Текст книги "Чертов Викинг наших дней (СИ)"

Автор книги: Ольга Сидоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– А она? – заинтересовался Дэн.

– Что она?

– Ну, она на кого залипает? На самого крутого?

– Так там других не встречается. Они все круче некуда, и она несколько томов мечется – с кем же ей быть. И даже вроде бы выбрав, все равно продолжает метаться, потому что остальные все так же в нее влюблены, и вообще уже привыкли жить все вместе.

– Хорошо, что я не читаю женскую фэнтези, – с чувством сказал парень. – Впрочем, я хотел обсудить не это… – на минуту он замялся, будто никак не мог решиться, а потом внезапно выпалил: – А ты знаешь, что мы едем на фестиваль средневековья?

– Чего-чего? – Леське показалось, что Дэн собирался поведать нечто совсем другое, но в последний момент «соскочил». Она даже примерно могла догадаться, что обсудить он хотел Сашку, и вознамерилась вернуть его в нужное русло, начисто проигнорировав сообщение о фестивале, но тут в дверь опять позвонили.

Пришел Антон. Он с порога потянул носом воздух и поинтересовался:

– Сосиски варите? Это хорошо, я с утра не ел. Кстати, вы ведь в курсе, что мы все едем в countryside?

Леська так поразилась появлению Антона без Сашки, что пропустила его слова мимо ушей. Она смотрела на него, немного просветлев лицом, пока он не щелкнул пальцами перед ее носом с возгласом:

– Ты меня слушаешь?!

– А?! – встрепенулась девушка

– Мы едем на фест в пригород.

– Ну за что мне это! – простонала Леська, но развить мысль не успела. Дверь, которую еще не успели закрыть за Антоном, снова распахнулась, пропуская Сашку.

– Ты уже и запираться перестала? – хмуро спросила она подругу, потом оглядела общество. – А, понимаю, лучше вообще снять с петель, все ходят, ходят…

Сашка была откровенно в плохом настроении. Полдороги она всячески путала следы, пытаясь стряхнуть с хвоста Антона. Ей это удалось ровно в тот момент, когда Чертов Викинг понял, куда она идет, и решил сработать на опережение. Леська безошибочно определила состояние подруги и снова впала в меланхолию, уточнив только:

– Саш, а ты знаешь…?

– Знаю! Потому и пришла.

Сашка деловито протрусила на кухню. Все последовали за ней.

– О, сосисочки! – мигом повеселела она. – Это кстати!

Леська обменялась с Дэном грустными взглядами.

– А откуда информация? – спросила она, в душе надеясь, что сведения неточные. – У нас тут вроде сессия, какие фестивали?

– Мне Дэн сказал, – пожала плечами Сашка.

– А мне Антон, – признался Дэн.

– А Антону я, – донеслось от входа. Все дружно подпрыгнули. Да, все-таки дверь запирать надо… Глеб укоризненно окинул взглядом компанию, почему-то особенно задержавшись на Антоне:

 – Да чего вы всполошились-то? Это ж на пару дней всего и недалеко, в поселке Хлевище.

– Хлевище… – мечтательно повторила Леська, пробуя слово на вкус.

– Не паясничай, – Глеб пошарил по карманам, извлек мятую бумажку и аккуратно расправил ее. – У меня уже есть план мероприятий и схема поселения. К тому же в прошлом году там на кладбище видели собаку-призрака, а это по нашей части.

– Прям призрака? А зеленых человечков там не бегало? – перебила Сашка.

Глеб посмотрел на нее тяжелым взглядом:

– Вот это нам и предстоит проверить.

– Обязательно... – протянула та, уже голосом давая понять, что проверять стоит только запасы самогона у местного населения.

– Хлевище… – Леську всё не отпускало.

Глеб постарался ее игнорировать и продолжил:

– Заодно можно отметить день летнего солнцестояния и пособирать травы. Сань, тебя это должно интересовать особенно.

– Так на Купалу же собирают, – резонно возразил Дэн. – Он аж две недели спустя.

– Это наша страна живет и празднует по новому стилю, солнце под него подстраиваться не будет. Сам подумай, что нам больше нужно – солнцестояние по факту или по настенному календарю? И вообще, помолчите, дайте мне закончить.

– Хлевище…

– Да вашу ж мать! – Глеб возмущенно махнул листком, и тот улетел в кастрюлю с сосисками. Все тупо уставились на кастрюлю, потом Сашка осторожно поддела тряпочку с растекшимися буквами шумовкой и протянула Глебу:

– И что теперь с этим делать?

– Хранить у сердца, – огрызнулся Глеб. – Короче, это ваша инструкция, ознакамливайтесь с ней как хотите, послезавтра выезжаем, – и добавил уже от порога, неизвестно к кому обращаясь: – Лучше б ты ее запер!

– Что он имел в виду? – осторожно уточнила Сашка. – Кто кого должен запереть?

– Забей, – махнул рукой Антон. – Это он наверно про дверь. Давайте уже есть, сколько можно варить-то?

После уничтожения сосисок все какое-то время обсуждали поездку. Леська в разговоре не участвовала – после ухода Глеба ей расхотелось хохмить, мрачное настроение вернулось.

– Я не поеду, – сообщила она, когда друзья наобсуждались.

– Да ладно, ты чего? – дружелюбно пихнул ее Дэн. – Это же фест! Сражения, песни у костра…

– Сортир под кустом… А ничего, что у нас экзамен скоро?  – Леська энергично взяла со стола распечатки по теорграмматике и уткнулась в них. Остальные были искренне поражены такой благородной отговоркой. Обычно никого из них не приходилось лишний раз упрашивать, когда дело касалось развлечения.

– Что с ней такое? – Антон обратился к Сашке, поняв, что общение с Леськой не конструктивно. Та пожала плечами и промолчала. Она знала, что помимо теорграмматики у Леськи был еще один повод не поехать. Подруга решила вопреки всему устроить личную жизнь. И теперь держалась твердо, не поддаваясь на уговоры. Дело такое, стоит дать слабину, и оглянуться не успеешь, как окажешься сидящей в засаде ночью в каких-нибудь прикладбищенских кустах…

Решив, что перебесится и успокоится, парни вернулись к обсуждению феста. Леська так искренне зачиталась грамматикой, что сама не заметила, как заснула. А проснувшись, обнаружила, что все разошлись, осталась только Сашка, которая вспомнила, что экзамен сдавать не только Леське, так что и самой недурно было бы заглянуть в билеты.

– Ребята давно ушли? – после дневного сна голова была как чугунный колокол, в который к тому же только что прозвонили.

– Час назад, – Сашка выдержала паузу, не зная, как подступиться к подруге. – Лесь, а может, ты все-таки поедешь?

Это было все равно что махнуть красной тряпкой перед быком. Сашку буквально вдавило в кресло монологом на тему «Почему в этот раз нет».

– Я не хочу вникать в это! – разорялась Леська, спеша высказать  свою точку зрения, прежде чем ее заткнут. – Меня в конце-то концов пригласили на свидание! Это шанс, понимаешь? Может, он нормальный чувак!

– А если нет? – Сашкин скепсис был неистребим.

– Да почему сразу нет?! – легкое щекотание за ухом – расплелась небрежно заплетенная косичка – под потолком бухнуло, и из люстры посыпались осколки лампочки. Пока до хозяйки квартиры доходило, что опять натворили неконтролируемые эмоции, Сашка осторожно смахнула с плеч несколько осколков.

– Снова лампочку менять, – окончательно разозлилась подруга. Сашка решила, что скепсис можно отложить до более подходящего момента и переключилась на другое. Пока Леська ходила за веником, собирала и выбрасывала остатки лампочки, Сашка  ходила за ней по пятам и нудела:

– А вдруг у нас будет весело, и ты пожалеешь, что не поехала? А вдруг у нас будет весело… – ну и дальше в том же духе. В этих словах была правда. В прошлый раз, на базе было весело. В позапрошлый тоже более чем. То, что при всем этом веселье они умудрялись еще сделать то, за чем ехали, можно было считать чистой случайностью. На минуту Леська впрочем заколебалась. Ночь, романтика, палатка… Но вспомнила равнодушие Антона, вспомнила как в позапрошлый раз эта палатка ночью обвалилась, и мигом обрела твердость духа.

– Нет! Сами езжайте! У меня личная жизнь, и дудки!

Сашка была не против личной жизни подруги. Каждый имеет право. Может, когда и получится. Она-то знала с каким эталоном сравнивается каждый претендент и думала, кому ж сочувствовать. Оставив подругу мыть пол и вкручивать свежую лампочку, она отправилась прямиком к Глебу и сообщила, что Леська с ними не едет. Глеб вскинул бровь:

– И с чего бы это?

– Личная жизнь! – гордо заявила Сашка.

Глеб долго ржал, потом продолжил складывать рюкзак.

Последним по традиции заезжали за Антоном. Тот жизнерадостно плюхнул рюкзак в багажник, запрыгнул в машину, и Глеб покатил на выезд из города.

Антон пообнимался с Сашкой и Дэном и недоуменно огляделся:

– Не понял. Где Леська?

– Захотела остаться, – сообщил приятелю Дэн. – У нее там дела личные.

– Мужик на свиданку пригласил, – фыркнул Глеб, наблюдая в зеркало заднего вида, как жизнерадостность Антона сменяется озадаченностью.

– А… – начал он, но Дэн отмахнулся:

– Вернемся – расскажет, смотри-ка лучше что у меня есть… – и достал из сумки арбалет.

Антон хотел еще что-то спросить, но Дэна с темы оружия нельзя было сбить и кувалдой, так что следующие пару часов в машине оно и обсуждалось.

Глава 8. День летнего солнцестояния

Леська тем временем решительно готовилась к свиданию. Свидания с незнакомцами в ее жизни были редки. Собственно говоря, после особенно провального последнего рандеву она прекратила это дело и даже завязала со знакомствами в интернете. Но сегодня был особый случай. Бабушка таки настояла на своем, к тому же она удачно попала со своими нотациями на Леськин приступ грусти и острого желание перестать быть несчастной. Почувствовав, что внучка ее в кои-то веки слушает, бабуля мигом развернула рекламу всё того же сына подруги, который уже был знаком Леське по телефонным звонкам. От описываемых достоинств этого юноши телефонная трубка в Леськиных руках просто расплавилась, отказать бабушке не было ни единой возможности – это значило обидеть ее, подругу, сына подруги, в общем, весь свой и их род до неизвестно какого колена. «Схожу, – подумала Леська. – А вдруг. Вдруг он действительно принц, и моя личная жизнь наконец устроится».

Придирчиво оглядев себя в зеркале, она вздохнула и решилась на крайние меры – надела туфли на каблуках. Предательски зашаталась, но облику добавилось изящества и почему-то агрессивности. «Ничего, авось не свалюсь с них», – утешала она себя по дороге к месту встречи. Место встречи пока пустовало. Во всяком случае, праздношатающихся хлопцев там не околачивалось. «Ну и отлично, стану-ка я за вот эту витрину и посмотрю сначала на этого Константина из засады, так сказать». Какое-то время Леська разглядывала проходящих мимо людей, а потом появился ОН. Темноволосый чуть полноватый парень в костюме, галстуке и лакированных ботинках. «Ох ты ж ё, неужели это ко мне?» Парень, хотя нет, язык не поворачивался так его назвать, скорее молодой человек неспешно огляделся, потом посмотрел на часы. Потом засунул руки в карманы и приготовился ждать. Весь его вид излучал благополучие и уверенность, почти на границе с надменностью, но Леську напрягло не это. В конце концов, ее друзья демонстрировали такую уверенность в себе, а зачастую и самовлюбленность, что порой аж искрили, как дерущиеся кошки, но рядом со всем этим всегда шла самоирония, за которую им многое прощали и любили. Константин взирал на проходящих мимо людей примерно так, как царь смотрит на холопов.

Леська созерцала его из-за витрины, мучимая ощущением, что вряд ли она получит удовольствие от общения с бабушкиным протеже. Самым умным и простым было бы развернуться и дернуть домой, и она с тоской посмаковала этот вариант, понимая, что ей помешает совесть. Ведь человек ехал, фиг знает откуда, а тут его злостно кинули, вообще ничего не объяснив, это же обидно. Если бы рядом был кто поумнее, то, может быть, и рассказал бы, что в иных случаях лучше обойтись и без объяснений. Но увы. И потом, думалось Леське, возможно, первое впечатление ошибочное, и просто исчезнув, она обидит очень хорошего человека. Сделав приятное лицо, она решительно вышла из-за угла.

* * *

«Хочу домой», – мрачно думала Леська, с тоской глядя на вечернее небо за окном кофейни и слушая по второму кругу про биржевую аналитику. «Нет, не так. Не домой. Хочу к своим». И пофиг, что они кормят на болотах комаров. То, что здесь – это заманчиво, это логически правильно, это выгодно, в конце концов, и она наверняка еще будет укорять себя за то, что не умеет вопользоваться случаем, но всё это совершенно невозможно. «Если ты опять некстати вспомнила белобрысого, то он первый тебя поздравит с такой парой», – тявкнул внутренний голос – за неимением рядом друзей, сознание Леськино, похоже, раздваивалось, чтобы поспорить хоть само с собой. Чисто из чувства противоречия… Поздравит, конечно. С ехидной такой улыбочкой, за которую ей захочется расквасить ему губы. И вообще, глупо оглядываться на него, парень – перекати-поле, ведет себя непонятно, сегодня он здесь, год назад он был у черта на куличках, а где будет еще через год – вилами по воде писано… Леська подняла глаза на Константина, с пылом вещающего про индекс Доу-Джонса. Нет, невозможно. Внутренний голос тоже, видимо, заслушался и поувял.

Константин был доволен вечером. В Леськином лице ему чудилась благодарная и внимательная публика, а ораторствовать он любил. Да, конечно, девчонка странновата – косички эти, побрякушки… Но ведет себя скромно, почти ничего не говорит, а как слушает! И глаза красивые. Поэтому он решил, что подвезет девушку домой. Леська не стала сопротивляться благородным порывам. Если бы она была чуть повнимательнее к окружающему, то заметила бы, что человек за соседним столиком поднялся и последовал за ними, и видя, как девушка садится в машину, с чувством выругался.

Глядя в окно и продолжая пропускать тирады собеседника мимо ушей, Леська пожалела, что не пошла пешком. Вечер сиял всеми красками и буйством лета, а преддверие дня летнего солнцестояния добавляло восприятию остроты. Грешно проводить такие дни в городе, когда есть фестиваль средневековья. Когда она зашла домой, решение уже было принято. «А почему бы и нет, – думалось ей. – На последний автобус я еще успеваю. Ну, почти успеваю. Если поднажать». Мятый листок с размытой схемой проезда так и лежал на столе. Леська заметалась по комнате, сбросила туфли, впрыгнула в кроссовки, схватила рюкзак со всякой мелочью и выскочила из дома как камень из пращи. В автобус влетела, когда он уже готовился отъехать. Фух, теперь еще бы разыскать их в этом Хлевище…

Когда она выгрузилась из автобуса, уже темнело. Палатки она нашла быстро, а там первый же встречный указал ей дорогу. Немного поплутав, Леська вышла к стойбищу друзей. У костра сидел только один человек – ее начальник. Занимался он исключительно мирным делом – поджаривал на костре хлеб, нанизанный на палочку. Рядом лежала отполовиненная буханка. «Прямо детский мультик, – умилилась Леська. – Ну и хорошо, что тут только он, все равно не успела еще придумать, как объяснить свое появление. А Глебу можно и не придумывать». Она подошла и села рядом на бревно. Глеб удивленно поднял брови, довольно хмыкнул и подвинулся, чтоб ей было удобней.

– Как прошло свидание? – добродушно поинтересовался он.

Леська вздохнула и прижалась лбом к его плечу, как будто это могло помочь успокоить скачущие туда-сюда мысли.

– Глеб, я дура дурацкая, – невпопад пожаловалась она, глядя на огонь.

– Отшила чувака?

– Ну, вроде того. Хотя не понимаю, как можно отшить потенциального миллионера... Вот правильно бабушка говорит – если нет своего ума, чужой не приставишь…

Какое-то время девушка бессвязно жаловалась, а Глеб слушал, не перебивая. А когда она выдохлась, сказал задумчиво:

– Ну отшила и отшила. Значит, тебе с ним не по пути. И всё, тут уж ничего не сделаешь. Ты же не от мира сего, тебе покоя не даст ощущение неправильности внутри, если попытаешься продолжить с ним встречаться.

Эх, да… Родилась с «приветом», так уж живи теперь по своим правилам. Мысли Леськи соскочили с неудачного свидания на жизненные перспективы вообще.

– Глеб, а когда я узнаю все что можно, стану круто колдовать и так далее, то что дальше?

Глеб задумчиво почесал затылок:

– Ну как что… выдадим тебе серебряный меч и волчий медальон и на тракт…

Секунду Леська осознавала, а потом пнула Глеба локтем:

– Тьфу на тебя! Я же серьезно спрашиваю.

– Ты глупость спрашиваешь. Ну что дальше... Будешь жить как все, как хочешь.

– Чтобы жить как все, мне нафиг мне это – уметь ловить троллей, уничтожать привидений и прочее?

– Не хочешь – не надо, – пожал плечами Глеб.

Леська почувствовала некоторую досаду. Как у него все просто... Отщипнув кусочек от буханки, она нанизала его на веточку и стала подрумянивать на костре. На плечо мягко опустилась рука Глеба.

– Не кипятись, – он был спокоен и миролюбив. – Просто представь, ты в случае чего можешь вмешаться и что-то изменить. А другие – нет. Понимаешь…

«На редкость многословен», – втихую изумилась девушка, не замечая как подгорает хлебец.

– …понимаешь, жить как все у тебя уже все равно не получается, потому что ты с детства видишь то, чего не видят остальные.

Что ж, это был довод. Но Глеб и на этом не остановился.

– Отказываться от этого – все равно, что жить с закрытыми глазами. Ты просто не можешь по-другому, не обольщайся мыслями, что в любую минуту можешь всё поменять и стать «нормальной», – Глеб помолчал и добавил: – Не так уж много людей могут делать то, что можем мы. Стоит ли этим пренебрегать?

Леська собралась и помотала головой:

– Эй, пафос чуть-чуть сбрось, а?

– Да легко, – Глеб усмехнулся, – у тебя хлеб сгорел.

Леська зареклась вести с Глебом настолько философские беседы.

– Ого, кого я вижу! – раздалось за спиной. Оглянувшись, Леська увидела сверкающую улыбку Чертова Викинга. За ним маячили остальные.

– Как-то ты быстро покончила с личной жизнью, – подсевший рядом Дэн тоже ехидно улыбался.

– Лесь, ты вовремя! Я знала, что ты приедешь!

– Вас только за дровами посылать, – проворчал Глеб. Кстати сказать, костер дымил на последнем издыхании. Коллеги не собирались признаваться, что процесс собирания топлива затянулся из-за многочисленных приглашений выпить от встреченных знакомых. Героически не пил только Антон. Во-первых, он «пас» Сашку. Во-вторых, у него категорически не было праздничного настроения. Зато у Сашки оно было.

– Раз мы все собрались, пойдемте прыгать через костер! – звала она, прыгая вокруг. – Там ребята разожгли, пойдемте скорее! А то нечисть прицепится! Ну, скорее пойдемте!

Глеб страдальчески закрыл глаза и натянул на голову куртку – чтобы не слышать этих криков, но не помогло, пришлось идти.

Несмотря на лето, ночь была прохладной. Леська зябко обняла руками плечи – выбегая из дома, она забыла куртку, а возвращаться за ней не стала, чтобы не терять время.

– Возьми, – Чертов Викинг, шедший сзади, сунул ей в руки свою толстовку.

– Спасибо!

– Пустяки, – парень обогнал ее и исчез где-то впереди. Леська проводила его глазами, но догонять не стала. Толстовка была еще теплой и пахла Антоном, костром и сигаретами.

Воодушевленные успехом фестиваля среди зрителей, вечером организаторы и участники позволили себе расслабиться и оттянуться. Впрочем, даже здесь они пошли по пути традиций и обрядов, хотя в уже нетрезвых мозгах всё это изрядно перемешалось и вылилось в странную форму. С какого-то перепугу ребята соблазнились традициями скандинавского празднования дня летнего солнцестояния и забабахали кострище. С того же перепугу они не пренебрегли традициями собственными и не придумали ничего лучше, как прыгать через огонь. Маги знали, что смысл в этом, несмотря на видимую дебильность затеи, был: перелетевшим через пламя меньше интересовалась нечисть, но все остальные-то делали это только ради веселья… Сашка планировала, что в эту волшебную ночь все ее друзья как один отправятся собирать травы, а значит, по ее логике, прыгнуть было просто необходимо – чтоб никто ненароком не прицепился. Друзья в общем-то не сопротивлялись. Пока не увидели костер. Пламя в человеческий рост гудело и металось, вокруг тусовались изрядно пьяные «воители», похоже, забывшие в каком они столетии.

– Fucking shit! Не буду я через это прыгать! – Леська начала паниковать, а потому была сильна в выражениях.

– Да шо там того костра, – снисходительно усмехнулся Глеб. Да, ему может и ничего. Он по углям босыми ногами ходил. А Леське это пламя в человеческий рост совершенно не нравилось – расстарались, придурки одержимые…

– Придется, Лесь, – негромко сообщил Дэн, не отрывая глаз от пламени, – вы ж пойдете за своими сорняками, вам надо.

– Перебьюсь, – если уж Леське не хотелось чего-то делать, то не хотелось. – И вообще, я лично собирать ничего не буду, потому что в этой темноте все равно не отличу лопух от крапивы.

– Так и скажи, что боишься, – насмешливо протянул Антон.

– Да, так и скажу – боюсь, – огрызнулась Леська.

Пока Леська упиралась, как конь, не идущий к водопою, Сашка с бойким «Йухуу!» сиганула через пламя. Леська могла поклясться, что подруга прибегла к магии – прыжок был чуть выше и продлился чуть дольше, чем это было в человеческих возможностях. Хотя чему удивляться, в ведьмовскую ночь Сашка могла очень многое. Приземлившись, она, хохоча, упала в траву, зацепила Дэна за ногу и вместе с ним укатилась куда-то в овраг. Зрители проводили ее восторженным мычанием (на более членораздельную речь зрители уже не были способны). Про Леську временно забыли, и естественно, она тут же перестала упираться и повернулась к костру.

Пламя взвивалось вверх к ночному небу, слишком высокое для нее. Разве что прыгать с шестом… Леська захихикала над этой бредовой идеей, представляя удивление присутствующих. Ладно, чего там, шеста все равно нет. Придется сквозь пламя. Глеб говорил, что она просто не успеет обжечься, но проверять все равно не хотелось. Тем более, что он ничего не говорил про волосы, брови и ресницы. Леська бросила сердитый взгляд на сидящих у костра друзей. Начальник весело помахал ей бутылкой, а Чертов Викинг вообще на нее не смотрел. Он пристально разглядывал костер и беззвучно что-то шептал. Пламя отражалось в его глазах, заставляя их светиться прямо-таки дьявольским блеском. У Леськи холодок пошел по спине, когда она поняла, что Антон колдует. Что он хочет сделать? Испугать ее до икоты? С него станется. Нет, хватит рассусоливать, быстро прыгаем, пока он не закончил. Додумывала она уже на бегу и в прыжке. Каково же было ее изумление, когда стена огня внезапно опала, расстелившись внизу огненной травой, а потом опять рванула вверх, с ревом и треском, но уже совершенно безобидно, за ее спиной. Даже кроссовки не закоптились.

– Спасибо, что зачаровал огонь, – неловко высказала она Антону, чуть отдышавшись. – Только чего ты сразу предупредить не мог?

– Я? Я ничего не делал! – удивление в голосе Антона было настолько искренним, что Леська почувствовала себя дурой.

– Но я же видела, ты колдовал!

– Против комаров, – отмахнулся Антон.

Девушка мигом заинтересовалась такими нужными и полезными чарами:

– Ой, а как это, расскажи.

– Очень легко – набрызгиваешься репеллентом и посылаешь их к такой-то матери, если они все-таки пытаются на тебя сесть, – откровенно издевался Чертов Викинг.

– Ты невыносим, – раздраженно прорычала Леська и пошла искать Сашку. Благодарить кого бы то ни было ей расхотелось. К тому же теперь она была не уверена, что был повод. Впрочем, пока она нашла подругу, гнев растворился, осталось только недоумение – он что, злится на нее? За что?

Сашка обнаружилась неподалеку, на опушке. Как сноровистая такса она окапывала по кругу какое-то развесистое растение, видимо, решив добыть его целиком – с вершками и корешками. К тому моменту, как Леська подошла, ведьма наконец вытащила куст из земли, отряхнула и пыталась рассмотреть. Леська достала мобильник и посветила.

– Блин, не то! – с досадой выдохнула Сашка и выбросила сорняк в темноту.

– Смотрю, работа кипит, – поддела ее Леська, усаживаясь в траву. Ведьма слишком устала копать, чтобы поддаться на провокацию, вместо этого она отборно выругалась и уселась рядом. Какое-то время обе молчали. Леська смотрела на высокий силуэт в свете костра. Вопросов было много, ответов куда как меньше.

– Чем ты там любуешься? – поинтересовалась Сашка, которая, в свою очередь, уже довольно давно изучала ее задумчивый профиль. Леська ответила невпопад, следуя течению своих мыслей:

– Странный он…

– Кто?

– Чертов Викинг…

– Мы тут все «с приветом», – дипломатично отозвалась подруга.

– Да не, Дэн-то нормальный, – не подумав, брякнула Леська.

– Дэн нормальный?! – ведьма аж вскочила. – Ты в своем уме?!

– Ну, я имела в виду, что без магии.

Сашка хмыкнула в темноте.

– Помнишь, Глеб нас с Дэном как-то послал осмотреть заброшенное кладбище на Гостищенской? – внезапно спросила она.

– Это  где вы упыря завалили? – заинтересовалась подруга. Сашка, помнится, вернулась оттуда очень злая, но в упор отказывалась рассказывать подробности.

– Завалили, – судя по ее голосу, сейчас воспоминания доставляли ей удовольствие. – Едва мы его увидели, и я схватилась за амулет, как этот ненормальный придурок задвинул меня себе за спину со словами «я разберусь» и разобрался…

Сашка помолчала, выдерживая театральную паузу.

– Он снес упыря ногой в челюсть, ты это себе представляешь?

Леська честно попыталась.

– Подожди, Саш, но этим же не убьешь. Упырь просто поднимется и нападет снова. Вот если отрубить ему голову мечом…

– Просто поднимется! – саркастично выдохнула Сашка. – Кто ж ему дал подняться… Меча у Дэна не было, кладбище в черте города. Поэтому голову он отпиливал ножом. Сидя на упыре.

– А упырь что, не сопротивлялся? – изумилась подруга.

– Практически нет. Потому что мне пришлось сидеть рядом и лупить его кирпичом по темечку, едва он очухивался, – сухо пояснила Сашка.

– Но, – несмотря на богатую фантазию, Леська не могла себе этого представить, – почему ты не продолжила с амулетом, вместо того чтобы браться за кирпич?

В темноте она отчетливо услышала, как подруга заскрежетала зубами.

– Так я его выронила, – с досадой призналась Сашка, – когда этот дурак меня толкнул, тогда и выронила. А в темноте, в высокой траве – поди найди… И всё, нам ничего больше и не оставалось… Хотя Дэн об этом и не подозревал… Эй, ты чего, ржешь?!

Не выдержав, Леська захохотала в голос. Сашка обиженно замолчала, а потом тоже прыснула.

– И ты представь, – добавила она между приступами смеха, – если бы на нас наткнулись менты или случайные прохожие… как это выглядело со стороны!

Немного успокоившись, Сашка спросила:

– А чего ты начала про Чертова Викинга? Кстати, как прошло твое свидание?

– Некстати, – проворчала подруга. – Ненавижу мужиков. Один злится непойми на что, другой высокомерная зануда в пиджаке… Ну их к чертям, слушай, я тут придумала одну вещь…

Но едва Леська хотела перейти от неблагодарной темы критики мужского пола к предложению заняться полезным делом, как ненавистный мужик возник рядом.

– О, Саш, хочешь покажу тебе редкую коноплю?

Сашка уже довольно плохо могла переносить общество Чертова Викинга, но природа, спиртное и любимое хобби как-то сняли напряжение, и она, забыв обо всем, мигом позволила уволочь себя куда-то в поле.

Леська осталась одна под сенью дерев. Злость и обида вспыхнули в душе ярким пламенем, но тут же опали и затихли. Она устала. В конце концов, если она будет продолжать злиться, то рано или поздно друзей у нее не останется. Злость прошла, осталась печаль. Требовалось срочно чем-то себя развлечь. Леська решительно направилась к костру, где ей под руку очень кстати подвернулся Дэн, как раз выбравшийся из овражка. Что он там делал все это время, Леська спрашивать постеснялась.

– Дениска, а ты знал, что если в эту ночь перелезть через двенадать заборов – можно загадать любое желание, и оно исполнится?

– Чушь все это! – фыркнул Дэн, но заинтересовался. – А это ты к чему сейчас?

– Полезли?

– А где тут заборы?

– Дурак, вон село под боком.

– Предлагаешь шастать по чужим огородам?

– А что, тебе и пожелать уже нечего?

– Ты Сашку не видела?

– Антон показывает ей редкий вид конопли.

– Оба спятили… Ну пойдем, заборы – так заборы.

Глеб обреченно махнул им вслед, даже пальцем у виска не покрутил.

У первого забора оба немного замешкались – каждый про себя формулировал желание. У Леськи желаний было столько, что заборов в деревне могло на них не хватить. «Ладно, давайте уже найдем эту чертову Антонову книгу», – мысленно пожелала, наконец, она.

– Готов, – одновременно просигналил Дэн. И они полезли.

Сначала всё шло хорошо. Хозяева заборов не просыпались, друзьям удавалось пересечь двор без шума, вовремя замечая то забытый таз на табуретке, то подло валяющиеся под ногами грабли, то проходящую по двору кошку. Удача закончилась на восьмом заборе. Дэн, воодушевленный успехами, резво перевалился через плетень, и воздух огласился собачьим лаем. Леська подтянулась, заглядывая во двор: в темноте мимо нее пронеслись три силуэта – Дэн, а за ним две собаки размером с кабана. Леська свистнула псам, те на секунду затормозили, Дэн молнией форсировал огородную калитку, попросту перепрыгнув ее, и скрылся среди посевов. Собаки ломанулись следом через лаз в заборе, но вскоре вернулись. В темноте было плохо видно, но вроде бы ни одна из них ничего не пережевывала, значит, Дэн спасся. Одна беда, что направление его бегства не совпадало с намеченным маршрутом. Хлопнула дверь, выглянули хозяева, окинули сонным взором двор, поругались на собак, вернулись в дом. Всё  стихло.

«Вряд ли он вернется», – рассудила Леська, слушая ворчание псов. Можно было пойти поискать его, но затраченных усилий было жаль, к тому же очень хотелось, чтобы загаданное сбылось, и она решила закончить дело. Собаки ей не удивились, лаять тоже не стали – с собаками у нее вообще редко возникали проблемы, почему-то они ее любили. Почесав мордатых за ушами, Леська спокойно пересекла двор и, чуть кряхтя, осилила девятый забор. Дальше шло без приключений.

Мешком упав с последней преграды, отделяющей ее от исполнения желания, Леська подняла голову, огляделась и чуть не заорала – последний дом, оказывается, граничил с кладбищем. «Ладно, кладбищ что ли не видела, – укорила себя девушка. – А дальше куда?» Она посмотрела на забор, через который только что еле-еле перелезла, и ее перекосило от мысли повторить свой путь в обратной последовательности. Впрочем, забраться на ограду со стороны кладбища не представлялось возможным. Во дворе Леська воспользовалась чьим-то велосипедом, прислонив его к стенке. На кладбище велосипедов не оставляли. Леська прошла вдоль забора, но к ее разочарованию за ним начиналась высокая решетка кладбищенской ограды. Просвета между ними не было. «Какого черта городить такое на сельском кладбище…» – выругалась про себя девушка. Надо было искать парадный вход. Леська потопталась, воткнула в уши наушники и повернула вглубь кладбища, надеясь выйти на какую-нибудь главную аллею, которая несомненно приведет ее к выходу.