Текст книги "Трафарет (СИ)"
Автор книги: Ольга Рог
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 16
Даниил знал ее по запаху – солнечному, травянистому. Ромашковое мыло и еще обязательно яблоко вплеталось. Что-то чистое и честное, как дождь, который сопровождался в их первые робкие касания и поцелуи. Дашин аромат жил в его носу с тех пор, как ее встретил… И по дурости потерял.
Выйдя из квартиры с банкой малинового варенья, он еще долго стоял у двери. Шаг вперед очень сложен, когда тебя тянет магнитом назад… Туда, где есть уже взрослая женщина. Раненая, побитая тобой и другим мужиком. Несмотря ни на что, выжившая. Права была тетя Зоя, которая просила его не лезть к Даше. Дать ей пережить горе, оправиться.
«Обнадежишь девку и опять какой-то форс-мажор у тебя случится? Все-то у вас просто, по полочкам разложено: люблю, куплю, тру-ля-ля на палочке. Она должна простить и понять, ведь я парень не плохой. Разве хорошие мальчики позволяют своей женщине страдать?» – рубила тетушка, не жалея, как капусту для засолки шинковала острым ножом. – «Вы за столько лет изменились, стали другими. Не нужно тебе, Даня, мерить пальто не по размеру. Не надо заходить с «черного входа» старых воспоминаний».
Дарья скидывала с себя впечатление от встречи с Вяземским. Чего без дела сидеть, когда можно протереть полы и приготовить грушевый пирог? Быть нахлебницей и лентяйкой она не собиралась. Есть уже несколько намеченных вакансий. Нет, на почту Калинина больше не пойдет. Кожа уже не воспринимает бумагу. Письма и прочую корреспонденцию в руки брать не хочется. Если стряхнуть пыль с диплома и найти что-нибудь ближе к специальности?
Перемыв посуду по второму разу, Дарья нашла книжку про Анну Каренину. Устроившись на диванчике и включив торшер, читала выстраданную Толстым историю несчастной княжны, поверившей, что любовь есть… Прямо, как про нее. Не заметила, как уснула.
– Здесь она, Вер. Спит, – громко шепталась Зоя на кухне по телефону с давней подругой. – Пирог вон с чаем доедаю… Вкус-с-сный! Как ты печешь, один в один. Не устояла я, не удержалась. Ради такого стоит завтра на каше с водой посидеть. Инсулин? Да, колюсь, конечно… Уровень в крови постоянно замеряю. Все-все! Не бухти. Не буду больше есть. Оставлю Даше на утро. Завтра как раз на выходном, сходим с ней в одну контору. Ага, там мой знакомый начальником, – думая, что никто не видит, отщипывала от пирога по кусочку и млела от вкусовых фейерверков.
– Зой, что там Вяземский? Не лез к ней… Ну, ты понимаешь, – беспокоилась мать Дарьи.
– Ой, да провела я с племянником беседу. Ты меня знаешь.
– Зоя, я слышу, что ты опять жрешь… Да-да! Я не глухая. Прекрати сейчас же! Я переживать начинаю, что у тебя случится обострение на фоне передозировки сладкого.
– У-у-у! Весь кайф мне обломала, зануда, – ворчала Зоя, накрывая крышкой остатки залипательного десерта. – Ладно, давай по койкам, кайфоломщица. Завтра созвонимся.
Наговорившись вдоволь полноватая женщина невысокого роста, подкралась к Даше. Доброе простое лицо, усыпанное веснушками, смягчилось улыбкой. Зоя накрыла ее теплым пледом, вытянув толстую книгу из руки. Тихонько вздохнула. Своих детей Бог Зое не дал. Но, свою женскую потребность в заботе она перекидывала на пациентов больницы. И вот, у нее в квартире «ребенок». Большой, выше ее ростом… Но, все же такое хорошенькое дитя. Губки бантиком. Густые темные ресницы веером и кажутся еще длиннее от косого света ночника. Худенькая какая! Так и хочется ее откормить.
– Ну и дурак же ты, Данечка. Такую девку упустил, – покачала она головой, чуть прикоснувшись к шелковистым прядям волос. Будто жалеючи, погладила.
Потушив свет, на цыпочках ушла в другую комнату.
Глава 17
Вера Демидовна шла с работы. Вечер. Не каждый клочок ее пути освещен фонарем. Приходится сильно напрягать зрение, чтобы не запнуться об что-то в потемках. Пронзительный ноябрьский ветер налетал порывами, будто стремился сорвать с нее шапку.
Да, ей было не по пути, но Демидовна прошлась мимо развалин сгоревшего дома. Тенью стояла напротив Алькиного, прислушиваясь к музыке… Продавщица не горевала по Егору. Казалось, наоборот выдохнула. Стала чаще появляться на людях. Вовку в садик отвела.
– Вот же, кикимора! Опять с кем-то мутит… Уж не аптекарши ли это хахаль? Точно! Завела шашни с мужиком своей подружки. Совсем стыд потеряла, – Вера закипала от наглости этой особы.
Ничего рыжую стерву не берет. Столько судеб разрушила. Егора не успела похоронить… Хотя, какое там «хоронить»? Алька только постояла с краю, даже к гробу не подошла, чтобы проститься. Всю панихиду по Зарубину справила бабка из соседней деревни. Алька так и сказала, что Егор – бывший муж, он ей по сути никто. Пусть его там всякие нынешние жены финансируют.
Самой Веры там не было, ей донесли, пряча глаза и как-то страшась долго с ней разговаривать. Слухи слухами, а в Майском стали поговаривать, что Демидовна кого хочешь со свету сживет.
– Вера Демидовна, Алька говорит, что не бывает таких совпадений, чтобы оба друга поочередно скопытились.
– Легко говорить той, которая ни во что не верит, – Вера выдержала претензию, глазом не повела. – Каждая овца найдет свой шесток. Вы и я – не исключение.
Словно примагниченная, Вера подошла ближе. Руки в перчатках вцепились в частокол. Кажется, в палец впилась заноза. Там в окне, за шторами мелькали тени: мужчины и женщины. Скрипел диван. Надрывные смешки под звуки работающего телевизора. Она зашла за угол, когда скрипнула дверь, выпуская любовника из жилища. Мужчина огляделся, будто вор и посеменил, прижимаясь ближе к заборам.
Недолго думая, Вера нащупала в кармане сотовый. Набрала на дисплее: «Твой жених сейчас идет от Альки. Накувыркались так, что вся улица слышала». И отправила сообщение фармацевту. Пусть теперь жаба и гадюка между собой разбираются. А, номер этот никто не знает. Ну, почти.
Кинув пару взглядов на жилье распутницы, Вера по тропке ушла напрямик между домов на параллельную улицу, стараясь не растерять приклеенные недавно каблуки.
На утро большая часть жителей Майского наблюдала прелюбопытную картину. Прямо на злачном пятачке у магазина верещали две женщины, катаясь в грязи как дворовые кошки. Если Алевтину по рыжим волосам узнали сразу, то аптекаршу с исцарапанным лицом и одним, начинающим заплывать глазом, угадать было сложно.
Посмотреть на это зрелище собрались почти все, кому не лень. Бабки на лавочках ахали, да охали, обсуждая каждую ссадину и выдранный клок волос. Мужики, почесывая животы, делали ставки, кто кого…
Вскоре к месту побоища подъехал бобик участкового. Если разнять дерущихся баб до него никто не решался, то сотруднику правопорядка деваться некуда. Это его прямая обязанность – пресечь хулиганство на ровном месте.
– Женщины-ы-ы! Вы же женщины. Прекратите балаган… Или я буду вынужден вас оштрафовать, – он кружил вокруг них, пытаясь то одну схватить за руку, то другую за ногу оттащить.
Но, ни угрозы штрафом, ни даже пятнадцать суток на ополоумевших соперниц не действовали. Они, как зомби продолжали кидаться друг на друга, стараясь нанести как можно больше урона противнице.
– Накось, я ведро воды принес, – сказал дед Митрофан, протягивая участковому емкость, и сам ретировался подальше, чтобы ему не досталось. Если дикие бабы перекинуться на кого-то другого, лучше рядом не стоять. Такова житейская мудрость, проверенная годами.
Участковый, вздохнув, принял ведро.
Он окатил сначала одну, потом другую. Эффект превзошел все ожидания. Дерущиеся замерли, как ошпаренные, и уставились на участкового с нескрываемой злобой. Вода, казалось, лишь подстегнула их ярость.
– Ах, ты, гад! – взвизгнула Алевтина, и ее побитое лицо исказилось такой чистой ненавистью, словно перед ней враг номер один. Рыжая бросилась на участкового. Вторая от нее не отставала.
Митрофан, наблюдавший издалека, только покачал головой. Знал ведь, чем дело закончится! Участковый, отбиваясь от нападавших, пятился к своему уазику, выставив руки перед собой.
Бабы наседали, царапались, кусались, рвали форму. Пока аптекарша повисла слева, Алька добралась до кобуры…
Раздался выстрел. Толпа зевак бросилась врассыпную, крича: «Люди! Убива-а-ают!».
Впереди, быстрее всех бежал дед Митрофан, забыв про больные ноги и поясницу.
Глава 18
Хор бабушек наперебой рассказывал, как пули свистели над головами. В магазине разбито окно, а мотоцикл с коляской их баяниста теперь не на ходу из-за пробитого колеса.
– Уж Алевтина так палила, будто ейный палец заклинило, – одна из старушек сделав указательный крючком, прищурила одни глаз, став похожей на Анку с плаката из спектакля про Чапаева, что строчила из пулемета белогвардейцев.
Вера Демидовна, скинула из тарелки, стоящей на столе еще одну печеньку на пол для Тотошки. Песик чавкал под разноголосье кумушек. Начальница дома культуры задумчиво мешала ложкой чай, выжидая, когда сплетницы подойдут к основному.
– Ну, бывшую зарубинскую и аптекаршу арестовали за нападение на сотрудника внутренних органов. Чудом никто не пострадал. Чудом! – кудахтали певуньи на пенсии.
– Зато, вакансии освободились. Моя внучка с подружкой хотят оформиться в аптеку, да сельпо, – высказала другая, что власть в Майском сегодня сменилась. Не нужно лебезить перед зарвавшимися нахалками.
Вдоволь натрещавшись, пенсионерки разошлись. Вера Демидовна выдавила лишь слабую улыбку, махнув им вслед. Посмотрела на щенка, который вроде бы подрос, но как-то больше вширь.
– Больше никакого печения! – строго сказала милой мордочке Вера. – Смотри, скоро в шар превратишься на лапках. Что я Даше скажу? – погрозила пальцем. Привычно провела рукой по старому письменному столу, словно пригладила, прощупав все борозды и выемки.
При упоминании хозяйки, Тотошка вскинул уши. Осмотрелся. Жалобно заскулил, показывая, что скучает. Потоптался, показывая, что хочет гулять. Хватит сидеть среди раритета и дышать пылью. Пахнет еще мешком шпаклевки, сваленным в углу, из-за чего чешется в носу и хочется чихать.
Птхчи! – дернулся собачонок всем телом и прилег, закрывая лапой морду.
Вера Демидовна посмотрела на лежащий с краю телефон. С Зоей с утра созванивались. Та ей доложила, что Дарья ушла на собеседование. Времени прошло достаточно, а новостей нет. Самой позвонить Даше? Потерла лоб, будто упорядочивала мысли, раскладывала все по полочкам.
Только она потянулась за сотовым, как он ожил самостоятельно звуком «тинь-дилинь». На экране высветилось имя дочери.
– Да, Даша? – ответила бодренько. Пуховый платок с одной стороны подтянула, будто пыталась сохранить родное тепло от любимой дочери.
– Мам! Меня взяли на работу. Представляешь? Правда, пока с испытательным сроком на месяц. Но, я так рада! – впервые после пожара у Даши прорезались радостные нотки.
Было слышно, что молодая женщина разговаривает на ходу. Дыхание сбилось. Фразы доносятся чуть приглушенные, словно она стесняется, что ее разговор подслушают прохожие.
– Я рада, Даш. Ну, как там? Какой начальник? Понравился? – последнее вырвалось неконтролируемо.
Что ж поделаешь, если хочешь для Даши лучшей участи, чем свое испытанное одиночество и холодная постель. Любой женщине рядом нужно сильное и надежное плечо. Вдруг, повезет и этот новый босс окажется именно тем, кто нужен. С Зойкой-то они давно перетерли ее знакомому все косточки.
Некий Александр был не женат и детей в его графе не значилось. Чуть старше Дарьи. Не скуф с пивным брюшком, как модно выражаться про залежавших сорокалетних мужиков – неудачников. Зоя его знает по долгу работы в больнице. Была у Саши невеста, до того, как ему перебило ноги в автомобильной аварии. Но, он смог окрепнуть, смог восстановиться и пойти. Чуть прихрамывает на левую ногу. Не красавец. Обычный, среднестатистический. Немного худощав. Носяра, как у орла – длинный и тонкий. Взгляд пронзительный, будто видит любого насквозь.
Важно знать, какого мнения сама Даша об этом мужчине, которого наметили ей в потенциальные мужья мать и ее ушлая подруга. Почему бы не сосватать дочку за хорошего человека? Если с самостоятельным выбором у нее проблемы…
– Александр Кириллович? – удивилась Дарья. – Нормальный. Сам задал несколько вопросов. Анкету мою внимательно прочел, делая какие-то пометки. Обычное собеседование, мам, стандартная тематика. Приступаю со следующей недели.
Вера Демидовна скрыла, что немного разочарована спокойным тоном Дарьи при описании начальника. Видимо, не произвел на нее достаточного впечатления. В том, что Дашенька ему приглянется, мать не сомневалась. Где он еще такую красавицу и рукодельницу найдет? Как бы намекнуть этому Александру, что дочка супы умеет хорошо готовить и пироги печь?
Глава 19
Дарья сердилась, бесилась, кусала внутреннюю стороны щеки, наказывая себя за то, что продолжает вспоминать о бывшем… Подходя к подъезду, оглядывалась, перед тем как потянуть дверную ручку. Лестницы считала до квартиры тети Зои. Нарочито медленно искала в кармане ключи.
Вяземский появился и пропал. Да, она этого хотела. Поначалу. А теперь… Увидеть бы его, чтобы задрать нос и показать всем своим видом, насколько он ей безразличен. Даша даже сбегала лишний раз в магазин за хлебом, чтобы купить еще булку. Черстветь… Скоро сухарями можно будет мешки набивать.
«Глупо и наивно» – ругала себя последними словами.
Пятница, конец рабочей недели. Их отпустили пораньше, и босс лично пожелал Дарье прекрасных выходных. Странный он, конечно. Сгоняет Дарью за документами и держит, пока не измусолит в них каждую букву. Она стоит, перетаптывается. Иногда сидит, качая ногой на стульчике, разглядывая длинный нос Александра Кирилловича или ту карту города за его спиной. Шевелит Даша губами, вычитывая названия улиц. За то время, сколько она кукует без дела в кабинете начальника, можно ни один договор напечатать уже… Но, Дарья сидит. Ее дело внемлять указаниям босса, если он сделает какое-то замечание по документу, что нужно в тексте поправить.
– Нравишься ты ему, – как-то огорошила кадровичка за перерывом на чай. – Все видят, только ты как блаженная, честное слово. Помнишь, ты отпросилась к зубному? Во-о-от! Александр Кириллович все на время смотрел и в окно заглядывал, когда ты вернешься. А потом, заметив тебя, сразу же закрылся в своей норе. Глупая ты еще, Дашка. Не видишь своего счастья.
– Да, ну вас! – махала Дарья рукой. – Придумываете всякое. У любого человека есть язык, чтобы озвучить свои желания или спросить…
Поговорили и разошлись. Даша тут же забыла про тот разговор, поскольку начальник ее как мужчина вовсе не привлекал…
Так прошла осень, зима. Весна наступила с ощущением что в жизни вот-вот что-то изменится. Александр Кириллович стал к ней еще более внимателен. То домой подвезет, то подарочек преподнесет на женский всенародный праздник…
А, Дарья? Дарья все ждала Даниила Вяземского.
И однажды…
– Да-а-аш! У нас гости, – выкрикнула тетя Зоя, едва Даша потянула молнию на сапоге в прихожей.
– Какие гости? – Калина встала на цыпочки, чтобы повесить пальто на вешалку и закинуть на верхнюю полку шапку.
Пахнуло хвойным мужским парфюмом, и Дарья застыла как истукан, боясь повернуться и взглянуть своим тайным желаниям в глаза. Она непроизвольно заправила каштановую прядь за ухо и повинуясь древнему инстинкту соблазнения, грациозно выгнулась в спине, будто еще что-то искала сверху.
– Нежданные, – ответил Даня с хрипотцой и неповторимым тембром.
– Оу, какие гости? – ее глаза сверкнули радостью и лукавинкой. Она старалась не слишком широко улыбаться и не краснеть. Развернулась к Вяземскому, будто небрежно переставила сумку, что купила недавно в дорогом магазине, но со скидкой. – Привет, Даня. Мимо проезжал и решил зайти?
– Даш, ты издеваешься? Я несколько месяцев ждал, что ты позвонишь! Ждал каждый чертов день, что ты меня еще помнишь! – он так по-мальчишески оттянул нижнюю губу, и обиженно сузил глаза, что она поверила. И казалось, воспарила под потолок, даже не размахивая руками.
Глава 20
Прошло полгода с тех пор, как Даниил и Даша съехались на съемную квартиру. Про то, чтобы узаконить свои отношения, речи не заходило. Слишком свежи воспоминания о прошлых своих ошибках. Вроде бы притерлись в быту. Вяземский не был неряхой и за собой убирал. Стульчак в туалете опускал, и зубную пасту по зеркалу не разбрызгивал. В постели хорош быстро вычислил какие позы и повороты партнерше нравятся. Все, казалось бы, хорошо… Предсказуемо и ожидаемо. Его непревзойдённая манера передавать чашку кофе с поцелуем на завтрак. Вечером щекотать, делая массаж пяток. Выводить гулять по субботам, поскольку в воскресенье он отдает «долг» дочери.
Но…
Что-то было не так, будто вот есть у вас в руках машинка для депиляции, а последний волосок она не загребает. Кусаешь сочную мякоть арбуза, а не доходя до середины кусочка он становится безвкусный. Ищешь заколку, которую положила на комод, где у тебя женская парфюмерия хранится и замечаешь…
«Пропал флакон «Ив Роше», что дарили ей коллеги на День рождение» – как ошпарило. Она и заколки-краба своей не нашла. Пришлось резинкой перетянуть волосы в хвост. Дарья поискала за шкафчиком. Пошурудила рукой под ним. Вспомнила, что два дня назад не могла найти совершенно новый платок на шею, что так шел к ее бежевому плащу.
«Бред какой-то!» – она не понимала, почему вещи в их квартире стали пропадать или менять свое местоположение. Позвонила владелице квартиры, но та только отмахнулась, что делать ей больше нечего, как из другого города мотаться.
– Дань, ты мои духи не видел? – просила она сожителя за ужином.
Мужчина перестал жевать бутерброд и уставился на нее, будто Даша небылицу спрашивает. Еще бы узнала не красился ли он ее помадой перед работой.
– Поищи внимательней. Вдруг, сама куда-то положила, – пожал плечами и перевел тему про китайские дроны, которые показывали по новостям, как они горели и падали на празднике на головы очевидцев.
Даша не любила, когда из нее делают идиотку. Она демонстративно встала, поманив его за собой. Показала все места, откуда у нее пропадают ценные для нее вещи. Они почти поссорились с Вяземским, дойдя до повышенных тонов.
– Ты считаешь, что у меня маразм, Даня? Думаешь, я преувеличиваю и просто к тебе цепляюсь от делать нечего? Где мои новые перчатки в коробочке? Вот здесь они были в верхнем ящике. Где? Ключи от квартиры только у тебя и у меня. Что мне прикажешь думать? Это шутка какая-то? Ты решил мои вещи попрятать? Хорошо посмеялся. Отдавай обратно, – она выставила ладонь, словно ожидала, что сейчас туда все вернется.
– С тобой невозможно разговаривать! – он развернулся и подхватив в прихожей куртку, выбежал из дома.
«Может, я действительно схожу с ума?» – Даша опустилась в кресло и задумчиво осмотрелась по сторонам. Не барабашка же завелся, который тырит только у нее? Судя по всему, у Вяземского все на месте.
– Мам, такие дела, – пожаловалась она единственному человеку, который все понимает.
– Я тебе верю, Даша. Все выглядит очень странно, – согласилась Вера Демидовна и в тон ей подгавкнул Тотошка. – Если хочешь поймать воришку с поличным, то нужно сделать это тогда, когда тебя в квартире никто не ждет.
– Мама, да я… Я только по воскресениям к тебе приезжаю, когда Данька гуляет с дочкой…
– Вот, тебе и ответ, дорогая моя, – ответила мудрая женщина.
Глава 21
В воскресенье, как положено Даша собралась к матери. Даниил подвез ее до станции и прощаясь целовал в губы, говорил, что будет скучать. Обычное, ставшее ритуалом прощание. Даша села у окна и махала ему на прощание рукой… Только стоило мужчине развернуться и пошагать в сторону стоянки, улыбка ее погасла. Подхватив сумку, Калинина поспешила на выход, встречая удивленные взгляды попутчиков.
– Утюг забыла выключить. Меня не ждите, – брякнула Дарья водителю, собиравшемуся что-то у нее спросить.
Теплый денек. В самый раз бы матери помочь сажать картошку, да и Тотошку хотелось увидеть. Только с сомнениями в отношении Вяземского жить тяжело. Каждый день Даша боится, что у нее что-то, да пропадет. Нет, ей не жалко упаковки капроновых колготок, духов… Все дело наживное. Из-за таких мелочей она не стала бы со своим мужчиной ссориться. Тут дело в доверии. Надо тебе так сильно ее женское белье – попроси! Ну, мало зачем ему сдалось…
Гонимая сомнениями и любопытством, Даша решила за их съемной квартирой проследить. Она доехала до двора на такси и забежала в открытый подъезд дома напротив. Устроилась у смотрового окна лестничного пролета, оборудовав пункт наблюдения. С собой термос, сухое печенье и терпение на десятерых.
Не прошло и полутора часов с момента их расставания, как у подъезда тормознула Данькина машина. Дарья напрягла все зрение, чтобы рассмотреть, кого он там привез… Открыв задние двери, ее сожитель протянул руки, чтобы в них выпрыгнула премиленькая девчулька с рюкзачком в виде плюшевого розового слона за спиной. Спикала сигнализация и отец с подпрыгивающей рядом дочкой, зашли в подъезд.
– Интересно-о-о получается. Почему Вяземский повел дочь не на развлечения в парк или торговый центр, а к нам завернул? – проворчала Даша вслух, завинчивая крышку термоса.
Даниил за полгода ни разу не предложил им познакомиться. Говорил, что бывшая жена против, чтобы он таскал ребенка «по своим бабам». Желание матери – закон. Против не попрешь на танке. Ну, не хотят, как бы их дело. Верно?
Даша не спешила. Она шла медленно, но верно. Нащупала в боковом кармане сумки ключи. Домофон пропустил ее добродушно пиликая. Лестницы. Едва слышный скрежет ключа в замочной скважине. Бережно прикрытые двери за собой.
Туфли потянула за задники и поставила на полку обувницы. Обошла неаккуратно раскинутые кроссовки Дани и маленькие розовые со стразами кеды.
– Маш, тебе какао с зефирками? – кричал Вяземский из кухни, где шумно кипел чайник, будто собирался на взлет.
Запахло сладостями и горячим шоколадом. Шуршала упаковка. Бренчали ложки.
– Папа, да-а-а! – потянулся голосок из единственной комнаты, она же их спальня с раскладным диваном.
Даша встала в проходе, облокотившись на косяк. Она уже ожидала увидеть что-то подобное и совсем не удивилась, застав дочку сожителя, роющуюся в ее ящике с бельем. Мелкая воровка раздвигала тряпки. Ее интересовали только новые вещи в упаковке. Оп! Нашла носки, приколотые к этикетке. Тут же они отправились в распахнутую пасть «слоника».
– Кто научил тебя брать чужое? – тихо спросила Даша, поймав девочку с поличным.
Маша взвизгнула, дернувшись. Стукнулась локтем об выдвинутый шкаф. Тут же поняла, что попалась, вытаращив на нее глазенки. Девчонка заверещала так, будто ее режут живьем. У Дарьи уши заложило от непрекращающихся высоких звуков.
– А? Что? – Вяземский залетел, чуть Дарью не столкнув. – Д-Даша? – он растерянно хлопал глазами, будто еще не верил, что видит ее воочию.
– Она самая, – кивнула Дарья. – Успокой свою дочь, Даня. Я к ней даже не пошла. Соседи полицию могут вызвать.
– Ну, что ты мой зайчик? Испугалась? Тетя не страшная… Не надо плакать, – он гладил интриганку по голове, успевая утирать слезки.
Даша про себя отметила, что Вяземский – хороший отец. Правда. Только ведомый на женские хитрости и слепой.
– Дань, как намилуетесь у меня будет к тебе разговор. К вам обоим, – она отключила камеру телефона, понимая, что «на слово» ее могут обыграть. Не поверят. Девчонка, если тырит ее барахло, то делает это очень продуманно.
Как мама научила?
