Текст книги "Студентка на перевоспитание (СИ)"

Автор книги: Ольга Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Всё у вас в порядке. Деньги ежемесячно поступают на счёт, никакие дополнительные услуги не были оформлены. Вас что-то конкретное интересует?

– Нет. Просто тётя у меня рассеянная, недавно потеряла карту. Мы хотели узнать, не пользовался ли ей кто-нибудь посторонний.

– Почему не заблокировали?

– А она нашлась. Да, очень быстро. Но меры предосторожности лишними не будут.

Экономист снова на нас посмотрела, как на дурочек.

– Последняя транзакция была выполнена час назад. Это были вы?

– Да-да. Спасибо.

Мы попрощались и вальяжно вышли из отделения банка.

– Ничего не поняла, – первое, что сказала Клавдия на улице.

Я вздохнула с облегчением, ведь не зря врала.

– Сын пользуется вашей карточкой. И пенсия приходит на неё, как и приходила, – пояснила я.

А потом мою темноволосую головушку посетила вполне логичная мысль:

– А что если они не очень сильно запаривались с этим всем, а просто развели вас?

– Не знаю, – вздернула плечами она.

– Денег у вас нет, обратиться не к кому, да и не разбираетесь вы в таких вопросах. А если ещё учесть шок, то вообще можно поверить во что-угодно.

– Получается, я четыре месяца жила в депрессии из-за того, что для окружающего мира – я психически больна, а на самом деле это может быть просто развод?

«Количество бездушных людей у нас зашкаливает, а правовая грамотность граждан, увы, страдает» – подумала и взяла свою подопечную под руку.

– Сейчас познакомимся с вашими родственниками. Знаете телефон?

Она продиктовала мне цифры и через пару секунд мы уже слушали гудки.

– Алло, – раздался писклявый женский голос.

– Здравствуйте! Это Екатерина Усупова?

– Да.

– Меня зовут Александра Яблонская. Я являюсь адвокатом Клавдии Усуповой. Дело в том, что мы намерены добиваться признания решения суда о лишении дееспособности недействительным, а также возврата жилищной площади, возврата пенсионных средств за прошедшие четыре месяца и моральной компенсации в размере…

Дальше невестка меня дослушивать не стала – бросила трубку.

*Аргунова Ю. Н. Права граждан с психическими расстройствами. Изд. 2-е. – М: ФОЛИУМ, 2007 г.

Сашка-2

– Вот коза! – вырвалось у меня.

Снова попробовала набрать, но она сбросила вызов.

– Я теперь уверена: если потянуть за соломинку, то весь стог рассыплется, – повернулась к Клавдии, – а таких вот людей вообще сажать надо!

– Не надо сажать, – женщина схватила меня за руку, – я лишь хочу вернуть себе прежнюю жизнь, а зла никому не желаю.

Услышав это, застыла на месте. Клавдия продолжила:

– Это сын мой. Какая же я мать, если собственными руками его посажу? Пускай лучше в деревню уезжают. Может, когда-то раскаются и прощения попросят.

«Горбатого могила исправит», – подумала я. Да, категоричность мне присуща.

– Мы восстановим справедливость. Я считаю, что за все поступки нужно нести ответственность – проучить их точно следует.

Сама удивилась, что начинаю быть рассудительной, словно подменили. Оставалось только придумать, как выкурить горе-родственников из квартиры и отправить их в Тмутаракань, где им и место. «Вот бы Максим был рядом, точно придумал бы что-то толковое». Я даже принялась искать его в списке контактов, но потом решила, что будет неправильным в выходной срывать его по работе. К тому же, я наговорила вчера лишнего, а сегодня неудобно помощи просить. Приняла решение действовать своими силами… не совсем своими. В голове созрел план, поэтому пришлось позвонить Егору:

– Слушаю, – голос был сонным.

– Дрыхнешь?

– И тебе привет, Яблонская.

– У меня есть просьба. Надеюсь, не откажешь.

Послышался шум.

– Егор! Это очень важно.

– Не верещи только, пожалуйста, башка болит после вчерашнего. Что нужно сделать?

– Ты форму полицейскую можешь быстро достать? Только не отца. Генеральские погоны тут неубедительными будут. Там капитана, майора…

– Шурка, куда ты влипла? – друг взволновался.

– Сможешь?

– Ну, смогу.

– Сейчас сброшу адрес, подъезжай по нему уже в маскараде. Детали на месте.

Через полчаса наш цирк-шапито уже репетировал роли возле дома Клавдии.

– Значит так: ты, Егор, стучишься в дверь, я произношу свою речь, затем мы якобы хотим арестовать парочку Усуповых. Клавдия, вы просите меня их отпустить. Далее они собирают свои вещички и уходят в закат. Занавес!

– Всё понятно, – Коновалов был настроен решительно, а форма делала его более суровым.

Мы поднялись на пятый этаж. После пары звонков, нам отворила миловидная русоволосая девушка и мгновенно побледнела.

– День добрый. Капитан Коновалов, – Егор посветил перед её лицом закрытым удостоверением (ведь оно не принадлежало ему).

Невестка Клавдии чуть не захлопнула дверь перед самым носом, но проворный фальшивый сотрудник полиции успел подставить свой ботинок.

– Ой, извините. Это рефлекторно получилось. Ванечка, к нам полиция пришла, – девушку трясло, как осиновый лист, но в квартиру она нас пустила.

Я видела, что Клавдия была на грани того, чтобы заплакать. Слегка ей улыбнулась, потом надела на себя маску стервозного адвоката.

– Это я звонила вам сегодня по поводу судебного разбирательства.

В коридоре появился сын с ощутимым шлейфом дешевого спиртного, а Егор стал рядом со мной, как вышибала в клубе, скрывая Клавдию из виду.

– У нас есть все основания полагать, что вы путём мошенничества и клеветы завладели этой жилищной площадью.

Я достала из файла заключение о недееспособности и пафосно бросила его на стол.

– Можете забрать эту бумажку на память, будете по вечерам в тюрьме её разглядывать.

Это был блеф чистой воды, поскольку я так и не узнала, насколько сильно заморочились Усуповы: сделали липовое заключение, чтобы запугать Клавдию, или действительно решали через суд.

– Здесь какое-то недоразумение! – сынок быстро протрезвел.

Взглянула на его заросшую рожу и так противно стало.

– Какое недоразумение? Не ты мать на улицу выгнал? Не ты без копейки за душой оставил? – начинала закипать. – Товарищ капитан, вяжите его.

Егор сделал выпад вперёд.

– Мама, ты кровиночку свою в тюрьму?

Иван попытался пробиться к Клавдии, но я стала на его пути.

– Запутались мы. Простите! Зачем сажать сразу? – вмешалась его благоверная с крокодильими слезами на глазах.

– Бог простит, – тихо сказала моя подопечная и посмотрела на меня, – а можно наказать их как-то по-другому?

Мы с Егором переглянулись, а дальше я озвучила уже заготовленные слова:

– Если вы не станете писать заявление, а ваши родственники чистосердечно признаются в содеянном, сейчас же освободят квартиру и напишут расписку о том, что не претендуют на ваше имущество, а также не будут вас беспокоить, можем обойтись без тюрьмы.

Клавдия кивнула, а её невестка удалилась за листом и ручкой. Я оказалась права, Усуповы особо не трудились: с помощью знакомой Катерины они сделали максимально похожее заключение, будучи уверенными, что этого хватит, чтобы запугать старушку и вытравить из дома. Ни с какими историями болезни, судами и прочим никто не связывался. Как только вещи были упакованы и парочка, скрепя зубами, отправилась на вокзал, мы втроём дружно выдохнули.

– Правильно ли мы поступили?

– Конечно, Клавдия. Пускай наживают всё своим трудом. И вообще я переступила через себя, не дав ход этому делу. Мораль моралью, но заключение подделаное.

Мы прошли на кухню, хозяйка дома быстро организовала чай.

– Вот это я понимаю движуха! Санька, если нужна ещё помощь будет, ты звони – я с радостью.

Егор прихватив пустые бутылки из-под пива, полетел возвращать форму своему товарищу, а мы с Клавдией дождались мастера, чтобы сменить замок, убрались в квартире и поставили новый пароль на банковскую карту через приложение. Из дома я вышла в хорошем настроении. Во-первых, я нашла себе замечательную подругу (пускай и пенсионного возраста). Теперь мы с Аристотелем будем часто ходить к ней в гости. Во-вторых, я пришла к ценным выводам: в этой ситуации то, что правовая грамотность у нас в стране страдает, пришлось нам на руку, а также я поняла, что мне очень понравились бороться за справедливость.

Этой радостью я захотела с кем-то поделиться. Родители наверняка задали бы кучу лишних вопросов, восприняли как очередное баловство. Олег бы порадовался, но всё равно мы с ним не на одной волне. Получается, что у меня есть только Максим.

Уже хотела позвонить ему, как телефон завибрировал в руках – Макс меня опередил.

– Привет. Я тебе такое расскажу! – воскликнула на эмоциях, позабыв о нашей маленькой ссоре.

– Привет. Я тоже хотел с тобой поговорить.

Макс

Уже достаточно давно я не замечаю прекрасных мелочей вокруг себя, но пока ждал Александру в ресторане, котором она выбрала, как место встречи, пришлось оглянуться по сторонам. Занял самый отдалённый столик на террасе и только сейчас понял, какая же тёплая эта осень, ведь терасса ещё открыта. Заведение находилось рядом с площадью и чтобы не насиловать листы меню в двадцатый раз, переключился на людей. Они медленно гуляли, фотографировались, покупали кофе в передвижной кофейни, дети носились на самокатах. А я, правду говоря, разучился никуда не спешить. Ещё пару лет назад мечтал, что заработаю денег и тоже вот так вот буду спокойно бродить по улицам в Риме на выходных, даже итальянский выучил, но мечтать, видимо, я тоже разучился.

– Кто молодец? Я молодец! – Саша вихрем неслась в мою сторону. Казалось, вот-вот оторвётся от земли и взлетит.

Она пристроилась на диванчике напротив меня.

– Ещё раз привет. Я голодная как волк, поэтому сначала закажу еду, а потом будем говорить.

Отобрав у меня меню, девушка принялась выбирать блюдо, а я не удержался и улыбнулся. Она очень забавная.

– Турнедо Россини*, клубничный чизкейк и апельсиновый фреш, пожалуйста, – таков был её заказ.

Когда официант ушёл, она шепнула мне:

– Потрачу на это весь свой аванс, но не могу устоять.

– А я думал, что девушки всегда на диете, но потом вспомнил о недавней картошке фри, – слегка подколол.

– Я танцую и у меня прекрасный метаболизм, вдобавок я очень люблю поесть.

– Ты сказала «аванс»?

Саша тоже засмотрелась на площадь, но потом ответила:

– Угу. Скажем, я на собственных хлебах. Сильная и независимая, как бы, хочу кому-то что-то доказать.

Заметил: стоит только коснуться темы её семьи, материального положения или учёбы, девушка сразу прячется за стеной сарказма и безразличия. Не стану дальше об этом говорить, уж очень не хочется повторить вчерашний вечер. На удивление, мы легко через это перешагнули. Посмотрел Саше в глаза – словно почувствовал, что мы извинились и простили друг друга одновременно.

– Представляешь, я сегодня разрулила проблемы своей знакомой!

Далее она пересказала мне, как всё было, звонким воодушевлённым голосом.

– Значит, люди подделали заключение судебно-психиатрической экспертизы, выставили владелицу квартиры за дверь, незаконно распоряжались её пенсией и потом просто уехали на выселки в деревню? И вы добились этого потому, что ты притворилась адвокатом, а Коновалов сыграл полицейского? Так? – уточнил я.

– Ну да, – Александра притихла, словно ждала, что я стану ругать.

– Саша, в имя закона нужно действовать по закону, а не в игры играть.

– Вообще-то это было моё первое самостоятельное дело, Максим… Эдуардович. Я не знала, как правильно нужно действовать, но была уверена в том, что я должна оставаться на стороне своей подзащитной до конца. Она доверилась мне – я не могла её подвести.

Хотел сказать, что нужно учиться, чтобы знать, как правильно поступить, но вовремя остановил себя, побоялся спугнуть тот интерес к работе адвоката, который в ней проснулся.

– Ладно, пускай будет так, всё приходит с опытом. Сделано благое дело и я горжусь своей студенткой.

Девушка окаменела. Мне даже показалось, что к её глазам подступили слёзы, но в этот момент принесли заказ, и она отвернулась от меня.

– Это божественно вкусно! Хочешь?

Я покосился на свою одинокую чашку чая, потом на вилку с кусочком мяса, которую она мне протянула. Эта её непосредственность сбивает меня с толку.

– А давай, – поддался неожиданному порыву.

Мясо оказалось действительно очень вкусным.

– Я уже рассказала свою новость, о чем ты собирался поговорить?

– Директор «Империи красоты» форсированными темпами провёл внутреннее расследование. Ни единой поддельной баночки на складах, производстве, в магазинах нет. Никто ничего не знает и крысу найти не удалось. Я думаю поехать к нему.

– Сегодня же суббота, – подметила, отрезая кусочек десерта.

– Может оно и к лучшему. Я почему-то подумал, что ты захочешь составить мне компанию.

– И правильно подумал.

Даже Эля редко бывает со мной на встречах с клиентами, но Александру не позвать я не мог. Мне кажется, что я уже немного изучил её характер – если бы не позвал, случилась бы Третья мировая.

Офис, где заседало руководство косметической компании, сегодня пустовал. Усиков встретил нас в холле, видно было, как сильно он напряжён.

– Здравствуйте! Смотрю, в тот раз вы не один, Максим Эдуардович.

Я пожал ему руку.

– Позвольте познакомить, это…

Чуть было не сказал слово «студентка», но Саша взяла инициативу на себя.

– Партнёр. Александра Юрьевна.

Она тоже пожала ему руку.

– Очень приятно познакомиться с ещё одним адвокатом «Тихомиров и Ко». Давайте поднимемся в мой кабинет и там побеседуем.

Усиков направился к лифту, а я сверкнул на Сашку глазами.

– Я тебе это на сессии припомню, партнёр.

– Не будь злюкой. Мы же одна команда, – с ангельским видом произнесла и поспешила вслед за директором.

«Дожил … собственная студентка из меня верёвки вьёт».

– Как я уже сказал по телефону, ничего мы обнаружить не смогли. Если бы я собственными глазами не видел подделку, то подумал бы, что её не существует. В изъятых партиях одни оригиналы, производство тоже тщательно проверено и фактически, и на бумагах.

– Иван Дмитриевич, вы так быстро всё провели, возможно что-то упустили из виду, – осторожно озвучил предположение.

– Я уверен, что на производстве махинаций нет.

Саша сейчас была похожа на авторитетного адвоката даже больше, чем я: размеренные движения, серьёзный вид, осанка, как у герцогини. Следующий вопрос задала она:

– А лаборатория? Или, может быть, фальшивый крем производится в другом месте?

– Если бы фальшивки были массовыми, то мы бы обнаружили их при изъятии из магазинов. А спрятать их не было возможности, поскольку первым делом после скандала в сети, товар был убран с полок… Лаборатория… разве только пару штук можно сделать, если работать очень скрытно и осторожно. Да и коллектив там у нас маленький, все друг друга знают ещё с химфака.

«Снова Усиков смешал личное с работой, набрав университетских товарищей в штат?» – пришла мысль в голову.

– Значит, чисто теоретически есть возможность изготовить другой крем в лаборатории? – вновь вмешалась Александра.

– Теоретически да. Можно взять полуфабрикат тары на производстве и залить другую эмульсию. Баночка действительно будет без напыления на шрифте и номера партии. Но зачем? С единицы прибыли не будет, а изготовлять на поток не получится.

Я посмотрел на Яблонскую и почувствовал, что мы подумали об одном.

– Иван Дмитриевич, мы дождёмся результатов экспертизы состава и сообщим вам. Всего доброго.

Саша поднялась первой. Наверное, не терпелось поделиться со мной своей догадкой.

Макс-2

– И что ты думаешь по этому поводу? – поинтересовался, как только дверь лифта закрылась.

– Стоит присмотреться к лаборатории. Ведь…

– Целью мог быть удар по репутации, а не заработок.

– Ты просто читаешь мои мысли, Макс.

– К сожалению, не читаю, – возразил.

Сашка принялась разглядывать свои туфли, словно впервые в жизни их увидела. «И что я такого сказал?»

Предложение подвезти было отклонено под предлогом срочного дела, а я вспомнил, что Олег звал в гости, и решил к нему заехать. Друг встретил меня с улыбкой.

– Яблонский, тебя убираться учили? Вот бы знали студенты, какой у них непутёвый ректор.

– Ты в гости или на лекцию?

– В гости.

На ноутбуке была запись последнего матча с участием «Манчестер Сити», а на столе огромная пачка чипсов. Ничего не изменилось, Олег до сих пор любит смотреть, как играют англичане.

– Как успехи?

– Какие именно тебе интересуют?

– Шуркины.

– Прекрасно!

Он скептически приподнял бровь.

– Что ты там сделал с моей племянницей, признавайся.

– Моей заслуги вообще нет. Действительно талантливая девочка, с характером. Сегодня даже сама в одном деле смогла разобраться, – поделитесь новостью, но решил утаить подробности.

Олег поставил футбол на паузу и посмотрел на меня.

– Максимус, если Сашка станет адвокатом, я тебя расцелую.

– Ты не в моём вкусе, – скривил лицо.

Мы засмеялись, как ненормальные. Тем временем послышался звук ключа в замке.

– Ты кого-то ждёшь? – удивился я.

Из коридора прозвучал знакомый голос.

– Я так и знала, что никто кроме меня не разберёт эту мусорку. Если Настя станет твоей женой, я ей сочувствую.

Саша вошла в комнату и первым дело врезалась взглядом в меня.

– Что здесь происходит? – наконец-то выдала после затяжного молчания.

Олег ответил, как ни в чём не бывало:

– Сидим, футбол смотрим.

– Тихомиров!

Видимо, она ждала моего ответа.

– Зашёл в гости к другу. Мы с твоим дядей дружим ещё с первого курса юрфака.

Она скрестила руки на груди и уставилась, словно дыру во мне прожечь собиралась.

– Почему я узнала об этом только сейчас? Стоп! Вот оно что! Теперь понятна причина моей внезапной практики. Сговорились, голубки?

– Я сейчас тебе всё объясню.

Хотел подойти к девушке, но она протянула руку, давая понять, чтобы я не приближался.

– Я думала, что ты…, а ты… Предатель!

Развернулась на каблуках и ушла.

Олег продолжал сидеть, хрустя чипсами.

– Наехала, будто вы женаты, – и добавил, – не переживай, перебесится. Я её знаю.

Никогда ещё в жизни не чувствовал себя таким виноватым. У Александры есть все основания обижаться, но что если она включит своё упрямство и не простит наш с Олегом обман? Я уже так привык к ней.

– В другой раз посидим, – бросил другу.

Схватив свой пиджак, полетел на выход.

Один за другим Саша сбрасывала мои звонки. Детский сад получается! Но Олег был прав, через какое-то время она отошла и взяла трубку (я уже сбился со счёта за какой попыткой).

– Мы можем нормально поговорить, партнёр?

Тишина.

– Саша, ты же разумный человек.

– Я обижена, не разговариваю с тобой.

– Сильно обижена?

Снова тишина, а потом ответ:

– Сильно.

Воспользовавшись этим хиленьким диалогом, я попытался объясниться:

– Олег попросил меня лишь показать тебе то, чего ты не знаешь о профессии адвоката. Позвать тебя в «Тихомиров и Ко» – целиком и полностью моя инициатива, и я это сделал не потому, что я хочу влезть в твою жизнь, а потому, что вижу в тебе потенциал. Ты прекрасно танцуешь, но юрист из тебя тоже будет хорошим, если ты захочешь. Если бы это было неправдой, разве ты бы хотела помогать в деле Медининой? Или может быть ты стала бы бороться за справедливость ради Клавдии?

– Я подумаю над твоими словами, – сказала и отключилась.

Залез в машину, ворча вслух:

– Два дебила с дипломом юриста не предвидели такую ситуацию. Красавчики!

Второй выходной получился очень серым и смазанным: я чем-то пытался заняться, но всё буквально валилось из рук. Саша не звонила. В понедельник я даже опоздал немного на свою первую пару, а такое случается со мной крайне редко. Когда пришёл, амфитеатр уже был забит. Думал, что Яблонская снова устроит бунт, но обнаружил её на галёрке, сидящей возле Коновалова – стало легче на душе. Конца пары ждал, как Нового Года в детстве.

Саша не торопясь спрятала тетрадь в сумку, заглянула под парту в поисках ручки, полистала что-то в телефоне. Постепенно студенты ушли, и мы остались с ней наедине.

– Я подумала, – подошла к моему столу.

– И к какому выводу ты пришла?

– Что почему-то не могу на тебя обижаться.

Я просиял.

– Но ты не обольщайся. Это просто я стала мудрее, – поспешила добавить.

– Ну, разумеется.

Александра протянула мне мизинчик.

– Ты серьезно?

– Могу и передумать, Максим Эдуардович.

Что ж поделать, пришлось подать и свой. Затем мы, словно ребята из одного двора, скрепили их в знак примирения. Она улыбнулась самой лучезарной улыбкой, а меня очень насторожило то, что я почувствовал в этот момент. «Не смей так привязываться, Тихомиров!» – повторял в голове, словно мантру.

– Есть интересные новости, – решил переключиться.

Мы вышли из аудитории в сторону моей кафедры.

– Сегодня утром мне позвонил мой знакомый и сказал, что готовы результаты экспертизы крема.

– Барабанная дробь! – Саша подчеркнула интригу.

Сашка

Судя по лицу Тихомирова, меня сейчас ждёт бомба:

– Состав идентичен оригиналу, кроме одного ингредиента. В банку Медининой было добавлено арахисовое масло.

Я так громко удивилась, что мой голос, наверное, было слышно даже в ректорате:

– Что?!

– Я сам ничего не пойму.

– То есть, вместо синтетических веществ, которые значительно снизили бы цену продукта или могли создать внушительные проблемы, в случае контроля качества, в крем засунули арахисовое масло? Бред!

Максим развёл руками.

– Имеем то, что имеем.

Взглянула на часы, и поняла, что следующая пара начнется с минуты на минуту.

– Мне пора. Сегодня больше не получится увидеться, поскольку мне снова нужно выйти на замену.

– Очень жаль. Буду, значит, сам разгадывать загадку арахисового масла.

«Как это загадка и без меня?» Любопытство подтолкнуло меня сделать следующее предложение:

– Когда вернусь после занятий, пойду выгуливать Аристотеля. Не хочешь присоединиться к нам и устроить мозговой штурм?

– Можно, я уже соскучился за нашим хвостатым другом.

– Тогда, до встречи.

По пути в аудиторию мне очень хотелось оглянуться. Не удержалась – посмотрела Тихомирову вслед, прозевав этажерку с цветами. Верхний вазон чуть было не рухнул на пол, но я поймала его в последний момент. Конечно же, Максим тоже оглянулся именно в ту секунду.

– Очень красивые цветы, – с натянутой улыбкой крикнула через весь коридор.

Поставив цветок на место, бегом понеслась в семьдесят пятую, пока не вляпалась в очередную неловкую ситуацию.

Как и договаривались, Максим ждал вечером у моего дома. Очень непривычно было его видеть не в классическом прикиде, а в куртке и кроссовках. Щенок сначала обнюхал гостя, а потом, видимо, вспомнил и облизал обувь.

– Торжественно вручаю поводок.

Решила позволить Максу повозиться с моим питомцем.

– Пошли, философ, на прогулку, – он почесал Арису спинку.

Мы направились в парк, где обычно гуляют собачники из нашего двора.

– Ну почему всё-таки арахис? – спросила, когда мы вышли на тропинку к фонтану.

– Сильный аллерген. Но я согласен, что это странный выбор. Почему не мёд или экстракт цитрусовых? Мне казалось, что аллергия на эти продукты более распространённая. Возможно, я не прав.

– Я тоже так думала. Меня в детстве немного сыпало от апельсинов, а потом переросла.

– Получалось держаться подальше от оранжевых вредителей?

– Нет, конечно, они очень вкусные. Я ела тайком и потом делала удивлённый вид, когда появлялись новые высыпания. Как-то раз Олег поймал меня с апельсином и сказал, что я – мазохистка. Тогда мне ещё было незнакомо это слово.

Постепенно мы отклонились от темы и стали обсуждать разные забавные мелочи, но когда солнце собралось садиться, я вспомнила о цели этой встречи:

– Может, у Вероники аллергия именно на арахис?

– Всё возможно. Какое совпадение, что баночка попала именно к ней, – иронизировал Макс.

Я согласилась:

– Да, уж очень невероятно для совпадения. Что будем делать?

– Схожу завтра, познакомлюсь с сотрудниками лаборатории. До заседания суда осталось очень мало времени. Я уже подготовил всё, чтобы минимизировать сумму, которую удасться выбить из «Империи красоты» адвокату Медининой, но было бы прекрасно, если бы мы разобрались в том, что же произошло на самом деле.

– Мне кажется, что кому-то очень выгодно испортить мнение потребителя о компании, когда она на пике популярности. Конкуренты?

– Кто-то из сотрудников всё равно замешан, обязательно нужно вывести его на чистую воду.

Далее мы спокойно шагали в направлении дома, пока я не заметила свою бывшую одноклассницу, с которой у нас были ужасные отношения в школьные годы. Я оценила масштаб ситуации и потянула Макса за руку сквозь ближайшие кусты, приговаривая:

– Только этой сплетницы сейчас не хватало. Что она тут забыла?

Внезапно меня очень взволновала перспектива, что она может подумать, что мы с Тихомировым встречаемся.

– Саша, остановись наконец-то!

Я резко затормозила. Одному Аристотелю, кажется, понравилась внезапная пробежка.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Т-с!

Выглянула и убедилась, что Тахирова прошла мимо, болтая по телефону.

Выдохнула, заметив, что мы ещё держимся за руки.

– Отпусти.

– Так это ты меня держишь.

На долю секунды показалось, что в голубых глазах мужчины проскочил огонёк – ситуация его позабавила.

– И что мы делаем в кустах?

– Прячемся от одноклассницы, – призналась я.

– Почему?

Он точно надо мной издевается.

– Не хочу быть неправильно понятой.

– С каких это пор госпожу Яблонскую волнует чужое мнение?

Открыла рот, чтобы ответить, но так и не нашла нужных слов. Тихомиров был прав: меня чужое мнение не заботит… если только то, что могут подумать, не является правдой.

– Пора домой.

Я забрала поводок и поспешила возвратиться на тропинку. Похоже, что Макс не придал моей выходке особого значения, а я собралась подумать об этом перед сном.

– Очень хороший район. Давно сюда переехали?

– Год назад. Родители подарили мне квартиру.

– Не страшно одной жить?

– У меня же защитник есть, – взглянула на малюсенький комочек шерсти и улыбнулась.

– А я тоже хотел завести собаку, но с моим графиком это невозможно, – поделился Максим.

К дому мы дошли удивительно быстро.

– Ну, я ухожу?

– Да, и мы – ужинать пора.

Никто так и не двинулся с места.

– Спасибо за прогулку. Я сообщу, если что-нибудь узнаю завтра в лаборатории.

– И тебе спасибо. Буду ждать.

– Пока.

– До завтра.

Максим лениво развернулся и пошёл к машине.

– Давай, Аристотель.

Щенок заскулил, не желая расставаться с Тихомировым.

Уже в постели я вернулась мысленно к конфузу в парке, не смогла найти логичного оправдания своему поведению.

– Вот увидели бы тебя, Саша, с каким-то мужчиной и что? Конец света?

Открыв инстаграм, зашла на страницу своего препода. В этот раз фото показались мне очень душевными. С семьёй выложил потому, что очень их любит, наверное. Фото в горах демонстрирует его увлечение, а на фоне суда – его отдачу профессии. Нашла единственное селфи и минут десять разглядывала правильные черты лица. Тихомиров далеко не Брэд Питт, но мне так нравятся его глаза, ямочка на подбородке, а щетина, на мой взгляд, делает его более статным.

– Он мне симпатичен, – пришла к выводу, – только этого не хватало!

Макс

С сотрудниками лаборатории мы встретились в кабинете директора. Коллектив действительно был небольшим: шесть человек, включая самого Усикова, который принимал активное участие в разработке косметики. Они отнеслись ко мне с некой осторожностью, как мне показалось. Сначала внимание привлёк невысокий мужчина с заметной сединой в волосах. Он был подозрительно похожим на юриста Костика, с которым Усиков приходил впервые ко мне на встречу. Далее я перевёл взгляд на мужчину и женщину, сидящих очень близко друг к другу. Следующий сотрудник показался мне вообще ничем не примечательным, а вот последний – будто мы с ним где-то виделись раньше. Как уже было известно, все эти люди раньше учились вместе.

– Максим Эдуардович, знакомьтесь с моими коллегами: Степан Ларинцев, Яна и Виктор Науменко, Владимир Архипов и Ярослав Корягин.

– Здравствуйте! Это я попросил Ивана Дмитриевича собрать вас. Дело в том, что в ходе адвокатского расследования мы обнаружили, что Вероника Мединина воспользовалась на самом деле не оригинальным кремом, а подделкой. В её экземпляр было добавлено арахисовое масло, которое, вероятно, и спровоцировало аллергию. Хотел сообщить именно в присутствии сотрудников лаборатории.

На самом деле, вполне можно было не сообщать им эту информацию, но мне было интересно посмотреть реакцию на такую новость. А вот Сашка сейчас активно собирает сведенья о косметическом рынке в стране, чтобы понять, кому из конкурентов была выгодной эта подстава.

Все, кроме господина директора, никак не отреагировали, совсем.

– Арахис? Вообще не ожидал такого, – комментировал Усиков.

– Аллерген, – коротко добавил Архипов известный факт.

Складывалось впечатление, словно это на мою компанию в суд подали, а не на «Империю красоты» – такого безразличия я абсолютно не ожидал. Говорить было не о чем, пришлось распустить наше собрание преждевременно. Женщина с каштановым каре сразу же подошла к Усикову и сказала:

– Не переживай, Ваня, всё образуется.

Я последний раз посмотрел на странного брюнета и подумал, не его ли я часом видел тогда в коридоре. Без преувеличений, он за мной подглядывал.

Иван Дмитриевич снова разволновался, и я принял решение пока его не беспокоить. Картина вырисовывалась такая, что сотрудники лаборатории, с одной стороны, близкие люди директору, но с другой – искреннего беспокойства за своё дело я не увидел. «Хорошо было бы узнать, какие на самом деле личные отношения между этими людьми» – со следующей мыслью я пошёл обрабатывать секретаршу, которая, как правило, является перевалочным пунктом для потока сплетен.

– Извините, я могу попросить стакан воды?

Девушка оторвала взгляд от монитора и тут же улыбнулась.

– Конечно, господин адвокат.

Получив в руки воду, я специально пил маленькими глотками.

– Очень жаль, что с фирмой приключилась такая беда. Вы, наверное, очень переживаете за рабочее место, – как бы невзначай начал я.

– Очень. До сих пор не могу поверить. «Империя красоты» не первый год на рынке и всегда всё было отлично. Да я сама нашей продукцией пользуюсь.

– По-моему, вам не нужна косметика. Вы и так хорошо выглядите.

После этой фразы девушка растаяла. Она облокотилась на стол и, кажется, настроилась на разговор.

– Спасибо большое. Такая редкость для юриста разбираться в красоте. Вот бы у нас работали вы, а не этот тупица Костя.

– Плохой специалист?

– Ужасный. Если бы его отец не был другом Ивана Дмитриевича, его бы вообще не взяли. Хотя и сам Степан Ларинцев далеко не Менделеев.

– Это тот, который в лаборатории работает?

– Ну да. На мой взгляд, он самый слабый в команде.

Секретарша налила себе кофе и продолжила болтать:

– Они друзья с университета ещё. Как, собственно, и остальные из коллектива лаборатории. Вот только Яна – первая жена Усикова. Она ушла к Науменко два года назад. Мы все в таком шоке были, но ещё больше удивились, когда Дмитриевич простил их.

– Вот это да! Неужели здесь такие страсти?