Текст книги "Временно женаты (СИ)"

Автор книги: Ольга Рузанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

Стефания

В доме тепло, светло и пахнет готовящейся едой. Взволнованно дыша, я раздеваюсь в прихожей.

Сердце в тисках сжимается, когда думаю, что больше никогда не услышу здесь голоса отца и его тихих шагов.

Стивен и наш водитель Григорий Алексеевич заносят вещи, а я раздеваюсь и прохожу в гостиную.

Тут все точно так, как было при папе – раздвинутые на максимум портьеры на окнах, потому что он любил свет, и потрескивающий камин. Из нового только его траурный портрет, который я, сняв с каминной полки, прижимаю к груди.

На глазах выступают слезы.

– Мне тебя очень не хватает, папа!..

– Стеша? – раздается за спиной высокий женский голос, – Приехали?

Обернувшись, пытаюсь улыбнуться.

– Да.

Это Ирина. Она работает здесь с тех пор, как от нас ушла мама. Готовит и закупает все для дома. Следит за порядком и нанимает горничных и садовников, которые тут постоянно не проживают.

Подойдя ближе, она неловко обнимает мои плечи и сразу делает шаг назад. Она не такая тактильная, как, например, Нина у Даниловых, но знаю, что относится ко мне если не с любовью, то точно с теплотой.

– Степан Эдуардович, я так понимаю, теперь наш новый хозяин? – спрашивает, для верности прикрыв рот ладонью.

– Нет, конечно! – мгновенно вскинувшись, восклицаю я, – Хозяин? Это он так сказал?!

– Нет!.. Я сама подумала. Он теперь здесь всем распоряжаться будет?

Я возвращаю портрет папы на полку и, коснувшись его щеки на снимке кончиками пальцев, разворачиваюсь к женщине.

– Ничем он здесь распоряжаться не будет, – проговариваю твердо, стараясь при этом не повышать голоса, – Все важные вопросы решать через меня.

– Он нам зарплату повысил.

– Вот как?..

Нет, вы посмотрите на него!.. На какие средства, интересно? Он собирается выставить мне счет в конце месяца?

– На двадцать процентов, – договаривает она, улыбаясь.

– Отлично.

Видимо, повышение шло бонусом к новым соглашениям о неразглашении. Или он наводит здесь мосты?..

– Я обед готовлю. Позову потом...

Дождавшись, когда Ирина исчезнет, я отправляюсь на поиски супруга. Выхожу в холл, пересекаю его и заглядываю на кухню и в кабинет. Его, как и наших с ним чемоданов, нет, из чего я делаю вывод, что он уже унес их на второй этаж.

Отлично.

Быстро поднявшись по лестнице, останавливаюсь в широком коридоре с дверьми по обе стороны и прислушиваюсь. Интересно, какую именно он выбрал для себя? Неужели ту, что с видом на красивейшее озеро?

Быстро шагаю в сторону той самой комнаты, распахиваю дверь и понимаю, что ошиблась. В этой комнате его нет. Открываю следующую – и снова ничего. Гранс находится только в третьей, в самом конце коридора и как раз напротив моей.

– Стучаться не умеешь? – спрашивает спокойно, расстегивая свою рубашку.

Я как в стеклянную стену лбом врезаюсь, запоздало понимая, что веду себя как стерва.

– Я... эмм...

– Ты думала, мы одну комнату делить будем? – осведомляется, слегка задрав одну бровь.

– Нет, упаси Господь!

Полы рубашки разъезжаются, являя моему взору рельефный торс. Я испытываю натуральный шок и, быстро отвернувшись, утыкаюсь взглядом в дверную петлю.

– Хотела узнать, почему ты решаешь вопросы с персоналом этого дома и поднимаешь им зарплаты, не уведомляя об этом меня.

– Твой отец не повышал им жалованье три года. Знаешь уровень инфляции за этот период?

Мое периферийное зрение фиксирует движение. Кажется, он наклоняется и открывает один из чемоданов, а затем что-то вынимает из него.

– Я не против повышения зарплаты, но требую, чтобы в следующий раз подобные вопросы сначала обговаривались со мной, потому что эти счета оплачивать мне, а не тебе.

Вижу по движению рук, что он надевает футболку, а затем слышу, как бряцает металлическая пряжка ремня. Зажмуриваюсь на секунду.

– Тебе не о чем волноваться, – проговаривает он так невозмутимо, словно не собирается прямо сейчас при мне снять штаны, – эта статья расходов на тебя не ляжет. По крайней мере не в эти полгода.

– Ты будешь платить им надбавку со своего кармана?

Слышится шелест одежды, и я, не дождавшись ответа, пулей вылетаю из комнаты.

Обсужу этот момент с ним завтра. С чего вдруг он решил взять расходы на содержание моего дома на себя?

Оставшееся до обеда время я сижу в своей спальне и негодую. Злюсь на Гранса за его самодеятельность и беспрецедентную наглость.

Потом Ирина приглашает нас на обед. Он является с небольшим опозданием в футболке и светло-серых трико. Садится напротив за небольшой овальный стол, сервированный для нас в эркере с панорамными окнами, а я делаю пометку в голове дать ей новые инструкции – накрывать для нас в разное время и в разных местах.

– Степан Эдуардович, вино?.. Виски?.. – предлагает Ирина с услужливой улыбкой.

На долю секунды я теряю дар речи, а затем, опережая его с ответом, выпаливаю:

– Степан Эдуардович не пьет. Он за рулем, и ему сегодня еще ехать.

– Виски со льдом, пожалуйста, – отвечает почти одновременно со мной.

Мои брови летят вверх. Вот это номер.

Я не помню ни одной ночи, которую он провел бы в доме Даниловых. Неизменно уезжал в восемь вечера, и в восемь утра возвращался.

Почему эта прекрасная традиция дала сбой именно сегодня?

Стивен молчит, черпая ложкой суп, и что-то просматривает в телефоне. Я же ерзаю по стулу, потому что на кончике языка вертится колкость, слетающая с него, едва Ирина уходит за алкоголем.

– Отсюда дальше ездить? Ты экономишь на бензине?

Ни единый жест не выдает того, что он услышал меня. Все те же чуть сведенные к переносице брови и внимательный взгляд в экран мобильника.

Мой пульс выходит за пределы нормы. Ладони становятся влажными.

Столь открытого пренебрежения ко мне никогда никто не выказывал. Чувствую себя ничтожеством.

К счастью, напряжение разбавляет вернувшаяся в столовую с подносом Ирина. Опустив его на стол, ставит перед Стивом бокал, серебряную чашу со льдом и бутылку виски.

– Благодарю, – произносит он с каменным выражением лица.

– Стеша, тебе принести что-нибудь?

– Нет, – отзываюсь сипло.

Проводив ее взглядом, я наблюдаю за тем, как ловко он подцепляет щипцами кубики льда и плескает в бокал виски. После чего делает небольшой глоток и, откинувшись на спинку стула, устремляет на меня тяжелый взгляд.

С трудом, но я его удерживаю. Кожу лица начинает покалывать.

– Будь любезна упражняться в остроумии на ком-нибудь другом, Стефа.

Я сглатываю.

– Я не виноват, что Макс предпочел тебе другую. Не стоит срывать злость на мне.

Глава 6

Стефания

Следующее утро начинается по моим меркам начинается еще ночью. В семь я уже на ногах, в восемь – наспех проглотившая завтрак, в деловом светло-сером брючном костюме и с легким макияжем выхожу из дома.

Надежда на то, что нас повезет Григорий Алексеевич растворяется в воздухе, едва я вижу стоящий у гаража БМВ Гранса.

Ладно, переживу.

Поправив шарфик на шее и ремешок сумки на плече, я спускаюсь с крыльца и шагаю по идеально вычищенной от снега дорожке. Стивен, сидя за рулем, снова залипает в телефоне.

– Можем ехать, – говорю ровно, перенимая его манеру общения.

Я все еще краснею, вспоминая вчерашний инцидент в столовой, и повторения точно не хочу. Долбанный андроид слова больше от меня лишнего не услышит.

Машина трогается с места, выкатывается с территории дома и поворачивает на широкую, свободную от движения, дорогу.

Стив молчит, я, незаметно скосив на него взгляд, тоже. Пытаюсь увидеть его глазами посторонних. Тех, кому он будет представлен сегодня в качестве моего мужа.

На нем темно-серые, безупречно выглаженные брюки, короткое пальто. Белоснежная, выглядывающая из-под рукава на идеальные два сантиметра, манжета белой рубашки красиво оттеняет цвет коши широкого запястья. Аромат парфюма и гладко выбритое лицо говорят о сдержанности, стиле и уверенности в себе.

Вряд ли акционеры акцентируют на этом внимание, но образ Стивена совершенно точно придаст мне уверенности.

– Ты готова? – вдруг спрашивает он, неожиданно резво выруливая на трассу и вливаясь в поток движущихся в сторону города машин.

– Готова.

Юрий Андреевич дал мне инструкции, в которых нет ничего сложного – стоять молча рядом с мужем и улыбаться.

– Крупные акционеры могут быть недовольны.

– Они все приедут?

– Да. Им разослали уведомления о внеплановом совещании.

Я сглатываю густую слюну и тяну воздух носом.

– Как мне реагировать на их недовольство?

– Никак. Это не твоя зона ответственности.

Легко сказать. Из крупных акционеров я знаю только Троценко Ивана Петровича и Галич Вячеслава Владимировича. Они бывали в нашем доме и на крупных корпоративах в компании, куда папа иногда брал меня. Оба властные и не самые приветливые люди из всех, что я знаю.

К тому же Троценко, по словам папы, узнав о его болезни, несколько раз пытался выкупить хотя бы часть его акций. С помощью Даниловых пакет удалось отстоять, но Иван Петрович наверняка затаил обиду. И если сейчас он ее всю направит на меня, то я не знаю, выдержу ли.

– Он не может, например, подать в суд или назначить какую-нибудь проверку?

– Основания?..

– Чтобы убедиться, что наши полномочия законны.

Я не собиралась разводить беседы с Грансом, но теперь чувствую потребность получить хотя бы малую долю его уверенности в себе. Я сильно нервничаю.

– Во первых, у него нет права проводить аудит, даже несмотря на то, что он второй по величине держатель акций, – говорит Стивен, ловко входя в поворот, – Во-вторых, в твоих бумагах все максимально прозрачно и с юридической стороны чисто. Единственное, что они могут сделать – это раздуть скандал вокруг нашего брака.

Я слушаю, не дыша, потому что это, пожалуй, самый длинный монолог, что я слышала от него за время нашего знакомства. У андроида прекрасный речевой аппарат.

– Папа сказал, что я имею право сама назначать и увольнять исполнительных директоров...

– Так и есть. Но в их руках все еще очень много возможностей. По сути, они сейчас управляют компанией.

– Им придется смириться, – хмыкаю нервно, – И принять тебя в качестве нового руководителя и... супруга держателя контрольного пакета акций.

Опустив взгляд на лежащие на коленях руки, смотрю на поблескивающий на безымянном пальце ободок. Он кажется мне чем-то инородным, и я никак не могу привыкнуть к нему.

На пальце Стивена такой же.

– Разумеется. Но в первое время придется нелегко.

– Уверена, мы справимся, – бормочу, отворачиваясь к окну.

Команда наших юристов подъезжает в главному офису «СибГаз» одновременно с нами. Старшего Данилова с ними нет, поскольку его присутствие для акционеров – как красная тряпка для быка. Формально он не имеет к этой ситуации и компании в целом никакого отношения.

Поспевая за мужчинами, я от волнения путаюсь в собственных ногах. Сердце замирает, когда озираюсь вокруг и понимаю, владелицей чего я вдруг стала.

Направляясь в служебным лифтам, пересекаем фойе первого этажа, больше напоминающий холл роскошного отеля, и останавливаемся у серебристых дверей.

– Стефа, – оборачивается Стив, когда они разъезжаются.

Я прохожу вперед, он заходит в кабину сразу за мной, ненароком касаясь ладонью моей поясницы.

Развернувшись, я оказываюсь лицом к нему. Мой взгляд упирается в квадратный подборок. Ровное теплое дыхание касается моих лба и волос.

Неловкая ситуация длится всего мгновение, после которого мы все месте выходим из лифта и оказываемся в приемной офиса.

Не задерживаясь, наша группа сразу проходит в зал заседания, где акционеры уже ждут нас в полном составе.

Троценко, увидев меня, поднимается и, быстро подойдя, берет за плечи.

– Стеша, девочка, прими мои самые искренние соболезнования! Как ты?

– Хорошо.

Я помню, что он был на похоронах и говорил мне ровно те же слова.

– Знай, что ты всегда можешь рассчитывать на меня, – понижает голос, заглядывая в мои глаза, – Что бы ни случилось. В любой ситуации я всегда помогу.

Стоящий рядом Стивен смотрит на него в упор. Я робко улыбаюсь.

– Большое спасибо, Иван Петрович. Но обязанность решать все мои проблемы теперь возложена на моего мужа.

– Мужа?.. – ахает с поддельной радостью и безошибочно вскидывает взгляд на Гранса.

– Степан Эдуардович, – представляется Стив, и указывает рукой в сторону большого овального стола, – Присядем?

Новость о моем замужестве проносится по залу гулом голосов. Наши юристы, пользуясь заминкой, расчехляют свои портфели.

Меня немного знобит.

Когда все занимают свои места, и в зале воцаряется относительная тишина, Карпенко поднимается и объявляет повестку сегодняшнего собрания.

Все молчат, и тогда слово берет Стивен. Спокойно, в свойственной ему манере, без пафоса и ненужной экспрессии, представляется и заявляет о своих полномочиях, после чего предлагает собравшимся ознакомиться со всеми подтверждающими их документами.

Слышится шелест бумаг, и возбужденный шепот. Я, обмирая, дышу через раз.

– Если я не ошибаюсь, вы пасынок Данилова, – раздается вдруг голос одного из акционеров, имени которого я, хоть убей, не вспомню, – Он решил подмять под себя компанию? Это рейдерский захват?

– Да, – вступает кто-то еще, – Его сын уже взял под контроль весь юридический отдел. Теперь еще и пасынок...

– Мы оспорим это назначение в суде.

Невозмутимость Гранса вызывает во мне восхищение. На его лице, кроме чуть приподнятой брови, ни одной эмоции.

– Стеша, – обращается ко мне Троценко мягко, – дочка, это договорной брак?

Я застываю на мгновение, а потом, прочистив горло, отрицательно качаю головой.

– Что вы, Иван Петрович!.. Решение пожениться мы со Стивеном приняли еще в прошлом году. А по поводу оспаривания его назначения, – устремляю взгляд на того, кто этим грозился, – Я, как держатель контрольного пакета акций, имею право назначать и увольнять директоров без уведомления акционеров.

– Твой отец с нами советовался...

– Не припомню этого, – улыбаюсь, пожав плечами, потому что точно знаю, что это ложь.

Глава 7

Стивен

Остановившись в приемной, по привычке закладываю руку в карман и спрашиваю у секретарши:

– Могу я вас попросить об одолжении?

На вид ей тридцать или около того. Одета скромно, взгляд осознанный, откуда рождается предположение, что место свое она не насосала.

– Да, конечно.

– Степан Эдуардович, новый генеральный директор компании.

Секретарша меняется в лице и в смятении смотрит на двухстворчатую дверь зала заседаний, из которой я только что вышел.

– Маргарита.

– Проведете мне экскурсию по офису, Маргарита?

Она тушуется и нерешительно топчется на месте. Боится реакции старого руководства.

– Эмм... хорошо... Идемте.

Часто дыша и волнуясь, ведет меня по коридорам, кратко рассказывая, где базируются основные департаменты.

– Здесь находится департамент стратегического развития... В конце того коридора департамент по управлению персоналом...

В целом мне нравится – правильная структура, удобное расположение и царящая в отделах рабочая атмосфера.

– Вот тут зона отдыха персонала, – говорит Маргарита, указывая рукой на помещение с диванами, кулерами и автоматами со сладостями и кофе.

– И курилка имеется?

– Д-да... здесь же, вон за той дверью.

– Благодарю, Маргарита, можете возвращаться к работе.

– Спасибо, – лепечет тихо под нос и, развернувшись, идет от меня быстрым шагом.

Я пересекаю комнату отдыха, толкаю белую пластиковую дверь и оказываюсь в просторной курилке.

Возглавляющий команду наших юристов Карпенко Игорь Сергеевич тут же. Щурясь, курит в открытое окно.

– Сигареты не найдется? – спрашиваю я.

Резко оглянувшись, он зажимает фильтр зубами и хлопает по своим карманам. Достает пачку вместе с зажигалкой и протягивает их мне.

Я становлюсь рядом и, подперев плечом стену, выбиваю сигарету и закуриваю.

– Не знал, что ты куришь, Степан Эдуардович.

– Редко.

Затянувшись никотином, задерживаю его в легких до ощущения головокружения. Эффект дают длительный перерыв в курении и желудок, в котором в течение дня ничего, кроме кофе не было.

Затянувшийся разговор с Троценко, Галич и действующим до сегодняшнего дня генеральным изрядно утомил.

Как я и ожидал, были давление, шантаж и угрозы. А также попытка купить согласие Стефы на продажу ее пакета акций.

В итоге у Галич сдали нервы – он назвал меня грязным ублюдком и свалил из зала заседаний первым.

Потом, шипя что-то под нос, выполз уже бывший генеральный, а Троценко, который выбрал метод пряника, так и остался сидеть за столом, когда я сказал все, что хотел.

Такое отношение не удивительно. Для них я безмозглый сопляк, руками которого решил действовать Данилов. В их головах это стройная и крайне правдоподобна версия.

Я не против. Чем дольше они заблуждаются, тем легче мне будет действовать.

– Как все прошло?

– Как и ожидалось... – выдыхаю дым вверх, к бесшумно работающим вытяжкам, – Предсказуемо.

– Предлагали деньги?

– Здесь могут быть камеры, записывающие звук, Игорь Сергеич.

– Бля... – произносит одними губами, – Ты на машине?

– Да.

Докуриваем и вместе идем из офиса «СибГаза». На улице темнеет, начинает валить снег. Я завожу машину и сразу включаю дворники.

– Стефания Владимировна хорошо держалась, – замечает Карпенко, усевшись рядом со мной, – Я боялся, что она выдаст вас обоих с головой.

– Она далеко не дура.

– Да... После основного совещания наведывалась в отдел экологической безопасности.

– Зачем?

Первая мысль – возможно там работает кто-то из ее знакомых, и она заглянула туда, просто чтобы поболтать. Но почему-то мне кажется, эта мысль неверна.

– Она ведь эколог по образованию.

– Я в курсе.

– Возможна, ей интересна работа этого отдела...

Старший Данилов утверждал, что Стефа не будет сидеть без дела – займется сетью магазинов одежды «Биггль», которую он развивал пятнадцать лет. Меня ее досуг не касается, пусть занимается, чем хочет, главное не путается под ногами и не пытается выбить меня из равновесия.

– Так что с мздой, Степан Эдуардович? – усмехается вдруг Карпенко, – Много предлагали?

– Много.

– Отступные?

– Не совсем. Им нужен контрольный пакет, – рассказываю, выкрутив громкость радио на минимум, – Я должен был посодействовать этому.

– Так сразу? Даже почву не прощупали, идиоты. Не ожидал от Троценко.

– Троценко как раз осторожничал, но намеки были более, чем прозрачны.

– Ну, в принципе, ничего удивительного, – рассуждает Карпенко, – Мы были к этому готовы.

– Данилов звонил?

– Два раза.

Отлично, есть надежда, что мне сегодня не придется все пересказывать еще и ему.

– Высадишь меня у «Централа»?

– Это тот, что перед площадью?

– Да, у меня там с женой в ресторане встреча.

Довожу Игоря Сергеевича до места назначения и еду к Линде. Квартира, которую я для нее снимаю, находится в Пресненском районе в одном из весьма приличных жилых комплексов. Выбор обусловлен тем, чтобы мне не приходилось каждый вечер после работы тащится через весь город.

Ей тоже удобно – всегда найдет, куда сходить, и чем занять себя.

Миновав шлагбаум и оставив машину во дворе, поднимаюсь на пятнадцатый этаж. Вид на Москву с высоты птичьего полета был обязательным условием при выборе квартиры.

В прихожей царит полумрак. Из комнаты доносится тихая ненавязчивая мелодия.

– Привет, – улыбается Линда, остановившись в дверном проеме.

– Привет.

– Я думала, ты задержишься сегодня. Хотела написать.

– И почему не написала?

Вместо ответа она подходит ко мне, принимает пальто и вешает его в шкаф. Я скидываю обувь и сразу снимаю пиджак и галстук. Отдаю ей одежду и иду в ванную помыть руки.

– Устал? – спрашивает Линда, когда я захожу в кухню, – Как все прошло?

– Нормально.

– Никто не удивился?

– Все удивились, – усмехаюсь, опускаясь на стул, – Но в целом, ничего такого, к чему мы не были бы готовы.

Включив чайник, она принимается распаковывать контейнеры с едой из доставки. Достает початую бутылку виски, лед и бокал.

Быстро сервирует стол, а я наблюдаю за ней.

Решение приехать со мной в Россию на полгода далось Линде не просто. Она вместе с родителями уехала отсюда, когда ей было десять лет, и возвращаться не собиралась. Как, в принципе, и я.

Новость о моей женитьбе стала для нее ударом и стала причиной нашего недолгого расставания.

Однако все хорошо обдумав, взвесив и получив от меня обещание верности, она передумала и согласилась быть со мной здесь эти полгода.

Мое главное условие – запрет на проявление необоснованной ревности, Линда приняла и строго придерживается его, за что я очень благодарен ей.

– Лимон? – спрашивает, опуская на стол передо мной виски со льдом.

Я обнимаю ее бедра рукой и, нырнув ладонью по короткие шелковые шорты снизу, притягиваю к себе.

Выпить, спустить пар, а уже потом ужин.