Текст книги "Маленькая адвент-книга (СИ)"

Автор книги: Ольга Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4
27 декабря. Пряничные человечки

Настя проснулась в 11 часов от звонка Джинджер.

– Доброе утро, дорогая моя. Ты готова к новым свершениям? – спросила работодательница. Настя заметила, что Джинжер всё время переключалась с «вы» на «ты» и обратно. А два имени? Какое из них настоящее, и кто же она на самом деле?

– Настенька? – вывел её из задумчивости вкрадчивый голос в трубке.

– Да-да, доброе утро. Скажите, Виктория Ивановна, вчера сложилась такая неприятная ситуация. Пока Вы пугали меня штрафами, заказчица уже отменила заказ. Не понимаю, может, не так я и нужна?

– Ты слишком молода, чтобы понимать, – раздраженно сказала Джинджер. – Ведьмам верить нельзя. Сейчас она говорит, что всё решилось и никуда ехать не надо, а через полчаса заявляется со стражами и обвиняет во всех смертных грехах. Она могла сразу вызвать человеческое такси, а не звонить нам. Если вызвала нас – значит, нуждалась именно в тонком доставщике.

Тонкий доставщик? Настя польщенно улыбнулась, хотя и не понимала, при чём тут её комплекция. Настроение это подняло, и ладно.

Джинджер обошлась звонком, потому что не было нужды заезжать на склад за заказами. Настя забирала коробки из пунктов выдачи, аптек и супермаркетов и везла по адресам. Девушка выехала в удачное время, до обеденных пробок, точки доставки располагались недалеко друг от друга, так что освободилась она рано. Оставался последний заказ. Кондитерская в историческом центре города ждала муку, имбирь, гвоздику, мед и 20 литров воды.

* * *

В сером, бесснежном Владивостоке, залитом жестким зимним солнцем, маленькие кофейни, пекарни и кафе были самыми яркими островками новогоднего настроения. Можно было заскочить туда – и унести вместе с красно-зеленым стаканчиком кедрового капучино немного праздничной атмосферы, которой хватало примерно на полдня.

Настя занесла коробки через главный вход, густо украшенный по периметру еловыми ветками. Из ветвей свисали гроздья белых нитей жемчуга. Бариста в переднике и с оленьими рожками в волосах придержала ей дверь.

– Вы в следующий раз подъезжайте к заднему входу, – сказала она. – Там удобнее. Сейчас придётся идти через кухню.

Она повела Настю через кухню на склад. Женщина у широкого металлического стола замешивала тесто. От него исходил умопомрачительный запах специй, который проникал сквозь двери и заполнял собой зал, а затем, потеряв почти весь задор, вырывался на улицу и там растворялся в морозном воздухе. На противнях неподалёку лежали сырые пряничные человечки, судя по запаху, несколько партий уже стояли в печи.

– Доставка? Вы воду привезли? – спросила женщина.

– Да. Здравствуйте. Вода ещё в машине.

– Она же замерзнет, – женщина спешно сняла перчатки, в которых работала. – Бросайте всё, идём за водой. Чему вас только учат? – она прикусила язык. Дама явно была не в духе.

Настя поставила коробки рядом со столом.

– Эй, – раздался тихий голос. – Ты меня слышишь?

– Девушка, быстрее, что вы там застряли?

– Её лучше на заставлять ждать, – посоветовала бариста. – Пойдём.

Настя оглянулась, но никого не увидела.

«Это не моё дело», – сказала она себе, открывая машину.

– Воду далеко не несите, я буду сейчас её использовать. Ставьте туда же, к столу. Аккуратнее! Вы мне будете оплачивать, если она разольётся?

– Да она хорошо запечатана, – успокоила Настя. – Обычно такие пластиковые бутыли не проливаются.

Женщина нахмурилась.

– Распечатывайте. За что я деньги плачу? Мне что, самой возиться?

Настя пожала плечами. Она наклонилась, чтобы снять защитный пластик с бутыли, и снова услышала тихий голос:

– Помоги нам.

– Что вы там возитесь? Мне ещё сегодня надо выпечь тонну этих пряничных уродов, а я не могу подойти к столу!

В кухню зашёл мужчина в дорогом пальто, белой рубашке, блестящих туфлях и брюках со стрелками. Над ремнём с брендированной пряжкой натягивало рубашку пивное пузо. Мужчина был из тех, кто считал себя неотразимым и по утрам в зеркале видел актера турецких сериалов, а окружающие в это время мечтали, чтобы он иногда мылся. Насте стало не по себе. Она знала этого мужчину.

– Кто тебя обидел, душа моя? – ласково спросил мужчина кондитера. Женщину как будто подменили: движения её стали мягкими и плавными, черты лица смягчились. Она посмотрела на собеседника огромными невинными глазами и быстро-быстро захлопала ресницами. В этой ипостаси она со своими золотыми волосами под прозрачной шапочкой, в белой поварской форме и светлом фартуке стала красивой и нежной, как ангел с рождественских открыток.

– Что ты, Лёва, ничего страшного. Нам привезли доставку, я смотрю, чтобы всё было в порядке.

Лев Эдуардович перевел взгляд на Настю.

– А, Настя! Что, всё-таки решила уйти из декораторов? Верное решение! – он самодовольно усмехнулся. – Всё как я говорил. А что я ещё мог сказать после того убожества, в которое ты превратила мой ночной клуб? – он почесал жирный подбородок. – Вообще, по совести, надо взять с тебя за совет. Но ты же знаешь, – он бросил взгляд на кондитера. – Настоящего мужчину отличает щедрость. Пусть это будет мой тебе подарок!

Шестым, присущим только женщинам чувством Настя поняла, что только что стала врагом ангелоподобной женщины и лучше не оставаться с ней наедине. Впрочем, Настя не собиралась задерживаться здесь дольше необходимого. Пусть играют в свои игры сами.

– Что же вы тогда не сняли мой декор? – спросила Настя. – И фотографии в соцсетях выкладываете? Кстати, вашим посетителям, судя по репостам, нравится.

– Из жалости, из чистой жалости, – сокрушался Лев Эдуардович.

– Из жалости зажать оплату за работу перед Новым годом? – насмешливо спросила Настя. – Мы месяц согласовывали, закупали и монтировали, и до последнего момента вас всё устраивало. По совести, это я должна подать на вас в суд.

– А кому ты докажешь, что делала всё это не из любви к профессии? У нас был договор? Нет, ты просто неправильно меня поняла. Жизнь – суровый учитель, Настя, и кто-то должен был преподать тебе этот урок.

Он повернулся к кондитеру и притянул её к себе.

– Вот посмотри на мою кошечку. Сразу видно – умная женщина. Видишь, Настя, талантливые люди становятся женами настоящих мужчин и хозяйками собственных пекарен. Правда, ангел мой?

Женщина нежно улыбнулась. Лев Эдуардович довольно осмотрел её правильное лицо с пухлыми губами, точеную фигурку и сказал:

– Время обеда! Дин-дон! Ангелина, я тебя забираю. Настя выпечет твои пряники. Ну же, ангел мой, дай бедной девочке заработать на бутылку шампанского. А ты, – бросил он Насте. – Цени мою щедрость.

Ангелина запаниковала. Было видно, как она пытается не потерять ангелополобности, и это требует от неё огромных усилий.

– Конечно, дорогой, – проворковала она. – Иди, я тебя догоню. Оставлю Настеньке инструкции.

Всё случилось так быстро, что Настя не успела возразить. Лев Эдуардович ушёл, и как только за ним закрылась дверь, Ангелина превратилась в демона. Казалось, что она не бросилась вырывать Насте волосы только из-за разложенных рядов сырых пряников.

– Значит, это ты с ним месяц шашни крутила? Бессмертной себя возомнила? Не трогай тут ничего, дрянь такая. Будешь сидеть на складе, пока не вернусь. А там я с тобой поговорю.

Она провела ладонью перед Настиным лицом. Настя почувствовала, что тело перестало её слушаться и двинулось вперед.

– Коробки с собой забери, – зло бросила Ангела.

Настя взяла коробки, стоявшие около стола, и послушно, как марионетка, пошла на склад. Тяжелая дверь закрылась за ней, в двери провернулся ключ, и в тот же миг наваждение спало.

– Дайте догадаюсь, – сказала Настя в воздух. – Здесь нет связи, и камера не работает, – она достала телефон. Так всё и было.

– Кажется, я начинаю понимать здешние правила, – невесело усмехнулась девушка. Она поколотила дверь. Несмотря на грохот, никто не пришел. Тогда Настя прошлась по складу. Склад был в подвальном помещении и освещался двумя узкими окошками под самым потолком, в которые Настя при всем желании не смогла бы протиснуться. Оставалось ждать.

Настя села у стены, вытянув ноги и запрокинув голову. Удивительно, но в ней звенело спокойствие. За последние дни было мало моментов, когда она могла бы просто остановиться и посмотреть на луч солнечного света из окошка. Приятно пахло имбирными пряниками.

– Эй, – послышался голос. – Эй, там, наверху!

Настя опустила взгляд. Из коробки, которую она принесла, с трудом выбрался пряничный человечек. Белой глазурью ему нарисовали кудрявые волосы и ажурный кафтанчик, белые глазки и белый рот. Человечек выпрямился. Поразительнее всего было не то, что он двигался, а то, что гнулся и не рассыпался на части, как это сделал бы обычный пряник. Впрочем, одна рука у него была отломана.

– Помоги нам.

– Постараюсь, – сказала Настя. – Чем помочь?

– Помоги нам сбежать.

Настя встала, с трудом дотянулась до окошка, открыла его и подняла пряничного человечка на ладони:

– Пожалуйста.

– Я не уйду без своего народа, – сказал человечек. Настя пожала плечами, опустила человечка обратно на коробку и снова села к стене. Она сидела и думала о том, как 31 декабря днём поедет к родителям по дороге среди уссурийской тайги, мимо елей и далеких сопок, припорошённых снегом. Удивительно: она могла живо представить, как едет в родное село, но не могла вспомнить, как село называется и где находится. Кто ещё там будет? Есть ли у неё братья или сестры? Купила ли она всем подарки?

– Ты странный человек, – сказал пряник. – Я думал, вы более эмоциональные. Я думал, что ты удивишься, или посочувствуешь, или разозлишься, или спросишь меня, кто мой народ.

– Ты бы ещё предложил мне спросить у оборотня, почему он хотел меня съесть, – улыбнулась Настя. – Что надо, то ты расскажешь, чего не надо, я не узнаю.

Человечек озадаченно нахмурил белые брови.

– Ты странная. Но я расскажу. В любом случае, у меня нет выхода. Предупреждаю сразу: мы невкусные.

– А я думаю, вы оооочень вкусные. Я думаю, что вы такие вкусные, что вас съедят, несмотря на крики и мольбы о пощаде. Я думаю, что перед этим вас заставят танцевать на столах в ночном клубе этого толстого льва, который увёл кондитершу на обед.

– Как ты догадалась? – человечек был поражен.

– Нюх, – сказала девушка. – Я Настя. У тебя есть имя?

– Я ещё не успел, – засопел пряник. – Понимаешь, были более важные дела, чем придумывать имя. Но я обязательно придумаю его, если доживу до завтрашнего утра.

– Тогда я дам тебе прозвище. Ты будешь Снежок.

– Мои обрывочные знания говорят мне, что это кошачье имя.

– Но оно тебе подходит. Откуда вообще ты мог их получить? Из муки?

– Да. Мука, яйца, корица, имбирь и всё такое, обрывки их памяти живут во мне.

Они замолчали. Настя стала заплетать волосы в тонкую косичку и тихонько напевать.

– А, я понял, почему ты такая спокойная. Кто-то сейчас придёт и спасёт тебя, – сказал пряник. Настя нахмурилась и распустила косичку:

– Что? Нет, конечно, нет. Кто может внезапно прийти мне на помощь? Кстати, сколько вас? – она поспешила перевести тему. – Как можно вас отсюда эвакуировать?

– Нас уже три сотни. Женщина складывает мой народ в большие пластиковые короба и закрывает крышку. Меня она надкусила, чтобы попробовать, и выбросила – к счастью, она не любит сладкое. Я перебрался из урны в твою коробку, пока она была занята толстяком, и так попал сюда.

– То есть я могу просто взять эти коробки и вынести вас, правильно? Или просто открыть крышку, а вы сбежите сами?

– Не всё так просто, – человек сел на край коробки, его плечи печально опустились. – Понимаешь, если сбежим мы – она напечет новых. Я считаю, что ни один пряник не заслуживает такой судьбы, которую она нам готовит. У нас есть сознание, понимаешь? Мы живые! Мы любим, мы страдаем, мы чувствуем боль.

– То есть, – сообразила Настя, – ты хочешь, чтобы никто в ночном клубе Льва Эдуардовича не ел говорящие пряники?

– И чтобы никто никогда не ел говорящие пряники, – горячо закивал Снежок. – Есть обычная выпечка, почему бы не есть её? Зачем нужно было создавать, а затем унижать и уничтожать нас?

Это действительно было сильное заявление, которое отозвалось в Настиной душе. Оба – и Ангелина, и Лев – пытались строить свой бизнес на жизнях других и очень гордились собой. Они даже не считали, что делают зло – с их точки зрения, они просто доказывали своё превосходство.

– Мы это так не оставим, – она вскочила и заходила по складу. – Давай подумаем. Что делает вас живыми? Магия?

– Живая вода. Ты как раз привезла новую партию.

– Но ведь оборот живой воды запрещен! – Настя вспомнила слова Андрея.

– Но ведь и оборотням запрещено есть смертных, – съязвил Снежок.

– Тогда всё просто. Мы сообщим этим… стражам, воду изымут, вас выпустят, все довольны. – Настя остановилась и хлопнула в ладоши. – Гениально! Тебе нужно будет просто подождать, когда я выйду из пекарни и появится связь.

Хотя Настя понятия не имела, как связываться со стражами, о которых говорила Эми, она планировала позвонить Джинджер – или самой Эми – и узнать.

– Ангелина мастерски манипулирует памятью, – покачал головой Снежок. – Когда ты выйдешь за двери кондитерской, ты забудешь про меня и мой народ.

– А если я вынесу тебя в кармане? Ты расскажешь мне ещё раз, кто ты такой?

– А это отличная идея! – воодушевился Снежок. Вдвоём они выбрали для него карман – поглубже и поудобнее, и сели ждать.

* * *

Вечерело. Солнечный свет в окнах теплел, потом стал гаснуть. Наступила ночь, снаружи зажглись фонари. За Настей никто не приходил.

– Джинжер знает, куда я поехала. Если ей придёт срочный заказ, она меня из-под земли достанет, – пыталась успокоить Снежка Настя.

– А если заказ не придёт, что тогда?

– Тогда завтра мы должны встретиться с Андреем. Он поймёт, что что-то не так.

Снежок помрачнел.

– Мы не можем ждать до завтра. Андрей – это твой парень? Он может прийти раньше?

Настя почувствовала, как краснеют её щеки.

– Нет, он просто знакомый. Выручал меня пару раз. Мой парень… – Настя осеклась. А был ли у неё парень? Она не могла вспомнить.

– Давай ты выйдешь в окно и свяжешься со стражами сам?

– А как с ними связаться?

– Я не знаю. Я сама в этом варюсь всего четыре дня, – вздохнула Настя.

Окошко под потолком тихонько заскрипело. Тонкая рука приподняла створку, которую раньше Настя открыла для Снежка, внутрь заглянула растрепанная голова. Настя со Снежком затаились. Худенький подросток залез ногами вперед в маленькое окно, как будто вырезанное специально под него, зацепился руками и спрыгнул. Подвернулась нога; подросток хрипловато ойкнул, и Настя узнала его голос.

– Римма! Что ты тут делаешь?

– Не подходи! – Римма резко развернулась и выставила перед собой волшебную палочку. Палочка была корявая – не чета той, что ехала в Настиной машине, и Римма держала её вверх ногами. Римма тоже это поняла. Она быстро взяла палочку правильно и опустила её вниз.

– Возвращаю долг. Ты мне помогла там, в небе. Теперь я помогу тебе, и разбежимся. Ты мне ничего не должна, и я тебе ничего не должна, андерстенд?

Настя невольно улыбнулась. Суровая Римма с её острыми плечами и коленками, черными глазами и колючим характером была при этом по-детски мягкая, смешная и наивная. Её хотелось обнять.

– Андерстенд. Только у нас проблема, – Настя на раскрытой ладони подняла пряничного человечка. Снежок помахал оставшейся рукой. – Его зовут Снежок, и его народ сегодня вечером собираются съесть. Нам надо их спасти.

– Тоже мне проблема, – проворчала Римма. – Андрей сейчас разбирается с этой компашкой.

– Андрей? – в груди у Насти потеплело. – Как так получилось?

– Потому что Андрей, в отличие от тебя, умный и повесил метку. Когда ты не двигалась с места полдня, он забеспокоился. Я прохожу стажировку у него в отделе. Он сказал, что я захожу сзади и прикрываю. Ха! Думает, я не догадалась? На самом деле он посчитал, что на складе безопаснее всего. Как бы нет так. Прячься!

Вдали послышались быстрые шаги. Кто-то бежал к складу. Римма обернулась в ворону и метнулась на верхние стеллажи. Снежок прыгнул Насте в карман. Дверь резко открылась. Первой вбежала растрепанная Ангелина, на бегу провела рукой, и Настины ноги снова стали свинцовыми.

– Хороша, хороша, – запыхавшись, за Ангелиной вбежал Лев Эдуардович. – А теперь вяжи её.

– Сама знаю, – огрызнулась Ангелина. – Как стражи нас обнаружили? Ты всё-таки дал рекламу?

– Ну зайка, ну совсем небольшую и только своим, – оправдывался Лев Эдуардович. Он выглядел жалко, как побитая собака. – Зато благодаря мне у нас есть девчонка. Ангел мой, не сердись!

– Не сердись⁈ – завизжала Ангелина. – Я стелюсь под тебя, только чтобы не потревожить твоё крохотное, как твоё достоинство, эго, чтобы ты только делал всё правильно! Что делаешь ты? Крутишь шашни с доставщицей, даёшь рекламу того, о чём вслух-то нельзя говорить, и наводишь на нас стражей⁈

– Зато я ни копейки ей не заплатил!

– Ты заплатил ей за материалы! – визжала Ангелина. – Она должна была закупить всё на свои деньги, а ты, тряпка, прогнулся!

Настя стояла, как щелкунчик, и с широко открытыми глазами слушала их препирания. Ангелина обернулась к ней:

– Думала, победила? Как бы не так! Сейчас сюда придут стражи. Ты скажешь, что это была твоя идея. Ты скажешь, что заставила нас на это пойти, потому что… Почему она нас заставила, Лёва?

– Потому что у неё были наши интимные фото! Высшего качества! – Лев Эдуардович облизнулся и провел рукой по лысеющей голове.

– Именно. Ты шантажировала нас, но теперь полностью раскаиваешься и просишь наказать по всей строгости закона. Повтори, – Ангелина ещё раз взмахнула ладонью.

– Я полностью раскаиваюсь и прошу наказать меня по всей строгости закона, – Настя услышала свой голос как будто со стороны.

– А она знает, в чём раскаивается? – спросил Лев.

– Неважно. Потом подкорректируем. Держи, – Ангелина вложила Насте в руку пистолет. – Направь пистолет на нас. Положи палец на курок. Под страхом мучительной смерти запрещаю тебе стрелять.

Ангелина быстро распустила волосы, слегка взбила их, расстегнула пуговицы формы так, что стало видно грудь. Она встала напротив Насти, глубоко вздохнула и вдруг стала похожа на невинную лань, пойманную охотником.

– Лев, становись рядом, – скомандовала Ангелина. Лев Эдуардович, мелко перебирая ногами, подбежал, тоже встал напротив Насти и поднял руки. На лице у него появилось выражение обиженного благодетеля.

На склад ворвался Андрей. У него за спиной маячило ещё несколько крепких мужчин.

– Это стража! Никому не двигаться! Настя, брось пистолет.

– Я полностью раскаиваюсь и прошу наказать меня по всей строгости закона, – механически повторила девушка.

– Настя, – Андрей побледнел, – не дури. В чём ты раскаиваешься?

– Она шантажировала нас! – заплакала Ангелина. – Она сказала, что разрушит наши жизни, если мы ей не поможем!

– Она давно точит на меня зуб, – подхватил Лев Эдуардович. – У нас вышло маленькое недоразумение, и Анастасия решила, что я кинул её с оплатой. Но это не так! Настя, я же просил у тебя отсрочку, я умолял тебя дать мне пару дней, чтобы найти деньги! Как ты могла так со мной поступить…

Мужчины за спиной Андрея переглянулись. Напряжение можно было почувствовать, оно висело в воздухе и потрескивало на кончиках пальцев. Ангелина всхлипывала, глядя голубыми глазами на коллег Андрея, и они уже готовы были спасать её от Насти. Настя молчала и не двигалась.

– Римма, что скажешь? – спросил Андрей. Римма помахала телефоном. На складе было так темно, а Римма была такой худой, что никто не заметил, как она обратилась обратно в человека и стала снимать видео.

«Почему у неё камера работает, а у меня нет⁈» – возмутилась про себя Настя.

– У нас тут на несколько тяжелых статей набежало, – сказала Римма. Она очень старалась казаться невозмутимой, но радостное возбуждение и гордость прорывались в каждом её жесте.

– Молодец, – Андрей потрепал Римму по голове. Настя подумала, что, может быть, он часто это делает, а Римма насколько ценит его похвалу, что просто не расчёсывается после этого?

– Все слышали? Накладываю печать.

Ангелина оскалилась и бросилась к выходу,, но было поздно. Что-то как будто оборвалось в воздухе. Ангелина остановилась, обмякла. Лев бросился к ней и не дал упасть. К Насте тоже вернулась свобода. Девушка медленно опустилась на колени, отбросив в сторону пистолет.

– Ну, ну, не сдавайся. Подлечим тебя, и всё будет хорошо, – Андрей подставил Насте плечо. Она ухватилась за него и с трудом поднялась. Ноги не слушались. Андрей вздохнул и поднял её на руки. – С остальным разберетесь, – бросил он коллегам. – Не забудьте найти второго свидетеля.

– Андрей, ты хоть понимаешь, что говоришь? – возмутился мужчина со светлыми волосами. – Где мы тебе здесь найдём свидетеля?

– Явсё видел, – из Настиного кармана выскочил Снежок. Настя подставила ему ладонь и подняла повыше. – Я готов помогать, если вы гарантируете свободу моему народу!

– Твой народ уже уехал получать паспорта, – сказал Андрей. – Не переживай. Теперь вы в безопасности.

* * *

Андрей завернул Настю в одеяло, чтобы она не замерзла, расправил черные шелковистые крылья и полетел над ночным городом. Настя пригрелась у него в руках.

– Значит, ты страж, да? – спросила она.

– Да.

– И ты поставил на меня метку?

– Римма рассказала? Да, пришлось. Было предчувствие. Я доверяю таким вещам.

– И ты ворона?

Андрей хмыкнул.

– Нет, я не ворона.

– А кто ты?

– Андрей. Для тебя этого достаточно.

– Почему?

– Когда закончится твой контракт с мадам Джинджер, ты забудешь все свои приключения, в том числе меня. Не забивай голову лишними мыслями.

Настя чувствовала, что засыпает. Ей казалось, что она никогда не забудет Андрея, но она не стала говорить это вслух. Вместо этого она спросила:

– А почему тогда, в лесу с оборотнями, ты был босиком?

– Я был дома, когда получил сигнал, и сразу вылетел. Не было времени обуться.

– А почему… Ааа, – Настя зевнула, – ты не ходишь дома в носках, если тебя внезапно вызывают?

– Потому что обычно я не лечу спасать смертных девушек в такой спешке, – сказал Андрей, но Настя его не услышала. Она спала, и ей снились огни города.