Текст книги "Охота на ведьм"
Автор книги: Ольга Юнязова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
В общем, стало ясно, что идея с «викторией» не стоит даже обсуждения. Нужно что-то другое.
– Может, картошку или морковку посадить? – робко предложил Александр.
– Ты будешь заниматься фермерством? – спросила Рая. – Это надо будет технику закупать, посевной материал. А потом это все сбыть надо. Нам же из теплых краев это все везут, и цены у них смешные, по сравнению с нашими затратами. Опять же рабочих надо нанимать…
Александр застонал. Очевидно, что любой бизнес, какой бы перспективный он ни был, потребует от организатора полной отдачи. Александр понимал, что он не хочет быть фермером, не желает заниматься сельским хозяйством в промышленных объемах даже ради спасения своей деревни.
– А может быть, пасеку? – предложила Рая.
Александр ничего не ответил, махнул рукой, встал и пошел к себе.
Он сидел на крыльце своего маленького домика и чувствовал себя предателем. Логически это чувство он себе объяснить не мог, но голос совести навязчиво твердил ему, что именно из-за него, из-за его лени гибнет деревня. Он должен принести себя в жертву и стать фермером! Он должен… но он не хочет! Что делать?
Эх! Был бы жив дед! Он обязательно что-нибудь придумал бы. Но даже если бы и не придумал, то все равно… От него всегда исходило какое-то спокойствие и уверенность в том, что «Бог нас без подмоги не оставит». Он часто повторял эту фразу. Хотя иногда он говорил и прямо противоположное.
Александр вспомнил тот солнечный летний день, когда они с мамой впервые приехали к деду Ефиму. Мама всю дорогу в поезде плакала, а на вопросы маленького Саши отвечала, что это она вспотела, потому что жарко. Саша был еще в том возрасте, когда взрослым, а особенно маме, верят безоговорочно. Он смотрел вокруг и не мог понять, почему никому не жарко, и только из маминых глаз текут ручьи. Ему казалось, что мама все-таки плачет…
Пока Саня с дороги угощался козьим молоком с хлебом и медом, мама, всхлипывая, рассказывала что-то деду Ефиму в соседней комнате. Дед слушал, иногда спокойно задавая какие-то вопросы, иногда так же спокойно отвечая. Вдруг мама громко воскликнула:
– Да как же вы можете быть таким спокойным?! Ведь это же внук ваш!
– Так неужто ему легче станет, если я тут вместе с тобой реветь начну? – спокойно, но громко ответил дед. – Что случилось, того не исправить. Теперь только на Бога надежда. И ежели это в Его планах, то тут реви не реви, а смириться придется.
«Интересно, а что же тогда произошло? – подумал Александр. – Наверное, мама приехала к деду рассказать о болезни отца. Странно, почему дед не смог исцелить собственного внука?»
Александр отца почти не помнил. Он знал только, что папа тяжело заболел и умер в больнице. На все вопросы об отце мама отвечала всегда одинаково: «Да я его почти и не знала. Сначала он все время работал, даже поговорить со мной некогда было, а потом заболел и умер». Чем заболел, почему вдруг заболел, а главное, где его могила, Александр так и не смог выяснить.
В голове как заевшая пластинка звучал голос деда: «Ежели это в Его планах… ежели это в Его планах… ежели это в Его планах…» Александр встряхнул головой. «Как в планах Бога может быть страдание и боль?» – гневно спросил он деда. И ничего не услышал в ответ.
Все эти размышления, воспоминания и чувство собственного бессилия разозлили Александра. Он пошел в свой «спортзал» и избил «до полусмерти» автомобильное сиденье, исполняющее роль боксерской груши.
* * *
Когда совсем стемнело, Александр вышел за калитку и пошел по дороге в сторону кладбища. Ему непременно надо было встретиться с дедом, у него было к нему множество вопросов. Он шел по тропинке, настолько узкой, что иногда приходилось балансировать с помощью рук, как на канате. Александр знал, что если упадет или сойдет с этой светящейся ниточки-дорожки, то тут же провалится в зыбучий песок. Это не входило в его планы, поэтому каждый шаг он делал осторожно, взвешивая и проверяя любое движение. Стоило только подумать о чем-то негативно, как равновесие тут же терялось. Например, его возмущение по поводу столь неудобной дороги чуть не заставило его оступиться.
Переждав, пока успокоится сердце, он продолжил свой трудный путь. И вот терпение и осторожность наконец-то принесли свои плоды: он увидел знакомую оградку дедовой могилы. До нее оставалось каких-то десять метров. Александр обрадовался и ускорил шаг. Но вдруг светящаяся тропа закончилась. Александр едва успел затормозить, чтобы не свалиться по инерции в пропасть. Ближе нельзя, – понял он и начал звать деда. Голос не слушался, вместо крика из груди вырывался только сип, и дед, разумеется, никак не мог услышать его. Тогда Александр вспомнил про кристалл. Он выстроил лучи, зажег в груди солнце и молча позвал: «Дед! Мне нужна твоя помощь!» Эти слова прозвучали так, как будто их произнесли шепотом в микрофон в огромном зале. Вокруг все преобразилось. Во-первых, под ногами теперь была твердая почва, во-вторых, стало светло, а в-третьих, на скамейке перед ним сидел дед и, улыбаясь, приглашал присесть рядом. Александр сел, но все вопросы, которые он собирался задать, напрочь вылетели из головы. Так они и просидели, пока Александр не понял, что время свидания закончено и ему пора возвращаться.
– Ну, скажи! – взмолился Александр, когда образ деда уже начал растворяться. – Ты же знаешь!
– Ты тоже знаешь… – услышал он в ответ. – Ксанка знает. Найди ее! Вместе вы знаете во стократ больше.
Александр проснулся и сел. На безлунном небе сверкала огромная красная звезда. «Марс», – вспомнил Александр.
В купальскую ночь, когда они с Оксаной вышли, наконец, из леса, он встретил их своим алым взором.
– Вот это звездочка! – сказал тогда Александр.
– Это не звезда, а планета, – возразила Оксана. – Это Марс. Он сейчас находится в своем знаке, в Овне, и поэтому сила его огромна. Да к тому же он сейчас в квадратуре к Солнцу… – грустно добавила она и вздохнула.
– А что это означает? – спросил Александр.
– Толковать астрологические ситуации можно по-разному, – улыбнулась Оксана. – Можно оптимистично, а можно как в книгах. Тебе как?
– Давай оптимистично.
– Это значит, пришло время разрушить все старое, отжившее, нежизнеспособное. Это время, когда на землю идут новые энергии и им надо освободить место. Вон там, – Оксана показала на скопление звезд почти в зените, – сейчас находится Уран. Это планета новой эпохи, новых технологий, открытий. Сейчас она в трине с Солнцем…
Александр мягко прервал лекцию Оксаны, потому что ему было не очень интересно слушать непонятные термины.
– А что это означает, если по книгам?
– Если по книгам, то все просто: ВОЙНА.
– Ой, не надо! – засмеялся Александр. – Я уже навоевался в этой жизни. Пусть уж лучше будет оптимистично. Разрушение старого – это нормально. Тем более, если будет что-то новое.
– Ты думаешь, это легко? – хитро посмотрела на него Оксана. – Никто не желает без боя отдавать СВОЕ старое. А иначе – это внутренняя война с самим собой.
Вспомнив этот разговор, Александр снова лег, устремив задумчивый взор в звездное небо. (Последнее время он спал прямо во дворе, рядом с яблоней, на свежем сене.) Он поискал глазами Уран – таинственную планету новой эпохи, но не нашел ее. «Завтра приедет Оксана, она покажет…» – подумал он перед тем, как снова уснуть.
* * *
На следующий день Александр твердо решил, что не выйдет со двора, пока не придумает выход из сложившейся ситуации. Необходимо до вечера, до приезда Оксаны, набросать примерный план действий, чтобы потом вместе с ней уже обдумывать детали. Он уселся в свою излюбленную позу под яблоней и для начала построил кубик. Осмотревшись, он заметил, что штукатурка местами осыпалась, но ремонтировать стены ему было лень. И вообще, ему уже наскучил кирпичный ящик. Конечно, он создавал чувство неуязвимости, но как показала реальность, неуязвимость тела физического не дает власти над событиями.
Тогда Александр зажег в груди солнце, и под давлением внутреннего света кирпичные стены кубика начали растворяться. Сначала они превратились в монолитные прозрачные стены кристалла-октаэдра, а потом и вовсе исчезли, оставив свою крепость лишь в виде чувства. Свет, нарастая, заполнил собой все поля вокруг деревни, а излишки его уходили по лучам в необъятную даль. Нижний луч, пробив толщу земной коры, достиг ядра, перепугав всех чертей в преисподней. Александру показалось, что сейчас он оторвется от земли и взлетит в невесомости, таким блаженством наполнилось его тело. От вчерашней депрессии и беспомощности не осталось и следа. Александр чувствовал, что «Бог нас без помощи не оставит, ежели мы будем выполнять то, что в Его планах».
– А что в Его планах сейчас? – спросил Александр у деда.
– Ну, тебе ж Ксанка объясняла про Марс, про Уран… Пришло время нового перехода. Расскажу подробнее, только ты не перебивай.
– Вот видишь, поле. – Александр увидел яркий образ расстилающихся вокруг деревни полей. – Красота! Зеленое такое, цветастое, козочки вдали пасутся, речка шумит, бабочки летают, мышки полевые норки роют, пчелы да шмели нектар собирают, и полная идиллия. Гармония? Абсолютная гармония! Но попробуй, сотвори что-нибудь на этом поле! Ну, хотя бы рожь посей. Да ее мгновенно крапива задавит, да чертополох, да дикий клевер, потому что здесь их власть. И если вздумаешь сеять, то придется все здесь разрушить, перепахать.
А ведь такая же идиллия была и на месте той деревни, которую ты сейчас своей считаешь. А ведь для того чтобы она твоей-то стала, ох как пришлось идиллию-то эту природную поуничтожать, ох, как повоевать пришлось с этими мышками да кротами предкам твоим. Да и сейчас нет-нет да забредет грызун какой на твой огород за дармовой морковкой. Только зазеваешься, так тут же пытается Хаос захватить обратно отвоеванную у него территорию, то пырей, то одуванчик на твой огород засылает.
– Хаос? – переспросил Александр. – Ты ж говорил, что поле – это Гармония?
– Э-э-э, – погрозил пальцем дед, – не услышал ты меня. На этом поле Гармония, если его не касаться, если оставить его таким, как его Бог создал. А вот стоит только что-то на нем запланировать, так оно сразу из Гармонии превращается в Хаос, только перемен-то в нем никаких с первого взгляда не видно. Но чтобы установить новый порядок, надо старый разрушить. Поэтому мышки да цветочки, которые до этого экологическую гармонию поддерживали, становятся воинами Хаоса и стремятся изо всех сил вернуть свое жилище в привычное для них состояние. И пока не установится на этом месте порядок новых хозяев, будет битва старой гармонии с новой, что само по себе и есть Развитие. Давай я тебе по-другому объяснить попробую. Видишь, стакан воды?
Александр представил и кивнул.
– Вода, – продолжил лекцию дед, – это гениальнейшее изобретение Бога. Она идеальна, она сама Гармония. Видишь какое-нибудь движение?
Солнечный блик отражался в неподвижной воде. Александр отрицательно помотал головой.
– Значит, вода спокойна? – уточнил дед. – А если вот так? – и он бросил в воду маленький кристаллик марганца.
Такие опыты им в школе показывал учитель физики, когда они проходили броуновское движение молекул. Кристаллик начинает растворяться, изображая дымок, замысловатыми завитками растекается по стакану, пока вся вода не станет однородно-розового цвета. После этого движение опять прекратится, точнее, станет незаметным.
– Значит, вода одновременно и спокойна, и в постоянном движении. Она растворяет в себе все, что не сопротивляется растворению. Она одновременно и Хаос и Гармония, – подвел итог дед. – Хаос и Гармония – это одно и то же состояние, но только… в разных направлениях. Э-э-э, ну как бы понятнее показать? Смотри: мы решили приехать из пункта «А» в пункт «Я». «А» находится у основания горы, а «Я» на ее вершине. Если мы движемся вверх, то каждая станция, к которой подъезжаем, для нас – новый уровень гармонии, а если вдруг закончилось топливо, и мы начинаем сползать вниз, то та же самая станция, которую мы только что проехали, из Гармонии превращается в Хаос. Но как только мы достигнем вершины и встанем на ровную площадку, так перестанем сползать вниз и достигнем устойчивой Гармонии. (Или, как говорят по телевизору, «несгораемой суммы».)
– Значит, достигнув определенной ступени, мы наконец-то сможем навечно успокоиться? – спросил Александр.
– Ха-ха-ха, – развеселился дед, – так я и знал, что ты ничего не понял! Я ж говорю: Хаос и Гармония нераздельны, они – Одно. И как только ты прекратишь движение к Гармонии, так сразу же начнешь поглощаться Хаосом.
– Но подожди, дед, – возразил Александр, – ведь если паровоз заехал на вершину горы и встал на ровной площадке, то какая же сила сможет увлечь его вниз к пункту «А»?
– Ржавчина! Ведь если паровозу больше некуда ехать, то его и не смазывают, и он постепенно ржавеет, распадается на молекулы и с водой уходит в землю. Все, что не движется вверх, рано или поздно вернется к своему исходному состоянию и будет вечно пребывать в Божественном Хаосе, из которого когда-то Бог сотворил Все.
– Хорошо! Но куда должен ехать наш паровоз, если он уже достиг вершины? Получается, что только вниз.
– Правильно! Ведь ни один паровоз не сможет увезти сразу всех желающих. Он поедет за следующей партией пассажиров, которые пока еще ждут его внизу.
– Да, дед, ты меня запутал. Ну да Бог с ним, с паровозом. Давай про людей. Вот они прибыли к пункту «Я». По-твоему, получается, что они достигли Гармонии и, значит, снова оказались в Хаосе. Паровоз уехал, а они стоят там, на станции, и не знают, что им дальше-то делать. Получается, что они начали растворяться?
– Получается, – согласился дед. – Если они не начнут строить космический корабль, чтобы полететь дальше вверх. Или, может быть, не обязательно корабль, а начнут учиться летать без кораблей. Или одни будут строить корабль, другие учиться летать. У человечества всегда огромный выбор путей наверх. Бывает, что на этих путях оступаются и падают вниз, и приходится начинать путь сначала. Но это всего лишь опыт.
– Хорошо, – согласился Александр, – а как этот закон Хаоса-Гармонии применить к сегодняшней ситуации с нашей деревней?
– Давай прикинем, – дед почесал затылок. – Вот ты, например, как вверх лезешь? Да никак не лезешь! Туалет отремонтировал, лопухи скосил и думаешь, что навел гармонию. А то, что Ксанка твоя в этих условиях жить не будет, тебя не волнует. Она по уровню комфорта давно на таких высотах живет, что для нее твоя деревня, как глубокая ямища. Можно, конечно, тебе к ней в город переехать, да только ты ведь этот путь вверх сам не прошел, а значит, не адаптирован к тем скоростям хаоса, которые в ее мире властвуют. Чтобы в городском кипяточке не раствориться, надо быть потверже кристалла марганца. Здесь поспокойней, есть возможность потренироваться. Да только спокойствие это временное. Дано тебе было время для передышки, чтоб подлечиться, сил набраться, а ты расслабился и уснул. Как Бог должен был напомнить тебе о твоем пути, если не пнуть побольнее?
– Ну, ладно я, – согласился Александр. – А в чем виновата Рая, Владимир с Галиной, дед Матвей и другие дачники?
– Так, в том же самом! – пожал плечами дед Ефим. – Вовку уже от работы развозчиком тошнит. А он все ездит, ездит… Галка от скуки с ума сходит. Ты, наверное, удивишься, если узнаешь, что для них эта ситуация с захватом земли, даже радостна.
– Ты что, дед? Как она может быть радостна?
– Ну, я ж говорил, что удивишься! – ухмыльнулся дед. – А вот так. Сами-то они не могут взять на себя ответственность за изменения в собственной жизни. Пробовали несколько раз, да к тому же и возвращались. Вовка вон нашел себе помощника. Ему бы отдать развоз, ан нет. Придумал причину, почему нельзя отдавать.
– Как придумал? Ты хочешь сказать, что тот его друг молоко не разбавлял? А почему тогда у детей аллергия появилась?
– Э-эх! – вздохнул дед. – Ну, может, и разбавлял. Так ведь на то и голова, чтобы решать такие ситуации. Надо было искать причины такого поведения товарища, попытаться ему объяснить, наконец, придумать способ, чтобы разбавлять было невозможно. А он что? Опять взвалил все на себя. Да только, если год назад это для него была дорога вперед, то сейчас уже – назад. Растворяет Вовку с Галкой хаос. Вот души их и просят о катаклизме, чтобы встряхнуть свои уснувшие тела, погрязшие в обыденности и скуке.
– А Рая?
– А что Рая? Зимой ходит на ненавистную работу, лета дождаться не может, а летом денечки считает, боится приближения осени. И ничего менять не пытается. А вот отними у нее дачу, да ягоды, она ж детей с той работой не прокормит. И придется ей мозгами-то пошевелить, чтобы жизнь свою заново настроить. Глядишь, удачнее получится.
– Значит, если я придумаю, как мне быт устроить комфортный, Рая – как найти работу по душе, а Галка с Вовкой – как им усовершенствовать свою деятельность, то нашу деревню не разрушат?
Дед хихикнул.
– Давайте, придумывайте, а там поглядим.
– Да пока мы придумаем, Рихард всю остальную землю скупит! Сейчас-то что делать?!
Дед развел руками и исчез.
«Надо же, – подумал Александр, – стоило только выйти из равновесия и подвергнуть сомнению слова деда, как все погасло». Он привел эмоции в порядок, еще раз напомнил себе, что нет в этом мире ничего невозможного, и начал придумывать.
Идею фермерства он даже рассматривать не стал, потому что при каждой мысли об этом его душа сразу восставала и боролась за свою свободу. Он пытался понять, чем же он хочет заниматься, но у него ничего не получалось, потому что любую мысль «трезвый рассудок» тут же подвергал рациональной критике. Не получится… нереально… фантастика… как бы бил он сам себя по рукам. И ведь отлично помнил, что нельзя говорить себе «невозможно», но ничего поделать не мог: различные синонимы этого слова бесцеремонно врывались к нему в голову, разрушая зыбкие образы возникающих идей.
Александр засмеялся, вспомнив, как Оксана «не могла» лечь в ледяную реку, как тело «само» выбрасывало ее на берег. Аналогия была полная, только здесь из «бурной реки идей» на «берег реальности» выбрасывал его собственный разум. «Да неужели я не хозяин своим мыслям?! – возмутился Александр. – Вот сейчас соберусь и придумаю! Только пойду, перекушу сначала, отдохну и снова за дело».
* * *
После обеда Александр снова улегся под яблоню думать. Покусывая травинку и разглядывая плывущие по небу облака, он пытался вернуться к теме, но в голову лезли какие-то бессмысленные сказочные сюжеты. Словно увлекательное кино они привлекали к себе внимание, мешая сосредоточиться на насущном вопросе. Александр устал сопротивляться, закрыл глаза и отдался во власть фантазиям.
Он стоял и смотрел на поле, то самое, на котором в реальности сейчас работали землемеры. В мечтах по нему пролегала дорога, которая разветвляясь на несколько путей, вела к участкам. На некоторых уже шло строительство.
Рядом с рекой работал экскаватор, копая огромный котлован. Здесь будет озеро. Неподалеку несколько женщин в купальниках ногами месили глину, вытащенную из ямы. Они смеялись и дурачились, пачкая друг друга. Размешанную жижу, вычерпывали ведрами мужчины, и в какой-то специальной машинке, типа бетономешалки перемешивали с соломой, а потом, получившуюся тестообразную массу закладывали в формы и оставляли сохнуть на солнце. Под навесом ровной кладкой уже была сложена приличная гора кирпичей, и подобных навесов вокруг котлована уже было несколько. «Понятно, – подумал Александр, – всенародная стройка».
«А что у нас там?» – перевел он взгляд в более тихий край села. «Рая?! Что это она там делает?» Александр мгновенно переместился туда и услышал, как соседка рассказывала все тонкости и трудности выращивания «виктории».
– А как со сбытом? – спросила одна из женщин. – Ну ладно, ты одна снабжала город. А если мы все привезем ягоды? Цену ж собьем.
– Ну и пускай, – обрадовалась Рая. – В кои веки что-то подешевеет, вот народ обрадуется. Да ты не бойся, рынок-то не один. И можно будет, во-первых, договориться еще и с супермаркетами, а во-вторых, наварить варенья и продавать его зимой на тех же точках. А в-третьих, как показывает практика, увеличение предложения всегда порождает увеличение спроса.
– Это почему? – удивилась женщина. – Наоборот же должно быть.
– А потому, – объяснила Рая, – что если людям что-то понравилось, и они видят, что этого много, то они начинают советовать своим друзьям и знакомым. А вот если видят, что этого мало, то никому не говорят, чтобы самим хватило. А если много, то почему бы не поделиться? И начинается сарафанная реклама, а она, скажу я тебе, лучше телевизионной работает.
Женщины обрадованно зашумели.
– А сертификаты? – засомневалась одна из них. – Магазины без сертификатов не возьмут.
– Да? – удивилась Рая.
– Да! – уверенно сказала женщина. – Я в торговле работала, знаю!
– Так может, ты знаешь, как их делают?
– Ну я не знаю, но знаю людей, которые знают.
– Вот, значит, тебе мы и поручим эту задачу, когда у нас будет, что сертифицировать, – засмеялась Рая. – Согласна? Так! Еще вопросы есть? – Рая оглядела женщин. – Нет? Ну, тогда приступим непосредственно к практике. – И она начала раздавать женщинам усы клубники, которые раньше безжалостно выбрасывала целыми мешками в компостную яму.
Александр почувствовал, как кто-то тронул его за локоть. Он обернулся. Сзади стоял худенький белобрысый подросток с брекетами на зубах.
– Александр, сегодня во сколько тренировка?
– Как обычно, – ответил Александр, пока еще не понимая, о какой тренировке идет речь.
– Ты ж вчера сказал, что придется перенести на вечер, потому что к тебе приедут Интернет подключать.
– Точно! Чуть не забыл. Тогда, давай, собирай всех рядом с паутиной часам к семи. Если я опоздаю, то начинайте разминку без меня.
Когда мальчишка убежал, Александр начал вспоминать, что за «паутина» и что за тренировки он проводит с местной молодежью. Вспомнилось, что на берегу реки, в лесу они организовали спортивный комплекс. Основу его составляли растянутые между деревьями веревки разной толщины, от канатов до еле заметных ниток. Здесь были и качели-тарзанки, и канатные дороги, и сделанные из прочной резины «подтяжки» для прыжков с высоких деревьев. Здесь был батут, растянутый между толстыми соснами, несколько боксерских груш и древняя русская забава – карусель «Гигантские шаги». Был канат, по которому учились ходить, как в цирке (или как горцы над пропастью).
Но любимым развлечением местных детей была непосредственно сама «паутина». Именно с нее все и началось. Сделали ее из блестящих капроновых нитей и множества чувствительных колокольчиков. Посередине сидел игрушечный паук. Задача заключалась в том, чтобы пройти сквозь ловушку и не зацепить ни одной нитки, чтобы ни один колокольчик не звякнул. Сооружали это чудо постепенно. Сначала паутина была не более трех кубических метров в объеме. Когда все без труда уже проскакивали через нее, найдя каждый свой путь, ее было решено усложнить. И так, в течение лета, она выросла до огромных размеров. Не только детвора, но и взрослые иногда приходили сюда поиграть. Конечно, с непривычки они устраивали такой «колокольный звон», что будь паук настоящим, то непременно слопал бы запутавшихся пап и мам. Игра затягивала. По выходным здесь устраивались соревнования между семьями. Потом был объявлен конкурс на новые «веревочные» идеи, и дети вместе с родителями начали возводить новые сооружения. Старые оставили многочисленным туристам, которые специально стали приезжать из города.
От этих фантазий у Александра захватило дух и заколотилось сердце. «А что за тренировки?» – спросил он сам у себя. И «вспомнил», как однажды увидел в новом поселении драку между пацанами. Уже все забыли, из-за чего она произошла, но Александр тогда, разняв драчунов, сказал: «Ну и бестолково же вы кулаками машете, просто смотреть смешно». Слово за слово и договорились, что Александр научит махать кулаками «толково». Так и начались тренировки. Александр не просто учил ребят бить, он обучал бить без злобы. Как только он видел, что боец начинает яриться, так тут же усаживал его на специальный «холм радости» и заставлял представлять разные спокойные картины, например плавающих лебедей или парящего в небе орла.
– Противник, – объяснял Александр своим подопечным, – ничего плохого вам не делает и делать не собирается. Даже если вам кажется, что он желает вам зла, значит, на этом этапе жизни вы просто не способны пока увидеть того добра, которое Бог желает вам принести через этого человека. Поэтому ваша главная задача – отражать его удары спокойно, с юмором, с радостью, но без гнева. Понятно? Продолжаем…
И Александр продолжал в мечтах придумывать, как и каким приемам он обучал бы этих мальчишек (ну и девочек, если бы они пожелали). Потом он решил, что можно не ограничивать секцию только детьми из нового поселения, а пригласить и ребят из окрестных деревень. Зимой он мог бы работать учителем физкультуры в деревенской школе, а летом организовать спортивный лагерь. Конечно, для этого придется задуматься о том, где дети будут жить. Но эта проблема очень легко решалась. Александр придумал, что приезжие дети будут жить у своих сверстников, благо места на сеновалах хватит всем. А желающие жить самостоятельно смогут разбить палаточный лагерь, но, разумеется, под наблюдением местных жителей. Питание и быт поможет организовать та же Рая – у нее уже есть богатый опыт приема большого количества гостей, и ей это очень нравится.
А приезжие дети смогут не только отдохнуть и поучиться чему-нибудь, но и подзаработать, собирая ту же клубнику, или дикоросы в лесу, или помогая местному фермеру.
«Фермеру? А что у нас здесь будет ферма? – удивился Александр. – Ведь если я не желаю заниматься сельским хозяйством, это вовсе не означает, что этим никто не желает заниматься. Просто нужен человек, который почувствует тягу именно к этой работе. И дети, работая у него по три-четыре часа в день, смогут оплатить свое проживание и обучение в этом летнем лагере, а если захотят, то смогут еще и домой увезти всякие варенья да соленья».
Александр так обрадовался этой идее, что начал искать мысленным взором фермера. Вдали сверкали стеклами несколько длинных теплиц. Оказавшись ближе, Александр увидел странную картину. Правда, сначала он не понял, что в ней удивительного, но что-то подсказывало ему, что это невозможно. «Да отстань ты!» – отогнал Александр вредную мыслишку.
В теплицах росли обыкновенные овощи и фрукты: помидоры, огурцы, перцы, мандарины… мандарины? Они же вечнозеленые. Как они зимой-то? Ведь на обогрев таких тепличек электричества надо ого-го сколько! Мандаринки золотыми окажутся. Но вокруг теплиц Александр не увидел ни одного столба и никаких проводов. Вот именно это и придавало картине фантастический вид.
В одной из теплиц Александр увидел женщину. Он вошел и поздоровался.
– О, Сань, привет! – обрадовалась ему хозяйка. – Принес?
«А что я должен был принести?» – задумался Александр, но ответил уверенно: «Конечно» – и, достав из кармана сверток, подал его женщине.
– Ой, Сань, спасибо! А то я уже замучилась с этими помидорами.
– Да, чего уж там, спасибо. Сначала убедись, что это поможет.
– А чего ж не поможет? Людям помогает же.
– Ну, то людям, – пожал плечами Александр. – Может это просто самовнушение? Эффект плацебо, слышала о таком?
– Да, слышала, – махнула рукой женщина, разворачивая сверток. – Я тебе верю, значит, толк будет. В какой пропорции разводить?
– А без разницы. Раздели на всех поровну.
– Как без разницы? – она достала пластиковую бутылку с водой. – Хоть каплю на ведро?
– Ну, да. Информация по воде распространяется, как огонь по соломе. Ведь без разницы спичкой стог поджигать или факелом, все равно весь загорится.
Выйдя из теплицы, Александр окинул взором фермерские угодья. Чего тут только не росло. И во всем чувствовалось творчество и любовь к своему делу. А главное, все было грамотно продумано и обустроено. Весь тяжелый труд выполняли многочисленные механизмы и приспособления, поэтому людям оставалось только получать удовольствие от общения с растениями и животными. «Откуда же все-таки все эти роботы берут электричество?» – опять удивился Александр, оглядываясь вокруг. Но вокруг не было ничего напоминающего шумную дизельную электростанцию или трансформаторную будку.
* * *
Так Александр промечтал до самого заката. Розовый свет, проникнув сквозь веки, позвал его на традиционное вечернее шоу. Александр открыл глаза и залюбовался красными облаками. Сейчас должен прийти автобус, вспомнил он, вскочил и побежал к остановке встречать Оксану.
Он сразу понял, что ее в автобусе нет, но до последнего надеясь, что она уснула где-нибудь на заднем сиденье, ждал, пока последний дачник выберется из тесного ПАЗика. Когда пустой автобус скрылся за поворотом, оставив за собой клубы серой пыли, Александра захлестнули невообразимые тоска и одиночество.
«Может быть, она завтра утром приедет?» – успокаивал он себя, бредя по ожившим деревенским улочкам.
Подходя к дому, Александр увидел Анюту. После того разговора с Раей, он старался как можно реже попадаться девушке на глаза, но сейчас от столкновения лоб в лоб уже было не уйти.
– Саша! – позвала Анюта. – Я борщ сварила, как ты любишь. Пойдем к нам ужинать.
Отказываться было нельзя, он обещал Рае, что будет вести себя как раньше, а раньше он всегда с удовольствием ужинал в дружной семье соседки, если его настойчиво приглашали. Отказаться, значит, обидеть и Анюту, и Раю. Александр вымученно улыбнулся и пошел в гости, надеясь, что веселая компания отвлечет его от тоскливых мыслей.
Но притвориться веселым у него не получилось.
– Сань, ну чего ты смурной такой? – спросила Рая. – Все думаешь об этих землемерах?
Александр кивнул.
– Да не расстраивайся, у нас уже кое-какие идеи появились. Да, Анюта?
Александр перевел взгляд на Анюту, стараясь делать все «как раньше», но его смущение, казалось, невозможно было не заметить.
– В городе есть много людей, – начала говорить Аня, – которые желают жить на природе, уехать подальше от суеты, построить село нового типа. Среди наших друзей тоже есть такие, а у них есть свои знакомые и так далее…
– И что?
– Они ищут землю, где можно построить такое поселение. Надо предложить им выкупить поле рядом с нашей деревней. Если собрать сотню таких желающих, то…
Александр улыбнулся. Эта идея удивительно совпадала с его сегодняшними грезами.
– Это было бы здорово, – сказал он.
– Конечно! – обрадовалась Анюта. – Я в понедельник поеду в город к друзьям и расскажу им о нашей затее. Но чтобы набрать сто семей, понадобится время. Поэтому ты звони своему другу, чтобы он дал денег на землю сейчас. А рентабельность вложений мы ему обещаем через год-два, – и Анюта с Раей хитро переглянулись.
