Текст книги "Маленькая адвент-книга (СИ)"

Автор книги: Ольга Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 7
30 декабря. Предновогодняя суета

Настя очнулась на диване в квартире Джинджер. Хозяйка дома сидела у стола и смотрела, как за высокими окнами бушевала метель. Ветер со всей силы бросал снег в стекло, стекло жалобно позвякивало, деревянные рамы тряслись.

– Как я устала от этого, – сказала Джинджер. – Почему за столько лет у меня не появилось даже пластиковых окон? Я уже не говорю о нормальной квартире, где-нибудь в центре города, да даже на окраине – я была бы согласна на новостройку, – Джинджер подняла стоящий перед ней бокал с красным вином и сделала глоток.

– Посмотри на мою стаю. Они живут свой век, но живут его ярко, красиво, насыщенно. Они свободны. А знаешь, почему я привязана к этой дыре, Васенька?

– Не называй меня так, – резко ответил черный кот. Он сидел на стуле напротив Джинджер, и хвост его недовольно дергался, как змея.

– Что, братец, всё еще гордишься своим родовым именем? – Джинджер рассмеялась и сделала ещё один глоток вина. – Ты слишком жалок сейчас, чтобы им называться. Здесь ты – Васенька. Вася. Василий. Ходишь в лоток, точишь когти. Чёрный кот, умный кот. Вааасенька.

Василий зашипел:

– Кто бы говорил, самка собаки! Если бы был жив отец…

Джинджер снова засмеялась и залпом осушила свой бокал.

– Ах, отец! Иван-царевич, Иван-добрый молодец, Иван – младший сын… Редкостный мерзавец. Если бы отец был жив, ты бы и не вспомнил, что у тебя есть сестра – как он ни разу не вспомнил о моём существовании. Но знаешь, я ни капли тебе не сочувствую. У тебя было всё: любовь нашего отца, живая мать, родовое имение, богатство и власть. Хотя ты такой же полукровка, как и я. Чем ты лучше меня? Чем твоя мать была лучше моей? Только тем, что родила мальчика? Ах, наследник! Отец возлагал на тебя бооольшие надежды. И где его надежды сейчас? Бежали из дома, проиграли имущество, прячутся на краю света в развалюхе со сквозняками!

– Я всё верну, – огрызнулся кот. – Как только ты передашь мне управление делом, я раскручусь, верну наше поместью и увезу тебя с собой.

– Ну уж нет, Васенька. Я с тобой не поеду, – Джинджер налила ещё вина. – Когда всё закончится, я полечу в Таиланд. Буду собирать и продавать бананы. Начну новую жизнь, – язык женщины уже слегка заплетался, мысли путались. – Я слишком долго в этом доме. Когда я попала сюда, я была совсем щенком. Моя несчастная мать погибла на охоте, пытаясь нас прокормить. Никто не хотел мне помогать, меня сторонились, держали за оборотня второго сорта. Ты хоть знаешь, каково это – лежать зимней ночью под стеной и знать, что это твоя последняя ночь?

Вьюга снаружи не утихала. Джинджер поплотнее закуталась в шаль.

– Да, вот такая той ночью была погода… Я просила о крове и работе. Я была согласна на что угодно, лишь бы выжить. И, как видишь, – она усмехнулась. – Выжила.

– Я бы на твоём месте устроился получше, – сказал кот. – В конце концов, у тебя было полно времени и все карты на руках.

– Да, – сказала Джинджер после короткой паузы. – Я умею признавать чужую правоту. Но я не жалею о прошедшем времени. Первые несколько десятков лет я была другой: я жалела, я любила, я сопереживала. Это были хорошие годы. И хорошо, что они прошли.

В носу у Насти засвербело от пыли, и она громко чихнула.

– Очнулась, дорогая моя? – не оборачиваясь, спросила Джинджер. – Я совершенно искренне и честно предупреждала о том, что может быть наложен штраф. Я работаю давно, и у меня есть репутация, знаешь ли.

Кот соскочил со стула, запрыгнул Насте на грудь и лёг. Он не отрываясь смотрел на Настю огромными жёлтыми глазами.

– Из-за твоего самовольного выходного мы выпали из графика, – продолжала Джинджер.

– Как будто вас на самом деле это волнует, – прохрипела Настя. Горло пересохло, ужасно хотелось пить.

– Меня не волнует судьба посылок, ты права, – сказала Джинджер. – Но я хочу получить свою прибыль и твой налог.

Она встала и подошла к дивану.

– Мне очень повезло с тобой. Я думала, что буду действовать аккуратно, что последний взнос по своему контракту растяну ещё на год – но в тебе столько жизни и силы, что мне как раз хватает. Не переживай, – Джинджер потрепала Настю по щеке. – Мы заботимся о своих работниках. В обмен ты получишь чудесное тихое место в небытии. Древние философы сказали бы, что это новый уровень существования. Что может быть лучше для этого мира, полного страданий, чем раствориться в моменте перехода старого года в новый?

– Да что угодно лучше этого, – сказала Настя. – Таиланд. Филиппины. Деревня. Карусель на центральной площади. Почему бы вам не поменять свои злобные планы и не повеселиться от души с друзьями?

– Потому что у меня нет ни веселья, ни друзей, ни души, моя дорогая.

Джинджер внимательно осмотрела Настю. Кот придавливал девушку к дивану, и она не могла пошевелиться, не то что встать, так что Джинджер спокойно повертела Настиной головой в разные стороны, пальцами раздвинула пошире веки на правом глазу и осмотрела зрачок, согнула и разогнула Настины руки и ноги.

– Возможно, ты получила легкое сотрясение, и у тебя будет несколько синяков, но на этом всё – ни растяжений, ни переломов. Это замечательно. Скоро ты снова приступишь к работе. Приготовься: на этот раз мы изменим формат наших доставок.

* * *

Андрей мерил палату шагами, прижимая к уху телефон. Настя не отвечала. Как только поздно вечером её метка погасла в районе, где жила Джинджер, Андрей помчался туда, но на мокрой дороге перед ним занесло пару машин, он не успел оттормозиться и резко увёл руль вправо, на обочину. Машина перевернулась, и в себя Андрей пришёл только под утро, в больничной палате.

Метель и не думала прекращаться. Марфа Витальевна в снежно-белом халате сидела на стуле у окна и тревожно следила за Андреем:

– Ну что?

– Не отвечает, – Андрей ударил кулаком по стене.

– Не буянь! Ребята ездили к Виктории?

– Да, только что от неё. Джинджер сказала, что Насте стало плохо, поэтому она переночевала и утром уехала развозить заказы. Марфа Витальевна, вы же знаете эту лису, тьфу, собаку. Она вечно изворачивается. Только мне кажется, что я её поймаю – как очередная девушка возвращается живая и невредимая, просто без горстки воспоминаний. А погибают они в течение года сами по себе, конечно. Я не вчера родился. Меня на таком не проведешь.

– Виктория делает неправильные вещи, – резко сказала Марфа Витальевна. – Бедной девочке пришлось многое пережить, но это её не оправдывает. Я на твоей стороне. Что ты собираешься сейчас делать?

– Я поеду к этой самке собаки и вытрясу из неё Настин договор, а потом придушу.

– А ну, иди сюда. Наклонись, – когда озадаченный Андрей наклонился, Марфа Витальевна звонко хлестнула его по щеке. – Чтобы я больше такого не слышала. Ты – страж, а не разбойник.

– Тогда что мне делать, Марфа Витальевна? У меня нет законных методов, – Андрей сел перед ней на пол.

– Пройдись по её друзьям. Собери воспоминания. Поставь по человеку у Настиной квартиры и у дома Виктории – не мне тебя учить, как делать твою работу. А ещё вот что, – Марфа Витальевна поманила Андрея пальцем и что-то прошептала на ухо. Андрей вскочил. Он поднял Марфу Витальевну в охапку, как куклу, и расцеловал её в морщинистые щеки.

– Как же нам с Вами повезло, баба Марфа! – сказал он.

– Нахал, – нежно отозвалась Марфа Витальевна.

* * *

По донесениям стражей, Настя несколько раз приезжала к Джинджер за заказами, затем вернулась домой в одиннадцатом часу вечера. Джинджер вела себя обычно: её почти постоянно видели в окне второго этажа, за круглым столом. Она общалась по телефону, читала и пила чай. Настя тоже не вызывала беспокойства: вела машину аккуратно, была общительной и дружелюбной, как обычно, только не отвечала на звонки.

Днём Андрею позвонила Эми. Её мать тренировала служебных собак и часто брала Эми на работу, где они с Андреем и подружились.

– Ты не знаешь случайно, где Настя? – спросила девушка. – Я тут хотела ей подарок передать, а она трубку не берет.

– Настя в беде, – ответил Андрей. Эми аж поперхнулась:

– Это глупая шутка. Настя у тебя, да? Я подъеду?

– Это не шутка, – Андрей в двух словах описал ситуацию. Эми выругалась:

– Опять эта Джинджер! Обиженная и несчастная! Она думает, что мы её сторонимся, потому что её отец был человеком – но Андрей, посмотри, у того же Алекса три щенка от человеческих женщин, и мы всей стаей им помогаем. Потому что его дети не пытаются отгрызть руку, протянувшую кусок хлеба.

Эми кипела от злости:

– Давно я к ней не заглядывала. Загляну-ка я в гости, поговорю по-родственному!

– Эми, остынь. Слишком рискованно. Нам надо дождаться завтрашнего вечера и поймать её с поличным.

– Ты хочешь так рисковать Настей? – Эми задохнулась от возмущения.

– Нет, я не хочу рисковать Настей. Я не могу рассказать тебе всего. Просто верь мне.

– Хорошо. Но, Андрей, если у тебя не получится – ты же знаешь, мы не сможем себя простить.

– Знаю.

Андрей повесил трубку и подпер лоб руками. Несмотря на внешнюю браваду, он не был так уверен в своём плане. Прежде всего, было непонятно, где будут Настя и Джинджер в полночь. В старом доме? У Насти? А если Джинджер попытается сбросить хвост?

В дверь позвонили. На пороге стояла Настя. Андрей бросился к ней:

– Как ты…

– Вам доставка, – Настя вежливо улыбнулась и протянула Андрею зелено-золотой пригласительный билет. Андрей остановился. Он всматривался в лицо Насти и не видел в нем того, что увидел впервые тогда, у кирхи, в первую ночь их знакомства. Перед Андреем стояла девушка, носящая Настины имя и фамилию, сохранившая Настины жесты и улыбки – но это и всё, что у неё было от прежней Анастасии.

Андрей рассмотрел протянутый билет.

«Новогодний карнавал», – было выведено на нём ажурными золотыми буквами. «Время – 31.12, 21:00. Костюм обязателен! Маска выдаётся организатором.»

«Джинджер смеётся надо мной,» – понял Андрей. – «Она настолько в себе уверена, что не собирается скрываться.»

– Передай, что я приду, – сказал он. Девушка, бывшая Настей, улыбнулась:

– Спасибо, что воспользовались нашей службой доставки, – и, не оглядываясь, пошла вниз. Андрей смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась из виду, затем что есть силы хлопнул дверью и набрал номер:

– Алло, Эми? Что ты делаешь завтра вечером?

Глава 8
31 декабря. Карнавал

31 декабря Настя снова очнулась на втором этаже старого дома. Ей снился долгий сон, в котором она весь день выполняла получения Джинджер, и даже заезжала к Андрею – Настя ясно помнила его опечаленное лицо.

На столе стояли две красивые кофейные чашечки, от которых поднимался дымок. Снег за окном продолжал идти, но теперь он падал крупными, красивыми хлопьями. Ветер стих. Даже несмотря на непогоду, днём в доме стало немного теплее – и намного уютнее.

Джинджер, ка обычно, сидела за столом.

– Присаживайся, Настенька. Это твой последний завтрак, так что я решила тебя побаловать.

Настя с трудом встала. Она не мылась и не переодевалась уже два дня, замерзла во сне под тонким одеялом, которое ей выделила Джинджер, и на фоне этого маленькая чашка кофе выглядела как насмешка. Тем не менее Настя села к столу.

Из соседней квартиры лилась красивая, медленная мелодия – она и разбудила Настю. Кто-то играл на пианино. Мелодия сплеталась с падающим снегом, с паром, поднимающимся от чашечек, и на мгновение Насте показалось, что она всё ещё спит, и ей снится странная сказка.

– Единственное, в чем хорош мой братец – это в музыке, – сказала Джинджер. – Со всем остальным он наворотил столько дел, что оказался проклят: теперь может стать человеком, только если его никто не видит. А я даже не встречала его в человеческом обличье, представляешь?

Джинджер сходила на кухню и принесла на красивых тарелках круассаны с клубничным вареньем.

– В новом году я хочу посетить множество стран, – сказала она. – Согласно контракту, я не могла покинуть дом больше, чем на сутки, если есть хоть один заказ. Такого не случилось ни разу. Мне всё несут и несут эти чертовы посылки, без выходных и праздников. Платят вовремя и оставляют хорошие чаевые – да, но на что мне тратить эти деньги?

Настя молча ела круассан. Он был восхитительно вкусный, воздушный, и просто таял во рту.

– Я всегда хотела путешествовать: Италия, Франция, Германия, Англия, Япония… – продолжала Джинджер. – И никогда не могла. Тогда я научилась готовить национальные блюда. Сколько раз я сидела у этого окна, откусывала круассан и представляла себя напротив Эйфелевой башни.

Она отхлебнула кофе.

– Примерно век назад я поняла, что меня обманули. Никто не собирался выпускать меня из этого дома. Я пошла к хозяину, и он предложил мне единственный вариант: выкупить свою свободу и найти нового управляющего. Тогда я стала собирать и понемногу вносить выкуп. Ты уже поняла, что берет мой хозяин вовсе не деньгами.

Громко тикали часы. Настя жевала круассан, кутаясь в плед. Тихо падал снег, и солнце сквозь облака отражалось от заснеженного леса перед домом, заливая комнату мягким светом.

– Я долго к этому шла, и в новом году моя мечта исполнится. Я очень благодарна тебе, Настя, за то, что ты появилась в моей жизни именно в этот момент. И в знак благодарности перед полуночью я дам тебе 10 минут свободы, чтобы попрощаться.

Настя рванула со стула к окну. Она думала распахнуть его весом своего тела – или разбить, упасть в сугробы, а там как-нибудь…

Джинджер сделала жест рукой, как будто схватила и потянула несколько нитей. Настю отбросило назад.

– Я вижу, ты закончила трапезу, – сказала Джинджер. – Иди помойся и приведи себя в порядок: тебе надо выглядеть шикарно сегодняшней ночью.

* * *

Для карнавала Джинджер сняла недавно отреставрированный особняк 19 века с бальным залом. За прошедшие годы она научилась прилично колдовать, и теперь магией изменила пространство, добавив ему больше европейских мотивов: у особняка появились анфилады, полукруглые лестницы, ведущие к главным входам, и нежно любимые Джинджер высокие окна в пол. Снег украсил их белым кружевом, а колдовство Джинджер – еловыми ветками, красными бантами и свечами. Посреди зала встала огромная живая ёлка.

Джинджер решила попрощаться с размахом. Она разослала приглашения всем своим клиентам и знакомым, те приводили своих друзей. Джинджер абсолютно не смущало, что также пришли суровые люди в черной форменной одежде – подчинённые и коллеги Андрея. Они стояли снаружи и внутри, следя за каждый шагом хозяйки бала.

Семье тоже было направлено приглашение, одно на всех. Эми со стаей тоже были настроены враждебно. Они даже не стали надевать костюмы, а пришли в своих клетчатых рубашках и джинсах. Джинджер лучезарно улыбалась, раздавая им дешевые пластиковые маски собак

– Отказывать хозяйке бала невежливо, – напомнила Джинджер, когда Эми бросила маску на пол. – Ну же. Ты всегда сможешь облаять меня после праздника.

Сжав зубы, Эми подняла маску и надела на себя.

– Добро пожаловать! – Джинджер посторонилась. – Сырое мясо на третьем столе справа, жареное – у противоположной стены. Рядом закуски и сладости.

В отличие от стражей и оборотней, большинство приглашенных отнеслись к карнавалу как к неожиданному сюрпризу от старой знакомой. Вокруг царила атмосфера праздника: зал наполнялся нарядными людьми и существами, между ними сновали официанты с шампанским, играл живой оркестр.

– Пианист за шторой – это так интересно! – восхищались дамы в масках с перьями.

– А вы знаете, что в полночь обещают фейерверк? – вторили им дамы в кружевных масках.

Ровно в 21:00 к особняку подъехал Андрей.

– Андрей! Где ваши манеры и костюм? – Джинджер выпорхнула ему навстречу.

– Я в костюме стража, – ответил мужчина. Джинджер покачала головой:

– Вам больше подойдёт другой, – она сделала жест рукой сверху вниз, как будто стирала с Андрея влажной салфеткой грязь. – И помните: хозяйке бала отказывать невежливо.

Андрей приподнял край тяжелого плаща, появившегося у него на плечах. Плащ держался за счёт серебрянной цепочки. Под ним вместо черной водолазки появился стильный жилет и белая рубашка.

– Вы знаете, сколько законов магии вы нарушили все этой мишурой, и сколько будете расплачиваться? – спросил Андрей.

– Конечно! – Джинджер сделала реверанс, придерживая кончиками пальцев края своего бордового платья. – Спасибо за ваше беспокойство. Всё посчитано, не переживайте, – и она протянула Андрею простую, изящную серебрянную маску. Поколебавшись минуту, Андрей приложил маску к лицу, и она села как влитая.

* * *

Время близилось к полуночи, но Насти всё ещё не было видно. Андрей напряженно осматривался по сторонам, облокотившись о стену и скрестив руки на груди.

– Я принесла тебе поесть, – сказала Эми.

– Спасибо, не хочется. Ты до сих пор не чуешь её?

Эми втянула носом воздух.

– Нет. Ты уверен, что всё пойдёт как надо?

– Я ни в чем не уверен, Эми, но в зале Марфа Витальевна, Ольга с Риммой, пряничные человечки и все остальные, с кем Настя контактировала за последнюю неделю. Мои ребята здесь на каждом шагу. Всё должно получиться.

Андрей потер переносицу. Внезапно огромная лампа под потолком стала гаснуть. Музыка остановилась, остановились и танцующие люди. Джинджер, стоя на вершине лестницы, постучала вилкой по бокалу.

– Прошу внимания! Сейчас главная гостья нашего вечера доставит вам – каждому из вас – по кусочку праздничного настроения.

Свет погас, но зал был наполнен сиянием: в воздух взлетели и повисли свечи. Пианист заиграл тонкую, пронзительную мелодию. Узкий луч направленного света лег на лестницу, и на верхнюю ступеньку вступила Настя.

Зал ахнул. Девушка была одета в платье по фигуре, с широким плащом, который красиво тёк за ней по ступенькам. Настя остановилась внизу лестницы и откинула капюшон. Волосы её были завиты и распущены по плечам, в них сияли звёзды.

У Насти была странная маска – вместо того, чтобы закрывать глаза, завеса из тонких цепочек закрыла нижнюю часть лица.

Настя подходила к каждому гостю и клала ему в руки маленький мешочек, завязанный красной лентой.

– Спасибо, что пришли, – говорила она. Само это действо – вручение подарков, улыбка, кивок, благодарность – зачаровывали, и пришедшие не могли оторвать от Насти глаз, пока она брала с серебряного подноса мешочки и вручала их один за другим. Время в зале как будто остановилось.

Андрей стал пробираться сквозь толпу к Насте. Воздух был как желе, и приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы просто двигаться в нём. Казалось, что этот воздух был создан для Насти, для струящейся ткани её наряда и плавных жестов, и только она плавала в нём свободно, как рыба в воде.

Андрей был совсем близко, когда на подносе остался только один подарок. Настя повернулась, взглянула прямо на него, и из её красивых глаз покатились серебряные слёзы.

– Андрей, страж, приглашает Анастасию на танец, – разлетелся над залом голос Джинджер. Свет сместился так, что теперь в луче стояли двое – мужчина и женщина.

Настя сбросила с плеч плащ, сделала к Андрею шаг и протянула к нему руки. Новое чувство, то, что заставило Андрея вылететь из дома босым, захватило его с головой. Он подхватил Настю. Гости медленно расступились. Оркестр заиграл, и пара начала танец.

Теперь этот воздух был для них двоих: они плыли в нём по старому паркету, на волнах музыки.

– Я пришла попрощаться, – тихо сказала Настя. – Андрей, спасибо за всё. Я хочу, чтобы ты знал, что ты мне нравишься. Мне жаль, что мы не встретились раньше.

– Не говори так, – шептал ей Андрей. – Я вытащу тебя. Мы разорвём контракт. Не может же она вытянуть из тебя всю жизнь за один вечер!

– Ты видел, сколько подарков я доставила только что? Это бесполезно, Андрей. У меня ничего не осталось. Я не хочу плакать в эти последние минуты. Дай мне просто танцевать с тобой и забыть обо всем.

Музыка ускорялась, становилась мощнее и красивее; Андрей вёл Настю, и они как будто сливались в один огонёк свечи, бьющийся на ветру.

С последними аккордами Настя потянулась и легонько поцеловала Андрея в губы через завесу цепочек. Андрей ощутил только их холод. Наступила тишина.

Настя сделала шаг назад – и ушла, вместо неё снова стояла красивая бездушная кукла.

– Настенька честно и тяжело работала последние восемь дней, – сказала Джинджер, подходя к Насте. Время снова потекло привычным ходом. Люди зашептали, задвигались, и Андрея оттеснили от женщин. Джинджер продолжала:

– Многие из вас успели узнать её доброе сердце и веселый нрав. Я, как работодатель, счастлива, что в этом году мне на помощь пришла именно Настенька.

Раздались хлопки. Джинджре поклонилась и жестом попросила тишины.

– Именно поэтому я сегодня исполню одно Настино желание. Любое, согласно магическому обещанию.

Снова раздались хлопки, на этот раз они переросли в восторженный рёв толпы. На Настю смотрели с вохищением и завистью.

– Чего ты пожелаешь? – крикнул кто-то.

– Желай! – крикнул другой, и зал подхватил:

– Же-лай! Же-лай! Же-лай! – скандировали люди. Джинджер снова сделала знак рукой.

В установившейся тишине она повернулась к Насте:

– Чего ты пожелаешь?

Настя открыла заплаканные глаза, обвела взглядом толпу и остановилась на Андрее. Тот стоял, напряженный, как зверь, готовый броситься в драку.

– Я желаю, чтобы Виктория, известная вам как мадам Джинджер… – Джинджер плотоядно улыбнулась. В воздухе потрескивало напряжение. Настя всхлипнула и продолжила:

Я желаю, чтобы Виктория, известная вам как мадам Джинджер, разорвала со мной контракт, вернула все налоги, уплаченные за годы работы, и катилась к чёрту.

– Что? Нет! Подождите! – Джинджер завизжала. Вокруг неё появились девушки-доставщицы. Снег на их плечах таял и стекал на пол. Они хватали Джинжер, тянули на себя и как будто отрывали от неё рыжие пряди; Джинджер выла и крутилась на месте, закрыв лицо руками. Андрей выдохнул. Он пробился к Насте, обнял её за плечи и прижал лицом к своей груди:

– Не смотри.

Он взглянул поверх толпы и нашёл глазами Ангелину. Та стояла неподалеку, скрестив руки на груди. Андрей кивнул. Страж, охранявший женщину, шагнул в сторону; Ангелина кивнула в ответ и затерялась в толпе.

С последним отчаянным воплем Джинджер исчезла.

Люди озадаченно и встревожено смотрели друг на друга. Разорвала тишину Эми: она захохотала, хлопнула в ладоши и завыла, подняв голову. Вой подхватила её стая. На них неодобрительно покосились.

– Нет, вы представляете, что она чуть не натворила, – громко сообщила Марфа Витальевна.

– Что?

– А вот что…

Пожилая лекарь мгновенно завладела вниманием толпы. Сначала ахали женщины, потом стали комментировать мужчины; вскоре весь зал готов был лично разорвать бывшую мадам Джинджер.

– Кстати, а что в её подарках? – вспомнил кто-то. Люди развязали мешочки и заглянули внутрь. Потом молча переглянулись.

– Как же она нас ненавидела, – сказала женщина в маске с перьями.

В мешочках лежали высохшие собачьи экскременты.

Пользуясь неразберихой, из-за шторы выпрыгнул чёрный кот и попытался удрать. Рима схватила его поперек живота.

– Девчонка! Убери руки! Да ты хоть знаешь, кто мой отец? – кричал кот. Игнорируя вопли, Римма передала его стражам. Кота бесцеремонно завернули в куртку и унесли.

Над холмом взлетел в воздух первый фейерверк. Тут же со всем сторон – над лесом, над сопкой, над морем, над городом, над домами – стали взлетать новые и новые огненные цветы. Это значило, что где-то бьют куранты. Наступил новый год.

– Ты мне тоже нравишься, – сказал Андрей, наклонившись к Настиному уху. – Будь со мной.

Настя улыбнулась и подняла к нему заплаканное лицо.