355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ольга Онойко » Дети немилости » Текст книги (страница 10)
Дети немилости
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 10:18

Текст книги "Дети немилости"


Автор книги: Ольга Онойко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Я оценил профессионализм – как Великой Тени, так и моих учителей. Сам я, конечно, подобного не сотворю, но по крайней мере увидеть сумел, как пальцы Кайсена, не по-старчески быстрые, прочертили поверх замка схему заклятия. Преодолеть эту защиту смог бы один Лаанга. Откровенно говоря, я очень надеялся, что ему в ближайшее время как раз взбредет в голову разбить изоляцию высшего уровня...

– Садитесь, дамы и господа, – пригласил я, заняв место во главе стола. – Полагаю, вы в курсе происходящего, и мне не придется ничего объяснять.

– Разумеется, ваше-императрс-величство, – пропыхтел господин Атри. Он никак не мог отдышаться.

– Морэгтаи, – милостиво разрешил я, обвел собрание взглядом и уставился на мраморное пресс-папье. Подумалось, что в Хоране было проще. Офицеры полка смотрели на меня не так; взоры властных старцев говорили, что для них я ребенок, впервые в жизни принявшийся за взрослые игры... и в Хоране надо мною стоял командующий операцией, прославленный генерал, который принимал решения и отдавал приказы.

С коронации едва минуло три месяца, и мне до сих пор казалось порой, что я занял место отца без всякого на то права.

Боковым зрением я нащупал портрет Аргитаи; Сияющий смотрел прямо и хмуро. Для него не составило бы труда взять собрание на поводок и направить нужным путем...

– Господа! – сказал я. – На повестке дня два вопроса. Положение в Лациатах. И высшая весна. Думаю, стоит начать с первого. Генерал, я вас слушаю.

Онго склонил голову набок.

– Господин Атри, – сказал он, – могу ли я попросить вас представить нам трехмерную карту Западной Уарры?

– Конечно, – улыбнулся верховный маг и сбросил на стол одну из схем, вышитых золотом на обшлагах его вицмундира.

Бледное свечение наполнило зал, перелились бликами самоцветы в украшениях изваяний, а над лакированной гладью стола поднялись горы – льдисто-сверкающие, синие, изумрудные. Карта медленно вращалась, пока не остановилась так, чтобы Кестис Неггел оказался передо мной, а острый пик Амм-Лациат, высочайшей горы мира, – перед господином Атри. Отсветы ледников озарили его седые волосы и ясно-голубые глаза.

Онго встал. Снял перчатки, и белые кости его рук тоже засветились. Генерал протянул пальцы к дальним хребтам.

– Дзерасс, – говорил он. – Имарикам. – И земные области окрашивались в разные цвета. – Кэтукам... Таян. Плоскогорья, граничащие с землями княжества Рейи, Чаарикам. За ним, в отрогах хребта Аррат, – Нижний Таян. Здесь расположились наши войска. Строительство фортов практически закончено. Территория вошла в состав имперских земель.

– И все же вас, равно как и меня, что-то не устраивает в настоящем положении вещей.

Тонкие белые пальцы Онго в задумчивости прикоснулись к краю его белой маски.

– Буду откровенен, – сказал Эрдрейари, – в данный момент в Лациатах мы находимся... в подвешенном состоянии. Мы держим территории силой оружия, и держим крепко, но использовать их в хозяйственных целях практически невозможно. Хотелось бы налаживать мирную жизнь, приучая горцев к покорности, – но большая часть коренного населения ушла с этих земель. Села покинуты, стада угнаны или брошены, виноградники гибнут. Аррат пронизан бесконечными пещерами. Это логово Арияса, и углубляться в них безрассудно. Ночные налеты не прекращаются, и хуже всего, что для горцев они почти безопасны.

Я кивнул.

– Я понял вас. Какое решение вы предложите?

Онго скрестил руки на груди; я готов поручиться, что под маской он улыбнулся.

– Наша цель, утвержденная еще императором Данараи, – безопасное железнодорожное сообщение через Лациаты. Пещеры Аррат – идеальное место для строительства тоннелей. Я считаю, что нам нужен Таян, Ора и по крайней мере значительная часть земель Уруви, на западе граничащих с аллендорским княжеством Аньярай.

– Это не решение, – мягко напомнил я.

– Всецело умиротворить горы можно только одним способом, – с удовольствием сказал генерал. – Силой уаррского оружия! Надеюсь, государь Морэгтаи простит мне самоуправство. Я позволил себе начать активные действия.

Охотно верю, что в том не было дурного умысла, но в последних словах генерала мелькнула тень иронии; да, он был безмерно опытным военачальником и еще этой зимой отдавал мне, юнцу, приказы... Я помолчал. Боковым зрением я видел, как отчаянно вертится на стуле Эррет, пытаясь что-то сказать мне взглядом и выражением лица, но сейчас мне не требовались ее советы.

– Какого рода, позвольте узнать? – еще мягче спросил я.

– Продвижение в пещеры Верхнего Таяна возможно только с использованием боевой магии. Я обратился за помощью к господину Атри.

Глава Комитета с готовностью закивал. Я выгнул бровь.

– Почему не к господину Кайсену? Мало кто из государственных магов имеет боевую специализацию, это дело Дома Теней.

...Удивительный человек Онго. Маска – не лицо, широкий плащ надежно скрывает умаленное тело поднятого, но когда генерал полагает необходимым, все его мысли можно прочитать по жестам и позе. Удивительный и великолепный человек и на редкость самоуверенный. Вполне естественно для сподвижника Аргитаи Сияющего и покорителя Восточных островов. Но горцы, увы, не островитяне, и опыт Эрдрейари подает ему не лучшие советы.

Онго покосился на Кайсена с полупрезрительной неприязнью.

– Господин Кайсен, – не без яду в голосе сказал он, – ждет исключительно императорского веления.

– И он прав.

Онго замер. Уставился на меня.

– Морэгтаи...

– Я же говорил вам, господин генерал, – бархатно процедил Великая Тень. – Самоуправство никого еще не доводило до добра...

Эрдрейари медленно обернулся к нему. У меня мурашки побежали по спине. Корона есть корона, и сейчас я имел право приказывать генералу, но задевать его гордость не решился бы и государь Данараи, а отец куда как превосходил меня и в опытности, и в суровости... Онго стоял прямой, точно проглотив шест. Господин Менери отпрянул, верховный маг подался вперед, пальцы его лихорадочно забегали по столу; из-за карты я не видел, что он чертил.

– Помни свое место, тень, – выдохнул Эрдрейари с хорошо сдерживаемым бешенством. – Перед тобой дворянин!

В наступившей полной тишине было слышно, как со смачным звуком лопнула под генеральской стопой любимая мозоль князя Улентари... Я с трудом преодолел желание втянуть голову в плечи. Кайсен побелел от гнева. Пальцы Великой Тени стиснули набалдашник трости так, что часть его отломилась.

– Я как человек низкий, – медленно, безмятежно проговорил старец, – вижу перед собою преимущественно истлевшие останки. На какое место желает мне указать покойный пиита?

Онго взялся за край стола, обдирая лак костями пальцев.

– Желаете войти в число покойных?

– Благодарю вас, – слегка поклонился Кайсен. – Повременю.

– Долго ли?..

Великая Тень встал, не спуская с противника бледных лезвий своего взора. Утвердил на трости пальцы, осыпанные старческими пятнами. Онго выгнулся, как барс перед прыжком. Эррет в отчаянии ломала руки, умоляюще глядя на меня. Менери, который магом не был вовсе, опасливо подобрался в кресле. Господин Атри тяжело поднялся, и карта Лациат померкла.

Я сжал зубы, сражаясь с нутряной дрожью. Резко ударил ладонями по столу.

– Господа! – прикрикнул я. – Прекратите склоку!

Они уставились на меня оба разом, и меня бросило в холодный пот. Двух жутчайших в Уарре убийц, один из которых был старше меня втрое, а другой – вдесятеро, я должен был растащить, как шкодливых щенят. Корона налагала обязанности, но не давала сил для их исполнения...

– Верю, вы получите большое удовольствие, поубивав друг друга, – сказал я как мог спокойно. – И с кем я останусь? Как дети малые, ей-же-ей.

На малое дитя походил тут скорее я, отчаянно старавшийся не дать петуха во время государственного рыка... Кажется, удалось.

Секунда молчания длилась так долго, что в нее можно было бы уместить небольшую жизнь.

– Прошу извинить меня, государь, – как ни в чем не бывало проговорил Онго. – Я могу продолжать?

Я прикрыл глаза.

– Господин Кайсен?

– Воля императора превыше всего, – донесся напевный голос Великой Тени; в нем слышалась улыбка. – Продолжайте, генерал...

Я старательно кинул в его сторону укоризненный взгляд, но старец уже уселся, сутулясь над тростью, и потупился с притворным смирением. «Каков же он был в молодости?» – подумалось мне. Умом я верил и прежде, но тут и сердцем поверил, что грозный мой батюшка, государь Данараи, некогда трепетал перед господином Кайсеном.

– Я желал бы узнать, – сказал Эрдрейари, – каким образом я должен действовать. Насколько я понял, инициатива с продвижением в горы не получила одобрения.

Я вздохнул.

– Насколько нам известно, – проговорил я, глядя в стол; вид у меня был бледный и, надеюсь, суровый, хотя меня попросту била дрожь, – насколько нам известно, каманар Таяна Арияс намерен объединить горцев для того, чтобы противостоять войскам Уарры. Он скрывается в пещерах, его не могут найти...

Онго вскинулся.

– Нам нужен Арияс? Государь, вам достаточно распорядиться, и через месяц я привезу Пещерного Льва в подобающей клетке.

– Нет! – поспешно сказал я. – Ни в коем случае. Мне нужен Арияс живой и невредимый. Арияс – каманар Лациат!

– Что?.. – аккуратно переспросил себе под нос Великая Тень.

– Войска Уарры, разумеется, не уйдут из Чаарикама. Нижний Таян мы тоже не имеем права отдать. Но продвижение следует остановить. Генерал, укрепляйтесь, сделайте форты неприступными, но о тотальном уничтожении горских племен и не думайте. Вы ведь понимаете, что усмирить их можно только таким способом.

Генерал покачал головой. От изумления он даже отступил на шаг, пристально меня разглядывая. Чувства его разделяли, кажется, все, даже Эррет, которая обычно понимала меня с полумысли.

– Я не понимаю, – наконец честно развел руками Онго. – Прошу разъяснить мне задачу несколько... дальше.

Я проглотил ком в горле и покусал губу.

– Взгляните на Восточные острова, генерал, – сказал я. – Некогда вы подарили их империи. Люди там привыкли подчиняться своим князьям, и когда этих князей вы повергли к стопам Аргитаи, их крепостные так же просто подчинились Уарре. Островная аристократия уже два века лелеет свою ненависть к материку, но за это время там не случилось ни одного народного бунта.

Эрдрейари кивнул. Кайсен устремил на меня внимательные ясные глаза.

– Горцы не умеют подчиняться, – продолжал я. – И Аллендор, и Уарра, не понимая этого, терпели неудачи в горах. Даже государь Данараи. Все пытались договариваться с каманарами, как будто те были князьями и самовластно правили своими землями. Но это не так. В Лациатах нет князей и нет рабов. В каждом ущелье обитает независимый кам, которым правят старейшины. Собираясь для набега, горцы избирают каманара, который поведет их. Но даже мысль о служении ему они посчитают оскорбительной. Договор, заключенный с каманаром, ничего не стоит, потому что каманар никем не правит. Горцы просто смеялись над нашими послами.

– Так почему же Арияс...

– Они полагают, что Уарра желает отнять у них их дикарскую свободу. – Я позволил себе перебить генерала. – Мы для них – ужаснейшая угроза. После взятия Чаарикама даже самый захудалый пастух в Лациатах помнит об Уарре и видит нас в страшных снах. Мы заставляем горцев объединиться.

– Но это исключительно плохо, – недоуменно сказал Эрдрейари. – Регулярная армия...

– Генерал, вы же имели дело с партизанской войной? – поторопился я. – С кем вам труднее пришлось: с регулярной армией царя островов или с бандами одичавших бродяг?

– Я понял, – четко сказал Онго.

Я тихонько перевел дух.

– Нам невероятно повезло, что в горах нашелся такой человек, как Арияс, – сказал я с облегчением. – Пусть таянец соберет Лациаты под своей рукой. Он сможет. Он достаточно жесток. К тому же у него есть сын, который зальет Лациаты кровью куда успешней имперских войск. После смерти Арияса Итаяс станет достойным его преемником. Пусть Пещерный Лев научит соплеменников покорности.

– А потом мы воспользуемся плодами его трудов? – задумчиво спросил Онго, поглаживая подбородок маски кончиками пальцев. По интонациям генерала я понял, что мой план одобрен. На душе стало немного спокойней.

– Может быть, да, – сказал я устало. – Может быть, этого не потребуется. Если взять горы силой, они на столетия останутся язвой на теле страны. Если в Лациатах будет сильный правитель, мы просто договоримся с ним, заплатим... и проложим дорогу. Умный человек быстро поймет, какую выгоду она ему даст.

– Таким образом, – сказал Эрдрейари, – моя задача – пугать горцев, изредка подпаливать им хвосты, но гнезда их не выжигать. Хорошо. Будет исполнено.

Он слегка поклонился и сел. Я прикрыл глаза. Недаром Аргитаи Сияющий, могучий мой предок, так высоко ценил генерала. Подданный, в котором ум и инициативность сочетаются с исполнительностью, – редкий подарок.

Разговор заставил меня поволноваться, и некоторое время я просто сидел, утихомиривая нервы. Предстояло перейти к еще более тяжелой и щекотливой теме. Собравшиеся терпеливо ждали. «Сейчас придет Лаанга, – подумал я. – Он сейчас придет». Несколько раз я повторил про себя эти слова, представляя, как вскинет голову Великая Тень, почуяв, что древняя, невообразимо могущественная воля разбивает его заклятие, – но ничего не происходило.

Я вздохнул.

– Господин Менери, – сказал я; министр напряженно выпрямился, сжал тонкие губы. – Я вас слушаю.

Солнце светило в окно, озаряя изваяния и портреты. Мерцали инкрустации, изумрудно зеленел бархат обивки. Блики играли на драгоценных камнях, что украшали вырезанных из медного дерева демонов и богов. Лик Арсет Милосердной, полный сострадания, склонялся над их золотой суетой. Я думал о том, что сейчас придет Лаанга, с таким напряжением, будто мог заставить его прийти.

– В соответствии с пактом Маджарта-Атри, – звенящим голосом говорил министр, – Ассамблея магов Аллендора уведомила нас о пробуждении Воина Выси. Таким образом, мы получили бесспорные доказательства того, что так называемая весна закончилась и в данный момент начинается так называемое лето. Господин суперманипулятор и госпожа...

– У меня другие сведения, – мягко вклинился Кайсен.

Лица оборотились к нему.

Почему-то я не был удивлен: подобного я и ожидал. Великая Тень производит впечатление компетентного человека. Если мы обманываем наших союзников-аллендорцев, убеждая их, что Воином Бездны является Цай-Цей, отчего бы им не обманывать нас?..

– Я слушаю, – тяжело проговорил Атри.

– Существо, пробужденное в Аллендоре, не является Воином, – сказал старец. – По крайней мере в данный момент.

– Проясните.

Господин Кайсен поразмыслил.

– Я с самого начала предполагал, что аллендорцы хитрят, – сказал он. – Они не могли не подозревать, что Воином Бездны является отнюдь не змеедемон. По тому, как взбудоражил их контакт принцессы Аллендорской с Цай-Цей, я понял, что они готовят ответную фальшивку. Недавно я получил новые данные от Тени Запада. – Он помедлил и сообщил с улыбкой: – Как известно, функцию игровой фигуры может выполнять только человек. В Аллендоре же пробудилось одно из энергетических существ. Оно сродни Цай-Цей, хотя внешняя его форма скорее человекоподобна...

– Вы сказали «в данный момент», – напомнила Эррет.

– Нам не так много известно о закономерностях высшего года. Возможно, если Аллендор будет достаточно долго и уверенно заявлять Атергеро как Воина Выси, тот действительно станет таковым.

– Это ваши догадки? Или есть аргументы более существенные?

Великая Тень только улыбнулся.

Я задумался.

– В этом есть здравое зерно, – неожиданно сказал верховный маг и так же неожиданно умолк.

– Если так, возможно, что функция Воина Бездны перейдет к Цай-Цей, – вслух подумал я.

– Маловероятно, – тут же ответил господин Атри. – Дело в том, что господин... – он запнулся, – тот, кого многие полагают Воином Бездны, внушает достаточно... чувств, даже не будучи официально заявлен как Воин.

Я кожей ощутил, как беззвучно расхохотался великий мертвец. Господин Атри и впрямь выразился не без оригинальности. Что ж, остается лишь еще раз порадоваться, что я имею дело с Эрдрейари... Как любопытно. Аллендорцы мыслят в том же направлении, что и мы. Надеясь управлять ходом событий, они решили подставить на место ключевой фигуры нужную им кандидатуру. Маги Ассамблеи сообщили, что рассчитывают вовсе отменить пробуждение Воина и потому посылают для исполнения ритуала фальшивых агентов, не соответствующих условиям. Верить словам неразумно, в особенности если на стол легли открытые карты, но...

– Мы в достаточной мере контролируем Цай-Цей? – на всякий случай уточнил я, занятый другой мыслью.

– Об этом следует спросить Анартаи, – с ленцой ответствовал господин Кайсен; я понял его так, что Тени Севера старец вполне доверяет. – И мне думается, что идея госпожи Эмерии относительно Атергеро более чем здрава... если вы желаете знать мое мнение.

– Желаю, – сказал я и краем глаза приметил, как Онго скептически соединил пальцы.

– Энергетические существа обладают большой мощью, – отвечал Великая Тень. – Но элемент свободной воли в них проявлен слабее, чем в людях. Полагаю, всем уже ясно, в чем заключается стратегия Аллендора.

И он с великолепной небрежностью пожал плечами.

– Нам ясно, в чем заключаются ваши догадки, – сказал Онго. – Благодарю.

– Контролировать энергетическое существо проще, чем человека, – кивнул я. – А... скажите, господин Кайсен, можно ли перехватить контроль?

– Мне лично это не под силу, – спокойно ответствовал старец. – Но Дом Теней выполнит любое ваше веление.

Я сам не понимал, с чего мне пришла в голову подобная мысль. Кажется, я и думать не собирался о возможности действительной войны с Аллендором... но не мог не думать, и это меня тревожило.

Секунды капали, с тихим звоном разбиваясь о лаковое поле стола.

Я снова покосился на портрет Аргитаи – и мысль, посетившая меня, в первый миг оробела и смешалась от собственной дерзости. Покоритель народов мирно спал в ряду своих предков и потомков; много веков никто не осмеливался тревожить его, ибо мощь Уарры все умножалась, и к чему было будить лихо – грозного государя?.. Но если речь и впрямь зайдет о вооруженном столкновении, навряд ли я сумею стать командующим в тотальной войне. И речь не о стратегии. Подле трона есть великий стратег. Но я должен буду одобрять или не одобрять его действия, а Онго верный подданный и подчинится императору...

– Морэгтаи, – негромко окликнула Эррет.

Я очнулся. Это можно будет обдумать потом, сейчас время других дел.

– Господин Атри, – сказал я. – Можем ли мы быть уверены в том, что первый шаг – за нами?

Тот сложил губы в суровую прямую черту.

– Мы располагаем только историческими свидетельствами, – сказал он. – История говорит, что все мировые войны, инспирированные активной фазой высшего времени, начинала Бездна, чьей бы победой ни суждено им было окончиться. Но достоверность этих сведений не абсолютна. К сожалению, в физике магии теории, удовлетворительно объясняющей эти процессы, пока не существует. Откровенно говоря, я очень рассчитывал на честь встретиться с господином Лаангой. Думаю, он мог бы дать ответ на некоторые вопросы...

«Не вы один так думаете», – сказал я безмолвно, потому что во всех взглядах читалось то же самое. Лаанга питает некоторое презрение к людям, жизнь которых короче времени существования их должностей, – верховным магам, министрам, князьям, императорам.

Как это все-таки неудобно – то, что великий маг не подчиняется властелину Уарры...

Мысль мелькнула, и меня бросило в холодный пот. Было ли то одно лишь воображение, или и в самом деле я чувствовал, что разум мой раздваивается? Доселе я полагал сохранение мира единственным своим желанием, а сейчас думал о тотальной войне: о том, что нельзя допустить превентивного удара со стороны Аллендора, что хорошо бы найти способ контролировать Лаангу и что взаимную неприязнь главнокомандующего и Великой Тени можно использовать, если уж нельзя преодолеть...

– Со своей стороны не могу не отметить, что Ассамблея по-прежнему форсирует разработки на уровне Четвертой магии, – сказал господин Атри, и я чуть не рявкнул, чтобы он замолк. – Их целью, несомненно, является дальнейшее укрепление господства в воздухе. Но их можно понять. Они тоже боятся высшего лета.

Я понимал. Понимал, что господина Атри происходящее не касалось, он не был игровой фигурой на доске Изначального и мыслил как подобало верховному магу империи. «У тебя слишком богатое воображение, Мори, – сказал я себе. – Успокойся». Эррет смотрела на меня с болью, и меня это злило. Больше всех, кажется, боялся я. «Не стоит столько думать о вероятных опасностях, – снова и снова повторял я мысленно, – так можно на пустом месте создать себе лишние». Руки у меня дрожали, и я опустил их со стола.

«Ты уверен? – спросила меня Эррет пару часов назад. – Ты совершенно уверен в этом?»

«Уже нет», – ответил бы я теперь. Во рту пересохло. Теперь я понимал тревогу Эррет: то, что чувствовал я сейчас, к ней пришло раньше. Замешательство кончилось, я снова владел собой – но в какую-то секунду я готов был признать, что утрачиваю волю и мной управляет иная сила, чистая функция Господина Бездны. Вспомнились недавние мои мысли о миллионах верных уаррцев, среди которых непременно сыщется патриотический бомбист; теперь они вызывали горькую усмешку. Единственное касание настоящего безумия совершенно уничтожило былое, рожденное неведением, хладнокровие.

«Дальше будет хуже, – подумал я. – Этак я и впрямь рискую сойти с ума». Вероятно, увенчайся успехом низкий замысел Сандо, Господином оказался бы молодой Улентари, и тогда ворота войны распахнулись бы настежь: князь уже сейчас достаточно безумен, властолюбив и тщеславен...

И женат на Госпоже Бездны.

Губы мои искривились в невольной усмешке: все могло оказаться намного проще.

Кайсен скользнул по мне проницательным взглядом и отвел глаза. Молчание встало как вода в омуте. За окнами блистал летний день, но казалось, что в зале темно. Портреты на стенах становились сумрачными провалами, и из них смотрели глаза ушедших владык. В белых руках Ирвы прохладно светилась звезда.

– Что же нам остается? – спросил я и почти услыхал эхо своих слов в безмолвии. – Наращивать военную мощь и в то же время прилагать все силы к предотвращению войны?

– В отсутствие Лаанги нам остается лишь дипломатия, – сказал Эрдрейари. – Дипломатия слов – и пушек.

В отсутствие Лаанги... я стиснул зубы. Можно было ждать бесконечно и бесплодно, великий маг блюл исключительно собственные интересы, ему не было дела до людей Уарры, тем паче – до ее государственных институтов. Падет эта империя, встанет другая, начнется новый цикл высшего времени... должно быть, занятно наблюдать, как люди пытаются спастись от смерти.

Я отчаялся ждать Лаангу.

Эррет смотрела на сплетенные пальцы. Господин Менери хранил на лице маску столь же непроницаемую, как маска Эрдрейари, и я видел, что мысли обоих весьма далеко. Верховный маг опустил веки. Господин Кайсен с грустью разглядывал поломанную трость...

Прошло не меньше минуты, прежде чем я вспомнил, что должен отпустить их.

Я поднялся с места последним, когда Великая Тень уже остановился у дверей, ожидая знака, чтобы полностью убрать изолирующее заклятие. Эррет взяла меня под руку. Она, мой мудрый светоч, молчала, и в устремленном на меня взгляде чудилась грусть. Безрадостные приходили мне мысли, зябкие, как осенняя ночь. Вот мы, Господин и Госпожа, которым суждено проиграть войну, погибнуть с позором и быть забытыми, как забыты люди Ософа, как народ на юге нынешнего Аллендора, что воевал с Ривит, – он тоже принадлежал Бездне, и даже страна та ныне безымянна. Я еще раз поклялся: сделаю все возможное, чтобы до последнего властвовать собой. В крайнем случае, почувствовав приближение конца, отдам Великой Тени приказ казнить безумного императора...

За моей спиной хлопнула дверь, заскрипел паркет, и вслед за тем раздался странный звук, напоминавший зубовный скрежет. Эррет оглянулась и тихо ахнула.

Я проследил за ее взглядом. Острота моего разума из-за тревог несколько притупилась, и, признаюсь, в первый миг меня посетила глупейшая мысль: никак недавно принятый на службу лакей решил стянуть у господского гостя часы или кошелек.

Кайсен стоял вполоборота, цепко ухватив запястье длинного тощего парня в блескучей ливрее. Улыбался Великая Тень при этом столь сладостно, что даже мне стало нехорошо. Парню, очевидно, приходилось туго, он чуть ли не извивался в железной хватке. «Поделом», – подумал я и только потом увидел, чего стоит Кайсену его непринужденная поза.

Приплясывал же «парень» отнюдь не от страха или боли – скорей от восторга. То, что мне показалось формой слуги, вероятно, лет сто назад было последним писком мужской моды. Кажется, это тогда среди кавалеров были в почете длинные гривы? Знаков же на лице явившегося не было вовсе, только глаза подведены; действительно, на что ему рисованные чернилами знаки...

Наконец гость оскорбительно расхохотался и вывернулся из хватки Кайсена.

– Ты не человеколюбив, мой мальчик, – жизнерадостно заявил он, тряся кистью.

– Да, – согласился Великая Тень с прежней усмешкой. – Я не человеколюбив.

– С возрастом это пройдет, – нравоучительно заметил гость.

– Вы на редкость приятный собеседник, господин Лаанга, – ответил старец. – Рад нашей встрече.

Я проклял землю и небеса. Я так долго держал себя в напряжении, готовясь к явлению Лаанги, и он пришел именно тогда, когда я мысленно отложил свидание и ослабил концентрацию. «Бесов дедушка!» – подумал я в сердцах, с неприязнью оглядывая тощую фигуру в золоченом камзоле. Меня брала злость; я даже встревожился, что не смогу сосредоточиться заново и провести беседу с толком. Твердые пальцы Эррет стиснули мою кисть. Господин Кайсен честно выполнял свой долг, давая мне время собраться с духом, но есть вещи, которых никто не сделает за меня...

Великий некромант снова расхохотался, привалившись спиной к двери.

– Ну что? – сказал он, окидывая нас пронзительно черным взором. – Заждались, птенчики?

– Не то слово, – грозно сказал Эрдрейари, воздвигшись за моей спиной.

Я вздрогнул. Помстилось, что генерал сделался выше ростом.

– Где моя плоть? – потребовал Онго, нацелив в Лаангу острый костяной палец. – И где мой поэтический дар?!

– Плоть будет! – огрызнулся Лаанга. – Не гони коней. А за творческие кризисы поднятых некромант не в ответе!

Мало-помалу оторопь проходила; усилием воли я вернул себе ясность мысли.

– Господин Лаанга, – провозгласил я наконец. – Счастлив приветствовать вас в Данакесте. Нам многое нужно обсудить.

Лаанга скис и свесил голову на грудь. Мрачно покосился на меня из-под упавших на лицо прядей.

– Как я не люблю являться людям, – с тоской сказал он.

* * *

Господин Менери до того, как сделаться главой Государственного совета, руководил Министерством иностранных дел; он был прирожденный дипломат и умел скрываться вовремя, а также очевидно предпочитал не иметь дел с высокой магией. Я не заметил, когда министр нас покинул. Впрочем, это было в определенном смысле любезностью с его стороны: чем меньше свидетелей окажется у моей беседы с Лаангой, тем лучше.

– Ну, – грубо сказал Лаанга, – что?

– Полагаю, – деликатно произнес Великая Тень, я позавидовал его самообладанию, – негоже нам беседовать в коридоре. Даже если это коридор Данакесты. Пройдемте в зал, господин Лаанга?

– Ну пройдем... – пробурчал тот, скривился и толчком зада распахнул дверь.

«Дешевый прием, – с нервным смешком подумал я. – Но эффектный».

За двустворчатыми дверьми, покрытыми золотой инкрустацией, не было зала совещаний.

То, что открылось взору, напоминало один из экспонатов Исторического музея – реконструкцию жилища людей Нийярской культуры, населявших Южную Уарру около двадцати тысяч лет назад. Стены тесаного камня были завешены кусками грубого полотна, длинные деревянные скамьи тянулись вдоль них, пустой оконный проем с широким подоконником обрамляла искусно вырезанная из дерева скульптурная арка; арке было не больше пары сотен лет. Возле окна стояло жесткое кресло, по-видимому, современное арке. На каменном уступе поблескивала новенькая лампа с заклятием электричества.

За окном цепенела пустота.

Или нечто, подобное ей; я не мог подобрать определения. Непристальному взгляду показалось бы, что окна нет вовсе, оно заложено сплошным камнем или затянуто глухой занавесью; но чувство пространства говорило, что за проемом – пропасть. Если смотреть в эту пропасть дольше одного вдоха, она начинала будить странное любопытство. Казалось, что необходимо подобрать слова, определить пустоту и описать ее мрак ... «Башня Лаанги стоит посреди Бездны», – вспомнил я; точно кто-то сказал это во мне. Бездна еще не тянула к себе, но нетрудно было догадаться, что последует за созерцанием.

Я перевел взгляд на мага.

Некромант плюхнулся в кресло и заложил ногу на ногу, оглядывая нас с гнусной ухмылкой.

– Ну, – сказал Лаанга, – какого беса вы меня звали?

Я медлил. Казалось неуместным доверять сокровенные тревоги шумному и дурно воспитанному молодчику, каковым великий маг выглядел в настоящий момент; мнилось, с тем же успехом можно явиться читать судьбу на ярмарку, к бродячему гадателю. «Все-таки жаль, что Менери сбежал, – подумал я, – он бы пригодился... Кровь небесная!» Мы стояли перед Лаангой в ряд, точно провинившиеся дети, а тот бесцеремонно нас разглядывал. Великий некромант определенно не спешил: тот, чья жизнь исчисляется тысячелетиями, отвыкает экономить время.

– Господин Лаанга, – услыхал я голос Эррет, – разве вам нечего сказать вашим нынешним сподвижникам? Как видите, мы все здесь. Люди Бездны...

Против ожиданий, подействовало: ухмылка пропала с лица некроманта.

– Умная девочка, – сказал он без всякой иронии и сполз в кресле вперед, широко расставив колени. – Мне сказать, что вы влипли в грязную и вонючую задницу, или ты и сама это знаешь?

Эрдрейари с неудовольствием воззрился на мага; Онго не терпел людей, грубо выражавшихся при дамах.

– Знаю, – ответила Эррет.

– И я знаю, – отрезал Лаанга; жирно подведенные глаза сверкнули. – На этот раз все и до всего дошли своим умом. Слава прогрессу!

Я наконец собрался с мыслями и поймал его на слове.

– Рад слышать, – сказал я.

– Что?! – уставился на меня Лаанга.

– Я рад слышать, что наши мысли совпадают, – объяснил я. – Я боялся, что вы, господин Лаанга, находите удовольствие в смене времен высшего года. Быть может, на высоте Башни человеческие страдания уже не внушают сочувствия, а войны выглядят занятными, как игры...

Выражение лица Лаанги переменилось, и я остро пожалел о своих словах; не из-за страха – я опасался мага лишь настолько, насколько это было разумным, – но я потерял способность что-либо понимать по его глазам. Нелепо, конечно, было рассчитывать, что влет разберешься в мыслях одного из Великих, но я поистине по-детски на это надеялся. Теперь же... Мороз подирал по коже. Глаза некроманта стали черными пропастями, сухими бездонными колодцами, подобными окну за его спиной.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю