– Прошу прощения, у меня немного времени для беседы, – сообщил, сев за столик.
– Я не задержу, Максим Эдуардович.
Официант принёс меню, но я не стал делать заказ.
– Не буду юлить, дело идёт не совсем так, как хотелось бы моей подзащитной.
– Не понимаю, как это меня касается.
– Вероника Львовна знатно пострадала. Я наслышан, что вы – борец за справедливость. Неужели вы позволите «Империи красоты» выйти сухими из воды?
– Господин Латышев, я, как и вы, отстаиваю интересы своего подзащитного. Тем более, в этой ситуации вины компании, оказывается, нет.
– Может, стоит остановиться на стадии снижения суммы выплат?
– Что?
Уже было очевидным, куда он клонит, но я продолжал ломать комедию.
– Вы заслуживаете не только на оплату услуг. Подумайте над нашим предложением. Вы в любом случае выиграете дело, но можете получить гораздо больше.
Я встал из-за стола и ушёл. Больше всего в своей профессии не люблю ужей, которые начинают изворачиваться, когда становится горячо.
Словно почувствовав, позвонил Усиков. Моим долгом было сообщить ему об игре, которую затевают противники. Но и он подкинул новость:
– Корягин не выходит на связь, даже расчёт не забрал. Я не могу до него дозвониться, а жена говорит, что он на выставку косметических средств поехал. Значит, она не знает, что он уволился.
– Понял. Вот вам и крот нашёлся.
Сашка
В родительском доме никогда ещё не было так пусто. Словно с моим уходом эти стены потеряли душу. Встречать вышла мама в переднике, который свидетельствовал о том, что на столе будет еда не из ресторана.
– Вот, доставил, как и просили.
Только сейчас заметила, что Олег был с тортом в руках.
– Проходите. Я рада тебя видеть, Сашенька.
Она чмокнула меня в щеку и достала тапочки. Дядя спросил:
– А где же Юрка?
– Он ещё возится там с чем-то наверху.
– Как всегда, – добавила я.
Стол действительно был накрыт, будто сегодня чей-то день рождения. Я поднялась на второй этаж и застыла у кабинета папы.
– Можно?
– О, вы уже приехали. Входи.
В этой комнате никогда ничего не меняется: каждая статуэтка, каждая книга имеет своё место.
– Чем занят?
– Да уже ничем. Что нового у моей дочери?
Папа пока так и не вставал из-за стола.
– Если ты интересуешься, бросила ли я универ, то нет – Олег хорошо держит оборону.
– Я не об этом спрашивал. Но если уж ты вспомнила, то я знаю, что положительные перемены есть.
Криво улыбнувшись, задала вопрос:
– Положительные перемены для кого?
– Для тебя. Хоть ты и берёшь всё в штыки, но мы с матерью желаем тебе только лучшего.
В горле встал ком, словно маленькой девочке, мне захотелось упасть на пол и разрыдаться, но я лишь как можно спокойнее сказала:
– Я понимаю, папа. Но и вы должны понять, что рано или поздно ребёнок вырастет, начнёт принимать свои решения и набивать свои шишки. Позвольте мне выбирать тот путь, который я сама для себя желаю.
Отец вздохнул.
– Ты стала более дипломатично отвечать. Кажется, Тихомиров положительно на тебя влияет.
При упоминании этой фамилии бросило в жар. Ещё пару часов назад я держала Макса за руку, сейчас же это кажется сном, буйной девичьей фантазией.
– Что тебе ещё дядя рассказал?
– Ничего. Просто удивил тем, что ты ходишь на пары и на практику к Максиму. Я порадовался. У вас много с ним общего. Как только стало известно, что он будет твоим преподавателем, я знал, что вы поладите.
– И что же у нас общего? – старалась скрыть свою заинтересованность.
– Он такой же упрямый, а ещё борец за справедливость. Если все будут идти налево, он принципиально пойдёт направо.
– Хочешь сказать, такой же кактус?
Наконец-то папа улыбнулся и подошёл ко мне.
– Ох, заяц, как же тебя не хватало.
Он обнял меня, а я уткнувшись в родное плечо умудрилась-таки подмочить его рубашку слезинкой.
Ужин прошел очень хорошо. Родители старались не давить на меня, а я держать эмоции под контролем. Мы с Олегом даже решили остаться с ночёвкой впервые за столько месяцев.
Я ещё та сонька, но вот в своей старой комнате вообще не смогла уснуть. Слишком мягкая подушка, слишком тикают часы и шторы не такой плотности, как я уже привыкла. Где-то в четыре часа решила вызвать такси и поехать домой.
– Ты куда? – спросил Олег, когда я столкнулась с ним возле ванной комнаты.
– Я домой. У меня там деточка скучает.
– Какая ещё деточка?
– Собака. Скажешь родителям, что я позвоню.
– Хорошо. Мелкая, напиши, как будешь дома.
Утром было очень свежо. Таксист попался молчаливый или сонный, поэтому я смотрела в окно на пустой город, в какой-то момент пришла идея прогуляться. Вышла за квартал до своей высотки.
Людей на тротуарах вообще не было. Иногда из подъездов выходили ранние пташки на прогулку с собаками, и мне ещё больше хотелось потискать Аристотеля. Не знаю каким образом, но мужчина, который вылетел из-за поворота навстречу, умудрился задеть меня плечом.
– Извините, – бросил, даже не остановившись.
– Ничего.
Он уже был за спиной, когда меня посетило странное чувство, что я уже видела где-то этот орлиный нос и глубоко посаженные глаза. Перед глазами стала фотография, которую Макс сделал в «Империи красоты».
– Это же Корягин, – вдруг меня осенило. – Что он тут забыл?
Варианты «вышел в магазин за хлебушком» и «навещает троюродную бабушку» в голову не приходили. Почему? Может, потому, что человек внезапно уволился в разгар судебного процесса и соврал о причине, а теперь в такую рань бродит по району, где он не живёт? Я развернулась и пошла за ним следом. Хорошо, что была в капюшоне, и даже если захотеть, то запомнить моё лицо было тяжело.
Корягин шел достаточно быстро. Я старалась не отставать, но и держать дистанцию. Он повернулся только раз – пришлось сделать вид, что я разминаюсь перед пробежкой. Далее он сошёл с тротуара и направился дорожкой к парку, в котором мы не так давно гуляли с Тихомировым, но с другой стороны. Кусты уже начинали лысеть, приходилось сгибаться в три погибели, чтобы оставаться незамеченной. Тем временем, мужчина всё дальше и дальше шёл вглубь парка, куда в это время вряд ли кто-то зайдёт. «Ничего не понятно, шпионские страсти какие-то», – подумала я. Постепенно уже перестала понимать, где мы вообще находимся.
За пригорком оказалась маленькая смотровая площадка на город. Я никогда о ней не знала и, пожалуй, не обнаружила бы случайно во время прогулки. Она была спрятана стеной сухих терновых зарослей, а спуститься к ней можно было или слабо вытоптанной тропинкой, или чем-то похожим на ступеньки в желтой траве по колено. Корягин спустился тропинкой, а я, боясь спалиться, обошла с другой стороны и затаилась возле ступенек. Видно было очень плохо, но мне удалось рассмотреть женский силуэт. «Ага, значит, тайная встреча с какой-то мадам».
Меня учили, что подслушивать нехорошо, но я засунула воспитание куда подальше и спустилась ближе, чтобы услышать разговор. Даже если окажется, что Корягин просто изменяет жене, мы с Максом должны быть в курсе, ведь именно он у нас в главных подозреваемых.
– Так когда будут деньги? – недовольным тоном спросил Корягин.
Женщина ответила:
– Нужно ещё подождать, мой человек пытается решить ситуацию.
– Я не могу больше ждать. Мне уже пришлось уйти с работы, я вызываю слишком много подозрений.
– Дело пошло не так, как мы планировали.
– Вы планировали! Имейте в виду, что если я буду идти ко дну, я потяну вас за собой.
Поскольку я неоднократно пересмотрела тот эфир Медининой, я без проблем узнала её голос. Да, это была именно она. «Сейчас я сниму вас, дорогуши».
Максимально приблизившись к терновнику, я нашла удобное положение для записи видео. Немного пропустила, но разговор ещё продолжался. Корягин ставил ультиматумы:
– Я хочу половину суммы сейчас. Или будут капать проценты.
– По-моему, вы преувеличиваете свою значимость в нашем деле. Но ладно, я постараюсь решить эту проблему. Дайте мне ещё пару дней.
Кажется, они договорились и собрались расходиться. Первым вышел Корягин, не подав даже руку женщине, хоть подниматься под горку было тяжело. Я попыталась приблизить камеру, чтобы их лица было хорошо видно, и не заметила, что ставлю ногу мимо ступеньки. Этого хватило, чтобы рухнуть на траву и уронить телефон.
– Вы слышали этот звук? – забеспокоилась Вероника.
– Вы о чём?
– Давайте скорее расходится.
Они и вправду развернулись в разные стороны, но этого мне уже не было видно. Я лежала во влажном от росы сене, которое уже начинало отдавать гнильцой, и сквозь шум в голове думала не о том, что, похоже, повредила ногу, а о том, что запись могла не сохраниться.
Сашка-2
С горем пополам поднялась и нашла телефон. Затаив дыхание, сняла блокировку и обнаружила, что запись стоит на паузе.
– Повезло, – вздохнула с облегчением.
Нога болела. Я никогда не ломала ничего, и вывихов тоже не было, поэтому масштаб своего увечья оценить было сложно, но если я в сознании и не вою волком, значит, не всё так плохо.
– Нужно выбираться отсюда.
Попытка встать не увенчалась успехом. Я не придумала ничего лучше, чем позвонить дяде и попросить о помощи.
Судя по голосу, Олег ещё спал.
– Где ты? Я сейчас же приеду, – говорил напугано и очень громко, когда я объяснила ситуацию.
– Не кричи так и не вздумай родителям говорить. Я точно не знаю, где нахожусь. Где-то в парке. Сейчас геолокацию отправлю.
Дядя добрался, словно на реактивном самолёте. Поддерживая меня за спину, помог выйти на асфальтовое покрытие, а там мы маленькими шажочками доплелись до машины. Чувствовала себя раненым на поле боя, а в салоне меня немного укачало. Может, падение так повлияло или то, что я не спала ночью, но очень скоро я провалилась в царство Морфея, не поинтересовавшись даже, куда мы едем.
Открыв глаза, по белым стенам и специфическому запаху определила, что я в больнице. Тело затекло, голова кружилась, а урчащий желудок напоминал, что он пуст. Привстав на локтях, заметила, что я в палате не одна. Рядом, на свободной кровати, сидел Макс и смотрел в окно.
– А почему тут ты, а не Олег?
– Лежи, не подымайся.
Он пересел на мою кровать.
– У Олега сегодня гости из Министерства образования, поэтому я решил его подменить.
– Но у тебя же тоже работа.
– Ничего, подождёт. Ты хочешь, чтобы я позвонил твоим родителям?
Он встал, но я схватила его за руку.
– Не нужно никому звонить. У мамы сегодня судебное заседание, а отец на совете.
Макс сел на место, а руку мою не убрал.
– Если бы я знал, что наше дело для тебя обернётся вот этим, ни за что бы не позволил в нём участвовать.
– Это лишь небольшая жертва, но зато я такой материал ценный добыла.
– Самое ценное – это ты.
Тихомиров придвинулся ближе и осторожно меня обнял.
– Я чуть не поседел, когда Олег сказал, что ты в больнице, – прошептал мне на ухо.
В его объятиях было хорошо и уютно. Я положила голову ему на грудь и слушала, как быстро бьётся его сердце под рубашкой. Эта минута казалась длиннее, чем вечность, и дороже, чем многословные признания в любви. Мысли градом обрушились на меня, и в какой-то момент я начала их озвучивать:
– Корягин требует деньги, Мединина говорила о деньгах… деньги, деньги… Это так странно… Люди стремятся заработать деньги, будто они и есть счастье или можно за них купить то, что сделает тебя счастливым. У меня всё было. Всегда. Я отпраздновала своё десятилетие в Диснейленде, пока для многих детей это являлось несбыточной мечтой. У меня было самое крутое платье на выпускной. Мне подарили квартиру в элитном районе на совершеннолетие. А ведь кто-то берёт ипотеку даже на однушку в пригороде… Макс, почему я не чувствую себя счастливой? Такое впечатление, что мне со старта дали самую навороченную приставку в руки, а играть в неё не научили. Я не понимаю уже, что есть хорошо, а что плохо. К чему стремиться? За что цепляться?
Максим погладил меня по голове, в потом ещё крепче прижал к себе.
– Никто не знает. Жизнь – это не чёрное и белое, это полутона. И только ты сама выбираешь свою истину.
– Может и так… А что, например, делает счастливым тебя?
– Когда я, парень из глубинки, поступил на бюджет в столичный вуз, думал, что это счастье. Когда на выпускном держал в руках свой красный диплом, тоже чувствовал себя счастливым, и когда выиграл первое дело, и когда открыл фирму. Но в один прекрасный момент я понял, что по-настоящему счастлив лишь тогда, когда приезжаю в гости к родителям… и смотрю на улыбку любимого человека. А остальное лишь приносит мне удовольствие.
Так хотелось развить тему, касаемо любимого человека, но в палату вошёл доктор.
– Александра Юрьевна, хорошо, что вы уже проснулись. Как часто вы засыпаете в стрессовых ситуациях?
Я сначала не поняла сути вопроса, но потом вспомнила, что как-то в детстве меня ужалила пчела и я тоже отключилась на пару часов. Просто Олег меня настрашил, что от укуса можно умереть. Я испугалась и уснула. Видимо, в этот раз стрессовая ситуация на меня тоже так подействовала, а не бессонная ночь.
– Я посмотрел вашу ногу – там нет ничего страшного. Пару дней поболит, синяк долговато будет сходить, правда. Но снимок на всякий случай мы всё же сделаем.
Максим терпеливо ждал, когда меня отпустят, попутно выслушав все рекомендации врача.
– Ну, домой?
– Угу.
Как же умно сделано, что травматологическое отделение находится на четвёртом этаже. Всё для людей! Даже не помню, как мы с Олегом сюда вскарабкались. Я уже морально готовилась к длительному спуску, но Тихомиров решил облегчить мою долю. Словно пушинку, он взял меня на руки и вынес из больницы под восторженные взгляды молодых медсестричек. Хоть и было неловко, но, что уж кривить душой, очень приятно.
В знак благодарности я решила позвать его к себе на кофе.
Аристотель принялся царапать лапами дверь и скулить, стоило нам выйти из лифта. Я повернула ключ в замке, и пушистый комок чуть не запрыгнул мне на руки.
– Привет, моя радость. Заскучал, да?
Макс вызвался выгулять щенка, а я поскакала в ванную, а потом на кухню приготовить что-то покушать, хотя обещала, что буду лежать. Они вернулись как раз, когда была готова яичница с помидорами и зеленью, а чашки наполнялись ароматным кофе.
– Теперь я ещё сильнее хочу собаку, – послышалось из коридора.
Тихомиров вошёл на кухню и сердито на меня посмотрел:
– Гражданка Яблонская, вы приговариваетесь к трём дням постельного режима.
– Садись давай, – сквозь улыбку пригласила к столу.
Пока Макс ел, я смотрела на него, иногда отвлекаясь на щенка у своей ноги. «Хорошо смотримся», – очередная девичья фантазия поселилась в голове.
– Так, что там с видео? – напомнил Максим.
– Достань телефон в сумке, пожалуйста. Пароль – три нуля и семь.
А потом я чуть не похлебнулась кофе, вспомнив, что на заставке у меня стоит его селфи, скачанное со страницы в инстаграме. Было уже поздно что-то предпринимать, поскольку Тихомиров успел разблокировать телефон.
Макс
Я не ожидал, что обнаружу свою фотографию. Решил толерантно промолчать, но Сашка сыграла на опережение:
– Мотивация. Поставила, как заставку, человека, на которого стремлюсь быть похожей.
Она покраснела, а затем в срочном порядке собрала посуду в мойку, прыгая, будто кенгуру, но на одной ноге. Эта её способность из богатой фифы превратиться в милую смущашку меня всегда забавляла. Вот и сейчас, пытается не встретиться со мной взглядом.
– Думаю, я не тот человек, который годится в примеры.
– Будем спорить?
– Нет.
Яблонская выхватила айфон из моих рук и в два клика нашла утреннее видео.
– Смотри и наслаждайся.
Телефон снова оказался у меня в руках. Сначала что-то разобрать было тяжело: ветки перекрывали людей и слышно было тихо. Ближе к середине видео Саша сменила ракурс – уже можно было увидеть утончённую женскую спину в синем пальто и мужскую в чёрной куртке, а вот слышно стало прекрасно. Я узнал по голосу и Мединину, и Корягина. Когда они уже поднимались от площадки, Вероника даже повернулась лицом в кадр. Дальше аппарат упал и достаточно долго снимал землю.
– И так, что мы имеем?
Вопрос скорее был риторическим, но Саша ответила:
– Есть Мединина, которая подала в суд на «Империю красоты» после неудачного теста их крема. Есть Корягин, который предполагаемо изготовил подделку. Сегодня они встретились и обсудили дело, за которое Вероника должна ему больших денег. Наверное, за подделку и должна.
– И чего у нас не хватает? – подтолкнул Сашу к выводу.
– Не хватает мотива Корягина. Почему он предал фирму и Усикова? А ещё не хватает мотива Вероники. Тут вообще какой-то бред получается: она заказала фальсификат крема «Империи красоты» с продуктом, на который у неё аллергия. Она сознательно на лицо аллерген мазала, чтобы в больницу загреметь?
Я сдвинул плечами.
– С Корягиным, думаю, всё очень прозаично, а вот от современных блогеров можно ожидать даже самого непредсказуемого. Я займусь поиском мотивов и постараюсь выяснить, зачем Корягину деньги.
– А мне что делать?
– Отдыхать.
Сашка помрачнела. Зная её неусидчивость, ничего не делать у неё будет плохо получаться.
– Можешь поискать что-то в сети, собрать сплетни про Мединину. В хорошем смысле, у тебя это здорово получается, – добавил я.
– Ладно. Буду чем-то себя развлекать.
Вроде, разговор подошёл к концу, но уходить не хотелось. По лицу девушки можно было прочесть, что она тоже не хочет, чтобы я уходил. Даже пёс под столом притих.
– Я провожу.
Мы одновременно встали из-за стола.
– Саша, не стоит напрягать ноги сейчас. Я сам уйду.
Но упрямица меня не послушала и похромала к двери. Аристотель теперь крутился возле нас кругами так, что было даже тяжело за ним уследить. В какой-то момент он проскользнул у Сашиной ноги и, чтобы не наступить ему на хвост, ей пришлось резко остановить своё неуверенное передвижение. Она потеряла равновесие в дверном проёме, рухнув в мои объятия.
Мы смотрели друг на друга, не моргая. Это была поза – в сантиметре от поцелуя. Я уже чувствовал лёгкий шлейф цветочных духов и горячее дыхание на коже, но не мог позволить себе такую роскошь. Было бы очень цинично с моей стороны дать надежду, если я до конца ни в чём не уверен.
– Осторожней, партнёр.
Показалось, что в карих глазах проскочило разочарование, но затем Саша спокойно вышла в коридор, где мы договорились созвониться завтра и обменяться информацией. Тяжело не заметить, что каждый из нас сейчас думает о чем-то своём.
В офисе творился хаос, поскольку сейчас бум судебных разбирательств. Мы с Элей должны были сегодня вместе решить некоторое дела, но, в силу обстоятельств, ей пришлось разбираться самой. Решил отпустить её раньше, ведь к моему приходу она уже выглядела, словно выжатый лимон.
– Это не похоже на вас, Максим Эдуардович. Наверное, причина была очень весомая, если вы бросили все дела, – Эля решила подметить прежде, чем уйти.
– Да, самая весомая, которая только может быть.
– Понимаю.
Ассистентка загадочно улыбнулась и поспешила домой.
На электронной почте меня ждал сюрприз – письмо с приглашением на работу в итальянскую корпорацию. Я несколько раз перечитал текст и никак не мог отойти от шока, ведь я не посылал никуда резюме, тем более в Италию. Наконец-то я решился позвонить по контактному номеру, указанному в мейле.
– Добрый день! Вас беспокоит Максим Тихомиров. Я получил приглашение на работу…
Договорить я не успел, секретарь сообщила, что соединяет меня с генеральным директором.
– Здравствуйте!
– Привет, Макс! – воскликнул энергичный голос.
– Простите, не узнал.
– Богатым буду. Хотя куда уже больше?
Эта шутливая самовлюбленность могла принадлежать только одному человеку из моих знакомых.
– Гарик! – я был очень рад такому сюрпризу.
– А я уже думал обижаться, что ты меня забыл.
Пару лет назад я выиграл дело для одного из филиалов компании Реброва. Наши с ним взаимоотношения быстро вышли за рамки формальных и мы даже иногда играли в бильярд по вечерам. Этот человек обладает уникальным талантом заводить друзей везде и всегда.
– Это шутка в твоём стиле?
– Ты о приглашении? Нет. Я действительно забираю тебя с собой в Италию.
Сказать, что такое заявление меня удивило – ничего не сказать.
– Пока ты поднимаешь свою челюсть с пола, я вкратце расскажу тебе ситуацию, – в своей манере заговорил Ребров. – Мне стало тесно, я еду покорять заграницу, а там мне нужен будет толковый юрист и человек, которому я смогу доверять. Кто если не ты? Кроме того, я помню о твоей любви к Италии. Не зря язык учил, друг мой.
– Но правовая система…
– Ну и что? Я вложу столько денег в твоё обучение, сколько потребуется. Кому нужны меркантильные итальяшки, если есть великолепный Максим Эдуардович?
Он засмеялся в трубку, пока я пытался разложить всё по полочкам в голове.
– Ну, я не знаю даже. У меня уже есть своё дело.
– Доходы твоей конторки – капля в море, по сравнению с тем, что я тебе предлагаю. Мы будем делать реальный бизнес и наслаждаться видами Флоренции.
Перед глазами появилась Саша. «Как она воспримет новость о моём уходе? Нет, я не могу её оставить!» Хотя это действительно шанс уехать и не маячить перед глазами. Она забудет меня, начнет новую жизнь.
– Я подумаю, – через силу выдавил эти слова из себя.
– Прекрасно. Буду ждать твоего звонка.
Закрыв лицо руками, откинулся на спинку кресла.
– Господи, почему так тяжело? Почему я не какой-нибудь студент, её ровесник, а взрослый дядька с кучей тараканов в голове? – впервые в жизни захотелось откреститься от прожитых лет.
Макс-2
Мысли, о возможном переезде в Италию, не давали покоя, но пришлось абстрагироваться и полностью уйти в работу, ведь мы так близко к разгадке истории с поддельным кремом. Корягин пока не появлялся дома, но его жена пообещала, что сразу сообщит о возвращении Ивану Дмитриевичу, а он тогда мне. Я решил заняться Вероникой и поехал к своему знакомому в отдел борьбы с экономической преступностью, который по своим каналам пообещал узнать мне материальное положение блогерши. Подумал, что если она послала ко мне своего адвоката, значит, вопрос компенсации очень для неё важен, да и Корягину деньги она сразу не смогла отдать. Значит, не всё благополучно.
– Это не займёт много времени, – сообщил Артур из-за компьютерного монитора.
– Я не спешу.
– Как её зовут?
– Мединина Вероника Львовна.
– Хорошо. Чай будешь?
– Нет, спасибо.
Я нашёл себе местечко, где не мешал бы другим сотрудникам, и ждал, когда Артур позовёт. Вскоре зажужжал принтер.
– Макс, иди – посмотрим.
На листах тяжело было что-то разобрать с первого раза.
– А если всё это вкратце и доходчиво для тех, кто с юрфака?
– У Медининой твоей остался только один счёт. Она открывала его на своё имя сама, а остальные, неактивные – Вениамин Мединин.
– Интересно, там ветер гуляет? – спросил вслух.
– Ну, о конкретных цифрах можно говорить будет после официального запроса в банк.
– Понял, огромная тебе благодарность. Передай жене и доченьке привет.
По пути к машине я отправил Сашке сообщение такого содержания: «Можешь, пожалуйста, напомнить, что ты там говорила о разводе Медининых?» Она сразу же мне позвонила:
– Приветик. Я как раз листаю старые светские хроники. Насколько я поняла, Вероника и Вениамин прожили в браке всего два года. Инициатором развода стала она и делёжку имущества тоже она устроила.
– Много отобрала? – поинтересовался.
– Ничего. Пара составляла брачный контракт, где Мединин хорошо просчитал всё в свою пользу, а с имуществом, нажитым до брака, Вероника пролетела, как фанера над Парижем.
– Весело люди живут… А почему бы мне не пообщаться с бывшим мужем? Думаю, что ему может быть что-то известно о нынешнем положении Вероники.
– Хорошая идея, – поддержала Саша. – Я обратила ещё внимание, что когда скандал утих, она потеряла приличную долю аудитории, да и рекламы, как обсуждают подписчики, почти не стало.
– Получается, живёт от скандала к скандалу?
– Не знаю, но шумиха с кремом вернула интерес к её персоне.
Как и обещал, попытался связаться с Медининым. Если честно, думал, что он откажется даже говорить, но Вениамин очень охотно пошёл на встречу и мы договорились пообедать вместе.
