Текст книги "Слияние душ (СИ)"

Автор книги: Ольга Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Спасибо тебе огромное, Нина, за такой подарок. И за то, что пришла. Я безумно рад!

Счастье завладело мной. Каждой струной души. Всё благодаря моему ангелу.

Потом мы пошли с ней на кухню и попробовали вкусные пирожные, которые моя мама всегда готовила к моему дню рождения. Мы ели и смеялись, рассказывали смешные истории. Я уже не мог понять, у кого из нас задорнее смех. В некоторые моменты мой смех и её смех сливались.

Потом мы гуляли. Было жарко. Солнечные лучи-убийцы поджаривали нас. Нина попросила, чтобы мы пошли в лес и отдохнули в его тени и влажности у родников.

Мы долго были в лесу. Ходили по узеньким тропкам, слушали скрип деревьев, щебетание птиц, брызгались в друг друга водой с родника. Это был день отдыха от мыслей, веселья, простоты, взаимопонимания и нежности. Я никогда особо не отмечал дни рождения, а, если и случалось, то только с мамой.

В семь вечера Нине надо было возвращаться домой. Меня сразу охватила грусть. И Нина, по-моему, не нагулялась. Мы готовы были разговаривать с ней с ночи до утра, с утра до ночи. Темы для разговоров не заканчивались. С каждой встречей нам всё труднее расставаться…

Я проводил её до дому. Ещё немного прогулялся, а потом вернулся домой. Здесь меня ждали книги Ж. Санд. Я взял в руки первую книгу – «Консуэло» – и раскрыл её. Левый форзац был заполнен красивым почерком. Вот что написала мне Нина:

«Дорогой Костя, поздравляю тебя с 22-летием!

Желаю тебе исполнения всего задуманного, любви, общения с приятными людьми, плодотворной работы, жажды знаний. А самое главное – здоровья. Будет здоровье – будет всё.

Я восхищаюсь твоим умом, добрым сердцем, твоей готовностью помочь. Мы с мамой тебя очень любим. Всегда с радостью тебя ждём, а, если долго с тобой не видимся, чувствуем потерю одного из членов семьи.

Я благословляю день нашего знакомства. Не было бы его, не обрела бы я лучшего друга.

Ты делаешь меня счастливее. И никакими словами не описать мою радость от наших разговоров. Слова бедны.

Просто «спасибо», что ты есть!

Цветкова Нина

25 июня, 2000г.»

Эти слова поразили меня. Я чувствовал, как они искренни и наполнены любовью и дружеской привязанностью. Улыбка не сходила с моего лица, а душу не покидала любовь».

* * *

«27 сентября, 2000г.

Давно не писал. Совсем не было времени. Мои дни заполнены учёбой, редкими встречами с Ниной.

Лето закончилось. Вместе с ним ушли свободные деньки, когда почти ничего не мешало видеться нам хотя бы три раза в неделю.

Я начинаю 5 курс, Нина – 2. Она учится на эколога. И всегда с удовольствием рассказывает, как рада, что вовремя поняла, чему именно хочет посвятить 5 лет учёбы и всю дальнейшую жизнь.

У нас сейчас одно общее – учёба. Поэтому мы старались не мешать друг другу. Наши встречи чаще всего проходили по субботам после занятий. Пока было тепло, мы гуляли, взявшись за руки. Когда стало холодать, сидели или у меня дома, или у неё. Часто после одной или двух тяжёлых недель, мы спешили друг друга увидеть, обнять и отдохнуть в непринуждённом общении.

Подаренные Ниной книги Ж. Санд, я дочитал в сентябре. Теперь мы вместе восхищались Альбертом и Консуэло.

Я выяснил, какие у Нины есть книги писательницы, чтобы ей на день рождения подарить новую, какую она не читала ещё. Начал заглядывать во все книжные магазины, но находил там книги, уже имевшиеся у Нины, или их вовсе не было. Мне стало обидно, что нормальных книг становится всё меньше, а классики – тем более.

Уже совсем отчаялся что-нибудь найти, как вдруг увидел в домашней библиотеке одного знакомого две книги Ж. Санд – «Мопра» и «Орас». Я расстроился, ведь это чужие книги. Но решил попытать счастья. Подошёл к Кириллу и спросил, нужны ли эти книги в семье. Он удивленно на меня посмотрел и сказал:

– Это книги моей бабушки. Она давно умерла. Мама давно уже всё перечитала. Я и сестра не интересуемся романами. Если Кристина и читает, то только современных авторов. А тебе они зачем?

Я рассказал ему, для чего они мне нужны, и как давно я их ищу. Попросил у него их выкупить, но он сказал, что ради дня рождения моей подруги отдаёт их просто так. Я благодарил его за то, что он меня так выручил. Он, видя, как я счастлив и рад, начал смеяться надо мной. Наверно, я показался ему чересчур восторженным и влюбленным… Успокоенный, я ушёл домой с почти что готовым подарком для Нины.

Я уже сейчас понимал, что хочу исполнять все желания Нины, хочу видеть её радостное лицо. И чтобы её прекрасные глаза не были грустны, а слёзы были только из-за счастья».

* * *

«1 октября, 2000г. – «20-летие Нины»

День рождения моей любимой Ниночки!

На 14:00 она пригласила к себе гостей.

Взяв цветы и книги, которые раздобыл, я быстро пошёл на праздник. На улице было довольно холодно. Ветер леденил своими порывами, солнце совершенно не грело, забившись в тучах. Но меня это не волновало, потому что нехватка солнца была вокруг меня, а во мне – было излишество света и яркости, настолько я предвкушал нашу встречу.

Позвонив в дверь, я услышал, как за ней раздался очаровательный смех Нины. Она сама открыла мне дверь, стояла и улыбалась. Я застенчиво пожимал её руку, боясь, что скоро она упорхнет, как птица.

– Ниночка, поздравляю тебя с днём рождения! Желаю, чтобы всё у тебя было хорошо. Поменьше огорчений, побольше счастливых дней! – сказал я, нервничая, и протянул Нине подарок. Нина заметила моё волнение, взяла в одну руку пакет с подарком и маленький букетик, а в другую – мою руку, и повела меня в зал, где всё было готово для празднования: маленький накрытый столик.

За столом сидел молодой человек, очень красивый. Он с улыбкой смотрел то на Нину, то на меня. Я гадал, кем приходится этот парень Нине: другом, братом, любимым или просто хорошим знакомым? Долго гадать мне не пришлось. Нина представила нас друг другу:

– Знакомьтесь! Это Виталий – мой давний друг и такой же давний сосед по этажу, – указала Нина на молодого человека. – А это Костя, тоже мой друг. Мы не так давно познакомились, но уже успели полюбить друг друга. Садись, Костя. Пока знакомьтесь, поговорите, а я закончу приготовления на кухне. Ладно?

– Конечно! Ждём тебя, – ответил Виталий.

Сначала я с неохотой перебросился с ним несколькими фразами, но, когда разговор зашёл о Нине, мы разговорились. В её адрес посыпались комплименты, как от меня, так и от него. Пожалуй, мы нашли общий язык. Он очень хорошо знал Нину, её характер, мысли, идеалы. И это не удивительно. Он знает её уже 10 лет. Странно, почему Нина никогда мне о нём не говорила? Может, не хотела, чтобы я знал о существовании соперника?.. Нет, скорее всего... Наверно, она решила, что лучше будет сразу нас познакомить, чтобы у меня в мозгу не проскальзывали какие-то ненужные предположения. А, может, и по какой-нибудь другой причине…

Вскоре вернулась Нина. Мы начали пробовать блюда. Рассказывали разные истории, веселились, говорили тосты.

Внезапно Виталий встал и сказал:

– Нина, всё было классно. Я пошёл. Извини, что не могу ещё задержаться. Ты же знаешь, как Рита скучает без меня. А я не люблю, когда вижу её скучающие глаза.

– Конечно, иди. И передавай красавице своей привет от меня, – сказала Нина, провожая Виталия и улыбаясь.

Рита была его девушкой, как я потом узнал.

Мы с Ниной остались вдвоём и наслаждались самыми приятными и безоблачными минутами. Потом она вспомнила о моём подарке и принесла его в зал, чтобы рассмотреть вместе со мной. Вынув книги и прочитав автора и названия, она вскочила со стула и запрыгала от восхищения. Она напоминала взрослого ребёнка, который получил то, о чём давно мечтал.

Нина подбежала ко мне и стала нежно обнимать, говоря при этом такие слова благодарности, что у меня на мгновение закружилась голова от счастья. Я не отпускал её из объятий, потому что для меня это было также трудно, как оторвать собственную руку.

Улыбнувшись и высвободившись, она попросила съездить с ней на работу к её маме. Естественно, я согласился. Я готов был пойти с ней, куда угодно.

Мы ехали, стоя в троллейбусе. Много говорили о Виталии и своих думах. Продвигаясь к дверям троллейбуса, чтобы выйти, мы оказались рядом с парой, выходившей на нужной нам остановке. Это была старушка и мужчина, плохо одетый и с очень неприятным выражением лица, на котором сильно выделялись озлобленные глаза. Старушка была слепой, и передвигалась медленно, с помощью этого мужика.

Мужик, не выдержав, что она так задерживает троллейбус и его самого, выругнулся на неё:

– Ууу, сколько же можно, рухлядь! Быстрей!

Нина кинулась помогать женщине спуститься. Мужика это ещё больше вывело из себя:

– Ишь ты, нашлась! Не лезь. Без тебя управлюсь.

– Да с таким провожатым, как вы, лучше не ходить! И не грубите! – ответил я, повышая на него голос.

– Что же за дотошные попались. Сволочи!

А дальше посыпались упрёки и нецензурные выражения в наш адрес.

– Женщина, давайте, мы вас доведём. Его же невозможно слушать! – предложила Нина старушке, беря её за руку.

– Нет, спасибо, милая. Это мой сын. Я без него никуда. И привыкла уже ко всему, – ответила женщина, и из её потухших глаз полились слёзы.

Мужик злобно посмотрел на нас и повёл её дальше, что-то бормоча себе под нос.

– Бедная мать… – только и сказала Нина.

Я взял её за руку, притянул к себе. Она заплакала, дрожа в моих руках. Я её не успокаивал, потому что сам был в напряжении от этой сцены.

Нина подняла голову и посмотрела мне в глаза. Лицо её было скорбящим лицом ангела, не видящего справедливости и уважения на нашей планете.

– Костя, сколько несчастных, которые терпят такое отношение, потому что у них нет другого выхода?! Как же всё грубо!.. И это мы самые разумные существа? Мы мертвы… И мы с тобой тоже…

– К сожалению, это так… Но что мы можем сделать вдвоём? Если бы люди поняли, что мы катимся обратно.… Наши порывы разобьются о законы общества.

Я крепче прижался к Нине своим слабым, беззащитным телом. Да. Я в этот момент ощутил всю свою ничтожность, всю человеческую ничтожность.

Нина высвободилась и сказала:

– Ну что ж, рассказали друг другу, как всё невыносимо. Но мы с тобой не успокоились, надеюсь, и не успокоимся. Не станем до конца ко всему равнодушными. Слёзы наши ничем не помогут… С их помощью мы только ощущаем душевное равновесие и способность поддержать друг друга...

Сказав это, она начала вытирать слёзы. Я остановил её руку, взял её печальное лицо в свои руки и поцеловал. Я чувствовал, как по всему телу прошла дрожь, как она прошла в губы, а они передали дрожь губам Нины, а, возможно, и всему телу. Я впервые в своей жизни целовал девушку, человека, которого люблю.

Потом Нина опустила голову мне на грудь и спросила:

– Зачем ты это сделал?

– Душа так стремилась к твоей душе, что я не знал, каким ещё образом, кроме поцелуя, соединить их.

– Слияние душ в поцелуе… – тихо ответила она.

И мы пошли к её маме, прижимаясь друг к другу и не распуская рук, объединения душ».

* * *

«24 апреля, 2003г.

Всё шло своим чередом. Месяц за месяцем.

С Ниной у нас было всё прекрасно. Мы продолжали радоваться нашим встречам. Ни я, ни она уже не скрывали от всех чувство, зародившееся между нами. Это было незачем. Все давно видели, как мы смотрим друг другу в глаза, как мы ждём ласку друг друга. Не слышали они только, как бьётся сердце Нины, когда я рядом. И это невозможно описать.

21 апреля я написал Нине смс с понравившимися словами:

«Я не знаю, есть ли в арифметике такое число, которое было бы больше моей любви к тебе!

Я не знаю, есть ли в физике такие константы, которые были бы постояннее моей любви к тебе!

Я не знаю, есть ли в геометрии такая фигура, линии которой были бы совершеннее твоих!

Я не знаю, есть ли в химии такое вещество, запах которого мог бы сравниться с ароматом твоего тела!

Я не знаю, знает ли астрономия такую звезду, блеск которой мог бы затмить сияние твоих глаз!

Но я знаю точно, что ни в одном языке нет слов, чтобы полностью выразить мою любовь к тебе!»

Долго я ждал её ответа, но он так и не пришёл. Я начал переживать, потому что обычно Нина всегда отвечала на мои сообщения. Я успокаивал себя тем, что может быть неполадка с передачей сообщения, или у Нины выключен телефон. Но вечером не усидел дома. Решил навестить её. Не зря у меня на душе было так тяжело… Но тогда я все плохие мысли гнал, хотя понимал, что раз Нина не пишет и не звонит мне почти неделю, значит, не всё в порядке.

Я позвонил в дверь. Потом ещё раз. Ответа не последовало. Меня это напугало. Постояв в раздумье, я позвонил в дверь Виталию. Он открыл мне грустный, с красными глазами.

– Что случилось? Где Нина, не знаешь?

– Почему ты этого не знаешь? У неё мама умерла… Мы только вчера её похоронили. Бедная Нина… Она не была в состоянии тебе это сообщить, походу. Она сама вслед за матерью чуть не пошла…

– Господи!.. Если бы я знал, то постоянно был бы с ней. Но где она?

– Нина дома. Час назад я был у неё. Ты заходил к ней?

– Звонил. Мне никто не открыл. Неужели… – растерялся я и посмотрел на Виталия. – Надо дверь взламывать!

– Не надо. У меня есть ключ, – ответил он и вытащил его из кармана. Сразу же пошёл открывать дверь.

Я кинулся в комнату Нины. Она лежала на кровати, как мёртвый лежит в гробу. Бледная, с синяками вокруг глаз. Я сел и начал легонько прикасаться к её руке, чтобы она откликнулась. Но это не помогало. Потом мы вместе с Виталием пытались её привести в себя. Я взял спирт и натёр ей виски. Нина с трудом открыла глаза и посмотрела на нас. Из глаз её потекли слёзы. Мы с Виталием не выдержали: все наши опасения вылились слезами. Я плакал от радости, что Нина с нами, что я помогу ей, если, конечно, она согласилась на мою помощь. Сейчас ей было всё равно. Я обнимал её, целовал, старался согреть. Она молчала, лишь глаза говорили о мучительной потере. Потом она снова заснула. Провалилась в спасительный сон, который помогал ей хоть ненадолго забыться.

Виталий всё это время был на кухне. Пока Нина спала, я пошёл к нему. Он сидел за столом с потерянным взглядом. Но вышел из мыслей, посмотрел на меня и сказал:

– Слушай, я сейчас ухожу. Очень нужное дело. Еда есть, чай приготовишь. Если Нина через час не проснется, то буди её сам. Она мало ест сейчас. Уговори её. Только понежнее уговаривай, чтобы она совсем не отказалась от еды. Я через часа два буду здесь.

– Конечно! Не переживай. Сделаю всё, что нужно. Но скажи, из-за чего Алла Романовна умерла?..

– Из-за Аньки. Они поссорились с Аллой Романовной. Анька из дому ушла. И всю эту неделю мы вообще ничего о ней не знаем. Сердце-то слабое у неё было… Вот и не выдержало. Как только Нина не успокаивала её, что Аня одумается и вернется, Та старалась верить в это, но... Позавчера её не стало. Нина, когда осознала конец, закричала так громко, что я всё понял, находясь у себя в квартире… Нина не могла поверить в случившееся. На похоронах сама почти мертвая была. Я не знаю, что дальше. Только ухаживать за ней и молиться.

– Ты прав…

Виталий ушёл, а я сидел в комнате у Нины, следя за её состоянием.

«Как быстро меняется лицо человека... Одна неделя, столько переживаний, столько страха, обид для Нины, что я не могу представить, как она всё это переносила и сколько ещё будет в таком состоянии. Потухшие глаза, впалые щеки. Побитая душа… А в это время равнодушная Аня гуляет с одним из своих дружков. Нина не зря тогда сказала ей, что Антон ей дороже всех. Как она была права!.. Они такие разные… Будто из двух разных семей, от разных матерей. Аня характером не вышла, или её сильно избаловали, потакая всем её причудам. А Нина способна на всё; отдаётся человеку полностью. Душа у неё любящая, приветливая, заботливая. Вот как страдает человек с добрым сердцем, совершенно не похожим на камень в железных тисках вместо сердца у Ани» – так сидел я и думал, всё больше всматриваясь в дорогие черты лица. Они стали немного резче, но не потеряли искренности.

Прошёл час после ухода Виталия. Я стал понемногу будить Нину. Она открыла глаза и посмотрела на меня так удивленно, как будто не знала, что я у неё дома. Приподнимаясь, она начала что-то шептать, но я так ничего и не разобрал, потому что слова её переплетались. Я пытался уложить её обратно, он она сопротивлялась. Скоро она закричала моё имя, глаза её наполнились таким ужасом, что я испугался.

– Что с тобой? – кричал я, держа её за руки.

– Мои ноги!..

Только она это сказала, как обе ноги её застыли в судороге. Я не знал, что делать. Страшно стало, что не могу ей помочь. Вспомнил, как мама меня учила, что при судорогах надо колоть спазмированный участок. Начал пальцами разрабатывать ноги, но это не размягчало мышц.

– Нина, я сейчас наберу тёплой воды в тазик. Ты туда ноги опустишь. Хорошо?

Набрав в ванной воду в таз, я быстро перенёс Нину и усадил на деревянную решетку. Поначалу поддерживал её, потому что ей трудно было сидеть, ни на что не опираясь. Подержав ноги в воде 5 минут, Нина успокоилась и сказала, что всё прошло. У меня с души камень упал.

Я спросил Нину о еде. Она, словно не услышала меня. Я начал более настойчиво уговаривать. Тогда она кивнула мне в ответ. Я отнёс её обратно на кровать и принёс в комнату еду. Когда стал её кормить, она отобрала у меня ложку и сказала, что пока в состоянии есть сама. Перекус оказался совсем непродолжительным. Нина снова впала в задумчивость. Я взял тарелки, чтобы отнести их на кухню, но Нина остановила меня рукой. Она пристально смотрела мне в глаза каким-то непонятным взглядом. Я в свою очередь рассматривал её лицо.

– Ты пытаешься узнать, о чём я думаю? Мне самой непонятны мои мысли. Но они меня мучают…

– Я с тобой. Мы переживём это постепенно.

Лицо Нины стало мрачным. В глазах была ирония.

– Мне нужна жажда жизни. Только она меня вытянет… Я чувствую, как она пытается вернуться ко мне. У неё тёплая рука.

– Не отпускай её. Ты нужна здесь... Хватает равнодушных и злых людей. А ты не такая. Не хочу показаться эгоистом, но, если тебя не будет, для меня всё уйдёт…

– Да. Я должна жить. И никто нам не приготовил лёгкую жизнь… Спасибо, что ты со мной. С тобой я встану на ноги…

– Молодец!!! Ты наберешься сил и продолжишь путь, – сказал я, скрывая улыбку, потому что боялся, что Нине она сейчас не понравится.

Она кивнула и положила голову мне на плечо. Я обнял её, и мы сидели так до ночи, пока Нина опять не заснула. Теперь я с бережностью охранял её короткие сны, полные пустоты и потерянности.»

* * *

Неделю я выхаживал Нину. К нам часто заходил Виталий. За это время у Нины только два раза было совсем подавленное состояние, когда ей ничего не хотелось. В разговорах часто проскальзывала горечь, страх. Я понимал, что такое горе быстро не отпускает…

После этой недели Нина вышла на учёбу. Она больше не могла сидеть дома, без конца находиться в комнате мамы, мыслями возвращаясь в мирные дни, когда Алла Романовна была рядом с ней. Часто я видел, как она скрывает слёзы от меня.

Нина теперь ушла в учёбу с головой. Допоздна засиживалась с заданиями. Она заканчивала 5 курс. Её ждали экзамены и различные работы перед выпуском. Готовиться было трудно. Но труд утомлял её настолько, что казался ей спасательным кругом, за который хватаешься, потерпев кораблекрушение. Сам я после окончания института в 2001 году преподавал философию.

И все эти годы ждал, пока Нина закончит учиться, чтобы мы сразу поженились. Уже не мог думать, сколько же можно жить раздельно и скучать по друг дружке, когда ничего не мешает быть вместе.

Моя мама ещё на первом году моего знакомства с Ниной, сказала, чтобы я долго не раздумывал и делал ей предложение. Между ними сразу появились тёплые отношения. И я не был удивлен, потому что Нина не может не понравится. Она быстро завоёвывает доверие, иногда совершенно нечаянно, непроизвольно. Когда я познакомил мою маму с Ниной, мама увела Нину в свою комнату. Они говорили около часа. Вышли обе довольные. Нина улыбалась. Мама вопрошала меня взглядом: «Где ты её нашёл? Она такая хорошая!». Пока они там болтали, я места себе не находил, всё думал, как всё закончится. Я знал, что мама Нине гадостей никаких не наговорит, потому что она добрая, справедливая и понимающая. Тем более, Нине не за что было говорить что-то плохое.

Как видно, мои опасения, и вправду, были напрасны.»

* * *

Наконец закончилась учёба Нины. Она всё сдала довольно хорошо. Ещё бы, столько промучиться, забывая обо всём на свете. Теперь она отдыхала после потери стольких ночей и дней. Потихоньку восстанавливала нервы.

20 июня я позвонил ей и предложил придти ко мне. Именно в этот день я собирался спросить, будет ли она моей женой. Я набрал её номер. Но к телефону подошла Анна. Я был очень удивлен, потому что она так и не появилась дома после смерти матери. И мы с Ниной даже не надеялись, что она захочет покинуть своего Антона или другого дружка, чтобы вернуться. И вдруг я слышу её голос! Моё удивление перешло в страх за Нину, потому что Аня могла её довести и огорчить. Я попросил её позвать Нину к телефону.

– Привет, Костя.

– Привет, моя хорошая. А когда Аня вернулась?

– Вчера.

– Ясно. Приходи сегодня к нам. Мы с мамой тебя ждём. Она очень хочет тебя видеть. А ещё сильнее этого хочу я. Придёшь?

– Да. К пяти. Нормально?

– Конечно. Ждём!

– Пока, мой скучающий.

– До встречи, солнышко!

До семи часов вечера мы сидели втроём за столом. А потом я взглядом и кивком попросил маму уйти к соседке. Она ушла, я же стал настраиваться на разговор с Ниной.

– Я пригласил тебя не только для того, чтобы мы посидели и поболтали. Главное – не это. Я хотел спросить тебя об очень важном. Нина, – я достал кольцо в футляре, – ты станешь моей женой?

Нина испуганно на меня посмотрела, но быстро спрятала свои эмоции. Она молчала. Молчание не нравилось мне больше ответа «Нет». Нина закрыла глаза и не двигалась.

– Нин, скажи уже, что думаешь.

– Ты же знаешь, как я тебя люблю. Я безумно хочу быть твоей женой, женщиной. Ты очень хочешь свадьбу? – ответила она, продолжая сидеть с закрытыми глазами.

– Да. Но ты её не хочешь, если судить по твоей реакции.

– Нет. Я ничего плохо в свадьбе не вижу. Но и не стремлюсь к ней всей душой.

– Ладно… Если ты пока не хочешь… – начал говорить я, но Нина перебила:

– Нет. Я хочу. – Теперь она открыла глаза, взяла мои руки, нежно погладила и поцеловала их. Потом она встала из-за стола и подошла ко мне. Она трепала мои волосы, ласково гладила их. А я блаженствовал. Она приподняла мою голову, посмотрела на меня внимательно.

– Когда свадьба? – спросила с улыбкой.

– Скорее бы… – прошептал я, усадил Нину на колени и принялся целовать. Меня переполняло счастье оттого, что Нина будет Всем для меня».

* * *

«21 июля, 2003г. – День свадьбы

Самый волнующий день! Эмоции и радость брызгали из нас фонтаном улыбок. Наши игривые взгляды скользили по друг другу. Созерцание было бесконечным и ничуть не утомляло, только опьяняло нас. Мы держались за руки, давно хотя упорхнуть отсюда, чтобы никто не следил за нами любопытными глазами.

Вечером, в 22 мы были уже дома. Отдыхали от шумов свадьбы. Нина ещё не сняла своё великолепное серебристо-белое платье. Она полулежала на кровати и теребила рукой мой галстук. Мы наслаждались тишиной. Её длинные локоны спадали мне на плечи, кокетливо прикасаясь к моим щекам. Это меня возбуждало. Я притянул её к себе, положил голову на её спокойную грудь. Нина обняла меня крепко и нежно. А я начал таять… Потом она поцеловала меня в щёки и сказала:

– Я так хочу в ванну. Смыть всю пыль дня. Ощутить прикосновение успокаивающей воды. Релакс… А ты потом в душ не хочешь?

– Хочу. После тебя сразу пойду.

– Хорошо. Не скучай. Я быстро.

Через час мы лежали на кровати чистые, расслабленные, с новыми силами. Довольные. Нина лежала с закрытыми глазами и зовущими губами. Ночная рубашка подчеркивала все линии её тела. Бретельки были уже не на плечах, а спущены вниз по рукам. Она ждала моё тело, руки и поцелуи. Начиналась ночь любви, которая соединила наши души и тела воедино!»

* * *

«3 августа, 2003г.

Ну вот я сижу и вспоминаю, что произошло два дня назад. Во всём виноват сам… Провинился и ответил за всё содеянное. Так надо…

Наш медовый месяц прошёл не совсем удачно. Всё из-за моей тяги к философии. Нет, никто, конечно, не запрещает мне заниматься ею, но зачем же дни и ночи напролёт просиживать за книгами и другими материалами и собственными мыслями, забыв, что ты уже женатый человек?! Эгоистично…

Бедная Нина пыталась сначала не мешать мне. Отдавала время, принадлежащее нам двоим, на мою страсть. А я брал его. Нагло брал, ничего взамен не отдавая. Так продолжалось до 2 августа.

Я проснулся и не застал Нину в постели. Вышел на кухню, зашёл в ванную… Был ошарашен. Как вдруг увидел записку, оставленную Ниной на кухонном столе:

«Дорогой Костенька, ты знаешь, как сильно я люблю тебя. И как уважаю философию! Другая на моём месте жутко бы ревновала тебя к науке и возненавидела философию, как ужасную соперницу, да ещё и не живую. Другая женщина попыталась бы обратить на себя внимание любой ценой. Лишь бы страстные взгляды муж бросал не на мысли других людей, а на жену. Она бы всё сделала, чтобы своё время ты посвящал ей. Но я не могу видеть в науке соперницу, врага, который уводит у меня мужа. Вот почему я не могу поставить тебе ультиматум: ли я, либо она. Это было бы так по-детски… Я ухожу к себе. Прочтя записку, ты можешь одуматься и побежать за мной, но я этого не хочу. Я выходила замуж за человека, который бредит философией и улетает мыслями далеко от меня. Я это понимала. Виновны оба… Но я всё равно люблю тебя. Чувства-то не утихли. И не утихнут. Оставляю тебя наедине с философией. И желаю тебе счастья. Ведь, кто любит – тот желает счастья. А для тебя оно заключается в философии».

Я не понимал, дышу или нет, но плакал оттого, что так обидел Нину, которая многое может стерпеть. Если бы эта записка была адресована кому-нибудь другому, я бы лишь восторгался её краткостью и ёмкостью, её любовью. Она вся полна упрёков, но в итоге получается, что в ней нет ни одного упрёка, а только потерянный покой женщины, любящей своего мужа. Она великодушна, серьёзна…

Как я мог так себя вести?!

Я хотел вернуть ей то счастье, которое было с нами, когда мы всё делали вместе. Я хотел приложить все усилия, исправить свои ошибки. Я не мог без неё…

Я быстро собрался. Вскоре был у неё дома. Дверь открыла Аня и с порога выкрикнула мне в лицо:

– Что, так быстро примчался за дамой своей?

– А что, за тобой, наверно, так быстро не приходят, а, наоборот, радуются, что ты ушла. Может, радуются, думая, что ушла навсегда!

Как же вспыхнули её и так не маленькие глаза! Какой-то адский огонь прожёг взгляд. Она пристально смотрела на меня.

– Костя, если ты ещё скажешь мне какую-нибудь гадость, ты пожалеешь!

– Всё зависит от тебя. Предлагаю тебе первой прекратить шипеть на людей. А я повторю твоё хорошее поведение. Иначе не будет! Или ты думаешь, что только ты можешь говорить гадости людям и поучать их, сама при этом оставаясь в сторонке? Более того, перед тобой человек старше тебя. И ни в чём тебя особо не обвиняющий, хотя мог бы…

– Какие громкие слова! Нотации читай своей сбежавшей жене, а я удаляюсь.

– Знаешь, Аня, ты самая настоящая стерва!..

– Да иди ты!

Я прошёл по коридору до комнаты Нины. Дверь была закрыта. До меня доносились звуки классической музыки. Я улыбнулся, прикрыл глаза и наслаждался минорной мелодией. Когда мелодия окончилась, я легонько постучал в дверь. Нина открыла её. Я увидел заплаканные глаза, влажные губы… Она испугалась меня, наверно, думая, что это Аня её беспокоит.

– Это ты… – сказала она. Её губы задрожали. Ещё не скатившиеся слёзы продолжили спуск по щекам к губам. – Входи, – взяла меня за руку и ввела в комнату.

– Нина… Прости меня. Я понимаю, что ты не хочешь видеть меня… Но давай поговорим?..

– Да, Костенька… – смотрела в сторону абсолютно равнодушно. Потом подошла ко мне и начала гладить мои волосы, отчего я замер. Села напротив меня, заглянула в глаза, томно и уставши. – Даже Шопен прекрасно нас с тобой понимает. Всё это любовь…

Нина взяла моё лицо в свои руки и начала нежно целовать мои глаза, щёки и губы… Она просто задыхалась от любви…

– Мой родной… – шептала она, не прерывая поцелуев. Я крепко обнимал её.

Потом она высвободилась из моих рук, ещё поцеловала меня. На моих щеках остались её тёплые слёзы… Нина стала ещё печальней. Я целовал её руки, но она их постоянно отнимала.

– Нина, я осознал свои ошибки. Твою боль пережил. Я себя оправдывать не буду и не собирался. Я знаю, ты не держишь на меня зла. Простила меня. Потому что ты иначе не можешь жить. Но я себя не простил, не думай. И не буду этого делать.

– Не нужно таких слов… Никому от них легче не станет. Ты прав, я давно тебя простила. И обиды держать не собиралась. Посиди со мной немного. Давай лучше помолчим.

Нина закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана, а я положил голову ей на колени.

– Ты права, радость моя… Я люблю тебя!

– Я тебя люблю…

Больше мы не говорили. Сидели в тишине и держали друг друга за руки.

Через полчаса Нина открыла глаза, встала с дивана и сказала сдавленным голосом:

– Тебе пора домой.

– Прогоняешь?..

– Нет, можешь сидеть дальше. Но я ухожу.

– Куда?

– К врачу.

– Что случилось?!

– Ничего особенного.

– Может, скажешь? Я же переживаю!

– К кардиологу. Сердце неспокойно.

– Я с тобой поеду.

– Зачем?

– Нина, пожалуйста, не отдаляйся от меня!.. Я так не могу.

– А если я хочу одна? Желание у меня такое.

– Ладно… Не буду доставать…

– Не обижайся.

– Я не обижаюсь, – встал и подошёл к переодевающейся Нине. – Я только об одном прошу: возвращайся домой, а? Без тебя там пусто и мёртво… Да и без твоих глаз и ручек не продержусь. Я буду себя хорошо вести.

– Не-а. Твоя жена – Философия. Третий – лишний. Не хочу! – сказала она, смеясь, словно её щекотали.

Я понимал, что она права, но всё равно не понял её смех… Она повернулась ко мне, и даже тени улыбки не было теперь – так серьёзно было её лицо.

– А тебе не кажется, что нам пока надо пожить отдельно?

– Что? Нет!.. Я так не считаю. И не хочу о таком даже думать. Вернись, Нин.

– Я-то вернусь. А ты для меня будешь потерян. Не так?

– Нет! Не говори так. Молчи… – не выдержал я и упал перед ней на колени, обхватил ей ноги руками.

Я смотрел на неё, а Нина смотрела в окно. Такое чувство, что она через силу слушала меня. Но она всё-таки посмотрела на меня печально-нежными, любящими глазами. Тоже опустилась на колени и одной рукой притянула меня к себе, а другой – опустила мою голову себе на плечо.

– Ну что ж… Будем жить втроём, солнышко, – предложила Нина и улыбнулась. Теперь она просто шутила. По-доброму.