Текст книги "Солнечный зайчик (СИ)"
Автор книги: Ольга Рей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава 18. Похоже я попала
Сумерки медленно накрывают уютный греческий город, а мы с Максом все не можем оторваться друг от друга. Пляж почти опустел, лишь сиротливо собранные в кучку лежаки, одиноко застыли на песке. Мы устроились в большой плетеной корзине, напоминающей птичье гнездо, и забыли обо всем на свете, занятые друг другом.
Макс стянул с меня практически всю одежду кроме купальника, которого я упорно отвоевывала последние полчаса. И занялся изучением моего тела, несмотря на периодическое сопротивление.
– Ты же понимаешь, что ничего не будет, – на очередную попытку лишить меня верха бикини, не открывая глаз, сообщаю, – я не готова…ай! И нечего кусаться, – отпихиваю от себя эту наглую улыбающуюся рожу, которая без зазрения совести только что цапнула меня за живот.
– Да я уж понял, – ворчит Коршун, переворачиваясь на спину и закидывая руки за голову. – Но это не повод, чтобы перестать тебя дразнить, – философски заявляет он, а я перекатываюсь на живот и нависаю над мужчиной с черными как смола глазами.
Коршун очень красив. Волевой подбородок, крупный ровный нос, четко очерченные волнующие воображение губы и хищный взгляд. И эта серёжка в левом ухе с ярким бриллиантом в середине уже не кажется мне старомодной, наоборот оттеняет блеск хитрых глаз.
– Я завтра уезжаю, – наконец-то произношу фразу, которая весь вечер крутится на языке, но никак не оформляется в слова.
Я не знаю, что он мне ответит. Может просто пожелает хорошей дороги и все на этом закончится. Страх вперемешку с волнение и грустью наполняет сердце. Неужто наш красивый курортный роман подходит к концу?
– Во сколько? – Как-то просто спрашивает он, проводя рукой по моей щеке. Я не понимаю его реакцию. Словно для него это не важно.
– Трансфер в пять, вылет в семь, – закусываю губу, чтобы спрятать свои эмоции. В груди неприятно щемит от тоски, но я стараюсь не подавать вида, чтобы не потерять гордость.
– Я отвезу тебя сам, – кивает Коршун, не отведя от меня глаз. – Ну чего напыжилась как воробей? – Улыбнувшись, обнимает руками и притягивает к своей груди. – Я прилечу в Москву через пять дней и сразу приеду к тебе. Ты даже не успеешь заметить мое отсутствие, – так естественно обещает, что я почти верю в его слова. Почти...Если только за эти пять дней он не успеет забыть меня с другой.
– Правда? – Чуть приподнимаюсь, чтобы заглянуть ему в лицо, распознать ложь или убедиться в искренности.
– А ты так ничего и не поняла? – Смотрит серьезно прямо в глаза.
Замираю, не зная, что сказать. Мне так хочется ему верить, что трудно дышать. Но я не наивная дурочка, хотя мне всего девятнадцать лет, которая ведется на все, что обещает мужчина.
– Не знаю, – пожимаю плечами, ожидая, что он все объяснит сам.
В те моменты, когда тебе кто-то искренне нравится, и ты очень хочешь, чтобы отношения развивались дальше, то до дрожи боишься, услышать отказ. И понять, что все твои чувства и фантазии всего лишь воздушные замки в облаках, которые никто не разделяет. Поэтому лучше молчать и ловить каждое слово, чтобы потом по осколкам не собирать вдребезги разбитое сердце.
– Первый раз я увидел тебя на стоянке…– начинает Макс, а я озадачено свожу брови и перебиваю:
– Что? Это когда было? – Не могу понять, о чем это он.
– В аэропорту, – потягиваясь, Макс переворачивается на бок и подпирает голову рукой. А я сажусь, подобрав под себя ноги, и усиленно вспоминаю этот момент. – Одна резвая десятка бессовестно снесла зеркало моей машины и скрылась с места трагедии, – укоризненно качает головой Коршун, а я поджимаю губы и от неловкости крепко зажмуриваюсь.
Точно, тетя Тоня тогда въехала в Мерседес, но чтобы не нести ответственность за порчу имущества, быстро переставила машину в другое место. Становится стыдно, щеки предательски начинают гореть, а взгляд так и норовят сбежать в сторону. Неужто он все видел?
– Угу, я был там, возвращался за забытыми в салоне сигаретами, – словно в подтверждение моих мыслей, поддакивает Коршун, с удовольствием наблюдая, как я алею от стыда. – Хотел даже проучить бестолковых теток, которые нагло сбежали, но передумал.
– Это почему? – Заинтересованно спрашиваю я, склонив голову на бок.
Я бы на его месте так просто ДТП не оставила. Тем более зеркало его машины теперь стоит бешеных денег. Ой, как неловко! Коршун поднимается и садится напротив меня, с улыбкой смотрит в глаза, завораживая.
– Просто увидел девушку, которая вышла из этой машины, и как идиот завис, позабыв обо всем, – сознается так искренне, что я начинаю смущаться и отводить взгляд. Ничего себе, сколько нового я сегодня узнала.
– Но за рулем была не я, – отчего-то берусь оправдываться. – У меня пока даже прав нет, хотя я хочу пойти учиться, – провожу пальцами по его волосам, просто потому что постоянно хочется его касаться.
– Это исправимо, зая, – шепчет Коршун, притягивая ближе к себе. – Я научу тебя всему, – начинает сладко целовать, но я отрываюсь от него, желая услышать все о нашей первой встрече. Потому что это так завораживающе интересно знать, как ты понравилась любимому мужчине.
– Расскажи, – прошу я, обнимая его за шею. – Хочу знать, – уговариваю, ласково зарываясь пальцами в волосах на затылке. И он поддается без особых сопротивлений. Словно над этим мужчиной у меня есть некая власть, недоступная больше никому.
– Потом я увидел тебя в аэропорту в книжной лавке. Ты была такая растерянная и одновременно очень решительная. Мне понравилось сочетание эмоций на твоем лице. Они превращали тебя из красивой куклы в интересную девушку. Я тогда говорил по телефону и мельком поглядывал на белокурую малышку, так уютно вписывающуюся в атмосферу периодики. Но ты не обращала на меня никакого внимания, полностью погрузившись в выбор литературы.
– Я помню этот момент, – улыбаясь, киваю. – Я тоже тебя заметила.
– Правда? – Недоверчиво прищуривается Максим, но я вся на энтузиазме и готова поделиться впечатлениями.
– Да, с тобой были друзья. А Рыжая висела на твоем локте, как привязанная и заглядывала в рот.
Макс усмехается, откинув голову назад, смотрит в небо, усыпанное яркими звездами. Видимо, он тоже вспомнил этот эпизод.
Я укладываюсь рядом с ним на спину, устремляю взгляд в темное небо, словно осколками хрусталя, украшенное звездами, и молчу, задумавшись о своем. Так любопытно отвертеть пленку назад и понять, уловить тот момент, когда все началось. Когда в моей жизни, хотя я об этом даже не догадывалась, произошли важные перемены. Я встретила его. Тогда я даже не думала, что мы познакомимся. Считала его досадной неприятностью, свалившейся на мою голову. Как быстро все поменялось. За какую-то неделю Максим из разряда «назойливой мухи» перешёл в интересного мужчину, с которым я так отчаянно не хочу расставаться.
– А потом ты мне встретилась снова. И я до сих пор не могу понять, неужто ты такой опытный снайпер, чтобы скинуть крем прямо мне на голову. Признавайся, ты назло это сделала? – Макс садится и, подобрав мое платье, протягивает мне. – Надо одеваться, холодно. Ты не взяла с собой кофту? – Кивает в строну рюкзака, который я прихватила в поездку.
– Да не я это, – снова покраснев, начинаю оправдываться, – тетка уронила крем, – забираю свою одежду. Максим прав, на пляже ветряно и у меня уже задубели кончики пальцев на ногах. – Почему ты решил, что именно я на это способна? – Время пролетело незаметно, давно пора идти на стоянку, где нас ждут друзья. Но мы никак не наболтаемся.
Лерка, наверное, уже вся извелась наедине с Никитой. Я видела, как она не хотела с ним уходить.
– Потому что виноватый вид был там, на лестнице, только у тебя, – хитро прищуривается Коршун, отслеживая мою реакцию. А я закатываю глаза, умеет он все перевернуть на ровном месте.
– Нет, снайпер из меня никудышней, но вот отбиваюсь я хорошо, – отворачиваюсь, натягивая на себя платье, чтобы хоть немного спрятать свое смущение. Неужто он, правда, думает, что все это было мной задумано, и я специально привлекала его внимание? Да уж, иногда надо снимать корону, а то от нее у некоторых потеет мозг.
– И на мои колени ты не по своей воле свалилась в самолете? – Продолжает дразнить меня вредный Коршун, бесстыже улыбаясь. Вертелась там, ерзала, доводя меня до исступления, чтобы я потом вообще не смог встать, не привлекая всеобщего внимания…
– Прекрати, – не выдержав, ругаюсь я. – Ну и воображение! – Выбираюсь из корзины и засовываю ноги в туфли. Если его не остановить, он так весь вечер будет меня мучить. – А зачем ты меня топил? Я что тебе Му-Му? – Перехожу в наступление. А то делает из меня расчетливую стерву, а сам еще тот гад.
– Герасим, опомнись, я же не Му-Му, я – Каштанка! – Усмехается Макс, выдавая очередной перл и тут сбоку от «корзины» раздается жалобный Леркин голос:
– Народ, ну сколько можно вас ждать? Уже одиннадцать, мы в отель так только к утру доберемся. Давайте быстрее!
Мы с Максом переглядываемся и оборачиваемся, замечая уже переодевшуюся в джинсы и кофту с длинным рукавом Леру, а за ней стоит Никита и сочувственно пожимает плечами. Мол, не хотел вам мешать, но она настояла.
Вид у подруги сердитый и недовольный. Словно ее кто-то мучал. Что у них с Никитой опять произошло мне неизвестно, но то, что она потом все мне выскажет – это факт.
– Мы уже идем, – я ускоряюсь. Быстро застегиваю туфли, беру свой рюкзак и встаю из корзины. Бросаю взгляд на наручные часы, где стрелки показывают пятнадцать минут двенадцатого, и удивленно хлопаю глазами. Неужто мы с Коршуном прокувыркались тут три часа, а я даже этого не заметила?
Подхожу к подруге и беру ее под руку. Я знаю, что Лере это время далось нелегко, но что поделать, нам с Максимом хотелось побыть наедине.
– Ну как ты? Что делали? – Тихо спрашиваю я, когда мы чуть отстав от ребят, идем к стоянке, где ждет нас арендованный автомобиль.
– Нормально, – ворчит Лера, хотя уже не так сильно, как с самого начала. – Гуляли по городу. Никита купил мне джинсы с кофтой, когда я замерзла. Но я совсем не хотела их брать, хотя он настаивал. Мне неудобно. Он так много для меня делает, старается угодить, а я не могу дать ему то, что он хочет. Вот я и распсиховалась, – вздыхает она, опустив голову. – Алька, когда уже закончится это путешествие? Я скоро с ума сойду от всей этой ситуации. Не знаю, куда от него деться, – нервно проводит по лицу рукой. А я задумчиво свожу брови.
Странно, мне показалось, на корабле между ними начали налаживаться отношения. Они весело общались, плавали в бассейне, гуляли, шутили. Интересно, в чем причина, что подруга опять стала его отталкивать. Может он снова что-то сделал, например, приставал.
– Он тебя поцеловал, – быстрей констатирую, чем спрашиваю. В принципе, все понятно, Никите нравится Лера, и он не хуже Коршуна будет ее добиваться, пока не добьет, как это было у нас.
– Поцеловал, – расстроенно кивает подруга, отводя глаза.
– А ты что? – Уточняю я, хотя и так все понятно – Лерка отбивалась, как могла.
– В этот раз залепила ему пощечину, – горестно воздыхает она с таким видом, словно пыталась его убить. – И мне за это очень стыдно, – чуть не ревет, склонив голову. – Он ко мне со всей душой, а я не могу, понимаешь, не могу…– шепчет, кусая губы. – Давай поедем домой вместе на заднем сидении. Не хочу, чтобы он был рядом, – умоляюще произносит подруга, совсем раскиснув. – Мне нужно время, чтобы обо всем подумать и решить, как дальше с ним работать.
– Лера, мы сделаем так, как ты скажешь, – успокаиваю девушку, которую всю трясет от неприятной ситуации. – Не переживай, мы что-нибудь придумаем, – обещаю, обнимая за плечи и подстраиваясь под ее шаг.
Вот накрыло бедолагу. Переживаю я. Хотя мне не очень понятно, что так сильно в Никите пугает Леру. Хороший мужик, внимательный, заботливый и смотрит на нее как лучик света. А то, что старше, разве это проблема. У нас Максом тоже разница в семь лет и ничего. Меня в нем все устраивает.
– Мы с Лерой сядем сзади, – говорю Максиму, который жестом завет меня к себе. – Спать охота, а там шире, – оправдываюсь, хотя это неправда. На переднем сидении ехать намного удобнее, уже проверяла. Он не спорит, просто кивает и отправляется за руль.
Когда все занимают свои места, машина выворачивает со стоянки и движется по маршруту, указанному в навигаторе.
В машине мы с Лерой разговариваем на отвлеченные темы: о нашем сегодняшнем приключении; о рынке, на котором нам удалось побывать; рассматриваем подарки и покупки. А потом, уставшие, укаченные в дороге, просто откинувшись назад, засыпаем одна за другой. Где-то на полпути Макс меняется с Никитой и уже до отеля нас везет он.
Мне снится уютный домик на краю лесной опушки. На улице припекает ласковое солнце, трава зеленая-зеленая и столько разноцветных птиц и насекомых, что глаза разбегаются. Я выглядываю в окно, на поляне, которая рядом с теремом много красной земляники, такой крупной и спелой, что хочется ее попробовать. Но я не выхожу, просто подперев щеку рукой, наслаждаюсь тишиной и беззаботностью, пока в распахнутую створку не влетает красивая белая птица и начитает меня дергать за волосы.
– Ай, кыш, – ворчу я, отбиваясь и размахивая руками. Но эта наглая зараза все меня не отпускает. – Хватит, ай!
– Тише, тише, подожди, – откуда-то издалека долетает приглушенный знакомый мужской голос. – Я сейчас отцеплю.
Ничего не понимаю. Макс хочет отогнать от меня птицу? С усилием приоткрываю не желающие распахиваться ресницы и сонно, через полупрозрачную пелену вижу перед собой лицо Коршуна. Он почти стянул с меня платье, но только его рука чем-то зацепилась за мои волосы.
– Что ты делаешь? – Вяло произношу я, зевая. – Мы где? – Поворачиваюсь в сторону, не узнавая комнату.
– У меня, – спокойно выдает он, силясь отцепить печатку, надетую на безымянный палец левой руки, от пучка моих длинных волос. – Я хотел отнести тебя в твой номер, но мне никто не открыл дверь. Поэтому я принес тебя к себе, – сообщает негромко.
Ну да, понятно, это очень похоже на моих теть. Опять расслабились, пока я уехала и их не найти.
– Я планировал снять с тебя платье, чтобы удобнее было спать, но мне это не совсем удалось. Спи, я уже отцепил кольцо, – откидывает мою одежду на кресло и укрывает одеялом.
Сил болтать нет, очень хочется отдохнуть. Поэтому пару минут я вяло понаблюдаю за тем, как Макс снимает одежду и отправляется в душ, а потом проваливаюсь в дрему.
Утром подскакиваю как угорелая с мыслью, что мне сегодня уезжать, а я даже не начала собирать вещи. Оглядываюсь по сторонам. Макса рядом нет, номер, похоже, пуст, потому что не слышны никакие посторонние звуки. Хотя я точно помню, как Коршун всю ночь меня обнимал, прижимая к себе так крепко, что временами нечем было дышать.
Спускаю ноги на пушистый прикроватный коврик и ищу свои туфли. Времени нет ждать пока вернется Макс. Перед отлетом надо столько всего сделать, а еще важно заглянуть на доску отправлений, посмотреть, что там с нашим чартерным рейсом. Время иногда переносят и это надо отслеживать. Вряд ли мои тети позаботились об этом, лучше посмотреть самой.
Поднимаюсь, натягиваю на себя слегка помятое вчерашнее платье, нахожу рюкзак и оставляю для Макса написанное на бумажке мини сообщение: «Я скоро вернусь. Твой Солнечный зайчик».
В отличном настроении я выхожу из чужого номера. Закрываю за собой дверь. Хорошо, что она просто захлопывается и больше ничего делать не надо. И отправляюсь к лифту. Нажимаю кнопку и пытаюсь пальцами распрямить не расчёсанные волосы, о которых я совсем забыла, когда уходила.
– У тебя вообще совесть есть? – Слышу за спиной возмущённый женский голос. – Или ты настолько эгоистична, что не хочешь ничего замечать?
Замираю, не поняв, к кому это обращаются. Вроде в коридоре я одна, значит, это меня обвиняют. Оборачиваюсь и вижу, как из номера по соседству выходит знакомая мне брюнетка, подруга рыжей.
А этой что от меня надо?
– Не поняла? Ты это мне? – Уточняю.
Передо мной распахиваются створки лифта, но я не вхожу в него, сначала надо разобраться в ситуации. Я не из тех, кто бежит от проблем, потому что в этом нет смысла. Я знаю, что если проблемы не решать, они только будут копиться и все.
– А ты тут еще кого-то видишь? – Интересуется красивая брюнетка в белых широких брюках и серебряной кофточке без рукавов, обводя рукой пустой коридор.
– Хорошо, – я разворачиваюсь к ней лицом. – В чем ты меня обвиняешь? Только по существу, у меня мало времени, – предупреждаю я, чтобы она не устраивала скандал на пустом месте.
– Такая занятая? – Ехидно тянет она, но я не собираюсь терпеть ее издевательства. Если хочет что-то сказать, то пусть говорит, если нет – катится на все четыре стороны, мне скоро уезжать.
– Не то чтобы занятая, просто я сегодня улетаю, – я не хочу ее провоцировать и задевать, чтобы она сильнее распалялась, поэтому сообщаю по существу, а там пусть сама решает, как быть.
– Это хорошо, – сбавив интонацию и сделав лицо попроще, заметно выдыхает она. – А то уже сил нет смотреть на ее слезы, не отдых, а всемирный потоп, – выдает мысли вслух.
– Чьи слезы? – Уточняю я, пока мне совсем непонятно, что от меня хотят и это раздражает.
– Кто, кто, Лиза. Не помнишь ее? – И тут же, уперев руки в бока, подается навстречу, нависая надо мной. Девушка значительно выше меня, хотя я совсем не низкая. – Зачем ты лезешь в чужую семью? Да, он женился по воле отца. Но это не отменяет их штампа в паспорте. И вообще, она его любит. Она без него дышать не может. А он ведет себя как скотина, волочится за каждой юбкой, унижая ее постоянно. А еще ты тут объявилась, и Макс совсем отдалился от Лизы. Только тебя видит, вот даже в свой номер притащил. А она-то думала, что сможет сблизиться с ним на отдыхе.
На меня выливается ушат неприятной информации. А я слушаю все это и не могу поверить.
– Максим женат? – Решаю уточнить, может я ее неправильно поняла. Или она меня.
– Женат, женат, – качает головой брюнетка. – Вот уже три месяца. И я тебя очень прошу, ты мне кажешься нормальным человеком, не держи его при себе, отпусти. На чужом несчастье, счастья не построишь. Все рано будет так, как скажет его отец. Макс против его воли не пойдет, силенок не хватит. А он не даст им развестись. Лизкин отец – большая шишка и нужный человек. Так что сама понимаешь.
Делаю шаг назад, не зная как вдохнуть. В груди застрял ком, не вытолкнуть. Я, конечно, от Коршуна ожидала всего, чего угодно, но только не то, что он будет без зазрения совести крутить роман прямо перед носом своей жены. Слезы обиды медленно, но верно подползают к глазам, но я сглатываю их, чтобы не выглядеть еще унизительней, чем уже есть.
– Я поняла тебя, – произношу, словно чужим голосом и отворачиваюсь к лифту. Нажимаю кнопку, стараясь ровно держать спину. Но понимаю, что если сейчас она еще что-то скажет и мне придется к ней развернуться, то уже не смогу удержать лицо.
– Спасибо, – произносит девушка, а я слышу искрение нотки в ее голосе. – Ты хорошая. И думаю, если бы не ситуация, мы могли бы с тобой подружиться.
Зажмуриваюсь и плотно сжимаю губы. Все это слушать выше моих сил, поэтому, как только распахивается двери лифта, я ныряю в него и разворачиваюсь лишь тогда, когда они закрываются, пряча меня от взгляда собеседницы.
Раньше меня никогда не подводила интуиция. Она словно ангел хранитель всегда подсказывала, как лучше поступать. Как сделать так, чтобы не попасть в нелепую ситуацию. Зря я в этот раз ее не послушалась, хотя она отчаянно вопила, что Максу верить нельзя. Какая же я непроходимая дура!
Глава 19. Словно не со мной
Я выхожу из лифта растерянная и опустошённая. Сама не понимаю, как добираюсь до номера и оказываюсь в своей комнате. Голоса родственниц звучат на заднем фоне невнятным гомоном. Они о чем-то спрашивают, рассказывают, но я не вникаю в смысл их фраз, затерявшись в себе. Одна и та же мысль, как белка в колесе, вертится в моей голове, не останавливаясь: «Макс женат и отец не позволит ему развестись».
Понимаю, что мне надо собрать вещи, самолет никого не будет ждать, в общем-то, как и трансфер, но не могу сосредоточиться на деле. Хожу и хожу из угла в угол, покусывая краешек ногтя указательного пальца, и думаю. Как я вообще ухитрилась попасться на его уловки? С самого начала все шло не так как надо. Эта рыжая ходила за ним по пятам. Смотрела грустными, полными слез глазами. Следила за нами, рыдала. И кольцо…Память услужливо подкидывает картинку нынешней ночи. Почему я раньше не замечала печатку на левой руке, которой он зацепился за мои волосы? Это же обручальное кольцо. И он его не скрывал, носил как обычно у всех на виду.
Делаю глубокий вдох, медленно выпускаю воздух через губы-трубочки и закрываю глаза ладонями. Что же мне делать?! Что мне делать?! Что мне делать?! Я ведь тоже его люблю.
Я всегда была гордой и ответственной. Точно знала, что никогда не свяжусь с женатым мужчиной, потому что это нечестно. Нечестно перед собой и той женщиной, которая ждет его дома. Нечестно и стыдно перед родителями, которые старались вырастить меня достойным человеком. Унизительно перед друзьями и окружающими, потому что это равносильно воровству. Отобрать чужое у кого бы то ни было – это подло и низко. И не про меня.
Тем более рыжая его любит. А она точно его любит, я видела искренность в ее глазах, когда она как зачарованная смотрела на него. Хотя жадность тоже присутствовала в ее взгляде, особенно там, на пляже, когда Макс подрался. Это было из-за нее, я точно знаю. Заметила, как она отчаянно прятала улыбку за наигранно расстроенным лицом. Теперь я понимаю, зачем она спровоцировала потасовку – пыталась вывести его хоть на какие-то эмоции связанные с ней. Только она не поняла – Коршуну без разницы с кем драться, ему просто это нравится.
Телефонный звонок выдергивает меня из ямы мыслей. Ищу глазами свой рюкзак, который бесформенным тюком валяется в коридоре. В душе рождается призрачная надежда, что это он. Что он сможет все объяснить и успокоить, но нет, это мама.
– Привет мам, – осознанно делаю голос веселым. Зачем волновать родительницу перед самым отлетом, она и так нервничает, я это знаю.
– Алечка, привет. Вы еще не в аэропорту? Я посмотрела, ваш рейс перенесли на три часа. Вы успеваете? – Интересуется мама, а я замираю на месте. Как перенесли?
Вот о чем говорили тетки, когда я пришла. Вот почему устроили в номере суматоху и бедлам. Вот почему доставали вопросами. А я отмахнулась от них, как от назойливых мух и закрылась у себя. И не сходила, как планировала, к доске объявлений, посмотреть лист выезда. Снова проигнорировала шепот интуиции и поплатилась.
В подтверждение моих мыслей в комнату заглядывает тетя Тоня, собранная «по-походному» в шорты-велосипедки, плотно обтягивающие ее полные ноги и живот, и футболку мужского кроя.
– Ну что, ты готова? Нам уже пора номер сдавать, – произносит она, осматривая мою спальню, в которой еще конь не валялся.
– Да, мама, выезжаем, – отвожу взгляд от тети Тони и немного лукавлю, чтобы не беспокоить родительницу. – Мы уже выходим, – а сама понимаю, что не успею даже принять душ, хотя он мне просто необходим после вчерашней прогулки по Родосу. А еще я такая голодная, что неприятно сводит желудок. Только у меня нет времени на завтрак и тем более на обед.
– И еще дочка, – мама снова перетягивает внимание на себя, – мы с папой подали заявление на развод, – произносит без грусти в голосе.
А я чувствую, что сердце падает в бездну и разбивается вдребезги. Нет, только не это, пожалуйста, только не сейчас!
– Почему? – Выкрикиваю в трубку, хотя не имею привычки повышать на родителей голос. – Почему вы это делаете? – Чувствую, как истерика подбирается к горлу и ее уже не остановить.
Почему сегодня все люди, которые мне дороги, решили разнести мое сердце в щепки? Почему они со мной так жестоки?
Со злости швыряю телефон на кровать и, присев на корточки, закрываю лицо руками. Крепко зажмуриваю глаза, с которых бурным потоком текут слезы. Тетя Тоня вертится вокруг меня, что-то требуя, объясняя. Не добившись ничего, вытаскивает из шкафа чемодан и начинает сама курсировать по комнате, кидая в него мои вещи. А мне хочется, послать весь этот мир к чертям собачим, и просто выйти в открытое окно.
– Аля! Аля! – Орет надо мной тетя Тоня. – Тома, да иди ты скорее сюда, у племянницы истерика! – Зовет сестру таким противным голосом, что я затыкаю уши руками.
– Что случилось? – В комнату влетает моя вторая родственница в болотного цвета штанах и розовой кофте. Кудрявые волосы, словно ядовитые змей вьются во все стороны и накрашен только один глаз. – Я еще ванную не убрала, – ворчит, обтирая со лба пот, пока не находит меня взглядом. – В чем дело? Кто обидел нашу любимую девочку? Этот длинный, что с тобой приходил? – Кряхтя, присаживается рядом со мной, силясь заглянуть в лицо, но тетя Тоня расстроенно машет головой и сообщает:
– Ольга сдуру ляпнула, что они с Игорем разводятся. Нашла время. Прямо перед отъездом обрадовала. И так у всех нервяк перед отлетом, а она наградила отличными новостями, – ворчит тетка, не переставая закидывать мои вещи в чемодан.
Я понимаю, что мои тети в курсе отношений родителей. Поэтому шмыгнув носом, отлепляю руки от лица.
– Почему они решили развестись? – Поднимаюсь на ноги, обтирая мокрые щеки. Я расстроена, обескуражена и зла, поэтому не собираюсь быть ласковой. – Нечего переглядываться, я не ребенок. Выкладывайте все, что знаете…– собираюсь требовать, но это не приходится делать, у теть все равно секреты за зубами не держатся.
– Нечего рассказывать, – отмахивается тетя Тоня. – Кризис среднего возраста. Отец с кем-то на работе потанцевал на корпоративе, а твоя мать решила, что он ей изменяет. Вот и выгнала его за дверь. А отец не стал оправдываться, слишком гордый. Только ерунда все это, он ей изменять в жизни не станет. Он на Ольгу смотрит как на ясно солнышко, не хуже, чем этот долговязый на тебя. Так что не реви, Алька, побесятся, нервы друг другу потерпят и успокоятся. Считай, что им просто скучно стало, вот и выносят друг другу мозги, – выдает тираду родственница, и прямо без пакета кидает в чемодан мои туфли. А я выхватываю из бурной речи лишь одну фразу, которая зацепила за самое живое:
– А как Максим на меня смотрел? – Слежу за реакцией теть, которые начинают широко улыбаться, переглядываясь между собой.
– Эх, девка, – ласково приобнимет меня за плечи тетя Тоня, – молодая ты еще, ничего не замечаешь. Максим твой запал на тебя по самые уши. Он кроме тебя никого не видит, не слышит, и замечать не хочет. Даже не сомневайся, твой он и никуда не денется. Можешь веревки из него вить.
– Не мой, – горько вздыхаю я, отводя глаза в сторону. – У него, оказывается, жена имеется, – выплескиваю свою тоску, хотя не собиралась делиться с родственницами навалившимися проблемами.
Потому что мне страшно и обидно услышать от них обвинения в том, что я встречалась с женатым парнем. А то, что я об этом узнала только час назад – никого не интересует. Главное, репутацию запятнана, порядочность утеряна, доверие не подлежит восстановлению. Но тети меня удивляют, выдав совершенно неожиданную версию:
– Подумаешь жена, не стена, подвинется, – беззаботно заявляет тетя Тома, выходя в другую комнату. А тетя Тоня согласно кивает, вынося из ванны мою косметичку и зубную щетку.
Отличный совет. Хмыкаю про себя. Никакой принципиальности в моих родственницах нет. Но как не странно, весь этот разговор приводит меня в чувства. И я, воспрянув духом и немного отпустив поводья своих проблем, отгоняю тетю Тоню от своего чемодана и начинаю собираться сама.
Устроила мне в чемодане полный бедлам! Ужас какой-то! Вываливаю вещи на пол и, усевшись рядом, пытаюсь все аккуратно сложить. Не люблю беспорядок, причем не только в личных вещах, но и в голове тоже.
– Алька, у тебя десять минут или до аэропорта будешь добираться на троллейбусе, – предупреждает тетя, оставляя в покое мои пожитки.
– Да поняла я, – фыркаю, ускоряясь.
И как только за родственницей закрывается дверь, вскакиваю и начинаю, как укушенная носиться по комнате. Мне еще ополоснуться надо и зубы почистить. Потому что дорога дальняя, а ходить растрепой не в моем стиле.
Быстро моюсь, на скорую руку навожу марафет, надеваю свободный ярко-желтый сарафан в пол и удобные золотые сандалии без каблуков, которые мне вчера в Родосе Максим купил. На одно плечо накидываю рюкзак, второй рукой выволакиваю тяжелый чемодан. Номер нам надо было сдать еще пятнадцать минут назад, поэтому с ресепшен прислали «конвоира», чтобы он присмотрел за нерасторопными гостями.
Хорошо, что наше жилье находится на первом этаже и не надо тащиться на лифте вниз. Поэтому, пока тети припираются с соглядатаем, я первая выхожу в холл и отправляюсь смотреть, не уехал ли наш автобус. И практически у самой двери меня ловит Лера.
– Аля, ты куда? – Обгоняет меня подруга. На ней в такую жару надета белая блузка, юбка карандаш, а в руках ежедневник. – Почему с чемоданом? Ты уезжаешь? – Ее накрывает догадка. – У тебя же самолет в семь, мы собирались все вместе тебя проводить. Что происходит? – Тараторит она, нервничая.
– У меня перенесли время вылета, – оправдываюсь я, понимая, что должна была хотя бы в WhatsApp сообщить об этом подруге. Некрасиво уезжать, не попрощавшись, тем более я не собиралась расставаться с ней навсегда. Хотела и дальше в Москве поддерживать связь. Но мне пришлось так быстро собираться, что я обо всем забыла.
– Подожди, а Максим знает? Я его недавно видела. Я сейчас за ним сгоняю, – обещает подруга, собираясь нестись со всех ног, но я ловлю ее за локоть, не позволяя уйти.
– Не надо Макса, – поникнув головой, тихо прошу. – Я не хочу его больше видеть, – выдавливаю из себя слова, которые не желают появляться на свет, так тяжело они мне даются.
Аля замирает, растерянно хлопая длинными темными ресницами. Смотрит на меня, пытаясь мысленно понять, в чем дело, но я опережаю ее вопрос, чего уж от греха таить:
– Ко мне сегодня подходила подруга рыжей. Он женат, Лер, понимаешь. Он ухаживал за мной, обнимал, целовал, а сам женат, – чувствую, как слезы снова подступают к глазам. Подняв лицо вверх, я пытаюсь их унять. Подруга озадаченно смотрит на меня, но что сказать, не знает.
– Аля, быстро в автобус, – командует за моей спиной тетя Тома, а я понимаю, что ждут только нас.
– Напиши мне, когда приедешь. Давай увидимся в Москве, – бросаю на прощание курортной подруге и быстрым шагом направляюсь в автобус.
Вещи забирает водитель и укладывает в багажное отделение, а мы отправляемся внутрь. В лоне автобуса прохладно и пахнет мятой, народа немного, наверное, придется еще за кем-то заезжать. Усаживаюсь у окошка, опускаю на колени рюкзак и с тоской смотрю на красивый, окутанный солнцем отель, от которого мы отъезжаем. На душе кошки скребутся и снова в глазах собираются слезы. Не могу поверить в то, что больше никогда не увижу Максима. Это что конец?
