Текст книги "Солнечный зайчик (СИ)"
Автор книги: Ольга Рей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 15. Все хорошо, когда вовремя
«Я с ним не расплачусь», – эта мысль терзает меня весь вечер. Эмоции по поводу сестры немного схлынули, и им на смену пришла трезвая голова. Зря я втянула Макса в свои проблемы, теперь чувствую себя обязанной, а значит, становлюсь податливой. Но он все равно не получит того, чего хочет. Я не буду с ним спать.
Настроение словно шарик по наклонной катится вниз. И как выйти из ситуации?
На палубе играет громкая музыка, тусуется молодежь, шампанское льется рекой. Скоро начнется пенная вечеринка, а потом мы отправимся обратно на берег. Но до этого я должна разобраться с проблемой либо меня просто разорвет от переживаний.
– Давай поговорим, – я оборачиваюсь к парню, который со спины обнимает меня за талию и болтает с Никитой.
Макс согласно кивает и позволяет увести себя подальше от веселящегося народа и шума. Мы спускаемся на палубу ниже и останавливаемся рядом с иллюминатором, где не так людно и можно спокойно пообщаться.
– Чего надулась как воздушный шарик? – Коршун тут же подмечает мое задумчивое хмурое настроение, хотя я еще даже не начала.
Собираюсь с мыслями и чтобы больше не травить себе душу выкладываю свои мысли:
– Максим, ты мне потом скажи, пожалуйста, кого и каким образом надо будет отблагодарить за внимание к Алене. Я так понимаю, ей выделили отдельную палату. За нее тоже надо будет заплатить. Мы готовы. Родители все привезут…
– Аленький, я разберусь, – улыбнувшись, перебивает он. Чуть подавшись ко мне навстречу, тянет руку, чтобы убрать выпавшую на лицо прядь волос. – Не хмурься, все наладится.
На душе становится чуть теплее и немного светлее. Неужто я встретила настоящего мужчину, за спиной которого можно спрятаться в трудную минуту и ни о чем не думать. На глазах потихоньку наворачиваются слезы, но я прячу их за улыбкой и просто обнимаю его, уткнувшись носом в плечо.
– Я не хочу нагружать тебя проблемами. У тебя и своих, наверняка, выше крыши, – шепчу, никак не останавливаясь, хотя он сказал, что все сам. – Мы можем сами отблагодарить врачей…
– Ты меня ничем не напрягаешь, это мое решение и моя ответственность. Так что не дергайся, зая, и отдыхай, – чмокнув куда-то в волосы, берет за руку и ведет за собой наверх.
Вот так, два слова и я полностью успокоилась, расслабилась и даже готова немного повеселиться и потанцевать.
На палубе светопреставление: огни бешеными кроликами мечутся по пространству, а музыка врывается в мозг, заставляя жмуриться. Народ поснимал одежду и уже вовсю развлекается с мыльными пузырями, которые кружевной пеной разлетаются вокруг бассейна.
Пробегаюсь по толпе внимательным взглядом, выискивая в массе подругу с ее боссом. Лерка плескается в бассейне с ног до головы покрытая пузырями. Никита рядом с ней, ведет себя немного сдержанней, но, по-моему, ему все нравится.
– Пошли, – Макс тащит меня в самую гущу событий.
Мы на ходу скидываем вещи и запрыгиваем в бассейн. Прохладная вода летит в лицо, заставляя морщиться и отплевываться. Пузыри оплетают длинные волосы, прилипая к коже и купальнику. Я на время отпускаю из головы все нежданно нагрянувшие неприятности и просто отрываюсь, веселясь с друзьями и красивым мужчиной, который с меня не сводит глаз.
Примерно в час ночи мы прибываем на берег. Выходим веселой толпой с чудесного пиратского корабля, подарившего столько незабываемых приключений, и направляемся на ожидающий нас двухъярусный автобус. Я за все это время ни разу не пожалел потраченный двести баксов, впечатления, которые я получила – бесценны.
Сил в теле почти не осталось. Я так наскакалась в бассейне, что меня еле держат ноги. Поэтому, как только мы с Максом устраиваемся на своих местах, я кладу голову ему на плечо и прикрываю глаза. Главное потерпеть до отеля, а то если здесь засну, никто меня не растолкает.
– Аленький, я завтра с утра буду занят, встретимся за обедом? – Максим откидывается в кресле, обнимая меня рукой. Он тоже устал, это заметно, но вида не подает.
– Угу, – соглашаюсь я, сама удивляясь, какой стала покладистой. Удобнее устраиваюсь в его теплых объятьях и затихаю.
Мой отдых на море уже подходит к концу, до отъезда осталось каких-то несколько дней и мне хочется провести их с Максом. Никто не знает, что будет после того, как мы вернемся в Москву, где у каждого своя жизнь, другие люди. Может, разлетимся в разные стороны и забудем друг о друге. Под эти мысли, припорошённые тоской, я улетаю в далекие края сновидений.
– Аля, мы приехали, просыпайся, – будит меня Максим. Он забрал наши рюкзаки с верхней полки и теперь пытает растормошить, потому что мы уселись на втором этаже, где надо спускаться по очень неудобной, узкой лестнице.
Большинство людей уже покинуло автобус. Никита с Лерой тоже вышли на улицу.
– Угу, – сонно киваю я, стараясь сесть ровнее. – Сейчас иду, – сцеживаю зевок в ладонь и поднимаюсь, пока не совсем хорошо управляясь с собственным непослушным телом.
Мы спускаемся на первый этаж, который почти опустел, и за руки выходим в ночь, освещенную яркой элиминацией отеля.
– Ты слышала, что я тебе сказал про завтрашний день? Ты вырубилась в считанные минуты, – Коршун за талию снимает меня с последней ступеньки, а я по инерции обхватываю его шею, чтобы удержать равновесие.
– Помню, мы с Лерой будем на открытой террасе, там хоть и жарко, все равно такой вид на море…
– Макс! – Я слышу истеричный зов рыдающей девушки. – Макс! – Поворачиваю голову и вижу, что к нам направляется вредная Рыжая, которая приехала с компанией Коршуна, с высокой темноволосой подругой.
Вид у Рыжей еще тот: глаза зареванные, щеки красные, хотя сама бледная как смерть. Зато ее подруга точно не в духе: ноздри гневно раздуваются, губы сжаты.
– Макс, ты вообще нормальный?! – Накидывается на него брюнетка, но Коршун тут же ее прерывает.
– Без истерик, – цыкает в приказном тоне, и девушка проглатывает слова, рвущиеся с языка. Замолкает и гневно сопит в стороне.
Максим поворачивается ко мне:
– Ребята тебя проводят, хорошо? Увидимся, как договорились, – притягивает меня за плечи к себе и чмокает в макушку. – Иди, – отпускает. – Никита, доведите Алю до номера, – просит друга.
Сам широким шагом, не оглядываясь, направляется в отель, а за ним спешат обе его подруги.
Еще пару секунд смотрю в сторону удаляющегося Коршуна и не понимаю, что Рыжая так разнервничалась и ревет. Может что-то случилось? Отгоняю от себя не нужные мысли, она большая девочка, сама разберется. И отправляюсь за Никитой и Лерой в отель.
Ребята, как и обещали, доводят меня до номера. Но как вы думаете, там кто-нибудь меня ждет? А вот и нет, обе тетки или дрыхнут без задних ног, не слыша, как я тарабаню; или загуляли, напрочь забыв о возвращении любимой племянницы.
– Вот заразы! – В сердцах рычу я, бросив рюкзак на пол. – Они меня просто с ума сводят! – Запускаю пальцы в волосы, судорожно соображая, как попасть внутрь.
Это не отдых, а черти что! Зачем эта тупая экономия? Нет бы сделать для гостей несколько карточек входа в номер, вроде не бедный отель, но почему-то дали только одну.
Сжав рот, грозно выдыхаю через ноздри. Желание прибить нерадивых теток зреет быстрее дрожжевого теста. Ух, если они сейчас попадутся мне под руку, им точно несдобровать.
– Аль, хватит ломать дверь, – Лера оттягивает меня от входного полотна, ручку которого я так отчаянно дергаю. – Пошли ко мне. Кровать большая, нормально выспимся.
Никита, прислонившись плечом к стене, стоит в стороне и не лезет в наш разговор. Только периодически поглядывает на часы и зевает.
– Придется, – соглашаюсь, вздыхая. Спать-то охота, причем не мне одной, ребята тоже еле стоят на ногах. Неудобно их задерживать.
Поднимаю свой рюкзак и топаю в сторону холла. Эти тетки, они от меня дождутся! Я уже было собиралась их простить за то, что они меня отправили на классную экскурсию на корабле. Но теперь фигушки!
Поднимаемся в Леркин номер. Я сразу ныряю в комнату и отправляюсь в душ, чтобы смыть с себя гнев и усталость. Подруга еще перебрасывается несколькими словами с боссом по поводу завтрашней работы и тоже заходит. На разговоры нет сил, поэтому мы моемся и падаем в постель, забывшись крепким сном.
Утро начинается в одиннадцать. К этому часу мы с Лерой только просыпаемся. Времени потраченного на сон жаль, особенно потому, что моя путевка состоит всего лишь из восьми дней и семи ночей. И они незаметно подходят к концу.
Мы быстро собираемся и, перекусив тем, что осталось в баре после завтрака, отправляемся на пляж. Я даже в свой номер не захожу, чтобы не портить настроение встречей с нерадивыми тетками.
Не меньше часа мы тусуемся в воде. Плаваем, плескаемся или просто стоим в море, обсуждая всякую ерунду. Ближе к обеду возвращаемся на шезлонги и, устроившись под зонтиками, потягиваем безалкогольный Мохито.
– Как у вас дела с Максом? – Лера цепляет на нос солнечные очки и откидывается на лежаке, подставляя солнцу только длинные ноги.
– Максим, точно Максим, – я вскакиваю. Хватаю свою сумку и телефон. Смотрю время и начинаю быстро собираться. – Мы договорились встретиться за обедом, – объясняю подруге. – Ты идешь? – Останавливаюсь и смотрю на растерянную Лерку. Я помню, что она планировала весь день жариться на солнышке, но я же пообещала. – Ну пошли, – умоляюще тяну.
Я, конечно же, могу оставить подругу на пляже, но, с одной стороны, мне совсем не охота ждать Макса в кафе в одиночестве. Во-вторых, к Лере обязательно, слишком она привлекательная, прицепится какой-нибудь парень и начнет знакомиться. А Лере этого не хочет, она говорила. В-третьих, я не желаю идти в свой номер без сопровождения, потому что так зла на теток, что могу «оторвать им головы».
– Ладно, – со вздохом соглашается подруга. Встает и начинает складывать полотенце. – Но после обеда мы вернемся на море, – ворчит, надевая поверх мокрого купальника сиреневое пляжное платье и запихивая ноги в полупрозрачные, украшенные небольшим количеством страз шлепки.
– Хорошо, хорошо, – киваю я, даже не задумываясь над ответом. Смотрю на часы и размышляю: мне как минимум нужно время ополоснуться и переодеться, перед тем как увидеться с Максимом. Надо спешить.
По дороге уговариваю Леру помыться у меня. Она, конечно, ворчит, но не отказывает.
Подходим к номеру. Я только собираюсь постучать в дверь, как она распахивается, и оттуда выходят довольно чирикающие между собой тети. На тете Тоне цветастый сарафан до колен, открывающий взору ее полные, волосатые ноги. На голове соломенная шляпа с большой пластмассовой розой. Тетя Тома вообще на вид в каком-то домашнем трикотажном в бешеные ромбики халате на замке. А на челке болтается бигуди. Увидев меня, они удивленно вытаращивают глаза, и чуть ли не хором интересуются:
– Аля, а ты тут откуда? Ты же говорила, что вернешься будущей ночью? – Всплескивают руками, обступая нас Лерой. – Что-то случилось? – Интересуются, закрывая за собой дверь номера.
Я гневно сжимаю губы. Ночью?! Ночью?! Киплю. Они что решили, я на пол-отпуска поехала на экскурсию, оставив номер в их полное распоряжение?!
– Правильно ночью, – скрестив на груди руки, с серьезным видом подтверждаю я, – прошлой ночью, – цежу сквозь зубы.
Достали, слов нет! Все выворачивают так, как им выгодно.
– Как прошлой? – Недоумевающе хлопает узкими глазками с редкими ресницами тетя Тоня. – Двести баксов за сутки, это слишком жирно…– начинает возмущаться, но тетя Тома пихает ее локтём в бок, прерывая.
– Деточка, ты приехала ночью? – Переспрашивает с таким удивленным видом, словно с луны свалилась. – А где же ты ночевала, раз домой не приходила? Мы в номере были, одни, – как-то нервно поглядывает в сторону сестры, чуть ли не подмигивая ей левым глазом. – И никого не слышали…
– Все, хватит! – Взорвавшись от очередных выкрутасов родственниц, которые у меня уже стоят поперек горла, выхватываю из руки тети Томы карточку и прикладываю ее к считывателю. Толкаю дверь и захожу внутрь. Больше не собираюсь терпеть их лживые оправдания и смотреть фальшивые сцены. Мне надо срочно помыться и одеться, чтобы встретиться с Максимом.
Переступаю порог, но дальше пройти не успеваю, замираю на входе от увиденного: из комнаты Тети Тони выплывает какой-то короткий мужик с густыми четными усами в одном полотенце, обвернутом вокруг объемного, похожего на аквариум, пуза. И заметив нас, начинает щербато улыбаться, чувствуя себя как дома.
Я устало закатываю глаза. Кого они опять притащили в наш номер? И как мне теперь развидеть всю эту противную картину?
Я медленно оборачиваюсь к родственницам. У меня на лице отражается столько гнева, что можно убить одним взглядом. Молчать не собираюсь, наоборот, готова орать на теток, высказывая накопившееся негодование, но не успеваю, тетя Тоня кидается к ухажёру и начинает неуклюже заталкивать его обратно в свою комнату. А тетя Тоня выбегает вперед и, раскинув руки в разные стороны, перегораживает мне дорогу.
– Алечка, деточка, не нервничай, они сейчас уйдут и больше этого не повторится, – испугано тараторит она, не пропуская меня дальше.
Они? Они? Я ошарашено хлопаю глазами. Так этот мужик тут не один? Честное слово, совести у них нет! А еще моими тетями называются. Устроили в нашем номере бордель и, уходя, оставляют своих кавалеров в комнатах. Уму непостижимо!
В подтверждение моих мыслей, словно по волшебной палочке, из комнаты тети Томы выплывет коренастый толстопуз с длинными паклями на затылке и лысым озером на макушке. Правда в одежде: цветастых шортах и обтягивающей футболке c игривой надписью «Самец». Наверное, чтобы проходящие мимо люди точно понимали, что самочкой он не является.
Замираю, вытаращив на него глаза. У меня слов нет, просто отвисает челюсть. А Лера за моей спиной, прикрыв рот рукой, начинает давиться со смеха. И где они только таких «красавцев» выкопали?
– Алечка, солнышко, их уже нет! – Тетя Тома летит к своему кавалеру. Начинает метаться, не зная, то ли выталкивать его за дверь, то ли отправлять к себе. Но я придаю ускорение своим нерадивым теткам, командуя:
– Все вон отсюда! – Отступаю в сторону, освобождая проход. И указываю пальцем на дверь.
И мне не стыдно орать на взрослых людей, потому что их поведение давно вышло за любые допустимые рамки приличия.
Пять секунд, и тетя Тома выпихивает из нашего номера удивленного, возмущённого телепузика в коридор. Еще через минуту то же самое проделывает и тетя Тоня. Родственницы не решаются вернуться в номер. Бросив что-то вроде «надо срочно бежать» удаляются вместе со своими «красавцами».
Я закрываю за ними дверь и оборачиваюсь к веселящейся непонятно над чем подруге. У меня в отличие от Леры, настроение – плескаться ядом.
– Достали, – жалуюсь я, приглашая подругу к себе в комнату. – Они с самого нашего приезда меня доводят. Иди в душ, – указываю в сторону ванной комнаты, – мне сначала надо вещи разобрать.
– Да ладно тебе, Алька, не злись, – усевшись на кровать и вытянув вперед ноги, улыбается подруга. – Думаю, они не со зла. Да и будет потом о чем вспомнить.
Хмыкаю на ее слова и приседаю над своим рюкзаком. Да уж, незабываемые ощущения! Вытаскиваю и разбираю вещи. Лера больше не убеждает меня, в моем настроении это бессмысленно, и отправляется мыться. Я тоже иду сразу за ней, как только она выходит. Примерно полчаса у нас занимают сборы, и в половине третьего, почти к завершению, мы идем на обед. Я нервничаю и тороплю подругу. Макс, наверное, давно там, а мы никак не придем.
Заходим в зал. Людей совсем мало, столики свободны. Оглядываюсь по сторонам в поиске Макса, но его нигде не видно. Неужто уже поел и ушел? Настроение стремительно ползет вниз, а беспокойство усиливается. Зато память услужливо подкидывает кадры из вчерашней сцены с истерикой Рыжей. Что же там произошло?
– Как всегда на веранду? – Спрашивает Лера, не подозревая о моем дерганом настроении. Берет большую круглую тарелку и направляется к столикам с едой.
Хорошо ей, Никита Лерке совсем не нравится, вот она и не беспокоится. А я, похоже, попала. Еще раз обвожу взглядом присутствующих людей: несколько пар с маленькими детьми, выпивающая компания взрослых, молодежь доедает тут и там, но высокого, широкоплечего красивого парня нигде не видно. Скиснув, беру тарелку и отправляюсь за подругой, мысленно себя убеждая, что я не должна так остро реагировать на отсутствие Коршуна. Потому что он мне ничего не обещал, кроме сегодняшнего обеда, но я на него опоздала сама.
Устраиваемся на веранде. Солнце припекает, но распахнутый над нашими головами большой зонт отлично создает тень, а с моря веет приятный ветерок. Смотрю в свою тарелку, чего там только нет: и кусочек запечённой семг, и салатик зелененький с помидорами черри, и тарталетки с сыром. Беру вилку и, отбросив посторонние мысли, принимаюсь за еду. Какой смысл терзать себя надеждами, если сама напортачила. Лерка приносит два бокала белого вина, отлично поднимающего настроение. Ну красота же. Кушаем, болтаем на отвлеченные темы. Я уже о тетках забыла и немного повеселела. Разве можно на море хмуриться.
– Что-то я себе в этот раз ничего интересного не купила. Всегда с моря привожу обновки. Надо пройтись по лавочкам, магазинчикам, выбрать подарки родителям и подругам, – делюсь с Лерой планами, попивая вино и не замечаю, как к нашему столику подходят парни.
– Привет, зая, – слышу за спиной знакомый баритон. Сердце радостно подпрыгивает и начинает биться чаще. Всё-таки он пришел?
Оборачиваюсь и тут же получаю поцелуй в губы: теплый, ласковый, желанный. Смущённо опускаю глаза, тут же люди, но приятно до безобразия.
– Привет, – искренне улыбаюсь, понимая, что за ночь ужасно по нему соскучилась. И перевожу взгляд на серьезного Никиту. Оба мужчины в сорокоградусную жару одеты в строгие костюмы и выглядят очень солидно. – А вы откуда? – Удивленно свожу брови. Вроде Макс приехал в Грецию отдыхать.
Парни рассаживаются за нашим столом: Максим рядом со мной, Никита к Лере. Коршун без стеснения берет мою вилку, накалывает на нее кусок красной рыбы и отправляет себе в рот.
– Надо было кое с чем помочь Никите, – утаскивает еще и помидор черри. Жуя, оттягивает узел галстука и машет на себя рукой.
– Зая, пойдем, переоденемся, а то я скоро с лужу превращусь, – поднимается с места и смотрит на меня, ожидая, когда я сделаю то же самое. Но я не спешу, задумавшись.
Это ненормально идти в номер парня, где мы будем одни. Там может случиться все что угодно. Зная темперамент Коршуна, он так просто меня не отпустит, а я еще не готова дать ему что-то большее, чем поцелуи. Поднимаю на него глаза, в надежде, что он поймет мои сомнения. А он мне руку навстречу протягивает, помогая встать.
– Не дрейфь, солнечный зайчик, я только переоденусь, и мы вернемся, – манит ладонью.
– И мы пойдем, – Никита тоже поднимается. Берет свой портфель и ожидающе смотрит на Леру, которая растерялась не меньше меня.
Ну вот, теперь я не одна в такой неловкой ситуации.
Глава 16. Сомнения, сомнения...
Сомнения, сомнения. Куда от них деться? И вроде хочется провести с Коршуном время, но совесть не позволяет идти в его номер. На помощь приходит Лера. Отмерев, берет вилку и с невозмутимым видом засовывает в рот кусок говядины, а заодно шепеляво уточняет:
– Может, мы вас здесь подождем? А то еда остынет, – подцепляет вилкой лист салата и с лицом оголодавшего неандертальца пихает его в себя.
Я сжимаю губы и опускаю вниз лицо, пытаясь удержать выскальзывающую улыбку. Леру я понимаю, если мне охота побыть с Максом, то она категорически не желает уходить с Никитой, которой ей не нравится.
– Аля, пойдем, я сейчас воспламенюсь, – требует нервный Коршун, стягивая с плеч пиджак и перекидывая его через руку. – Потом поедем в греческий ресторан, закажешь себе все, что пожелаешь.
Поднимаю на него заинтересованный взгляд. Мы вечером куда-то собираемся?
– А еще у меня для тебя есть сюрприз, но он в номере, – коварно подергивая левой бровью, интригует невозможный Коршун.
Бесстыжий прием, нельзя так нагло заманивать девушку. Улыбаюсь. Ладно, не съест же он меня. И хаметь не будет, если не хочет, чтобы я опять начала его посылать. Поднимаюсь, вкладывая ладонь ему в руку, и оборачиваюсь к Лере, которая на глазах скисает. Правда ненадолго, немного подумав, решает применить новую тактику:
– Никита, а я тебе зачем? Одеться помочь или тебе одному одиноко? – Поддевает босса, намекая, что он не маленький сам со всем справится.
– Одиноко, Валерия Евгеньевна, и скучно, – чуть улыбнувшись, качает головой Никита. – И боюсь, сам не расстегну пуговицы на рубашке. Это очень сложное и ответственное мероприятие, без вас никак не обойтись, – делает наигранно озадаченный вид, а мне смешно, сил нет. Пропала Лерка, не выкрутится.
– Тогда, может, позовете на помощь Юлию Петровну, она квалифицированнее меня, быстрее с таким трудным и опасным заданием справится, – приняв правила игры, установленные боссом с таким же серьезным, деловым видом предлагает подруга.
– Нет, она подкована лишь в юридических вопросах. В делах рубашечных она профан. Давайте, давайте, Валерия Евгеньевна, работа сама себя не сделает, – вредничает Никита, подгоняя Леру.
Не придумав других аргументов, подруга расстроенно вздыхает и поднимается. Цепляется за локоть, предложенный боссом, и топает за нами. В номер мы поднимаемся на лифте. Лера с Никитой выходят на третьем этаже, мы с Максом едем на седьмой.
Лифт – это какое-то загадочное место, где притяжение к понравившемуся мужчине усиливается в разы, особенно если остаться наедине. Поворачиваюсь лицом к Максиму, его просить не надо, все понимает налету. Обнимает меня за талию и притягивает к себе. Целуемся как изголодавшиеся все время, которое поднимаемся. И даже в коридор выходим, не отрываясь друг от друга.
– Ц-ц-ц, молодежь, – слышу за спиной мужское ворчание, – чуть не сшибли, – боковым зрением вижу дяденьку в шортах и с большой пляжной сумкой, который за нами заходит в лифт.
Неудобно. Засмущавшись, пытаясь отскочить от Коршуна. Но кто бы меня выпустил. Макс, не обращая внимания на постороннего, прижимает меня к стене рядом с дверью и целует так, что подгибаются коленки и учащенно бьется пульс. Даже не замечаю, когда он открывает дверь, только чувствую, как меня подхватывают под попу и просто вносят в номер.
Его пиджак падает куда-то на пол, а моя спина касается чего-то мягкого и вполне удобного. Макс нависает сверху, устаиваясь между моих ног, и продолжает целовать так, что мир разноцветной каруселью кружится перед глазами и не хватает дыхания.
Обнимаю его, чувствуя, как взмокли волосы у него на затылке. В костюме в такую жару помереть можно. И хотя в номере довольно прохладно, бесшумно работает кондиционер, он все равно весь потный. Только это совсем не останавливает, как не странно, меня в нем все устраивает. Он пахнет, не смотрю на жару, очень приятно: мужским шампунем, лаймом и еще чем-то личным, свойственным только ему.
Макс расстёгивает верхние пуговицы рубашку и через голову снимает ее с себя. Отправляет одежду в быстрый полет и снова возвращается к моим губам. Провожу кончиками пальцев по его крепкой загорелой спине и чувствую, как их покалывает от удовольствия. Он очень привлекательный: широкие плечи, крепкий накаченный живот, правильный рельеф груди. А руки, это отдельная песня – сильные, уверенные и такие хулиганистые, не стесняясь, гуляют по моему телу, гладят, сжимают, ласкают приятно до одури.
– По-моему это лишняя деталь, – приподнявшись, Максим ловко стаскивает с меня майку-разлетайку. Я даже не успеваю ее придержать, как она исчезает в неизвестном направлении. – Хочу видеть тебя всю, – прижимается губами к ключице, спускается поцелуями к моей груди. И накрывает губами сосок, сжимая тонкое кружево черного лифчика.
– Ох, – прогибаюсь я в спине, хватая ртом воздух. Это так невыносимо чувственно, что низ живота скручивает спазм. – Не надо, – прошу со стоном, который вырывается вместе со словами.
– Надо, моя хорошая, надо, – мнет, прикусывает, втягивает в себя, подевает языком сосок мой несносный Коршун, от чего я стискиваю на затылке его волосы и кусаю губы.
Мне девятнадцать, раньше я встречалась с парнями, но дальше обычных поцелуев и обнимашек дело не заходило. Я рубила все посягательства на корню. Почему? Просто прикосновения и ласки не вызывали во мне явного отклика. Да и с интимной жизнью я не спешила, зная как все это ответственно.
Но с Максом все иначе. Что он творит со мной, как мое тело на него реагирует, не поддается объяснению. Ничего не могу контролировать, в голове смиренная пустота и затишье, зато тело словно в огне горит.
Плавлюсь от его тягучих настойчивых ласк, растворяюсь как сахарок в горячей воде и тянусь навстречу, отдавая свое тепло и нежность. Но это происходит ровно до того момента, когда он, справившись с застежкой лифчика, начинает стаскивать его с меня.
Ну нет, мы об этом не договаривались! Намертво вцепляюсь ладонями в кружевное полотно обтягивающее грудь и распахиваю ресницы. Я на это не подписывалась.
– Нет, – четко произношу я, разрывая поцелуй. – Я не хочу, – отворачиваю голову в сторону, больше не разрешая к себе прикоснуться.
В институте на уроках психологии нас учили, что в такие моменты надо давать точные команды, чтобы человек понял – с ним не шутят и прислушался. Так и делаю.
Да, Макс мне нравится. И целуется он так, что в животе оживают не только бабочки, но и остальные вымышленные насекомые. Но я не настолько ему доверяю и не так им увлечена, чтобы впустить в свою постель.
Макс приподнимает голову, несколько секунд фокусируя рассредоточенный взгляд. Потом закрывает глаза и недовольно сжимает губы.
– Ладно, – произносит на выдохе. Приподнимается, садится рядом и, не смотря в мою сторону, проводит рукой по лицу, стряхивая наваждение.
Вот и все. Большая любовь в постельных тонах закончилась, так не начавшись.
Я на всякий случай отползаю от него вперед, параллельно высматривая свою майку. Застегиваю крючки лифчика и прикрываю грудь рукой. Интересно, он злится на меня? Не получив желаемого, выставит за дверь? Чего мне ждать? Нервничаю, а он молчит и смотрит куда-то в одну точку перед собой.
Не выдержав напряженной тишины, давящей на плечи, спускаю ноги на пол и сама задаю вопрос, который мучает:
– Мне уйти? – Нахожу свою майку, поднимаю с пола и начинаю ее натягивать на себя. Руки подрагивают и путаются в ткани, не давая нормально справиться с одеждой.
Макс выдерживает паузу, доводящую меня. Выпрямляется, поворачивает ко мне голову и удивленно приподнимает темные брови:
– Зачем? – Но глаза хитрые, хитрые сбивают меня с толка.
– Ну…– озадачено тяну я, растерявшись, и не зная, как на это реагировать. Неловко обсуждать интимные темы, тем более в такой ситуации. И вижу, как на губах коварного Коршуна растягивается шкодливая улыбка.
Что это с ним? Ничего не понимаю.
– Дуреха! – Ласково произносит он, потянувшись навстречу и снова повалив меня на диван. Нависает сверху, удовлетворенный своей выходкой. Проводит по лицу ладонью, пальцами убирая мои распустившиеся волосы. – Мне просто было любопытно, как ты себя поведешь. Насколько дашь мне свободу действий? Но моя зая оказалась совсем робкой, – улыбаясь, чмокает меня в кончик носа.
– Дурак, – я смущенно отвожу глаза. Устроил тут показательную порку и доволен.
Толкаю его рукой в плечо, чтобы слез с меня, но он ловит мою ладонь и подносит к губам. Целует в запястье, пробуждая толпу мурашек, которые рассыпаются в разные стороны, будоража нервные окончания.
– И знаешь что? – Шепчет Максим, подаваясь ближе. – Так даже интереснее, потому что это невыносимо сексуально развращать маленький смущенный аленький цветочек, который сгорает в моих объятьях, – оставляет легкий поцелуй на губах и поднимается. – Пойдешь со мной в душ? – Оборачиваясь, протягивает рук, а в черных глазищах хитрости через край.
– Нет, спасибо, я чистая, – мотаю головой, принимая вертикальное положение. – Я подожду тебя, – а про себя думаю:
Вот говнюшка, развел, как чай в стакане, но все равно хороший: не стал настаивать, не оттолкнул, и даже не расстроился. Провожаю прищуренным взглядом широкую спину Коршуна. Теперь мне он еще больше нравится.
Макс скрывается за дверью купальни, а я расслабленно вытягиваю ноги и улыбаюсь. Ой, а что это? Смотрю на свое запястье, на котором появилось ранее невиданное украшение – золотой браслетик с вкраплением симпатичных синих камушков. Такой аккуратный, с замысловатым плетением тонкой работы. И когда он только успел надеть его на меня? Зачарованно перебираю пальцами элегантное ювелирное украшение. Коршун умеет быть внимательным?
Встаю с дивана, поправляю задравшиеся шорты, разглаживаю футболку, и пока за дверью ванной приглушенно стучит вода, выхожу на балкон. На улице так хорошо: легкий соленый ветерок доносится с моря; птички щебечут, наполняя душу музыкой; яркое солнце припекает щеки. Отпуск – это рай наяву, а в моем случае еще и романтики через край. Не это ли настоящее счастья?
Перекатываюсь с носка на пятку, засмотревшись вдаль. На пляже полно людей, волейбол в самом разгаре, бар переполнен. А мне до отъезда осталось чуть больше полутора дня. Становится немного грустно, что такой короткий отпуск. Но с другой стороны, хорошо, что он вообще есть. Потому что если бы не мамина работы, я бы никогда не попала в этот шикарный отель и не познакомилась с Максимом.
Снова вытягиваю перед собой руку, кручу ее туда-сюда, рассматривая элегантный, переливающийся на солнце браслет. Раньше мне никто не дарил золотые украшения, не решал мои проблемы, так настойчиво и откровенно не заводил, доводя до исступления. Только он смог пробудить во мне интерес. Жаль, что все это ненадолго.
Балконная дверь приоткрывается и ко мне выходит Коршун. Он босиком, на бедрах низко посажены короткие белые шорты, волосы мокрые и немного вьются от влаги. Он подходит сзади, обнимает за талию, прижимаясь к моей спине обнаженным торсом. Целует в шею.
– Куда моя зая хочет сегодня поехать? В Родос, Линдос, Камирос?
От мужчины приятно пахнет свежестью и цитрусом, капельки воды на груди, оставшиеся после душа, впитываются в ткань моей футболки, остужая согретое солнцем тело. Я облокачиваюсь на Макса спиной, удобнее устраиваясь в его руках, и задумчиво приподнимаю глаза вверх. Куда бы мне хотелось? Да хоть куда-нибудь. За всей этой суматохой я съездила всего на одну экскурсию и почти не видела чудесный остров, на котором мы отдыхаем.
– Кстати, ты знаешь легенду о Родосе? – Не дождавшись моего решения, продолжает рассказывать Максим. – Давным-давно, всемогущий Зевс решил поделить землю между богами Олимпа. Каждый получил свою долю, кроме бога солнца Гелиоса, который отсутствовал, совершая свой ежедневный обход, освещая землю. Ему ничего не досталось. Зато, когда он делал последний облет, свысока приметил новый остров, поднимающийся из глубин моря. Он ему так понравился, что Гелиос пришел к Зевсу и, склонив перед ним колено, попросил его для себя. И Зевс ему не отказал. Возникший из морской пены прекрасный зелёный остров был настолько красив, что стал домом для Гелиоса и его жены нимфы Родос. Там родились их дети и внуки. Первые внуки – Линд, Ялис и Камир основали города, дав им свои имена.
