Текст книги "Охота на ведьм"

Автор книги: Ольга Юнязова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

* * *

Чтобы закончить все дела и ответить на все вопросы Алексея, Оксане снова пришлось погрузиться с головой в суетную реальность бизнеса. После медленного ритма деревни, ей казалось, что она мчится на гоночной машине со сломанными тормозами, и ее жизнь зависит от скорости реакции и исправности рулевого механизма. Здесь некогда размышлять, куда и зачем ты едешь, осознавать цель своего пути и выбирать направление движения. Здесь надо только вовремя вписываться в повороты уже накатанной дороги.

Оксана физически ощущала, как дрожат, перестраиваясь в городскую тональность, струны ее нервов, и с сожалением созерцала, как растворяется в памяти ее деревенский роман. Скоро она начнет воспринимать его как сон, как что-то нереальное, как интересную книгу, которая, к сожалению закончилась.

В голос вернулись командирские тона, движения стали по-прежнему четкими, а взгляд холодным. Она даже вновь начала чувствовать забытый запах предполагаемой прибыли и вкус делового азарта.

И только в минуты недолгих перерывов, стоя возле окна, она ощущала щемящее чувство разлуки. Она чувствовала, что Александр ждет ее. Ждет, зная, что она уже не вернется.

Она тоже знала, что не сможет вырваться из цепких лап бизнеса. Она знала о своем предательстве, но оправдывала себя тем, что обстоятельства сильнее нее. И чтобы отогнать навязчивую совесть, она резко встряхнула головой и… проснулась.

– Приехали, – весело сказал Алексей.

– Ты чего так резко тормозишь? – возмутилась Оксана, протирая глаза.

– Почему резко? Я всегда так торможу, – пожал плечами Алексей. – Просто ты никогда не спишь в машине. Ксюха, я тебя не узнаю!

Оксана сама удивилась тому, что уснула. Видимо, сказались ночные гуляния. Обычно она очень боялась ездить на машине, постоянно контролировала действия шофера, поэтому не могла расслабиться ни на секунду.

Вечером, закончив дела, они поехали ужинать и разговаривать в маленький уютный ресторанчик, где все официанты и повара знали Оксану и умели вкусно готовить еду, на которую у нее не было аллергии. Там Оксана рассказала Алексею о своем удивительном открытии, которое она сделала в деревне.

– Представляешь! Оказывается, вернувшись в прошлое и перевспоминав его, можно изменить настоящее! Я пока не поняла до конца, как это объяснить, но уже точно знаю, что оно реально работает.

Алексей сначала слушал с недоверчивой улыбкой, но когда Оксана дошла до того места, где она почти вплотную рассматривала проявление отцовских чувств кота к своему котенку, он удивленно воскликнул:

– Ты хочешь сказать, что никакого удушья и никаких ингаляторов при контакте с кошками?!

– Вот именно! – подтвердила Оксана. – И при контакте с собаками, и при контакте с козами, и коровами, и даже лошадью.

– Не верю! – покачал головой Алексей.

– Я сама не верю! – шепотом воскликнула Оксана и засмеялась. – Завтра с утра еду сдавать анализы. Заодно и Алену с мамой проведаю.

Вдруг Оксана задумалась о чем-то, а потом спросила:

– Лех, а ты помнишь нашу Сову?

Алексей нахмурил лоб, не понимая, о чем речь.

– Какую Сову?

– Ну, нашу математичку.

– Раису Сергеевну?

– Да.

– Помню. А при чем здесь сова?

– Так у нее кличка была – «Сова».

– Да? – удивился Алексей. – Кличку не помню.

– А что ты про нее помнишь?

Алексей пожал плечами:

– Обычная учительница. Добрая была, мягкая такая, объясняла доходчиво. А что?

– А за что мы ее всем классом травили?

– А разве мы ее травили? Что-то я такого тоже не помню.

– Ну, как же! – Оксана взмахнула руками. – Помнишь, замок ей сломали в классе?

Алексей помотал головой:

– Я, может, прогуливал в этот день?

– Да ты же сам помогал мне его ломать!

– Серьезно? – Алексей засмеялся. – Правда, не помню. Столько лет уже прошло. А за что?

Оксана откинулась на высокую спинку стула и восхищенно покачала головой.

– Значит, память изменилась не только у меня!

– Что ты хочешь сказать? – Алексей с недоумением улыбнулся.

Оксана рассказала ему о своей второй «трансформации», когда она изменила ситуацию с учителями.

Алексей выслушал эту историю с еще большим недоверием, чем первую, но все-таки попытался сделать вид, что поверил.

– Я только не понял, – сказал он. – Почему же ты-то помнишь, что мы ее травили? Ведь если ситуация изменилась, то ты должна была забыть старый вариант?

– А я и забыла! – закивала Оксана. – Я помню только, что раньше я помнила иначе. Точнее, сейчас в памяти у меня как бы два варианта прошлого, и энергия постепенно из старого перетекает в новый.

– Извини! – покачал головой Алексей. – При всем уважении к твоим словам, я все-таки помню, что на самом делемы математичку очень даже любили. И я не знаю, с чего ты взяла, что мы ее травили. Может ты того? – и он крутанул пальцем у виска.

– Очень смешно, – Оксана обиженно замолчала.

– Ксюх, хорош дуться! – Алексей под столом тихонько пнул ее ногой. – Ты же знаешь, что мне вся эта твоя мистика недоступна и непонятна. Ну, нравится мне жить в обычной нормальной реальности! Ты пойми, что если я сейчас тебе хоть чуточку поверю и хоть чуточку обо всем этом всерьез задумаюсь, то вся моя система жизненных установок рухнет. И кто будет вытаскивать меня из-под этих завалов?

Оксана улыбнулась:

– А знаешь, это так здорово, что ты именно такой.

– Правда? – по-детски обрадовался Алексей. – Почему?

– Благодаря тебе и таким, как ты, существующая реальность стабильна. И поэтому мне и таким, как я, можно безбоязненно путешествовать в лабиринте времени и «ремонтировать» прошлое.

– Только ты не застрянь там где-нибудь.

– Ну, ты же меня вытащишь, если что! – засмеялась Оксана.

Алексей смущенно улыбнулся:

– Вообще-то мне тоже нравится, что ты такая фантазерка и сказочница. Даже скучно стало, когда ты уехала.

– А мне казалось, что тебе Соня скучать не дает, – усмехнулась Оксана. – Разве нет?

Алексей настороженно посмотрел на Оксану.

– Я вообще-то старался изо всех сил, чтобы ты этого не замечала, – сказал он тихо.

– А я изо всех сил старалась этого не замечать. Так что, это правда? Ты с Соней?

Алексей виновато опустил глаза.

– Леха! – засмеялась Оксана. – Ты чего? Думал, что я буду ревновать?

– А ты, типа, не стала бы? – спросил он, глядя исподлобья.

– Мы что, в детском саду, что ли?!

– Нет, ты скажи: не стала бы? – настойчиво повторил Алексей.

– Леш! Ты свободный мужчина, ты можешь любить, кого хочешь, жить с кем хочешь. При чем здесь я?

– Вот и я начал задумываться, при чем здесь ты? – задумчиво сказал Алексей. – Раньше я боялся, что если ты узнаешь о наших с Соней отношениях, то ты либо ее уволишь, либо меня, хотя, разумеется, понимал, что между тобой и мной точно ничего быть не может.

– Ерунда какая! – возмутилась Оксана, хотя уже осознавала, что Алексей прав. И она, разумеется, уволила бы его, придравшись к какой-нибудь мелочи.

– Может и ерунда, но когда ты познакомилась с Александром, у меня появилась надежда, что наконец-то мы с Соней перестанем скрывать, что давно уже живем вместе.

Оксана почувствовала, как от лица отхлынула кровь.

В полумраке ресторана Алексей не заметил, что Оксана побледнела, и продолжал говорить:

– Но когда ты уехала к нему в деревню и фактически бросила нас с Сонькой, я вдруг понял, что мне тебя очень не хватает.

Оксана злорадно улыбнулась. Настроение испортилось.

– Поехали домой, – сказала она и встала.

* * *

В пустой квартире Оксана ощутила весь ужас одиночества. Чтобы разогнать мрак в душе, она попыталась вспомнить что-нибудь веселое из событий последней недели. «Рыжий котенок, козлята, жеребенок… они такие забавные». Нет, веселее не стало.

Оксана встала, подошла к окну и задернула шторы. Сев обратно в кресло и поджав ноги, она еще раз попыталась мысленно вернуться в деревню. Вспомнился момент, когда они с Александром только приехали. Навесной мостик скрипел и качался. Они шли в метре друг от друга, даже не помышляя взяться за руки, не говоря уже о чем-то большем. Было тоскливо, солнце садилось…

Оксана открыла глаза.

«Надо же! – удивилась она. – Я бессознательно задернула шторы, как только в воздухе появились первые закатные тона. Почему же я так его боюсь?»

Она снова встала, подошла к окну и отодвинула плотную занавеску в сторону. Красное солнце отражалось в стеклах соседнего дома. Сжав зубы, Оксана посмотрела в глаза заката. Мурашки побежали по спине, дыхание остановилось.

«Вспоминай, Оксана, вспоминай! Почему? Кто из твоих предков? Что произошло?»

Она уткнулась лбом в стекло и закрыла глаза, погружаясь в память. Вспомнился сон, который часто снится. Она стоит и смотрит на закат. Красное солнце и облака, похожие на дым.

Дым! Это не облака, это самый настоящий дым! Что-то горит. Но что? В этот момент Оксана всегда разворачивалась и начинала убегать. И сон заканчивался.

На этот раз Оксана решила остаться. Она мысленно вернулась в происходящее во сне и ощутила, что стоит в толпе народа.

Судя по тому, что взгляд скользил над головами людей, она смотрела глазами высокого человека. Рядом стояла худощавая пожилая женщина. Ее тонкие губы были сжаты и растянуты в злую улыбку. В прищуренных глазах сверкала месть.

– Смотри, смотри! Чего же ты отворачиваешься? Смотри и запоминай, как карает божья десница поганых язычников!

Оксана почувствовала, как дрожат губы, и закрыла ладонью рот. Рука нащупала жесткие волосы на подбородке. Борода! Значит, это мужчина. Его всего трясло, в горле стоял ком. Усилием воли Оксана заставила себя, вернее его, поднять глаза и взглянуть туда, куда указывала женщина.

Горел дом. Огонь гудел, взвиваясь над крышей. Деревья, растущие рядом, превратились в обугленные коряги, а те, что росли поодаль, тлели, источая живыми ветками сизый дым.

«Почему никто не пытается тушить?» – удивилась Оксана, но почувствовала, что тот, чьими глазами она сейчас смотрит, не ощущает по этому поводу ни малейшего удивления. В его душе сейчас кипит горчайшая смесь других эмоций.

Самая яркая из них – это ужас от потери любимой, ужас от внезапного вселенского одиночества. Но самым страшным было то, что это из-за его трусости, из-за его сомнений и метаний она сгорела заживо. Он ненавидел себя за эту слабость, за то, что не смог пойти наперекор этой дикой безумной толпе. Для них это зрелище – демонстрация гнева Божьего, хотя в руках у зачинщиков еще дымятся смоляные факелы.

Оксана открыла глаза. Что это за видение? Кто этот мужчина? Что произошло? А главное – как изменить эту ситуацию? Ответов не было. Она хотела еще раз взглянуть на закат, чтобы вновь погрузиться в глубину памяти, но солнце село, и окна соседнего дома почернели. В душе остались только пустота, как на пепелище, и вопросы.

«Вопросы были заданы, поэтому ответы на них обязательно придут», – успокоила себя Оксана и легла спать.

На следующий день она пришла в офис после обеда. Сухо поздоровавшись с Соней, вошла в кабинет директора без стука и приглашения.

Алексей сидел за столом и читал какой-то журнал явно не делового содержания.

– Чем это ты в рабочее время занимаешься? – как бы в шутку спросила Оксана, но по интонации было заметно, что такое поведение своего преемника ей не по вкусу.

Алексей пожал плечами и закрыл журнал.

– Когда ты в рабочее время составляла гороскопы, тебя никто не упрекал, – тоже, как бы в шутку, сказал он.

В комнате возникли вибрации раздражения и взаимного недовольства друг другом.

– Да ладно, все нормально! – разрядил обстановку Алексей. – У меня обеденный перерыв, решил немного отвлечься. Ну, рассказывай, как там Елена Сергеевна? Как Аленка? Что врачи говорят? Анализы сдала?

Оксана села, грустно подперев голову рукой.

– Анализы сдала, маме лучше, у Аленки никаких видимых изменений. Лежит, смотрит в потолок, молчит. Врачи, правда, говорят, что состояние стабилизировалось…

– А что ты тогда такая?

– Какая?

– Сама знаешь какая. Что случилось? Ты чего психуешь?

– Я? Психую? Хм…

– Ксюха! Видно же, что ты не в духе. Я, конечно, не психолог, но тут не надо специального образования, чтобы понять, что тебя что-то гложет.

– А мама в больнице, этого не достаточно для отсутствия душевного равновесия?

Алексей захлопал глазами, понимая, что крыть ему нечем.

– Как хочешь! – пожал он плечами. – Но сама ты знаешь, что причина не в маме и не в Аленке.

Оксана сжала губы и покачала головой.

– Я с удовольствием поделилась бы с тобой причиной, но…

– Конечно! Где уж мне понять?

– Да, ты тут ни при чем, просто у любого состояния всегда множество причин, понимаешь?

– Увы, нет…

– Каждая причина сама по себе не достаточна для того, чтобы повергнуть человека в депрессию. А вот множество мелких… – Оксана вздохнула. – Логически болезнь мамы – это самая серьезная причина, – продолжила она свои размышления, – но на самом деле, ты прав: состояние тоски создает вовсе не она. А то, что реально гложет, если это озвучить, покажется абсолютным бредом, и даже более того – жутким эгоизмом. Любой нормальный человек, услышав правду, скажет, что у меня нет никакой совести. Переживать о такой ерунде, когда у меня мама в больнице…

– И что же это за ерунда, если не секрет? – Алексей был неузнаваемо серьезен.

– Да… вчерашний закат душу растравил.

– Закат? – Алексей сморщился, удивившись абсурдности сказанного, но постепенно его лицо приняло задумчивое выражение, и он замер в каком-то размышлении. Потом он очнулся и, взяв лежащий перед ним журнал, открыл на той странице, которую рассматривал, когда Оксана вошла.

Это была реклама духов. Красивая девушка держала на ладони флакон. А на заднем плане пылало красное закатное небо.

Алексей подал журнал Оксане и сказал:

– Вот сижу я, смотрю на картинку с этой красавицей и никак не могу понять, каким образом она напоминает мне войну. И тоже что-то такая тоска навалилась. Расскажи кому – засмеют.

Оксана взяла журнал и взглянула на фотографию.

– А какой конкретно момент тебе это напомнило? – спросила она. И ей показалось, что она заранее знает, что Алексей сейчас ответит.

– Да в том-то и дело, что никакой связи, ничего общего? – пожал плечами Алексей.

– И все-таки, – настаивала Оксана.

– Ну, дом горит в одном ауле. Была информация, что там боевики засели, мы его и жахнули из базуки, а потом стояли, смотрели, как он догорает.

– А боевики там и вправду были?

– А кто ж их знает? Дело было ночью, из окон никто не выскакивал.

– Тогда при чем здесь девушка с духами? – спросила Оксана.

– Понятия не имею. Только дело, кажется, не в девушке, как я сначала подумал, а в закате.

– Ты ж сказал, ночь была, а не вечер.

– Так я и говорю, что нет никакой связи! А почему-то вспомнилось.

– И что? Совесть мучает?

Алексей задумался.

– А при чем здесь совесть? Был приказ. Да и не мирных жителей палили…

– А отчего тогда тоска?

– Спроси что-нибудь полегче! – возмутился Алексей. – Чего ты привязалась? Я скорую психологическую помощь не вызывал.

– Вообще-то это ты первый начал выяснять причины моей депрессии, – напомнила Оксана.

– А ты, значит, на меня стрелки перевела, да?

– Просто я вчера подобную картину видела…

– Где?

– Ну не в журнале же! У меня вчера опять было путешествие во времени, как тогда в бабушкино детство. Только на этот раз я, кажется, вселилась в какого-то своего пра-пра-прадеда. Не знаю, сколько раз «пра»… В общем, там тоже горел дом. И люди вокруг стояли и смотрели. И я… то есть он стоял и смотрел.

Алексей почесал в затылке, потом потер ладонями глаза и встал.

– Ладно, хорош фантазировать. Поехали по делам.

– Неужели тебе не интересно? – возмутилась Оксана. – Неужели ты думаешь, что это просто совпадение?!

– Хорошо! Допустим, это не совпадение! И что?! Как это поможет нам решить наши сегодняшние проблемы? У нас встреча назначена с человеком на три часа… Пора ехать.

В автомобиле Оксана продолжала размышлять вслух:

– Слушай, а может, у нас с тобой есть какой-то общий предок? И тогда мы с тобой какие-нибудь десятиюродные брат с сестрой. А ведь это легко можно проверить с помощью генетического анализа. Надо будет как-нибудь сделать. Слушай, а как ты вообще относишься к закатам?

Алексей пожал плечами.

– Не знаю. Как-то не обращал на это внимания никогда. Но, честно говоря, под вечер обычно тоскливо становится, особенно летом.

– А сны тебе не снятся про пожары или что-нибудь в этом роде?

– Я вообще снов не вижу. А если и вижу, то очень редко, и не запоминаю их.

– Ах да. Я и забыла…

* * *

Александр сидел и стругал стамеской кусок полена. Рядом со скамейкой валялась приличная гора стружки. Ничего толкового у него не получалось, да он и не старался. Мысли витали где-то, да и мыслями назвать это было сложно. Так, обрывки воспоминаний. Периодически он пытался сосредоточиться и придумать смысл дальнейшего существования, но каждая попытка ввергала его в водоворот сплошных «не хочу». Не хочу на рыбалку, не хочу за ягодами-грибами, не хочу к Кузнецовым, хотя надо… обещал Владимиру помочь по хозяйству. Может, в город? Прислушался. Вроде бы хочу, но… Тут же налетело множество разных «но», и мысль уехать в город была с позором изгнана из головы.

Может быть, сходить к камню? Зачем?

Александр тяжело вздохнул, бросил недоструганное полено и пошел помогать Владимиру.

Кузнецовых он нашел в гостиной с озабоченными, если не сказать напуганными лицами. Здесь же были Рая и дед Матвей. Галина, Владимир и их гости сидели за столом и о чем-то разговаривали.

– Что за сходка? – удивился Александр и пошутил: – А меня почему не позвали?

Владимир кивнул и указал Александру на пустой стул.

– Кажется, у нас проблемы, но ты в них не участвуешь.

– Даже обидно, – ухмыльнулся Александр, но по выражению лиц понял, что всем не до шуток. – Что значит, не участвую? – уже серьезно удивился он.

– У тебя нет паев на колхозную землю, – объяснила Галина, – дед Ефим в колхозе не состоял, поэтому ему не выделили.

– И что? Ваши паи кушать просят? – опять улыбнулся Александр.

– Да нет. Нас просят их продать.

– И в чем проблема? – не понял Александр. – Не хотите продавать, не продавайте!

– Так ведь не одних нас просят, – пояснил Владимир и показал Александру письмо, которое пришло на городской адрес Раи. – Всем пайщикам такие письма пришли.

Александр взял листок и пробежал по нему глазами.

– И что? – не понял он. – Не плохие деньги предлагают. В чем проблема-то?

– Саш! – удивилась Рая. – Ты что, вправду не понимаешь? Ведь если все свои паи продадут, то вот это поле, – Рая повела рукой в одну сторону, – вон то, и то дальнее, все это будет принадлежать кому-то одному, понимаешь? А мы ведь не знаем кому! Ладно, если он пожелает здесь земледелие возродить, а если… – Она махнула рукой и замолчала.

Александр перевел взгляд на Владимира.

– Что «если»? Для чего еще эти поля могут сгодиться? Для игры в гольф, что ли?

– Ходят слухи, что здесь планируют какое-то строительство.

– Строительство? В нашей-то глуши? Вы чего, ребята?

– А ты слышал, что китайцам уже жить негде?

– А при чем здесь китайцы? – не понял Александр.

– А при том, что они сейчас активно скупают недвижимость в России. А ведь это наша земля! Помнишь, что стало с нашими заводами, когда люди свои ваучеры продали? Каждый, наверное, думал: «А зачем мне этот маленький кусочек, толку от него никакого, дивиденды – мизер, а волокиты – море», а потом глянули и прослезились: наши заводы, которые весь народ строил, в руках у частных лиц. На моих глазах величайший завод, на котором мои родители работали, разорялся каким-то иноземцем…

– А сейчас народу предлагается еще и землю продать, – грустно добавила Галина.

До Александра постепенно начала доходить суть происходящего.

– Так надо же что-то делать! – возмутился он.

– Вот мы и собрались, – пояснила Рая, – чтобы подумать, что делать.

Тут в разговор вмешался дед Матвей:

– В письме написано, что будет общее собрание владельцев земли. Вот, я думаю, надо там выступить и народу объяснить, чтобы не продавали землю.

– Вы думаете, на это собрание кто-то приедет? – воскликнул Владимир. – Будет-то оно в рабочий день и в рабочее время.

– А может, всем письма послать? – робко предложила Рая.

– А адреса ты знаешь?

– Нет. Но эти ж узнали как-то…

– Точно! – Владимир встал. – Надо узнать адреса пайщиков в земельном комитете.

Он взглянул на часы и быстро вышел из комнаты.

Галина принесла бумагу, и они с Раей сели сочинять текст письма.

Александр пошел к себе.

Остаток дня он провел под яблоней, стараясь с помощью дедовых упражнений привести в норму свои растрепанные нервы. Достичь желаемого спокойствия удавалось лишь усиленной концентрацией на внутреннем свете, но стоило открыть глаза и отвлечься, как душу заполняли тревога и злость.

Александр ничего не имел против дружественного китайского народа, но китайские пагоды вокруг дедовой деревни в его представлении сильно портили русский пейзаж.

Вечером Александр собрался было идти к Кузнецовым, чтобы узнать новости, но увидел Владимира, торопливо шагающего к нему. Лицо его было каким-то перепуганным, каким Александр видел его только в детстве, когда Вовка был еще мелким застенчивым заикой и в каждом мальчишке видел потенциального обидчика.

– Что случилось? – спросил Александр, когда Владимир вошел в калитку и сел на скамейку.

– Знаешь, кого я там встретил? – Владимир не заикался, но голос его дрожал.

– Ну?

– Рихарда этого, ну, помнишь, который кредит мне предлагал под залог имущества.

– Ого! И что он там делал?

– Это он наши земли скупает.

– Зачем?

– Вот и я спросил зачем. Он ответил, что земля зря пропадает, хозяина, мол, ждет. Что надо с умом использовать земельные ресурсы, ну и все в этом роде. Ничего конкретного.

– Так! Ну, а на самом деле зачем?

– А сам-то ты как думаешь?

Александр вспомнил лисью физиономию Рихарда, корыстный прищур глаз и вкрадчивый льстивый голос.

– Ой, не верю я что-то в его добрые намерения.

– Да, козе понятно, что скупает для перепродажи! – Владимир сжал кулаки.

– А адреса пайщиков ты узнал?

– А мне их не дали.

– Почему?

– А, сказали, что не имеют права всем раздавать.

– А ему, значит, имеют право?!

– Ты что, не знаешь, кто у нас права имеет? У кого деньги, у того и права!

– И что теперь делать?

– Не знаю, – почти шепотом ответил Владимир. – Вот пришел к тебе сначала.

Александр чувствовал полное бессилие.

– Но наши-то дома ему все равно не продадут, – попытался он успокоить друга.

– Дома не продадут, а поля, лес, река – все будет частная собственность.

– И что? На рыбалку нельзя будет сходить?

– Ну почему? Покупай лицензию и рыбачь, покупай лицензию и иди за грибами, плати за выпас коз и паси свое стадо.

– Да нет! – встрепенулся Александр. – Быть такого не может! Ну не может такого быть!

– Индейцы в Америке, наверное, так же думали.

– Так! Хватит киснуть! Надо что-то делать! У тебя есть идеи?

– Нет, – Владимир помотал головой. – А у тебя?

– Разве что морду набить этому рыжему.

– Сомневаюсь, что это поможет.

– Тогда остается один способ – убедить людей не продавать свои паи.

– Как?! – в отчаянии воскликнул Владимир. – Где мы возьмем их адреса? Меня как пацана из кабинета выставили! Чиновникам, что ли, морду бить?

– А что? – усмехнулся Александр. – У меня уже есть опыт. Но ты прав, это не метод. А что, если обойти все дворы и узнать у дачников, у кого они дома купили? Наверняка ж адреса сохранились. Хотя бы половину найдем – и то хорошо.

– Ты представляешь, сколько времени потребуется? А большинство здесь только по выходным. К тому же какое дело тем, кто продал свой дом да земли вокруг этой деревни? Они с удовольствием еще и бумажки бесполезные продадут.

После недолгого молчания Александр сказал:

– Ладно. Утро вечера мудренее. Ты мне лучше вот что скажи: что за женщина жила у нашего диабетика?

– Какого диабетика?

– Которого дед Ефим лечил. Ну, чей дом…

– А, этого… Не помню никакой женщины. Один он жил. Были охранники, прислуга была какая-то. Да и кто к нему туда за забор заглядывал? Может, и жила какая-нибудь пассия.

Александр описал внешность женщины, след которой он увидел в брошенном доме. На пассию богача, даже больного, она никак не тянула.

Владимир пожал плечами.

– Может, это твои фантазии?

– Может быть, – согласился Александр. – Но тогда почему они именно такие? Откуда взялся этот образ?

– Зачем тебе это? Как это поможет нам решить нашу проблему?

– Да никак. Просто интересно.

* * *

Александр долго не мог уснуть. И с чего ему вдруг вспомнился образ этой растрепанной толстушки, которая пригрезилась ему в заброшенном доме? Казалось бы, есть более важная тема для размышлений, чем личная жизнь давно погибшего человека. Но как только Александр разворачивал свои мысли в сторону земельных проблем, так сразу перед ним вставала высокая непробиваемая стена, биться в которую было бессмысленно. Александр пригляделся: красный ровный кирпич, зацепиться не за что, не обойти, не перелезть.

А сзади его сверлил робкий, но настойчивый взгляд. Александр оглянулся. Нескладная, похожая на подбитого из рогатки воробья, она печально смотрела на него. Ее глаза ни о чем не просили, но в них было что-то… Наверное, так же бездомная собака смотрит на каждого проходящего человека.

Александр медленно, чтобы не напугать, подошел к ней.

– Ты кто? – спросил он. – Как тебя зовут?

– Надя, – почти шепотом ответила женщина.

– Чего ты хочешь? Я могу чем-то помочь?

Надя пожала плечами, и в глазах ее блеснула надежда.

– Я не знаю.

Александр оглянулся. Сзади по-прежнему стояла стена.

– Пойдем, – сказал он Надежде. – Здесь мне все равно пока делать нечего. Показывай, что у тебя за проблемы.

Женщина развернулась и пошла, оглядываясь, чтобы убедиться, что Александр следует за ней. Сначала они шли через незнакомое поле. Под ногами шуршало: то ли сухая трава, то ли песок. Дул холодный ветер. Горизонта не было видно во тьме. Потом стали появляться деревья, земля начала пружинить, как на болоте. Шагать стало труднее.

– Куда мы идем? – спросил он свою спутницу.

Она что-то ответила, но резкий порыв ветра заглушил слова, и Александр услышал только интонацию ее голоса. В нем звучала уверенность, что идти надо именно туда. Александр хотел переспросить и ускорил шаг, чтобы догнать ее, но расстояние между ними не сокращалось, видимо, она тоже набирала скорость. Вдруг девушка остановилась и Александр, не успев затормозить, врезался ей в спину. Она обернулась и поднесла указательный палец к губам, давая понять, что сейчас ничего говорить не надо. Александр с удивлением отметил, что Надежда значительно подросла за время их прогулки и постройнела. Блестящие темные волосы обрамляли молодое красивое лицо; немного необычный разрез глаз, четко очерченные полные губы… да она просто красавица! Девушка показала рукой во тьму леса и растворилась в тени высокого дерева.

Александр посмотрел туда, куда она указала, но ничего не увидел, кроме странного толстого дерева, растущего на небольшом холме. Он направился прямо к нему. Подойдя вплотную, он услышал приглушенный голос, который, казалось, шел из-под земли. Приглядевшись, он понял, что дерево – это не что иное, как человеческое жилище.

Александр обошел неестественно толстый ствол и нашел еле приметный вход. Пригнувшись, отодвинул шкуру, заменяющую дверь, и вошел внутрь. Слабый свет пасмурного осеннего утра проникал сюда через небольшие отверстия в сводчатом потолке. Эти же отверстия служили вытяжкой для дыма, который тонкой струйкой тянулся вверх от небольшого каменного очага. На подстилке из шкур сидел человек богатырского роста. На первый взгляд ему было около пятидесяти лет, но волосы белые как снег и сеть глубоких морщин вокруг глаз выдавали в нем более пожилого человека. Он ворошил палкой угли и что-то напевал себе под нос. Гостя, казалось, он не замечал.

Пользуясь своей невидимостью, Александр сел рядом с хозяином и начал изучать обстановку. Стены и крышу образовывали несколько живых деревьев. Когда-то очень давно, когда они были еще молодыми гибкими деревцами, их пригнули к центру и, видимо, связали. Все деревья переплелись ветвями, продолжая расти вверх. А стволы, из которых получились стены шалаша, со временем утолщались, срастались между собой и, в конце концов, создали почти цельные стены. Очаг был сделан из больших плоских камней, два из которых стояли вертикально и были вкопаны в землю под углом друг к другу, а третий лежал на них как крыша.

Оглядевшись, Александр уже собрался было отвлечь хозяина от размышлений и спросить, зачем его привели сюда, но тот сам вдруг внезапно прервал свою песню и прислушался. Александр тоже напряг слух, но ничего не услышал. Мужчина тем временем взял небольшое полено и острым каменным топориком разбил его на несколько частей, одну из которых затем расщепил на лучины. Одну из лучин он поджег от углей в очаге и, подняв ее, осветил вход. В ту же секунду шкура-занавес отдернулась и в комнату один за другим вошли гости.

В дрожащем свете пламени Александр увидел троих мужчин. Все они были невысокого роста, по сравнению с хозяином дома.

– Здравствуй, Отец трех великих родов, – обратился к старцу один из мужчин. – Извини, что потревожили тебя, но Надэ сказала, что ты позволил нам прийти.

Старец кивнул и жестом предложил гостям сесть возле очага.

– Надэ сказала, – продолжил тот же мужчина, – что последнее время ты мерзнешь, когда выходишь из дома, поэтому в дар от клана охотников мы принесли тебе вот эту теплую одежду из меха козлов. – С этими словами он снял с плеч сверток и, развернув его, подал старцу. Тот принял подарок и сразу же накинул на плечи.

– Благодарю вас, дети великих родов. Это и впрямь очень вовремя.

– А еще мы принесли тебе вот это, – сказал другой мужчина, судя по голосу еще совсем молодой. – Мы нашли их, когда добывали камни для очагов. Надэ сказала, что этот подарок может порадовать тебя.

Юноша высыпал горсть зеленых полупрозрачных кристаллов в ладонь старца. Тот улыбнулся, залюбовавшись изумрудным блеском.

– Благодарю вас, дети мои, эти самоцветы помогут мне пережить долгую осень, когда хвоя потемнела, а снежной белизны еще нет. Ведь большую часть жизненной силы я получаю через глаза.

Насмотревшись на камни, старец сказал:

– Кажется мне, что ты слишком молод для старейшины клана.

– Мой отец послал меня вместо себя, потому что сам уже не может преодолеть такую длинную дорогу, – ответил юноша.

Старец кивнул и обратил свой взор на третьего гостя.

– Надэ сказала, что больше тебе ничего не нужно, – сказал тот, по виду самый старший, – но наш клан не мог отправить к тебе посланника без даров, поэтому я принес вот это, – и он протянул скульптуру, сделанную из корня дерева. В витиеватых переплетениях, отполированных до блеска корней, угадывались фигуры обнявшихся влюбленных.

Хозяин дома взял ее и, внимательно осмотрев, спросил: